Я боюсь

   Я боюсь... страх холодными волнами пробегает по телу, отдается слабостью в ногах и дрожью – в сердце... Я боюсь!... Выглядываешь ночью в форточку и знаешь – там они: ду-хи и души всех, кто умер до нас. Сколько ненависти могут хранить они, сколько обиды на весь мир, сколько неотомщенной несправедливости помнят! В безлунную ночь – еще страшнее, потому что нет ее – хранительницы ночи, той, которая сторожит сны... Весь мир – все  люди – только малая часть слабых искр жизни, которые не могут, не в силах противостоять их мощи. А если они злы? Спасает день, спасает неверие, громкие разгово-ры и смех. Но, если одиночество и за тонкими окнами – ночь? Что остается тогда?

   Они здесь, никуда не спрятаться – бессмысленное бегство не приведет ни к чему, только кровь по жилам быстрее и дыхание – сквозняком по  легким, только усталость и беспомощность...  Руки – взмахом – вверх, спрятать глаза, не видеть, не знать! А если не видишь даже, а знаешь – они тут, они ждут... Это они притихли в углу, и стоит только оборваться песни – нахлынут, жалуясь и мстя, и - ... Неизвестность, страх...
- Ты знаешь: я здесь? – Шелест, шепот, только ощущение?
- Знаю.
- Боишься? – насмешка и грусть (показалось?)
- Да.
- Одинокая?
- Да, сегодня никого нет...
- Ты же чувствуешь меня?
- Да, ты холодная. Как лед.
- Смотри, – На столе зажигается  огонек свечи: - Я не только холод дарю.
- Страх – тоже огонь...
- Не бойся. – Перехватывает дыхание, потому что она (?) ледяной волной прошлась по плечам и разлилась по груди. – Так я прикасаюсь.
- Не надо! Уходи! Я тебя боюсь!
- Ну и что. – Равнодушно, –  Знаешь, сколько вас таких – пугливых?
Я прячу лицо в ладони – так хотя бы видна темнота внутренняя, своя, а не комнаты, об-ступающая, охватывающая – та, в которой она.
- Ты не сделаешь мне ничего плохого?
- Не знаю...
- Я тебя боюсь, но за что мне мстить? Что я сделала? Почему ты пришла?
- А разве ты должна быть в чем-то виновной? Я и так убиваю.
- За что?
- Мне положено – я же призрак...
- А разве призракам положено убивать? И кем – положено? – какой уж тут страх, мне надо разобраться! Я даже подалась вперед от любопытства...
- Скукой... – лед сковал губы, судорогой перехватил дыхание, принеся собой ужас, слабость и ... сладость. – А так я целую...
Я еле могу отдышаться, дрожа от пережитого холода и страха... Пережитого?
- Не мучай меня – уходи. Ну пожалуйста!
- А зачем мне слушаться тебя? Я сделаю, как хочу сама.
Я не боюсь ее... Мучительно думать – какая же она одинокая! Ей не нужен никто – потому что – боятся. И не любит никто, потому что – холодно. И я не люблю, потому что убивает. Такое будет... и не жизнь вовсе, но и не смерть. Плохо! А легче – так, как и не было. Дей-ствительно, а что было то? Призрак... Фантом.
- Уходи, – Я обнимаю колени руками, уткнувшись носом в теплую выемку между ними...
- Тебе понравилось, – Даже не вопрос.
- Да. Уходи.
- У призраков есть одно удобное свойство – нельзя избежать их прикосновений... Просто не получится, – Мороз пульсирующей волной пробегает по телу, сковывает дви-жения, не дает дышать... Ледяные пальцы касаются плеч – не замечая одежды – и бедер. Дыхание, губы(?) – пробегают по шее, лицу и глазам.
- Не шевелись, – чувством, словами? – А то растаю... Утро почти.
Лежу бездвижно, любить не могу и не любить – мука! Не пошевелиться, не провести паль-цами по твоему телу – да и есть ли оно у тебя? Не поцеловать ледяные губы, не прикоснуть-ся к лицу ресницами, не вдохнуть твой запах, не почувствовать мягкость волос, не прижать-ся к тебе, только тяжелый холод волнами – до судорог, проникает внутрь, сдавливает, об-нимает, пеленая меня в любовь. Единственно – так. Как мне любить тебя? Научи, как же быть мне, если ты снова придешь? Холод дарит восторг, страсть сводит тело, но я даже стонать боюсь – вдруг ее не станет. Неподвижно, мучительно переживать такую любовь.
- Прощай, – последние морозные объятия, последний поцелуй затопляет последней страстью.
- Приходи! – последнее слово –  услышала?.. А потом пришлось, очнувшись от объя-тий, прекращать дрожать и забыть, по крайней мере, до ночи, ее.
И зваться будет она днями, и ждаться будут ночи, и зима – станет любимой, потому что тогда холодно. И дни – пыткой, а свечи – подруги, потому что «Я не только холод да-рю...», а розы – потому что острые... А скольких «пугливых» она убила?
 А придет ли она? Сегодня и когда-нибудь? Хоть через миллиарды минут – дней, лет. А если...
   А мне к ней – как? Бритвой по венам? Или просто ждать?  Как же так! И теперь......
Теперь по-другому не хочется.