Жажда

 когда концерт наконец закончился, я встала из-за стойки бара, оставив бокал с недопитым джин-тоником, который взяла просто от скуки, и подошла ближе к сцене. невольно подумала о том, сколько денег я на него потратила: 350р. за билет, 40 р. за джин-тоник, ах да, еще 15 ил 16 р. за журнал с его постером. около 400 р. получается, не так сильно много, на вокзал побираться не пойду, как говорил один мой покойный друг. гораздо жальче было двух часов, которые пришлось провести в этом клубе, собирая в комки все свое внутреннее спокойствие и стараясь не слушать эту долбящую по ушам синтетическую музыку, которую участники группы наверняка считают настоящим роком.
 пробиваясь к сцене сквозь толпу малолетних девчонок-идиоток, визжащих его имя и прямо-таки исходя соплями от восторга, я с удовлетворением подумала о том, что мои мучения наконец закончились. нет ничего скучнее, чем стоять на месте и меланхолически считать минуты.
 с некоторыми усилиями я пробилась-таки в первый ряд. по правде сказать, мне это было совершенно ни к чему, куда проще было остаться у бара и подождать, пока он войдет и выйдет из гримерки, а может быть - кто знает - вдруг захочет выпить чего-нибудь и остановится у бара. но сейчас я испытывала какое-то мистическое удовольствие, наблюдая, как он упивается своим псевдоуспехом. весь его облик, взгляд, движения говорили - я звезда. да уж, блин, звезда. такими звездами в сортире подтираться.
 меня внезапно охватило бешенство, и я сжала зубы. сейчас совсем не время давать волю чувствам. погоди. еще придет время. совсем скоро.
 какая-то высокая девчонка в розовой мини-юбке с блестками и футболке с флагом недружественного государства коснулась моего плеча.
 - ты случайно не знаешь ЕГО телефона? - спросила она с мольбой в голосе. я усмехнулась горько и шепотом послала ее, а вслух сказала:
 - нет, к сожалению. я бы сама полжизни отдала за этот номер. - интересно, не переборщила ли я? но девчонка понимающе кивнула, и вид у нее был такой, что насчет полжизни я еще пожадничала.
 да что ты, милая, я даже дату его рождения не знаю. зато единственная из вас знаю дату его смерти.
через пару минут три четверти зрителей потянулись к служебному входу за автографами, фотографиями и черт знает чем еще. я вернулась на свое место у бара и стала наблюдать за этим вавилонским столпотворением. с тревогой искала в толпе сумасшедших девчонок ее, и уверяла себя, что она не пришла сегодня. это могло бы все испортить.
 девчонки вылетали из гримерки с разным настроением: некоторые с блаженным выражением лица прижимали к груди фотографию с заветной закорючкой, другие размазывали по щекам фиолетовую тушь, в страшном горе от того, что он не пожелал с ними фотографироваться. третьи и четвертые оживленно обсуждали, какой марки у него джинсы и сколько часов назад он брился. я выкурила две сигареты, достала из сумочки зеркальце и мельком оглядела себя. макияж вроде не стерся, волосы хорошо лежат. расправила на коленях юбку. если вдуматься, я же ровным счетом ничем не отличаюсь от этих девчонок. есть среди них и покрасивее меня, и поумнее, и понаглее. почему же я так безоговорочно уверена в том, что именно мне сегодня повезет? что же меня выделяет? наверное, как раз эта уверенность, абсолютное понимание цели, которой я хочу достичь, и еще, конечно, спокойствие. на моем лице невозможно прочесть мольбу, надежду, любовь, страсть, отчаяние. потому что их там нет, ха-ха-ха.
несмотря на все мои старания, мною все же постепенно начинает овладевать нетерпение. я барабаню кончиками пальцев по стойке. что, если у него другие планы на сегодняшнюю ночь? совсем-совсем другие? например, он уезжает в Нижний Новгород или Ярославль. или идет на день рожденья к бывшему однокашнику. я для себя твердо решила: второй попытки не будет. сегодня или никогда. если сегодня что-то мне помешает, тогда себя. русская рулетка.
 смотрю на часы. двенадцать сорок. на метро уже по-любому не успеваю, так что обратной дороги нет. в клубе уже почти безлюдно - что-то не находится желающих провести здесь ночь, несмотря на возможность побыть лишнюю минутку рядом со своим кумиром. вот и вся любовь. впрочем, мне-то что, мне-то только лучше.
 наконец они появляются из служебного входа, все вместе, очень веселые и возбужденные. я опускаю глаза, делая вид, что рассматриваю свои безупречно отполированные ногти, но на самом деле пристально наблюдаю за ними. проходя мимо моего столика, он вдруг разворачивается, бросает друзьям, что хочет пива и подходит к стойке. я понимаю, что игра сыграна, и мне на мгновенье становится не по себе, словно я впервые поняла, ЧТО именно должно скоро произойти. но это состояние длится десятую долю секунды, и вот я снова совершенно спокойна, легкая улыбка играет на моих губах, и ни один дьявол не догадается, что творится у меня на душе.
он садится в трех метрах от меня, даже не скользнув по мне взглядом, и заказывает себе пива. пьет, глядя ничего не выражающими глазами куда-то в сторону. играет ремешком от часов.
 ****, - произношу я, стараясь не кричать, что не так-то легко, потому что надо перекрыть грохот дискотеки.
он поднимает глаза и несколько секунд смотрит на меня. жестом приглашает подойти, и вот я уже опускаюсь на соседний табурет. хочу посмотреть ему в глаза, но не могу себя заставить, и смотрю на ценник под стеклом, изучая непомерно дорогие алкогольные напитки.
 - что тебе? - спрашивает **** с показной усталостью. да уж, блин, сложно быть богом, но поверь мне, нет ничего легче, чем строить из себя небожителя, даже если в сущности ты являешься кучкой дерьма.
 я тебе скажу, "что мне", но чуть попозже. время придет. а сейчас лучше начать с того, что мне абсолютно от него не нужно.
 я протягиваю **** тот самый журнал с постером и красную гелевую авторучку. он лениво ставит посередине росчерк. я нежно произношу "спасибо" и запихиваю журнал в сумочку.
это так, для разминки. теперь начнется самое сложное. нужно собрать в кулак всю силу воли, нужно повторить себе: "ты сможешь", "ты сможешь", "ты сможешь". в крайнем случае, представить себя кем-то другим, кем-то чуждым мне, но кто сможет без труда сделать то, что так сложно дается мне.
я кладу свою руку на его. ни тени удивления или смущения - привык. ждет, что я буду делать дальше.
 спокойно. только спокойно. я способная, я смогу сыграть все, что захочу. сама же буду потом собой гордиться. главное - не давать воли задним мыслям, не позволять им выйти на передний план. сознание определяет поведение.
я пододвигаюсь ближе, обнимаю, сцепляя руки на его груди и целую в шею. раз, другой. мои руки плавно скользят по его рубашке, пытаясь расстегнуть пуговицы.
 - ты че, хочешь сексом заняться? - спрашивает ****, делая какие-то нервные попытки не то освободиться от моих рук, не то показать, где у него молния на джинсах.
 да я бы, б****, лучше..
 - да, о да, - страстно шепчу я, все настойчивее лаская его под рубашкой, - я хочу тебя до безумия, до такого немыслимого предела, когда уже невозможно разобрать, что хорошо, а что плохо. для меня сейчас существует только один закон - мое желание, моя любовь к тебе.
кажется, нигде не сбилась. как же красиво звучат на практике эти заученные фразы, черт побери!
 **** отставляет недопитую кружку с пивом и спускается с табурета, так что я чуть не сваливаюсь со своего. потом берет меня за руку.
 - ну, поехали, - произносит он уверенно. мы выходим из клуба, и нас провожают лазерные дискотечные лучи и полоумная музыка, больше всего напоминающая стук металлического предмета по дереву.
 десять метров, которые мы идем до его машины, я думаю о том, до чего же легко все получилось, настолько легко, что я и сама не ожидала. я и представить себе не могла, что все так выйдет, что с моей стороны не понадобится практически никаких усилий.
 мы садимся в отдельную машину. Слава Богу, а то я уж подумала, не намеревается ли он устроить группешник со своими товарищами по группе. в этом случае мне бы нелегко пришлось.
 но мы едем вдвоем в его серебристой “Ауди”; он включил радио, избавив меня тем самым от необходимости начинать беседу. я придвинула свою ногу к его и бесстыдно его рассматриваю. пусть **** подумает, что я стараюсь оставить себе на память каждую родинку на его щеке, каждую прожилку, каждый взмах и отмах ресниц. а я все думаю, пытаюсь понять: что она нашла в нем? за что она полюбила этого некрасивого, неталантливого человека, который кичится своей славой на час? ищу и не нахожу ответа. если бы я и нашла его, это, конечно, ничего бы не изменило. но все-таки мне хотелось понять.
 минут через двадцать мы остановились у дома этажей в десять, **** достал портмоне и стал искать ключи. я не обратила внимания ни на номер дома, ни на номер квартиры, ни даже на название улицы.
 квартира оказалась довольно просторной, светлой, стандартно обставленной.
 - это моего друга хата, он на месяц уехал, оставил мне ключи, чтоб я мог воспользоваться в случае чего, - пояснил ****, вероятно, опасаясь, что я стырю какую-нибудь мелочевку себе на сувенир. ну что ж, тем проще. не буду тратить время и мысли на то, чтоб пытаться понять по его квартире, что он за человек.
 мы сразу прошли в спальню. по правде говоря, я часов с трех ничего не ела, но голода абсолютно не чувствовала, скорее наоборот: у меня было ощущение, что я еще долго не смогу взять в рот ни крошки. голод. какое некрасивое слово.
 **** открыл ящик прикроватной тумбочки и достал пакетик с порошком. высыпал горсть себе на ладонь.
 - будешь?
 нет уж, спасибо. мне сейчас только кокаина не хватало для полного счастья. с другой стороны, надо найти серьезную отмазу, потому что очевидно, что немало *банутых девчонок из тех, что были сегодня в клубе, с радостью приняли бы это предложение. интересно, она бы тоже согласилась? нет, конечно нет. послала бы его. да, конечно, она бы тут же его послала.
 - нет, не хочу, спасибо, - произношу я наконец. - боюсь, он может помешать мне получить настоящее удовольствие от нашей ночи. по-моему, прозвучало вполне убедительно.
 - уверена? попробуй, тебе понравится. качественный, хорошо торкает.
 тебя самого скоро так торкнет, что твой кокаин покажется гречневой кашей.
 я снова качаю головой, и плавно отвожу взгляд, когда он начинает выстраивать дорожку на полированном столике. я никогда не видела, как принимают более серьезные наркотики, чем траву, и, честно говоря, мне любопытно посмотреть. но в то же время противно отчего-то, и я не поворачиваюсь. одновременно в голову приходит мысль, словно я вдруг призналась себе в том, что давно от себя скрывала: конечно, она согласилась бы. почла бы за величайшее счастье. от этой мысли становится по-настоящему плохо, но я заставляю себя не думать. только не отвлекаться на посторонние предметы. только не занимать мозг ничем, кроме одной-единственной мысли, одной-единственной цели, которая уже так близка.
он удовлетворенно откидывается на постели, закатывает глаза, и я могу смотреть на него без боязни, что он поймает мой взгляд. пусть покайфует, мне не жалко. прямо самой на себя приятно стало за свою щедрость.
 через несколько минут он открывает глаза, и, видимо, с усилием вспоминает, что я здесь. привет из параллельных миров, ха-ха.
 - ты сверху или снизу? - спрашивает ****.
 сбоку, бл@дь. меня точно вырвет, если я представлю себе, как занимаюсь сексом с этой лягушкой.
 хорошо бы сейчас не дать ему полностью выйти из нирваны, думаю я, и провожу ему несколько раз внизу живота. он издает звук, который, вероятно, означает наслаждение, и пытается переместить мою руку ниже, но я плавно высвобождаюсь.
 - подожди, - шепчу я. опускаю руку в мою сумочку с двойным дном и достаю наручники. совсем не думаю о том, что буду делать, если он воспротивится. что-то подсказывает мне, что **** обожает садомазо.
 насколько же секс порой все упрощает.
 когда я защелкиваю наручники, на лице **** появляется довольная ухмылка. второй парой наручников я сцепляю ему ноги, и чувствую, что в моей душе нет ни намека на волнение. такой ощущение, будто все уже позади. кульминация - мое любимое событие во всех произведениях искусства.
 я ни в какую не могу заставить себя поцеловать ****, даже на несколько секунд прикоснуться губами к его губам. мне легче подрочить ему, и я расстегиваю молнию на его джинсах. всего несколько секунд. еще чуть-чуть, и можно будет себя выдать.
 **** стонет, его глаза снова закрыты, и, кажется, он не сразу чувствует, как что-то металлическое и холодное утыкается ему в висок.
 - что это у тебя?
 - пистолет.
 **** снова ухмыляется. уверен, что это еще одна сексуальная игрушка. его лицо по-прежнему безмятежно и непроницаемо. действительно хороший кокаин. пожалуй, возьму у него щепотку - просто так, на память.
 - зачем он тебе? - вопрос донельзя актуальный, но в устах **** он звучит риторически.
 - чтобы убить тебя, - отвечаю я таким же бесстрастным голосом.
 он смеется тихим неприятным грудным смехом.
 - давай уже, начинай, - просит он затем, и я с отвращением отвожу взгляд от его топорщащихся джинсов.
 какое счастье, что теперь можно играть в открытую. я испытываю настоящее садистское удовольствие, и срочно оправдываю себя тем, что за этот день я вытерпела достаточно много, чтобы иметь роскошь почувствовать себя счастливой. и я наклоняюсь к его уху.
 - ****, - произношу я, и чувствую, как противно отскакивает от зубов его имя, в котором нет ни одной “л”, - ты сейчас умрешь. у тебя есть еще две, ну максимум три минуты. так что вспомни обо всем, что тебе дорого в жизни, и помолись Богу, если ты, конечно, в него веришь.
видимо, мой тон достаточно ясный и уверенный, чтобы **** догадался, что это не сон и не галлюцинация. взгляд его выражает не страх, но по крайней мере тревогу. за мое психическое состояние. только.
 - ты че, сбрендила, что ли?! совсем мозги с катух полетели?! я так смекнул, ты еще в клубе чем-то обдолбалась. ты, видно, что-то смешала неудачно, и у тебя заклинило где-то.
 у самого у тебя заклинило, млекопиитающее.
- брось свою игрушку, дура, и приступай, или проваливай. психуй в другом месте.
 ага, он уверен, что у меня липовое оружие. недурственно было бы стрельнуть разок в воздух, чтобы он убедился, что если я и сбрендила, то, во всяком случае, далеко не дура. но выстрел вполне может привлечь внимание, к тому же я на самом деле совсем не хочу пугать ****. я просто хочу его убить. не все ли мне равно, в конце-то концов, поверит он в это или нет.
 но, пожалуй, он имеет право знать, за что умрет. и я снова наклоняюсь к его уху.
 - ты отнял самое дорогое, что было у меня в жизни, - шепчу я.
 **** по-прежнему не верит в серьезность моих намерений, но его пугает мой тон, холодный и гладкий, словно только что вымытое стекло, эти страшные слова, которых он не может понять, и неприятный холод у левого виска.
 - че?! - спрашивает ****, делая вид, будто совершенно не нервничает. - че за бред ты несешь?! я понятия не имею, кто ты и что тебе нужно. в первый раз тебя увидел сегодня.
 - можешь не сомневаться - в последний, - ободряюще произношу я. по справедливости, мне надо было бы все ему рассказать, но с меня хватит и этой фразы. скоро у него будет бесконечное число лет для того, чтобы подумать над тем, что значили мои слова.
 - я вызову милицию, - говорит ****, и ему кажется, что его голос звучит почти угрожающе.
 я поворачиваю голову. телефон стоит на столике у окна. если **** не превратится внезапно в змею, он навряд ли его достанет. правда, должен быть где-то еще его мобильник, но, подумав, я не стала его искать - все равно без рук ему в карман не залезть.неожиданно в моей голове мелькнула совершенно нелепая мысль: посмотреть номер его телефона и потом продать длинноногой клубичке за полжизни. проживу дольше лет на тридцать, чем плохо?
 ****, видимо, решил подождать, пока я не наиграюсь. его глаза безучастно смотрели вперед себя. но сердце учащенно билось: тук-тук. тук-тук. тук-тук. совсем скоро оно остановится навсегда.
 глядя на него, такого еще молодого, но уже уставшего от себя, глядя на человека, которого ненавидела так неистово, всепоглощающе, самозабвенно, я впервые отчетливо осознала, что он действительно ни в чем не виноват. ни в том, что она полюбила его, ни в том, что я люблю ее так сильно, что готова заплатить за эту любовь человеческой жизнью. но вместе с этим я поняла еще кое-что: никто не сможет сделать так, чтобы этого не случилось, ни я, ни он, никто другой, как ни один человек не может изменить то, что уже предопределено.
 вдруг стало интересно: что я буду чувствовать после того, как убью его? жалость, страх, гордость, отчаяние, счастье, свободу, ужас? или такое же умиротворенное спокойствие, как сейчас?..
 щелчок..