Паучий гробик

Я плету паутину из своих безумств.

Оказывается, душевные болезни так же заразны, как физические – и я больна его недугами, страхами, сомнениями. Полгода он заражал меня своей болью, ниточкой из живота в живот, тоской, плевком в душу. Мы говорили без конца, и плакали бесконечно, и наши слезы мешались вместе, впитывались кожей, кристаллами резали вены. А потом он закрыл меня на замок, и ключ подбросил в воздух своей хрупкой белой рукой-куриным-крылышком, теперь он лежит где-то в Уайт Ривер Джанкшн на другом кругляшке карты, куда никак не попасть, потому что и место-то то это выдуманное.  Ключа больше нет.
Посмотрел на меня, как голодная чайка, и подарил еще напоследок свой этот взгляд без зрачков.
Теперь я сижу в яйце – только скорлупа бетонная, и не пробиться наружу. Кости ломает от тошноты души, от миллиона микробов, грызущих мозг, мутящих взгляд, а снаружи – гладко, и говорю все подряд, у меня новая тушь, а какой ты пользуешься, Орифлейм, а я Лореаль, водостойкую лучше не брать от нее ресницы знаешь как лезут?неужели я не знала ничего себе.

Бетонное яйцо катится по мостовой и шибает всех подряд, родных и близких и цветочки. А внутри – все зарастает паутиной безумств, и крошечный растерянный паук уже задыхается от липкой белой нити, которая тянется и тянется у него из зада.
 Вот он уже вздохнул в последний раз.


31 октябрь 2003