Глаза Ундины

... наш порыв не похож на безумство,
потому что каждый из нас знает чего
он хочет от встреч, расставаний,
от касаний пальцев, потому что
от нравственного положения нельзя
ждать того, что в нашем случае
может иметь развитие.
...Я снова режу руки...





Ты.


Когда я тебя читаю - я отвечаю на каждое твое предложение, на каждое слово...
Мне всегда неудержимо хочется написать тебе ответ, потому что мысли убегают безвозвратно, и я уже никогда не скажу тебе всего того, о чем думала, когда читала твои мысли...
Наверное, поэтому каждое мое предложение заканчивается многоточием...
И как я не борюсь с этими многоточиями - никуда от них деться не могу...

Я читаю, читаю тебя, читаю сто тысяч раз....
и думаю о том, как кровь стекала по моим рукам - алая-алая, соленая, густеющая на глазах....
капала на пол, на одежду, тончайший, сладкий запах крови наполнял мои губы, мои мысли, и хотелось верить, что с каждой каплей станет легче а боли не было, никогда не было больно разрезать нежную белую кожу....
так же как никогда не было и выхода....
я сидела на холодном полу в этой крови и думала - зачем?! зачем так любить?! зачем?!


............когда нет ничего кроме этой любви, которая ничего-ничего не значит кроме муки?
каждую минуту, каждую секунду - заставляешь себя жить, дышать, заставляешь губы улыбаться...
заставляешь глаза видеть солнечный свет, хотя вокруг только темнота...

люди пугаются шрамов, пугаются глухого безразличия - а ты думаешь - если бы вы только знали! если бы вы только знали! Как я вас не люблю! Как я вас не хочу! как я хочу остаться там, на том холодном полу, в той алой-алой крови!

потому что нет сильнее муки, чем любить так!
чем умирать с каждым вздохом!
умирать так медленно!

я читаю тебя, и мое сердце по капле стекает на пол....
с каждым словом, с каждым твоим вздохом.....
.......я читаю тебя........
и думаю - что было бы, если бы я никогда, никогда не встала с того холодного каменного пола, из той алой-алой крови?

.........тогда твои руки были бы целы.......?




Я.


.............. Тогда из всех драгоценностей: сапфиров, рубинов, топазов я сотворила бы поднебесный купол, чтобы ты им владела...............
Мы стояли в самом центре Москвы рядом с Кремлевскими стенами. Я разглядывала пустое зимнее небо, а ты держала в руках не тронутый желтизной лист дуба, который я отыскала на мерзлой земле чуть покрытой снегом. Я не находила слов, чтобы рассказать тебе о своей любви. Рассказать, как мне дорог каждый твой взгляд, как я отсчитываю шаги приближающегося расставания...
... А вокруг была темнота с электрическими просветами города... И только твои глаза зажигали повсюду огни...
... Твои губы познали вкус мой крови и боли... И если бы ты знала, как ненавидят меня люди за то, что каждый вечер садясь за печатную машинку, я отдаю мгновению всю себя.
Я отдаю тебе, вкушая сигаретный дым - я отдаю! Себя – тебе!
... Еще минута и ты уйдешь неизвестно куда, а я заранее знаю об этой злосчастной минуте твоего поспешного ухода... И так тяжело мне дается молчание...
Множество раз мы перечитываем письма, которых не существует. Они хранятся в дальних ящиках нашей памяти  повседневной жизни. Мы пишем и говорим, когда нам этого захочется... В действительности люди, вещи, автомобили, только часть отдельного существования каждого из нас... Словно в бреду, в переходах моей нереальности, я только глотаю слезы... А ты скользишь уже где-то далеко понимая меня, болея мной. Я молчу, я ничего не спрашиваю. Закрываю глаза, останавливая время среди толпы – дорого и бесценно ощущение полета и трепета души по отношению к тебе. Мысли быстрее пальцев и слов, потому что тебе ведомы все чувства безмолвных разговоров в громогласной толпе. Ты уходишь от моего взгляда за нужностью и надобностью, чтобы ночью в кругу знакомых пережить мою любовь... И ты идешь дальше, потому  что страх позади тебя – на промежутке сна и голода. Ты говоришь:
- Не возводи меня на пьедестал, как Венеру в Пушкинском музее...
И через секунду:
-  Чувствуешь,  как я тебе отдаюсь...
- Да.
Мгновенно и без остатка.
... И нет ничего в моем сознании, кроме околдованной Маргариты Булгакова, и ее обаяния, женского величая и нежности, и нет ничего, кроме моих вздохов, криков, стонов из слов: - Почему ты не останешься со мной? - и твое: - Потому что не могу... Как будто я нахожусь в изгнании в дали от тебя. Сплетая из километров одну единственную нить касаний наших рук.

 Мы столько лет прожили в молчании. На определенной дистанции друг от друга, в тишине наших аллей - боясь вернуться в прошлое, чтобы не повториться в мыслях, желаниях. Расстояние мы делим на двоих, мгновение мы делим на до... и после... А что будет после мы можем только догадываться.
- Я люблю тебя.
- Ты  прелесть.
- Я люблю тебя.
- Я тебя обожаю.
... А в моем окне голые, полуголые, незащищенные люди люди, которые каждый вечер и ночь видят огонь мой сигареты разбирая на части, как механизм часов часовщик: на свет настольной лампы, на ленту печатной машинки, движения пальцев по клавишам, мои мысли и мою жизнь, - разбирая шрамы на коже и шрамы души... Но только сердце мое остается неприкосновенно...  Не тронуто... И это также прекрасно, как твой огонь пылающей свечи, это также неистово, как поцелуи после бокала вина. Сгорать...  Испить до дна...  Страстно... Безумно... Расточительно.
... Бежать сначала  в другой город, потом в другие страны – это ли меня ждет? Гениальный Бунин сам того не хотел – это просто вероломная человеческая неустроенность в обществе и потеря во времени. О, Франция! Не для русских,  как и я не для России, а только для тебя. Бежать в другой город, потом в другие страны – это ли я всегда хотела?  Но даже там любовь меня настигнет, даже там  ты меня найдешь, поцелуешь и скажешь:
- Как я тебя обожаю.