Мария, королева Шотландская в Англии
Во многих зданиях слышится эхо пребывания своенравной Марии, королевы Шотландской. Когда она бежала от своих врагов в Шотландии и просила защиты у Елизаветы I, она встретилась с большими препятствиями. Вопрос, что повлечет за собой наибольшую опасность - ее возвращение в Шотландию или пребывание в Англии и утверждение претензии на английский престол, оставался нерешенным, мнения разделились. На некоторое время ее поселили в Карлейле, но так как это было слишком близко к границе, ее перевезли в замок Болтон* в Йоркшире. Графу Шрусбери было приказано подготовить для нее более роскошное, но и хорошо охраняемое помещение в его замке Татбери на границе Стофордшира и Дербшира - все делалось в такой спешке, что он и его жена были вынуждены перевезти свою дорогостоящую обстановку из замка Шеффилд.
Последним приютом Марии стал замок Фотерингей в графстве Нортхемтоншир. Все, что осталось от ее тюрьмы это очертания стен замка, но есть и другая жуткая достопримечательность - деревенский дом, который некогда был постоялым двором, где, говорят, палач Марии провел ночь перед казнью.
Look Back on England
Фотерингей, Нортгемптоншир
Дорога к этой деревне идет по красивой сельской местности и пересекает мост (18 века) через реку Нен, над которой склоняют свои головы высокие ивы.
В этой полной историей деревне множество старых коттеджей с маленькими дверями. Здесь в 1587 году была обезглавлена Мария, Королева Шотландская, есть и частично сохранившиеся старинные постоялые дворы. К месту, где стоял старый замок, ведет узкая дорога, и поэтому вам необходимо припарковать машину и отправиться дальше пешком. От крепости остался лишь холм. Симон де Сент-Лиз построил замок еще в 12 веке, в годы правления Эдварда III его значительно увеличили. В этом замке родился Ричард III, в той самой зале, где казнили Марию*. На земле возле замка растет чертополох*, который по преданию посадила сама королева, когда находилась в заключении.
The Shell Guide to England Edited by John Hadfield
_______
*чертополох - эмблема Шотландии
* О замке Болтон читайте в предыдущем очерке
* Сын Марии стал королем Англии (Джеймс I), по его приказу замок Фотерингей разрушили до основания
* Вот как живописует Диккенс смерть Марии, королевы Шотландской в книге "История Англии для детей":
Седьмого февраля 1587 года граф Шрусбери, граф Кент и шериф графства Нортгемтоншир привезли смертный приговор в Фотерингей и приказ приготовиться к смерти.
Когда они покинули крепость, Мария поужинала, выпила за здоровье своих слуг, зачитала свое завещание и ненадолго прилегла. Затем она встала и провела оставшуюся часть ночи в молитвах. Утром она облачилась в лучшее платье и в восемь часов, когда приехал шериф, оставила слуг в часовне, где они собрались, чтобы молиться о ней. Она спустилась вниз, в одной руке она держала Библию, в другой - распятие. Четырем мужчинам и двум женщинам из ее слуг было позволено остаться в зале, где на два фута от земли возвышалась плаха, закрытая черным полотном, и где уже находился палач (весь в черном вельвете) из Тауэра с помощником. В зале было полно людей. Пока читали приговор, Мария сидела на табурете. Как и прежде, она отрицала свою вину. Граф Кентский и настоятель собора Петерборг, в надежде обратить ее в протестантскую веру, обратились к ней с неуместными речами, на которые она отвечала, что умрет в католической вере, как бы они ни старались. Когда палачи обнажили ей шею, она сказала, что не привыкла к тому, чтобы ее раздевали такие господа. В конце концов, одна из женщин из ее прислуги набросила кусок материи ей на лицо, Мария положила голову на плаху и несколько раз произнесла по латыни "В твои руки, Господи, препоручаю я свою душу". Некоторые говорят, что голову ей отрубили со второго удара, другие - с третьего. Однако, как бы то ни было,
когда голову, всю в крови, выставили напоказ, ее настоящие волосы, которые она скрывала под париком, были совсем седые, как будто ей было не сорок шесть, а все семьдесят лет. Вся ее красота изчезла.
Но она оставалась по-прежнему красивой для своей собачки, которая от испуга спряталась у нее под платьем, и лежала у обезглавленного тела, когда все земные печали для Марии были уже позади. (перевод - Savanna)
Замки марии
© Copyright: Savanna, 2003
Свидетельство о публикации №203122200041
Свидетельство о публикации №203122200041
Рецензии
Чтобы вы могли составить наиболее полное впечатление о посещении замка, связанного с именем Марии, королевы Шотландской, привожу отрывок из романа Дэвида Герберта Лоуренса "Сыновья и любовники" в переводе Р.Облонской:
Сошли они с поезда в Олфретоне. Пол с
любопытством присматривался к улице и углекопам с собаками. Тут обитало
новое племя шахтеров. Мириам пришла в себя, только когда компания
остановилась у церкви. У входа они оробели - как бы из-за сумок с едой их
не выставили. Первым вошел тощий забавник Леонард; Пол, который предпочел
бы умереть, только бы его не выгнали, вошел последним. По случаю Пасхи
церковь была в праздничном убранстве. Казалось, в купели растут сотни
белых нарциссов. Неяркий, разноцветный свет вливался в окна, и воздух
трепетал, насыщенный нежным ароматом лилий и нарциссов. Все это согрело
душу Мириам. Пол опасался, как бы не сделать что-нибудь неподобающее: он
проникся царящим здесь духом. Мириам повернулась к нему. Он ответил-ей
взглядом. Сейчас они были едины. Он не решился пройти ближе к алтарю. И
любо ей это было. В молитве рядом с ним душа ее расцветала. Для Пола
скудно освещенные храмы всегда были исполнены таинственного очарования.
Весь скрытый в нем мистицизм трепетно пробуждался. Мириам невольно
подалась к нему. И вместе они молились.
Она почти не разговаривала с другими спутниками. В разговоре с ней они
сразу терялись. И она почти все время молчала.
Когда компания взобралась по крутой тропе к замку, уже перевалило за
полдень. Под необыкновенно теплыми живительными лучами солнца все источало
нежный свет. Раскрылись фиалки и чистотел. Всех захлестнула радость.
Поблескивающая листва пышно разросшегося плюща, бледно-серые крепостные
стены, мягкие очертания всего, что окружало развалины, были великолепны.
Замок сложен из твердого, светло-серого камня, наружные стены глухие,
невозмутимые. Самые юные шумно выражали свой восторг. Их охватило
беспокойство, чуть ли не страх, как бы их не лишили счастья все тут
разведать. В первом внутреннем дворе, окруженные высокими, кое-где
разрушенными стенами, стояли повозки, оглобли праздно лежали на земле,
ободья колес сверкали красно-золотой ржавчиной. И тихо было, ни звука.
Все торопливо заплатили по шестипенсовику и несмело прошли через
красивую, безупречных очертаний арку в следующий внутренний двор. Они
робели. Здесь, где некогда была зала, среди каменных плит пола расцветал
боярышник. В тени, в стенах вокруг - таинственные расщелины и провалы,
разрушенные комнаты.
Перекусив, опять отправились осматривать развалины. На этот раз пошли и
девушки, и мужская часть компании исполняла роль проводников и
экскурсоводов. В углу стояла высокая башня, казалось, готовая обрушиться,
в которой, по слухам, была заключена королева Шотландии Мария.
- Подумать только, что тут ходила королева! - негромко сказала Мириам,
поднимаясь по разбитым ступеням.
- Если только могла взобраться, - сказал Пол, - у нее же наверняка был
отчаянный ревматизм. С ней наверняка обращались гнусно.
- По-твоему, она этого не заслужила? - спросила Мириам.
- По-моему, нет. Просто она была неугомонная.
Они поднимались выше по винтовой лестнице. Крепкий ветер задувал в
бойницы и внутри устремлялся вверх по пролету, надувал, точно шар, юбки
Мириам, она смущалась, но вот Пол ухватил юбку за кайму и стал ее
придерживать. Сделал он это совсем просто, как если бы поднял ее перчатку.
И это запомнилось ей навсегда.
Старый, красивый плющ густо увил разрушенный верх башни. Здесь было и
немало холодных, бледных бутонов желтофиолей. Мириам хотела перегнуться,
сорвать ветку плюща, но Пол ей не позволил. Вместо этого ей пришлось ждать
у него за спиной, а он срывал их по одной веточке и, как истый рыцарь, по
одной протягивал ей. Казалось, башня раскачивается под ветром. Внизу
расстилались сельские дали - мили и мили лесов, - но и проблески пастбищ.
Подземелье замка было очень хорошо и прекрасно сохранилось. Пол делал
набросок, Мириам стояла рядом. Ей думалось о Марии Шотландской, что не
умела понять постигшего ее несчастья и упорно, безнадежно всматривалась в
даль, за холмы, откуда не приходила помощь, или сидела здесь, в
подземелье, и слушала слова о Боге, такие же холодные, как этот склеп.
Savanna 22.12.2003 12:20 • Заявить о нарушении
Сошли они с поезда в Олфретоне. Пол с
любопытством присматривался к улице и углекопам с собаками. Тут обитало
новое племя шахтеров. Мириам пришла в себя, только когда компания
остановилась у церкви. У входа они оробели - как бы из-за сумок с едой их
не выставили. Первым вошел тощий забавник Леонард; Пол, который предпочел
бы умереть, только бы его не выгнали, вошел последним. По случаю Пасхи
церковь была в праздничном убранстве. Казалось, в купели растут сотни
белых нарциссов. Неяркий, разноцветный свет вливался в окна, и воздух
трепетал, насыщенный нежным ароматом лилий и нарциссов. Все это согрело
душу Мириам. Пол опасался, как бы не сделать что-нибудь неподобающее: он
проникся царящим здесь духом. Мириам повернулась к нему. Он ответил-ей
взглядом. Сейчас они были едины. Он не решился пройти ближе к алтарю. И
любо ей это было. В молитве рядом с ним душа ее расцветала. Для Пола
скудно освещенные храмы всегда были исполнены таинственного очарования.
Весь скрытый в нем мистицизм трепетно пробуждался. Мириам невольно
подалась к нему. И вместе они молились.
Она почти не разговаривала с другими спутниками. В разговоре с ней они
сразу терялись. И она почти все время молчала.
Когда компания взобралась по крутой тропе к замку, уже перевалило за
полдень. Под необыкновенно теплыми живительными лучами солнца все источало
нежный свет. Раскрылись фиалки и чистотел. Всех захлестнула радость.
Поблескивающая листва пышно разросшегося плюща, бледно-серые крепостные
стены, мягкие очертания всего, что окружало развалины, были великолепны.
Замок сложен из твердого, светло-серого камня, наружные стены глухие,
невозмутимые. Самые юные шумно выражали свой восторг. Их охватило
беспокойство, чуть ли не страх, как бы их не лишили счастья все тут
разведать. В первом внутреннем дворе, окруженные высокими, кое-где
разрушенными стенами, стояли повозки, оглобли праздно лежали на земле,
ободья колес сверкали красно-золотой ржавчиной. И тихо было, ни звука.
Все торопливо заплатили по шестипенсовику и несмело прошли через
красивую, безупречных очертаний арку в следующий внутренний двор. Они
робели. Здесь, где некогда была зала, среди каменных плит пола расцветал
боярышник. В тени, в стенах вокруг - таинственные расщелины и провалы,
разрушенные комнаты.
Перекусив, опять отправились осматривать развалины. На этот раз пошли и
девушки, и мужская часть компании исполняла роль проводников и
экскурсоводов. В углу стояла высокая башня, казалось, готовая обрушиться,
в которой, по слухам, была заключена королева Шотландии Мария.
- Подумать только, что тут ходила королева! - негромко сказала Мириам,
поднимаясь по разбитым ступеням.
- Если только могла взобраться, - сказал Пол, - у нее же наверняка был
отчаянный ревматизм. С ней наверняка обращались гнусно.
- По-твоему, она этого не заслужила? - спросила Мириам.
- По-моему, нет. Просто она была неугомонная.
Они поднимались выше по винтовой лестнице. Крепкий ветер задувал в
бойницы и внутри устремлялся вверх по пролету, надувал, точно шар, юбки
Мириам, она смущалась, но вот Пол ухватил юбку за кайму и стал ее
придерживать. Сделал он это совсем просто, как если бы поднял ее перчатку.
И это запомнилось ей навсегда.
Старый, красивый плющ густо увил разрушенный верх башни. Здесь было и
немало холодных, бледных бутонов желтофиолей. Мириам хотела перегнуться,
сорвать ветку плюща, но Пол ей не позволил. Вместо этого ей пришлось ждать
у него за спиной, а он срывал их по одной веточке и, как истый рыцарь, по
одной протягивал ей. Казалось, башня раскачивается под ветром. Внизу
расстилались сельские дали - мили и мили лесов, - но и проблески пастбищ.
Подземелье замка было очень хорошо и прекрасно сохранилось. Пол делал
набросок, Мириам стояла рядом. Ей думалось о Марии Шотландской, что не
умела понять постигшего ее несчастья и упорно, безнадежно всматривалась в
даль, за холмы, откуда не приходила помощь, или сидела здесь, в
подземелье, и слушала слова о Боге, такие же холодные, как этот склеп.
Savanna 22.12.2003 12:20 • Заявить о нарушении