Девушки всегда возвращаются

Девушки всегда возвращаются – это закон цикличности бытия. Жизнь стремится расставить все точки над «ё», потому что она есть законченное и совершенное произведение искусства.

Так сказал мне мой друг, один старый писатель, которого я называю восточным мудрецом: я пришел к нему поплакаться в жилетку, когда ты бросила меня. Он долго рассматривал твои фотографии в свадебном платье, просил, чтобы я непременно пригласил его на свадьбу, потому что свадьба с такой красивой невестой – отрада для взора души.

Впрочем, он говорил с большой грустью. Причина этой грусти выяснилась не сразу. Возможно, сказал он, что и не доживет до этой свадьбы, потому что да, они всегда возвращаются, но возвращаются, как правило, лишь через много лет. Этот закон именно потому столь основателен и крепок, что действует на больших просторах времени. И именно поэтому мало кому он известен.

Нам всем необходимо знать этот закон. В тот час, когда все кончено, когда тебе остается лишь сигануть с крыши, порезать вены, повеситься, застрелиться, – вспомни, что они возвращаются.

Пройдет несколько лет. Может быть много: двенадцать – как целый зодиакальный цикл. Или двадцать... И та, которая сегодня ушла, снова будет твоей.

Все истории в этой жизни будут закончены. Все девушки, которые ушли, вернутся. Все, кто смеялся над тобой как над Гадким Утенком, все, кто плюнул тебе в душу, будут любить тебя столь самозабвенно и страстно, что ты сам устанешь от этой любви. Кроме тех, кто умер, конечно.

Хотя – как знать? Что нас ждет там, за пределами жизни? Может быть, это будет новая жизнь, в которой все твои надежды сбудутся? Может быть, ты снова пройдешь такие же события, и те девушки, которые сказали тебе «нет», скажут на сей раз «да»? Или, в самый момент смерти, когда – как считается – вся жизнь проходит перед глазами, она пройдет в новом своем исполнении, не так, как ты ее прожил, а так, как хотел бы прожить.

Кто знает – может быть, эта жизнь протечет перед твоими глазами в реальном времени? Или это уже происходит? Может быть, то, что ты теперь считаешь жизнью, и есть этот прекрасный, жуткий, этот точно спрессованный миг твоего предсмертного кино?