Семя зла

 Прекрасный осенний день был испорчен окончательно. Видимо, даже сегодня, в такой ответственный для ее будущего вечер, Лариса будет выглядеть, словно какая-то кислая мымра. А ведь сегодня день рождения Аркадия! Лариса в приступе отчаяния со всей силы швырнула колготки в угол, будто стараясь откинуть вместе с неудачными «Леванте» свое плохое настроение и испуг. Золотистые колготки блестящей чешуйчатой змейкой свернулись на паркетном полу.
А ведь начинался день как будто нормально. Лариса понежилась в постели после звонка будильника минут десять. Затем встала, сладко потянувшись, подошла к зеркалу: на нее смотрела симпатичная кареглазая девушка с растрепанными каштановыми волосами по плечи. Лариса улыбнулась отражению. Потом она сделала несколько физических упражнений и побежала в душ. Когда девушка намылила голову, ее обдало ледяной струей: оказывается, совершенно не вовремя отключили горячую воду. Лариса с закрытыми глазами, вся в пене, тщетно пытаясь увернуться от обжигающей холодом струи, на ощупь пыталась закрыть кран, чтобы прервать этот ниагарский водопад. Ледяной душ, конечно, бодрит. Но во всем должна быть мера. Кое-как «моржихе» удалось справиться с этой унизительной ситуацией. Пришлось греть воду в чайнике, чтобы окончательно смыть пену с волос.
Электрочайник вскипятил воду мгновенно, как говорится в рекламе, девушка заварила свежий чай. Ее завтрак всегда был легким: апельсин, тарелка овсяных хлопьев с молоком и чашечка свежего ароматного чая. Диета не позволяла излишеств. Позавтракав, Лариса вышла из дома. Ее ждали парикмахер и косметолог.
Сегодня, в день рождения любимого человека, Лариса впервые, после пятимесячного знакомства, приглашена к нему домой, приглашена не просто как какая-то шапочная знакомая, а в качестве невесты. Предстоит такое пугающее знакомство с родственниками Аркадия. Разрешение на «доступ к телу» Аркадия Розовского было получено спустя почти полгода. У богатых свои причуды.
Двадцативосьмилетний мужчина имел «пунктик»: он безумно боялся, что его избранницу будет интересовать финансовый аспект, а не он сам. Поэтому проверка «на вшивость» была тщательной и долгой. Ларису, на его счастье, интересовал сам Аркадий, а не его капиталы. Спустя продолжительное время, после тщательного изучения, бизнесмен это понял, девушка была приглашена на семейную вечеринку.
Лариса не была семи пядей во лбу, но и полной дурой тоже не была. Разумеется, она прекрасно понимала, что находится под пристальным наблюдением Аркадия, но большая, всепоглощающая любовь к нему затмила только было проклюнувшееся чувство, что быть под колпаком - пусть даже любимого человека – довольно унизительно. 
Начинающая фотомодель прекрасно понимала, что от первого впечатления, которое она произведет сегодня на родителей жениха зависит очень многое. Поэтому к вечеринке она готовилась со всей тщательностью, на которую только была способна бывшая провинциалка (опять же, второсортность), а теперь почти петербурженка: не так давно Аркадий подарил девушке прекрасную квартирку с видом на Неву. В этом уютно обставленном гнездышке они и встречались.
Лариса сегодня изрядно потратилась, но надеялась, что не зря. Девушка сходила в салон красоты, и теперь из зеркальной глубины на нее смотрела очаровательная незнакомка. Все незначительные недостатки были скрыты, а достоинства подчеркнуты умелыми руками визажиста и парикмахера. У Ларисы даже настроение поднялось. Шелковый костюм терракотового цвета, удачно подчеркивающий цвет ее карих глаз, был подарен Аркадием специально к этому дню.
Аркадий был самым дорогим человеком в жизни Ларисы. Девушка была красива, умна, недостатка в  поклонниках она не испытывала с первого класса, но этот мужчина был единственной настоящей любовью. После их встречи Лариса поняла, что до этого ее жизнь была лишена смысла. Когда пришло понимание, что ее любовь взаимна, душу захлестнуло и переполнило неведомое доселе чувство. Порой казалось, что ее счастье – хрупкий сосуд, который окружающие могут по неосторожности или из зависти разбить. В той среде, где она вращалась, искренние чувства были не в моде. Здесь хвастались не ими, а более материальными вещами. Но Лариса  лелеяла в душе надежду на настоящие, чистые чувства. В ее жизни и так было слишком мало светлых дней. Но жесткая действительность только закалила ее и приучила к терпеливому ожиданию своего счастья. Когда Лариса смогла впервые признаться себе в том, что любовь уже нашла приют в ее сердце, она даже боялась размышлять на тему, любит ли ее Аркадий.
Девушка старалась скрывать любовь от окружающих. Но кто из подруг по модельному агентству мог не увидеть, как она буквально расцветает, когда видит в окно подъехавший автомобиль Аркадия? Вскоре над Ларисой стали подшучивать и подтрунивать. Но зря Лариса видела в их словах и глупых розыгрышах издевку. Скорее это была простая бабская зависть.
Ну вот, почти все готово. Красиво упакованный подарок любимому лежит в пакете. До приезда машины, которую Аркадий должен отправить за ней, осталось полчаса.
Эту вечеринку Лариса воспринимала как некий экзамен. Ее пугало предстоящее знакомство с родителями любимого. Их семьи находились на совершенно разном социальном уровне, и Лариса отдавала себе отчет, что ее могут не принять. Аркадий был из элитной обеспеченной семьи, а девушка воспитывалась отцом, выгнавшим мать-алкоголичку из дома. Теперь она, конечно, сама работает, получая приличную зарплату, она имеет определенную известность, чувствует себя королевой на подиуме, но «плебейское» воспитание, как опасается Лариса, может выдать ее в обыденной жизни.
Телефонный звонок заставил Ларису вздрогнуть, так она вся была поглощена мыслями о том, как ей лучше выглядеть.
 Алло!
 Тебе лучше убраться обратно в свою вонючую дыру, грязная потаскушка! – хриплый голос заставил Ларису вздрогнуть. Недоуменно она смотрела в трубку, из которой теперь раздавались гудки. Сердце учащенно забилось. Кто это? Почему? Кому она помешала? Кому перешла дорогу? Недругов у нее, вроде бы, нет. Если только Анжелка из агентства… Но голос не ее. Да и повода не было. Странно… Мысли вереницей проносились в голове, не принося облегчения. Глубоко внутри появился тяжелый комок, от которого по всему телу расходились волны чего-то липкого и колючего: не то страха, не то отвращения. Лариса безвольно опустила трубку, положив ее мимо аппарата, и тут же отдернула руку: самый длинный ноготь, мизинец, любовно оберегаемый от домашних забот, который   девушка собиралась украсить к предстоящей вечеринке стразами, безнадежно, нет, просто уродливо сломан о край телефонного аппарата. В другое время Лариса бы расплакалась от досады, но сейчас сердце не отпускал какой-то липкий страх, пришедший  с голосом из телефонной трубки. Думая о том, кому она помешала, девушка стала надевать колготки, сломанный ноготь зацепился и потянул петлю. Еще одна неприятность!
Сигнал присланной женихом машины прогудел за окном, когда Лариса облачилась в костюм и обычные колготки телесного цвета. Ноготь был тщательно подпилен, на лицо натянута маска хорошего настроения: к чему портить любимому праздник своими проблемами?

 Будильник противно и нудно пищал под ухом, словно надоедливый комар. И в ту же минуту к моей щеке прикоснулось что-то горячее и шершавое. Буська. Она каждое утро будит меня подобным образом. Я повернулась на другой бок, но настойчивый Буськин язык и здесь настиг меня. Одеяло, которое я натянула на голову, спасло меня от ласковой назойливости моей пушистой любимицы. Нет, от такого громкого мурлыканья, сравнимого чуть ли не с грохотом трактора, не очень-то выспишься. Вторая моя кошка, к счастью была не такой настойчивой по утрам, видимо, она тоже любила поспать. Я с трудом разлепила тяжелые веки, откинула край одеяла и поднесла руку с часами к глазам. Восемь часов. Придется вставать, как бы не хотелось обратного. В такую рань вставать в воскресенье! Я - сова в чистом виде, всегда бодрая и активная до часа-двух ночи, но вставать рано для меня - сущая мука. Душа пыталась раздвоиться: одна ее часть рвалась к подушке, стремясь вновь нырнуть в царство Морфея, другая же приказывала ленивому безвольному телу встать и идти в душ. Победила вторая. Через пятнадцать минут. Разумеется, не без помощи Буськи, призывно трущейся о мое лицо и жадно ловящей мой взгляд. Вставать в такую рань – безумие. Дело в том, что я обещала своей подруге по институту Лариске приехать к ней в воскресенье в райцентр, куда она почему-то уехала из города. А слово нужно держать, чтобы потом не было мучительно стыдно за бесцельно проведенное время. Вот. Почти по Островскому, которого я прочитала когда-то по совету мамы.
Мы с Лариской давно не виделись. После окончания института, где изучали юриспруденцию, прошло три года. Учились мы на юридическом факультете гуманитарного института. К его окончанию студенты твердо знали одно: юридический факультет гуманитарного института и юридический факультет юридического института, как говорится, «две большие разницы», что деньги на учебу родителями потрачены зря, и определенной специальности мы не имеем, а работу можно будет найти только по счастливой случайности.
Я не очень жалела об этом, так как была молода и верила в лучшее. А студенческие годы пролетели весело и беззаботно. Прекрасное время! Я и в гуманитарный институт пошла, сама не понимаю почему. В школе меня раздирали противоречия по поводу ориентации.  Профессиональной. Я мечтала одновременно быть актрисой, модельером, учителем, детективом и дипломатом. Когда я заканчивала десятый класс, свои двери для абитуриентов гостеприимно распахнул новый гуманитарный институт. Красивое и не очень понятное название, как института, так и факультета меня покорило, а я покорила их. Эх! Если б молодость знала…
Лариска приехала в Питер поступать в университет из небольшого районного центра Молодовольска. Провинциальной девчушке было очень тяжело приспосабливаться к такой непонятной и недружелюбной городской жизни. Питерские абитуриентки держались особняком. Девушка поняла, что и прическа ее оставляет желать лучшего, и одета она похуже многих, резко выделяясь на фоне петербургских модниц. Первый вступительный экзамен был история. Вышла секретарь и назвала необычную фамилию:
 Скрипка, заходите.
В аудиторию уверенно зашла невысокая хрупкая девушка в джинсовом костюме с длинными белыми волосами.
Через пять минут секретарь громко объявила:
 Мокроступова!
Лариска на ватных ногах двинулась за секретарем, молча взяла билет и направилась к столу, на который ей показали. Как сквозь туман девушка увидела, что сидит как раз перед блондинкой, которую вызвали до нее. Та что-то быстро строчила на листе бумаги, а когда встретилась взглядом с испуганными глазами Лариски, подмигнула ей. 
Взяв в руки билет, Лариска попыталась успокоиться. Через некоторое время девушке удалось сосредоточиться, в голове немного прояснилось. Но через несколько мгновений несчастная провинциалка поняла, что университет – не судьба: первый вопрос она знала отлично, а вот второй начисто стерся из памяти, словно кто-то провел ластиком по этой так нужной сейчас информации. Ну не помнит она ничегошеньки о крестьянской войне тайпинов! Необходимых четырнадцати баллов теперь не набрать. Придется возвращаться в свой поселок ни с чем. Лариска почувствовала, как от стыда полыхнули не только щеки, но и уши. Все ведь знают, что поехала поступать в институт, будут интересоваться, спрашивать. А что она скажет? Какой позор! Отличница, называется! Лариска с досадой сжала голову руками. Время идет, а лист перед нею наполовину чист. Вдруг на лист упала тень. Это прошла мимо сидевшая сзади блондинка. На колени Лариски упал скомканный бумажный шарик. Недоумевая, Лариска аккуратно расправила его. На листе было кратко описано восстание тайпинов. Это был чудесный подарок судьбы! Вернее, не судьбы, а блондинки в джинсовом костюме, Лариска даже фамилию ее запомнила: Скрипка. Видимо, ее благодетельница видела, какой вопрос мучает Лариску, и решила помочь ей. Как же несчастное создание было благодарно незнакомой Скрипке! Лариска быстро начала строчить даты и факты китайского восстания.
За экзамен Лариска получила «четверку». Свою спасительницу она увидела только на следующий день на консультации по иностранному языку. Лариска поблагодарила девушку, но та отмахнулась:
 Да ну, ерунда, – она первая представилась. – Маргарита. А тебя как?
 Меня зовут Лариса.
Так и познакомились.

           Вечеринка была в самом разгаре. Лариса, почувствовав доброжелательное отношение родственников и друзей Аркадия, вскоре расслабилась и поддалась всеобщему радостному настроению. День рождения был двойной: у Аркадия был «двойневый» брат. Они, естественно родились в один день, но были совершенно не похожи. Аркадий родился на полчаса раньше Антона, и поэтому считался старшим. Он и казался старше своего брата: был более высоким, более плотным и более серьезным человеком. Присутствующих было не очень много: родители именинников, молодежь - друзья Аркадия и Антона, какие-то родственники Розовских. Звучала громкая музыка. Гости разбрелись небольшими группами по всему дому. Лариса отделилась от играющих в дартс гостей из-за сильной жажды и отправилась в гостиную, чтобы выпить чего-нибудь легкого.
В углу гостиной стоял шведский стол, уставленный всевозможными закусками. Здесь были и ломтики мясной запеканки, паэльи, различных сортов сыра с воткнутыми в них деревянными шпажками, бутерброды с колбасой, анчоусами, икрой. Блюдо с фаршированными яйцами пестрело разнообразными начинками. Притягивали взгляд тарелки с пирожными и нарезанными тортами.
Недалеко от сервированного стола, за гардиной выполнял какие-то манипуляции тощий субъект с длинными вьющимися волосами цвета ржаной соломы. Увидев подошедшую Ларису, он заметно смутился. Девушка сначала не поняла, что это он спрятался от всех за шторой. Но когда она увидела, как парень пытается спрятать за спиной пустой бокал, догадалась, что он тайком пил. «Какой-то тайный алкоголик», - подумала Лариса.
Молодой человек натянул на свое лицо заинтересованное выражение:
 Сейчас я вспомню, как вас зовут… Настя. Нет, Марина. – Девушка не стала его разубеждать. - Не желаете со мной выпить?
 Нет, спасибо, в другой раз, - попыталась отказаться Лариса, и взяла с блюда канапе с сыром.
 Значит, я вам неприятен. – Почти удовлетворенно протянул длинноволосый и вдруг его расслабленный рот исторг с неприличный звук. – Извините, пожалуйста, - он, покачав головой, словно желая отряхнуть что-то с волос, смущенно закрыл рот рукой, - сейчас все будет в порядке. Я просто немного выпил. – Парень поджал губы, взял свое лицо в руки, закрыл глаза, кивнул, потом открыл и улыбнулся. 
Аркадий незаметно подошел сзади:
 Кощей, может тебе хочется подышать свежим воздухом? – Предложил он парню. Он повернулся и нежно взял Ларису за руку - Ладушка, пойдем потанцуем.
 Кто это? Почему Кощей? – спросила Лариса глядя из-за спины друга на неуверенную походку качавшегося во все стороны парня.
 Да это Санька Кащенко. Мой и Антошкин одноклассник. Как говорит про него брат, с виду алкаш, а парень-то наш. Спился совсем. Антон его жалеет, пытается сделать его человеком, пристроить куда-нибудь. Но, по-моему, это все бесполезно.
 Жалко. Молодой такой ведь еще. Только какой-то он странный.
 Да, странностей у него хоть отбавляй. Ладушка, твои волосы источают дивный аромат! – Парень утопил лицо в пышном облаке Ларисиных волос.
Руки Аркадия крепко и нежно держали талию девушки во время танца. Сердце Ларисы сладко замирало от ощущения счастья. Внезапно девушка словно почувствовала чей-то сверлящий спину взгляд. Она оглянулась, но сзади почти никого не было. Кощей уже исчез, видимо внял совету Аркадия. В углу на диване сидел только дядя именинников с какой-то женщиной. Аркадий спросил:
 Что случилось?
 Ничего. Мне просто показалось, что на меня кто-то смотрит.
 Оказывается ты у меня такая чувствительная девушка? Может быть, ты экстрасенс? – с шутливым испугом спросил парень. – Ты читаешь все мои мысли? О чем я сейчас думаю?
 Что ты уже устал и хочешь спать. Угадала? – Лариса улыбнулась.
 Нет, не угадала. – Губы Аркадия нашли ее губы. -  Я думаю о том, как сильно я люблю тебя!
Музыка закончилась. Аркадий принес девушке бокал вина.
 Аркаша, разреши пригласить твою прекрасную даму на танец? – Подошел к ним, чуть прихрамывая, Лева. - Лариса, вы не откажитесь?
Во время танца Лева рассказывал смешные анекдоты, расспрашивал девушку о ее работе.
 Эх, повезло Аркашке! А у вас нет какой-нибудь подруги-фотомодели? Может, познакомите?
После танца гости собрались у стола.
 Лева, - спросила мама именинников, - как ваша нога?
Лева стал рассказывать, как он ездил в травмпункт после того, как по его ноге случайно проехал автомобиль:
 Меня осмотрели, сделали снимок стопы. Посидите, говорят в коридоре. Медсестра кричит из кабинета главврачу:
 Иван Иваныч! Подойдите, пожалуйста, взгляните на снимок!
Тот мимо меня проходит в кабинет, и через минуту раздается крик:
 Ой, блин!
Я аж вспотел от ужаса, что они там у меня обнаружили. Мысли самые кошмарные в башке проносятся. Чуть не поседел там. Ну, думаю, ногу отрежут, кому я буду нужен, калека? Жизнь кончена. Выходит Иван Иваныч, я сразу к нему:
 Что там у меня?!
Врач:
 Не волнуйтесь, ничего страшного, просто небольшой ушиб.
Ну, думаю, зубы заговаривает. Спрашиваю:
 А чего же вы кричали?
Он:
 Кричал? А, это я об угол долбанулся.
Все рассмеялись. Антон хохотал громче всех:
 У страха глаза велики!
 Нет, прикиньте, каково мне было!
 Да, к врачам лучше не попадать. – Заплетающимся языком, с глуповатой улыбкой на лице Кощей принялся рассказывать, как ему вырезали аппендицит.
А Лариса думала о том насколько несолидная, что ли, речь у Льва, ведь Аркаша говорил, что он занимается политикой. Хотя, что она удивляется, стоит понаблюдать  трансляции выступлений наших депутатов,  так столько «перлов» можно услышать! Не зря им теперь какой-то литературный минимум сдавать придется.
    Родственники Аркадия непринужденно общались с Ларисой, будто знали ее уже давно. Аркадий с братом пошли в кабинет посмотреть на подарок дяди Аркадию. А Лариса беседовала с двоюродной сестрой Аркадия и Антона Аленой. Девушка заканчивала одиннадцатый класс и мечтала стать фотомоделью. Она хотела знать все тонкости этой профессии, и слушала Ларису открыв рот. Девушки щебетали на интересующую обеих тему уже полчаса. Мама Аркадия подсела к ним на диван:
 Я так рада вас, Ларочка, видеть у нас. Аркаша так долго вас прятал! Иногда взрослые мужчины ведут себя как дети. Ну, теперь, я надеюсь, что мы будем видеться чаще.
 Мне было очень приятно познакомиться с вами, - ответила Лариса, - хотя, если честно, - улыбнулась она, - я безумно боялась вам не понравиться.
 Что вы, Ларочка, вы просто не можете не нравиться! Я ведь, по правде говоря, - заговорщицки подмигнула Светлана Андреевна, - тоже боялась этой встречи. Думаю: а вдруг эта самая Лариса окажется амебообразным туповатым созданием, или, наоборот, этакой стервой в короткой юбке. – Она положила свою теплую ладонь на руку Ларисы. -  Извините за мои глупые мысли.
 Светик, ты, наверное, совсем замучила нашу гостью своими разговорами, - вмешался Николай Иванович, отец Аркадия, побоявшись, что супруга надоест девушке, – не хотите подкрепиться пирожными? Вы такая хрупкая. Аркаша в детстве был довольно плотным мальчиком. Мне кажется, вам нужно лучше питаться.
 С моей работой это, к сожалению, непозволительная роскошь, - извиняющимся тоном отказалась Лариса. Она повернулась к Светлане Андреевне, - А можно посмотреть фотографии маленького Аркаши? Мне кажется, что сам он мне никогда не покажет.
Женщины незаметно удалились в спальню Аркадия, и, удобно устроившись там на уютном диванчике, принялись рассматривать семейные фотографии и беседовать.

Аркадий Розовский, двадцативосьмилетний парень, сын преуспевающего бизнесмена, владеющего сетью магазинов в городе, был почти счастлив. Наконец-то он, кажется, нашел невесту. Он давно встречался с ней, хорошо ее знал. Не полюбить такую девушку, как Лариса, было просто невозможно. Она была красива, образованна, а, самое главное, у нее было доброе сердце и отзывчивая душа. Девушка почти не умела готовить, но Аркадия это не волновало: в его доме всегда была кухарка. Полгода молодые встречались в квартире, которую Аркадий снимал для Ларисы. Со временем привязанность переросла в любовь. Молодой мужчина специально не баловал избранницу дорогими подарками, деньгами, чтобы понять, что Ладушку, как он ее ласково называл, интересует больше: он сам или его кошелек.
Аркадий однажды в жизни уже обжегся, и поэтому он болезненно относился к своему успеху у женщин. Когда ему было двадцать лет, у студента Розовского и его однокурсницы Сашеньки вспыхнула любовь. От счастья Аркадий просто летал, не касаясь бренной земли. Он был видным парнем. Мощное, рослое тело, обладающее какой-то звериной грацией, короткие каштановые волосы, чуть раскосые, карие глаза. В него нельзя было не влюбиться. Никто не в силах был устоять перед этим сногсшибательным мачо, но Аркадий никого не видел вокруг, кроме маленькой Сашеньки с красивым кукольным личиком. Он готов был носить Сашеньку на руках, если бы она только это позволила. Но Саша была девушкой строгих правил и не позволяла ничего.
Через месяц с начала их бурного романа молодые поженились, не смотря на отсутствие восторга от этого решения супругов Розовских-старших. Поселились молодожены, после медового месяца, проведенного в Испании, вместе с «предками», как называла родителей Аркадия Сашенька.
Девушка после замужества сразу бросила институт, заявив, что работать ей в жизни не придется. Целыми днями она валялась в постели, ходила в салоны красоты, требовала  у мужа одну шубку за другой и скучала. Аркадий уже не слышал слов любви, а если сам заговаривал об этом, то получал в ответ лишь отговорки, что ей надоели его пустые слова. Оказалось, что любовь нужно доказывать подарками, драгоценностями.
Когда муж заговорил, что раз Сашенька не будет больше учиться, то, может быть, им стоит подумать о ребенке, ему очень хотелось малыша, молодая жена заявила, что не собирается тратить свою жизнь на «вытирание сопливых носов». Аркадий и его родители очень расстроились, особенно, почему-то Николай Иванович. Он даже слег с сердцем. Родители мечтали о внуках и надеялись, что с годами сноха одумается. У второго их сына, Антона, еще даже подруги постоянной не было, ни то, что невесты. Аркадию было жаль родителей. В их семье всегда царила любовь и взаимопонимание. Но с появлением Сашеньки покою в доме пришел конец. Появились недомолвки, обиды. Аркадий метался между женой и родителями как между двух огней и не видел выхода.
Со временем Сашенька приобрела друзей-художников, и все свободные часы стала проводить в их обществе в мастерской на канале Грибоедова. Как-то девушка, восторженно рассказывающая о новых друзьях, талантливых и непризнанных гениях, привела мужа в эту мастерскую. Аркадий считал себя человеком, разбирающимся в искусстве. Увидев «шедевры» друзей супруги, определил их для себя как безвкусную мазню, но ранить никого такими оценками вслух не стал. Для себя сделал там Розовский довольно неприятное открытие: отношение одного из длинноволосых художников – рыжебородого парня - к его жене было более чем близким. Аркадий дома пытался объясниться с Сашенькой, но из этого ничего хорошего не вышло. Сашенька плакала, обвиняла мужа, что он ее не любит и ей не доверяет. Аркадий страдал, ревновал, чуть не завалил сессию. Родители ни о чем не спрашивали, догадываясь обо всем сами. Через две недели Сашенька не вернулась ночевать. Аркадий обзвонил всех друзей и знакомых. В три часа ночи он отправился на машине отца в логово свободных художников, где и застал свою дорогую супругу в объятиях бородача. Аркадий только сказал испуганной Сашеньке, чтобы она не возвращалась домой.
Но она вернулась и заявила, чтобы муж «не дурил». Это всего лишь мимолетное увлечение. С кем не бывает? Аркадий не простил жене измены и подал на развод. Так распался брак, продлившийся почти два года.
Сашенька потребовала раздела имущества и квартиры. Розовские такого от снохи не ожидали, но, не желая пачкаться, они выплатили большие откупные, а также дали деньги на новую квартиру. Но это Сашеньку не удовлетворило. Она требовала большего, считая, что отдала Розовскому свою молодость и красоту, получив взамен слишком мало.  Всем знакомым она жаловалась на то, что ее обижали и притесняли, оставили раздетой и разутой, а во время бракоразводного процесса Жертва заявила, что никогда не любила этого рохлю, а ее интересовали только деньги, которых у Розовских, по ее мнению было слишком много. 
Аркадий тяжело пережил этот этап своей жизни, даже выпивать начал. Перестал верить женщинам, менял их как перчатки. Это продолжалось несколько лет, пока на его пути не встретилась длинноногая красавица Лариса – милая и трогательно-застенчивая девушка. Она чем-то разительно отличалась от других акул фотомодельного бизнеса. Конечно, прошло много времени, пока Аркадий поверил в то, что Лариса – девушка его мечты.
Празднование дня рождения проходило в загородном доме Розовских, который прятался в небольшой рощице на краю одной деревни под Питером. Деревня носила красивое название – Благодатное. Это было тихое, живописное место. Особенно привлекательным оно было осенней порой, когда золотые листья устилали все тропинки, траву, кусты, а белые оголенные стволы берез-красавиц казались пронзительно беззащитными. Деревянный дом в бело-золотом кружеве стоял, словно сказочный терем, полный теплого струящегося света.
В доме было пять комнат: две спальни, столовая, большая гостиная и кабинет. Именно кабинет был любимым местом Аркадия в старом доме. Это была довольно большая, уютная комната. Стены и потолок были обшиты светлым деревом, украшены деревянными же кессонами более темного цвета. Вдоль одной стены располагался вместительный книжный шкаф, за стеклянными дверцами которого стояли не только книги, но и всевозможные редкости, которыми интересовался и Николай Иванович, и его взрослые сыновья-двойняшки. У окна стоял массивный письменный стол. Напротив – удобный диван и кресла. Главным украшением кабинета был настоящий камин. Мужчины любили посидеть у него, глядя, как в его черной пасти завораживающе полыхает пламя. Здесь за дубовым письменным столом Николай Иванович занимался своими деловыми бумагами, читал, разыгрывал шахматные партии. Аркадий почти все свободное время проводил в кабинете. Здесь читал свои любимые книги по философии. Его интересовали мысли мудрецов всех эпох. Иногда Аркадий присоединялся к отцу, когда тот занимался делами. Они спорили, искали оптимальные решения различных проблем, разбирались в хитросплетениях бизнеса. Старший сын давно готовился принять дела от отца.
Антон же был довольно легкомысленным парнем, которого бизнес абсолютно не интересовал. С переменным успехом он работал то таксистом, то барменом, то еще кем-нибудь. Последние три месяца демонстрировал модели известного питерского кутюрье Лисицина. Отец не был в восторге от нового «призвания» сына, но Светлана Андреевна пыталась всеми силами сгладить остроту взаимоотношений мужа с Антоном, и это ей, в конце концов, удалось.
Николай Иванович вечерами читал у каминного огня книги. Особенно любил он размышлять над романами Достоевского. Его супруга Светлана Андреевна уважала желание мужа иногда побыть одному. Их брак начался необычно: между ними сначала не было любви, а только уважение. Но постепенно оно переросло в настоящее крепкое чувство, которое супруги смогли пронести через всю свою жизнь.
Антон стоял рядом с братом в кабинете. Аркадий специально завел его      
сюда, чтобы вместе с ним посмотреть подарок, который он получил от своего дяди Степана, брата отца.
 По-моему, Аркан, (так Антон с детства звал брата) ты нашел классную девушку, - хлопнул по плечу Аркадия Антон, - она не только красивая, но и, как мне показалось, неплохой человек.
 Ты действительно так считаешь? Для меня очень важно твое мнение.
 Теперь я понимаю, почему ты так долго прятал свое сокровище: ты боялся, что я у тебя ее уведу! – Рассмеялся Антон. – Да не напрягайся, я же шучу.
 Да я знаю твою прожженную насквозь холостяцкую душонку! – пошутил в ответ Аркадий. – Кажется, родителям она тоже понравилась. Мать от нее ни на шаг не отходит.
 Ну, показывай, что тебе подарил этот старый ловелас дядя Степа? Он опять пришел с новой телкой. Она, конечно, уже изрядно потрепана жизнью, но выглядит ничего, дяде Степану по возрасту подходит, - рассуждал Антон, опершись рукой о каминную полку, - Только что меня удивило: эта телка, кажется Илона, все время пялила на меня глаза. Может она любительница молоденьких? А мне дядька знаешь, что подарил? Японский будильник с голосом. Он сам спрашивает электронным голосом, когда нужно звенеть и самостоятельно заводится. А «звенит», будто райские птицы поют.
 Интересно. Может и меня ожидает какое-нибудь японское чудо? Эта сладкая парочка заинтриговала меня своим подарком. Они сказали, что это очень редкая и необычная вещь, смотреть ее нужно, позже, без гостей, когда тебя ничто и никто не беспокоит, ну и прочую муру.
 Что-то это как-то не вяжется с дядей Степой, - рассмеялся Антон, - таинственность и пошлость, по-моему, вещи несовместимые. Ну, давай, не тяни, открывай скорее свой подарок! Я не удивлюсь, если это какой-то новый прикол.
Аркадий снял со свертка упаковочную бумагу, и глазам парней предстала ужасная картина, заставившая их застыть в неподвижности: на столе стоял старинный прозрачный толстостенный сосуд с прямоугольным основанием, наполненный каким-то мутным раствором. Сквозь чуть мутноватую жидкость на братьев уставилась страшная, по бульдожьи приплюснутая голова собаки. Правый глаз чудовища был обезображен огромным складчатым наростом, который закрывал все глазное яблоко. Эта уродливая опухоль имела такие глубокие складки-морщины, что парням на миг показалось, будто эти складки чуть раскрылись, и в их глубине что-то блеснуло. Подарок заставил похолодеть от необъяснимого ужаса и отвращения двух взрослых мужчин. Они неподвижно, молча стояли перед мерзким содержимым банки, не в силах оторвать от него глаза. Первым от оцепенения отошел Антон:
 Какой ужас! Это, конечно, хорошее дополнение к твоей коллекции, но уж больно мерзопакостное.
 Да… Такого я и представить себе не мог.
 Даже в кошмарном сне! – Антон хрипло рассмеялся, стараясь не смотреть на псину.
     Аркадий подошел к стеклянной полке шкафа, на которой стояли колбы и банки с заспиртованными рыбками и другими животными. Здесь были существа, напоминающие Аркадию места его отдыха. Этого серебристого морского конька молодой тогда еще парень приобрел во время отдыха в Ялте. Рыба-шар была привезена с Кипра, парень купил ее у местных рыбаков. Маленький черный скорпиончик – личная добыча, пойманная во время отдыха на острове Минорка. Коралловая веточка на подставке. Она была сорвана Аркадием на Мальдивах. Это тоже была целая история, причем даже, скорее, трагедия.
Аркадию после развода родители, пытающиеся всеми силами разорвать цепь депрессии сына, подарили путевку на коралловые Мальдивские острова. Он не хотел ехать, долго сопротивлялся, но потом решил не огорчать родителей, отправиться отдыхать только ради них.
Отдых в этом райском месте был замечательным: белоснежный коралловый песок под ногами, экзотическая ночная рыбалка, бирюзово-синяя вода, новые друзья и девушки, с которыми он познакомился уже здесь, на Мальдивах. Кораллы были повсюду: рассыпчатой крошкой покрывали песок пляжа, перекатывались обломками в волнах прибрежной воды, высокими мраморными ветвями росли вдали от берега.
На память об этом райском уголке Аркадий решил взять небольшую веточку розового коралла, выловленную им из воды. В аэропорту при досмотре личных вещей, таможенники обнаружили эту веточку. Что тут началось. На ничего не понимающего парня надели наручники и повезли в участок. Из объяснений на английском полицейского, который арестовывал Аркадия, последний понял только то, что вывозить кораллы с Мальдивов – уголовное преступление.
Бедняга, просидевший в одиночной камере всю ночь, уже не знал, что и думать. Мысленно он уже попрощался с далекой родиной, родителями и друзьями. Не зря говорят, что беда не приходит одна. Сколько лет ему дадут? А если за такое преступление здесь полагается пожизненное заключение или казнь? Уж лучше смерть! В голову полезли кадры из какого-то давно виденного фильма, «Ночной экспресс», что ли, где парню в такой же мусульманской стране дали пожизненное за несколько грамм наркотиков. Какой дурак! Нужна ему была эта веточка!
К счастью, утром, после коротких объяснений с полицейскими, в которых он, с трудом подбирая английские слова, рассказал, что не знал о запрете на вывоз кораллов, что он взял лишь маленькую веточку на память об этой прекрасном острове. Молодой офицер даже рассмеялся. Аркадию дали подписать протокол допроса и отвели в камеру. Через полчаса его вызвали вновь. Улыбчивый офицер вернул сумку, пожал незадачливому туристу руку и пожелал счастливого полета на Родину. Каково же было удивление парня, когда уже в Петербурге он обнаружил в своей сумке маленький бумажный сверток. Развернув его, Аркадий увидел веточку розового коралла, лежащую на листе бумаги, на котором была нарисована улыбающаяся рожица.
Были среди экспонатов коллекции и подарки друзей и знакомых: красноглазая древесница с оранжевыми лапками-липучками, маленькая зеленая игуана, норвежский лемминг, симпатичные актинии.
Аркадий провел рукой по стеклу, словно стирая невидимую пыль:
 Да, вся моя коллекция не сравнится с этим чудовищем. Интересно, где дядя Степан откопал этого монстра?
 Аркан, тебе нравится этот подарок?
После некоторого молчания Аркадий ответил, косясь в сторону собаки:
 Знаешь, Антон, я никогда не боялся собак, но эта меня почему-то пугает. Кажется, вот-вот это притаившееся чудовище откроет оба глаза и вцепится тебе в горло.
Антон только молча усмехнулся.
 Я, вроде бы не трус, - продолжал брат, - ты знаешь, но в ней есть что-то зловещее. Но это, так сказать, с одной стороны, может,  всему виной пара бокалов вина? А с другой – подарок довольно оригинальный, старинный и, вероятно, дорогой. Нужно поблагодарить дядю Степу, пойдем, - он полуобнял брата, и они вышли из кабинета.

Я уже полчаса тряслась в вагоне пригородной электрички в Молодовольск. Холод поздней осени трусливым безбилетником проникал в вагон и заставлял съеживаться. Я думала о том, как мало нужно человеку в этой жизни. Сейчас бы сидеть в теплом доме, грея ноги у камина и попивая горячий и ароматный зеленый чай. У меня всегда было немного пониженное давление, поэтому я быстро замерзала. Для меня много значения имела температура окружающей среды. Я предпочитала летом тридцатипятиградусную жару двадцатиградусной температуре.
Хотя мы давно не виделись со старой подругой, отказать в просьбе Лариске, которая вчера по телефону сообщила, что мой приезд – вопрос ее, Ларискиной жизни или смерти. Более подробно она говорить не могла, только плакала.
Что могло случиться? Мы с Лариской
последний раз встречались месяца два назад на презентации нового магазина Розовских. Тогда я видела друга Ларисы второй раз. Подруга вся так и светилась счастьем. Что же могло произойти за это время? Лариса – максималистка. Что могло стать для нее вопросом жизни и смерти? Только потеря любимого.
Лариска Мокроступова была слегка взбалмошным человеком, но если испытывала к кому-то чувство, то была преданнее и вернее собаки. Нет, нехорошо сравнивать подругу с собакой. Лариска не могла сама бросить своего Аркашу. Хоть она дамочка местами «безбашенная», но своего избранника была влюблена по уши. Сто процентов. Значит, бросил ее Аркадий. Может, нашел себе модель покруче. Лариска-то вся на ладони, все ее чувства и мысли можно без лупы читать. А если встретилась какая-нибудь ловкая хищница? Аркадий – завидный жених. Машина, крупный бизнес, море бабок. Это Лариске на его деньги наплевать, а не все такие простые.
А, может быть, это у Аркадия как раз проблемы? Бизнес у него насколько прибыльный,  настолько же и опасный. Нет, лучше не быть богатым. Как-то спокойнее жить.
Лариска могла преувеличить остроту проблемы. Фантазия ее была неуемна. Еще в студенческие годы я поняла, что подруге просто не хватает порой каких-то острых ощущений. Она любила приключения. Но потом могла все происшедшее представить в совершенно преувеличенном, даже гротескном виде. Возможно, сказывался недостаток внимания в детстве со стороны родителей: мать пила, отец был весь в своих делах.
Все на курсе знали: с Ларисой Мокроступовой вечно происходят какие-то невероятные приключения. Без недоразумений не обходилась ни одна поездка студентки домой на выходные. Однажды она приехала в институт с огромным синяком под глазом: пыталась разнимать на улице дерущихся парней. В другой раз девушка отдала приставшим к ней цыганкам всю свою стипендию, даже не поняв, как это произошло. Потом Лариска познакомилась с глухонемыми парнями. Общение с ними было настолько необычным, что у девушки все разговоры были о новых знакомых. Закончилась же эта странная дружба довольно грустно: обделенные судьбой инвалиды на деле оказались очень жестокими, способными даже на преступление. Лариска долго плакала, познакомившись с их дикими натурами, но о случившемся, на этот раз, поведала только близким подругам.
Еще как-то раз Лариска встретила в автобусе парня, поразительно похожего на ее любимого поэта Сергея Есенина. Через две остановки парень с девушкой вышли, держась за руки, и прогуляли вместе весь день до вечера. На другой день пол группы знало о Ларискином «Есенине». Звали его, что самое смешное, тоже Сергеем. Вскоре девушка переселилась жить к «Есенину». Их красивый роман длился месяца два.
Требовавшая романтики Ларискина душа выталкивала ее порой на ночные улицы, разумеется, не в роли ночной бабочки, а, скорее, этакого ночного эльфа, готового ускользнуть от опасности в любой момент. Эти довольно опасные прогулки, таящие в себе встречи с самыми различными людьми, волновали молодую девичью кровь, насыщали ее адреналином.  Так или иначе, Лариска была превосходной рассказчицей, которую любили послушать. Не то чтобы девчонка врала, скорее, фантазировала, стремясь уйти от будничности жизни. Она была чистым и доверчивым существом, открытым миру, от которого ждала только добра.
Вспоминая студенческие годы, размышляя над тем, что могло случиться, я не заметила, как электричка подъехала к Молодовольску. За окном тянулся унылый осенний пейзаж. Грязно-серые здания небольшого поселка длинной вереницей ютились по обе стороны дороги. Деревья с облетевшей листвой служили последним пристанищем для запоздавших грачей.
Поезд конвульсивно дернулся и остановился. Вместе с редкими пассажирами я покинула холодный негостеприимный вагон.
Перрон был пуст, словно концертный зал после окончания представления. Выходящие из вагонов люди мгновенно растворялись в полуголых привокзальных ракитках, каких-то домишках непонятного предназначения. Серое здание вокзала не вызывало желания проникнуть внутрь. Я поспешила к дому подруги. В Молодовольске мне приходилось бывать не раз во время учебы, приезжая вместе с Лариской. Подруга жила с отцом, мачехой и младшей сестренкой. Я всегда чувствовала себя в семье Мокроступовых не очень уютно, но отказать в просьбе Лариске не могла.
Дверь открыла заплаканная Лариска:
 Марго! Наконец-то! Как я рада, что ты приехала! Мне нужна твоя помощь!

Братья вошли в гостиную с намерением поговорить с дядей о необычном подарке. Оглянувшись по сторонам, они его не увидели. Слегка пошатываясь, подошел друг Лева и предложил Аркадию выйти на улицу покурить.
 Да, брат, ты уже неплохо набрался.
 Да я в норме, старичок.
 Левка, ты как в анекдоте, - рассмеялся Аркадий, - «Ты выглядишь на все сто!», а тот отвечает обиженно: «Почему на сто?.. Я же принял 250!».
 Аркаха, а ты уверен в своей красавице?
 Что ты имеешь в виду? – повернулся к нему Аркадий.
 Да знаешь, не верю я телкам, у которых ноги растут из шеи.
Аркадий угрожающе взялся руками за воротник пиджака Левки и, притянув его к себе, спросил угрожающим шепотом:
 Ты кого телкой назвал?!
 Да я же пошутил, ты что, - высвобождаясь из сильных рук друга, пробормотал тот, - выбор друга – для меня закон! – Отойдя подальше от Аркадия, он отвернулся к запотевшему окну. Потом, словно решившись на что-то, махнул рукой, повернулся к другу:
 Просто ты влюблен и не можешь судить объективно, может она это из-за денег?
 Левка, - угрожающе начал приближаться Аркадий, - может я и влюблен. А ты вот абсолютно пьян. Не был бы ты моим другом, давно по морде схлопотал бы. Проветрись, тебе полезно.
Аркадий вернулся в дом и подошел к брату:
 Ну, ты не нашел его? На улице тоже не видно.
    Вместе с Антоном он подошел к отцу:
 Па, а где дядя Степа?
 А они со своей спутницей уже ушли. – Ответил пожилой, но в хорошей форме мужчина. – А зачем он вам?
 Да, знаешь, пап, он подарил мне такой странный подарок, - улыбнулся Аркадий, - вот мы и хотели узнать, где он его откопал.
Отец похлопал сына по плечу:
 Сынок, ты бы еще поинтересовался, за сколько он его купил! Похоже, в детстве ты недополучил воспитания, - пошутил он.
 Да ты ведь не знаешь, что это за подарок!
    Аркадий обернулся к своим уже не очень трезвым гостям и, подняв руку, громко произнес:
 Народ! Кто хочет увидеть очень необычную вещь, прошу в кабинет! – Тут он увидел Ларису с матерью, которые вошли в гостиную. – Дядя Степан сделал мне странный презент.
 А я предупреждаю, - обратил на себя внимание Антон, - что детям и людям с ослабленной психикой смотреть на это Минздрав не рекомендует!
 Кощей, это тебя касается, добавил Аркадий, -  зрелище сие может травмировать твою нежную душу! – он громко засмеялся, а Кощей демонстративно-обиженно отвернулся.
Вся толпа направила свои стопы в кабинет, заинтригованная объявлением братьев. Братья, шедшие позади всех, в глубине души надеялись, что мерзкая голова им просто померещилась. Может, выпили лишнего?
Все вошли в комнату, еще не зная, где находится то, на что им предложили посмотреть. Антон вошел последний. Он подошел к каминной полке, на которой и стоял сосуд с головой. Присутствующие повернулись к нему. Лица некоторых вытягивались от удивления, другие морщились от омерзения. Бедный Кощей, отвернув лицо от склянки, проговорил:
 Фу, какая гадость, - его физиономия сморщилась, выражая крайнюю степень омерзения и даже испуг.
 Какой ужас! – Проговорил кто-то.
 Вот это страшилище!
 И эту мерзость подарил Степан? Да он совсем свихнулся на старости лет! – Николай Иванович был очень удивлен странным поступком брата.
 Аркаша, - Светлана Андреевна испуганно спросила сына, стараясь не смотреть на чудовище, - неужели эту гадость ты тоже присоединишь к своей коллекции? Это будет не комната, а морг какой-то. Я не буду сюда даже заходить!
 Здорово, прям как в кунсткамере! – вставил Лева заплетающимся языком.
 Ну что ты, мать, так разволновалась. - Подошел к матери Антон. - Она вовсе не ужасная. Это исторический реликт. Ей, похоже, несколько сотен лет.
 Да, сын, ты прав. – Согласился Николай Иванович. – Эта склянка очень древняя. Вещица занятная в своей мерзостности. – Он постучал ногтем по сосуду.
    Алена подошла к камину, приблизила лицо к банке и тут же испуганно отскочила назад:
 Мне кажется…, что она… посмотрела на меня…
    Все засмеялись.
 Сейчас она тебя еще укусит! – подскочил к девушке Антон, изображая рукой собачью кусающую пасть.
 Дурак, не пугай меня! Мне жутко здесь. Я лучше пойду чего-нибудь перекушу.
 Аленка, если ты будешь есть каждый раз, когда у тебя стресс, то к тридцати годам в эту дверь уже не пройдешь, - назидательно пошутил Аркадий.
Стараясь не смотреть в сторону камина, Алена вышла из комнаты. Многие гости последовали ее примеру. В комнате остались одни мужчины.
Антон подошел к подарку. Нахмурившись, он рассматривал его со всех сторон некоторое время, потом повернулся к брату:
 Аркан, ты будешь смеяться, но она, по-моему, изменилась.
 Ты не ошибся, - засмеялся Аркадий, - я уже смеюсь. Сейчас ты скажешь, что она посмотрела на тебя.
 Погляди! Во-первых, раствор был мутный, а теперь он совершенно прозрачен, - начал он.
Отец его перебил:
 Ну, это не загадка, сынок. В дороге Степан его взболтал, а теперь взвесь осела.
 И еще в одном Аркан прав, - смущенно поведал Антон, - мне действительно кажется, что она посмотрела на меня.
 Мальчики, мне кажется, что вы сегодня были очень неравнодушны к коллекционному вину. – Похлопал сыновей-двойняшек по плечам Николай Иванович, прищурив глаза.
 Да что ты, папа, - запротестовали те, - мы только пригубили его.
Аркадий не увлекался спиртным. Антон же мог с друзьями «квасить» каждый день.
 Что-то мне нехорошо сегодня, - сказал отец, потирая левую сторону груди, - пойду прилягу. А вы не беспокойтесь. Идите веселитесь. Аркадий, - остановил он сына, - мне очень понравилась твоя Лариса, Сашке она не чета.
Большая часть гостей, в том числе и Светлана Андреевна были на улице, провожали Алену, за которой приехал отец, когда в доме раздался жуткий звериный вой. В доме были лишь братья-именинники, Лев и Лариса. У них просто волосы дыбом встали от ужаса. Лариса невольно прижалась от страха к жениху. Прибежал в пижаме из своей спальни весь белый Николай Иванович. Вой, то чуть приглушенный, то вновь набирающий силу, слышался из кабинета. Все хотели знать источник этого воя, но ноги словно приросли к полу.
Первой нарушила густое молчание Лариска:
 У меня кровь стынет от этих жутких звуков! Это, наверное, голова собачья воет.
Антону хотелось расхохотаться от такого предположения, но смех застрял в горле, и он только лишь издал какой-то булькающий звук.
 Давайте поглядим, что это, - неуверенно предложил Аркадий.
Его поддержал Николай Иванович. Антон достал из-под дивана тяжелую биту. Четверо мужчин осторожно двинулись в сторону кабинета.
 Ладушка, тебе, наверное, лучше подождать нас здесь, - неуверенно посмотрел Аркадий на испуганную девушку.
Лариска не имела абсолютно никакого желания идти за ними, но и оставаться одной в комнате было еще страшнее. Она взяла пустую бутылку от минералки, стоящую у ножки стола и, стараясь ступать бесшумно, двинулась следом.
Подойдя к двери, из-за которой и раздавались эти нечеловеческие звуки, мужчины остановились. Аркадий с силой распахнул дверь кабинета. К огромному удивлению Лариски, ожидающей увидеть живого монстра, вылезшего из склянки, волка-оборотня или даже самого дьявола, перед вошедшими возник катающийся по полу Сережка Кащенко. Антон подскочил к нему с расспросами, тряс друга за плечи, пытаясь выяснить, что произошло, бил по щекам. Все тщетно. Лариса тихо проскользнула в комнату.
Когда Аркадий поднял с пола использованный одноразовый шприц, картина более-менее прояснилась.
Николай Иванович не мог подавить брезгливости:
 Он что, еще и колется?
 Он говорил, что ширялся пару раз, - отводя глаза в сторону, ответил Антон, - но постоянно он не колется, вроде бы.
 А я даже понятия не имел об этом, - удивленно протянул Аркадий.
Лариска, для которой мучительно было наблюдать, как человек мечется по полу, судорожно вытягивая конечности, спросила:
 А может ему в больницу надо? Вдруг передозировка?
 Да, - задумчиво почесал затылок Николай Иванович, я думал, что они испытывают удовольствие, а как-то непохоже, чтобы он был счастлив. Наверное, ему нужна помощь.
 Ты иди, отец, - положил руку на его плечо Аркадий, - ложись, мы сами отвезем его в «районку».

День был необыкновенно ясный для ноября. Солнце своими лучами пронизывало по вертикали все пространство от небольших перистых облаков до самой земли. Яркие солнечные зайчики играли в редкой охристой листве вековых дубов, толстые ветви которых слегка покачивались от ветра.
По дубовой аллее быстро двигалась карета. Удары подкованных копыт двух каурых жеребцов смягчала сухая листва.
Граф ехал домой, в свой замок Швиндельбург, одиноко стоящий в Тюрингском лесу близ Зальфельда. Настроение у него было приподнятое. Сегодня удалось провернуть дело, которым он занимался очень давно. Сколько сил было отдано тому, чтобы этот договор никогда не увидел свет! Сколько интриг пришлось сплести! Кое-чем пришлось даже поступиться во имя более далекой и заманчивой цели. Борьба с Турцией переходила в совершенно новую стадию. Петр Ι нуждался в срочном создании коалиции для этой войны. В этом плане большое значение имели переговоры с Австрией. Ведь последняя тяготела к союзу с Турцией. И только величайшая, отлично продуманная хитрость могла спасти положение. В этом граф был незаменим.
Его притягивали всего две вещи на свете: власть и кровь. Только ради них стоило жить. Власть. Что может сравниться с нею? Однажды он уже был в двух шагах от власти. Но тогда, много лет назад, что-то не сработало в хорошо продуманной им цепочке, и все рухнуло. Любовь, дружба, родственные узы – ничто перед властью. Деньги – это не главное, это всего лишь лестница к вожделенной цели. У графа никогда не было денежных проблем. Отец оставил ему огромное состояние, которое сын не только не растратил, но даже преумножил в десятки раз.
Граф много играл в карты, но никогда не проигрывал. Все знали, что фортуна или что-то иное всегда стоит за его спиной. Охотно садились играть с этим тучным человеком с маленькими колючими глазками, словно прячущимися под густой черной растительностью бровей, или не знающие его иностранцы, или те, кто не знал о дурной славе графа. Остальные же не хотели испытывать свою судьбу в игре с ним, но отказаться по необъяснимой причине не могли, и играли против своей воли, и обязательно проигрывали. Когда граф приезжал в элитный клуб «Доктор Марлен», завсегдатаем которого он был, многие старались незаметно исчезнуть. Имение с замком Швиндельбург, к слову, тоже был выигран в карты у одного немецкого барона. Было известно, что барон впоследствии пытался вернуть назад фамильную недвижимость, но вскоре его нашли в комнате захудалой сельской гостиницы с кинжалом в груди. Убил ли кто барона, или он сам по какой-то причине свел счеты с жизнью – этого так никогда и не узнали.


Прошла неделя после дня рождения Аркадия. У Ларисы было много работы. С Аркадием она встречались несколько раз: ходили в кино, на концерт Петросяна, гуляли, один раз ездили обедать в Благодатное. Их дела на любовном фронте продвигались со стремительной быстротой. Аркадий сделал ей предложение! Неужели наступит время, когда она будет его женой и сможет не расставаться с любимым ни на одну минуту?! Лариса уже мысленно представляла себя в шикарном свадебном платье, идущей под руку с Аркадием к алтарю под волшебные звуки вальса Мендельсона. Она уже много раз надевала свадебные платья от самых дорогих кутюрье. Но это – на подиуме. В жизни все будет по-другому, по-настоящему. Она пригласит своих немногочисленных родных, подруг, девчонок из агентства. Мысли вихрем проносились в голове новоиспеченной невесты. Теперь ее «врагиня» из агентства, Анжелка, которая завидовала Ларисе по любому поводу, не назовет ее содержанкой. Можно подумать, что сама Анжелка не содержанка. Зачем собачиться? По одному же «языку» ходим. Эх, почему людям так не хватает доброты? Ларисе хотелось всех любить, хотелось, чтобы все были так счастливы, как она сейчас.
Сегодня понедельник, выходной, можно расслабиться. Нужно только сбегать в продуктовый, купить что-нибудь к ужину. Вечером должен приехать Аркадий.
Лариса постелила на стол красивую голубую скатерть, поставила в двух серебряных подсвечниках ароматические свечи. Сегодня Лариса сама испекла пирог с грибами, и он, на удивление, даже не подгорел. Кассета с песнями Патрисии Каас лежит в «кассетнике». Для романтического ужина все готово.
Аркадий задерживался. Лариса уже начинала нервничать. Наконец в прихожей раздалась мелодичная трель звонка. Девушка бегом бросилась к двери:
Аркаша, я так… - Начала она и замолкла на полуслове, увидев лицо любимого. – Что случилось?
В груди похолодело от страшного предчувствия. Она никогда не видела его таким.
 Отец умер.

     Когда я ехала в Молодовольск к старой подруге, я подумать не могла, что ей потребуется моя профессиональная помощь.
После окончания «универа», долгих и бесплодных поисков работы по специальности, наши стежки-дорожки разошлись. Везде нужны были люди с опытом работы. Однажды я прочитала в газете объявление: набор девушек приятной внешности в модельное агентство. Я предложила подруге съездить на кастинг.
 Только смотри там в оба, а то я тебя знаю. Ты ведь представляешь, что агентства бывают разные? А то придется мне потом тебя вытаскивать из какого-нибудь вшивого борделя Китая, - наставляла я подругу.
 Зато опыта наберусь, - захохотала Лариска.
 Помни, дорогая, что ты юрист, и думай головой, какие бумаги ты подписываешь. Может мне с тобой поехать? А?
 Скрипочка, ну ты уж меня ниже плинтуса не опускай, - обиделась подруга.
Лариска съездила в агентство, и через две недели она уже была фотомоделью. Платили ей, конечно, маловато, но для начала это было совсем неплохо.
Я же вообще сидела без работы и без денег. Пойти по Ларискиным стопам в модели по причине более чем скромной внешности я не могла. Ничего делать, в общем-то, не умела. От родителей давно отпочковалась, считая, что на жизнь взрослый человек должен зарабатывать самостоятельно. Я жила в крохотной двухкомнатной квартирке на Фонтанке, оставшейся мне в наследство от бабушки.
Сначала несколько месяцев я подрабатывала переводами и контрольными работами, благо неплохо владела английским и немного немецким. Устроилась секретарем-референтом в одну фирмочку. Но продержалась там всего три недели: шеф понимал мои обязанности слишком широко. Через однокурсника устроилась в магазин продавцом парфюмерии, а по вечерам мыла полы в поликлинике. На жизнь мне вполне хватало. Но я старалась заработать любую копейку, чтобы осуществить свою давнюю мечту: открыть детективное агентство.
Я с детства хотела стать сыщиком. Всегда старалась запоминать марки и номера автомобилей, встречавшихся мне: вдруг мне придется давать показания. Всех подозрительных личностей я рассматривала с особенным пристрастием. С моей подругой и одноклассницей Светкой Ерофеевой мы следили за разными людьми, которые нас чем-то заинтересовали. Мы ходили за ними по пятам неделями, выясняли многие факты их жизни: место жительства, семейное положение, узнавали, где они работают и какие привычки имеют. Взрослых людей не беспокоило навязчивое следование по пятам тринадцатилетних девчонок. На нас просто никто не обращал внимание. Досье с информацией у нас со Светкой было почти на всех соседей нашего и близлежащих дворов.
К будущей работе я готовила себя не только подобным образом. Детективы Артура Конан Дойля были зачитаны «до дыр». Я восхищалась умом и логикой великого Шерлока Холмса и мечтала походить на него. Мы со Светкой развивали свою логику, пытаясь угадать по внешнему виду, одежде, предметам встреченных нами людей род их занятий, профессию, интересы.
Прошло четыре года после окончания университета. Ежемесячно пополняемая сумма на моем счете в банке выросла до того, что я смогла, наконец-то зарегистрировать собственное агентство. Денег на офис не осталось. Тогда я нашла выход. Отремонтировала квартиру, переоборудовав спальню под офис, а гостиную отделила стеной от офиса. Правда, я была вынуждена прорубить дверной проем из коридора в гостиную. Жилое пространство уменьшилось, мне пришлось дать внушительную взятку, чтобы разрешили  оформить юридический адрес по месту прописки, но теперь у меня был свой офис! К счастью жилище мое находилось на первом этаже, что было, по моему мнению, удобно для клиентов. Стена рядом с дверным звонком украсилась красивой металлической табличкой: «Частный детектив Скрипка». В магазине оружия я приобрела симпатичный пневматический пистолет системы Макарова. На него не требовалось получение разрешения. Ну вот, кажется, все готово для работы. Сердце мое переполняли невыразимые чувства. Я так гордилась собой, что чуть не забыла дать объявления в питерские газеты о начале своей деятельности. Исполненная трепетного нетерпения, я приготовилась ждать.
Ждать пришлось долго. Неделя тянулась невыносимо длинно, но никто не спешил лететь ко мне за помощью. И дверной звонок, и телефон не подавали признаков жизни. Я уже начала думать, что работа частных детективов в нашем городе не нужна.
Когда я совсем уже отчаялась кого-нибудь дождаться, в мою дверь нерешительно постучали. От неожиданности я несколько секунд металась из стороны в сторону: то бросилась поправлять стулья, то подбежала к зеркалу, глянуть, как я выгляжу, то собиралась рвануть на кухню ставить чайник. Потом я сообразила, что это может быть просто соседка, и пошла открывать дверь.
На пороге стояла невысокая, худенькая женщина.
 Здравствуйте. Я не знаю, сможете ли вы мне помочь…
Женщина сделала шаг навстречу и остановилась. Я с удивлением подумала, почему она не проходит в квартиру, и обнаружила, что я собственною персоной загораживаю дверной проем, тогда я отступила от двери, освобождая проход:
 Проходите, пожалуйста!
Женщина робко вошла в прихожую и, не смотря на мои протесты, разулась. Она нерешительно прошла в «офис». Там осторожно присела на предложенный мною стул. Две мои персидские кошки заинтересовались гостьей и, приблизившись к ногам женщины, внимательно их обнюхивали. Не найдя понимания и взаимного интереса у посетительницы, Кэри и Буся гордо удалились.
Женщине было лет под сорок, кое-где уже пробивались седые волосы. У нее были грустные серые глаза и какая-то устало-виноватая улыбка. Я с уверенным и даже, надо признать, смелым выражением посмотрела ей в лицо:
 Вам чай или кофе? – Я думала, что чай или кофе поможет женщине расслабиться, и беседа пройдет более непринужденно.
 Спасибо, чай.
Мне сейчас тоже не мешало бы расслабиться.
Отхлебнув из чашки, она заговорила:
 Я не знаю, занимаетесь ли вы такими делами… А… сколько стоят ваши услуги?
 Все зависит от того насколько сложный случай. – Уверено начала я, чувствуя себя при этом отнюдь не уверенно. - Расскажите, в чем ваша проблема.
 Я знаю, что ревность не украшает человека, но это чувство меня просто уничтожило. – Женщина опустила глаза. – Мне кажется, что мой муж изменяет мне.
Понемногу я начала успокаиваться. Нельзя же так нервничать. Нужно взять себя в руки, а то моя первая клиентка подумает, что у меня не все дома. У меня, конечно, и так не все дома, на это неоднократно намекали мне порой мои знакомые, но это делу не мешает.
 Я осторожно спросила:
 А почему вы так думаете?
 Знаете, мне кажется, женщина сразу замечает такие вещи. Он стал слишком задумчивым, может подолгу, не отрываясь, смотреть в одну точку. А когда я обращаюсь к нему, он начинает раздражаться, словно сердясь, что я оторвала его от каких-то своих мыслей.
Моя посетительница на мгновение замолчала, потом продолжила:
 И еще, знаете, в доме часто раздаются телефонные звонки, но когда я подхожу к телефону, на другом конце провода кладут трубку. Если же подходит муж, то он с кем-то отрывисто разговаривает, бросая лишь «да» или «нет». На мои вопросы он отвечает, что это по работе, или говорит, что ошиблись номером. Но я в это не верю.
 Каким родом деятельности занимается ваш муж? - Поинтересовалась я.
Она ответила:
 Он предприниматель. Несколько месяцев назад открыл свое дело - автосервис.
И женщина стала рассказывать обо всех трудностях, с которыми он сталкивался: о том, как открывал свою фирму, как добивался помещения, как закупал оборудование, искал сотрудников. Проблем было очень много. Мужу пришлось брать кредит в банке, для чего он заложил все имущество, которое у них было: машину, дом, гараж. Целыми сутками он пропадал в своих мастерских. Теперь все начало работать, появились постоянные клиенты, заработано доброе имя в этой сфере. Появились деньги. Но покой в доме исчез, как рассеивается туман в солнечную погоду.
 Я уже подготовила себя к самому худшему и поэтому хочу знать, что происходит.
 А вы не пытались поговорить с мужем начистоту?
 Пыталась, - махнула женщина рукой, но ничего из этого не вышло. Каждый раз муж пытается отделаться от моих вопросов нелепыми отговорками. Он словно нарочно затевает ссору или стремится перевести разговор на другую тему. Но, как говорится, здесь все шито белыми нитками. Я уже вся измучилась своими домыслами и фантазиями. Лучше уж горькая правда…
Получив аванс в пять тысяч, я взялась за это первое в моей практике дело со всем энтузиазмом, на который только была способна. У меня не было машины, подслушивающих устройств, какой-то сложной техники, но я носилась по городу за «объектом» на своем стареньком велосипеде. Мальчишка из соседней квартиры, который восхищался моей новой деятельностью и постоянно упрашивал меня «взять его в дело», добился своего. Пашка, так его звали, благодаря своей невероятной навязчивости втерся в доверие к «объекту», не расставался с ним целый день, пока тот был на работе. Мы с Пашкой сменяли друг друга на «посту». Павел учился в одиннадцатом классе, но был невысок и худощав, так что в свои семнадцать лет выглядел всего на четырнадцать.
Досье на «объект» росло на глазах. Через неделю мне казалось, что, разумеется, благодаря моему пятнадцатилетнему добровольному помощнику,  я знаю об «объекте» все. Я выяснила, что никакой любовницы у него нет, а все проблемы связаны с бандитами. Предприниматель просто хотел оградить любимую жену от грубой реальности.
Я пригласила свою первую клиентку в офис, где и рассказала ей обо всех обстоятельствах и проблемах ее милого, любимого, единственного, приложив почасовой отчет о слежке с фотографиями. Женщина была просто счастлива, что ее опасения не оправдались. Я получила довольно большой гонорар, благодаря чему в активе моего детективного агентства появилась замечательная аппаратура, а Пашка теперь гонял на новеньком спортивном велосипеде.
Так начиналась моя деятельность на «сыщицком» поприще.

Когда на следующее после дня рождения утро братья Розовские приехали в больницу к Кощею, тот рассказал, что давно уже носил с собой «винт», но колоться не тянуло. А тут выпил, явилась «предвмазочная эйфория».
 Я не то, чтобы завишу от наркотиков, - доказывал Кощей друзьям, - но ширнуться не прочь, коли выдалась такая возможность. Вы все чем-то были заняты, а я уединился в кабинете, где стояла эта… эта… банка.
 Ну, мы теперь же еще и виноваты, что не уследили за тобой! – возмутился Аркадий.
Да, нет, - покачал головой «ширяльщик», - что вы… Это моя вина, - парень трясущимися руками мял салфетку, - Ну распечатал я упаковку шприца, он давно у меня в кармане валялся, попал в центральную вену на левой руке. Раствор плавно устремился в уже приготовившийся организм, я сел в кресло и прикрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Если бы я только знал, чем это закончится!
Парни слушали его внимательно, не перебивая.
 Приход стал ощущаться практически немедленно. Во рту появился необычный вкус, слегка свело скулы, а перед закрытыми глазами возникла дальняя дорога, ведущая куда-то за горизонты сознания. – Кощей говорил словно в азарте, томно прикрыв глаза, будто мысленно вновь переживал испытанные чувства, - По ней-то я и устремился, даже не догадываясь, к чему это приведёт. – парень на некоторое время умолк, но никто из друзей не нарушил тишины, и Кощей продолжал, не открывая глаз, «рисуя жестами рук» зрительные образы, - В пути меня поначалу окружали смахивающие на творения Сальвадора Дали лавинообразные формы, всяческие заманчивые тела, было ощущение небольшого счастливого мирка… Внезапно какой-то страх заставил меня открыть глаза.  – Голос Кощея дрогнул, он смотрел на ребят, боясь найти в них насмешку, - Вдруг  я увидел перед собой ту страшную собаку в банке… Она смотрела на меня, заметьте, двумя широко раскрытыми глазами, а затем оскалила клыки и зарычала. Тут от ужаса я  дошёл до края сознания и упал в бездну. Это было не передать словами. Я представляю, что вы подумали, когда увидели меня.
 Да, ты так дико выл! Этот крик был настолько ужасный,  - не стал отказываться Антон, - что мы все решили, будто у тебя сорвало башню.
 А я по-настоящему попал в ад. От страха у меня кровь застыла в жилах, словно её заморозили. - Откровенно признался Кощей, - Я понимаю, вы считаете, что это вымысел, бредни наркомана. Но это не так! Это было по-настоящему! Несмотря на ширево, мое сознание было чистым, как это стекло, - парень ткнул пальцем в оконное стекло сомнительной чистоты. – Я обладал каким-то знанием, понимал, что там, куда я свалился, нечто огромное и чёрное во мгле целую вечность поджидало случайную жертву. И этой жертвой, пищей оказался я! До того, как оно успело меня поглотить, я послал мольбу к Богу, чтобы он меня спас от всего этого.
 Да ты, брат, просто прирожденный философ! – усмехнулся Аркадий, - Тебя послушаешь – самого потянет увидеть такую красоту.
 Да нет, вы не думайте ничего, - испуганно промямлил больной, - просто эти картины были как никогда яркими, настоящими, что ли, будто наяву.
Дальше несчастный наркоман поведал друзьям, как его уже держала в черных когтях смерть! Но вдруг темнота стала исчезать, пока не ужалась в узкую полоску прямо перед глазами:
 Перед моим измученными глазами стоял рассеянный серый свет, в котором я видел вас, вашего отца, твою, Аркан, девчонку.
 Ты даже помнишь нас? – удивился Аркадий. - Интересно!
Вскоре Кащенко отдали выписные документы. Возвращаясь из больницы домой, парни решили, что Кощею, скорее всего, что-то добавили в "винт".
 Все, с наркотой теперь завязано, - решительно заявил Кащенко, - я теперь точно знаю, что наркотики - это изобретение дьявола. С ними вместо фальшивого рая можно запросто оказаться в аду. Правда, я еще уверен в том, что твоя собачья голова, Аркашка, тоже имеет дьявольскую силу.
Братья посмеялись над несчастным наркоманом, хотя у каждого в душе затаился какое-то смутное чувство тревоги. Но ни один из них не хотел делиться этим с другим.

В день похорон Лариса приехала в дом Аркадия в полдень. Она подошла к гробу, у которого безутешно плакала, убитая свалившимся на нее горем, Светлана Андреевна. Антон и Аркадий с потемневшими, словно каменными лицами сидели рядом с матерью. Тут же тихонько плакали две сестры Николая Ивановича, приехавшие из Москвы. Комната была полна знакомых и незнакомых Ларисе родственников и друзей семьи. Оглядевшись, девушка увидела грустную Алену, мечтающую стать фотомоделью. Дядя Аркадия и Антона тихо давал распоряжения каким-то мужчинам. Его знакомая Илона тоже была здесь. Лариса случайно встретилась с женщиной взглядом. Ей почему-то стало не по себе.
В дубовом полированном гробу неподвижно лежал Николай Иванович. Все вокруг говорили: «Лежит, как живой, будто уснул». Но черты лица заострились, лицо окаменело. В этом теле не было самого главного – души. Выражение лица показалось Ларисе таким, словно Николай Иванович на кого-то рассердился.
Лариса видела отца Аркадия всего два раза, но уже успела полюбить его как отца. Теперь этот умный, веселый, совсем нестарый еще мужчина никогда не поднимется, не заговорит, не утешит свою бедную супругу.  Слезы сами собой полились из глаз Ларисы. Рука нащупала в кармане пальто носовой платок. На плечо девушки легла рука Аркадия:
 Спасибо, что пришла, Ладушка.
Они отошли к окну.
 О чем ты говоришь. - Вытерла слезы Лариса, - Как мама?
 Для нее это страшный удар. Они прожили душа в душу двадцать восемь лет. Они так любили друг друга. Отец считал маму совершенством, на руках ее носил. А она его просто боготворила. Они сумели сохранить свою любовь на долгие годы. Конечно, у него было больное сердце, но мы не ожидали, что это произойдет так рано и неожиданно. Что поделаешь, инфаркт. Маме тяжело представить себе даже один день без него. Ей будет очень тяжело.
 У нее есть замечательные сыновья, - сказала Лариса.
Аркадий молча сжал ее руку.
Приехал батюшка для отпевания. Комната словно растворилась в запахе плавящихся свечей и благовоний. На души присутствующих снизошло умиротворение, все молились за упокой души «новопреставленного раба божьего Николая».
На кладбище сердце Ларисы просто разрывалось от сочувствия к безутешной вдове. Столько горя было в ее исступленном крике: «Почему покинул ты меня?! Как же мне жить без тебя?! Господи, за что ты так жестоко наказываешь меня?!»
Светлане Андреевне, которая два раза теряла сознание, делали уколы врачи «скорой», не уезжавшие всю церемонию.
Вокруг были люди, знавшие, уважавшие и любившие покойного. Они скорбели и сочувствовали вдове и сыновьям Николая Ивановича.
После поминок, возвращаясь домой на метро, Лариса размышляла о том, как все-таки одинок человек в этом мире. Люди вокруг говорили о каких-то пустяках, смеялись, жили своей жизнью. А кто-то страдал от горя, обвиняя Всевышнего в несправедливости. У кого хватит сил обвинять этих людей? Когда погибает любимый человек, кажется, что весь мир должен замереть и захлебнуться криком боли вместе с тобой. Но мир живет по своим законам так же, как до этого. Это только усиливает чувство одиночества и горя. Но так устроен мир. Живым нужно жить.
Аркадий после смерти отца стал Ларисе еще ближе, чем раньше. Теперь ей хотелось оградить его от всех бед. Она удивлялась, наблюдая в себе существование каких-то почти материнских чувств к этому взрослому мужчине. Они много времени проводили вместе. У них всегда находилась тема для беседы. Часто Аркадий стал оставаться у Ларисы на ночь: уставал так, что вести машину не было сил. 
Любовь преображает человека. Ларису не покидало невыразимое никакими словами чувство любви. Ей хотелось быть рядом с любимым, постоянно видеть его, слушать его, или даже просто молча сидеть рядом с ним, чувствуя тепло его большой руки на своей изящной ладони.
Любил ли он ее? Женщина часто задавала себе этот вопрос. Конечно, Аркадий не скупился на признания, но чужая душа – потемки, а Ларисе всегда нужно было докопаться до истины. Любит ли по настоящему или это всего лишь влюбленность, которая может пройти? Они вместе уже много времени. Разве могут лгать эти нежные руки, эти лучащиеся глаза, эти страстные губы? Нет, это действительно Любовь!
Лариса просто расцветала на глазах. Она научилась готовить оригинальные блюда и старалась каждый день порадовать ими жениха.
Было решено, что из-за смерти Николая Ивановича свадьбу отложат на полгода. Девушку это не огорчало, она была счастлива и без свадьбы. Приличия должны быть соблюдены.
В субботу Аркадий приехал к Ларисе с большим букетом алых роз. Он поцеловал невесту:
 Ладушка, сегодня полгода со дня нашего знакомства. Я самый счастливый мужчина на свете.
 А я самая счастливая женщина на свете! – Засмеялась Лариса. – Я думала, ты забудешь о нашем маленьком юбилее. Ты у меня самый замечательный!
Аркадий подхватил девушку на руки и закружил по комнате.
Они прекрасно провели вечер.
 Знаешь, что интересно, - сказал парень, выходя из душа, - помнишь ту собачью голову, что мне подарили?
 Ну да, - девушка многозначительно кивнула головой, - Ее при желании не забудешь.
 Так вот, представляешь, - Аркадий был возбужден, - у нее открылся второй глаз. Прямо в складке опухоли. Меня все уверяют, что так и было. Но я-то помню, что был открыт только один глаз. Прямо мистика какая-то.
 Мне тоже кажется, что только один глаз был открыт, но, вообще-то, я старалась не смотреть на этого монстра.
 Я уверен, что глаз был открыт уже в день смерти отца, только тогда мне не до этого было.
Лариса обняла жениха:
 Аркаш, давай не будем о страшном, а то ты уедешь, а мне всю ночь эта страхолюдина мерещиться будет.
 Как прикажете, моя госпожа, - засмеялся Аркадий, привлекая девушку к себе.

Воскресное солнышко было спрятано за тучами. На улице грустно моросил дождь. Светлана Андреевна помогала домработнице Валентине накрывать стол к ужину. Вот их и осталось всего трое. Сыновья и раньше не каждый день приезжали в Благодатное. Работа требовала их присутствия в городе, и они жили в городской родительской квартире, что всех устраивало. По выходным же Аркадий и Антон обязательно приезжали в загородный дом. Так и сегодня они собрались вместе.
 А я уж вчера думал, что ты не приедешь. – Промычал набитым ртом Антон, жуя пирожок с жареными опятами. – Как тебя Лариска твоя отпускает?
 Антоша, - удивилась Светлана Андреевна, - но как же она его может домой не пустить? Я вот только думаю, что тебе было бы лучше вместе с ней приезжать. Вы ведь серьезно решили пожениться?
Аркадий улыбнулся:
 Мамочка, я ведь только и ждал такого приглашения. Все-таки это ваш дом с папой. – Парень вздохнул. – Папы так не хватает. Мне даже порой кажется, что он жив, вот-вот войдет в комнату.
Помянули Николая Ивановича. Помолчали.
Сыновья рассказывали матери новости, которые произошли за неделю.
Светлана Андреевна, убирая со стола грязную посуду, глянула в окно:
 День сегодня хмурый какой. Прямо в сон клонит.
 А пойдем-ка, мамуль, завалимся спать пораньше. Мне вставать завтра в шесть к первому автобусу, как погано, когда машина ломается. – Антон сладко потянулся и зевнул.
 Да, наверное, так и сделаем. Аркашенька, ты как на это смотришь?
 Мам, да вы ложитесь. А я проверю счета, почитаю и тоже спать пойду. 
Аркадий поцеловал мать и отправился в кабинет. В доме было немного сыровато, он решил затопить камин. Сухие дрова, заботливо приготовленные хлопотливой Валентиной, лежали тут же.
Аркадий лежал на диване с книжкой в руках, когда в комнату вошел брат.
 Не спишь еще? Тепло у тебя тут от камина, а я замерз. Решил отопление включить.
 Знаешь, Антон, я сказать тебе хочу, ты только матери ничего не говори.
 Какой базар, Аркаха?
 Я тебе говорил, что плохо себя чувствую. Башка болит постоянно, тошнит, а временами, аж координацию теряю как будто – голова кружится.
 Ну да, ты говорил. Так и не прошло? Я думал, ты уже в норме.
Аркадий поднялся с дивана, подошел к камину подбросить дрова. Отряхнув руки, он резко повернулся к брату:
 Да знаешь, что интересно? То один день совсем паршиво себя чувствую, а то пару дней нормально.
 Я слыхал, что при потере координации нужно водку пить, понемногу три раза в день.
 А, понятно, - засмеялся Аркадий, - это для уравновешивания ощущений. На самом деле тебя качает вправо, а кажется, что влево, вот и получается, что право-лево уравновешивается и почва из под ног не уходит.
 Как это? – не понял Антон.
 Да обыкновенно, как в том анекдоте: иду после гулянки домой, а земля как подпрыгнет, как об голову меня ударит!
После долгого смеха Аркадий вздохнул:
 Даже понять не могу, что это со мной. Может провериться, как думаешь? – хлопнул ладонью по каминной полке, - Но я же больниц терпеть не могу.
 Ты к папкиному врачу съезди. Он здорово шарит, ты же знаешь. Аркадий Ильич – светило! Ты же в курсе, какие к нему люди обращаются!
Антон повернулся к книжному шкафу:
 Мне все время кажется, что твоя собака Баскервилей за нами следит. Мать из-за твоей страхолюдины даже не заходит в кабинет.
 Да, - засмеялся Аркадий, а Валентина отказывается убирать здесь, говорит, что псина смотрит на нее. Она ведь, когда экспонат в первый раз увидела, в обморок грохнулась. А теперь убирается только в моем присутствии и со сверхзвуковой скоростью.
 Что-то совсем мутный раствор стал, наверное, испортился.
 Да нет, он недавно еще прозрачный был.
 Странно.
 Я плохо разбираюсь в химии, ты же знаешь. Но по каким-то своим законам этот раствор то мутнеет, то снова становится прозрачным.
Антон осторожно приблизил лицо к собачьей голове:
 У, уродина! При жизни, наверное, этот кобель кучу людей загрыз.
 С чего ты взял, что это обязательно был кобель? – Удивился Аркадий.
 Ну, или сука. Суки они еще кровожаднее.
 Антон, ты как-то неадекватно относишься к собакам. «Ты просто не умеешь их готовить», как говорится в рекламе. Они же друзья человека. – Назидательно проговорил старший брат.
 Да, с таким другом не хотел бы я встретиться на узкой тропинке, - усмехнулся Антон.
Парни еще немного поболтали и легли спать.


Лариска сообщила мне такую невероятную новость, что сначала я просто не поверила:
 Марго, меня подозревают в покушении на убийство. Ты должна мне помочь.
Я чуть не упала от этих слов.
 Какого покушения? Кого ты хотела убить?
Мысли вихрем проносились в моей голове, но никакой более или менее «нормальной» версии на ум не приходило.
Губы у Лариски предательски дрожали, в глазах стояли слезы, готовые вот-вот пролиться. Она нервно мяла в руках скомканный платок. 
 Аркадий… - голос девушки задрожал и сорвался.
Лицо Лариски скривилось, она закрыла его руками и расплакалась. Я пыталась успокоить подругу, но безуспешно. Она  казалась такой беззащитной: плечи вздрагивали, голова была безвольно опущена. Я обняла ее:
 Ларис, ну успокойся. Ты что-то преувеличиваешь.
В ответ она убрала руки от заплаканного лица и горестно покачала головой:
 К сожалению, нет.
Лариска, то заливаясь слезами, то успокаиваясь, рассказала мне о том, что умер отец жениха, а потом заболел и сам Аркадий. Когда он обследовался у своего знакомого врача, тот определил, что в крови содержится яд. Было заведено уголовное дело. Следователь считает, что мотивы убийства есть только у Лариски. С нее взяли подписку о невыезде за пределы области.
 Марго, - захлебывалась в рыданиях подруга, - он тоже так считает! Ты представляешь?
 Откуда ты знаешь, что он думает именно так? – пыталась я разубедить Лариску.
Но она была безутешна:
 Да он сам мне сказал об этом. Я сначала даже отравиться думала…
 Вот дура!
 Скрипочка! Он был для меня самым близким человеком на Земле! Как он мог поверить в такое?!
 Сходи умойся и объясни мне, почему они решили, что это ты.
Всхлипывая, Лариса отправилась в ванную. А я осталась сидеть на диване с сигаретой в зубах. Да, если Лариска решила обратиться ко мне, значит дело серьезное. Хотя она в глаза мне этого никогда не говорила, но я то знаю, что она, как и другие мои однокурсники считала меня человеком со странностями. Хотя, что во мне странного? Я просто очень задумчивая. Могу пройти мимо знакомого человека и не узнать его, часто проезжаю, задумавшись свою остановку, или могу предстать честному народу без каких-либо следов косметики. Ну не важно это для меня.

Аркадий стоял лицом к окну, засунув руки в карманы:
 Аркадий Ильич, постарайтесь меня понять, мне трудно поверить в это.
 Мой юный тезка, к сожалению, ошибки быть не может. В вашей крови содержатся малые дозы соединений метаболического яда диоксина.
 Что он из себя представляет? Где я мог отравиться? – Аркадий стремительно зашагал из угла в угол по комнате.
 Диоксин – это ядовитое сильнодействующее вещество, которое обладает замедленным действием. Так как признаки интоксикации развиваются медленно, в среднем около двух-трех недель, можно предположить, что отравление произошло четырнадцать – двадцать дней назад.
Аркадий задумчиво скреб пальцем подбородок. Ни с какими ядовитыми веществами, химикатами он дел не имел. Как яд мог попасть в организм? А можно ли это вылечить? Парень резко повернулся к доктору:
 Аркадий Ильич, насколько это для меня опасно?
 Я думаю, молодой человек, что вам необходимо обратиться в органы правосудия. Да-да, не нужно морщиться. Это довольно опасно. Вам необходимо выяснить, каким путем яд проник в вашу кровь.
 Я сам не представляю, как это могло произойти…
 Вот-вот… Боюсь, что вам угрожает опасность. Диоксин, возможно, был добавлен в еду или питье вашими, мягко говоря, недоброжелателями. При вашей работе в этом нет ничего странного.
 Вы считаете? Аркадий Ильич, но кому я мог перейти дорогу? Я уже давно занимаюсь этим бизнесом, и научился «разводить мосты».
 Я всего лишь врач и в этих вопросах некомпетентен, но я настоятельно рекомендую вам обратиться в правоохранительные органы, если вас, конечно, интересует ваша жизнь. Эх, молодежь, больно смотреть, как вы совершенно не цените то, что имеете…
Пожилой доктор склонился над листом бумаги, что-то писал на нем своим размашистым и совершенно неразборчивым почерком:
 Вот вам мое заключение. Я думаю, оно вам понадобится.

Лариса услышала звук захлопнувшейся за Аркадием двери, словно сквозь сон. На девушку будто оцепенение какое-то напало. Не было сил шевельнуть ни рукой, ни ногой, встать с места и укрыть пледом окоченевшие ноги. Даже мысли в голове застыли в неподвижности. Все ее существо было окутано тягучей и густой, словно застывшая пена киселя, оболочкой боли и тоски. Лариса не была избалованным созданием, но так больно ей не было еще никогда. Часа два или больше Лариса сидела, не шевелясь, на диване, закрыв глаза. За окном стемнело, и комната погрузилась в полумрак. Внезапно страшная мысль как молния пронзила сознание:
 Он ушел! Он ушел навсегда! Почему так все вышло?! Господи! За что?
 Крик отчаяния вырвался из груди и захлебнулся в горьких рыданиях. 
Сегодня был страшный день. Аркадий пришел чуть позже обычного. Красиво сервированный столик с заботливо приготовленным салатом и ароматическими свечами манил к себе. В ответ на поцелуй Ларисы, Аркадий чуть отстранился, сказав, что им нужно поговорить. У девушки сразу же внутри засосало под ложечкой в тяжелом предчувствии. Аркадий, не раздеваясь, вошел в гостиную.
Девушка была озадачена такой холодной встречей. Что могло еще произойти? Одни неприятности! Только отца схоронил жених.
 Садись, покушай, - пригласила Лариса любимого и натолкнулась на его неприязненный взгляд.
 Нет уж, спасибо… Лариса, - официальное обращение Аркадия заставило сердце женщины болезненно сжаться, - врачи обнаружили у меня в крови яд. – Он внимательно смотрел на невесту.
Та испуганно воскликнула:
 Яд? А как он туда попал? – С широко раскрытыми глазами Лариса смотрела на Аркадия. - Значит, тебя кто-то хотел отравить?
Она бессильно опустилась на стул:
 Какой ужас! – Словно опомнившись, она бросилась к Аркадию. – Но ты не отравился? Тебе ничего не угрожает?
Не спускавший с невесты глаз Аркадий усмехнулся:
 Могу тебя разочаровать: мое здоровье теперь будет под контролем.
 Почему разочаровать? – недоуменно посмотрела девушка. – Я тебя не понимаю. Что ты…
 А, по-моему, ты все очень даже хорошо понимаешь. – Перебил ее жених. - Ты, дорогая, с успехом могла бы стать не только моделью, но и актрисой. Уверяю, у тебя талант.
Ничего уже не понимающая Лариса запаниковала. Она не знала за собой никакой вины. Аркадий говорил какими-то загадками.
 Аркаша, объясни мне, пожалуйста, в чем ты меня обвиняешь?
 А ты не понимаешь? Не прикидывайся!
Страшная догадка пронзила женщину:
 Ты… ты считаешь, что… это я? Что я тебя хотела отравить?! Как… ты…
Тяжелый взгляд таких любимых и таких далеких сейчас карих глаз не оставил сомнений.
 Аркаша! Ты с ума сошел!
Аркадий поднялся и, заложив руки за спину, принялся ходить по комнате. Внезапно он остановился напротив Ларисы:
 Я долго не мог поверить, что это дело твоих рук, любимая. Помолчи, дай мне договорить. Но теперь сомнения отпали. Узнав впервые о своем отравлении, я не знал, на кого и подумать. Яд мог попасть в еду где угодно. Я перестал обедать в ресторанах, у друзей. Ем только дома, приготовленное матерью, и у тебя. Меня сейчас регулярно тестируют. Так вот, количество яда в крови увеличивается.
 Аркаша, как ты можешь думать, что я могу причинить тебе вред? – Лицо девушки пошло пятнами, губы дрожали. – Я же люблю тебя.
 А! Так ты хочешь сказать, что это моя мать меня травит?
 Нет, я этого совсем не говорю. – Слезы ручьем полились из глаз. - Но как мне тебе доказать, что это не я? Да и зачем мне тебя травить? Мы же с тобой и не ругались почти совсем.
 Я так понимаю, что ты своего добилась. Жильем в Питере ты теперь обеспечена. Ты знала, что квартиру я оформил на тебя. Во мне же ты больше не нуждалась. Ловко ты разыгрывала любовь и бескорыстие. А я как дурак попался на эту удочку. Все вы, бабы, такие!
Аркадий взял лежащую на кресле шапку:
 Ну что ж, я могу тебе сказать только спасибо, что не успела меня до конца отравить. Ты, видимо, из осторожности не дала мне сразу лошадиную дозу? Или ты решила растянуть удовольствие? Ну что же ты молчишь?! – парня уже понесло, - Неужели в тебе теперь совесть проснулась? Тогда где же оправдания? Молчишь? Эх…
У Ларисы не было больше сил оправдываться. Опустив голову, она сидела на диване, не шевелясь.

    Зима в этом году выдалась ранняя. Уже в начале ноября внезапно после затяжных дождей снежный покров надежно спрятал от взглядов землю, ударили двадцатипятиградусные морозы. Снег под ногами приятно поскрипывал. Лицо щипал мороз. Деревья стояли сказочно-красивые. Особенно прекрасными были две березы у дома. Высокие, стройные, они были словно созданы рукой чудесного мастера из инкрустированного хрусталя. Причудливо изогнутые ветви были покрыты кристаллами инея и  искрящейся на солнце снеговой опушкой. Я встала под березы и посмотрела вверх. Чудо! Мне показалось, что я попала в сказку: надо мной в снежной дымке возвышался ледяной терем. Вдруг прохладная сверкающая пыль полетела мне в лицо: это вспорхнула с заснеженной опоры, сидящая в сказочном обрамлении ветвей, черноголовая синичка.
День располагал к самосозерцанию, размышлению. А размышлять мне было о чем. С тех пор, как я пообещала Лариске заняться ее делом, прошло два дня. Пока я только собирала данные, наблюдала, с тем, чтобы потом тщательно все проанализировать, пытаясь сложить факты, мысли, слова, словно пазлы в единое целое.
Спасти свою старую институтскую подругу я могла только одним способом: найти настоящего отравителя. То, что это не есть дело рук Лариски, я была уверена на все сто. Бывшую однокашницу я знала «как облупленную».
С такими делами мне никогда не приходилось сталкиваться. На моем скромном счету за два года работы было несколько дел по слежке за неверными супругами, любовницами и один поиск пропавшей девушки, которую я, к огромной радости ее родителей, нашла живой и относительно целой в одном из московских притонов.
Предстоящее расследование, безусловно, находилось вне моей компетенции. С юридической точки зрения я не имела права браться за такое дело. Но как могла я отказать Лариске в помощи, глядя в ее полные слез и отчаяния глаза!
Я решила действовать тайно и неофициально. Конечно, это создавало массу трудностей. Но я по своей натуре была борцом, и трудности только придавали мне азарта. Мой верный друг и помощник Пашечка, из тщедушного мальчонки превратившийся в высокого очкастого «ботаника», неизменно был рядом со мной во всех начинаниях. Я не собиралась впутывать его в это дело, тем более, что у него наметилась дама сердца. Паша стеснялся говорить об этом, но я же детектив все-таки.
Итак, с чего начать? У меня уже был, написанный Лариской, список всех, с кем общается ее жених. Я решила начать с того, что поговорить с этими людьми, чтобы выявить недоброжелателей Аркадия. Чтобы не светиться, я решила чаще менять свою внешность. В работе сыщика меня привлекала возможность, а порой необходимость прибегать к помощи грима. Перевоплощение – замечательная возможность лучше понять себя и других. Кто знает, может, во мне умерла великая актриса?
В моем арсенале было несколько париков самой разной длины и расцветки, настоящий театральный грим, накладки, меняющие форму лица и тела, цветные линзы.
Сегодня мне предстоит быть очень убедительной и сыграть роль соседки Розовских по загородному дому, простой деревенской женщины. Я нанесла грим, сделав несколько морщин, темные круги под глазами, тонкой кисточкой «загустила» брови. Парик сегодня мне был не нужен. В большую «челночную» сумку я положила старенький ватник, старый выцветший платок, галоши. Перед выходом из дома я положила в пакет немытую картофелину. Одеться нужно потеплее, на улице мороз.
К счастью, мне даже удалось не проехать совершенно незнакомую мне остановку, что бывает нечасто. Я и знакомую-то могу не заметить, задумавшись. Со своего места встала я аж за полчаса до прибытия и регулярно донимала водителя вопросом «Скоро ли Благодатное?». Я боялась, что он забудет про меня и мою остановку.
Автобус слегка занесло, когда он остановился, чтобы выпустить пассажирку, видимо от радости, что я наконец-то выхожу. Кроме меня никто в Благодатном не вышел, что очень даже обрадовало. Вот что значит все правильно рассчитать! Все деревенские уехали на пятнадцать минут раньше, так как предыдущий автобус был «жестким» и цена на билеты была на три рубля меньше.
Остановка была пуста. Я положила сумку на деревянную скамейку, достала приготовленные ватник, платок, галоши. На мне под шубой была длинная старая юбка неопределенного цвета. Я быстро разделась, так как сильный мороз не располагал к медленному темпу. Напялила деревенскую «одежу», сняла сапоги. На длинные шерстяные носки в считанные секунды были надеты закалевшие от мороза галоши. Ничего, потерплю. Главное, чтобы Розовские поверили, что я, действительно деревенская баба, которая не станет «изнашивать» сапоги ради того, чтобы на пару минут сбегать к соседке.
Я достала из сумки картофелину и слегка потерла ее руками. Затем растерла сухую грязь, равномерно распределив ее по ладоням, стараясь, чтобы она въелась во все поры, и даже слегка мазанула по носу для пущего эффекта. Сумку со своими вещами я спрятала на крыше остановки, надеясь, что туда в такую погоду никто не полезет. Руки и ноги мои уже окоченели и я почти бегом, мелко семеня слетающими галошами, припустила к деревне.
Я молилась об одном: чтобы по дороге мне никто не встретился. Ни к чему мне разговоры о том, что в деревне видели чужого человека. Здесь чужак всегда заметен. Тут же сарафанное радио разнесет новость.
Но, видно, сегодня удача не на моей стороне: вдали на дороге показалась неказистая фигура, направляющаяся в мою сторону. Если сойти с дороги, это может показаться подозрительным. По приближении объекта я не без труда определила в нем существо «мужеского полу» неопределенного вида и возраста. Оно сильно раскачивалось при ходьбе из стороны в сторону и временами падало.
Когда я поравнялась с этим представителем сильного пола, он громко икнул и свалился в очередной раз. Обледеневшие от частого падения колени его ватных штанов с большими прорехами разъезжались на утрамбованной тропинке. Стоя на четвереньках, он пытался сосредоточить свой взгляд на мне, но его голова бессильно падала на грудь. Меня мучили сомнения: попытаться помочь мужичку принять более свойственную для прямоходящего Homo Sapiens позу тела или дать ему шанс самому справиться с унизительным положением. От мужичка так разило мощным самогонным «букетом», что я малодушно предпочла второе.
Деревенский житель к моему огромному изумлению поднялся на задние конечности довольно быстро. Его взгляд стал более осмысленным, заросшее лицо непередаваемого оттенка сморщилось. Я поняла, что это была улыбка.
 Хорош седня мороз! А ты Лешку-Пингвина не видела? – Высморкавшись, спросил меня он.
 Нет, сегодня я еще не встречала Пингвина, - честно ответила я, - Может, он в Антарктику подался?
 Да? А зачем? – удивился абориген.
 Ну, не знаю, откуда мне знать, - пожала я плечами и пошла, оглядываясь, по тропинке.
 Хрен его знает, что он там забыл… - задумчиво поскреб грязной пятерней шею мой собеседник, провожая меня мутным взглядом.
Я обогнула группу сказочно-заснеженных берез. В деревне они казались еще  прекраснее, чем на фоне городского пейзажа. Казалось, будто я нахожусь не в  роще, а в царстве вечных снегов какой-нибудь Снежной королевы.
Вот и дом Розовских. Маленькая черно-белая собачонка бросилась, заливисто лая, ко мне. Я собак боюсь до безумия. Даже таких маленьких, как эта. Я топнула на нее ногой, и она проворно отскочила подальше, продолжая меня облаивать с еще большим остервенением.
Дверь, наконец-то, со скрипом отворилась, выпуская клубы белого пара:
 Муха! Уймись!
На пороге стояла пожилая невысокая женщина интеллигентного вида в черном кружевном платке. «Светлана Андреевна», - догадалась я. Поправляя платок и теребя его концы, я сбивчиво заговорила:
 Соседка, вы позвонить мне не позволите? Сястренки в общажитию… Штобы приехала в субботу…
Женщина охотно посторонилась:
 Конечно, позвоните. Проходите, пожалуйста. Да вы не разувайтесь…
 Да что вы, я ведь и к скотине в них хожу. Я завсегда звоню у Нюрочки. А она вчора в город к сыну поехала. – Оправдывалась я.
 Проходите-проходите, садитесь сюда, удобнее будет, гостеприимно пригласила меня мать Аркадия. - Вы звоните, а я пока чай поставлю.
Она пошла в кухню. Воспользовавшись моментом, я быстро раскрутила единственный винтик дорогого телефонного аппарата, припасенной маленькой отверткой, прикрепила жучок, и собрала трубку. Пол дела сделано. Так, Рита, осторожно, необходимо обдумывать каждое слово. Нужно играть роль до конца. Я громко заговорила с трубкой:
 Вальки, не дури, девка, приезжай обязательно на выходной. Мишка тибя встретить.
Положив «обработанную» телефонную трубку, я встала и, крадучись, направилась в сторону кухни. На стене висела фотография семейства. Она бы мне ой как пригодилась. Но висела она на таком видном месте, что стащить ее я не решилась – пропажа немедленно открылась бы. Светлана Андреевна разливала по чашкам чай.
 Спасибочки вам, что разрешили позвонить, - поблагодарила я, кланяясь.
 Садитесь чай пить. Как вас зовут?
Я удивилась подобной небрезгливости женщины. Похоже, я думаю о людях хуже, чем они есть на самом деле. Спокойно, не дергаться. Только не перепутать: сейчас я Татьяна, а не Маргарита.
 Та Танька я.
 Вы садитесь. Печенье берите, - пригласила она, - я сейчас варенья из кладовой принесу персикового.
А мне только это и надо было. Кухня – самое подходящее место для жучка. Где, как не на кухне происходят самые важные разговоры! Порой вся жизнь на кухне проходит. Оглядевшись, я встала на табурет и прикрепила маленький жучок на внутреннюю сторону деревянного резного карниза. Такие карнизы снимают только при переезде, а значит, моему дружку в маленькой пластиковой коробочке ничего не угрожает.
Теперь я спокойно могла выпить чая с вкуснейшим персиковым вареньем и побеседовать минут десять с хозяйкой дома, что и сделала с превеликим удовольствием, ведь мне предстояла еще долгая обратная дорога, пробежка в холоднючих галошах и ожидание автобуса.
Светлана Андреевна оказалась милейшим человеком. Она рада была поговорить хоть с одной живой душой, забредшей в ее опустевшие хоромы. От нее я узнала, что после смерти мужа «младший» сын уже приезжает в деревню нечасто. Он улаживает дела отца. Аркадий же приболел и должен находится под наблюдением врача.
 Я видела ваших сынов издалека, - закинула удочку я, - красивые малые.
Светлана Дмитриевна с удовольствием стала рассказывать о своих любимых детях. Какой матери не приятно, что на ее детей обратили внимание?
Из этого разговора я почерпнула немало интересного, что, возможно, могло в дальнейшем помочь в моем расследовании. Я узнала, что братья очень дружны, что они с детства хорошо относятся друг к другу. Мать очень беспокоилась, что «старшенький что-то приболел».
Светлана Андреевна поведала, что в их загородном доме редко бывают гости. А значит, поиск подозреваемых сузится. Тут я внезапно вспомнила, что пора «кормить поросят», и тепло попрощавшись с гостеприимной хозяйкой, я помчалась к автобусу.

Светлая палата почти не напоминала больницу. На окне  красовались кокетливые бордовые занавески в горошек с воланом по краю. Стол украшала скатерть такой же расцветки. На стенах в плетеных кашпо висели искусственные цветы. В одном углу «коммерческого» бокса стоял холодильник, в другом - видеодвойка. Только запах больницы возвращал в реальность.
Аркадий с младых ногтей не любил больниц. В детстве он не отличался крепостью здоровья и часто был вынужден пару недель в году быть не рядом с любящими родителями, а находиться во власти врачей и медсестер. Больница вызывала в нем ощущение неволи, почти тюрьмы. Зачастую учреждения здравоохранения постигало такое бедствие как карантин, и больные дети были лишены возможности видеться с родителями. Только книги спасали его, да передачи. Но главное было в них не фрукты и сладости, а большие записки-письма, которые писала ему мама. Эти записки, полные любви, помогали ему выздороветь.
И вот опять запах лекарств тревожным лезвием щекочет обоняние. Аркадий лежит на кровати, глядя в белоснежный потолок. Из большой бутылки на штативе медленно капает в вену по трубочкам системы раствор. Удастся ли ему выкарабкаться? В последнее время он чувствует себя совсем отвратительно: слабость, тошнота, головокружение. А недавно начались даже слуховые галлюцинации. По ночам Аркадию слышатся шумы, словно морские волны приливают к берегу и с грохотом откатываются назад.
Он старается утаить от матери свое состояние, но с каждым днем это становится все труднее. Как могла Лариса такое сделать? Да все они стервы в овечьей шкуре. Мне ли этого не знать! Попался во второй раз как младенец. Поверил в любовь! Сказочка для таких дурачков как он. Но она казалась такой искренней, такой настоящей… А может это и не она вовсе… А кто же еще?
Мысли Аркадия были прерваны молоденьким миловидным созданием в белом. Сладкий голосок проворковал:
 Аркадий Николаевич, как вы себя чувствуете? – Медсестра проверила уровень раствора в капельнице. – А к вам там посетитель. Не возражаете?
В палату вошел друг Лев. Он поздоровался, неуклюже потоптался у кровати, положил пакет с фруктами и коробку конфет на стол.
 Аркаха, ну ты что это, отдохнуть задумал? От работы отлыниваешь? – Он уселся на стул, придвинув его поближе к кровати.
 Да, - засмеялся Аркадий, решил от всех вас здесь укрыться, но не удалось, как видишь.
 А я позвонил сегодня тебе домой и узнал, что ты здесь. Два дня назад ты не говорил, что собираешься ложиться в больницу.
 Да я же всего на два дня сюда перекочевал. Завтра уже дома буду. Я и так на Антона все дела свои повесил. А я ж знаю, что ему в лом всем этим заниматься.
Левка перестал улыбаться:
 Ну, что там следователь говорит? Они смогут доказать что-нибудь?
Аркадий посмотрел другу в глаза:
 Ты знаешь, я долго не верил, когда ты меня убеждал, что это Лариса. В такое вообще трудно поверить. Я же разговаривал с ней. Она все отрицает. Я даже сам временами думаю, что это не она меня траванула.
 Да брось ты, все они стервы! Я сразу ее раскусил. Строила из себя недотрогу! Говорил же я тебе… Зря ты с ней спутался, вообще. Ну, хватит об этом. Тебе лучше?
 Сегодня брали анализы. Скоро будет готов результат.
  В кабинет вошли две медсестрички. В мгновение ока система была убрана. Аркадий растер затекшую руку:
 Сейчас нейтрализуют яд, но что из этого выйдет, еще неизвестно. Тут врачи меня напугали всевозможными последствиями. Я стараюсь об этом не думать.
 И правильно. Слушай анекдот новый… Приходит новый русский в больницу…
Неутомимый оптимизм Льва немного развеселил больного, ненадолго оторвав его от грустных мыслей. После ухода друга Аркадий долго размышлял о последних событиях в своей жизни. Мысли были безрадостные. Доктор сообщил пациенту результаты анализа, которые были, мягко говоря, нехорошими. Оказывается, и после разрыва с Ларисой яд продолжал поступать в организм.

Я подошла к зеркалу:
 Ну что, мисс Эркюль Пуаро, как продвигается ваше расследование?
На меня смотрела некрасивая блондинка с копной длинных взлохмаченных волос. Нахмурив брови, сжав губы, зверски вращая выпученными  глазами, она виртуальным движением подкрутила витиеватый несуществующий ус и рассмеялась. Настроение мое было хорошим. Вчерашняя поездка в Благодатное удалась. А вечером, я, не теряя времени даром, отправилась в два магазина Аркадия под видом девушки, которая ищет работу, выяснив немало интересного у продавщиц.
Итак, начало сбору информации было положено. Как показало мое расследование, а точнее, вылазка в больничный стационар под видом медсестры-практикантки, Аркадий Розовский – действительно отравлен. Его анализы далеки от хороших. А самым главным своим достижением последних дней, которым я не преминула похвастаться своему младшему другу и верному помощнику Пашке, я вполне обоснованно считала факт «добычи» карты пиков обострения болезни Розовского, когда количество яда в организме резко повышалось. Эту карту я, вся холодея от страха быть пойманной на месте преступления, выкрала из карточки, отсканировала ручным сканером с помощью ноутбука в туалете, и вновь вклеила в историю болезни Розовского.
Я уже успела выяснить, что из себя представляет этот самый диоксин - яд, который убивает молодого красивого парня. «Диоксин, - говорится в энциклопедии, - бесцветные кристаллы, tпл 320-325 °С. Диоксин и близкие к нему по строению соединения — источники загрязнения окружающей среды. Химически очень инертны. Побочные продукты при синтезе некоторых гербицидов, в целлюлозно-бумажной промышленности, образуются при сжигании мусора. Способны накапливаться в организме, высокотоксичны».
Теперь оставалось выяснить самую малость: как эти самые кристаллы попали в организм Розовского и кто же этот гнусный злодей. И это дело – дело чести. Моей. Иначе зачем мне этим заниматься? Разумеется, Лариска мне за розыск платить не будет. Я должна сделать это для подруги. Конечно, нет гарантий, что мне это удастся. Но я дала слово и должна его сдержать. А если уж быть до конца честной, то мне самой было безумно интересно проверить свои силы в таком необычном деле.
Врагов у Аркадия почти не было. С «крышей» он жил дружно, платил исправно. Конкуренты у предпринимателя, естественно, были, как же иначе. Но, благодаря покойному Николаю Ивановичу, и здесь у Аркадия проблем больших не было. Но выяснить лишний раз, как обстоят дела на самом деле, не мешает. Нельзя отбрасывать ни одну версию, предварительно ее не проверив.
Обостренные отношения у Аркадия, по словам Лариски, были только с одним человеком. Его можно было отнести к лагерю конкурентов. Это был некий Сергей Варенцов по немудреному прозвищу Вареник. Этот самый Вареник в конфликте с Аркадием был давно, чуть ли не при динозаврах. В те давние годы разборки между совсем еще «зелеными» Аркадием и Вареником затронули даже главарей двух бандитских группировок Питера. Вареника за неразумность поведения наказали. Он сделал вид, что понял ошибочность своего поведения, но на долгие годы затаил обиду на «сопляка» Аркашку. По мере возможности он делал последнему всякие мелкие гадости.
Вот и вычислен первый, а, может быть, и единственный подозреваемый! Я довольно потирала руки. Теперь нужно собрать доказательства вины Вареника, представить их Аркадию, чтобы он умер со стыда за ложные обвинения беззащитной Лариски. Это дело «Вареника» мы поручим Пашечке. Он будет в восторге.
Павел со школьной скамьи помогал мне распутывать дела. После одиннадцати классов он поступил в юридический институт и уже два года грызет гранит наук, не переставая при любой возможности помогать мне.
Нельзя исключать также того, что отравитель находится в стане друзей или родственников. Я уже имела список всех присутствующих на праздновании дня рождения двойняшек, который составила для меня Лариса. У меня давно зрела идея, как поближе подобраться к семейству Аркадия. Я собиралась в самом скором времени близко познакомиться с «двойневым» братом Аркадия. По моим агентурным данным, Антон был человеком компанейским, в меру, но довольно регулярно, употребляющим спиртные напитки в большой компании друзей без определенного рода занятий, да к тому же у него и барышни постоянной не было. Он, похоже, насмотревшись на неудачи братца, решил вообще заделаться холостяком. В обществе мужчин определенного рода замечен, кажется, он не был, так что, почему бы и нет?

Лечение не приводит к положительным результатам. Несмотря на большие деньги, дорогие лекарства и усилия медиков, нейтрализации яда в организме не происходит. Результаты все новых и новых анализов - как удар под дых. А ведь Аркадий так надеялся на чудо. Он даже был в нем почти уверен, так как считал, что упорядочив свою жизнь, взяв под контроль прием пищи, сможет оградить себя от беды. Но он же совсем молодой! Почему он должен умирать? Он же и не жил совсем. Холодный липкий страх за свою жизнь сопровождал его уже несколько дней. Он не отпускал его ни на мгновение. Делая повседневные дела, общаясь с близкими, Аркадий не мог полностью расслабиться – страх не давал ему этого сделать. Сначала он был резким и пронзительным как натянутая струна. Изменив свою жизнь, до минимума сократив употребление еды вне дома, парень решил, что содержание яда в организме уменьшится, и он выздоровеет. В эти дни страх почти отступил, спрятался за широкую спину надежды. А теперь, узнав результаты последних исследований, Аркадий вновь с головой погрузился в омут своего старого знакомого – страха перед смертью.
Аркадий подошел к окну. С четвертого этажа, где находилась палата, все казалось каким-то нереальным. На улице прохожие спешили по своим делам, смешно семеня по пушистому снегу. Почему они все будут жить? А его не будет. Как это? Трудно представить без себя жизнь, которую ты считал миром, центром которого являешься именно ты. Как же этот мир может существовать без этого центра? Этого не должно быть. Непонятная злость охватила Аркадия на всех этих людей, спешащих внизу, которым нет до него никакого дела.
Прижавшись лбом к холодному оконному стеклу, парень пытался оценить ситуацию. Внезапно в голову ему пришла вполне трезвая мысль. Что же получается? Значит, Лариса ни причем? Аркадия аж в жар бросило. Он же как последний подлец, выходит, с ней поступил. Как же теперь быть? Идиот! Левке поверил! Сможет ли Лариса простить его? Да, впереди трудные деньки. Размышления о предстоящем объяснении с девушкой вытеснили точившую постоянно мысль: кто же, если Лариса теперь отпадает, желает ему смерти и продолжает его убивать?
Принесли чай. Аркадий достал конфеты, принесенные другом. «Шоколад России» так и просился в рот. Внезапно рука, подносящая ко рту рифленый шоколадный кирпичик, застыла.
А если это дело его рук? С какой стати? Но сколько раз Аркадий читал в его взгляде зависть. Его это только забавляло, а теперь не до смеха. Левка – неудачник. Он, конечно, ничего не выиграет от смерти Аркадия, особенно материально. Ведь ему часто перепадали деньги, музыкальная аппаратура, диски и даже девочки с «барского стола». Зато перед его глазами не будет стоять образ друга, которому по жизни везет. А может… Аркадий внезапно вспомнил ту душную летнюю ночь, когда трясущийся, весь мокрый от холодной испарины Левка прибежал к нему…
А ведь у друга была возможность подсыпать незаметно яд. Может быть, даже в эти вот самые конфеты. Отодвинув еду на столе, Аркадий вытер платком выступивший пот. Да у меня мания уже, похоже! Но аппетит пропал. Сколько раз он читал детективы про убийства! Сколько смотрел фильмов! И только теперь начал понимать, как это страшно. Он словно загнанный в угол ощетинившийся зверь, не знающий, с какой стороны ждать нападения. И самое страшное уже даже не то, что он может умереть. Самое страшное – ожидание удара от близких людей. Мерзко до тошноты.

Дорога круто повернула. Теперь она тянулась в гору, и лошадям стало труднее тянуть карету с семипудовым толстяком. Левое переднее колесо предательски заскрипело. Граф поморщился, а кучер на козлах стал белее полотна: за подобное все работники каретного двора могли быть строго наказаны, а кое-кто мог даже лишиться жизни. Деспотизм и самодурство хозяина были известны всей округе. За проступки слуги могли быть по приказу хозяина забиты насмерть палками. Такое случалось не раз и не два.
О замке и его хозяине давно ходила дурная слава. Причин тому было много. Владения графа составляли десяток деревень.
В одной из деревень жил крестьянский парень Ханс. У него была возлюбленная Луиза. Чувства молодых были очень сильны. Никто в деревне не сомневался, что семейная жизнь Луизы и Ханса будет крепкой и счастливой. Сватовство невесты состоялось.  Деревня готовилась к свадьбе. Девушки вышивали новые блузки к празднику, вспоминали свадебные песни. Женщины готовили угощения.  Мужчины сооружали навесы и столы для свадебного пиршества. Вся деревня уже предвкушала веселый праздник, когда приехал всадник от графа и напомнил жениху про право первой ночи. В те времена это было обычным делом. Но Ханс, который, по мнению стариков, должен был соблюсти этот древний обычай, отреагировал, к их огромному изумлению, иначе. Ханс пришел в ярость от напоминания графа и заявил, что тиран его невесты не получит. Ханса пытались образумить, зная о тяжелом характере хозяина, но он был непреклонен. По традиции феодал всегда был почетным и желанным гостем на каждой свадьбе. Предыдущий хозяин, барон, и его отец, и его дед с удовольствием веселились на крестьянских свадьбах, щедро одаривая молодых подарками. Новый же феодал, граф, приглашения от родственников жениха и невесты не дождался.
После завершения церемонии в деревенской церкви, веселый свадебный поезд на четверке лошадей с песнями отправился к дому жениха. Столы в приготовленном на случай дождя свадебном шатре, украшенном цветами, зеленью, свадебными венками и гирляндами, просто ломились от угощений. Счастливые жених с невестой принимали поздравления. Невеста своей свежестью и красотой своего наряда затмевала всех. Люди желали молодым крепкого хозяйства, здоровых детей, счастья. Двое деревенских скрипачей развлекали народ веселой музыкой. Гости радовались разнообразным яствам. Каких только блюд здесь не было: запеченные молочные поросята, фаршированные куры, картофельные штрудли, вяргели, домашние колбасы, всевозможные холодные закуски. Пиво и вино лилось рекой.
На большой лужайке начались танцы. Весь деревенский люд от мала до велика развлекался и веселился на славу. Весь год крестьяне трудились, не покладая рук, а теперь настало время свадеб.
Только родители жениха и невесты не могли унять тревоги в душе. Серые шпили башен графского замка не давали забыть об опасности. Повод для тревоги был немаленький. Всем в округе была известна жестокость русского графа, многие считали, что он имеет дело с самим сатаной.
Ханс был первым, кто осмелился перечить хозяину, и никто не знал, чем же это закончится. Граф ждал до вечера. Когда уже наступили сумерки, а невеста все еще не была доставлена в хозяйские покои, граф отдал своим людям приказ. В дом жениха были отправлены всадники, которые схватили Ханса и Луизу. Молодожены были брошены в темницу замка. Утром состоялась казнь. Луизу, стоически переносящую истязания, привязали к решеткам окна темницы, чтобы она видела смерть мужа. Граф лично отрубил голову Хансу и насадил ее на кол у входа для устрашения любого, кто осмелится противиться воле хозяина. Когда через несколько часов граф велел доставить к нему в покои молодую жену Ханса, охранник нашел девушку мертвой. Не сумев перенести смерти любимого, не желая достаться ненавистному врагу, Луиза повесилась на поясе от своего свадебного наряда.
Торчащая на людном месте, на колу голова несчастного гордого юноши, восставшего против воли феодала, была убрана только через несколько недель. Дома родителей Луизы и Ханса были сожжены по приказу людьми графа. Вместо ожидаемой радости  деревню накрыла своим траурным крылом птица печали.

Ух, и замерзла я сегодня. Мороз целый день нешуточный, а я, как назло, «вся в делах». Бросив тяжелую сумку в коридоре, я сразу же поставила чайник, чтобы согреться. Быстренько переоделась в уютный махровый халат, надела теплые шерстяные носки. Ласковая Кэри-Карамелька уже трется о мои ноги.
Люблю зеленый чай! Он помогает фигуру держать «в рамках приличия», да и, вообще, полезен со всех сторон. Удобно устроившись в своем любимом кресле, поджав ноги, я согревалась чаем. На колени тут же прыгнула, громко мурлыча и тряся роскошным белым пухом, Буська.
Ну, вот, теперь я полностью согрелась. Можно обдумать все, что я узнала сегодня, и составить план действий на завтра.
Прослушав сегодня утром вечерние записи разговоров в доме Розовских, я многое не поняла.
Возникшие вопросы и непонятные моменты я прояснила у Лариски. Она уже немного пришла в себя, по крайней мере, не плакала каждые тридцать секунд, как неделю назад. Время лечит. Брошеная девушка рассказала мне, что Аркадий был женат на некой Сашеньке. Также я узнала, что Валентина – это приходящая домработница Розовских, но сейчас ее, видимо из-за отравления Аркадия, отправили в отпуск.
Также мне стало теперь понятно, что собака, разговоры о которой были на моих кассетах, это совсем даже не собака, а всего лишь голова от собаки, вернее, это заспиртованная голова собаки. Странные люди. Почти голова профессора Доуэля. Зачем такую гадость в доме держать? Тем более, по словам подруги, выглядит она довольно мерзко.
Ладно, у богатых свои причуды. А лучше бы завели себе котика. Я без своих двух пушистых любимиц уже жизни себе не представляю. Правда, они требуют моего постоянного внимания к своим особам, но доставляют столько радости! С чем, например, может сравниться радость вычесывания постоянно сваливающейся в колтуны шерсти? Или купание разъяренного тигренка? Или собирание пуха с ковров и мягкой мебели? А как очаровательно в качестве сюрпризного момента вылавливать кошачий пух из супа, или выковыривать его из котлет!
Эти две озорные «персианки» – моя слабость. Может же женщина позволить себе две маленькие слабости? Тем более что на ее руку и сердце, вроде бы никто и не собирается покушаться.
Сказав, что у меня две маленькие слабости, я, конечно, покривила душой. На самом деле у меня их значительно больше, но я не собираюсь раскрывать все свои секреты. Еще одна моя слабость – я гурман, очень люблю вкусно покушать. Люблю и приготовить что-нибудь вкусненькое. Приготовление еды – священнодейство, я занимаюсь этим только в моменты гармонии души и тела. Уверена, только тогда еда приносит настоящую пользу организму, когда приготовлена в хорошем настроении и с большим желанием.
Сегодня я решила приготовить что-нибудь вегетарианское по причине поста. Порадую-ка я себя вермишелью с грибами и зеленым соусом. Может быть, это и неправильно – устраивать праздники в пост, ведь это период, когда нужно смирять свои желания, ограничивать в радостях и удовольствиях тело и душу. Я глубоко вздохнула, мысленно попросила у Бога прощенья за слабость своего духа и принялась за работу. Пока в небольшой кастрюльке варилась вермишель, я тонко нарезала консервированные шампиньоны, купленные еще вчера. Потом принялась за приготовление зеленого соуса из пучка базилика, веточки  лимонной мяты, петрушки и чеснока. Сделать его для меня не составило труда. Зелень с двумя ложками грибного бульона превратить с помощью миксера в пюре было делом одной минуты. Сваренную вермишель откинула на дуршлаг, а когда стекла вода, переложила в красивую зеленую тарелку, посыпала резаными грибами и залила приготовленным зеленым пюре. Полезно, красиво и вкусно! Вот такая я чревоугодница. Иногда грустно бывает: даже угостить некого. У моих ровесниц давно уж чуть ли не семеро по лавкам, а я … Остается утешать себя тем, что у меня интересная работа, которое не только доставляет мне удовольствие и приносит доходы, но и помогает другим людям. Жизнь ради других! Что может быть прекраснее? Наверное, я родилась слишком поздно. В наше время подобная самоотверженность уже не ценится.

    Я и не подозревала, на какие подвиги способна из-за чувства долга. Обещание помочь Лариске меняет меня на глазах. Сегодня я, домоседка, потратила целый вечер на знакомство с приятельницей Антона. Мало того, я даже сменила место жительства. Для соблюдения тайны необходимо было найти квартиру, ее предложил мне Пашечка. Он дал мне ключи от теткиной квартиры на Грибоедовском канале. Сама тетка уже полгода оказывала медицинскую помощь нашим бойцам в Чечне по контракту. Ее маленькая, уютно обставленная квартирка, сразу мне полюбилась.
Знакомая Антона, Наташа, оказалась милой девчонкой, абсолютно не перегруженной мозгами. Зато она имела потрясающую внешность, за что, вероятно, мужчины прощали ей отсутствие глубокого или хотя бы среднего уровня интеллекта. Хотя… Многие мужчины, да простят меня те представители мужского пола, которых эти слова не касаются в силу их большого ума, зачастую сами настолько лишены этого самого уровня, что предпочитают женщин «чуть умнее паровоза», вероятно, чтобы чувствовать свое, на мой взгляд, сомнительное,  превосходство. Но поглядите на таких мужчин! Как они самодовольны в своей уверенности, что у всех женщин – куриные мозги! Да для них слово «женщина» - это синоним слову «недалекая». Не подумайте, что я принадлежу к плеяде «синих чулок», или пополняю отряды феминисток и мужененавистниц. Отнюдь. Я очень даже люблю мужчин. Но мужчин умных, добрых, благородных. Скажете, таких не существует? Поверьте мне, существуют. Правда, почему-то они обычно бывают уже заняты. И почему-то, увы, не мной.

Моя новая знакомая Наташка позвонила мне после обеда и предложила смотаться с ней в салон красоты – ей одной было, видите ли, скучно идти. Я не любительница тратить на свою внешность время и деньги, но момент упускать было нельзя. Нужно ловить удачу за хвост, пока она рядом.
Мне необходимо «втереться в доверие» к друзьям Антона. Фу! Как-то это мерзко звучит. Но это же моя работа. Познакомиться с Наташкой было пустяковым делом. Пару раз я заходила поболтать с ее сменщицей, девчонкой, которая работала продавщицей в отделе спортивных товаров. Сначала я предложила девушке пробничек новый духов от Лагерфельда, потом, как бы невзначай задержалась до пересменки и напросилась на знакомство. Наташка приняла меня за давнюю подругу своей товарки. Правда, я сочла необходимым в целях конспирации изменить имя.
 Лолита, можно просто Лита, - представилась я.
Имя Лита было мне привычным: одни мои друзья звали меня по фамилии, Скрипкой, другие – Марго, а мама с папой с детства именовали Литой или Литочкой, так как в детстве я долго не выговаривала «р», и вместо «Рита» выходило «Лита».
Итак, новое имя у меня есть. Теперь и на внешность стоит обратить внимание, а то искушенный Антон меня может попросту не заметить, как люди не замечают серую тень на своем пути. Я же поставила перед собой цель стать его девушкой. Надеюсь, что таким образом мне удастся выяснить истинные отношения в семье и окружении Аркадия. Кроме того, особенно важно сделать свой облик малоузнаваемым по причине пары встреч с женихом Лариски, чтобы не сесть случайно в галошу. Хотя, если уж начистоту, то Аркадий вряд ли обратил хоть какое-нибудь внимание на невзрачную серую мышку, сопровождающую его красавицу-невесту.
Не успела я одеться, как за окном призывно загудела машина. Я выглянула в окно: крутой серебристый хэтчбек, напоминающий спортивную машину, стоял у моего подъезда. Вероятно, это Наташка приехала в своей «коробчонке», хотя я и не подозревала, что у нее есть машина.
Быстро одевшись и взяв сумочку, я вышла из дома. Из открытого окна красавца Фольксвагена «Поло» с пассажирской стороны призывно махала мне рукой Наташка:
 Поехали скорее, а то Игорьку еще в банк нужно успеть.
Садясь на заднее сиденье машины, я представилась:
 Лита. - Я тут же утонула в мягком нежном мехе обивки. Квадратного вида Игорек повернул ко мне свою квадратную же коротко стриженую голову и кивнул, как старой знакомой. Приятно, черт возьми, никаких церемоний.
Мимо стремительно проносились пестрые вывески и витрины Суворовского проспекта. Скорость летящего автомобиля можно было определить только по спидометру, и она меня, признаться, сильно удивила. Она была гораздо выше предполагаемой. Я-то на таких машинах не разъезжаю. Личиком не вышла. Я, вообще-то,  ни на каких не разъезжаю, а все больше на автобусах и маршрутках. Ну да меня это и не беспокоит. В этом отношении я не честолюбива.
Игорек высадил нас у салона, чмокнув Наташку и, пообещав заехать за нами через три часа. Новая подружка сообщила, что Игорек – ее бойфренд. Но мой вопрос о работе Игорька поставил девушку в тупик:
 Да мне как-то пофиг, чем он занимается, главное, чтобы бабки в карманах шуршали. – улыбнулась Наташка.
Да, счастливые мозгов не напрягают, как сказал бы классик, живи он в наше суматошное время.
Белизна  и мягкий свет, струящийся лучами с зеркального потолка, приятные ароматы салона красоты немного ошеломили меня, хотя я готовила себя к чему-то подобному. Отродясь я в таких заведениях не бывала. Лишних денег никогда в моем кошельке не валялось, а если они и были, то я тут же находила им применение в виде новой аппаратуры для слежения. Была и другая причина. Я не умела себя вести в подобных местах. Излишнее внимание к моей персоне было для меня мучительным, я чувствовала себя не в своей тарелке даже в парикмахерской.
 Сначала отправляйся к вон той бабе. Она косметолог-консультант, определит особенности твоей кожи и направит тебя к девчатам вон в тот зал. – Подтолкнула меня к стеклянной двери Наташка. – Там я тебя и буду ждать.
Не успела я опомниться, как уже сидела в удобном крутящемся кресле, изучаемая приветливой женщиной в розовом шелковом халатике.
 У вас сухой тип кожи. Это совсем не плохо, но зимой кожа теряет влажность, выглядит утомленной и потрескавшейся. Но с помощью специальных кремов мы соорудим преграду для ветра и низких температур, - ее голос вселял в меня оптимизм.
Закончив консультацию и выписав направления, женщина проводила меня в большой зал. Там меня положили на удобную мягкую кушетку за ширмой.
Симпатичная молодая девушка начала колдовать над моим лицом. Сначала мне очистили кожу и нанесли какую-то жиросодержащую грунтовку. Она была специально разогрета. Нежный массаж лица с бодрящими ароматическими добавками сотворил поистине чудо. Раньше я и не подозревала о волшебном воздействии косметических  процедур. Я чувствовала невероятное блаженство. В зале звучала приятная негромкая музыка. Я расслабилась и чуть не уснула.
К реальности меня вернул голос Наташки:
 Лита, я пошла в солярий. Когда освободишься, приходи туда же.
После всех многочисленных процедур я подошла к огромному во всю стену зеркалу. На меня смотрела симпатичная юная девушка. Декоративная косметика вместе с лечебной сотворили чудо. Мне казалось, что мое тело помолодело на несколько лет. Всевозможные скрабы, муссы, сливки, казалось, изменили не только мою внешность, но и душу: я словно наполнилась энергией и оптимизмом. Теперь мне любое дело по плечу.
Довольная своим внешним видом, я отправилась искать Наташку. Мне показали, где находится солярий. Улыбчивая девушка дала мне темные очки и пригласила меня раздеться и лечь под лампы.
Загорая, я слышала негромкий разговор двух женщин. Они находились в кабинке рядом со мной. Один из голосов принадлежал моей новой подружке. Она беседовала со своей знакомой.
 Ты прикинь, Надюха, - голос Наташки звучал приглушенно, - зачем мне этот козел? Он же жмот несусветный. За два месяца я у него выпросила всего лишь цепочку и браслет! Ну, поездку на Сейшелы я в расчет не беру.
 Бывает хуже.
 Ну, не скажи.
 А возьми, к примеру, Кащея…
 Да ты совсем двинулась, что ли, - послышался возмущенный голос Наташки, он же конченный алик!
Потом я услышала хохот Надюхи:
 Не только алик, но еще нарик и педик.
Я прислушалась. Кличка «Кощей» занозой засела в мозгах. Я пыталась вспомнить, где я могла ее слышать. Разумеется, в сказках о Василисе упоминалось об этом бессмертном персонаже, но слышала я о Кощее совсем недавно… Только что?.. Имечко довольно редкое в наше время. Вполне вероятно, это один и тот же человек? Если это, конечно, человек. Возможно, я смогу понять что-то из разговора Наташки со своей знакомой?
 А ты прикинь такой вариант. Тебе это полезно. От добра добра не ищут. – Назидательно вещал рассудительный голос невидимой мне Надюхи.
 Вот еще! Я себя высоко ценю. – недальновидность Наташки меня не удивила.
 Смотри, добросаешься мужиками, останешься у разбитого корыта!
 Ну нет! Они у меня вот где сидят! – я так и представила, как Наташка показывает кулак, в котором сидят ее ухажеры. - Аркаха вон, брательник Антона, своей вешалке хату нехилую купил. Я бы от такой тоже не отказалась.
Что-что? Это уже интересно! «Вешалка» – это, по всей видимости, моя подруга Лариска.
 Наташка, а я слышала, что он ее уже бросил.
 Кого, квартиру?
 Да нет, вешалку.
 Может сплетни? Я это разузнаю. Ну ладно, погнала я, а то мой орангутанг совсем озвереет. 
Услышав, что Наташка одевается, я решила покончить с принятием солнечной ванны. Быстро одевшись, я выскочила из солярия сразу же за Наташкой.
 Лита, ты уже все? Ну тогда поехали.
В фойе к нам подошел молодой человек сногсшибательной внешности и вручил счет за оказанные услуги, который оказался не менее сногсшибательным. Когда я увидела эту огромную по моим меркам сумму, я поняла, что парня взяли на такую должность специально, чтобы скрашивать впечатление от грабительских расценок салона.
Игорек уже ждал нас. Нырнув в спортивное нутро его «Фолькса», я увидела недовольную, как бы это мягче сказать, физиономию.
 Девчонки, ну что вы так долго?
Наташка наклонилась к своему «орангутангу» и начала что-то жарко шептать ему на ухо. Когда до моих ушей долетели обрывки ее фраз, мое лицо покрыл стыдливый румянец. Чтобы не видеть вылазки шаловливых лап «орангутанга» по телу новой подруги и не слышать их любовный треп, я попыталась сосредоточиться на виде за окном под звуки нетленных шедевров абсолютно непереносимой мною группы «Ленинград». В голове билась одна мысль: только бы этот представитель приматов не забыл, что он за рулем. Мне совсем не хотелось погибнуть в автокатастрофе во цвете лет.
 Остановите мне здесь, - попросила я за квартал до дома, - мне нужно забежать в булочную.
Наташка повернула ко мне лицо и взглянула своими томными глазами:
 Ну ладно, пока. Вечером мы за тобой заедем и махнем, как договаривались, в «Бегемот».
Мне хотелось пройтись пешком. Я просто кожей чувствовала, что излучаю магический свет, вызывая зависть окружающих.
Сказочно-фиолетовый закат ложился ровными мазками на бумагу. Пейзаж был почти завершен. В нем было что-то мистическое. Казалось, что густо переплетенные ветви нарисованных деревьев скрывают леших, русалок. Я усмехнулась. Что это меня на нечистую силу потянуло? Внезапно я резко отбросила в сторону кисточку. Как же я могла забыть, кто такой Кощей?! Мне же Лариска рассказывала о всех друзьях дома Розовских. Кощей – какой-то спившийся одноклассник двойняшек. Из рассказа подруги у меня сложилось впечатление, что этот тип имеет не совсем правильную ориентацию. Интересно будет познакомиться, если выйдет.
   
        После «Бегемота» я приплелась домой без ног, хотя меня и подвезли мои новые «друзья». Купленные специально к этому событию шикарные малиновые туфли в тон не менее прекрасному вечернему платью на высоченных каблуках нещадно натерли мои бедные ножки, измученные нескончаемым танцевальным марафоном. Покормив своих ненасытных «персиков» вискасом, я проглотила обезболивающее и пыталась прийти в себя в теплой ванне с морской солью.
Завалившись с пультом в руках на диван, перед телевизором, я выключила звук и нажала кнопку магнитофона с записью разговоров в доме Розовских за предыдущий день.
Незнакомый голос интересовался самочувствием Аркадия:
 Светочка, а как Аркаша твой, не лучше?
 Ох, Машенька, - тревожно отвечала Светлана Андреевна, - как я за него беспокоюсь! Он ведь не говорит ничего мне, бодрится. Но я то вижу, что ему нехорошо! Разве материнское сердце обмануть можно?
 Не говори! Когда у моего Ленечки рак обнаружили, я сразу все поняла.
 Как ты, Машенька? Как твое давление?
 Да сегодня ничего. А вчера, помру, думала. Голова раскалывается, ноги ватные. Таблетки пью, ничего не помогает.
Женщине еще некоторое время посудачили и попрощались. Потом слышалось ворчание Валентины:
 Опять Антошка обувь свою раскидал по всей квартире! Вот ведь оболтус! Все всегда раскидывает. Какая ж ему бедолага-жена достанется?
Затем Светлана Андреевна долго беседовала с Валентиной о плохой погоде и болях в суставах, о меню на следующие дни, о продуктах, которые нужно закупить в городе.
Последней записью был разговор Антона с матерью, когда он вернулся из «Бегемота».
Ничего интересного, полезного я не услышала, выключила магнитофон и пошла спать.
Интересно, сколько сможет выдержать мой организм подобных мероприятий? А ведь компания Антона живет такой жизнью постоянно! И все они, похоже, в восторге от такого веселого времяпровождения.
Нет, я совершенно другой, пушисто-домашний человек. Мне необходим уют и комфорт, даже уединение. Я, в общем-то, девушка общительная, но до определенного предела и времени: по вечерам люблю в одиночестве насладиться хорошей музыкой или умной книгой, приготовлением какого-нибудь необычного блюда. А как бы я писала свои пейзажи и натюрморты, если бы кто-то стоял у меня за спиной? Я люблю тихие закаты, люблю покой и уединение, которые невозможны в городской суете. Но вырваться за город на родительскую дачу удается довольно редко. А тут еще неизвестно, сколько времени придется вести совершенно не свойственный мне образ жизни. Но кто знает, возможно, я даже войду во вкус, смогу понять смысл жизни других людей. Человек во всем должен видеть плюсы, а иначе приходится ломать себя. Так и до стресса недалеко.
Тусовка в «Бегемоте» была что надо! Все необходимые персонажи были здесь: какая-то грубо размалеванная девица и трое неизвестных еще мне мужчин. Это сразу улучшило мое настроение на пять баллов, так что изображать на лице радость мне, к счастью, не пришлось, все чувства были естественными, по крайней мере, первые три часа.
Наташка представила меня друзьям:
 Познакомьтесь, Лолита!
 Можно просто Лита, - улыбнулась я всем.
 О, в детстве вы, наверное, немало сердец смутили! – Проговорил парень на другом конце столика. – Не вы ли вдохновляли Набокова?
Я улыбнулась одними губами:
 Приятно познакомиться с начитанными людьми!
Но парень не понял ни тупости своих острот, ни моей иронии:
 Да, - он томно опустил, как мне показалось накрашенные ресницы, - два высших образования, знаете ли…
Его перебил Игорек:
 Это вам не просто так!
От разговорчивой Наташки я узнала, что сижу за одним столиком с братом Аркадия, Антоном, парнем со странным именем Клара, его дамой сердца на этот вечер Аллой и Кощеем, разговор с которым у нас только что и состоялся. Занятный персонаж! Мне с такими еще не доводилось встречаться.
Вскоре мне удалось заинтересовать красавчика Антона своей персоной. Едва мы с Наташкой и Игорьком появились в зале, брат Аркадия не отрывал от меня взгляда. К счастью, он не стал выяснять кто я такая, только пожурил Наташку за то, что прятала от него такую «жемчужину». Жемчужина же, то бишь я, просто светилась внутренним светом от предвкушения удачного исхода своей авантюры.
Я всегда в душе была авантюристкой. Если моя жизнь переставала питать меня острыми ощущениями, черпаемыми из любимых до страсти триллеров и фильмов ужасов, а также из самой реальной и, увы, грубой действительности, то я, боясь, что штиль обыденности поглотит меня в свою черную беспросветную бездну, ввергала себя в какую-нибудь авантюру, рискованную или не очень. Поэтому и профессия моя подходила мне как нельзя лучше, позволяя реализовываться в различных ипостасях, питая кровь адреналином, позволяя забыть о том, что годы идут, а я все также одинока, как маленькая шлюпка, затерявшаяся в бескрайнем океане после кораблекрушения. Кошки, конечно, не в счет. Они очень милые, но поговорить с ними по душам довольно затруднительно. То есть, я с ними разговариваю, рассказываю о своих делах, а они, эгоистки, почему-то в ответ молчат. 
Мы с Наташкой отправились «пудрить носики». С огромного во всю стену зеркала туалетной комнаты на меня смотрела потрясающая брюнетка со стильной короткой стрижкой и ярким макияжем. Я даже не сразу узнала в прекрасной незнакомке себя. Шикарная девушка с большими претензиями лукаво подмигнула мне с зеркальной глади. Да, шансов у бедного Антошки не было. Тем более я высказывала к нему явный интерес, а мужчины на хоть какой-нибудь интерес к своей ценной персоне падки как Пизанская башня.
Вернувшись в зал, Наташка уселась за столик, а я отправилась танцевать с Антоном, который меня пригласил.
 Лолиточка, - нежно шептал он, зарывшись лицом в моих волосах, - я чувствую, что вся моя жизнь прошла напрасно.
Я притворно удивилась:
 Правда? Почему же?
 Потому что она прошла без тебя.
Быстро же у этой братии все переходят на «ты». Совсем я отстала от жизни. Скромно потупившись, я улыбнулась. Непривычная для меня обстановка приятно щекотала нервы. Живая музыка брала за душу, создавая иллюзию непостижимого и неосознаваемого счастья. Даже те глупые слова, которые я слышала сейчас от Антона, преломляясь сквозь призму нереальности бытия, казались настоящими, искренними. В зале кто-то громко засмеялся, послышались бурные аплодисменты. Это вернуло меня к действительности. «Что, понравилось? Да ты уже вошла во вкус, дорогуша!» – ругала я себя. Оглянувшись, я увидела причину восторга окружающих: какая-то молодая девчонка танцевала, взобравшись на стол. Одежды на ней было совсем мало. Ей было лет шестнадцать, и она была в довольно сильном подпитии.
 Вот дает телка! – не то удивился, не то восхитился Антон.
Я отвернулась от зрелища, которое было мне неприятно, заговорила о другом:
 Скажи, а почему твоего друга зовут так странно – «Клара»?
 Да знаешь, он в школе очень хорошо пародировал Клару Новикову. Он на три года меня младше. Во всей школе лучшим артистом был. Даже на областные концерты ездил. Он многих пародировал: Пугачеву, Машку Распутину, но Клара Новикова лучше всех получалась. Накинет какой-нибудь балахон, губки сложит бантиком, ручки к животику прижмет – вылитая Клара. И голос даже похожий изображал. Так и прилипла кличка к нему.
 Интересно. А где он работает? Артистом стал?
Антон грустно усмехнулся:
 Да какой там артист! Пашет на заводе, фрезеровщиком. Да что мы все о Кларе, я хочу о тебе говорить, о твоих загадочных глазах, о твоих нежных губах…
Нежно прижимая меня к себе, мужчина пытался обольстить меня, бормоча несусветный бред о моей красоте и уме. Когда он хоть ум успел разглядеть? Просто смешно!
Когда же он восхищался моей внешностью, мне просто хотелось расхохотаться. По сравнению с ним я просто Баба яга в подарочной упаковке. Видел бы он меня два часа назад, наверное, просто шарахнулся в сторону от такой красоты. Ведь в жизни я – просто обыкновенная серая мышка с блеклыми голубыми глазами, большим до безобразия ртом, слишком вытянутым лицом и небрежным конским хвостом.
Моя внешность начала меня огорчать довольно рано: уже в третьем классе, стоя дома перед зеркалом, я сокрушалась о своей некрасивости, сравнивала на общей фотографии класса свою мордочку с лицами одноклассниц, горюя, что бог не дал мне таких же симпатичных черт. Зато я умная, утешала я себя.
Как же меняет человека умело подобранный макияж, прическа. Помню, читала признания Клаудии Шиффер, где она откровенничает, что без искусного макияжа мастеров выглядит просто уродиной. Как быстро растет мое самомнение: я себя уже чуть ли ни супермоделью возомнила.
Когда мы с Антоном вернулись к столику, то увидели за ним только одиноко сидевшего Кощея, посасывающего какой-то коктейль. Антон отошел на пару минут, я же с любопытством разглядывала своего нового знакомого. Кощей, насколько я помню, в действительности его звали Сашей Кащенко, не отрывал глаз, чуть скрытых желто-коричневыми стеклами затемненных очков в супермодной оправе от смазливого паренька лет двадцати, самозабвенно отплясывающего быстрый танец.
 Он очарователен, не правда ли? – Вдруг обратился Кощей ко мне.
 Возможно, - несколько растерялась я, - он прекрасно двигается.
 Вы заметили, как красота притягивает к себе? Неважно какой объект находится перед вами: юноша, женщина, цветок, картина… Красота не имеет пола.
Под неторопливый монолог моего соседа по столу я думала о том, что природа иногда ошибается, а, может быть, это мы сами ошибаемся, неправильно ставя фигуру своей личности на шахматную фигуру жизни. Такой тип человека как Кощей мне встретился впервые. Помнится, мой любимый писатель Владимир Набоков называл таких людей сексуальными левшами. Довольно верное определение.
Музыка закончилась, Алла с Кларой и Наташа с Игорем вернулись за стол, подошел и Антон. Прошло еще около часа. Общество пило, пело, шутило и веселилось, от этого абсолютно бесцельного времяпровождения у меня как у человека совершено непривычного к нему в голове был некий вращающийся калейдоскоп лиц, имен, слов, звуков, который, не успев до конца сложиться в один более-менее выразительный узор, рассыпался вновь на сотни ничего не значащих кусочков. Голова моя была подобна аналогичной части тела Страшилы из «Волшебника изумрудного города», так любимого мною в детстве. К моему бесконечному счастью, к часу ночи моих друзей видимо уже тоже утомила, а, скорее всего, наскучила данная тусовка, и они решили отправляться по домам.
Мы уже собрались уходить, к нашему столику за расчетом подошла симпатичная молодая официантка. Антон заплатил по счету. Клара обратился к работнице ресторана:
 Девушка, а я знаю, ваши любимые три слова, которые вы мечтаете услышать, - он хитро улыбался. Официантка заинтересованно взглянула на него и, подумав, спросила:
 Какие три слова?
 Ну, догадайтесь сами, - не унимался парень.
Девушка озадаченно нахмурила лобик, потом в ее глазах мелькнула искра озарения, она кокетливо улыбнулась и пропела с чудной вопросительной интонацией:
 Ну… наверное, это «я вас люблю», угадала?
Клара заржал и с превосходством произнес:
 А вот и не угадали! Эти три слова – «Сдачи не надо».
Официантка с обидой начала отсчитывать сдачу. Мне стало жаль девушку. Антон поспешил исправить положение:
 Девушка, сдачи действительно не надо. Я прошу у вас прощение за грубую шутку моего друга! – Когда официантка ушла, он сказал Кларе:
 Да с тобой скоро в приличном месте появляться нельзя будет, ты уже гонишь, Клара!
Кощей тоже был, казалось, шокирован шуткой Клары:
 Ты просто неотесанный мужлан! Клара уже и не рад был:
 Да ладно, мужики, чо вы? Я просто неудачно прикололся! Но я же не виноват, что она предпочитает сладкую ложь правде. – Отчаянно жестикулируя, парень не заметил, как перевернул на столе пару бокалов. На скатерти расплылась внушительная лужица.
 Достал уже! – резко поднялась возмущенная Наташка, - Машешь тут крыльями, как слон в посудной лавке!
Я невольно улыбнулась, с тоской думая о том, в какое общество  попала. Круг моего общения, если сравнивать с моими новыми товарищами, был равен по ширине-узости игольному ушку. Но я предпочла бы одного хорошего, нормального друга этой дикой компании. Хотя кроме моего младшего товарища и помощника Пашки в радиусе моего общения иных друзей мужеского полу не наблюдается.
Иногда мне удается познакомиться с каким-нибудь молодым и симпатичным человеком, мы общаемся некоторое время, но потом он  все реже ищет встреч со мной, все чаще бывает загружен всевозможными делами, и постепенно незаметно испаряется в туманной дали, оставляя меня в гордом одиночестве.
Домой мы поехали на машине Антона впятером: Антон за рулем, Клара впереди, а я - между подругой Клары и Кощеем. Игорек с Наташкой посигналили нам и уехали. Я подумала о том, как парни не боятся в абсолютно нетрезвом состоянии машины водить. Но Антон управлял автомобилем довольно уверенно. Я же молилась об одном: только бы доехать до дома целой и невредимой.
Машина ехала слишком быстро. Внезапно Антон резко затормозил. Я увидела приближающегося гаишника и подумала: «Ну, влипли!» Наш горе-водитель открыл окно и высунулся в него:
 В чем дело, командир?
Гаишник козырнул и попросил документы. Осмотрев все внимательно, спросил:
 Вы что, знака ограничения скорости не видели?
Ответ Антона потряс меня до глубины души своей неподкупной искренностью:
 Извини, командир, спьяну не заметил!
Дальнейший разговор я толком не слышала, так как Антон соизволил выйти из машины. Видела только, что он раскрывал свое портмоне, извлекая оттуда несколько купюр. Клара, слегка толкнул меня локтем в бок:
 Не боись, Лита, У Антошки на всех ментов бабок хватит! – и заржал, - Знаешь анекдот: Зачем гаишнику автомат? А чтобы защищать свою дневную выручку от других грабителей.
Все сидящие в «Вольво» весело расхохотались.

С добрые полчаса поколесив по городу, чтобы обрубить возможный хвост, я с переносной кошачьей корзинкой вошла в свою любимую квартирку, где не была уже четыре дня. Почему у меня возникли опасения? Да я слишком хорошо знаю по своему опыту работы детектива, насколько мнительны и недоверчивы люди, подобные Антону Розовскому. Они с маниакальной настойчивостью желают знать всю подноготную своих пассий, а также каждый их шаг.
 Кошки с наслаждениям бегали по своим любимым уголкам, обнюхивали вещи, словно пытаясь определить, не поменялось ли здесь что-нибудь за время их отсутствия. Сегодня мы с Павлом решили встретиться и обсудить ход нашего расследования. До его прихода я успела принять ванну и заварить ароматный зеленый чай. Купленные мною по дороге пирожные оказались очень кстати.
Павел пришел, как всегда, вовремя. После чаепития он помог убрать со стола, и мы перешли к делу. Я села напротив Пашечки (так с детства звала любимого младшего сына его мама, как, впрочем, и весь наш двор) с блокнотом и карандашом:
 Итак, представим схему мотивов преступления и возможных его участников, данные для которой теперь у нас есть.
Паша задумчиво потирал пальцем свой красивый греческий нос ниже изящной детали очков:
 Марго, а ты не забыла узнать у своей Ларисы, ее версии возможных отравителей из тех, кто был на вечеринке?
Я даже сделала вид, что обиделась:
 Пашечка, я, конечно, человек забывчивый, но не настолько.
Парень шутливо извинился. Потом взгляд его серых глаз стал серьезным:
 Ты не боишься копаться в этом дерьме? При всей твоей, извини, безрассудности ты должна понимать, что это дело не чета тем, что ты расследовала раньше. Я просто чувствую опасность.
 Чем это интересно?
 Да брось ты, Марго, свои шутки! Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Я, скрестив руки на груди, слушала его, исподлобья сверкая испепеляющим, как мне казалось, взглядом.
 Да не мечи ты в меня свои молнии! – вскочил Павел, - Я просто проверяю твою решительность. Что я не знаю, что ли, назвался груздем – полезай в болото.
 Ну все, поболтали, давай о деле. Смотри, - я чертила в блокноте схему, - в центре у нас Аркадий – жертва, мишень, назови, как хочешь. Кто мог хотеть его убить?
 Его бывшая жена.
 Возможно. Хотя ее и не было на дне рождения двойняшек, но она могла что-нибудь подстроить и на расстоянии. Заносим в список подозреваемых. Мотив?
 Месть, конечно. Она же была недовольна отступными Розовского.
 Согласна. Кроме Сашеньки Розовской можно внести Варенцова. Мотив такой же.
Паша заглядывая в список гостей, написанный Лариской спросил:
 Я что-то забыл, кто такая Алена.
 Двоюродная сестренка братьев, совсем ребенок, шестнадцать лет. Нашел Сальери.
Павел оживился:
 А ты считаешь, что ребенок не может быть подозреваемым? И вспомни себя в ее годы! Розовский привел в дом невесту. Убийство из ревности – чем не мотив?
 Ты с ума сошел, она же его двоюродная сестра, а не бывшая девушка!
 Ну и что, я в детстве тоже был влюблен в свою двоюродную сестру и даже мечтал на ней жениться.
 И сколько же тебе тогда было лет, Ромео?
Вопрос немного смутил моего товарища:
 Двенадцать… Ну и что? Девушки еще более романтические натуры.
 Ладно, - сдалась я, - смотри, я включаю твою Алену в подозреваемые.
 А проще всего и удобнее это было сделать поварихе.
 Да не поварихе, а домработнице, - поправила я, - Валентина была удалена из загородного дома после первого же случая отравления. Я же тебе забыла сказать, что Лариска встречала ее в городе. Та жила весь ноябрь с дочерью. А теперь ее снова приняли в дом. Это я уже знаю от Антона.
Пашка возразил, что можно изыскать способы «достать» человека и на расстоянии, тем более, что ее кратковременое появление в Благодатном не вызвало бы у соседей никакого подозрения.
Так, подробно и бурно обсуждая каждую кандидатуру, мы составляли схему мотивов до позднего вечера. Круг подозреваемых получился довольно широким, включая ни много, ни мало, одиннадцать человек. Тут было шесть представительниц прекрасного пола: Алена, Александра Розовская, моя подруга Лариса, никому неизвестная подруга родственника Аркадия Илона, домработница Валентина и даже его собственная мать, Светлана Андреевна. Мужчин, которых мы с Павлом договорились считать подозреваемыми, оказалось на одну кандидатуру меньше - пятеро. Здесь был друг Аркадия Лев, дядя Степан, Вареник, друг Антона Кощей и даже родной братец.
Лично я сильно сомневалась в какой бы то ни было причастности к отравлению Алены, Светланы Андреевны, Лариски и Валентины, но Павел убедил меня вычеркивать эти имена только под действием наличия аргументов в пользу невиновности вышеперечисленных дам, и я сдалась.
Пашечка задал резонный вопрос:
 Марго, а почему до сих пор не заведено уголовное дело? Ведь факт отравления налицо, вернее «натело»?
 Пашечка, ты еще такой молодой и глупый! – увидев, что лицо парня меняется в агрессивную сторону, я добавила, - ну, ладно-ладно, не обижайся, это же просто такая присказка. Зачем же ментам какой-то неопределенный, совершенно глухой «висяк»? Тут людей убивают, причем «насмерть», а прокуратура нашего родного города не очень спешит открывать дела. А тут потерпевший еще дышит, и ведь никого не волнует, что дышит-то он уже на ладан.
 Ну у Розовского есть деньги, - неуверенно парировал мой неопытный оппонент.
Я снисходительно улыбнулась:
 Но он, похоже, не спешит с ними расставаться. А, может быть, даже подозревает кого-то, но не хочет выносить сор из избы. Павел, мы отвлеклись. Какой смысл пытаться разгадать мотивы Розовского? Нам нужен не он, а тот, кто хочет свести с ним счеты.
Мы выделили возможные мотивы, которые лежали на поверхности, другие же придется выделять при более детальном расследовании. Будучи теперь знакомой с Кощеем, я слабо представляла, что этот женоподобный тип способен на убийство. Павел же разумно возразил:
 Марго, неужели ты считаешь, что для того, чтобы отравить человека, нужна недюжинная сила? Раз мы договорились не отбрасывать дам, то можно и твоего Кощея бессмертного к ним же причислить.
Мой друг сидел, в задумчивости скручивая край ажурной полиэтиленовой клеенки, затем резко вскинул голову:
 А почему мы отца Розовского сбрасываем со счетов?
 Да ты совсем что ли? Мозги у тебя, брат, совсем перегрелись! Он же умер уже давно.
 Правильно! Отравил сына и, мучимый чувством раскаяния, покончил жизнь самоубийством, - подвел итог Павел и довольно принялся стучать пальцами одной руки по пальцам другой.
Я криво усмехнулась, даже не думая принимать слова этого «детектива» всерьез:
 Ну ты прямо фантаст! Тебе бы детективы писать! А как же заключение врачей об инфаркте?
 Ты что, забыла, сколько у Розовских денег? – он перестал стучать пальцами и, положив ладони на край стола, подался телом вперед, - Мать узнает, что отец отравил сына и покончил собой, вероятно, тоже отравился. Тогда она решает спасти честь семьи и платит медикам за нужное ей заключение!
 Пашечка, милый, ты что, сам забыл уже кое-что? Мы же уже выяснили, что яд продолжает поступать в организм Розовского и в настоящее время. Что, его отец, царство ему небесное, из могилы травит сына, по-твоему?
Паша смутился и, не найдя аргументов, пожал плечами.
 И вообще, - я постучала пальцем по копии пиков обострений из карточки Аркадия, - если мы выясним, имели ли все наши подозреваемые возможность подсыпать или подливать этот самый диоксин в определенные дни, мы сможем, наверное сократить наш список.
 Почему-то обычно в фильмах и книгах подозреваемых бывает меньше. - Засмеялся Пашечка, - Даже в кровожадном детективе «Десять негритят» подозреваемых было меньше,  чем у нас с тобой, Маргоша.
Я откинула со лба длинную белую прядь и мило улыбнулась:
 Значит мы с тобой более кровожадные!
Долго, до самой темноты, мы обсуждали перипетии и хитросплетения взаимоотношений Аркадия с подозреваемыми. Я даже решила остаться переночевать в соей «родной» квартире. Чтобы сузить круг потенциальных преступников, мы определили нашу ближайшую тактику: выяснить, имеется ли у кого-то из них алиби. Павел, при этом займется бандитами, а я продолжу внедрение в ближайшее окружение. На том и порешили.

 Карета подъехала к парадной арке внешней крепостной стены. Вековые камни высокой арки, отлакированные дождями и ветрами, поблескивали в лучах солнца. Мощные дубовые ворота с коваными пластинами медленно отворились перед каретой хозяина: стража на башнях была бдительна. Карета заколыхалась по брусчатке к входу в замок. Крепостная стена, впустив в свое чрево господина, вновь закрыла тяжелыми воротами вход.
Мрачный феодальный замок Швиндельбург всегда пугал людей, но его хозяина боялись больше всего на свете. Люди даже вслух произносить его имя боялись. Очень хитрый и безжалостный, он сплел целую сеть доносчиков и соглядатаев в своем имении. В эту сеть мог попасть любой: от неугодного крестьянина или солдата до камердинера. Повсюду стены имели уши. Люди старались не говорить о графе даже со своими близкими родственниками и друзьями.
В деревнях разные слухи ходили о замке и его новом владельце. И неизвестно, чего крестьяне боялись больше: жестокой расправы самодура с неугодными, или того, что он будто бы связан с нечистой силой. По ночам поблизости от замка можно было услышать крики и стоны истязаемых. В большой пыточной комнате стены и полы были зачастую в большом количестве крови. Многие видели в высоких окнах подземелья свет факелов по ночам: поговаривали, что этот свет горит для совершения каких-то таинственных обрядов. Ни один крестьянин не осмелился бы утверждать, что хозяин замка Швиндельбург не имеет отношения к черной магии.
Иногда в замок приезжали какие-то мужчины. Тогда по ночам свет в подземном этаже горел постоянно. Со странной закономерностью незадолго до этого из ближайших деревень пропадали дети. Чаще всего это были мальчики до десяти лет. Все поиски крестьян ни к чему не приводили. Деревня жила в вечном напряжении, детей старались далеко одних не отпускать, но они все равно пропадали. Эти события происходили два раза в год.
Однажды несколько мужчин набрались смелости прийти к графу с просьбой помочь в поисках мальчиков. Но хозяин посоветовал лучше присматривать за своими «щенками», сказав, что дети, вероятно, были погублены дикими зверями в лесу. Что оставалось несчастным родителям, потерявших своих детей?
Кто-то, действительно, соглашался со словами графа, кто-то был иного мнения. Ходили упорные слухи, что регулярно исчезающие деревенские дети пропадают, не заблудившись в лесу, став пищей голодных зверей, а становятся жертвами черных дел зловещего хозяина, который не прочь отведать свежей молодой кровушки. Поговаривали также, что, возможно, несчастные ребятишки идут на корм страшному псу графа.

Звонок Павла застал меня в ванной. Ванны – моя слабость. Люблю расслабиться в горячей душистой воде, насыщенной какими-нибудь ароматическими солями, например, розовой, как сейчас. Звонок телефона резкой, требовательной и довольно продолжительной трелью взывал к моей совести так, что мне пришлось покинуть благоухающую ауру. Быстро прыгнув мокрыми ногами в шлепки, накинув большое махровое полотенце, я поспешила в прихожую, где стоял телефон.
 Да, старушка, даю голову на отсечение, что вытащил тебя из ванны, - Павел ехидно посмеивался в трубку.
 Не смей называть меня старушкой! – меня злила эта его манера снисходительно-свысока обращаться ко мне, - Сколько раз тебе можно об этом говорить!
Трубка примирительно примолкла, потом раздался вкрадчивый голос маленького негодяя:
 А признайся, что ты опять принимала водные процедуры.
 Да!Да!Да! – можно подумать, у него нет никаких слабостей, - Меня безумно радует твоя бешеная интуиция! Было бы только гораздо лучше, если бы ты ее применял на деле, а не расходовал свои таланты понапрасну.
 А вот зря ты на меня, Марго, собак всех спускаешь, - назидательно протянул Пашка, - я ведь даром время не теряю, а кое-что разузнал, пока ты там по барам-ресторанам тусуешься.
 Ну давай, хвались, комиссар Мегре.
 Слушай. Бывшая жена Розовского Александра вышла замуж за одного нового русского, Туриковича, и уже второй месяц плавает с ним по всем морям, созерцая мировые достопримечательности.
 Везет же людям, - протянула я.
 Слушай дальше. Я выяснил в туристической фирме, что из этого морского круиза она не могла заехать на денек-другой в Питер, чтобы добавлять дозы яда своему бывшему. Так что эту дамочку можно смело вычеркивать. Как тебе эта новость?
 Молодец, - не могла не похвалить я, - только я ведь тоже не только в ванной пузыри пускаю, как ты все время намекаешь. Вчера Антон мне протрепался, что друг Аркадия Левка по какой-то неизвестной ему причине боится Аркадия, готов пресмыкаться перед ним и ходить, как он выразился, «на цырлах». Надо бы узнать эту причину, хотя догадываюсь, что это будет нелегко, даже брат родной не знает, где тут собака зарыта.
 Да, над этим стоит подумать. - Пашка немного помолчал, - Ты не забыла, что завтра днем мы встречаемся на старом месте у Юсупа. – У «Юсупа», или в Юсуповском саду мы с Пашечкой встречаемся довольно часто, чтобы не сидеть в душном помещении, так как Юсуповский дворец находится недалеко от нашего дома.
Мы решили, что часто в моей настоящей квартире собираться не стоит, лучше менять места «дислокации» для наибольшей конспирации.
Звук подъезжающего «Вольво» Антона я услышала, когда еще не совсем была готова к нашей волнующей встрече. Приятно, конечно, что мужчина, вопреки стереотипному мнению, приезжает вовремя, даже на пять минут раньше условленного, но я должна поторопиться, если не хочу, чтобы мой новый бойфренд увидел меня такой. Я молниеносно надела контактные линзы, превращающие мои «натуральные» голубые глаза в загадочные темно-карие очи, натянула на голову парик каштаново-коньячного оттенка с розовыми мелированными прядями. К тому времени, как зазвенел серебряными колокольчиками звонок у входной двери, я успела карминно-красной помадой обвести лепестки губ. Успела! Сегодня особенный день: мы едем в больницу к Аркадию.
Антон стоял перед дверью моей конспиративной квартиры с большим букетом белых лилий.
 Ты уже готова? – Удивленно заметил он. – Я же сразу понял: ты не девушка…
Я удивленно и немного ошарашенно смотрела своими карими глазами в его абсолютно бесстрастное лицо.
Сделав эффектную театральную паузу, Антон продолжил:
 Нет-нет, ты не девушка… Ты сокровище!
Да, юмор просто потрясающе тонок. Я мило улыбнулась остряку и взяла роскошный букет из его рук, чтобы поставить в вазу. Какое счастье, что Антон предпочел заехать за мной, а не встретиться где-нибудь в городе – терпеть не могу носить букеты с собой. Цветами я совершенно, к моему глубокому сожалению, не избалована, но вот отягощать свои нежные ручки какими-то вещами не люблю. Даже зонт стараюсь с собой лишний раз не брать, поэтому зачастую прихожу домой, вымокшая до нитки. Но дождь я люблю. Люблю чувствовать его освежающие капли на своем лице, которые омывают не только кожу, но порой и душу. Косметикой, кроме губной помады нежного персикового цвета, я не пользуюсь, так что опасаться размытой по лицу туши мне не приходится.
Антон,  по дороге в больницу, а ехали мы на его потрепанном «Вольво», болтал безо всякого умолка, совершенно не заботясь о моей реакции. «Интересный человек», - думала я, - похоже, другой человек для общения ему абсолютно не требуется. Это же замечательное свойство личности! В то время как он выдавал целый состав смешных с его точки зрения историй, цепляющихся подобно вагончикам один за другим, я могла отвлечься и обдумать свои дальнейшие дела, свою тактику расследования. Меня совершенно не устраивало то, что оно продвигается темпами такого милого животного как ленивец. Мне просто обидно тратить драгоценные дни моей жизни на общение с Антоном и ему подобными. «Да, дорогая, - пришло мне в голову, - с такими взглядами найти себе мужа – проблема абсолютно неразрешимая». Внезапно мои уши ясно различили в Антоновом словесном компоте фразу : «…и дядька Степан тоже…». У меня сразу кровь к голове прилила. Я постаралась придать своему голосу нотку безразличия:
 Прости. Что ты сейчас сказал? Я случайно отвлеклась.
 Да говорю, все родичи разболелись. Аркан вот где-то траванулся. Дядька мой, Степан, тоже в больнице лежит сейчас.
 А с ним-то что случилось? – насторожилась я, - Тоже отравился?
Антон улыбнулся:
 Да не, у него старая болячка. Язва у него давно уже, пить нельзя. Он на наш с Арканом день рождения не пил, а когда отца хоронили не сдержался, принял дозу. На следующий же день с обострением слег.
 И что, так серьезно?
 Да, наверное. Операцию даже сделали. Сейчас уже лучше, скоро выписать должны, - Антон улыбнулся, - прикольный он старик. Я тебя потом познакомлю с ним, он тебе понравится.
Я согласно кивала в ответ головой, а сама думала о том, что еще один человек имеет алиби. Почему-то мне было приятно, что этот «прикольный дядя» не виноват в отравлении родного племянника.
Когда машина остановилась, а Антон к моему великому изумлению умолк, я позволила себе задать ему вопрос:
 Антон, а ты уверен в том, что мне этично будет идти к твоему брату? Может тебе лучше сходить одному, а я подожду тебя здесь?
 Вот еще, фигня какая, этично, неэтично… Я хочу познакомить моего единственного брата со своей девушкой. Пойдем!
Я уже «его девушка», оказывается! Как мило! Хотя чего я ожидала?
Войдя в больничный вестибюль, беспощадно пропахший неведомыми лекарственными веществами, я смешно семенила за Антоном, широкими шагами несущимся по длинному коридору. Наконец дорогу нам бесстрашно преградила девушка в белоснежном халатике. Правда, когда она взглянула на красавца Антона, ее уверенность уменьшилась:
 Молодые люди, куда вы направляетесь?
 Где находится токсикологическое отделение? – не останавливаясь, - уточнил Антон.
 На четвертом этаже.
 А где четвертый этаж?
Девушка, шедшая до этого вопроса следом за нами, внезапно затормозила. Оглянувшись, я увидела ее недоуменное лицо и поспешила догнать уже шагающего по лестнице скорохода.
Поднимаясь по стертым посередине мраморным ступеням клиники, я испытывала страх, так как не была уверена в том, что Аркадий меня не узнает.
Когда мы без стука вошли в сверкающую чистотой палату, Аркадий радостно поднялся нам навстречу, от чего сердце в моей груди забилось от страха словно щегол в клетке.
 Какие люди!
Антон представил меня брату:
 Знакомься, Аркан, это Лита.
Его глаза вызвали теплую волну в моем теле, прокатившуюся от макушки до самых пяток. У меня пропали все вопросы относительно того, почему Розовский покорил сердце Лариски Мокроступовойс первого взгляда. Я поспешила сесть на стул.
Аркадий чудесным образом сумел создать такую атмосферу общения, что я совершенно забыла, что беседую с ним впервые, казалось, что я знаю этого человека очень давно, я абсолютно не чувствовала себя лишней в палате, пропахшей лекарствами. Мне не хотелось отсюда уходить.
Аркадий был красивым парнем в котором явно проглядывали следы породы, но Антон затмевал его тонкостью и изяществом черт. Это было что-то неуловимое: красивый разрез чуть роскосых ярко-синих глаз, четко очерченные таинственным художником губы, чувствительные ноздри. Это была, по моему определению, даже чуть женская красота, которая совершенно не умаляла внешние достоинства парня. Аркадий же был красив какой-то грубой «мужской» красотой.
Мы разговаривали с братом Антона обо всем: о новой выставке неореалистов на Грибоедовском  и «попсе», о так любимом мною Набокове и о садовом дизайне, о кошках и фигурном катании. Для умирающего человека Аркадий был довольно бодрым и веселым, беспрестанно шутил, но в уголках глаз иногда можно было заметить затаившуюся грусть. Парень был потрясающе интересным собеседником, и теперь мне было понятно, что так неудержимо влекло мою давнюю подругу к этому человеку, разбив ее сердце. Моя первоначальная неприязнь к нему, разбившему хрупкое Ларискино сердце, растаяла без следа, уступив место симпатии.
Антону стало явно скучно слушать наш диалог, и он сказал брату, что мы уже уходим.
 Лита, в субботу меня отпустят домой на три дня, приезжайте с Антоном в наш загородный дом. Там очень уютно, просто, и деревья в саду стоят как снежные великаны, вам должно понравиться, - предложил вдруг Аркадий.
Я чуть не подпрыгнула от такой неожиданной удачи. Ведь это приглашение было моей тайной мечтой и надеждой на протяжении долгого времени. Мне просто необходимо близко познакомиться со всем окружением Аркадия, но теперь я не могла бы сказать, не покривив душой, что мне это неприятно, а тут открываются такие перспективы! И не только для работы. Какая-то робкая, необъяснимая надежда рождалась внутри меня. Надежда на счастье, что ли?

Сегодня у меня снова был трудный день – опять несколько часов подряд пришлось общаться с «классной» компанией. А потом еще весь вечер развлекала Антона у себя в «новой» квартире. Теперь, наконец-то, моего бойфренда, так настойчиво и безуспешно пытавшегося остаться у меня на ночь, удалось выпроводить. После знакомства с Аркадием мне настолько ясна та огромная, словно пропасть, разница между братьями, а она далеко не в пользу Антона. Даже странно наблюдать такую противоположность двойняшек.
Тусовались мы сегодня с новыми «френдами» в боулинг-клубе. Я и не очень подозревала об их наличии и, тем более, их качестве. А качество было то еще! В приложении были даже бар, видеосалон и сауна с бассейном. Как я была благодарна Наташке, предупредившей меня по телефону, что, если хочу, могу взять с собой купальник! Я не отношу себя ни к нудистам, ни к любителям купаться нагишом.
Сначала вся наша компания отправилась в бар. Кощею там так понравилось, что он не захотел уходить. Пошли гонять мячи без него. Кидать удачно мячи у меня получалось редко, видно руки не оттуда выросли.
Через некоторое время Антон предложил навестить «надирающегося» Кощея.
 И пожрать бы чего… - сказал, зевнув, Игорь, - Ведь что нужно бедному новому русскому? Маленький кусочек белого хлеба.
 Правильно, брат, - поддержал Клара, - а икра пусть будет черной.
 Мы пошли в бар.
 Кощеюшка, - ласково спросил Клара друга, - ты еще жив? Антона терзают смутные сомнения.
Кощей поднял на нас свои черные ресницы и несколько секунд, видимо пытался сообразить, кто это пред ним, затем счастливо заулыбался и изрек:
 Меня что-то колбасит.
Я сочувствующе поглядела на парня, он улыбнулся и попросил меня принести ему его сумку. Я не очень счастливая от того, что его выбор пал на меня, поплелась в гардероб и  принесла то, что он просил. Кощей удивленно на меня посмотрел и спросил:
 Что это?
 Твоя сумка, - не очень любезно ответила я.
 Кощей, - засмеялся Клара, - ты уже своих вещей не узнаешь, тебе хватит здесь сидеть.
Парень изумленно посмотрел на меня:
 А зачем ты мне даешь мою сумку? Ты считаешь, что мне нужно забирать свои манатки и сваливать?
Мое терпение не было вечным. Я раздраженно бросила:
 Ты просил, я и принесла. Не нравится, отнеси назад.
Тут подошел Антон и позвал меня в бассейн поплавать. Уже направляясь к бассейну, я слышала, как удивленно Кощей жалуется на меня друзьям:
 Говорит, что я просил ее сумку принести, представляете?!
Сколько же я смогу выносить этот идиотизм? К счастью оставшуюся часть вечера мне удалось провести, не обремененной счастьем лицезреть Бессмертного, как я его про себя уже называла.

Дома я набрала номер телефона Лариски – мне необходимо было выяснить некоторые подробности по расследуемому делу:
 Лариса, а на какие деньги живет Антон? Он так и не ответил вразумительно о своей работе, сколько я не спрашивала.
Голос Лариски был непривычно злым, видимо, ее ощущения от происшедшего достигли нового витка развития:
 Естественно! Что он может тебе сказать?! Ведь он находится на полном иждивении брата! И не только он, кстати, висит на его шее, но и целая толпа прихлебателей и дармоедов – Антошкиных дружков. Раньше отец им отстегивал, а теперь Аркашка.
 А зачем же он это делает? – удивилась я, - ведь он же может ему предоставить какую-нибудь работу.
 Какая же ты наивная, Марго! Антошка вовсе не стремится работать, ему удобнее жить без работы, деньги у него есть в любом случае. Правда время от времени Антон виляет задницей на показах мод.
 Понятно. А как ты там? – запоздало поинтересовалась я.
 Уже лучше. Марго ты только найди мне того негодяя, из-за которого сломалась моя жизнь! Я хочу бросить в лицо этой семейке доказательства моей невиновности! – патетично бросила Лариска.
Разговаривая с нею, я чувствовала легкое жжение совести из-за своих робких чувств к ее теперь уже, наверное, бывшему жениху.
Когда раздался звонок у входной двери, я слегка удивилась: кто бы это мог ко мне пожаловать? Кошки, как всегда, пошли со мной к двери.
Оказалось, что это пришла соседка одолжить хлеб. Девушка отказалась войти в квартиру, оставшись в подъезде. Я не стала прикрывать дверь. Конечно, я немного опасалась, что любительница прогулок, Буська, выскользнет в приоткрытую дверь, но у меня была маленькая надежда, что она побоится соседку. Когда же я вновь подошла к двери уже с булкой хлеба, с облегчением увидела, что хитрое животное, к счастью, квартиру не покинуло. Я, привыкшая разговаривать со своими кошками, в то же время открывая дверь, говорю Буське:
 Ты еще не ушла, нахалка?
Девушка-соседка недоуменно смотрит на меня, не решаясь брать хлеб. Наконец, до меня доходит, что она приняла мою не слишком любезную фразу на свой счет. Надеюсь, что мне удалось убедить мою временную соседку в том, что фраза относилась не к ней самой, а к кошке.
Вскоре после этого в дверь опять позвонили. На этот раз, к моему удивлению, это явился Антон. Неужели он окажется таким назойливым типом, что по окончании расследования еще, чего доброго возникнет проблема от него отвязаться?
Кажется, мне удалось не ударить в грязь лицом перед Антоном, ведь пока я еще нуждалась в нем. В холодильнике у меня были только застывшие, пожаренные утром отбивные, три помидора, маленький кусочек полузасохшего сыра и несколько яиц. Я никого не ожидала в гости, поэтому о приготовлении чего-нибудь «этакого» не  позаботилась. Пока мой гость, зашедший, по его словам, ко мне позвонить, так как свой сотовый забыл дома, делал звонки, я успела приготовить невероятно вкусные запеченные отбивные. Времени на это мне почти не потребовалось. Быстро натерев сыр, смешала его с нарезанными мелко помидорами, в этой массе обваляла отбивные и поставила в духовку на десять минут. Когда я предложила Антону поужинать у меня, он не отказался, а увидев мое творчество, рассыпался в комплиментах:
 Литочка, это выглядит даже аппетитнее, чем в кабаке. Когда же ты успела? – Он быстро устроился на диванчике у стола. – Я уверен, что на вкус это еще лучше, чем на глаз.
Антон поглощал ужин с завидным аппетитом. Я с удовольствием не столько ела сама, сколько наслаждалась зрелищем исчезающих отбивных. Оказывается, можно с огромным удовольствием наблюдать за таким прозаическим, казалось бы, процессом, как поглощение еды мужчины с отменным аппетитом. Я с удивлением понимала, что такое зрелище мне очень даже нравится. Чего доброго, я в этом увижу свое призвание. Чур меня! У вас, мисс детектив, другая миссия, не забывайте, держите себя в руках. Я принялась мыть посуду, пытаясь собраться с мыслями и чувствами. Глупости какие! Это была минутная слабость. Персонаж, увы, не тот. 

Наступила долгожданная суббота. Кошки отданы на попечение Пашечки, несмотря на его вечное брюзжание, что пух прилипает к одежде. Зато Галина Амосовна, мама Паши к моим кошкам относится с любовью, поэтому моя душа будет спокойна. Сегодня мы с Антоном едем в загородный дом Розовских! Картинка расследования уже имела определенные очертания, и каждый факт, словно крошечная частичка пазла становилась на свое место, приближая меня к разгадке тайны. Моя душа сладостно замирала в предвкушении чего-то радостного, приятного, необъяснимого, таинственного. А ум трезво давал понять, что я жду встречи с Аркадием больше, чем хочу распутать клубок преступления. К сожалению, это нетерпеливое ожидание показывало мне, что Женщина во мне поглотила Детектива. Нет, так не пойдет. Эта сумасшедшая влюбленность мне сейчас совершенно ни к чему. Да и какие чувства можно испытывать к негодяю, объявившему мою бедную подругу Лариску отравительницей?
Закипевший на плите чайник вернул меня к действительности. До отъезда в Благодатное необходимо оставить Пашке указания на выходные. До сессии у него еще есть немного времени, чтобы мне помочь. Павел уже съездил в Благодатное и выяснил все, что можно о работнице Розовских Валентине. У женщины была дочь в городе, к которой та часто ездила, желая пообщаться с внуками. Светлана Андреевна с удовольствием ее отпускала. Составленный нами график пиков ухудшения состояния Аркадия помог многое прояснить. Сопоставив даты отъездов Валентины, а значит ее отсутствия в доме Розовских, мы с Павлом пришли к выводу об абсолютной непричастности Валентины к отравлению.
Теперь же мой помощник разрабатывал версию мести Варенцова. Я позвонила младшему другу на мобильник:
 Пашечка, солнышко, ну что у тебя нового?
Через своих однокашников Павел навел мосты с бандитами.
 Марго, все о`кей. Сегодня вечером с одним кентом мы едем на турбазу с ночевкой. Там будет вся кодла Рябого, возможно, и Вареник приедет.
Рябой – главарь одной питерской группировки, в которой «ошивался» Варенцов. Я поспешила охладить пыл моего помощника:
 Паша, тебе совсем необязательно светиться перед Вареником. Лучше осторожно порасспроси его «коллег» об отношениях к Розовскому.
 Хорошо, я позвоню тебе завтра вечером, когда вернусь, - пообещал парень.
 Я на три дня еду отдыхать к Розовским, представляешь, какая удача?! Скоро должен приехать Антон. Но ты обязательно позвони мне вечерком на мобильный. Удачи тебе, будь осторожней!
Попив чай с вареньем и, вспомнив, как угощала меня в Благодатном Светлана Андреевна, я начала собирать сумку. Уложила вниз спортивный костюм, теплый свитер и изящные черные велюровые тапочки, отделанные бисером. На всякий пожарный случай решила взять и маленькое черное платье с красивым ажурным воротником. В кармашек сумки я положила мобильный телефон, зубную щетку, пасту, косметичку, расческу. Да, придется ухо держать востро, чтобы меня не могли застать в естественном виде. Иначе это будет очень сложно объяснить.
Антон заехал за мной в три часа дня:
 Ты уже готова? Вот умница!
По дороге он рассказал мне, что Аркадий уже дома. Я решила выяснить, кого могу встретить в доме Розовских:
 Антон, а кто еще будет у вас дома?
 Мать, брат и Валентина, домработница.
 Я боюсь, что вашей маме не понравится мой приезд.
 Да ты что, наоборот, она будет рада увидеть, что моя девушка – настоящее совершенство.
 Боюсь, что ты преувеличиваешь, - засмеялась я, кому как не мне знать что я из себя представляю на самом деле.
Антон, ловко маневрируя между машинами на шоссе, невозмутимо возразил:
 Да нет, до тебя, честно говоря, у меня были не девушки, а мочалки одни. Я не мог их даже привести к матери, таких в приличные дома не водят. Это у Аркана девушки – супер. А за меня мать всегда переживала, что непутевый такой. Аркан ведь даже женат был, он человек серьезный, просто ему не везет, а я…
 Вы с братом совсем не похожи, - заметила я.
 Это точно. Как там у Пушкина: «волна и камень, лед и пламень»… К нам и родители по-разному всегда относились. Аркан всегда был пай-мальчиком, надеждой предков, а я – отрезанный ломоть.
 Может быть, тебе это только кажется?
Он только махнул рукой:
 Какое там! Брат – наследник, а я так, прихлебатель. Мы родные братья, а посмотри, сколько у него бабок, а у меня – дырка от бублика…
Ага! Вот оно как получается! У нас, оказывается, большая обида на брата, зависть, которую трудно скрыть даже от малознакомой девушки. Чем не мотив? А ведь Лариска мне и близко не намекала на такой поворот дела, видать, это прошло мимо ее внимания. Ай-я-яй! Интересно будет поглядеть на взаимоотношения братцев вблизи, так сказать, под прицелом увеличительного стекла. Антон, признаться, совсем не вызывал у меня сочувствия. Здоровый мужик жалуется, что его обделили деньгами, не желая и пальцем пошевелить, чтобы что-то заработать. К чему расчитывать на чужой каравай?
«Вольво» Антона домчало нас до Благодатного всего за двадцать минут, тогда как прошлый раз на рейсовом автобусе я добиралась почти час. Автомобиль подвез нас почти к самому крыльцу – двор был уже кем-то заботливо расчищен от выпавшего за ночь снега.
Когда я материализовалась на пороге дома, дверь внезапно распахнулась, и я вошла в этот дом уже второй раз в жизни, увлекаемая заботливой рукой Аркадия. Он представил меня своей маме раньше, чем с сумками вошел Антон. Мягкая, уютная атмосфера дома окутала меня своим теплом так быстро, что вскоре мне казалось, что я не второй раз в этом доме, а являюсь его постоянной посетительницей, а члены семьи уже были словно моими близкими родственниками.
Антон с Аркадием показали мне дом. Теперь я могла лицезреть все комнаты. В доме было чистенько и уютно. Была я и в той самой страшной комнате, по определению Лариски, в которой обитала отрезанная собачья голова.
Предложил посмотреть свою коллекцию Аркадий. Антон же не высказал особого рвения:
 Да ну ее, Лит, эту коллекцию, пойдем лучше послушаем музыку.
 Нет, - я капризно надула губки, - я хочу посмотреть коллекцию!
Антону ничего не оставалось, как уныло поплестись за нами следом.
Я с интересом, не торопясь, словно специально «притормаживая», смотрела экспонаты Аркадия, собранные со всего света, предвкушая встречу с «нею». Кораллы, экзотические раковины, какие-то смешные заспиртованные штучки…
А вот и она. Необычная склянка с абсолютно мутным раствором сначала не привлекла моего внимания. Когда же я оказалась прямо напротив этой емкости, в ней самым чудесным образом начал происходить абсолютно непонятный для меня процесс. Словно кто-то невидимый включил фильтр, очищающий жидкость в банке толстого старинного стекла: она становилась в центре более прозрачной, в то время как края оставались мутными, словно воздух затянутый пеленой густого тумана. В прозрачной жидкости виднелось что-то темное, не имеющее четких очертаний, признать в этом зрелище собаку было довольно сложно даже для моего изощренного воображения. Но уже через несколько мгновений все изменилось до неузнаваемости: мутный раствор на моих глазах стал кристально-прозрачным, и я вздрогнула, встретившись взглядом с одиноким злобно-живым глазом глядевшей на меня в упор уродливой собаки. Мои ноги словно приросли к тому месту на полу, где я стояла ни жива, ни мертва. По-моему, я даже не дышала, а уж про то, чтобы глаза отвести и речи не могло быть. Меня охватил дикий ужас, которого еще никогда не приходилось испытывать. Не знаю, сколько времени прошло, сквозь неясный гул в голове я услышала слова Аркадия:
 Лолита, с вами все в порядке?
Собака отвела от моего лица свой страшный взгляд, он сделался каким-то бессмысленным, абстрактным, и я с трудом смогла ответить:
 Д…да… Она смотрела на меня, - почему-то шепотом ответила я.
 Знаете, Лита, эта собака загадочная. Уже несколько человек, увидев ее впервые, от страха падали в обморок, - он улыбнулся, - а вы смелая девушка, сознания не теряете.
Антон спросил:
 Аркан, знаешь, Игорь собирается ехать отмечать новый год к родственникам, они живут в Вышнем Волочке.
 А где это? Кажется, под Тверью?
 Да, недалеко от Твери. Сколько километров будет?
 Да не меньше четырехсот, думаю, - ответил Аркадий, - давай поглядим.
Братья уселись на диван с автомобильным атласом.
Я же, желая получить еще одну порцию адреналина и какое-нибудь мало-мальски нормальное объяснение вполне осмысленному взгляду единственного глаза уродины, стараясь остаться незамеченной, потихоньку вновь подобралась к склянке с псиной. Уж отнести все на счет своей излишней дамской впечатлительности я не согласилась бы ни за что на свете. До сегодняшнего дня моя психика была более-менее устойчивой.
Злополучная голова словно незаметно следила за мной из своей толстостенной стеклянной камеры: как только я оказалась перед нею, взгляд единственного глаза вновь приобрел прежнюю осмысленность и даже, как мне показалось, внимательность. Я силой воли отвела свои глаза, пытаясь рассмотреть всю голову целиком. По-бульдожьи приплюснутый череп, напоминающий по форме голову ротвейлера, изуродованный огромным безобразным наростом, закрывающим место, где у собаки должен был находиться второй глаз, страшная пасть с оскаленными зубами.
На наросте, скрывающем глазное яблоко была глубокая длинная щель, словно рука старинного собачьего патологоанатома рассекла злосчастную опухоль с какой-то неопределенной целью. Внезапно у меня внутри все похолодело – из глубины щели нароста на меня глядел второй глаз псины. На глазах, буквально за считанные секунды щель раскрылась. Из ее темных недр на меня смотрел словно сам дьявол. Из моего рта непроизвольно вырвался тихий полувскрик-полувсхлип, привлекший внимание братьев Розовских.
 Лита, - потянул меня за руку Антон, - ну что ты приросла к этой образине? Пойдем лучше прогуляемся.
 Да-да, пойдемте, - легко согласилась я, уже даже без какого-либо удивления глядя на то, что при приближении братьев, щель на наросте закрылась, спрятав в своем чреве глаз.
На улице был легкий морозец. Снег приятным хрустом отзывался на наши шаги. Я думала о собаке. Чертовщина какая-то, о таком и не расскажешь никому – на смех поднимут, решив, что «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша».
Мужчины повели меня смотреть усадьбу. Она была очень красивой, просторной. В гуще фруктовых заснеженных деревьев пряталась деревянная круглая беседка, доверху оплетенная сухими сейчас лозами каких-то вьющихся растений. Все это делало зимний сад невероятно романтичным. А как здесь бывает красиво летом, можно  себе представить. Я не могла не восхититься:
 Какая красота у вас здесь! На вашем месте я бы отсюда не вылезала годами. Воздух чистый! Простор! Тишина! Торжество природы!
Антон, как мне показалось, усмехнулся:
 Литочка, я с удовольствием сложил бы всю эту красоту к твоим ногам, но все это никогда не будет моим. Вот Аркан может это назвать своим.
 Почему ты так говоришь? – удивленно спросил Аркадий брата, - Это такое же твое, как и мое. Правда, я считаю это маминой вотчиной.
Мне было немного не по себе присутствовать при подобном «братском» разговоре, но прогулка немного развеяла мои жуткие впечатления о «законсервированной» зверюге.
Аркадий поинтересовался у брата:
 Тебе за последний показ мод уже заплатили?
 Да.
 Хорошие бабки?
 Хорошие, но маленькие.
Мужчины захохотали, что несколько разрядило накалившуюся было обстановку.
Из открытой форточки столовой послышался голос хозяйки дома, приглашающей к столу:
 Ребята, у нас все готово! Идемте кушать!
Валентина подала к столу румяные пирожки с капустой.
Светлана Андреевна угощала меня:
 Кушайте, Лита. Валентина у нас мастерица пироги печь.
Валентина смущенно зарделась:
 Скажете тоже, Светочка… Если понравится, я завтра с крыжовником сделаю. Мы на зиму много всякой всячины поназакрывали. А вы угощайтесь, угощайтесь!
А меня с Антоном и уговаривать не нужно было. Золотистые пирожки сами так и просились в рот. Я бросила мимолетный взгляд на Аркадия. Он задумчиво смотрел на блюдо с аппетитными пирожками, потом, увидев, что вся семья уплетает Валентинин шедевр, осторожно взял один пирожок и откусил его, как говорила моя бабушка, «длинными зубами».
Да, не позавидуешь парню. Всего должен остерегаться. Может быть, Аркадий получает яд из каких-нибудь домашних консервов, которые ест только он один? Нужно выяснить, что он особенно любит. Я решила узнать это, не откладывая в долгий ящик:
 У меня в детстве любимой ягодой был крыжовник, я могла на даче от куста не отойти, пока все спелые ягоды не съем. Вкуснотища! А вы, Светлана Андреевна, какую ягоду любите?
Лицо немолодой женщины, покрытое вуалью морщинок, словно озарилось внутренним светом:
 Я с детских лет люблю лесную землянику. И варенье земляничное такое душистое-душистое. Мы и в прошлом году с Валентиной ходили в лес за земляникой, два ведра набрали, варенья наварили.
Антон, в необъятной ротовой полости которого как в глубокой бездонной пропасти исчезали пирожки, поднял палец вверх, призывая всех к вниманию, хотя его и так никто не собирался перебивать:
 Нет, самой вкусное варенье – не земляничное! Я  малиновое люблю, со взбитыми деревенскими сливками. А летом люблю есть свежую малину со сливками и сахаром.
 Спасибо Валентине, - улыбнулась Светлана Андреевна и накрыла своей ладонью натруженную руку пожилой женщины, - она нас просто спасает. Что бы мы без нее только делали! Хотите, Лита, попробуйте чай не с сахаром, а с вареньем, - угощала она меня, - вот земляничное, вот из малины, - женщина подвинула ко мне розеточки с ароматным вареньем, - а тут – желе из красной смородины. Это любимое варенье Аркаши. Он один его и ест. Выбирайте!
Ну вот мы и подошли к интересующему меня вопросу. Мне было безумно страшно пробовать смородиновое желе, так как я отдавала себе отчет в том, что именно им Аркадий мог отравиться, так как его мама сказала, что другие члены семьи предпочитают другие сладости, но, в то же время, жажда истины просто толкала меня на этот опасный шаг. Если у меня в крови будет этот самый диоксин, значит причина в желе!
 Мне бы хотелось смородинового, - робко попросила я, чувствуя себя почти Жанной Д'Арк, героически взошедшей на эшафот.
Варенье было изумительным по вкусу. Было бы просто диким кощунством обвинять эту вкуснятину в покушении на убийство. Но исключать это нельзя.
Валентина после обильной и вкусной трапезы принялась убирать со стола. Я решила ей помочь.
Женщина замахала на меня руками:
 Что вы, что вы! Я сама! Вы в гостях ведь, отдыхайте.
Но я настояла на своем, убедив ее, что таким образом хоть немного воздам ей за вкуснейшую еду. Я принялась мыть в раковине тарелки. К моему удивлению вода оказалась теплой – в доме был титан. Между делом я заметила, что Аркадий совсем мало кушал.
 Да ведь он болен, девонька, - полушепотом поведала мне Валентина, - сильно болен, отравили его.
 Да вы что? – на моем лице отразилось искреннее изумление, которое я имела удовольствие лицезреть в зеркале навесного шкафа для посуды.
Валентина закрыла дверь в кухню:
 Я так беспокоюсь за него. Кто-то хочет ему зла.
 Ну кто же это может быть? Разве у такого парня могут быть враги?
 У Аркашеньки жена ведь была, - пожилая женщина покачала головой, - ох и непутевая. Дюже она была зла, когда он ей дал «отворот-поворот». Грех так думать, но я бы не удивилась.
«Увы, Александра, по крайней мере, своими руками, к этому делу непричастна», - думала я, согласно кивая Валентине. А та, помолчав с минуту, озабоченно подперев рукой тяжелый подбородок, продолжила:
 А может и не она. Есть у меня еще одно подозрение. Ты знаешь друга его Льва?
 Да, знаю немного, - я удивлялась такой откровенности старушки с совершенно незнакомым человеком.
 Он ведь тоже может, супостат, недоброе замыслить.
 Не может быть, - всплеснула я руками, - они же лучшие друзья!
Валентина снисходительно покивала мне как дитю неразумному:
 Верь старой бабке, милая, я знаю, что говорю. Подслушала я однажды, что произошло много лет назад…
Женщина приглушая голос и с опаской поглядывая на дверь, поведала мне, что когда ребятам было по восемнадцать лет, со Львом случилось несчастье. Однажды он прибежал ночью к Розовским, они тогда жили в Петербурге, весь в крови, вызвал Аркадия и очень просил его о чем-то помочь. Оказалось, что в результате пьяной ссоры Лев нечаянно, как он говорил, убил своего знакомого прямо в своей квартире. Будто бы этот знакомый, постоянно требовал у Льва денег, тот давал ему иногда рублей сто-двести, однажды денег не оказалось, они поскандалили, знакомый выхватил нож и стал угрожать, Лев толкнул его, и тот, потеряв равновесие, упал прямо на лезвие ножа. Аркадий совершено не хотел ввязываться в эту кровавую историю, которая могла прямиком привести на нары, но друг на коленях умолял его помочь, и он не выдержал. Ночью, взяв ключи от отцовской «Волги», парни поехали домой к Льву, загрузили труп в багажник и отвезли на окраину города. Лев клялся другу в вечной благодарности и долге. Так расследование этого дела Льва и не коснулось, хотя тот из-за боязни ареста не мог спать больше года, его мучили кошмары.
Да, история с душком. Хотя и с бородой.
 Но зачем бы Льву делать зло человеку, который спас его от тюрьмы?
 О, милая, - Валентина вытерла мокрые руки о передник, - Аркаша – единственный свидетель того преступления, а Левка теперь политиком заделался. Понимаешь, к чему я веду?
 Да, ему нужно иметь кристально-чистую биографию, - теперь я поняла логику Валентины.
 Ты вот, девонька, наверное, думаешь, чего это язык распустила старая дура, - слова эти немного смутили меня, так как определенная доля правды в них была, - а я ведь с умыслом это делаю. Вижу ты человек хороший, не смущайся, не смущайся, глаз у меня наметанный! Если ты видишь Аркашеньку в городе, то вдруг каким-то образом сможешь отвести беду. Чует мое сердце, что именно ты можешь спасти его.
Я готова была прослезиться от таких слов, и совсем было уже прониклась чувством ответственности за мою важную миссию, но тут открылась дверь, и на пороге появился Антон:
 Литочка,  я уж было подумал, что ты сбежала.
 Нет, что ты, - засмеялась я, - мне у вас очень даже нравится.
 А я ходил в сарай, дрова нарубил для камина.
Валентина попрощалась и отправилась в свой дом, который, по ее словам, был совсем рядом. После ее ухода ребята, затопив камин в кабинете, уселись играть в гостиной в шахматы, а мы со Светланой Андреевной там же пристроились смотреть фотографии. Я высказывала невероятную любознательность и заинтересованность. Отчасти это были искренние чувства, отчасти, продиктованные интересами моего расследования. Мне удалось увидеть воочию и,  благодаря моей отличной зрительной памяти, запомнить по фотографиям лица тех «героев» моего детектива, которых я еще не знала. Это может мне пригодиться в будущем.
День пролетел молниеносно, хотя был нашпигован разговорами, наблюдениями, открытиями, словно краковская колбаса жиром.
Заперев дверь на маленький шпингалет, я почувствовала некоторую, хотя и довольно относительную безопасность. Я вся еще была во власти пережитых ощущений. Да и все-таки нельзя исключать вероятность того, что я нахожусь под одной крышей с потенциальным убийцей.
Выключив верхний свет, я включила маленькое бра над самым изголовьем кровати, сделанное в виде четырех небольших чашечек колокольчиков бледно-голубого стекла. Я неспеша  разделась, вынула цветные линзы и убрала их в футлярчик со специальным раствором, аккуратно повесила на абажур настольной лампы парик. Моя комната – моя крепость. Здесь мне можно быть самой собой. А завтра встану пораньше и приведу себя в должный вид.
Лежа в непривычно мягкой постели – на пуховой перине – я размышляла о сложных взаимоотношениях, которые наблюдала в доме Розовских. Мне необходимо было привести в порядок мои мысли. Кто же этот таинственный убийца? Антон? Лев? Александра? А про жуткую голову я даже боялась думать. Может это она убивает Аркадия? Она же живая, я точно это знаю. Но что ей сделал плохого ее настоящий хозяин? Тайна, скрытая в веках. Кажется, я с ума схожу.
Кроме того, я чувствовала, что попала под мощную струю обаяния Аркадия. Мне очень хотелось найти виновника его страданий теперь уже не ради Лариски, именно ее жених вызывал во мне огромную симпатию, желание найти убийцу-отравителя, помешать ему погубить этого интересного, замечательного, молодого и красивого мужчину.
   
     Хозяин замка плотно пообедал и теперь сидел, вальяжно развалившись на мягких подушках в кресле у камина. У ног графа лежал огромный как скала (более двадцати килограммов) черный кобель с подпалинами, чем-то даже напоминающий своего хозяина. Это была уже очень старая собака, подаренная самой русской царевной Софьей. Этот факт был страшной тайной.
Грея у камина промокшие на охоте ноги и слушая мерное похрапывание своего пса, граф вспоминал дни своей юности, далекую Россию. Россия была его родиной. Отец графа Бронтеля был обрусевшим французом.
Да, годы берут свое. Стали болеть суставы, поясница. А ведь он еще совсем не старый. А по ночам страдает от бессонницы.
Эх, молодость! Как быстро она пролетела. Это сейчас граф растолстел, обрюзг, а в двадцать три года был очень хорош собой. Скольким девушкам он вскружил головы! Сколько юных дев погубил! При этих воспоминаниях по телу графа Бронтеля пробежала теплая волна.
Самой большой победой тогда была почти недосягаемая женщина – царевна Софья, фактически сидевшая на троне во время правления отрока Петра. Молодой военный познакомился с Софьей в одну из зим на Большом Празднестве в Петербурге. Роскошный зал, тысячи свечей бросают блики на зеркала, дорогие платья дам, расшитые камзолы, столы, ломящиеся от угощений. Граф был представлен правительнице своим старшим товарищем и большим другом Софьи фельдмаршалом Шелепиным. Красивый молодой человек, умеющий прекрасно выражать свои мысли, остроумный и настойчивый не мог не привлечь внимание царевны. После первого же бала в честь открытия школы при Посольском приказе, юноша стал посещать старшую сестрицу Петра I, разумеется, инкогнито. Ох и хороша была Софья. Она не была красавицей. Но круглое румяное лицо было таким живым, что на него можно было любоваться. А эти маленькие шаловливые ручки… Эти сладкие воспоминания вызвали появление лукавой улыбки на одутловатом лице графа.
Об их тайных свиданиях знали только два человека на свете: камердинер графа и служанка Софьи Аннушка. Царевна ручалась за молчание своей горничной.
Софья была умной и властной женщиной. Она хорошо представляла, чего она хочет от жизни, и какими средствами этого можно достичь. Она мечтала о престоле и обладала всеми качествами, необходимыми правительнице. На собственном опыте убедившись, что подрастающий братец добровольно от трона не откажется, Софья решает, что промедление смерти подобно, и начинает действовать. В одна тысяча шестьсот восемьдесят девятом году царевна попыталась совершить давно готовящийся переворот при поддержке стрельцов. На западных границах стояли преданные ей стрелецкие войска с подкупленным командованием.
Граф, будучи уже в том нежном возрасте недоверчивым и хитрым, вошел в доверие к царевне и прознал о готовящемся перевороте. Он оказался способным помощником и, соответственно, сообщником, своей старшей подруги. Не смотря на свою молодость, Бронтель давно уже строил планы, прибрать к рукам царский трон через свою любовницу. Честолюбивые мечты графа простирались и дальше, туда, где Софье уже не было места, но она об этом знать не должна была. С влюбленной в него словно кошка царевной Софьей граф справился бы без проблем. Но, видно не судьба…
Когда затея «смутьянки и изменницы» провалилась, граф быстро смекнул, что пришла пора менять коней. Он был страшно напуган. Ведь за измену можно было лишиться головы, что со многими и случилось. Бронтель явно совершил ошибку. Он наивно полагал, что Петр, отдающий всю свою энергию потешным войскам, шутихам и развлечениям, достаточно инфантилен. Это был огромный просчет. Пора было спасать свою шкуру. И граф начал действовать. Служанку Софьи Аннушку нашли задушенной. Камердинер Бронтеля, не смотря на всю его преданность господину, пропал без вести. Софья была отстранена от власти и посажена под домашний арест, такой строгий, что пробраться к ней, на ее счастье, граф не смог. Через три дня бывшую правительницу заточили в Новодевичий монастырь. Кое-какие слухи ходили в то время при дворе о связи изменницы с графом Бронтелем, но последний сделал все, чтобы сплетники замолчали, а некоторые – навсегда.
Лестью и хитростью граф постепенно добился полного расположения и доверия нового государя. Вскоре он был назначен военным советником, прослужив в этой почетной должности четыре года. А еще через четыре года Петр I направил графа Бронтеля послом в Австрию. Теперь умный, осторожный, ловкий военный превратился в не менее умного, хитрого и жестокого государственного деятеля, неплохо послужившему царю и России этими своими талантами. Настоящие интриганы бывают прекрасными дипломатами

Проснулась я от резкого стука в стену, разделяющую мою комнату и кабинет. Из последнего слышался какой-то слаборазличимый хрип, словно билось и молило о помощи какое-то раненое животное. Может быть, это был сон? Я прислушалась.
Нет, не показалось. Кто то прерывисто стучит и приглушенно рычит, словно раненый зверь. Господи, что это? Там же эта страшная собака, это чудовище! Но там же Аркадий!
Превозмогая липкий страх, заставляющий мое сердце сжиматься в тугой неподвижный комок, подступающий к горлу, произнося про себя какие-то обрывки молитв, я поднялась с постели и босиком стала красться в сторону кабинета. Хрип стал громче. Теперь уже, не раздумывая, я бросилась туда, зажав в подрагивающей руке ножницы. В голове успела промелькнуть мысль-сожаление, что не взяла с собой из города пистолет, чтобы не бросаться на убийцу с голыми руками. Я резко распахнула ногой дверь. Но в кабинете, кроме скорчившегося на диване Аркадия, никого не было. Это он так страшно хрипел. Забыв про ужасного монстра на полке, я подскочила к парню. В уголках рта были видны беловатые пузырьки пены. Он меня не узнавал – похоже, был без сознания. Я трясла его, била по щекам. Неужели, он сейчас умрет прямо на моих глазах?! Что делать? В панике я громко закричала, не узнавая своего голоса:
 Антон!
Подбежав к окну, не включая свет, не до этого было, я судорожно рвала шпингалеты, пытаясь открыть окно. Интуиция подсказывала мне, что спасение – в свежем воздухе. Наконец рама поддалась, с грохотом раскрываясь, впуская режущую струю морозного воздуха. В этот момент в комнату вбежал Антон, бросился к брату:
 Лита, воды!
Я бросилась на кухню, столкнувшись с матерью двойняшек, которая бежала к кабинету.
 Что там? – ее испуганные глаза даже в темноте разрывали душу.
 Там… Аркаше плохо… - не договорив, я помчалась за водой.
Когда я принесла воду, Аркадий, которому, по всей видимости, помог приток свежего воздуха, уже пришел в себя. Он смог выпить пару глотков воды, заботливо поддерживаемый братом. У меня мелькнула мысль, что не может Антон быть убийцей, слишком он любит брата, не смотря на все противоречивые чувства.
Внезапно комната осветилась ярким светом, который зажгла Светлана Андреевна. Я невольно зажмурилась, а через пару секунд увидела три пары изумленных, испуганных, удивленных глаз. Сначала я не поняла причины взглядов Аркадия, Антона и их матери, но внезапно озарение свалилось на меня всей своей безжалостной мощью, так что я невольно поднесла ладонь ко рту, словно защищаясь. Вот это провал!
Разумеется, мне было не до того, чтобы наносить макияж, надевать парик и вставлять линзы, когда послышался страшный хрип Аркадия, но вот теперь я стою под прицелом строгих взглядов «во всей своей красе».
Первым заговорил Антон, угрожающе приближаясь ко мне:
 И как все это прикажешь понимать?
Я молча пятилась к двери, лихорадочно пытаясь придумать хоть какое-то оправдание своему необычному виду. Страшнее всего для меня было видеть изучающие глаза Аркадия, словно силящегося вспомнить что-то ускользающее. Я бросилась к своей комнате, зарылась лицом в подушку и зарыдала. Через минуту в комнату ворвался Антон:
 Что это такое? Ты что, резидент, вражеская разведчица, что ли, мать твою?!
Он грубо схватил меня за плечо. Отворачиваясь от него я, жалобно хныча, пролепетала:
 Что я виновата, что не успела себя приукрасить? Я знаю, что женщина не должна показываться мужчине без макияжа и прически. Но я же пыталась спасти твоего брата.
Кое-как мне удалось убедить Антона, что ничего плохого я не замышляла. Снова приведя в порядок свою внешность, я так и не смогла привести в норму свою душу, на дне которой плескалось беспокойство.
Аркадия перевели в гостиную. Ему стало заметно лучше. Вскоре из Петербурга приехал врач, вызванный Антоном. Он осмотрел своего давнего пациента, сделал забор крови на очередной анализ, оставил лекарства и уехал. Светлана Андреевна не отходила от него ни на шаг. Она отругала Антона за то, что накричал на ни в чем не повинную девушку, а также поблагодарила меня за спасение сына, справедливо полагая, что если бы не я, никто бы Аркадия и не услышал.
Наконец наступило утро, которое, казалось, принесла с собой Валентина, каким-то абсолютно чудесным образом водворив в доме свежую, здоровую атмосферу. Она покормила больного, потом всех пригласила в столовую завтракать. После еды я, стараясь остаться незамеченной, проскользнула в отведенную мне комнату и начала собирать вещи. Что ж, кое-что я выяснила: Антон не убийца, а остальное не получилось узнать. Так сложились обстоятельства.
В дверь постучали, и появился мой «бойфренд». Видно было, что он смущен. Следом появилась Светлана Андреевна. Она положила руку на плечо сыну:
 Аркаша просил тебя зайти. И вас, Лита, он тоже просил заглянуть к нему.
Аркадий попросил брата съездить в город в аптеку со списком лекарств. Тот сразу же согласился. Я попросила его:
 Подожди, пожалуйста, я сейчас буду готова, поеду вместе с тобой.
Аркадий задержал мою руку:
 Лита, не оставляйте хоть вы меня. Я хотел попросить вас почитать мне книгу, я еще очень слаб. – Он улыбнулся. – Больным нельзя отказывать.
 Хорошо, - обреченно вздохнула я, - если вы так хотите, я останусь.
А что оставалось делать? Не бежать же из этого дома, так ничего и не выяснив. Да и, если уж начистоту, то мне хотелось остаться, несмотря на пугающую серьезность глаз Аркадия.
Светлана Андреевна вызвала меня на кухню и попросила присмотреть за ее сыном. Она не знала, а, может быть, и знала, чувствовала своим материнским сердцем, что именно этого я и страшусь, и желаю больше всего на свете. Мама Аркадия и Антона поехала вместе с Валентиной и Антоном, чтобы сделать в городе покупки на неделю. Мы с Аркадием остались дома одни.

 У графа была большая псарня. Бронтель имел слабость к такому занятию как охота. Самые редкие породы собак, самые дорогие в то время обитали в задней части двора. Но в самом доме жила только одна собака. Она пугала не только редких гостей замка, но даже постоянные слуги, работающие в замке, и солдаты графа никогда не входили в залу, где находился любимец хозяина. Царевна Софья, стареющая в Новодевичьем монастыре, подарила в свое время молодому любовнику специально привезенную из Англии бойцовую собаку очень редкой тогда породы питдог. Сейчас это был уже старый пес. Ему шел уже двадцать пятый год, но он все еще чувствовал себя более-менее хорошо. Зрение и слух были в норме, зубы по прежнему оставались крепким. Только, может быть, спать он стал гораздо больше, чем в молодости, да особенно подвижным он никогда и не был.
Страшного пса с коротким черепом, мощными челюстями и дьявольски горящими глазами именовали подстать его облику: Люцифер. Имя существа появилось благодаря давнему увлечению графа славянской мифологией. Взгляда страшной собаки не мог выдержать никто: человек, осмелившийся взглянуть Люциферу в глаза, терял способность думать о чем-нибудь, его ноги словно прирастали к полу, и он не мог не только сдвинуться с места, но и даже просто шевельнуть рукой или ногой. Это было похоже на то, как удав гипнотизирует кролика.
Однажды в кабинет хозяина вошел камердинер Карл и объявил, что к графу приехали его партнеры по клубу. Нет, это были, разумеется, не друзья, друзей у него не было. Многие знакомые Бронтеля были наслышаны о страшном Люцифере. Некоторые не верили россказням о собаке и хотели увидеть ее своими глазами. Одним из таких людей был молодой австрийский барон фон Зильке. Фон Зильке был этаким нигилистом, отрицающим все и вся. Он смеялся над рассказами друзей о зловещем псе и его странном воздействии на людей.
Гости Бронтеля шумно ввалились в замок, громко стуча затекшими в долгой дороге ногами. Одни слуги встретили трех мужчин у дверей, другие помчались давать распоряжения на кухню. Фон Зильке, едва бросив свой промокший плащ слуге, не дожидаясь друзей, поспешил в переднюю залу замка, где в высоком готическом кресле черного дерева важно восседал хозяин.
 Граф Бергман! Мое почтение! Я просто сгораю от любопытства увидеть вашего редкостного кобеля!
Граф, не торопясь, поднялся навстречу гостям. Складки черной одежды скрывали истинные очертания и размеры его тучной фигуры. Бронтель поприветствовал навестивших его далекий замок приятелей, предложил всем сесть и отдохнуть с дороги. Он подошел к барону Фон Зильке, полуобнял его за плечи и проговорил своим хриплым голосом:
 Дорогой мой барон, не торопитесь. Спешка не всегда доводит до добра. Возможно, вы еще пожалеете о своем нетерпении.
Друзья барона невольно поежились от слов хозяина. Им стало немного не по себе.
 Ну что вы! – Отмахнулся молодой человек. – Я приехал сюда только ради этого!
Бергман махнул рукой кому-то из слуг, одна из дверей залы распахнулась, и через минуту на пороге в  полумраке неосвещенной комнаты показался силуэт мощного тела большой собаки. Она стояла в дверном проеме, не двигаясь, словно размышляя, входить или нет. Ни у кого из спутников молодого барона не было желания приблизиться, чтобы рассмотреть Люцифера.
Фон Зильке поспешил к собаке. Один из друзей хотел остановить молодого человека, но слова застряли у него в горле. Хозяин стоял, скрестив руки на груди и усмехаясь. Когда барон приблизился, пес оскалился и глухо злобно зарычал. В его облике было что-то, что вызывало необъяснимый ужас. Зильке остановился. Он замер и, не отрываясь, смотрел в глаза чудовища, стоящего перед ним. Внезапно молодой человек покачнулся. Он поднял руку, словно желая защититься от какой-то невидимой силы, но его рука, так и не достигнув своей цели, бессильно упала. Друзья не видели лица Зильке и не могли понять, что происходит. Барон еще раз покачнулся и начал падать, потеряв сознание. Присутствующие бросились к нему, желая поддержать, но не успели.  Молодой мужчина упал навзничь во весь свой двухметровый рост. Пес повернулся и, злобно оскалив клыки, не торопясь,  удалился.
    
За окном раздался аккорд отъезжающей машины Антона, а я, находясь в одной комнате с Аркадием, не знала, куда деть ни себя, ни свои руки.
Парень повернул ко мне свое чуть бледное лицо, внимательно заглянул в глаза:
 Ну а теперь давайте знакомиться заново.
 Я не… не понимаю, - в моей голове появилась и забилась пойманной в силки птицей мысль, что я все провалила.
 Следующая же фраза Розовского подтвердила мои опасения:
 Вы же прекрасно понимаете, - его голос был неумолимо строг, - что я не Антон, которому можно пудрить мозги. Как вас зовут на самом деле? Я хочу знать, кто вы и какие у вас цели.
Я опустила голову, мой взгляд блуждал по предметам мебели. Я не знала, что мне делать. В такую ситуацию я попала впервые. Вот теперь я прекрасно понимаю, что чувствует проваленный агент.
Аркадий, заметив мое сомнение, продолжил:
 Не вздумайте морочить мне голову!
Может брать ноги в руки и бежать отсюда, куда глаза глядят?
 И я вам не советую бежать. У меня под подушкой пистолет. Сядьте и рассказывайте!
Вот это влипла! Дура бестолковая! Допрыгалась? - я ругала свою неосторожность последними словами. Подрагивающими руками, не отрывая взгляда от Розовского, я нащупала спинку стула и плюхнулась на его мягкое сиденье. Хотелось зареветь. Я пересилила свое желание. Ну все, больше мне нечего терять, совсем как пролетариату. Вот все и закончилось. Мой голос был бесстрастен как холодный весенний ливень, безжалостно срывающий белый наряд цветущих садов:
 Мое настоящее имя – Маргарита. Я частный детектив, - при этих словах мне почудился вздох облегчения Розовского, - и проникла в ваше жилище с целью расследования попытки вашего убийства.
Изумленный парень сел на диване, уставившись на меня своими карими оленьими глазами:
 Но я же вас не нанимал!
 А меня никто не нанимал! Я работаю по просьбе моей подруги, небезызвестной вам Ларисы Мокроступовой.
Аркадий удивился еще больше:
 Но зачем это Ларисе?
 А вы не догадываетесь?! – я уже почти кричала, - Вы же обвинили бедную девушку в гнусном преступлении, хотя, скорее всего, убийцу нужно искать в вашем кругу! Лариса хотела таким образом оправдаться. Она ведь даже покончить собой хотела, понимаете! Если бы вы только знали до какого состояния довели человека, который любил вас больше жизни!
Было видно, что мои слова причиняют Аркадию боль. Ну и пусть! Не все ж ему других мучить. Как Лариска страдала! Мой испуг прошел, я чувствовала теперь даже какую-то злость и опустошенность.
Аркадий оперся локтями о колени и зарыл лицо в больших ладонях своих ухоженных рук. Просидев так минут десять, он поднял на меня грустные глаза:
 Маргарита, за что вы меня так мучаете?
Я не стала отвечать на этот глупый вопрос. Интересно, он меня сразу застрелит или дождется приезда Антона? Хозяин дома лег обратно на диван, скрестив руки на груди. Вся его поза говорила о непримиримости к своему собеседнику, то есть ко мне. Через некоторое время послышался чуть хриплый голос Аркадия:
 Значит, Лолита превратилась в Маргариту. Или Маргарита на время перевоплотилась в Лолиту. Почти по Булгакову, - он усмехнулся.
 Хоть горшком назовите, только под койку не ставьте, - съязвила я.
 Когда я вас увидел ночью, мягко говоря, без макияжа, - Аркадий сделал вид, что не услышал моей фразы, - у меня возникло ощущение, что я видел вас где-то раньше, но никак не мог вспомнить. А теперь понял: я видел вас с Ларисой. Все правильно.
Раздался звонок телефона. Сделанный под старину аппарат, отделанный золотистыми деталями, стоял на туалетном столике у дивана. Аркадию не составило труда взять изящную трубку и приложить к уху два ее колокольчика:
 Да, Аркадий Ильич… Да… Сейчас уже лучше, только слабость сильная… Ясно… До свидания.
Увидев, как посерело лицо Розовского, я поняла, что по телефону ему сообщили не очень хорошие новости. Аркадий угрюмо молчал, уставившись в потолок, словно изучая рисунок потолочный панелей.
Я не мешала ему. Мне вообще хотелось, чтобы он обо мне забыл. Как теперь я буду дальше расследовать это дело? Конечно, я многое узнала пожив в этом особняке, но теперь мне будет закрыта дорога в окружение Розовских. Я позорно рассекречена. Возможно, мне вообще придется прекратить все дело, ведь никаких юридических прав на это я не имею. Когда Аркадий внезапно заговорил, я даже вздрогнула, настолько погрузилась в свои невеселые мысли.
 Взятая ночью проба крови опять показала высокий уровень яда.
 Четвертый раз! – не удержалась я от неуместного восклицания.
 Вы и это даже знаете? – удивился собеседник, - Профессионально работаете, Маргарита, или, если вам больше так нравится, Лолита.
В ответ я лишь пожала плечами, но мне почему-то была приятна его похвала.
 Ну, делитесь, что еще вы… узнали?
Я ощетинилась:
 Господин Розовский, вы хотели сказать «разнюхали»? Я не собираюсь выбалтывать вам никакую конфедициальную информацию!
Аркадий усмехнулся:
 Как изменчивы девушки! Еще вчера вы были обворожительнейшим созданием, а сейчас… Вы упомянули в своей зажигательной обвинительной речи, что вас никто не нанимал. Что вы скажете, если я… предложу вам взяться за расследование этого загадочного отравления?
Я ушам своим не верила. Вот это поворот событий! Тогда, молниеносно оценив ситуацию, я, решив для приличия «поломаться», пробурчала:
 А вы полагаете, что мы с вами после подобного милого разговорчика по душам сможем сотрудничать?
Аркадий приподнялся на локте и улыбнулся:
 Конечно, сможем. Мы оба серьезные деловые люди. Я ведь уже давно голову ломаю, как вы можете проводить время в обществе моего братца и его сумасшедшей компании, а теперь все становится на свои места. И вообще, Рита, если позволите вас так величать, вы, думаю, смогли бы мне помочь.
Мне, конечно, было приятно слышать лестное мнение о моей персоне, но я и виду не подала.
Аркадий предложил мне сотрудничество на довольно выгодных для меня условиях. Я подумала-подумала и решила согласиться по причине того, что при этом я никоим образом не предавала Лариску, а, при удачном стечении обстоятельств, выполнила бы данное подруге обещание найти коварного отравителя, договор с Розовским только помог бы мне в расследовании, да и деньги на новый компьютер мне бы совсем не помешали. И, если уж начистоту, то мне очень хотелось помочь Аркадию. Я чувствовала себя очень неловко, но в то же время теперь мне безумно хотелось доказать ему, что я не чокнутая дамочка, а действительно профессионал в своем деле.
Только мы успели поговорить с Аркадием, как он может оказать мне посильную помощь в раскрытии преступления, как во дворе раздался звук подъехавшей машины. Это вернулись Антон и Светлана Андреевна. Пока они не вошли, я бросилась снимать жучки: теперь необходимость в них отпала.

     С Аркадием по нашей договоренности мы встретились через два дня в Петербурге на станции метро Озерки, откуда было рукой подать до больницы. Аркадию трудно было водить машину из-за ухудшения здоровья. Я немного опоздала на встречу, что случается со мной, к сожалению довольно часто. Мой «клиент» не выразил по этому поводу никакого беспокойства. Мы отправились в уютное кафе на улице Есенина.
Взяв меню, я выбрала себе картофельное пюре, лангет по-венгерски, пиццу и томатный сок. Аркадий на несколько секунд замешкался, а потом попросил то же, что заказала я. Когда официант ушел, он с виноватыми глазами признался, что порой мания отравления просто преследует его.
 Аркадий, меня вообще приятно удивляет ваша выдержка, на вашем месте я бы вообще давно уже в истерике билась.
Мы посмеялись, и Аркадий немного расслабился.
Лангет был необычайно вкусный. Я выпила томатный сок с грибной пиццей. Теперь мне захотелось чего-нибудь кисленького. Аркадий заказал по моей просьбе большой стакан спрайта.
 Знаете, Рита, а ведь вы первый человек, с которым я в последнее время чувствую себя свободно. Даже скорее не просто свободно, а в безопасности. Я так устал осторожничать, но … жить тоже хочется. Я раньше даже не подозревал, как люблю эту жизнь. – он говорил и говорил, а я не прерывала поток откровений, понимая, что Аркадию необходимо выговориться, - Когда я узнал, что отравление не случайно, я начал опасаться всего, всех подозревать. – Мужчина с силой смял салфетку. – Мне стыдно, но это так.
Мужчина накрыл своей большой ладонью мою:
 Ты не возражаешь, если мы будем на «ты»?
 Конечно, нет!
Хорошо, что он сам предложил то, о чем я боялась спросить. Мне казалось, что с этим «местоименным» переходом наши отношения станут более простыми и близкими. Мне нравился этот мужчина. 
Я видела, что Аркадий чувствует себя не очень хорошо: по лицу разлита бледность, иногда на лбу выступают мелкие бисеринки пота. Но все же он немного поел.
 Тебе плохо? – сочувствующе спросила я, - Может быть, поедем к врачу?
 Да нет, я уже почти привык к такому состоянию. Больницы, к сожалению, не очень помогают.
В кафе мы просидели почти три часа. Я успела заново проголодаться, и заказала большой кусок шоколадного торта. За это время мы успели многое обсудить, наметить линию поведения. Было решено, что отношения с Антоном я пока разрывать не буду, хотя мне и придется их «притормаживать».

Через час приехал доктор. Барон с влажной салфеткой на голове лежал на кровати в гостевой комнате. Он по-прежнему находился без сознания. Нюхательные соли и обливания холодной водой не привели ни к какому результату. Рядом с Зильке сидел один из его товарищей. Другой вместе с хозяином встречал доктора, приехавшего в старой скрипучей карете.
 Наш молодой друг оказался очень впечатлительным, доктор Киндсфатер. – Произнес Бергман. – Проходите. Он в этой комнате.
Доктор внимательно осмотрел больного, но не спешил делать каких-нибудь выводов. Хозяин вновь обратился к нему:
 Возможно, это обычный эпилептический припадок?
 Но раньше за ним такого никогда не наблюдалось, - попытался возразить другой гость.
Через некоторое время больной пришел в себя. Он выглядел очень больным и ослабленным человеком. Причины такого глубокого обморока врач так и не смог установить. Он предположил чрезмерную утомленность долгой дорогой и нервное перевозбуждение.
В тот же вечер, даже не оставшись переночевать, друзья стали собираться в обратную дорогу в Зальфельд. Для транспортировки больного граф выделил свою повозку, остальные же отправились верхом. Хозяин замка не слишком беспокоился здоровьем молодого барона, он не относился к филантропам.
Прошло несколько дней. Барон Фон Зильке, к большому горю его родных, друзей и одной молодой особы, так и не сумел оправиться от удара. После непродолжительной и необъяснимой болезни, загадку которой не сумели разгадать медицинские светила того времени, молодой барон скончался. Перед смертью у его постели сидели безутешные отец и мать. С сухих губ их бедного сына, мечущегося в горячечном бреду, срывались непонятные слова. Родители напрасно пытались найти какой-нибудь смысл в бессвязной речи:
 Глаза… Они сжигают душу… Горячо… Горячо… - Голова барона металась по подушке. Внезапно он широко раскрыл глаза, словно разглядев что-то. – Господи… помоги! Люцифер! Имя ему… Сатана…
У графа не было жалости к молодому Зильке. Он считал его просто обычным человеческим мусором. Бергман привык перешагивать через таких, как он.
Граф явился в этот мир для другой цели. Сам Господин прислал ему этого пса. Люцифер для него – святое.

Встреча с Пашечкой была какой-то нервной. У меня даже закралась мысль, что мой друг и коллега ревнует меня к Аркадию и Антону. Но я же не виновата, что мне приходится почти всю работу брать на себя по причине его учебы. Пусть подрастет сначала, а потом дуется.
Друг рассказал, что общение с братками убедило его в том, что Варенцов, скорее всего, никакого отношения к отравлениям Розовского не имеет. У меня не было причин не доверять Павлу, он был очень серьезным молодым человеком. Подозреваемые отпадают один за другим, а мы ни на сантиметр не приближаемся к развязке.
 Пашечка, - решительно начала я, - если так будет дальше продвигаться наше расследование подобными черепашьими, то наш новый клиент умрет раньше, чем мы что-нибудь выясним!
 И что же ты предлагаешь?
 Я понимаю, - с умным видом вещала я, - что опыта в подобных делах у нас с Гулькин нос. Но ко всякому делу нужно подходить с научной точки зрения. И для тебя, студент, это уже должно быть понятно как дважды два.
 Марго, - попытался защищаться мой бедный коллега, - чего это ты на меня наезжаешь?
 Да то, что все это происходит при твоем попустительстве! Смотри! У каждого детектива существует два способа расследования: путем выяснения улик или мотивов. А мы с тобой как две одиноких лошади на горизонте топчемся только вокруг мотивов и алиби!
 Да где же мы улики возьмем? Если только тебе их твои новые дружки их не предоставят на золотом блюдечке с голубой каемочкой, – съехидничал Павел.
Я пыталась анализировать вслух:
 Вот смотри, буквально при мне Аркадию стало плохо, без сомнения, это подтвердил врач, он получил новую порцию яда. Нам нужно, кровь из носу, выяснить, откуда и каким образом яд попал в организм. Ведь я все время находилась, так сказать «при теле»!
 Могла ли ты чего-нибудь не заметить, упустить?
 Не думаю. Скорее, я просто еще не поняла, в чем хитрость, - я задумалась, - Валентина стопроцентно отпадает, вообще, она для меня многое прояснила.
Наступили сумерки, но мы не зажигали свет. Пашечка сидел молча, стараясь не мешать мне вспоминать и анализировать детали.
 Мне почему-то кажется, что отравление происходит не через пищу, а каким-то другим способом.
Павел напомнил:
 Еще может быть способ попадания яда через поры кожи, воздушно-капельным путем и непосредственно в кровь.
 Пашечка, ты гений! – я бросилась к телефону, - Надо срочно это выяснить!
Не вдаваясь в подробности, что именно я хочу выяснить, я нажимала кнопки телефона, набирая номер сотового Аркадия.
Его бархатный голос произнес доброжелательно:
 Алло!
 Аркадий, это Рита.
 Как дела? - мне показалось, что он улыбнулся.
 У меня все о΄кей. Я у тебя хотела кое-что узнать. Можешь ты точно вспомнить, где ты находился перед тем, как тебе становилось плохо?
 Ты хочешь сказать, перед тем, как узнавал, что получал новую дозу?
У него еще сил хватает шутить, - удивилась я, подтверждая его вопрос. Я уже почти не удивилась, узнав, что каждый раз он находился дома.
 И каждый раз ты ночевал в своем кабинете?
Аркадий надолго замолчал, так что я уже засомневалась в его самочувствии:
 Алло, ты меня слышишь? Тебе плохо?
Его голос был слегка удивленным, словно он только что сделал какое-то важное открытие:
 Рита, у тебя голова классно соображает. Я как-то до этого не додумывался, хотя все в уме перебрал уже миллион раз. Верно, мне всегда становилось плохо после того, как спал в кабинете. Несколько раз я засыпал в гостиной у телевизора. Тогда ухудшения, а, значит, и отравления не происходило. Но почему?
 Надо думать. Есть у меня одна идея. Я не думаю, что ты отнесешься к ней серьезно… Нужно кое-что проверить…
 Тебе нужно осмотреть кабинет? – угадал Аркадий.
 Да. Давай завтра. Ты сможешь за мной заехать днем?
Павел слышал наш разговор, так как я специально включила громкую связь. Когда мы с Аркадием поговорили, и я положила трубку, Паша внимательно посмотрел на меня:
 Что ты еще задумала? Зачем тебе снова осматривать этот кабинет?
 Пашечка, мама тебе в детстве не говорила, что читать чужие мысли – неприлично? Я хочу привезти в Благодатное Кассандру.
 Это еще зачем? Марго, я думал, ты серьезная женщина.
 Я же тебе рассказывала, что там, в кабинете, есть жуткая голова. Она у меня вызывает сомнения.
 Ага, голова травит своего хозяина, - рассмеялся Павел, - она своим страшным взглядом смотрит на Розовского, - парень поднял руки, делая ими «колдовские» пассы, - и кровь его начинает бурлить и пузыриться под действием необъяснимых процессов! – он опустил руки и засмеялся, - Это уже не детектив, Маргоша, а мистический триллер какой-то.
 Смейся, смейся. Кассандра сможет определить, какие вещи в комнате дают плохую энергию. Может действительно, кто-то пропитал ядом обивку дивана, и когда Аркадий там спит, диоксин попадает через кожу в организм.
 Тогда тебе криминалиста приглашать нужно, а не экстрасенса.
 Это тоже хорошая идея. Только я не знаю, где взять криминалиста.
Пашечка задумался, а потом предложил:
 Я поговорю с преподавателем по криминалистике, может он что-нибудь посоветует.
Мы договорились, что криминалиста Павел возьмет на себя.
 Ладно, заявил друг, собирая со стола листочки-черновики, ты тут думай, что к чему, а я побежал. Мне еще лекцию одну «содрать» нужно и к практической подготовиться. Пока!
На другой день, когда Аркадий заехал за мной, мы взяли с собой Пашечку, который приготовился выполнять функции криминалиста, и поехали за Кассандрой, моей старой знакомой, с которой у нас уже была договоренность.
Когда приехали в дом Розовских, сразу принялись обследовать кабинет. Павел собирал в пакетики соскобы с разных предметов мебели, чтобы отнести их в университетскую лабораторию. Преподаватель предложил ему собрать образцы, а потом на практических занятиях вся группа с ними поработает.
Кассандра с маятником медленно перемещалась по комнате. Кольцо в руке женщины вращалось, качалось то слабее, то сильнее.
Экстрасенс остановилась возле собачьей «консервы» и покачала головой. Я поинтересовалась, что же она обнаружила.
 В этой комнате целые залежи энейгетической гъязи, - уверенно сказала она, - но вот этот стханный и довольно непхиятный прхедмет, - Кассандра показала на псину, - пгосто йекорды ставит по отхицательной энейгетике. Да вы сами посмотгите.
Картавая речь моей старой знакомой всегда умиляла меня.
Шарик-маятник на тонкой нитке возле собаки начал выделывать просто немыслимые круги. Я поинтересовалась, что это значит. Экстрасенс ответила уклончиво:
 Мехтвое тело, конечно, само по себе несет отгицательный заяд. Но есть в нем что-то, чего я не могу постичь, только чувствую сильное зло, идущее от него.
 Кассандра, зло – это, разумеется, плохо. Но мне, вернее господину Розовскому, от этого не легче. Его организм отравлен смертельным ядом.
 Я бы посоветовала избавиться от этой склянки, а потом тщательно очистить энейгетику в этой комнате и во всем доме. Иначе гое может быть. - Она на мгновение задумалась, прикрыла глаза, - Да и было уже, навегное? Я чувствую это.
 Да, умер хозяин дома, - не стала отрицать я, - Да и его сын, - я показала на Розовского, - тоже сильно болен.
Я знаю, что Аркадий скептически относится к экстрасенсам, но тут он посмотрел на Кассандру с уважением.
Аркадий развез всех по домам и заехал ко мне поговорить за чашкой чая. Мы составили дальнейший план: Аркадий в кабинете больше не спит, а также выясняет у дяди, где тот откопал свой подарочек.
Вечером позвонил Пашечка, сообщил, что никаких ядов, а тем паче диоксина, на мебели не обнаружено.
Мы снова оказались в тупике. Но мне не давала покоя мысль, что надо все выяснить с этой псиной из колбы. Я сидела с кошками на диване и думала, что эта собака – энергетический вампир, который сосет энергию и здоровье даже теперь, когда является трупом десятки лет. Я представляла себе ее живой. Может это и есть собака Баскервилей? Может Конан Дойл вовсе не придумал эту историю, а записал реальную? Раздавшийся в полной тишине телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Это звонил Аркадий Розовский:
 Рита, я ездил к дяде Степану и выяснил странную вещь: эту склянку с головой дядьке вручила его новая подруга Илона, заверив, что это шикарный подарок.
От этого голоса мое сердечко сладко замерло и бухнулось куда-то вниз.
 А ты не пытался узнать, где она ее взяла?
 Пытался. Но дядька говорит, что эта самая Илона невероятным образом бесследно исчезла, как только он попал в больницу. Он пытался ее найти, ездил в ее квартиру, но там сказали, что женщина снимала квартиру на месяц, и куда она отбыла, и как ее звать-величать, хозяйка не знает. Как сквозь землю провалилась.
 Странно, - сказала я, - может она неспроста исчезла?
 Да вот и я так думаю. Но где ее можно найти - не представляю. Дядьке известно только ее имя. А ее бывший адрес я взял у дядьки, может тебе пригодится.
 Да, спасибо. Где же Илона могла взять этого монстра?
 В кунсткамере, - засмеялся Розовский.
 Точно! Она могла быть украдена из кунсткамеры! Смотри: Илона – воровка, бандитка, криминальный авторитет – неважно – крадет из кунсткамеры собаку, чтобы сделать приятное твоему дяде.
Аркадий скептически отнесся к моим словам, но согласился съездить в Кунсткамеру, понимая, что такому монстру место только там.

Когда мы с Аркадием приехали в Кунсткамеру, сразу направились к руководству анатомического театра. Старушка-вахтерша на входе при виде моего удостоверения частного сыщика мелко закивала головой и проводила к администратору Марии Степановне, как она ее представила. Это была высокая седовласая женщина, черты лица которой напоминали какую-то знатную даму
прошлого. Не хватало только напудренного парика. В старейшем музее страны даже запах был особенный, словно с налетом многовековой плотности времен.
Аркадий представился и представил меня, затем сообщил о цели нашего визита:
 Мария Степановна, Мы хотели бы узнать, не было ли в вашем музее старинного экспоната: головы собаки с опухолью на месте глаза?
Лицо женщины было абсолютно бесстрастным, и мне уже показалось, что наша затея ни к чему не приведет. Не отвечая на наш вопрос и не говоря ни слова, Мария Степановна величественным жестом головы кивнула в строну коридора, молча повернулась и пошла в полной уверенности, что мы следуем за нею. Мы переглянулись друг с другом и пошли по ковровой дорожке за женщиной. Администраторша провела нас в свой кабинет. Предложив нам устроиться в удобных кожаных креслах, она открыла толстый иллюстрированный альбом, пролистала его и показала нам:
 Вы этот экспонат имеете в виду, молодые люди?
На черно-белой фотографии действительно была наша собака, в этом можно было не сомневаться, что мы с Аркадием и подтвердили.
Мария Степановна отложила альбом и поведала:
 Сейчас этого экспоната у нас в музее нет, и слава Богу, но действительно Голова собаки с саркомой глаза - старейший экспонат Петровской Кунсткамеры. Петр І лично заинтересовался коллекционированием необычных вещей в одна тысяча семьсот четырнадцатом году, после этого он издал указ: «Все, что зело старо и необыкновенно, собирать!!!» - голос женщины был торжественно важен, словно все это произносила не она, а сам Государь, - А почти сразу после этого указа Государя, в тысяча семьсот восемнадцатом году, архитектором Чевакинским началось строительство здания этого самого музея. Тогда была построена только средняя часть, в которой мы с вами в данное время и находимся. Вот в том году и была для Петра привезена эта самая Голова с саркомой.
 Надо же, так интересно! – признался Аркадий.
 А вам известно, где находится это голова сейчас? – не удержалась от провокационного вопроса я.
 К сожалению, - женщина задумалась, - а скорее, к счастью, после нескольких инцидентов экспонат было приказано уничтожить. Приезжали оттуда, - она подобострастно показала пальцем в потолок, - и голову собаки изъяли, к всеобщему облегчению всех сотрудников анатомического театра.
 А почему к облегчению? – у меня возникла куча вопросов. – Ведь, наверняка, данный экспонат привлекал немало внимания, и это давало большие сборы.
Полная достоинства пожилая женщина согласилась со мной:
 Безусловно, собака была самым загадочным экспонатом коллекции заспиртованных уродств. Но с ней было связано столько мистического и непонятного.
 Мистического? – заинтересовался Аркадий.
 На протяжении всего времени хранения, - женщина чуть понизила голос, - с Головой происходили необъяснимые вещи. Она, например, имела обыкновение внезапно исчезать и так же внезапно появляться на прежнем месте. Да-да, молодой человек, не смотрите на меня так скептически. Периодически, несмотря на полную герметичность, из стеклянного сосуда пропадал раствор. Работники музея поодиночке даже на три метра не рисковали приблизиться к склянке. А сколько сторожей поменялось из-за нее!
 Я бы, - засмеялся Аркадий, - тоже сбежал от ваших чудищ.
Я посмотрела на него скептически: от своей милой «псинки» он что-то не убегает.
Женщина рассказала нам многое об этой загадочной «вещице», даже предания восемнадцатого и девятнадцатого веков, документально сохраненные в архивах музея. Так мы узнали, что при транспортировке Кунсткамеры в императорский анатомический музей колба с головой собаки случайно опрокинулась, пробка вылетела. Особая спиртовая настойка вылилась.
 Секрет же ее изготовления был к тому времени безвозвратно утерян. Тем не менее, благодаря чуду или колдовству экспонат сохранился до наших дней. Еще одна загадка таинственной псины, которую не могли отгадать питерские и московские спецы, — постоянное помутнение формалина в сосуде. Даже опытные прозекторы не находят объяснения этому явлению: процессов гниения в колбе не наблюдается, все остальные экспонаты прекрасно просматриваются в прозрачной жидкости, а собака словно пытается спрятаться. Приходится постоянно менять раствор формалина.
Слушая рассказ Марии Степановны, Аркадий не удивлялся. Все это он знал не понаслышке.
Судя по словам администратора кунсткамеры, экспонат «Голова собаки с саркомой глаза» успел наделать немало шуму, прежде чем от него удалось избавиться.
Мы дружно поблагодарили Марию Степановну за необыкновенно интересный рассказ и, слегка подавленные мистической сущностью псины, отправились домой, вернее, Аркадий завез меня домой, а сам поехал в больницу.
Дома, пообедав, я позвонила Пашечке. Он похвалился «пятеркой» по экономике, а я дала ему полный отчет о нашем расследовании. Мой друг чрезвычайно заинтересовался, и я предложила ему принять личное участие в операции «Кунсткамера» – побеседовать с работниками музея неофициально. Выпросив у меня деньги на конфеты и водочку, Пашечка пообещал заняться этими делами прямо сегодня вечером. А меня еще ждали развлечения: поездка на концерт непонятно кого с Антоном и компанией. Только бы хватило сил все это вынести!

Вера стояла в ярких лучах света лампы под безжалостным прицелом зеркала. Если отойти подальше – симпатичная женщина лет тридцати, но стоит только приблизиться к зеркальной поверхности, как начинают проступать предательские морщины на лбу, возле глаз, губ. Чудесное превращение тридцатилетней женщины не просто в даму бальзаковского возраста, а в пятидесятилетнюю старуху вызывало у Веры дикую злость. Отчаяние не скрывал даже толстый слой тонального крема, пудры, румян. Дряблая кожа, отвисший двойной подбородок, блеклые бесцветные глаза. Ничего не сохранилось!
Крутобокий бокал чешского стекла наполнился жидкостью янтарно-медового цвета. Пышный винный букет отдавал терпким вкусом безвозвратно ушедшей молодости, сладостью воспоминаний бурно прожитых лет, кислинкой мстительных надежд, горечью несбывшегося счастья. Все чаще она дегустировала подобный напиток, в смаковании которого была изрядная доля мазохизма. И чем сильнее кровоточили раны ее души, тем сильнее  охватывали все существо яростные волны желания мести.
Раньше Вера думала, что ее жизнь будет кончена, если появится первая морщина. Когда это печальное событие произошло, женщина впала в глубокую депрессию. Тогда она вынуждена была второй раз обратиться к помощи высококвалифицированного психиатра. Но ей потребовались и другие специалисты – по пластической хирургии. Мастерски сделанная подтяжка лица радовала Веру на протяжении шести-семи лет. Потом, к ужасу женщины, возраст стал проявляться на лице просто с космической скоростью.
Когда-то она была необыкновенной красавицей, сколько у нее было воздыхателей! Но Вера не разбрасывалась по мелочам, она знала себе цену и хотела «продать» свою красоту подороже. Молодая двадцатилетняя девушка не ждала от брака любви, главное, считала она, чтобы супруг мог обеспечить ей достойную жизнь с выходами в свет, ресторанами, светскими раутами. Еще маленькой девочкой она поняла, что красива, и рано научилась этим пользоваться. Верочка знала, что явилась в этот мир с единственной целью: блистать. Особых качеств и талантов Верочка не имела, но ее холодного ума хватило понять, что ее необыкновенная красота – ее сила и оружие. В школе ее безумно любил один умный юноша, подающий большие надежды в области химии. Он буквально поклонялся девочке с первого класса, все деньги, даваемые мамой на школьные обеды, уходили на подарке красавице с ледяным сердцем. Однажды этот парень, после очередной обиды, не сдержавшись, бросил смеющейся над ним Вере:
 Ты просто Снежная королева с ледяным сердцем! – и, подумав, добавил. – Нет, скорее – Нарцисс в женском обличье!
Тогда она не понимала, что это значит, так как была совершенно далека от греческой мифологии, но оскорбилась за непонятное сравнение одноклассника. Много позже она прочитала миф о Нарциссе – самовлюбленном юноше, наказанном обидчивой богиней. Сравнение было не в ее пользу.
В настоящее время Вера смогла бы использовать свою былую красоту с большей пользой. В «совковые» же годы кичиться своей внешностью считалось недопустимой пошлостью, было зазорно. Вера так никогда не считала, но ее возможности были ограничены рамками «всесторонне развитого человека, строителя коммунизма». Это сейчас многим красоткам хватает ума правильно вложить дарованное Небом богатство, одни с подиума всевозможных конкурсов красоты прямиком шагают в элитный модельный бизнес, другие умудряются захомутать какого-нибудь богатенького Пиноккио, Мышиного Короля или Маркиза Де Карабаса. К счастью, ее родной сын распорядился своей шикарной внешностью более разумно и целесообразно, чем она.

Павел отправился в музей ближе к вечеру, когда посетителей, по идее, быть уже не должно. В его кожаном дипломате скрывалась коробка конфет, бутылка водки, рюмки и пара бутербродов.
Компанейский парень быстро расположил к себе вахтершу лет тридцати с лишним. Анжела, как ее звали, не отказалась выпить с симпатичным парнем пару рюмочек. Женщина повеселела и с удовольствием принялась рассказывать страсти о собачьей голове:
 Смотрим мы на нее в ужасе. Не поверишь! – она хлопнула рукой по покойно лежащей на столе ладони, - Буквально за несколько секунд зловещий надрез взял и  раскрылся. В глубине его мелькнул, как нам с Ленкой показалось, взгляд. Недобрый, с багровыми отблесками огня и крови. Прямо казалось, что душу из нас вынимает.
Женщина поведала, что мистика началась еще тогда, когда голову только достали из запасников в середине восьмидесятых годов:
 Я тогда только с мужем развелась, с дневного отделения института культуры пришлось перевестись на заочное, ну и устроилась сюда работать по знакомству.
Так в течение трех дней сама с удивлением и ужасом наблюдала за разверзающимся до неимоверных размеров надрезом на больном собачьем глазе. Да и шокированные посетители начали жаловаться, что из глазного разреза на них кто-то внимательно смотрит и даже подмигивает.
Павел подливал водочки, а словоохотливая дамочка с удовольствием посвящала парня в тайны загадочного экспоната:
 Пока об этом говорили школьники, я, в ту пору еще ярая материалистка и атеистка, не принимала их слова всерьез, считая фантазиями. Слыша подобные слова от взрослых, делала скидку  на впечатлительную психику нервных посетителей. Когда на то же самое стали намекать серьезные интеллигентные люди, мне стало не по себе, хотелось украдкой понаблюдать за собакой, но одной боязно было, уговорила подружку со мной пойти вечером. Вот с ней мы все и увидели, - она выразительно глянула на парня и понизила голос, - убедились, что правда все. Ведь что интересно, при большом скоплении народа голова не проявляет, так сказать, «признаков жизни».
Вахтерша рассказала парню, что больше всего опасались зловещей головы сторожа. На ночь они предпочитали прятаться подальше от зала с головой.
 И ведь не просто всем мерещилось Бог весть что, на выставке в обмороки посетители каждый день чуть ли не по три человека грохались!
 Видимо очень впечатлительные были, - попытался предположить Пашечка.
 Я тоже сначала так думала, да ведь в Кунсткамере в основном сознание теряют не дети и не женщины, а здоровые мужики. Во как! – женщина вспомнила что-то, на ее покрасневшем лице появилась довольная улыбка, - Однажды, уже несколько лет спустя, такой конфуз случился с новым русским, который заявился на выставку с беременной бабой. Я пыталась ему объяснить, что даме в положении такую экспозицию лучше не посещать. Куда там! Он наезжать на меня начал, пальцы веером: мол, ты, чувиха, бабки сдираешь, так не рыпайся на тех, кто эти бабки отстегивает. Ну, я и заткнула свою варежку. Так представляешь, наглому мужичку отомстила голова собаки.
 Как?
Анжела опрокинула в себя еще сто грамм и продолжила:
 Не прошло и нескольких секунд, как он валялся передо мной на полу, словно выпавший из колбы экспонат.
Крутому пришлось вызывать «скорую», в то время как его супруга держалась просто замечательно.
Узнал Павел, что не только в Питере, но и на выездах Кунсткамеры в провинциальные города реакция людей была подобной. Так, например, в Воронеже люди побили все рекорды обмороков при виде головы. А в Туле случился массовый психоз крутых братков. Три бритоголовых бугая не могли оторвать взгляда от собачьей головы, стояли, тупо уставившись в одну точку. Потом двое из них с глупыми рожами стали тихонько хихикать. Третий же, побледнел как мел, сделал три шага в сторону и грохнулся в обморок. Двое других на минуту перестали хихикать. Ошалело уставились на спутника, пытаясь сообразить, что случилось, а потом дико заржали. Пришлось работникам передвижной выставки сразу для всех троих вызывать милицию и медиков.
 А однажды я пришла утром на работу, - женщина высморкалась в сто лет не стиранный носовой платок, -  а тут ментов полно, как собак не резаных. Оказалось, что Кунсткамеру обворовали. Только вот ничего кроме этой чертовой головы не исчезло. Мы и не огорчились совсем, что она пропала. Да только зря раньше времени радовались.
 Почему? – удивился парень.
 Через неделю злополучная голова снова была в музее. Ее обнаружил утром сторож на крыльце. Видно подбросили те, кто ее своровал, - раскрасневшаяся женщина поковыряла в зубе и хлопнула по столу, как бы подводя итог, - Вот так!
 Надо же!
Анжела рассказала, что сотрудники музея вызвали специалистов, те что-то изучали. Узнали о загадочном экспонате вездесущие журналисты, приезжали снимать, а щель на опухоли сразу закрылась, словно испугавшись чего-то. Журналисты все не могли поверить, что щель открывалась, и даже специально разыскивали независимых свидетелей, готовых подтвердить этот факт, сотрудников музея опрашивали.
 Была правительственная делегация даже, тоже что-то изучали, а потом, к большому нашему облегчению, изъяли экспонат. С тех пор ничего я о нем не слышала.
Павел поблагодарил Анжелу за интересный рассказ. Она вся расцвела, насколько это было возможно в ее состоянии, и пригласила:
 Приходи еще, посидим, я тебе много интересного расскажу.

Я нежилась в постели и обдумывала вчерашний звонок Павла. Друг, зная мои повадки совы, позвонил мне без двадцати минут двенадцать. Но я ничуть не расстроилась. Пашечка добыл еще более потрясающие сведения о собачьей голове, чем мы с Аркадием.
Я далеко не материалистка и совсем не атеистка, но мне было трудно поверить, что отрезанная собачья голова методически пытается прикончить ненавистного ей нового русского. Может она коммунистка? Что-то тут не то.
Воскресное утро давило своим пасмурным видом за окном. Оконное стекло покрывалось не то расплывающимися каплями дождя, не то тающим снегом. Кошмар! Сознание неукротимо деформируется. Дождь в декабре уже воспринимается как почти нормальная вещь. Не вылезая из-под теплого одеяла, на котором расположились два мохнатых существа, я дотянулась до трубки телефона, который вечером предусмотрительно перетащила из прихожей в спальню, и набрала номер Лариски, но к телефону никто не подошел. Я порылась в блокноте, нашла номер агентства. Недовольный голос на мою просьбу пригласить Мокроступову ответил, что она взяла отпуск. Тогда я позвонила  в Молодовольск. Ответила мне сама Лариска довольно бодрым голосом, чему я несказанно обрадовалась.
 Лариса, ну как ты там?
 У меня все нормально. Ты, Скрипка, лучше давай хвались своими результатами.
Я рассказала старой подруге самое основное. Особенно ее поразило мое повествование о заспиртованном уроде.
 Я же сразу почувствовала, что там что-то не то! Я даже Аркашке говорила об этом, но он отмахнулся. А Илона, значит, испарилась? Тоже, я думаю, неспроста.
 Как настроение твое? – поинтересовалась я, - как дела на любовном фронте?
 Какой там фронт, - отмахнулась подруга.
 Что, все страдаешь? – посочувствовала я.
 Вот еще! Даже не думаю, - Лариса была категорична, - Не нужны мне больше богатенькие Розовские, они на своем богатстве и неприкосновенности все с ума посходили! Даже вспоминать не хочу о нем.
Подруга сообщила мне, что она заканчивает свой «отпуск» и с понедельника выходит на работу в агентство. Мы еще немного поболтали о том, о сем, и я, пообещав не пропадать, попрощалась.
Следующий звонок я сделала по коду в Благодатное. Аркадий был дома и, как мне показалось, был рад моему звонку. Может быть, я пытаюсь выдать желаемое за действительное? Я сообщила Аркадию все дополнительные сведения о псине, полученные вчера ночью от Павла.
 Риточка, это все так интересно и необычно. Если бы я сам не видел этой головы, не наблюдал бы всех ее изменений, то, наверняка, ни за что не поверил бы в подобную чушь. Я уверен, что и Антошка видел все, только боится в этом признаться. - Парень помолчал, - Лариса ведь тоже заметила, что из опухоли на нее смотрит второй глаз… Я звонил ей недавно, просил прощения, но она и слушать меня не захотела. Как ты думаешь, может, мне к ней домой съездить?
 Думаю, что стоит, - честно ответила я, - в понедельник она как раз будет в агентстве.
Мы посоветовались, каким образом искать нам пропавшую Илону. Розовский предположил, что, возможно у дядьки Степана есть ее фото, или, может, на дне рождения она попала в кадр. Аркадий обещал пересмотреть все фотографии в своем, мамином и Антошкином альбомах.
 Да, кстати… Антон сказал, что к тебе поехал.
Вот радость-то! Буквально через пятнадцать минут он и проявился. Хорошо хоть успела умыться и одеться до его приезда.
 Чай пить будешь? – спросила я, доставая шоколадное печенье и чашки.
 Конечно, буду!
Через секунду он уже уплетал за обе щеки печенье с маслом и чаем:
 Щас поедим и поедем к Кларе музон слушать.
Да, больше мне делать нечего. Я нежно улыбнулась Антону и пропела:
 Антоша, меня так заинтересовала та собачья голова в банке, что мне хочется побольше о ней узнать.
 Как? – изумлению парня, казалось, не было предела.
 Давай съездим в библиотеку, может, найдем информацию.
 Ну, давай, если ты так хочешь, - особого энтузиазма в голосе я не услышала.
В библиотеке я взяла разовый абонемент в читальный зал для Антона. У меня был читательский билет, так как здесь я была частой гостьей. Мой же спутник смотрел на все широко раскрытыми глазами:
 Ну здесь, блин, как в театре, я и не подозревал.
Старушка за столиком неодобрительно на нас покосилась. Мы направились по сверкающей лестнице на второй этаж, когда строгий голос одной из бабушек-контролеров воззвал:
 Молодой человек, а куда это вы с сумкой? С сумками нельзя в зал.
Антон недоуменно осмотрел свою крупногабаритную барсетку:
 А куда ж я ее дену, в карман, что ли спрячу?
 Вещи нужно сдавать в гардероб. Объявления для кого, для меня повесили?
 Ну у меня же там деньги…
 Ничего не знаю. Или сдавайте, или нечего в библиотеку ходить с такими сумками.
Пришлось возвращаться в гардероб, сдавать барсетку. Для этого гардеробщица потребовала заплатить в кассу пять рублей, вернуться в гардероб и расписаться в двух журналах. Надо было видеть лицо Антона.
Наконец, пути свободны. Мы поднимаемся наверх. Пока я ищу в каталоге исходные данные нужных книг, Антон, скучая, бродит по читальному залу, с довольно удивленным выражением лица. Он подошел ко мне и признался:
 Вот бы не подумал, что такая уйма народу парится в библиотеке! Столько молодежи, причем. Что они тут делают все? Ботаники, одно слово!
Я заказала в хранилище необходимую литературу и, ожидая выполнения заказа, провела для своего спутника миниэкскурсию по этажам библиотеки.
В толстенном фолианте прошлого века мы кое-что откопали: «Голова с саркомой была привезена в Петербург после указа Петра І, в тысяча семьсот восемнадцатом году. Уродливую голову собаки продал в Кунсткамеру российский государственный деятель Бергман. Он, будучи послом России в Голландии и Австрии, способствовал переговорам царя о покупке за 30 тысяч гульденов первой частной коллекции заспиртованных уродств у патологоанатома Фредерика Рюйша», в числе которых была заспиртованная собака с саркомой. Фотографии «консервированных» уродов, среди которых был знакомый нам с Антоном старинный сосуд, не оставлял сомнений, что подарок дяди Степана и музейный экспонат – один и тот же предмет. Та же форма, тот же растительный орнамент по горловине, та же самая собака.
 Ну не фига себе! – громкий возглас Антона выстрелом прорвал густую тишину читального зала.
Работница читального зала тут же сделала Розовскому строгое замечание. Он, не обращая внимания на женщину, только понизив голос, просто захлебывался в эмоциях:
 Да это же Аркашкина псина! Точно она!
 Т-с-с-с…
 Ну ты, Литка, молодец! Такое откопала! Я даже не думал. Это ж… у нас дома теперь музей можно открывать.
 Иногда в библиотеки ходить полезно, - скромно сказала я.
 Вот Аркан удивится, - а давай страницу вырвем из книжки, вдруг предложил он, - а то еще не поверит, что его тухлая собачка самого Петра І видела!
Меня ужаснуло его дикое предложение, но я не подала виду, предложив:
 Давай лучше сделаем ксерокопию статьи, вон в углу ксерокс стоит.
К счастью, он не сопротивлялся, а сам вызвался делать копию. Одну он сделал для Аркадия, а вторую, по моей просьбе, лично мне.
В другой книге о петровской Кунсткамере мы прочитали, что действительно заспиртованная «голова с саркомой ведет себя не совсем обычно: отмечаются изменения в качестве и химическом составе раствора, а также периодическое открытие и закрытие разреза на самой опухоли. Одно из объяснений аномалий связано с личностью хозяина пса», — читали мы с замиранием сердца, - Ведь все это было знакомо нам не понаслышке. В книгах рассказывалось, что в народе граф Бергман, долгие годы живущий в Австрии, пользовался дурной славой. Судя по историческим документам, из-за своей хитрости и деспотичности он считался живым воплощением дьявола. На это якобы указывал и год его рождения — 1666-й, содержащий «число зверя». Не исключено, что и в царскую Кунсткамеру от господина Бергмана попала отнюдь не простая собачка. Но как она попала к Илоне?
Домой мы возвращались вполне удовлетворенные проведенным временем, особенно, разумеется, я, но и Антон бережно сложил в возвращенную барсетку хрустящие листы ксерокопий. Я же испытывала еще и чувство гордости оттого, что приобщила к культуре, мягко говоря, очень далекого от нее человека.
Утром  я проснулась необыкновенно счастливая. Как хорошо, что выходные закончились! Теперь можно найти разумные отговорки для Антона, что не смогу дней пять посещать его тусовки. Пять дней передышки. Как хорошо было бы довести расследование за эти дни до конца, иначе мои нервы могут просто не вынести этого нечеловеческого напряга. Сегодня же переберусь в свою любимую квартирку.

Я сидела у себя на кухне и чистила картошку, а кошки вертелись возле моих ног, умильно заглядывая мне в глаза: вдруг хозяйке захочется вывести их на прогулку. Очень они обожали улицу. Но, к сожалению, было очень большой сложностью найти место для кошачьих прогулок. Дочистив и порезав кубиками картошку, я опустила ее в кастрюлю с тушившимся там мясом. У меня есть минут пятнадцать.
 Девочки, пойдемте гулять!
Кошки, мгновенно оценив ситуацию, направились к дверям. Я надела на них шлейки с антиблошиными ошейниками, взяла обеих на руки и вышла во двор. На небольшом чистом газоне за домом я отпустила их гулять, прицепив поводки к ветке дерева.
Крупная белая Буська с сиамской окраской и компактная кремовая Карамелька наслаждались прогулкой, а я с умильной улыбкой наблюдала за ними, думая о том, какое будет счастье, если я не забуду, что на плите у меня тушится говядина с овощами. Жаль, что я не экстрасенс и не могу на расстоянии видеть, что творится на кухне в кастрюле. Внезапно меня осенило: я таскала  в Благодатное Кассандру, скоблила с Пашечкой дурацкий диван, а взять на анализ жидкость из старинной колбы с отрезанной головой не додумалась! Я схватила в охапку ничего не понимающих кошек и помчалась домой.
Первым делом я кинулась на кухню. К счастью, я пришла как раз вовремя. Добавила бульона в кастрюльку и высыпала нашинкованную капусту брокколи. Так, теперь можно отойти к телефону. В Благодатном подошла к телефону Валентина:
 А, это ты, девонька? – женщина сразу узнала меня  по голосу, - Сейчас, милая, Аркашеньку позову.
Аркадий, судя по характерному щелчку, взял трубку параллельного телефона, а Валентина трубку не положила. Ну и пусть слушает, секретов от нее нет.
 Аркадий, здравствуй! Мне пришла в голову одна идея. Склянка с головой чем закрыта?
 Она заткнута большой пробкой из какого-то пористого материала, похоже на пробковое дерево и на твердую губку одновременно.
 Не мог бы ты  осторожно взять немного жидкости из этой банки, но только очень осторожно! Я думаю, можно проколоть пробку шприцем, набрать раствор, а потом заклеить место прокола пластилином или замазкой на всякий случай.
 Хорошо, без проблем. Тебе привезти потом эту жидкость?
 Да, - с радостью согласилась я, - если тебя это не затруднит. Я думаю, стоит сделать анализ состава.
Было слышно, как Валентина положила свою трубку.
 Давай я заеду с утра за тобой, и мы съездим в больницу, там можно сделать в лаборатории точный анализ раствора. Аркадий Ильич поможет.
Мне такой вариант не слишком подходил, так как я находилась не в той квартире, о которой было известно Аркадию, а в своей. Но сейчас конспирация была мне ни к чему.
 Знаешь Аркадий, та квартира на Грибоедовском – не моя. Я поселилась в ней временно. А я живу в другом месте, где сейчас и нахожусь.
 Конспирация на высоте, - засмеялся Розовский.
Я продиктовала Аркадию адрес. Так и договорились.


Вспомнив сейчас тот давний случай, граф Бергман довольно рассмеялся:
 С кем этот кретин пытался состязаться? Щенок! Знай свое место!
Старый камердинер, ставя поднос со свежими булочками и дымящимся кофе, молча чуть заметно покачал головой.
 Ты что, – граф хрипло засмеялся, - не согласен со мной, Карл?
Седой старик только ниже опустил голову, зная тяжелый нрав хозяина.
 Ну, говори!
 Милорд, простите меня, но семя зла не исчезает бесследно.
 Что ты хочешь сказать? Я что-то не пойму.
 Семя зла, брошенное  раз, обязательно прорастет. Семя зла прорастает семь лет, - горестно покачивая головой, он шаркающей походкой вышел из комнаты.
…Семь лет. Столько времени отмерил старый Карл. Он не ошибся, каналья. День в день, ровно семь лет назад Зильке приехал лицезреть собаку. Сегодня Люцифер неожиданно издох. Но зло посеяно, и оно даст свои плоды. И так будет продолжаться вечно.
Граф испытывал теперь горькое чувство невосполнимой потери. Но он сделал все, что мог сделать. Он сплотил вокруг себя большую группу сторонников и почитателей Господина, его преданных слуг. Властелин сделал ставку на него неспроста. Это судьба: граф Бергман родился в 1666 году. Число зверя сопровождает его с рождения. Господину требовались жертвоприношения, и они приносились. Кровь детей делала сильной всю секту в целом и каждого в отдельности. Граф, довольный собой, потирал руки.
В графском замке слуги теперь перестали опасаться, что Люцифер выскочит в любой момент в комнату, где они убирались, готовили, работали. Но в одну комнату заходить было запрещено. Это был приказ Бергмана. Граф был совсем уже старым и дряхлым. Теперь у него осталось только одно дело. Всего одно, но очень важное. Власть. Сохранить ее для себя после смерти, пусть это будет маленькая, ничтожно маленькая по сравнению с властью живых людей, но все же власть.
Во многих европейских домах для умалишенных того времени появились люди, которые были знакомы с графом Бергманом, неоднократно общались с ним, бывали у него в гостях. Никто из врачей или родственников не обратил внимание на одно таинственное обстоятельство. Многие клиенты психушек, прежде чем окончательно свихнуться, рассказывали своим близким о мрачном видении — страшной собачьей голове с медленно открывающимся «адским» глазом. Говорили, будто через этот глаз на несчастных по ночам смотрел сам дьявол.

Утром я успела до приезда Розовского довольно плотно позавтракать и уложить волосы. Я теперь при Аркадии не наряжалась в парик и линзы. К чему? Кошкам корма насыпала с горкой, они не смогли съесть всего и с довольным видом улеглись на диване друг против друга. Ласковая Буська тут же принялась вылизывать маленькую Карамельку. Гордая малышка не могла потерпеть подобного панибратства, она набросилась на Буську, та проворно отскочила, зная нрав подруги. Когда я наблюдаю за повадками и проделками моих пушистых любимиц, у меня сразу поднимается настроение. Животные пополняют нас невероятной положительной энергией. Чтобы убить время, я принялась вычесывать своих кошек. Буська, громко мурлыча, подставляла мне свою шейку, но стоило приблизить пуходерку к животу, как она ловко хватала руку когтями, вгрызаясь острыми клыками в кожу. Раздался звонок в дверь, кошки ринулись к входной двери, посмотреть, кто пришел. Я отложила щетки и отправилась открывать.
 Привет, - Аркадий выглядел совсем не плохо, - вот ты где, оказывается, живешь, мисс частный детектив, - улыбнулся он, проходя в прихожую и осматривая мой офис, - уютно у тебя. Вижу, ты уже готова?
В не успевшем еще остыть «БМВ» было тепло и уютно. Мы ехали в больницу. Аркадий сказал, что приехал в Питер с матерью:
 Она хочет к парикмахеру сходить, пройтись по магазинам и навестить дядю Степана. У него мы договорились  встретиться днем. Дядька Степан – сегодня именинник. Но из-за болезни день рождения не отмечает. А подарок я ему уже приготовил.
 Подожди, я попробую угадать. Наверное, законсервированную кошачью голову, - я засмеялась, - ты не обижайся, но, по-моему, у вас несколько странные семейные традиции.
 Не говори! А жидкость я шприцем откачал, там, в сумке сзади лежит. Думаешь, что с этой жидкостью не все в порядке?
 Я, конечно, понимаю, что там какая-то гадость находится.
 Да, - засмеялся, поморщившись, парень, - сколько лет омывать мерзкую дохлятину!
 Я вообще не понимаю, как эту самую «мерзкую дохлятину» ты додумался поставить дома чуть ли не на почетное место? – засмеялась я.
 Да, понимаешь, Рит, мне она мало нравится, но и дядьку не хотелось обижать, и думал, раритетная вещица борозды не испортит, а повысит престиж коллекции.
 Просто мы с тобой были в Кунсткамере, - не унималась я, - нам там столько про эту жуткую голову и ее колдовские штучки понарассказали, просто волосы дыбом становятся! А то, что в библиотеке узнали! Да я бы после всего
этого вообще ее отвезла на сто километров от ближайшего жилья и в землю закопала бы!
Аркадий засмеялся:
 Ну я же не такой суеверный, как ты.
Я решила уточнить планы на день:
 Значит, сейчас мы едем в больницу делать анализ жидкости. Как ты думаешь, это много времени у нас займет?
 Ну, это займет определенное время, думаю. А после больницы давай съездим, поздравим дядю и поговорим об Илоне, фотки просмотрим внимательно. А потом я маму заберу, завезем тебя домой, и сами в Благодатное поедем.
В больнице Розовский представил меня своему доктору Аркадию Ильичу как частного детектива, что исполнило меня жуткой гордости, которая, наверное, даже сквозь напускное равнодушие наверх лезла как кипящее молоко из-под крышки. Жидкость сразу направили на анализ. У Аркадия взяли кровь, померили давление. Все было в норме. Врачу Розовский рассказал о моих опасениях насчет кабинета и заспиртованной собачьей головы. Аркадий Ильич удивился и пошел за результатами исследований.
 Знаешь, Маргарита, - Аркадий заметно нервничал, - ведь если окажется, что яд в банке есть, то подозрения даже на дядьку Степана падают. Вечно я меж двух, а то и нескольких огней мечусь.
 А ты можешь найти у своего дяди мотивы для убийства?
 Да нет, кажется, я ему ничем не мешаю. Да и он, надеюсь, любит меня.
 Вот и не забивай себе голову раньше времени, - посоветовала я.
Вошел взволнованный Аркадий Ильич со стопкой бумажек:
 Я даже поверить не могу!
 Что там? – вскочил Аркадий.
 Действительно, в спиртовой жидкости находится большое количество диоксина. Я, конечно, врач, а не химик, но только что проконсультировался у специалистов, соединения этого отравляющего вещества в жидкости находятся в пассивном состоянии, выделяются в кислород только при нагревании до тридцати градусов Цельсия, - он посмотрел на меня, - спасибо вам, Маргарита, большое! Думаю, вы спасли моего тезку и сына покойного друга. Если когда что понадобится, я всегда к вашим услугам, - врач пожал мне руку.
 Значит, жар камина согревал склянку, и яд выделялся в воздух, - догадалась я, - а у тебя, Аркадий, всегда дверь в кабинет закрыта, поэтому ты один и стал жертвой собачьей головы. 
 Я, Рита, перед тобой в огромном долгу, - улыбнулся мне Аркадий, некоторое время сидевший молча, словно оглушенный новостью, - просто я еще не осознал этого толком. Значит, вся причина в этой склянке! Сегодня же выброшу ее из дома!
 Как хорошо, - только и смогла сказать я.
 Ура! – Аркадий вскочил с диванчика и подбежал к врачу, - Значит, я буду жить!
Я сидела, смотрела на Розовского, похожего сейчас на счастливого мальчишку, улыбалась и думала о том, что понять его до конца сможет только человек, стоявший на грани жизни и смерти.
Парень подскочил к Аркадию Ильичу, пожал ему руку, повернулся ко мне:
 Но как туда попал яд? А вдруг он там все время находился, лет двести?
 Все может быть, - согласилась я, - но только что-то интуиция мне подсказывает, что именно ты, Аркадий, был целью всей этой акции.
 Как же все это выяснить? Столько вопросов и ни одного ответа!
 Будем работать дальше, - улыбнулась я.
Тепло попрощавшись с Аркадием Ильичем, мы поехали к дяде Степану. Видно было, что Аркадию просто не терпится рассказать матери о том, что теперь корень зла в их доме будет уничтожен.
Но дома у дяди, который нам с Аркадием очень обрадовался, Светланы Андреевны не оказалось, она даже не появлялась там с утра.
 Куда же она пропала? Неужели можно шесть часов по магазинам бродить? – недоумевал Аркадий.
Степан Иванович даже не знал, что Светлана Андреевна к нему собиралась заехать. Старый холостяк напоил нас отвратительным растворимым кофе, и мы принялись изучать фотографии с дня рождения братьев Розовских-младших, так как их дядя наснимал целых тридцать шесть кадров пленки. Любительские фотографии были не очень качественными, но довольно прикольными: сияющие в тридцать два зуба Антон с Аркадием стоят с рюмками на голове, Лариса отплясывает с Аркадием, глупо улыбающийся и подмигивающий Кощей, Антон с полно набитым ртом, засовывающий в него еще что-то, Аркадий, стоя на одной ноге вручает букет Светлане Андреевне, полупьяные рожи Антоновых друзей. Только вот Илоны, по утверждению Аркадия, нигде нет. На одной фотографии я нахожу Степана Ивановича, рядом с ним стоит женщина в красивом вечернем платье, но ее лица, к сожалению, не видно.
 Да, - подтвердил мою догадку Аркадий, - это точно Илона.
Подошедший Степан Иванович вспомнил, что фотографировал их покойный Николай Иванович. Когда его подруга Илона заметила нацеленный объектив, резко отвернулась, объяснив, что нефотогенична, и терпеть не может фотографироваться.
Но на одной фотографии Аркадий узнал Илону, которая попала в кадр, видимо, совершенно случайно. Симпатичная женщина сидела за столом на заднем плане. На переднем же стояли, обнявшись, Аркадий с покойным уже Николаем Ивановичем.
 Дядя Степан, - обратился Аркадий, - можно мы у тебя эту фотографию возьмем?
 Конечно, какие вопросы.
Лицо Илоны было четким, но очень мелким. Я попросила Степана Ивановича посмотреть негативы, и он мне их тут же нашел. Я убрала негативы и фотографию в сумочку.
 Степан Иванович, - спросила я, - а где у вас можно попить воды?
 Аркаша, проводи девушку на кухню.
Парень проводил меня в небольшую уютную кухоньку, взял кружку и стал наливать воду.
 Да не наливай, - прошептала я, - я не хочу пить.
 Ты же сама сказала, что хочешь пить, - недоуменно спросил Аркадий.
 Да это я просто хотела с тобой наедине поговорить.
 Да?
 Спроси дядю, где он познакомился с Илоной, а то если это я буду спрашивать, это будет довольно подозрительно.
 Да, наверное, - согласился он.
Когда мы вернулись в гостиную, я принялась разглядывать картины на стенах, а Аркадий непринужденно спросил:
 Дядя Степан, а где ты с этой женщиной, Илоной, познакомился? Наверное, где-нибудь в баре подцепил, признавайся, Казанова.
 Да нет, я познакомился с ней на одной гулянке. Мой знакомый, артист, отмечал юбилей. Он же меня ей и представил. Сказал, что талантливая актриса.
 А у вас есть знакомые артисты? – подхватила я восхищенно.
 Да только один, - развел руками Степан Иванович, - Аркаша, ты его знаешь, Костя Измайлов.
 Да, - согласился Аркадий, - что-то припоминаю. Он в театре Комиссаржевской, кажется, играет?
 Да, нет, - досадно всплеснул руками дядя, - ты все перепутал! Он играет в Мюзик-холле.
 А, - согласился племянник, - точно! Как же я забыл? Мы же ходили давно на какую-то премьеру в Мюзик-холл в Александровском саду. Ну куда же мама пропала?
Мы прождали Светлану Андреевну до позднего вечера, Аркадий несколько раз звонил в Благодатное, в Питерскую квартиру, брату на мобильник, но она как сквозь землю провалилась. Было уже поздно, и я собралась ехать домой. Розовский предложил отвезти меня на машине.
 Давай отвезу тебя, смотаю на квартиру и снова приеду сюда, мать буду ждать, мы же здесь договорились встретиться.
По дороге Аркадий молчал, было видно, что сильно переживает, не случилось ли что-нибудь. Я пыталась успокоить его:
 Не переживай ты раньше времени, Светлана Андреевна, может быть, к подруге какой заехала поболтать. Или еще какие-нибудь дела... Она же в Питере, наверное, сто лет не была уже.
Но я видела, что мои слова парня утешают мало. Он остановил машину у моего подъезда, а когда я вышла, быстро развернулся и поехал обратно.

Статья криминальной хроники попала на глаза Веры не случайно, уже несколько дней она просматривала от корки до корки все питерские газеты, которые специально для нее привозил Мишка: «24 ноября крупный питерский предприниматель А.Розовский был доставлен в токсикологическое отделение больницы св. Георгия в состоянии отравления. По данным правоохранительных органов, причина отравления пока точно не установлена. Основной версией стала коммерческая подоплека покушения. Но в разработке находится еще один вариант: «Шерше ля фам». Не исключено, что Розовского пыталась отравить его подруга. Врачи оценивают состояние предпринимателя как крайне тяжелое». Кровь сразу прилила к лицу, а к груди подкатил горячий комок. Вера заметила, что ее холеные руки, унизанные дорогими перстнями, дрожат. Необходимо выпить. Ноги сами поднесли женщину к бару.
Рюмка коньяка быстро привела Веру в норму. Она прилегла на уютный диван, обитый красной кожей, и прикрыла глаза. Перед нею мысленно пролетали картинки ее собственной жизни, словно пейзаж за окном скорого поезда, кажущиеся сейчас далекими и нереальными.
Да, много лет назад Вере удалось, как тогда казалось, сделать неплохой ход: выйти замуж за обеспеченного мужчину с перспективным будущим. Отношения у них были прекрасные. И все складывалось удачно, но счастье ее было недолгим и разбилось в один миг, словно стеклянное, на мириады острых, больно ранящих осколков, раны от которых не зарубцевались и по сей день.
Вера с закрытыми глазами пыталась представить себе сценки идиллической жизни. Раздается звонок в дверь, она открывает ее и видит перед собой своего красивого богатого сына. Он нежно целует ее в щеку, берет за руку и ведет к шикарной машине. Они приезжают в какой-то загородный трехэтажный особняк. Сын распахивает перед нею дверь: «Входи, мама, это теперь твой дом!»
Вера легла поудобнее, убрав из под головы слегка затекшую руку, и вновь колесница радужных мечтаний умчала ее в поднебесные дали. Они будут жить интересной, счастливой жизнью. Однажды сын познакомит Веру с красивой и доброй девушкой, у него будет великолепная свадьба. Нет! В душе женщины все восстало против такого варианта. Ее любимому сыну вовсе не нужна никакая жена! Она не собирается делить свое сокровище со всякими неблагодарными девками. Им с сыном вполне будет достаточно общества друг друга! Сознание постепенно затуманивалось, мысли терялись в радужных облаках ирреальности…

Пашечка пришел ко мне после обеда:
 Ну что, какие новости? – поинтересовался он, по-хозяйски усаживаясь в кресло, - Что сказали в больнице?
Я рассказала ему, о результатах анализа раствора.
 Вот это да, - удивился парень и похвалил, - Марго, ты умница! Мне что-то казался невероятным такой способ отравления. А если уж честно, то и в голову не приходило ничего подобного.
Я от похвалы аж вся расцвела, прямо губы расползались в улыбке сами собой, хотя я изо всех сил старалась собрать их в кучку. С гордостью положила я перед коллегой фотографию Илоны, которую сдала на увеличение еще вчера. Изображение было довольно четким:
 Паша, нам нужно искать Илону. Я чувствую, что все дело в ней.
 Да, все ниточки ведут к ней, - откинулся на спинку Павел, - поехали, поспрашиваем соседей в доме, где она снимала квартиру. Адрес ты не потеряла?
Я подошла к столу, достала папку с материалами по делу Розовского и переписала на листок. Оригинал я решила оставить на всякий случай в папке, я ведь такая разиня! Рассказала я другу и о том, что есть еще одна зацепка в виде актера Константина Измайлова из Мюзик-холла. Внезапно зазвонил телефон:
 Маргарита, у меня несчастье, - голос Антона был непривычно грустен, - маму сбила машина.
Эта новость меня сильно поразила: так вот почему мы не могли вчера дождаться мать Аркадия.
 Антон, она жива?
 Да, но она вся в гипсе, мы ее еле в больнице отыскали, все отделения милиции и больницы обзвонили.
 Прими мои соболезнования, - мне всегда неловко было говорить эти слова, - Она в сознании?
Павел сидел с вопросительным выражением лица, так как громкую связь я не включила и он только по моим репликам пытался догадаться что случилось.
 Да, но ей постоянно колят обезболивающие лекарства, все болит.
 А в какой больнице она находится? - поинтересовалась я.
Оказалось, что ее подобрали на улице и отвезли на «скорой помощи» в двадцать шестую больницу.
 Я к ней обязательно сегодня заеду. Не волнуйся, все будет хорошо - пообещала я парню, опуская трубку на аппарат.
Я рассказала Пашечке о несчастном случае с матерью близнецов.
 Давай съездим в дом Илоны, а потом я забегу на рынок за фруктами и в больницу поеду.
 Поехали, - парень застегнул кожаную куртку на молнию, надел свою маленькую спортивную шапочку, - одевайся теплее, на улице сильный ветер.
Илона снимала квартиру на Кирочной улице. Поэтому мы сели на метро и доехали до станции Чернышевской. Там до дома номер двенадцать было рукой подать.
На скамейке у нужного нам с Павлом подъезда мирно беседовали две старушки, одна худенькая, другая пухленькая. Я по опыту знала, что все это миролюбие видимое, как вершина айсберга. На самом деле милые старушки запросто могли перемывать косточки каким-то общим знакомым или язвить по поводу близких родственников друг дружки. Рядом с божьими одуванчиками сидел толстый мальчик лет семи, видимо внук одной из старушек, и мусолил мороженое на палочке.
Я решила начать именно с этих старушек, пока они «под руками», так сказать:
 Извините пожалуйста, - начала я вежливо, доставая из сумочки увеличенную фотографию Илоны, - вам случайно не знакома эта женщина?
Старушки внимательно впились глазами в изображение, пытаясь вырвать друг у друга фотографию. Павел решил тоже внести свою лепту:
 Может быть, вы встречали ее? Она жила в вашем подъезде.
Пухленькая пенсионерка хитро взглянула на нас:
 А зачем вам она?
 Да понимаете, тут такая история, – вступил в разговор мой обычно молчаливый спутник, - Она встречалась с моим родственником. А потом…
Но я не дала ему договорить: только испортит все дело:
 Теперь этот родственник умер, оставив этой женщине большое наследство. Вот и необходимо ее разыскать.
Пашечка удивленно на меня взглянул, но благоразумно промолчал.
 Ишь ты, наследство. Прямо как в сериале. Видели мы эту кралю, - поджала губы худенькая старушка, - снимала девятнадцатую квартиру. Но сейчас она съехала.
 Точно, съехала, - поспешила сказать свое веское слово вторая бабушка, вытирая платком измазанный мороженным подбородок внука, - около месяца уже прошло, а, может, и больше.
Ну, это для нас не очень большая неожиданность. Удастся ли раскопать что-нибудь еще?
 Скажите, пожалуйста, а вам случайно не известно, где можно найти хозяйку квартиры?
Бабушка потолще важно подняла свой пышный подбородок из пухового шарфа и сказала:
 Конечно, известно. Машка Дежнева в соседнем доме живет, вон в том, с зелеными полосками.
 В пятьдесят третьей квартире, - поспешила добавить другая.
Мы сердечно поблагодарили старушек и отправились к Марии Дежневой. В подъезде Пашечка засмеялся:
 Марго, я и не подозревал, что ты такая врунья! Как приятно искать наследницу состояния.
 Да, ладно, - чуть смутилась я, - а сам-то что плел про родственника?
 Я просто в Антона твоего на время перевоплотился, - парировал он, - а вовсе не врал.
Дверь нам открыла смешная веснушчатая девчонка лет шести. Мы не знали, кем она приходится Дежневой:
 Девочка, - спросила я , - А Мария Дежнева здесь живет?
 Здесь, - важно кивнула девочка, обнажив в смешной улыбке щербатый рот, - Это моя бабушка.
 Позови, пожалуйста, свою бабушку, если она дома, - вежливо попросил Пашечка.
 А зачем вам она? - продолжала светскую беседу малявка, даже не думая позвать бабушку.
По виду коллеги нельзя было не понять того, что он уже нервничает. Павел, оскалив зубы в улыбке, напоминающей волчью, наклонился к самому лицу девчонки:
 Милая девочка, позови бабушку, нам нужно с ней поговорить.
 А вы скажите, о чем вы с ней будете говорить, - не унималась та.
 Мы переглянулись. Идиотская ситуация. Я уже была готова отодвинуть упрямое дитя и позвать Марию Дежневу. Останавливало меня только то, что я не знала ее отчества, а звать пожилого человека по имени, для меня – дикость. На наше счастье, из глубины квартиры послышался голос:
 Галя, кто там пришел?
Конопатая Галя лукаво глянула на нас и поскакала вприпрыжку к бабушке, оставив дверь полуоткрытой. Через минуту на пороге показалась и бабушка озорницы:
 Вы ко мне?
Это была еще вовсе не старая женщина. Мы рассказали ей, что ищем Илону, показали фотографию, но она только знала, что жиличку зовут редким именем Илона, что приехала она из, вроде бы, из Новгорода. Адрес или город, куда она отбыла, тоже был неизвестен. Так, к сожалению, ничего о местонахождении загадочной Илоны мы и не узнали. Попрощавшись, вышли на свежий воздух.
 Что теперь-то делать будем? Есть идеи?
Я изложила другу мой план: едем в театр, где работает актер Измайлов. Уж он-то наверняка знает что-то об Илоне. Не взялась же она прямо из воздуха, или из пены Балтийского моря словно Венера Боттичелли.
Светлана Андреевна лежала на кровати у окна. Ее бледное лицо сливалось с белым фоном палаты: бельем, белыми занавесками, стенами. Когда я вошла, она слабо улыбнулась и тут же поморщилась, видимо, от боли.
 Здравствуйте, Лита. Спасибо, что пришли меня навестить.
Я положила фрукты на тумбочку:
 Вот, кушайте, они все мытые. Вам сейчас нужны витамины.
У бедной женщины все лицо было в ссадинах и порезах. Правая рука и правая нога прятались в белом коконе гипса.
 Больно? – посочувствовала я, оглядывая все ее травмы.
 Мне неудобно жаловаться, но сегодня ночью от боли я глаз не сомкнула.
 А обезболивающие вам не давали?
Она только отрицательно покачала головой:
 Утром только, когда Аркаша с Антоном меня нашли, они заплатили врачам и мне стали делать уколы. Ну, ничего.
 Как же вы так невнимательно, Светлана Андреевна? – пожурила я ее.
 Литочка, я думаю, вам это покажется абсурдом, но меня специально пытались задавить, - быстро зашептала она, оглядываясь на соседку по палате.
Я внимательно посмотрела на женщину: неужели удар был настолько сильным? А вдруг это не бред больной с сотрясением мозга?
 Простите, а почему вы так думаете?
 Я подходила к дому Степана со стороны остановки и заметила белую «девятку» с транзитными номерами на стеклах. За рулем кто-то сидел. Когда я вышла на дорогу, чтобы идти к подъезду, машина быстро завелась и резко поехала на меня. Я смогла отреагировать, отскочила назад, но машина свернула в мою сторону. У меня не было возможности вновь от нее увернуться…
Светлана Андреевна на удивление спокойно рассказала, что, ударив ее, машина отъехала назад, а потом снова наехала на уже лежащую женщину.
 После первого удара я, видимо, не потеряла сознание, поэтому помню, что был второй наезд. Да и люди у дома, которые там были, могут подтвердить мои слова.
 Светлана Андреевна, - мягко упрекнула я ее, - да я же вам охотно верю! Ну а милиция была у вас?
 Была, сказали, что несколько человек были свидетелями наезда, даже номер запомнили, только он, видно, фальшивым оказался. Мальчики сказали, что номера были пятьдесят седьмого региона. – Она чуть махнула здоровой рукой, - Я и не верю уже, что милиция что-то узнает. С Аркашенькой даже не стали времени тратить, а я им подавно не нужна, старуха.
 Ну, зачем вы так?
 Знаете, Лита, что необычно, - понизила голос Розовская, - за рулем той «девятки» была женщина.
 Женщина? – мои глаза стали, наверное, размером с блюдца.
 Да-да, женщина. Она была в темных очках, волос я тоже не разглядела, по-моему, они были спрятаны под каким-то головным убором. Но вот ее жесткие, сжатые губы морковного цвета из моей памяти, вероятно, уже не стереть. Я вот только не понимаю: за что? Я ведь никому зла не делала…
Мюзик-холл встретил нас шумом и гамом. Повсюду сновали люди. На нас никто не обращал внимание. Мы нерешительно топтались в фойе, не зная, к кому можно обратиться в этой суете: ведь неудобно отрывать людей от их работы. Наконец, я заметила недалеко от нас, у окна стояли две представительницы прекрасного пола и курили. Раз есть время на перекур, может, найдется минутка побеседовать и с нами. Я дернула Пашку за рукав мокрой от снега куртки и пошла к дамам. Одна из них была дородной женщиной бальзаковского возраста, по виду актриса. Другая - худощавая и скуластая, немного моложе первой, с очками в старомодной оправе на длинном носу.
 Извините, пожалуйста, - обратилась я к более солидной женщине, - не могли бы вы сказать, где бы мы могли увидеть Константина Измайлова?
 На том свете, деточка, … - мощный поток площадной брани сбил меня с мысли. Я стояла и тупо соображала, мне ли это адресовано или сказано «между делом».
Павел, к счастью, оказался более сообразительным и с невинным видом переспросил:
 А на этом свете никак нельзя?
Очкастая сделала трагичное лицо, а «породистая» заржала в буквальном смысле слова:
 Нет, вьюноша, никак нельзя.  Измайлов ровно девять дней назад отдал богу душу. Сегодня как раз поминали. Опоздали вы.
Женщины выбросили окурки в урну и, не обременяя нас с Пашечкой более своим вниманием, ушли.
Мы с Пашечкой стояли и грустно смотрели в ту сторону, куда они скрылись.
 Паша, - жалобно протянула я, -  да что же это такое? Ну почему нам так не везет? Всюду мы опаздываем.
 Да, - согласился мой коллега, - приди мы несколько дней назад, наверное, еще застали бы его в живых.
Внезапно из темного угла коридора выделилась малозаметная фигурка женщины, одетой в синий рабочий халат. Я даже вздрогнула от неожиданности.
 Умер он, сердечный, - сочувствующе закивала она головой, теребя в руках замызганную ветошь, - я сама до сих пор поверить не могу, что мы его больше не увидим. А вы ему кто?
Я почему-то доверилась этому простому человеку, не задумываясь, зачем это рассказываю, поделилась:
 Да мы, в общем-то, с Измайловым даже не были знакомы. Мы частные сыщики, - при этом глаза женщины, видимо, от удивления, раскрылись так широко, что я даже испугалась за ее здоровье, - ищем вот эту женщину, - я показала фотографию Илоны, - по нашим сведениям, эту женщину знал Константин Измайлов.
По лицу женщины пробежала легкая тень сомнения, сменившаяся маской натянутой отчужденности, она поскребла пальцем с длинным ногтем, окантованным черной каймой, переносицу, переложила грязную тряпку из одной руки в другую, оглянулась по сторонам, потом, глядя куда-то в бок, громко сказала:
 Нет, не видела такую. Много здесь разных шляется!
Мы так и не поняли, относились последние слова к Илоне или к неудачливым сыщикам. Уборщица стала быстро удаляться. Резкая смена ее настроения озадачивала. Мы посмотрели друг на друга. Похоже, что здесь мы уже ничего про Илону не выясним. Я достала из кармана перчатки, вздохнула и уточнила:
 Ну, что, пойдем?
Павел только молча кивнул. Мы вышли на улицу и неспеша направились к скамейке, чтобы обсудить, что мы имеем в наличии и что нам дальше делать.
Скамейка была чуть припудрена снегом, и Паша достал свернутую газету, чтобы стряхнуть эту легкую пудру. Я оглянулась и увидела, как откуда-то сбоку здания театра, видимо с черного входа, выскользнула в незастегнутом стареньком пальто  уже немного знакомая нам уборщица и направилась к нам. Я толкнула локтем Пашечку, чтобы обратить его внимание на приближающуюся, видимо, именно к нам женщину.
 Давайте, - предложила она, - пройдем подальше. Там тоже есть скамейки.
Мы молча последовали за ней. У меня в душе уже начала раскрывать свои нежные крылья надежда. Павел отряхнул теперь уже другую скамью и мы втроем сели: женщина в середине, а мы по краям. Она заговорила первой, сказала, что зовут ее Валей и она работает уборщицей в театре. Глядя прямо перед собой, выпрямив спину, сложив руки на коленях, она сказала:
 Вы не обращайте внимания, что я так с вами в театре говорила. Так было нужно. Я просто боюсь.
 Чего вы боитесь? – осторожно уточнил Пашечка.
Она посмотрела на него, потом вновь, глядя на меня, стала рассказывать:
 Дети у меня. Трое. Вот и опасаюсь. Я ведь видала ту дамочку на вашей фотографии. Давно, еще осенью. Она пару раз приходила к Костеньке, - женщина задумалась, - может и больше, но я не видела просто.
 А вы не можете точно вспомнить, - попыталась узнать я, - когда это было? В сентябре или, может быть, в ноябре?
 Помню, конечно. В сентябре было дело. Еще было тепло. Дети только в школу пошли. А другой раз, наверное, недели через две видала эту кралю. 
 А вы, - моя надежда легкой бабочкой вновь взмахнула крыльями, - с ней случайно не разговаривали? Или, может быть, слышали ее разговор с Измайловым?
 Она покачала головой:
 Нет, не слышала я ихнего разговора. А со мной разве будет такая разговаривать!
Ну вот, опять тупик! Где искать зацепки? Женщина внезапно напряглась, словно решившись на что-то:
 И еще я ее видела. В тот день, когда Костенька умер, только не сказала никому. Да никто и не спрашивал.
 А она приходила, когда он уже умер или до этого? – попыталась выяснить я.
 До этого. Я даже, может по глупости, грешу на нее…
 Но ведь сказали, - не удержался Паша, - что с сердцем что-то.
Женщина вздохнула:
 Да знаю я. Только она так странно вела себя… Ее Илоной зовут?
Тут у нас с Пашечкой чуть шапочки от удивления на лоб не полезли вместе с глазами.
 Вы даже имя ее знаете? – восхитился мой коллега.
 Я только думала, что это ее имя, не знала точно.
Женщина поведала, что еще после самого первого прихода Илоны в театр в гримерке, где убиралась Валя, в уголке зеркала появился неровный клочок бумаги с номером телефона и подписью «Илона».
 Я порядок навожу на столике всегда. Костенька такой неаккуратный, но он замечательный актер, - начала горячо доказывать нам она, - актер от Бога. Был… Бумажку эту я сразу разглядела, но выбрасывать не стала, наверное, Костеньке она была нужна.
Мы прослушали предлинный Валин рассказ о том, что у Константина Измайлова было много недоброжелателей в театре, ему завидовали, ставили палки в колеса. И жена его не понимала, гуляла от него, плохо за ним ухаживала.
 А в тот день, - не вытерпел Пашечка, - Илона разговаривала с Измайловым?
 Да, она с ним разговаривала. Они долго стояли в конце коридора, там закуток такой есть небольшой. Некоторые курят там тайком, но директор ругается. Так вот, они стояли там и курили, о чем-то шушукались, а я в гримерку пошла убираться. Зачем-то открыла ящик стола и случайно наткнулась на письмо, почерк был женский, красивый такой, - женщина помялась, - мне захотелось узнать что в этом письме, оно же было адресовано Костеньке. Только я достала листок, как послышались чьи-то шаги за дверью. Я растерялась, испугалась, быстро задвинула ящик, а письмо в руках осталось. В комнате ширма стоит у шкафа. От испуга я спряталась за эту ширму. Почему-то мне показалось, что это не Костенька идет, а кто-то другой.
Когда Валя спряталась, дверь гримуборной распахнулась, и в комнату быстро вошел человек, пробыл минуту и вышел, закрыв за собой дверь. Валя осторожно вышла из укрытия и выглянула за дверь: быстрым шагом удалялась высокая женщина, которую она про себя называла Илоной. Уборщица уверяла, что письмо так и не прочитала, положила в стол и тут же заметила, что обрывок бумаги с номером телефона исчез с зеркала. А через полчаса она лично обнаружила в закутке дальнего коридора тело любимого актера.
 Так, может, Илона Измайлова укокошила? – воскликнул Паша.
Я укоризненно посмотрела на коллегу. Он состроил мне в ответ смешную извиняющуюся мордочку и спросил Валю:
 А тот телефон вы, случайно, не запомнили?
 Запомнила, - просто ответила она, - у меня с детства хорошая память на цифры: 5-25-20.
 Но это может оказаться и не Питерский номер, - огорчилась я.
 Да, кивнула женщина, я тоже все время гадала, где же она живет.
Мы горячо поблагодарили Валю, помощь которой была неоценима. Я достала из сумочки сто рублей:
 Вот, возьмите, гостинцев детям купите.
Она благодарно закивала часто-часто головой, попрощалась и побежала назад в театр. А мы стояли и смотрели ей вслед. У Пашечки в руке был зажат блокнот с номером телефона неуловимой Илоны.

Вера вернулась домой под вечер, измотанная, но довольная. По дороге она даже купила себе букет цветов. Михаила дома не было. Это даже к лучшему, никто не помешает торжествовать победу. Женщина достала бокал, подошла к бару. Это событие нужно отметить! Кто сказал, что месть не приносит удовлетворения? Еще какое! Огромное, затмевающее все другие чувства.
Сегодня она, наконец, сделала то, о чем мечтала долгие годы. Пусть эта Стерва знает: расплата приходит всегда!
Вера совсем близко видела ее бледное, перепуганное лицо, обезумевшие от страха глаза. Наконец-то, теперь и на ее улице праздник!
Много лет назад Стерва испортила ей жизнь, лишила всего: мужа, дома, денег, положения в обществе. Теперь она наказана. Только бы навсегда. Но Вера постаралась, для страховки она повторила попытку наезда. Вера все сделала чисто, комар носа не подточит. Машина, уже помытая, с прикрученными номерами стояла в гараже. Да и кто сможет ее вычислить? Зацепок-то никаких. Идеальное преступление, точнее, преступления. Вера была уверена, что сын Стервы тоже долго не протянет. Девку, эту деревенщину его, она напугала в достаточной мере, ей хватит, да и менты ее обвинили в попытке отравления, не помеха она уже.
Как великолепно она придумала с собачьей мордой. Толковая голова – это сокровище. Приобрела она эту гадость по чистой случайности, но с первого взгляда поняла, что это именно то, что нужно. Дядька хотел избавиться от этой твари, а тут она такую службу еще сослужила.
Яд же был припасен еще раньше, чем появилась склянка с песьей мордой. Ведь пришлось любовь крутить с тошнотворным спившимся химиком, чтобы узнать все подробно, как можно отравить человека. Этому придурку и в голову не пришло, зачем ей нужны эти сведения. Отболталась, что пишет сценарий с отравлением. В общем-то это и не было ложью.
Отдельная проблема была с пробкой. Необходим был материал, который хорошо пропускает воздух, вернее, отравляющий газ, который будет выделяться при повышении температуры в комнате, где стоит банка с головой, плавающая в специальном растворе, щедро сдобренном диоксином. Пробку из океанской губки Вера купила в цветочном магазине. Такие используются для укоренения черенков некоторых тропических растений.
Скоро наступит чудесное время: Вера воссоединится с любимым сыном, он ее простит. Какое сердце нужно иметь, чтобы не понять и не простить мать! Они будут жить вдвоем в Ленинграде (Вера упорно именовала Петербург Ленинградом), Мишку она выгонит. Зачем он ей тогда нужен?
Душа Веры утопала в сладких волнах фантазии, размягчаясь от их сладости и вина, становясь легкой и воздушной.

Комната внезапно погрузилась во мрак. Но я была такой голодной, что свою трапезу приостановить не могла бы ни за что на свете. Почему свет отключают всегда в самое неподходящее время? Вероятно потому же, почему бутерброд падает маслом вниз, а прическа рассыпается тогда, когда обе руки заняты полными сумками, которые тащишь домой. Есть в темноте очень неудобно, вилка, которой пытаешься что-нибудь протаранить, в итоге оказывается совершенно свободной от добычи, а рот пустым. Я уже начинала терять терпение, когда вспомнила, что где-то в шкафу у меня был огарок свечи.
В тусклом облаке света свечи я почти закончила свою немудреную трапезу, когда раздался звонок в дверь. Кошки побежали в прихожую быстрее меня, будто это пришли не ко мне, а к ним знакомые коты. Однако за дверью был не Мурзик, а Аркадий.
Парень рассказал, что был в милиции, поведал о всех известных обстоятельствах. Менты дело, завели, ведь у Розовского были анализы медицинских экспертиз, факт отравления – налицо. Рассказал он и о преднамеренном наезде на свою мать, но сотрудники милиции только посмеялись: «Что ж ты такой крутой бизнесмен, что не можешь своей семье и себе телохранителей нанять?» Он разозлился и ушел.
 Да, ладно, не переживай! Возможно, мы эту Илону и сами найдем. Мы с Пашечкой разделили районы, будем в справочниках искать номера, а потом проверять.
 Пойдем, Ритуль, погуляем, что ли? – предложил вдруг он, - погода хорошая, тихо. Я тысячу лет пешком не гулял.
 Пойдем, - я была от такого предложения на седьмом небе.
Погода и впрямь была чудесная. Шел редкий легкий снег, таял, щекоча лицо. Мы бродили по темным улицам, взявшись за руки и болтали о всякой чепухе. Словно сговорившись мы избегали тем, касающихся последних неприятных событий. Аркадий рассказывал о своем детстве, как они отдыхали каждое лето на курортах, занимались спортом, катались на лыжах. Им вчетвером было всегда весело.
 Я думаю, от того, какие у человека воспоминания о детстве, - сказала я, - зависит очень многое, его дальнейшая судьба, его собственная семья.
Мне пришла в голову мысль о том, что вот уже сколько времени моя семья – это две кошки и работа и замолчала.
Внезапно Аркадий остановился, повернул меня лицом к себе и поцеловал. Я задохнулась от этого неожиданного поцелуя, нежного и требовательного одновременно. Мое сердце сладостно замирало, а по всему телу разливалась теплота.
 Давай вернемся, - шепнул он, щекоча губами мочку моего уха.
 Давай, - так же шепотом ответила я.

Проснулась я в восемь часов. Вот что значит, не терпится поскорее начать интересную работу. Я не помню, как мы вернулись домой и вошли в мою квартиру. Утром, пока Аркадий не проснулся, я собирала предметы нашей одежды начиная с прихожей и заканчивая спальней. Я поплелась в ванную умываться. Буська открыла лапой дверь и вошла, пропустив вперед Карамельку. Обе сели перед ванной, преданно ловя мой взгляд, мол, «что ты здесь дурью всякой маешься, мы есть хотим!» Отказать им я не могла, пришлось прервать чистку зубов и насыпать им в мисочки корма.
Потом пришел Пашечка.
 Вот, - он положил на стол лист бумаги, - я тут принес список с городами Ленинградской области, где есть… - Паша замер, открыв рот, увидев выходящего из моей спальни в одних трусах Аркадия, - …есть …номера 5-25-20.
Я от стыда готова была провалиться сквозь пол. Я не обязана отчитываться перед другом, но ситуация была столь недвусмысленной…
 Здравствуй, Павел! – поздоровался за руку Аркадий, - как дела? 
 Здорово! Все нормально. Работаем, - не без намека сказал тот, - Ну я побежал, а то на занятия опоздаю.
Аркадий предложил свою помощь в проверке телефонных номеров:
 И Антон мог бы поездить, поискать нашу красавицу.
Я только обрадовалась:
 Это было бы здорово! Так дело пойдет быстрее.
После завтрака мы с Аркадием взялись за телефонные книги. Населенных пунктов с начальной цифрой номера 5 было не так уж много. Мелкие поселки и деревни сразу же отпали. Но, если представить, что все нужно объездить, разыскать адреса квартир с данным телефоном, выяснить проживает ли там Илона или вычислить людей с внешностью этой женщины, то мало это не покажется.
В Питере под телефонным номером, который сообщила нам Валя, скрывалась парикмахерская, в которой среди сотрудников Илоны не оказалось, чему мы не удивились.
В дверь позвонили. Открывая дверь, я, как и ожидала, увидела Антона. Последний был до крайности удивлен тем фактом, что на самом деле я вовсе не Лолита, о чем ему по телефону рассказал брат, а также тем, что у меня есть «второе место жительства», да еще с табличкой детективного агентства.
Мы успели уже распределить адреса, по которым каждый из нас поедет. Антон отправится в Приозерск, Светогорск и Каменногорск.
 Я, мальчики, собираюсь на электричке отправиться в Пушкин и Павловск. А Пашечка обещал после занятий съездить в Колпино, - пояснила я.
 Никуда ты одна не поедешь, Ритуля, - твердо сказал Аркадий. Вместе поедем. Это может быть очень опасно. Ведь ты не можешь отрицать, что эта ненормальная Илона вероятно убила актера Измайлова, пыталась отравить меня и задавить мою мать?
 Хорошо, - согласилась я без лишних разговоров.
 Правильно, Лита, одной лучше не ездить. Может я, Аркан, ее повезу? – спросил Антон брата.
 Нет, - жестко сказал Аркадий, - Маргарита поедет со мной.
 Лады, - кивнул Антон, подозрительно глядя на меня и Аркадия, - Литочка, ты только приготовь еще несколько адресов. Я ребят попросил помочь. Они там, у подъезда.
Я выглянула в окно и увидела четыре машины: две братьев Розовских, а также машины Игорька и Клары. У подъезда курили Игорек с Наташкой и Кларой, рядом топтался Кащей.
 Здорово! Хорошо иметь друзей. У меня и на ребят адресов хватит – Выборг, Высоцк и Приморск.
Аркадий сел за руль, я, естественно, рядом, и мы  отправились на поиски. Первым в нашем списке стоял небольшой, но красивый городок Павловск. За коробку конфет телефонистка на переговорном пункте готова была дать нам не только адрес, соответствующий телефону 5-25-20, но и, наверное, всех засекреченных объектов города сразу. Девушка сообщила подробно, как проехать на нужную нам Невскую улицу.
Невзрачные серые пятиэтажки тянулись длинным рядом. Найти нужный дом не составляло труда.
 Ты можешь посидеть в машине, - предложила я парню.
 Вот еще! Одну я тебя не отпущу, - он взял меня под руку, - Пойдем вместе!
Дверь искомой квартиры открыл невзрачный, изрядно потрепанный жизнью мужичок, неопределенного возраста.
 Добрый день! – лучисто улыбнулась я ему, - а мы к Илоне. Давно собирались, да все никак не выходило, - щебетала я, не давая ему опомниться, и осторожно протискиваясь в квартиру, в недрах которой послышался звон разбитого стекла.
 К Илоне? – недоумение на его лице не могло служить хорошим знаком, - Какой еще Илоне? Вы ошибаетесь, здесь нет никакой Илоны. Вера! – позвал он, закрывая своей 0- тут ищут какую-то Илону.
Из квартиры не раздалось ни звука.
 Как нету? Она дала нам этот адрес, - настаивала я, пытаясь заглянуть в комнату.
 А вы давно здесь живете? – поинтересовался Аркадий.
 Конечно, давно.
Нам ничего иного не оставалось, как извиниться и удалиться восвояси несолоно хлебавши. Что делать?
 Не расстраивайся, - легкий поцелуй коснулся моего виска, - мы найдем ее. Не сегодня - так завтра, не завтра, - чуть позже.
Я с благодарностью прижалась к его сильному плечу, дающему мне надежду.
Домой, наездившись за целый день не один десяток километров, мы вернулись уставшие. Самое обидное было то, что поездки прошли впустую. Нигде женщины с таким именем, внешностью не проживало в квартире с номером телефона 5-25-20. Голодные кошки укоризненно смотрели на меня: «Где ты шлялась целый день? Мы же голодные сто лет! Мы же просто умираем!»
Где-то через час пришел Пашечка, а следом за ним приехал и Антон Розовский со всей честной компанией. К сожалению, результаты у всех были неутешительными. Я повесила нос. Пашечка меня подбадривал:
 Ничего, это только начало. Рано или поздно мы до нее доберемся.
 Пашечка, - воскликнула я , - да она ведь даже на Сахалине может жить!
 Лита, то есть Рита, - поправился Антон, которому брат рассказал о моей подлинной «личине», - завтра по другим адресам поедем, найдем мы эту красавицу, не переживай.
Я и сама знала, что теперь ни за что не остановлюсь, пока не докопаюсь до истины, но так хотелось, чтобы это произошло скорее.
 Давайте в кабак смотаемся, что ли? – вопросительно глянул на меня Антон.
 Нет, брат, - решительно встал между нами Аркадий, - у нас на вечер другие планы.
 У вас другие планы? – подозрительно переспросил «младший» брат, - Я не понял, у кого конкретно планы? – он смотрел на Аркадия исподлобья. Руки сжались в кулаки. На лице заходили желваки.
Аркадий сделал небольшой шаг вперед и скрестил руки на широкой груди:
 У меня такие планы, Антон! И достаточно серьезные.
 И у меня тоже, - добавила я тихо, но в напряженной тишине, которая наступила в комнате, они прозвучали выстрелом.
Антон опустил голову, помолчал:
 Ладно, ты мне брат, - отрывисто бросил он Аркадию, - другому не простил бы.
 Извини.
 Да что мне твои извинения! – взорвался тот и, стукнув по столу кулаком, ушел.
Свита Антона тихонько потянулась следом за ним к выходу.
Паша со смесью удивления и восхищения протянул:
 А ты, Маргоша, оказывается, способна посеять между мужчинами раздор.
Я кисло улыбнулась.
Аркадий подошел ко мне:
 Ты не жалеешь? Может я был неправ?
 Аркаша, но у меня же с твоим братом ничего не было! Может это и нехорошо, но он мне нужен был, чтобы ближе подобраться к тебе.
 Ребята, - тихо встрял Пашечка, - я лучше пойду. Вы тут, я думаю, без меня разберетесь.
 Пашка, - повернулась я к нему, - я тебя убью! Исчезни!
 Значит у тебя, моя дорогая, была цель подобраться ко мне? – поинтересовался Розовский, когда за Пашечкой захлопнулась дверь, а что ты под этим подразумеваешь?.
 Ты можешь это понимать как хочешь! – разозлилась я, - Но это моя работа! Я должна была узнать твое окружение, чтобы понять, кто тебя отравил!
Он подошел ко мне, крепко обнял за талию, так что я не могла вырваться, хотя и старалась изо всех сил.
 Значит, я для тебя - только работа?
 Нет! Теперь это переросло в нечто большее…
 А-а-а, - понимающе протянул Аркадий, - догадываюсь: теперь твоя работа переросла в увлечение?
Я попыталась ударить его рукой по плечу, но он ловко предотвратил мой маневр:
 Ах, так ты еще и драться хочешь? Ну погоди же…
Незаметно для себя я оказалась лежащей на полу. Аркадий крепко прижимал меня своим телом, не давая возможности высвободить руки или ноги для маневра.
 Значит, я – твое увлечение? Или любовь? Риточка, ну что же ты не отвечаешь? – добивался он, щекоча мою шею губами.
Я задыхалась от близости его тела, от своих чувств, от предчувствия счастья. Увлечение? Любовь? Аркадий требовал у меня ответа на вопрос, который даже от меня был скрыт темной завесой. Я боялась своих чувств и признаний. Несказанное слово – еще не слово.

Дорогая красивая ваза разбилась на десятки мелких осколков. Любимая ваза. Как Вера дорожила ею, сколько лет берегла!
От досады женщина набросилась с бранью на ничего не понимающего Мишку:
 Что ты там стоишь как баран? С кем лясы точишь? Ни помощи от тебя никакой, ни толку!
 Вер,.. да там спрашивали какую-то Илону, что ли…
 Ну и что ты там торчал три часа?
 Дык… они ж не уходили…
 Ну и что теперь? Ходят тут всякие! – женщина начала собирать руками крупные осколки, - Сколько их было?
 Дык… двое. Баба и мужик.
 Молодые? Старые? Что, из тебя каждое слово вытягивать клещами нужно? – Вера покраснела от злости.
 Да вроде молодые…
 Ой! – Вера вскрикнула от боли, когда острый осколок стекла впился в руку. Пошла кровь.
 Что больно, Вер, да? – посочувствовал Мишка.
 Да! Больно! – она бросила на пол все, что собрала, - убери это.
Вера закрылась в ванной комнате, подставила руку под струю холодной воды. Ее всю колотило. Нашли. Ее нашли. Подобрались совсем близко, вплотную, а она и не заметила. Как, каким образом они искали Илону здесь, у нее дома? Что она упустила?
Голос Аркадия Розовского она сразу узнала. Здесь ошибки быть не может. Но что за девица была с ним? Нужно действовать! Найти и обезвредить, не мешкая. Эта деваха может все испортить.
 Вер, - послышался осторожный стук в дверь, - Верунчик, у тебя все хорошо?
 Да, Миш, все в порядке.
Вера выключила воду, достала из аптечки бинт.
 Ты что, куда-то уходишь? – обеспокоено поинтересовался мужчина, увидев, что она переодевается.
 Совсем забыла, нужно съездить к сестре. Галка просила помочь ей.
 А можно, я с тобой? – робко спросил он.
 Вот еще! Что ты мне не доверяешь уже?
 Да нет, что ты, Верунчик!
 Свари пожрать что-нибудь пока, - бросила она, закрывая за собой входную дверь.

Мокрые капли противно били по щекам. Ну что это за зима? Вся погода на земном шаре фатально испортилась. Зимой в России идет дождь. В Африке летом снегопады засыпают улицы. Американцы замерзают на улицах от жесточайших морозов. Никуда не денешься – глобальное потепление климата. Нужно приспосабливаться.
Я натянула на лоб кепку, чтобы козырек защищал хоть часть лица от холодных капель. Промозглая сырость обволакивала ноги, забиралась под одежду, вызывая озноб.
Вчера ко мне заезжал Антон. Вероятно, единственной целью его визита стало мстительное желание утереть мне нос – он познакомил меня со своей новой пассией:
 Познакомься: это Юлечка.
Юлечка была длинноногой худенькой брюнеткой с широкой обесцвеченной прядью волос сбоку. На запястье красовалась татуировка. В губе – кольцо. Она курила длинные тонкие сигареты и громко смеялась хриплым смехом каждой нелепой шутке Антона.
 Юлечка, чем вы занимаетесь? – любезно поинтересовалась я, угощая гостей кофе.
 Я танцую, - девушка подняла лицо и захохотала.
 Юлечка работает в варьете, - гордо добавил Антон.
 Как интересно, - вежливо улыбнулась я, подвигая девушке еще один кусочек кекса.
 Вам нужно купить другой халат, - ткнула в мою грудь девица.
Я растерялась:
 Почему?
 Этот цвет не идет к вашим глазам, - она снова хрипло засмеялась.
 У Юлечки очень тонкий вкус, - похвалил Антон Розовский, - она и меня заставила галстук сменить.
Уж чего нам с кошками стоило вытерпеть до конца этот визит словами не передать, по крайней мере, приличными! Я просто дрожу от преклонения перед натурами с изящным вкусом, как Буся с Кирюшей от запаха дыма.

Сегодня мне пришло в голову навестить Лариску. Телефон в ее квартире не отвечал. В агентстве сказали, что она уже отправилась домой. Как раз, пока заеду в магазин пополнить кошачьи запасы, и подруга домой доберется. Мне хотелось узнать, как она живет, что за бойфренд согревает сейчас ее модельную душу, рассказать, как продвигаются дела с поиском коварной отравительницы. Вот только о наших отношениях с ее экс-женихом я умолчу. Скорее всего ей будет неприятно об этом слышать, хоть она и говорит, что ненавидит Аркадия.
Подойдя к Ларискиному дому я увидела, как с противоположной стороны идет подруга. Между нами было еще достаточно большое расстояние и она меня не видела. Я хотела помахать ей рукой, чтобы привлечь внимание, но тут прямо рядом с Лариской затормозила машина, из которой выскочил мужчина, подбежал к девушке. Узнав в элегантном молодом человеке Аркадия Розовского, я остановилась как вкопанная.
Мне не было слышно их разговора. Но я в этом не нуждалась, чтобы понять, что для меня все рухнуло в небытие: пара стояла, крепко обнявшись, Аркадий целовал Ларискины руки, лицо. Слезы навернулись на мои глаза. Я развернулась и, заглушая рыдания, медленно пошла к остановке. Прохожие пялились на меня, но я была совсем в другом измерении: что мне до их повседневной суеты, когда сердце мое взрывается вулканом жестокого огня, сжигающего все нежное, легкое, воздушное, чем оно жило, чему радовалось, во что верила…
Дома я, не раздеваясь, рухнула на кровать и дала волю слезам. Горькая безысходность давила на меня сваей тяжестью. Кошки, словно чувствуя мое плачевное состояние, тихо лежали рядом.
Раздался звонок в дверь. Я не хотела открывать. Лежала, не поднимая головы. Наверняка притащился Пашечка. Не хочу, чтобы он видел меня в таком виде. Звонки раздавались, не смолкая, один за другим. Разозлившись, на подобную настойчивость, я вскочила, намереваясь «отбрить» наглого Пашку.
Рывком распахнув дверь я крикнула:
 Какого че… - внезапно слова застряли у меня в горле.
За дверью был вовсе не мой сосед-коллега, а незнакомая женщина в годах в больших темных очках. Она, как и я, прижимала носовой платок к лицу:
 Девушка, милая, не откажите мне в помощи! У меня такое горе, такое горе! – тараторила она, не давая мне и слова вставить, - Вы же детектив! Пожалуйста!
Горе женщины взывало к сочувствию так, что я, как не хотела, не могла просить ее прийти в другой раз. Да она, похоже, и не собиралась уходить.
 Проходите! – пригласила я ее.
Женщина села в предложенное кресло.
 Чаю? Кофе?
 Пожалуйста, чаю, - попросила она.
Я пошла на кухню, ставить чайник. Внезапно мне показалось, что сзади раздаются чьи-то шаги. Машинально оглянувшись, успела заметить рядом с собой фигуру женщины с перекошенным от злобы лицом, держащей в поднятых вверх руках что-то синее. Сильный удар расколол мою голову на сверкающие осколки. Затем, как во время салюта, наступила темнота.
Очнулась я оттого, что меня грубо тащили куда-то  за ноги. Меня жутко тошнило, голова разламывалась от страшной боли. Я пыталась мычать и лягаться. Садисты! Что они хотят со мной сделать?
 Маргоша, ты жива? – мой похититель неожиданно заговорил со мной голосом Пашечки.
Почему же он меня тогда мучает? Почему он избил меня? Куда от меня тащит? Моя кофта задралась, и я голой спиной чувствовала холодный пол. Тело было подобно бывшей в употреблении жвачке: оно вяло тянулось и прилипало к полу.
 Сейчас, Марго, сейчас, потерпи!
Паша оставил меня в покое. Я открыла глаза, но они сильно слезились, я ничего не видела, меня жутко мутило. Послышался звук открываемого окна. В комнату ворвался поток холодного воздуха. Я никогда раньше не думала, что воздух обладает такой живительной силой. Мне стало чуть лучше.
 Да, старушка, выглядишь ты не очень, - озабоченно смотрел на меня друг, - Даже без врачей «скорой помощи» можно констатировать отравление газом.
Все вентили газовой плиты были открыты, духовка тоже. Пашечка обнаружил меня лежащей без сознания на кухне возле плитки. Запах газа был очень сильный. Только чудо отвело беду: огонек спички, зажигалки, щелчок выключателя мог привести к страшному взрыву.
Илона, а теперь ни я не Пашечка не сомневались в том, что именно она пыталась меня прикончить, предварительно оглушив настольной лампой, вышла на мой след. Это значит, что мы вышли на ее. Когда? Где? В Павловске? Высоцке? Мы были на верном пути, но не поняли этого, прошли мимо.
 Нужно идти в милицию, Марго, - серьезно заявил Паша, - это становится слишком серьезно.
 Извини, - я встала на четвереньки и поползла к туалету, - лучше я сначала пойду туда…
Паша засмеялся, помог мне подняться и добрести до двери уборной.
 Давай «скорую» вызову, - предложил друг.
Я отрицательно промычала в ответ. Но когда я вышла из туалета, Пашечка положил телефонную трубку, сообщив, что врачи скоро приедут. У меня не было сил спорить, да и было уже поздно.
 Значит ты ее совсем не узнала?
 Нет, - я немного испытывала стыд, насколько это возможно было в моем состоянии – сыщица, тоже мне! – И на старуху бывает проруха…
 Ну вот видишь, - обрадовался чему-то Пашка.
 Не вижу, - тупо помотала тяжелой головой я.
 Сама признала, что старуха, - Пашечка отскочил на всякий случай подальше.
Я только слабо махнула на него рукой:
 Ну, погоди, вот приду в себя, я с тобой еще разделаюсь, - погрозила я.
 Как Бог с черепахой, да?
Не успела я ответить, как в дверь позвонили. В замутненном сознании мелькнула мысль, что это или приехали врачи, или коварная Илона вернулась добить жертву.
К счастью, это были люди в белых халатах. Я расслабилась и лтключилась.

Зимнее утро сегодня было, по-видимому, морозным. Вера проснулась от холода совсем рано.
 Миша! – позвала она, - Ты спишь?
Из соседней комнаты появился взъерошенный мужчина.
 Миша, почему так холодно? – возмущенно протянула она, поеживаясь в своей постели.
Тот, почесывая бок, подошел к радиатору отопления, пощупал его и меланхолично изрек:
 Батареи почти холодные.
 Вот еще новость! – недовольно возмутилась женщина, сильнее кутаясь в одеяло, - Что же делать? Говорила же тебе, что нужно меняться на дом с автономной котельной! Подай мне теплый халат! Так нет же! – Мишкин индиферентный вид раздражал Веру.
 Вечно я у тебя виноват, - бесстрастно промямлил мужчина, протягивая Вере яркий махровый халат.
Вера встала, оделась и отправилась на кухню готовить завтрак. Михаил помогал ей. После завтрака мужчина помыл посуду, а Вера наложила макияж.
Когда они сидели в гостиной, где маленький электрический камин уже успел обогреть комнату, Вера взяла бокал вина и предложила:
 Давай поговорим о чем-нибудь прекрасном!
 У тебя деньги есть? – спросил Михаил.
 Есть. Сто рублей тебе хватит? – она вытащила деньги из кармана.
 Хватит, - он быстро убрал деньги, - Вот и прекрасно! – мужчина довольно потер руки.
 Вот и поговорили о прекрасном! Всегда так. О чем с тобой только разговаривать? – безнадежно махнула рукой Вера, - Ладно, иди чайник поставь уж, раз больше ни на что не годишься.
Мишка покорно отправился ставить чайник, но тут в дверь позвонили, и он услышал еще одно приказание:
 Дверь открой!
Мишки долго не было, и Вера решила узнать, в чем дело:
 Миш, ты что, умер там?
Но вместо привычного сожителя на ее вопрос перед нею появились люди в погонах:
 Зубарева Вера Васильевна, пройдемте с нами!
Женщина вскочила с дивана. Страх колючим комом поднимался откуда-то изнутри, царапая острыми иглами безнадежности, перехватывая горло. Невероятно высоким фальцетом Вера пыталась возмущаться:
 Кто вы такие? По какому праву? Покажите ваши документы! – глядела в удостоверения и санкции на арест и обыск, но от волнения ничего не видела перед собой, резко села на диване, скрестив руки, - Я никуда не пойду! Не имеете права, не тридцать седьмой!
Но ее, извивающуюся всем телом, упирающуюся, подняли с дивана и грубо потащили из квартиры, где уже начался обыск, мимо Михаила , стоящего с глуповатой , ничего не понимающей физиономией.
Следователь со смешной фамилией Веселый всерьез взялся за работу, как только уголовное дело было заведено. Были вызваны все свидетели, которые могли прояснить обстановку. Жуткий экспонат изъяли.
На очной ставке Степан показал, что знает Зубареву как Илону, с которой некоторое время встречался, и что их познакомил его старый знакомый Константин Измайлов.
Следователю Вера-Илона призналась, что действительно она достала ему подарок для племянника – древнюю склянку с головой, что сама закачала туда шприцем диоксин. Яд она приобрела несколько лет назад, так как уже давно вынашивала план мести. А музейный экспонат достался ей от дяди, служившего в КГБ. Тому приказали уничтожить склянку с головой, но он решил оставить ее себе, сдав начальству полный отчет о затоплении экспоната.
 Я от Степки знала, что только Аркашка любит сидеть в том кабинетике в деревне, что там есть коллекция, куда такая вещица очень хорошо впишется. Я закачала диоксин в раствор с собачьей головой и терпеливо ждала результата.
Следователю Веселому удалось добиться от обвиняемой признания, что именно госпожа Зубарева пыталась задавить Светлану Андреевну на машине, но попытка сорвалась.
 Я ненавидела их всех! – закричала Вера, - Ненавидела больше всего на свете! Они испортили мне всю жизнь. Я хотела их уничтожить, и мне жаль, что я не успела этого сделать! Одно хорошо: что старый козел сдох, к сожалению, без моей помощи. Хотя… кто знает… Все, что у них есть, должно было быть моим, понимаете, моим! Они долгие годы купались в роскоши, как свиньи в болоте. А я вынуждена была прозябать в нищете, копить каждую копейку. Я, с моими внешностью и умом, влачила жалкое существование в захудалой дыре!..
Обвиняемую словно прорвало, она говорила взахлеб, брызжа слюной и жестикулируя, словно боясь, что у нее не хватит времени рассказать все.

Даже теперь, когда мы с Пашечкой вычислили место проживания Илоны, которое находилось в Павловске, когда я отправилась в милицию, потребовав заняться делом потерпевшего Розовского, и положила на стол телефон преступницы, когда доблестные работники органов внутренних дел арестовали псевдоилону, у меня в голове не складывалось общей картины, многое оставалось неясным, непонятным.
 Ну хорошо, Паш, Илона обезврежена. Она призналась во всем. Но почему?! Хоть убей не понимаю, Паша!
 Маргоша, если ты хочешь знать подоплеку мотивов всех маньяков и психически больных людей, то ты немного ошиблась с выбором профессии.
 В смысле?
 Тебе нужно срочно переквалифицироваться в психиатры.
 Да ну тебя, - кинула я в коллегу маленькой диванной подушкой, - мне просто нужно моральное удовлетворение от понимания. А у меня лишь сплошное неудовлетворение от непонимания…
 Марго, я удаляюсь, - Пашечка встал, - Мне домой пора. Завтра зачет. А то ты мне своими теоретическими премудростями совсем мозги запудрила. Ты сегодня дома будешь? Или на свидание отправишься? Совсем моральный облик потеряла, - проворчал он напоследок.
Если б он только знал! Мне не хотелось сейчас об этом говорить. Слишком больно. Как-нибудь потом…

С Антоном мы встретились у станции метро. Ждали мы с Павлом недолго. «Вольво» так резко затормозила прямо возле нас, что я невольно вздрогнула. Антон вышел, поздоровался, открыл дверь машины. Когда мы окунулись в ее теплое нутро, оглушаемое криками Иванушек International, Антон, к моему удивлению, уменьшил громкость:
 Знаешь, я не совсем въехал, Аркан потребовал, чтобы я вас привез в Благодатное, но ничего не объяснил.
 Потерпим немного и, думаю, скоро мы все узнаем, - мой ответ был честным, - я и сама еще не все понимаю.
Антон промолчал. Хотя на его лице без очков и увеличительного стекла читалось явное неудовольствие и нетерпение.
Когда мы приехали в Благодатное, нам открыла дверь Валентина. Увидев рядом с Антоном и Пашечкой меня, она расплылась в улыбке:
 Здравствуй, девонька! Дай я тебя расцелую, - она облобызала меня, - Как я рада! Знала ведь я, что ты поможешь нашей семье, чуяло мое сердце.
Мы удобно устроились в гостиной, где собралась вся семья, включая Валентину и дядю Степана. В комнату, обнявшись, вошли Аркадий с Лариской. Мое сердце непроизвольно сжалось, к горлу подскочил горький комок, но я взяла себя в руки и улыбнулась им. Аркадий глянул на меня, как мне показалось, чуть смущенно. 
Светлана Андреевна объявила, что Вера призналась в покушении на отравление Аркадия. Мне было многое непонятно в этой истории:
 Но зачем она это сделала?
Антон сидел в кресле у камина, жар которого теперь не нес смерть и болезнь. Я устроилась в кресле напротив. Светлана Андреевна в гипсе расположились на диване. Рядом с нею стояли прислоненные к дивану костыли, которые поддерживал ногой Аркадий. Он был абсолютно спокоен. Его мать же, напротив, похоже, нервничала по неизвестной мне причине. Немного помолчав, с паузами, она начала рассказывать удивительную историю, которая началась много лет назад.
Покойный ныне Николай Иванович Розовский, тогда еще молодой, но хорошо «пристроенный» двадцатипятилетний парень из обеспеченной семьи заведующего продуктовой базой, женился на красавице Вере Зубаревой. Молодая семья, благодаря стараниям родителей Николая, сразу обзавелась новенькой трехкомнатной квартирой, дачей в живописном месте, машиной. У Веры появился широкий круг высокопоставленных знакомых. Николай на всевозможные городские торжества, юбилеи, даты являлся теперь в сопровождении красавицы-жены, на которую все обращали внимание. Через некоторое время молодой человек пресытился этими мероприятиями, полными неискренности, фальшивой дружелюбности и пошлости. Он видел, что его мнимые друзья только ищут какой-либо выгоды от общения с ним. Полный сил и энергии парень понимал, что настоящая жизнь проходит мимо, лишь задевая его своим крылом.
Но Вера терзала мужа требованиями жить светской жизнью городской элиты, она не могла влачить жалкое существование домохозяйки. (Официально она числилась бухгалтером одного из магазинов, но там за нее работал другой человек.) Начинались скандалы, ругань, слезы. Николай временами уступал настойчивой супруге, но в гостях и на праздниках, теперь держался особняком, сидел в одиночестве, стараясь забиться в какой-нибудь тихий, незаметный уголок, не принимая участия во всеобщем веселье. Потом Вера уже не стала уговаривать мужа сопровождать его, за ней заезжали знакомые, и она отправлялась веселиться.
Однажды Николай застал жену в слезах, она долго не признавалась, в чем дело. Оказалось, что Вера беременна. Розовский обрадовался как ребенок, но Вера, о том, чтобы рожать, и слышать не хотела. Он на коленях умолял жену оставить ребенка, обещал нанять няню, только бы она не делала аборт. Женщина же стояла на своем: она не хочет состариться раньше времени, дети создают одни проблемы, она слишком молода для ребенка. Родители Николая тоже хотели внуков, но предпочитали благоразумно не вмешиваться в отношения молодых. Николай притащил в дом кучу литературы о вреде абортов, начал водить жену к знакомым, у которых были очаровательные малыши, но женщина оставалась к детям совершенно равнодушной. Потом Вера внезапно уступила уговорам настойчивого супруга.
Через несколько дней Николай случайно вернулся с работы домой утром – забыл ежедневник. Веры дома не оказалось, хотя она утром сказала, что никуда не пойдет. Он позвонил ее подруге. Та же удивленно ответила: «Как где? На  аборте». Когда поняла, что сболтнула лишнее, ойкнула, стала извиняться, Николай не стал слушать, бросил трубку.
Парень мчался в больницу, летел, не замечая светофоров. Он успел, Веру еще только готовили к операции. Он, несмотря на бурные протесты медиков, прорвал их жесткую оборону, ворвался в операционную, подскочил к жене. Звонкая пощечина прекратила возмущенные крики врачей и медсестер. Николай за руку поднял жену и потащил за собой.
После того, как муж пригрозил Вере разводом, она не делала больше попыток избавиться от ребенка, но и радости большой от его ожидания не испытывала. Николай сам ходил в Школу отцов при местной поликлинике, мечтал о сыне или дочке, устроившись после работы на диване у телевизора.
Когда родился сын, радости счастливого отца не было предела. Он заваливал роженицу цветами и фруктами, часами простаивал под окном палаты роддома, где лежала жена, ждал, когда на кормление принесут сына, чтобы увидеть его. Но часто посмотреть на наследника ему не удавалось. Вера разводила руками и пыталась что-то объяснить знаками.
Николай приносил с собой всевозможные деликатесы, обменивая их у врачей, нянечек и медсестер на информацию о состоянии здоровья жены и сына. Однажды старая нянечка поведала ему страшную весть: его супруга с первого дня отказалась от кормления ребенка.
 Она сказала всем нам, - рассказывала Светлана Андреевна, - что от этого фигура портится, грудь бесформенной будет. Мы пытались ее образумить, но безуспешно.
Я, понимая теперь, что Антон – сын не Светланы Андреевны, а Илоны, вернее Веры Зубаревой, с удивлением узнала, что в это же время в одной палате родильного дома с последней лежала вторая жена Николая Ивановича. У тогда еще совсем молоденькой незамужней Светы, которую бросил подлец-жених, тоже родился мальчик.
 Антоша у Веры и мой Аркаша действительно родились в один день, - опустив голову, продолжала мама братьев Розовских.
Услышав эту фразу, я глупо уставилась на Светлану Андреевну, а братья вскочили со своих мест.
 Да, мальчики, для меня вы оба родные, но матери у вас все же разные.
 Как, - закричал Антон, побледнев, - моя мать – эта…эта дрянь…Илона?
 Да, - вынуждена была подтвердить Светлана Андреевна, - ты ее сын. Прости меня, сынок, что только сейчас ты это узнал, но раньше отец против был, говорил, что я твоя единственная мать. Когда тебя, Антоша приносили на кормление, Света не хотела портить грудь, а у меня много молока было, Аркаше хватало, да еще оставалось. Вот я и пожалела тебя, стала кормить вместе со своим. Отец ваш каким-то образом узнал об этом. Однажды я, у которой не было в Ленинграде ни одной близкой души, получила огромную передачу: сладости, фрукты и цветы.
Света спросила у нянечек, кто передал все это, но ясного ответа так и не получила, сказали, какой-то мужчина. Передачи теперь появлялись каждый день. Соседки по палате завидовали:
 Светка, ты же говорила, что у тебя нет никого! Что-то ты скрываешь, девка!
Она только улыбалась в ответ. Медсестры, принося младенцев на кормление, уже несли Антона строго к Светлане. Вера же даже глядеть на сына не желала. Соседки по палате ее невзлюбили сразу за высокомерие, а когда увидели отношение к собственному малышу, то и разговаривать перестали.
Подошло время выписки. Когда Светлана вышла с ребенком на руках из отделения, навстречу ей шел красивый молодой мужчина с огромным букетом цветов и ребенком. Женщина хотела обойти его, но он сказал:
 Светлана, а я вас встречаю с сыном.
Она как-то сразу догадалась:
 Это вы мне передачи приносили?
Он не отказывался.
 Спасибо, не надо было.
 Почему же? Меня зовут Николай, - представился он, - давайте я отвезу вас с сынишкой домой, у меня машина.
Ей не хотелось обижать отказом такого доброго человека. Она поинтересовалась, что за ребенок у него на руках. А это мой сын, - гордо сказал он. Когда сели в машину, где за рулем сидел шофер, Света все вертела головой по сторонам:
 А где же ваша жена?
 У меня нет жены, - грустно ответил он, - Есть только сын.
Светлана ничего не поняла, но предпочла не любопытствовать. Она назвала адрес общежития Государственной консерватории, где она училась на втором курсе. Мужчина держал сразу оба свертка, перевязанных голубыми лентами. Чтобы детям не было душно, Света убрала с личика сына уголок одеяла, потом, на секунду замявшись, убрала уголок с лица сына Николая и остолбенела:
 Это же сын Веры!
 Нет. Она написала «отказную». Светлана, вы же знаете, как она к нему относилась.
Когда подъехали к общежитию, и машина остановилась, Николай попросил водителя на пару минут оставить их одних.
 Светлана, я расстался с женой, - начал он, - один с грудным ребенком. Нет, у меня, конечно, есть родители, я могу нанять няню, это не проблема… Но ребенку нужна мать. Вы относились к моему сыну, как к родному, - он помолчал, взял руку Светы в свою, - вы только не отказывайте сразу, подумайте. Я прошу вас стать моей женой.
Такого Света не ожидала. Ее сердце еще не зажило от обиды одного из  мужчин. Она начала протестовать:
 Да вы что? Мы же с вами совсем незнакомы!
Но тут зашевелился и запищал маленький Антоша.
 Он голодный, - Николай беспомощно смотрел на женщину.
 Отвернитесь, - попросила она, расстегивая старенькую курточку и кофту.
В общежитие она в тот день так и не попала. Машина привезла их к дому Николая. Так неожиданно у Светланы появился муж и дети-двойняшки.
Прослушав до конца рассказ немолодой женщины, мы все были потрясены до глубины души. Антон подошел к Светлане Андреевне, встал перед нею на колени и поцеловал руки. Женщина заплакала, Валентина ее поддержала, да и я тоже не могла сдержать слез.

      После чая с чудесными пирожками Валентины мы вернулись в комнату. Я спросила Степана Ивановича, как же так получилось, что он, знавший Веру Зубареву не один год, не смог ее узнать.
 Я и сам все время об этом думаю, - признался он, - временами мне казалось, что какое-то неуловимое воспоминание будоражит душу, но это воспоминание так и ускользало. Это, знаете, как бывает, что думаешь: это уже было со мной, эти слова я уже слышал в такой же обстановке.
 Папа тоже, я думаю, так и не узнал свою бывшую жену, - предположил Аркадий.
 Да, - согласилась Светлана Андреевна, - наверное, не узнал. Я не думаю, что он скрыл это от меня.
Степан Иванович достал из кармана старую черно-белую фотографию с пожелтевшими краями:
 Вот какая она была в молодости, смотрите.
 Да, - согласилась я, - ничего общего. Возможно, она даже делала пластическую операцию.
Потом Аркадий поведал нам, что ему рассказал следователь Веселый о признаниях Веры Зубаревой. На совести этой женщины, как мы с Павлом и предполагали, была жизнь актера Мюзик-холла.
Константин Измайлов однажды начал допытываться у Илоны по телефону, зачем ей нужен был Степан Розовский, та сказала, что представительный мужчина был ей очень симпатичен, но сама знакомиться она стеснялась, поэтому и попросила Константина Степана на юбилей пригласить. Но любопытный актер однажды был у родственников в Любани, решил по дороге заехать в Тосно, так как он знал, что его новая знакомая, Илона, с которой его познакомила знакомая актриса, живет в Павловске. Адреса Илоны он не знал, но телефон запомнил. Позвонил в справочную, и ему сказали адрес. Когда Измайлов приехал к Илоне домой, то ему никто не открыл. Актер отправился к соседям. Все это Вере и рассказала позже словоохотливая соседка. Она сказала, что Измайлов очень удивился, что в доме Илоны живет никакая не Илона, а Вера Зубарева. А уж с ней-то Константин был неплохо знаком еще в молодости.
Через несколько дней Измайлов позвонил Вере и пригрозил, что женщина рассекречена и он все расскажет Розовским. Зубарева договорилась с ним о срочной встрече. Женщина знала, что у Измайлова с детства тяжелая форма аллергии на календулу. Среди зимы календулу найти не просто, но она придумала выход. Отправилась в аптеку и купила траву сушеной календулы. Купила пачку с сигаретами «Парламент», от которых Измайлов, по ее мнению, не мог отказаться, выпотрошила сигареты, смешав содержимое с измельченной календулой, аккуратно наполнила цилиндрики сигарет.
 В разговоре с актером в театре, Вера поняла, что все может быть раскрыто. Она предложила мужчине сигарету, закурила сама, внимательно наблюдая за его реакцией. Через пару минут старый знакомый схватился за горло, засипел, потом упал на пол и забился в судорогах. Илона немного понаблюдала за предсмертными мучениями Измайлова, подобрала с пола его упавший окурок, перешагнула через извивающееся в конвульсиях тело и, зайдя на минуту в гримуборную актера, покинула театр.
 Кошмар! – не выдержала я, - это сколько же злости в ней ко всем!
 Да, - согласился Аркадий, - она источала зло, сеяла его всюду, где появлялась.
Антон, который все это время стоял лицом к окну, медленно повернулся и подошел к Светлане Андреевне:
 Господи, какое счастье, что эта страшная женщина не моя мать!
Мать и сын обнялись. Степан Иванович, крякнув, сказал:
 Все верно, Антоша, не та мать, которая родила, а та, которая воспитала, молоком своим вскормила.
Почти всю дорогу, когда Аркадий вез нас с Павлом домой, мы  молчали. Я ехала и думала о том, как странно все в этой жизни. Розовский проводил меня до квартиры, так как в подъезде было темно. Хрустящая пачка зеленоватых купюр перекочевала из портмоне моего теперь уже бывшего клиента в мои руки.
 Спасибо еще раз тебе большое, Рита, и тебе, Павел, от нашей семьи огромная благодарность. Я надеюсь, мы останемся добрыми друзьями. В случае каких-нибудь проблем, обязательно обращайтесь.
Его прощальный дружеский поцелуй еще долго согревал мою щеку и обдавал холодом душу.
Вот и закончилось все. Справедливость восстановлена. Зло, если пока еще и не наказано, то схвачено за руку и остановлено. Почему-то я совсем не испытывала бурной радости от того, что расследование благополучно и продуктивно завершилось. Хотя не могу сказать, что чувство удовлетворения тем, что мы с Пашечкой справились с этим, первым нашим «настоящим» делом, что, возможно, даже спасли жизнь человеку, я не испытывала. Просто вуаль легкой грусти оттого, что все закончилось, затеняла эту радость.

Даже сейчас, спустя некоторое время, когда все случившееся с семьей Розовских кажется просто сном, отдельные мои воспоминания полны ярких красок. Моя жизнь обогатилась очень ценным жизненным опытом, я общалась с необычными людьми. А чего стоят мои тусовки с компанией Антона! Такие расследования буквально позволяют прожить еще несколько жизней, очень отличающихся от моей реальной – довольно, в общем-то, скучной и однообразной.
Иногда мои прежние знакомые звонят мне, интересуются моей работой, делами. Аркадий полностью выздоровел. С Ларисой они окончательно помирились. Девушка смогла простить нанесенную ей обиду, недавно она ездила на показ мод в Италию. Готовятся к свадьбе. Антон устроился работать к брату и всерьез занялся бизнесом, собирается жениться. Вера Зубарева отбывает наказание.
Добро – очень хрупкая и ранимая субстанция, зло же - довольно жизнестойкое явление, живущее даже не годами, -  веками. Склянку с заспиртованной головой изъяли сотрудники милиции. Какова ее дальнейшая судьба? Далекий исторический деятель граф Бергман, его собака, были исчадием ада, носителями зла. Через столетия голова давно мертвой собаки, вновь попав в злые руки, сеяла вокруг себя зло и смерть.