Краб для Маши

Краб для Маши.

Вторую половину отпуска я решил провести на море у своих родственников. Уходя в отпуск, я обещал Машеньке привести для нее краба. Время на море пролетело незаметно, мы купались, загорали, но крабов в том месте, где мы отдыхали, почему-то не было. Когда до отъезда оставалось три дня, я предпринял энергичные меры. Куда только и в какие только места мы не ходили, где только не ныряли, но крабы, как на зло, не попадались. Я был в отчаянии. До отъезда оставалось два дня, когда от местных мальчишек я узнал, что в бухте, где ремонтируют корабли, можно все-таки поймать крабов. Правда, этих крабов никто не ест, так как они все пропитаны нефтью. В принципе, это было для меня не важно, так как Маше я собирался везти сушеного краба. На следующий день, часов в десять, захватив с собой маску, трубку, ласты и самодельный гарпун, я отправился в бухту. С утра море штормило, но небо было чисто от облаков. На берегу бухты, прямо на траве, загорал народ. Ветра здесь не было, солнце светило во всю, но никто не купался. По верх воды можно было видеть миллиметровой толщины пленку нефти. И только двое отчаянных мальчишек ныряли недалеко от берега, выискивая крабов. Да, три года назад эта бухта была еще относительно чиста, а сейчас все вокруг напоминало заброшенную свалку – что берег, что дно, что вода…
Отступать было некуда и, надев на себя снаряжение, я вошел в воду. Осмотрев берег и придя к выводу, что крабами здесь и не пахнет, я решил попытать счастье подальше от берега. Я заплыл на середину бухты. Глубина была метров шесть. Маска была пластмассовая и то и дело запотевала, что действовало на нервы. Дно представляло собой свалку почище, чем на берегу. Ил напоминал черную слизь, всюду скопище железок и мусора. В первом приближении крабам по всей территории делать здесь было нечего. Провозившись в воде больше часа и не обнаружив ничего похожего на крабов, я уже подумывал о возвращении на берег, как вдруг заприметил около одной затонувшей цистерны невесть откуда приплывшую средних размеров рыбину. Не долго думая, я метнул в нее гарпун. Увы, я промахнулся. Рыба, махнув мне хвостом, исчезла, а мой гарпун застрял в куче мусорной свалки. Отдышавшись немного на поверхности воды, я нырнул за гарпуном. Но не тут-то было. Гарпун здорово в чем-то застрял, маска быстро запотевала, и толком разглядеть, что к чему, было просто некогда. Уцепившись одной рукой за скобу цистерны, с большим усилием я начал вытаскивать свой гарпун. В первый момент я не поверил своим ощущениям. Гарпун явно у меня кто-то выдергивал. В следующий момент перед моими глазами возникла клешня величиной с две мои ладони. Мусор вдруг зашевелился, и следом за клешней передо мной возникло огромное – полметра в диаметре – тело краба. Да, зрелище, прямо скажу, было дикое. Острие гарпуна основательно застряло в левой клешне краба. Размахивая правой клешней, краб пытался зацепить меня. Слава Богу, что длина гарпуна не позволяла ему этого сделать. Страх, что не краб будет пойман, а я сам – крабом, удесятерил мои силы. Оттащив краба от дна, я рванул наверх, что было мочи. Краем глаза я, к своему ужасу, заметил, что мусор на дне моря вдруг как будто ожил: то там, то тут, вырастая как огромные грибы, начали появляться крабы. Причем четко выдерживая направление своего движения – в мою сторону! Не выпуская гарпуна из рук, я заработал ластами изо всех сил. Минут через пять я оказался на берегу бухты.
Я выходил из воды, пятясь задом и выволакивая за собой краба. Взрослые и дети направились, было, ко мне – посмотреть, что я буду делать с крабом дальше, как раздался вопль. Сначала один, потом второй.… Затем вся бухта огласилась криком. Следом за мной на берег стали выходить крабы. Их было штук пятьдесят, людей – значительно меньше. Кто-то начал кричать, чтобы я отдал гарпун крабу и не таскал его по берегу. Мамаши хватали своих детей и оттаскивали их в сторону.
– Ребята! Прут мне! Кто-нибудь принесите скорее железный прут со свалки!
Кто-то из местных мальчишек рванул к свалке и через двадцать секунд в моих руках оказался прут. Подсунув его крабу, я дал возможность ему уцепиться за прут покрепче, освободив тем временем свой гарпун. По поведению крабов я понял, что мой краб для остальных является вожаком, так как все они двинулись ко мне, причем странным образом пытаясь меня окружить. Выбора не было и, обойдя всю их компанию и таща за собой на пруту краба, я опять вошел в воду. Решение пришло само собой. «Отбуксировать» краба за пределы бухты, на сколько можно, в открытое море и там грохнуть его. Вероятно, его компания тоже пойдет за ним. Расчет оказался верным. Едва я вошел в воду, как крабы все развернулись и, как по команде пошли за мной.
Я плыл на спине, левой рукой я держал прут, на котором висел краб, а в правой руке у меня был гарпун. Следом за нами плыли остальные крабы. Ноги уже гудели от усталости, когда я оказался на выходе из бухты и вдруг спиной почувствовал препятствие. От страха, что это может быть еще какой-нибудь краб, я чуть не нахлебался воды. Но, слава Богу, это оказался стальной канат, закрывающий вход в бухту. Ниже каната была тонкая металлическая сеть. Не долго раздумывая, я переполз через канат, перебросив за собой краба. В этот момент мной владела только одна мысль – как можно дальше оттащить крабов в море. Я совсем упустил из вида, что бухта все-таки является военным объектом, и что в ней ремонтируются военные корабли.
Я успел отплыть от каната метров на пятьдесят, как с берега донесся вой сирены – вероятно, крабы, плывшие за мной, порезали своими клешнями заградительную сеть бухты, и сработала сигнализация. На берегу возникло какое-то движение, а затем от берега один за другим отчалили три катера. Не было никакого сомнения, что все это – по мою душу. Первый катер несся прямо на меня. Какой-то офицер в мегафон кричал мне, чтобы я немедленно остановился и не плыл дальше, иначе в меня начнут стрелять. Жестами я пытался показать им, чтобы катер обошел меня со стороны, так как за мной плыли полсотни крабов, но меня не поняли и первый катер со всего ходу врезался в полчище крабов. Винт катера взрезал пару-другую крабов и все-таки застопорился. На двух других катерах поняли, что что-то не так, обошли меня с двух сторон и сумели все же подплыть ко мне. Кто-то кричал, что я диверсант и что я должен немедленно сдаться. Тем временем мне удалось ударить гарпуном своего краба, и он камнем вместе с железным прутом пошел на дно. Как я и предполагал, его компания нырнула следом за ним.
Увидев, что крабов вокруг меня не оказалось, меня втащили на один из катеров, где и устроили допрос с пристрастием. Двое матросов заломили мне руки за спину, а их офицер принялся на меня кричать, размахивая у меня перед носом руками. По его словам выходило, что я самый настоящий диверсант и шпион, что я приплыл в бухту из Турции (благо, она рядом), и что о том, что я приплыву, они, оказывается, знали уже давно. И вот теперь я в их руках, и поэтому просто обязан сообщить им сейчас обо всех явках, паролях, иначе меня на всю жизнь «упекут» в тюрьму, а может, даже и расстреляют. На что я, давясь от смеха и еле сдерживаясь, чтобы не взвыть от боли в плечах (матросы знали свое дело), ответил офицеру:
– Если я шпион, то самый главный шпион – ваш самый главный адмирал флота, так как он мой родственник.
– Молчать! – заорал офицер. – Эти шпионы все про нас знают, ты нас просто дуришь, ну ничего, с тобой на берегу будут говорить по-другому!
 Через пять минут мы были на другом берегу бухты. За каменной крепостной стеной находилась военная часть, куда меня, собственно, и доставили. В одних плавках – ласты, маску и гарпун у меня, естественно, отобрали, в окружении двух матросов и десятка офицеров меня провели в здание комендатуры. Затем меня втолкнули в пустую комнату, закрыли за мной дверь на засов и на некоторое время я остался один. Мне ничего не оставалось делать, как ждать, проклиная себя за свою рассеянность и беспечность. Слава Богу, не прошло и пяти минут, как дверь моей комнаты открылась, и я увидел человека в штатском и двух офицеров. Один из них был тот, что допрашивал меня на катере.
– Да, товарищ генерал, - обращаясь к человеку в штатском, сказал мой офицер. – Перед вами парень, которого мы изловили и на моем катере доставили сюда. Все основания полагать, что пред нами диверсант, которого мы тщетно ловим уже полгода. Мы замучились чинить за ним заградительную сеть нашей бухты. Это точно его работа.
Брови генерала взметнулись вверх и все красноречие моего офицера мгновенно иссякло.
– Ну а что вы нам на это скажете, молодой человек, как вас там зовут, еще не знаем?… – произнес генерал, обращаясь ко мне.
Я попросил генерала позволить остаться с ним наедине и сказал, что только ему я могу рассказать все, как есть.
– Ну что ж, будь по-вашему, – генерал повернулся к офицерам и приказал оставить нас одних.
После чего я поведал ему про себя и обо всех моих приключениях с крабами. Напоследок я уговорил его позвонить моему родственнику.
– Попробуем вам поверить – и проверить, несомненно. Но если вы все здесь наврали, то я вам не завидую. Ждите, – он вышел из комнаты, и я опять остался один.
 Минут через двадцать я услышал за окном шум мотора, а еще через две минуты дверь комнаты отворилась, и на пороге появился Сергей.
– Ну ты даешь, Лев! Тебя одного и оставить, оказывается, нельзя: вечно ты умудряешься попасть в какую-нибудь историю. Там в бухте только и разговоров, что про крабов, да про тебя. Поехали к народу, пусть тебя опознают, а то и мне достаться может, – Сергей кинул мне трико, которое он захватил с собой для меня.
Через минуту-другую мы в сопровождении офицеров флота и генерала мчались на катере на другую сторону бухты, а пять минут спустя, на берегу нас обступили люди. Все наперебой рассказывали, какое нашествие крабов было на берег, и как я взял на себя смелость убрать всю эту нечисть за пределы бухты. Теперь военные получили полное представление о моем приключении. Все подтвердилось. Генерал объявил мне благодарность от всего флота и от местных жителей, а шепотом сказал, что во избежание всяких недоразумений в бухте бывать мне пока не рекомендуется. На этом мы все и разошлись.
Местные мальчишки, конечно же, узнали, почему я охотился на крабов, и вечером, когда я в кругу родственников я уже в который раз делился с ними своими впечатлениями, к нам нагрянула ватага ребят. Они принесли с собой сушеного краба для моей Машеньки, за что я им был очень благодарен. А на следующий день отпуск мой закончился, и я уехал к себе домой, в Москву. Дома я подарил краба Машеньке и, конечно, рассказал ей про свои приключения.
Послесловие:
Спустя три месяца, в нашей прессе промелькнула маленькая заметка о том, что в одном из портов Черного моря появились огромные океанские крабы, которые были заброшены к нам спецслужбами Турции, в чем мы их и разоблачили. Мне показалось, что речь шла о моих крабах.