Дурной вкус

Дурной вкус

Мне было так грустно и одиноко, что я решился позвонить Лялечке. Порывшись в записной книжке я отыскал её номер телефона. От гудков в трубке веяло какой-то обреченностью. Только после шестого или седьмого гудка она сняла трубку.
- Алло, - ответила Лялечка чуть хрипловатым голосом.
- Котик, здравствуй! Что у тебя новенького? Не скучала без меня?
- А это ты… Где пропадал-то?

С Лялей я познакомился полгода назад в одной дешевой забегаловке, где я оказался по случаю встречи со своим другом детства. Дружок мой был аферистом мелкого пошиба и лучшее свое время проводил в таких вот заведениях. Местные малолетки были без ума от него, для них он казался просто богом. Тогда Ляля подошла ко мне и пригласила на танец. Я уже здорово выпил и пребывал в полублаженном состоянии, а окружающие люди стали вдруг милейшими для меня существами. В тот вечер Ляля сделала все сама. Во время танца её язычок постоянно находился у меня во рту, а наутро следующего дня я проснулся с нагой женщиной в своей кровати.
Внезапное появление Лялечки в моей жизни, мне в то время имевшему небольшие проблемы с женщинами, показалось просто чудом. Поначалу я предпринимал попытки придать нашим чувствам оттенок романтичности и старался быть галантным в отношениях с Лялечкой. Вскоре я понял, что она отдается мне без всяких условностей, коими руководствуются большинство самцов и выполнение которых требует большинство самок.
Благодаря Ляле моя половая жизнь была урегулирована и длительные периоды воздержания отошли в прошлое. Кроме секса, меня с Лялей больше ничего не связывало. Такое положение вполне устраивало нас обоих. Конечно, я мог и ошибаться, возможно, ей хотелось бы нечто большего, чем наши ночные утехи, но, по крайней мере, вида она не подавала. А в душу я ей не лез.
Наверное недели две прошло с нашей последней встречи. Все эти дни мы ни разу даже не созвонились. Ляля привыкла к такому отношению и не удивлялась, когда я пропадал. Кроме нее у меня были случайные связи с женщинами. Однако Лялечка стала тем немногим постоянным, что присутствовало в моей жизни. Вот сейчас я страстно захотел женщину. Позвонить и позвать Лялю был самый простой и доступный вариант.

- Лялечка, бери такси и приезжай ко мне.
- А что стряслось?
- Не задавай вопросов, вызывай тачку и дуй ко мне. Не беспокойся - я оплачу.
- Хорошо, скоро буду. Но ты можешь сказать в чем дело?
- Просто я хочу тебя…
- Ну ладно тогда, - её голос не выражал абсолютно никаких эмоций. - Я перезвоню тебе, выйдешь встретить.

Через пятнадцать минут она была уже у меня. Я расплатился с таксистом и мы поднялись ко мне домой. Она шла молча, ни слова не произнесла - так словно мы и не расставались на две недели. Я сразу пошел в душ, а Лялю оставил хозяйничать на кухне. Попросил её приготовить нехитрые бутерброды и чай. На большее она была не способна, так как готовила она отвратительно. Помню, картошку с мясом пожарила - мясо пригорело, а картошка недожарилась - я всю сковородку вывалил в мусорное ведро.
Ляля отправилась в душ после меня. Прокричала уже из ванной, чтобы я дал ей полотенце.
- Вытирайся моим.
- Оно же мокрое! Дай мне сухое!

Вот привередливая и неповторимая Ляля. Достал ей из шкафчика чистое полотенце.
И вот мы уже без одежд забрались в постель. В темноте работает телевизор, в котором я убавил звук. Не люблю яркого света, полной темноты тоже, поэтому мерцание телевизора дает мне возможность рассматривать голое женское тело. Я водил по ней языком от ложбинки между грудей вниз, до пупка, который был обрамлен татуировкой в виде цветка клевера с четырьмя листками. Ляля как-то говорила, что татуировка приносит ей удачу.
Рука моя скользила по согнутым бедрам, опускаясь в вожделенное лоно. Ляля тихонько постанывала, покрывала мою шею поцелуями и мягко покусывала ухо. Когда я вошел в нее, она своими острыми ноготками впилась мне в лопатки. Теплые волны покачивали и подбрасывали нас, пока я не излился ей на живот. Я не пользовался презервативом, да и Ляля тоже не любила "когда в нее засовывают резину" - так она однажды выразилась.
Ляля ушла в душ. Я сел на краю кровати, закурил и прибавил звук в телевизоре. Шла какая-то передача про светскую жизнь столицы. Журналистка беседовала с известной богемной представительницей Санкт-Петербурга Ксенией Собчак. Я знал, что у нее папа был губернатором и не так давно умер. Дочку еще не видел. Впрочем, я политикой и светской тусовкой мало интересовался. Глядя на экран, я поразился как надменно держалась эта молодая особа, причем она была весьма недурна собой и рассуждала не по годам зрело. Я внимательно следил за этим сюжетом и взгляд мой был прикован к образу Ксении Собчак.
Вернулась Лялечка и начала заигрывать со мной. Я её слегка оттолкнул. Она надула свои губки и глядя в телевизор спросила: "Что это за ведьма?"
- Ксения Собчак.
- А, эта высокомерная жидовка…
- Да что ты о ней знаешь! - возмутился я. Меня почему-то покоробило слово "жидовка", хотя к антисемитизму я относился равнодушно (именно с антисемитским подтекстом Ляля и произнесла это слово). Жидовка никак не сочеталась с образом Ксении Собчак в моем представлении да и от Ляли я не ожидал таких слов.
- Она тебе нравится? - спросила с иронией Ляля.
- Да, нравится, - не стал скрывать я.
- У тебя дурной вкус, - патетично провозгласила она и зарылась в одеяло.

Следующий день я провел совершенно бесцельно. Ляля упорхала с утра пораньше на работу. Мне же идти было некуда, так как с очередной работы я недавно уволился. Что поделать - работать я не любил категорически. Изредка устраивался куда-нибудь, когда возникала острая нехватка средств или просто необходимость в определенной сумме.
Провалялся дома до обеда, нехотя приготовил себе еду - голод был сильнее лени. Решил прогуляться в город. По дороге встретил своего приятеля. Он что-то мне долго рассказывал, но я так ничего не запомнил. Покружил по старым улочкам. Купил пачку сигарет и сел на трамвай. Трамвай увез меня на самую окраину города к заброшенному парку. Я забрел вглубь парка и присел на скамеечку. Неторопливо прикурил и стал размышлять. В голове моей был сплошной сумбур. Вдруг я поймал себя на мысли о том, что мне не дает покоя Ксения Собчак. Я вспоминал, что она вчера рассказывала о некоем друге - известном бизнесмене. То есть она встречается и поддерживает близкие отношения (проще говоря спит) с одним известным  бизнесменом. Она специально акцентировала внимание на словах "известный" и "бизнесмен", словно хвалилась перед Лялькиными подругами, своей фартовостью. Я не сомневался, что от папы она унаследовала хорошее состояние, к тому же получила престижное образование, наверняка заграничное. Зачем же ей понадобилось позиционировать себя таким образом? Далеко, кстати не аристократическим, а таким повседневно-обыденным, характерным для тысяч мокрощелок шагающих по улицам этого города и с восхищением взирающих на состоятельных джентльменов в роскошных авто. Происхождение, образование, состояние вот основополагающие составляющие аристократизма, все это имела Ксения. Я хотел в ней видеть аристократку. Но я увы не видел. Это меня сильно беспокоило. Я искал оправдания и не находил. Также меня тревожила искренность чувств Ксении к этому молодому человеку. Я сомневался в этой искренности. Ведь если так она его представляет, то прежде всего её интересует практичная сторона дела. Деньги. Зачем? Да, она сильная и волевая женщина, добивается своего, демонстрирует уверенность в себе. Но она итак успешна! Зачем ей подчеркивать состоятельность своего избранника? Можно ведь сказать - да, есть у меня молодой человек, у нас серьезные намерения - просто и скромно. Достойно. То что я увидел в телевизоре - поверхность. Телевизионщики никогда не обнажат душу, они предлагают красивый фантик. А людям это нравится. Нет, скорее люди хотят это видеть. Поэтому я ненавижу телевидение. Мне захотелось узнать больше о Ксении Собчак. Узнать её внутренний мир. Настоящие мысли и чувства. Я верил в то что она другая. Если я ошибусь - это станет для меня тяжелым ударом. Но как узнать прав ли я? Мне это совершенно не представляется возможным, даже более того - это просто невозможно. Внутренний мир Ксении так и останется для меня тайной.

С этого дня я стал собирать всю встречающуюся мне информацию о Ксении Собчак. Я покупал дорогие журналы с глянцевыми обложками, где хоть пара строк была посвящена Ксении. Смотрел различные передачи, светскую хронику, MTV. Это не стало смыслом моей жизни, но сильно затянуло. Сначала я относился к этому легко и это забавляло, но в дальнейшем Ксения Собчак всецело заполонила мои мысли. Возможно, если бы в то время у меня была работа, которая занимала определенное время, то такого не произошло. Теперь же я постоянно думал только о Ксении. С Лялькой я опять давно не встречался. У меня была скоплена небольшая сумма денег, которую я хотел потратить на приобретение новой одежды. Гардероб я свой так и не обновил - стал частенько коротать вечера в распивочных заведениях. Просто подумал, что новая одежда мне не так сильно нужна, старая еще неплохо выглядит. Первое время я пил только пиво. Для снятия напряжения, как мне казалось. Я попал в какую-то психологическую зависимость от недоступной женщины. Я думал, что выпивая снимаю стресс от сильного эмоционального переживания. Вскоре перешел на водку. Алкоголь только усилил мою тревожность.
Я уже не просто интересовался и думал о Ксении, она превратилась для меня в страсть, заполнив все самые потаенные уголки моего сознания и даже души. Страсть эта была сродни страсти рогожинской к Настасье Филипповне, только во сто крат сильнее (да простит меня Достоевский!). Страсть разбавленная злостью и негодованием от прочтения различных заметок в газетах и журналах (не только бульварных) о Ксении Собчак. Писаки сообщали о нижнем белье, о ветрености и непостоянстве в связях с толстосумами (почти продажности), о немыслимом транжирстве, нередко поливали грязью. Они предлагали её односторонне-потребительски, разжигали, таким образом, в обывателях зависть, неприязнь к ней. Потребителями являются все, в том числе и она, только с бoльшими запросами и возможностями. К тому же её образ превратили в сам объект потребления. Они настойчиво прививали зрителю (читателю) дурной вкус.
Нигде! Нигде, ни в одном печатном издании, ни в одной передаче или другом информационном источнике я не встречал образ Ксении в культурно-духовном аспекте. Чем живет, мыслит, тревожится. Что думает о том или ином культурном, историческом событии. Сплошные VIP-любовники, клубы, фитнесс-центры, шмотки, съемки. Ограниченное жидовское восприятие. Да кому какое дело до этого? Я просто не понимаю, как это можно без конца пережевывать? Должен стойкий рвотный рефлекс выработаться ко всему этому. Нет же, всем это интересно…
При всем при том, что она пробуждала во мне страсть, я не желал её как женщину и не пытался защищать перед неприемлившим её обществом. Она, естественно, в моей защите не нуждалась и тем более в таком как я. Совершенно невозможно нас представить даже на равных. Страсть моя была обусловлена в первую очередь неверным восприятием обществом её персоны. Я мечтал разрушить тот мир, который выходил из под пера журналистов, преподносимый ими, как то к чему следует стремиться и добиваться. Несомненно, такие условия, в частности Ксениной жизни, дают богатейшие возможности прежде всего в плане всестороннего развития личности. Несомненно, требуется отдых, те же развлечения, которые упоминаются на злобу дня. Но это же сопутствующие факторы. Это определяется сложившимся укладом жизни аристократической части общества. Потребление материальное обязательно приедается, оно не может быть главенствующим. Если же это наоборот, то это самообман, блестящая уловка профессионалов телевизионщиков (газетчиков). К сожалению, большинство уже не способно разоблачать подобные трюки.
Невозможность что-либо изменить в сложившейся обстановке, только укрепило во мне идеи саморазрушения. Да и не смог бы я даже назвать правильное решение, а если бы и мог, то для этого не располагал ни силами, ни средствами, ни самое главное - желанием.

Я запил очень сильно. Попал в штопор. Недели выпадали из моего сознания. Меня лихорадило. Непонятным образом о моем жутком состоянии прознала Лялечка. Я уже не выходил из дома, оброс как тварь. Постоянно был пьян. Сложно выходил из запоев. Ляля помогала мне справляться с тяжелым похмельным синдромом. За что я получал такую заботу и чем я её заслужил я не понимал. Ляля стала жить у меня. Я бредил, поносил её на чем свет стоит. Я возненавидел её, себя, мир, всех во всем мире. Как она все это терпела не знаю. Однажды я упал без сознания, Ляля испугалась и вызвала скорую. Когда приехала бригада скорой помощи я уже очухался и набросился на врачей с таким остервенением - "Вон, пошли все вон!" - орал я, только гораздо грубее. Я стал конченой мразью. Наконец я попал в наркологический диспансер, долго лечился, посещал какие-то анонимные курсы алкоголиков. Более-менее подлечился. Когда мне было плохо Ляля была постоянно рядом, когда стало налаживаться - вскоре она ушла навсегда. Только потом я оценил её поступок, ведь ближе неё у меня никого никогда не было. Она поступила очень самоотверженно в то нелегкое для меня время. Поэтому я не препятствовал ей, но в то же время понимал - такой как она мне больше не встретить. Я сделал себе на плече татуировку в виде цветка клевера с четырьмя листками. Когда Ляля её увидела она сказала только - "Какая безвкусица".
- Уж лучше отсутствие вкуса, чем дурной вкус - подумал я.


02.12.2003