Петров и суп

Петров вяло доел суп, приготовленный Ивановой. Стальная ложка блестела в руках Петрова. Внимание Петрова привлекло его собственное отражение на выпуклой стороне ложки. Теперь ложка с помощью сил мускул Петрова и его разума и воли то приближалась к его лицу, то удалялась от лица Петрова. Отражение лица на поверхности ложки то становилось уродливым, то еще более безобразным. Особенно, щеки. Петров улавливал сходство  между отображением и собственной запутавшейся уставшей душой и совестью. Бремя проживаемого дня оставляло след на лице Петрова морщинкой между бровей. Петров пощупал свои щеки. Щеки оказались не такие большие, как передавало зеркало. Мускулу лица Петрова по приказу мысли должны были ''изобразить'' улыбку. Но как не совершенен был Петров от дней своего рождения, многое в этот день свершалось не по его воле. Вместо улыбки лицо Петрова перекосило. Он заплакал. Некстати вошла Иванова.
– Извини, – сказала Иванова и вышла из кухни.
Закусив нижнею губу, Иванова сама зарыдала в коридоре, зажав рот ладошкой. Петров слышал, что происходит с Ивановой в эту минуту. Вобрав полную грудь воздуха,  Петров задержал дыхание. Это имело свои последствия.