Урок одиночества

Не ходят трамваи?  Добегу пешком! Сломался светофор? Зажмурившись – напрямик через улицу под нервные автомобильные гудки! Что, и лифт не работает? Черт с ним, на седьмой этаж по черной лестнице – и бегом! В ответ на звонок в дверь неторопливые шаги Анны.
- Привет, Змея!
- Привет, Анна!

Змея – это я. Это меня Анна так зовет. А я ее иногда зову Вороной. Иногда нас спрашивают: почему? Анна обычно отшучивается, а я по своей наивности начинаю горячо объяснять про тотемы, родовых покровителей и все остальное.

Никаких поцелуев и объятий при встрече. Знаю, девушки обычно вовсю обнимаются и целуются, но с Анной это не прокатит. Мне и самой была бы странна мысль о том, чтобы обнимать ее или тем более чмокать в щечку. Интересно, что мне в последнее время стали неприятны и лишние прикосновения людей в принципе.

- Как твои дела, Змея? Чего без гитары?
- Да ну, таскаться с ней целый день.
- Змея, ты бессовестная!
- Ну знаю, знаю...

Мы идем в парк. Мы разговариваем. Нет у меня на свете любимее тех минут, когда мы вот так ходим и разговариваем с Анной... Деревья в парке приветственно шелестят осенней листвой. Анну здесь знает каждое дерево, каждый ручеек.

Сегодня я усиленно пытаюсь разобраться в своих личных отношениях.
- Анна, скажи вот мне, почему мы с Ярлом все время ссоримся?
Ярл – это мой муж, в миру – Андрей.
- Потому что вы слишком вросли друг в друга. Нельзя врастать так сильно. Вы разные организмы, разные существа.  Змея, ты забыла, что ты колдунья. Колдунья всегда одинока, даже если у нее есть друзья, дети, муж.
- Ну и что делать?
- Отпустить друг друга. Правда, есть вероятность, что вы тогда по инерции разлетитесь совсем.
- А если будет продолжаться так?
- Ну сама подумай, Змея, что я тебе все буду рассказывать.
- Ух, учительские замашки! Наверное, я тогда совсем растеряю свои способности.
- Возможно. Впрочем, колдунья может отказаться от своей силы и прожить свою жизнь так, как обычный человек. И даже быть счастлива.
- Нет, это мне не нравится. Я уже пожила обычной жизнью. Скучно.
- Думай, Змея. А сейчас – посмотри-ка на эту речку. Что скажешь?

Слезы моментально закипают в моих глазах. Я ничего не чувствую.

- Я... я не знаю... Послушай, Ворона, я разучилась чувствовать! Это насовсем?
- Нет, не насовсем. Посмотри все же, попробуй догадаться. Обрати внимание, тут еще перекресток трех дорог.
- Источник силы? Но не здесь же???
- Правильно, не здесь. Вон там. А здесь – энерговод.
- О боги, это так просто... Это же очевидно! Почему же я перестала видеть?
- Змея, оставь пока в покое вопрос «почему». Сначала надо восстановиться. А потом ты все поймешь сама. Если восстановишься... А сейчас - пойдем-ка прогуляемся вон по той симпатичной тропинке.

Когда Анна звонит мне по телефону, я каждый раз ощущаю душевный подъем. В этот раз я сообщаю ей об этом.
- Конечно, - отвечает она. – Ты же ко мне подключаешься! Кстати, про это я и хотела с тобой поговорить. Видишь ли, твои системы активно восстанавливаются. И тебе надо искать свои силовые источники. Раньше ты подпитывалась от моего, но теперь надо искать свой.
- Ну и где?
- Я не знаю. В парке. В лесу. Где-то еще. Сформулируй, в конце концов, информационный запрос!
- Угу... – мне грустно и обидно. Отключка от источника питания всегда сопровождается негативными эмоциями. Я знаю, что Анна права. Но от этого не менее грустно.

Пытаюсь активизировать собственную волю.
- Хорошо, Ворона, - нарочито спокойно говорю я. – Я постараюсь. Я найду. Я отключусь от тебя...
- Не обижайся, Змея! – От Анны ничего не скроешь. – Ты же сама знаешь, что так надо. Ты бы и сама сказала так твоему ученику. 

И я училась быть одна.

Получалось не всегда. Как-то раз ко мне в дом пришли приятели, малознакомые друг с другом, и дело закончилось дракой. В моем доме никогда не дрались!

Возникнув перед носом у одного из драчунов, я бросила на него сумрачный взгляд. После чего он сник, и мне удалось легко затолкать его в комнату. Там им занялась моя подружка. Второго, к счастью, смог увести его приятель. Хоть одна проблема с плеч.

Первый все еще рвался дать по морде своему противнику, догнать, разобраться, выяснить отношения. Взгляд его был безумен, физически остановить его было бы нам не под силу. Оставалось только увещевать и сдерживать глазами.

Через полчаса он, конечно, успокоился, а у меня, естественно, заболела голова. Мерзко это, когда из тебя выпивают до дна всю эмоциональную энергию.

Когда ушли все, я позвонила Анне. Захлебываясь от негодования, пересказала ей эту историю. Комментарием было:
- Вот теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда ко мне усиленно подключаются! Как у тебя с поисками источника?
- Пока никак, - стушевалась я. – Но я же от тебя отключилась, разве нет?
- Угу, - скептически ответствовала Анна, - особенно сейчас!
Тут я поняла, что голова моя больше не болит, а настроение улучшилось. Значит, подключилась снова. Стыдно...

- Анна, у меня это происходит автоматически! – взмолилась я.
- Это не бывает автоматически. На твоем уровне, во всяком случае, - спустила меня Ворона с небес на землю.
И она опять была права.

Последний мой звонок Анне был коротким.
- Извини, Змея, я  заболела и не могу долго разговаривать, - и она закашлялась.
- Ого, это что, грипп?
- Наверное. Я всю неделю ходила на работу с температурой.
- Но зачем???
- Змея, не надо морализаторства. Мне и без тебя всё скажут.
- Но ты хотя бы лечишься?
- Я лечусь. Знаешь, Змея, давай так: я сама позвоню тебе, если выживу.
- Анна, не шути так!
- А что я сказала?
- Ну что значит: если выживу!
- Это значит, если останусь жива.
По тону Анны было совершенно непонятно, с какой долей серьезности она говорит. Нет, от  гриппа обычно все же не умирают, но что-то больно серьезно звучит ее шутка...

А через несколько дней позвонил муж Анны и сказал мне, что ее больше нет. Осложнение на сердце или что-то в этом роде. Похороны там-то и тогда-то. Вникать глубже я была не в состоянии.

Мне хотелось рыдать, рвать на себе волосы, биться головой о стену. Как ты могла меня бросить, Ворона! Я еще совсем ничего не умею! Я не могу без тебя! Без тебя я никто!

Однако мне хватило сил на то, чтобы не прыгать с крыши. Передо мной стояло спокойное лицо Анны, ее холодноватый взгляд, и я знала: я не имею права на такой поступок. Не для того она пожертвовала собой. Только не говорите мне о больном сердце и осложнениях! Если так произошло – значит, она считала это нужным. Значит, так надо, чтобы я наконец встала на ноги, выросла, ощутила свою силу. Или тоже умерла, не выдержав всего этого.

Но я выдержу, Ворона. Ты знала, что я  выдержу. Что я смогу пережить это одиночество. Что я приму его как необходимость. Твой урок прошел для меня не зря. Я еще сделаю все, что должна сделать.

Меня страшит другое. Если Анна выбрала такой путь, значит, она знала о том, что скрыто внутри меня. Она всегда видела вперед. И мне страшно даже предполагать, какой может оказаться эта сила...