Вечера в стиле блюз

Все в городе было залито тьмой и дождем. Небо решительно отказывалось находиться на своем прежнем месте, и теперь его рваные обрывки с многочисленными звездами от электрических или неоновых огней колыхались в лужах, покрывшими, казалось, все ровные и неровные поверхности. Горели фонари и окна домов, сияли витрины, сквозь которые было совершенно невозможно что-либо рассмотреть из-за текущей по стеклам воды, машины, слепя друг друга, мигая фарами, отчаянно продирались через ставший вдруг таким зыбким и растекающимся мир. Все краски, цвета, очертания и звуки смешались, словно на картинах импрессионистов.

На одном их последних этажей огромного бетонно-стеклянного монстра, прислонившись лбом к стеклу, стоял мужчина. С этой высоты город казался бесконечным бушующим морем, и мужчина слушал, как оно постепенно успокаивается: бесконечный шелест дождя начал сменяться мерным отчетливым и редким стуком капель по окнам, беспрерывный рев проносящихся в вихре брызг машин разорвался на короткие обрывочные всхлипы колес на булыжных мостовых. Даже ветер утихомирился. Жизнь своими шумами уже не подымалась так высоко. Мужчине стало скучно. Пропищали электронные часы. Медленно вращался старый давно нуждающийся в починке вентилятор. Хотелось чего-то изящного, может, даже с легким налетом экстравагантности. Набросив плащ на согнутую в локте руку, он решительно направился к спуску.


Девушка, сидя на подоконнике и покачивая обнаженной ногой, накручивала на палец один из коротких черных волнистых локонов. Дождь кончался, и становилось уже неинтересно наблюдать за подпрыгивающими на лужах прохожими. Девушка встряхнула волосами, они намокли и потяжелели.
Шлепались на влажную землю одинокие тяжелые капли. Где-то истошно визжала кошка. Кто-то на верхнем этаже разбил что-то стеклянное. Вода радостно булькала, заливаясь в туфли ругающихся прохожих.
Девушка соскользнула в комнату, натянула тоненькие черные брючки, маленькую маечку на узких бретельках, поверх такого же цвета кофточку. Босоножки на высоких каблуках ловко избегали соприкосновения с водой в лужах.


Он заметил ее примерно через полчаса бесцельного блуждания между тьмой и светом. Тоненькая фигурка словно парила в воздухе, двигаясь абсолютно хаотично. Он не сразу догадался, что она просто избегает луж. Он жадно следил за каждым ее шагом. Фигурка двигалась так, словно знала, что за ней наблюдают, и ей это нравилось. Он следовал за ней вдоль всего центрально проспекта, но потом она свернула, и он не заметил куда. В начале сквера его взгляд уперся в достаточно просторное ухоженное кафе.
Посетителей было всего четверо: среднего возраста пара сидела у дальней стены, пожилой мужчина за столиком у самой сцены явно кого-то ждал, высокая роскошная брюнетка на табурете у стойки заигрывала с барменом.
Он заказал себе кофе с коньяком и сел на ближайший к двери столик. Музыканты успели сыграть несколько блюзовых мелодий, когда дверной колокольчик звякнул, и в проеме распахнувшейся двери вырисовалась давешняя тоненькая фигурка. Девушка встряхнула волосами и, резко повернув голову, посмотрела ему прямо в глаза. Он растерялся. Она решительными шагами направилась к нему. В его голове вихрем закружились сотни обрывочных вопросов и предположений. Он совсем уж решился вскочить и отодвинуть ей стул, как девушка, не сбавляя шага прошла мимо и села за следующий столик спиной к нему. Их отгораживала тонкая деревянная стенка в половину человеческого роста. Он слушал, как она перекидывалась ничего не значащими репликами с официантом, заказывая кофе со сливками и корицей. Снова начался дождь. Они оба сидели у стеклянной стены, и им казалось, что, протяни они руку, могут дотронуться до беспрерывного потока воды. Льющийся звук удивительно гармонировал с музыкой в помещении кафе, аккомпанируя ей и его мыслям. Ему казалось, что он почти слышит, о чем она думает. Ему хотелось подойти, но он словно чего-то боялся. Он почти видел, как она подносит хрупкую чашку к губам и улыбается каким-то своим мыслям, как обводит взглядом темных глаз комнату, задерживаясь им на лицах посетителей, как прислушивается  к тому, что делает он. Он забавлялся, гадая о ее действиях. Вот она трогает пальчиками свои шелковистые кудри. Вот наблюдает за сонными музыкантами. Он почти чувствовал запах ее духов. Он не спеша анализировал свой интерес. Она была загадкой, таинственной незнакомкой. Почему-то он считал, что у него есть права на нее. Тихонько тренькали струны. Приглушенные голоса посетителей смешивались с поскрипыванием полотенце, которым бармен  вытирал большую пивную кружку. Бормотал дождь. Цокнула опускаемая на блюдце кружка.
В этот момент кто-то посмел отвлечь его сосредоточенное на внутреннем зрении внимание. Брюнетка у стойки соскользнула с табурета и сразу же привлекла к себе все взгляды. Такая как она и не могла вызвать другой реакции. Она была похожа на большую черную кошку, даже пантеру. Движения ее были плавные и агрессивные. В глазах, не скрываясь, засел хищник. И сейчас он вышел на охоту, целенаправленно направляясь в его сторону. Ему не оставалось ничего другого, кроме как беспомощно наблюдать за этим скользящим шагом, восхищаясь и обмирая.
Однако брюнетку заинтересовал не он. Не останавливаясь, она подошла к девушке за его спиной. Голос, похожий на бархатное мурлыканье кошки, многозначительно спросил:
- Ты сегодня одна?
Это его возмутило. Он ожидал испуга и раздражения в ответе. Но вслед за щелчком услужливо зажженной брюнеткой зажигалки  раздался уверенный мелодичный ответ:
- Возможны варианты.
Он услышал, как девушка откидывается на спинку кожаного диванчика, а брюнетка опускается напротив.
Хотя они сидели близко к нему и не понижали голосов, он не услышал ни звука.
Девушка допила кофе, и они с брюнеткой вместе вышли. Колокольчик мелодично звякнул им в след.
               
                *          *          *

Поздняя осень, кроме холода, непогоды и слякоти, традиционно принесла дурное настроение, размышления о смысле жизни и тоску. Ничто не радовало. Все вокруг казалось бездушным и чужим. Депрессию невозможно было вытравить обычными средствами – алкоголем, горячей ванной или встречей со старыми добрыми друзьями. Но хуже всего было вечерами в полнолуние. И до того мутный неясный мир становился совсем призрачным, наполняясь бессознательными, не поддающимися анализу страхами. Жутковато скрипели двери и половицы, ступеньки лестниц. Постоянно выли собаки, а, может, и не только они. Казалось, что любой случайный прохожий вот сейчас превратиться в вампира или, не приведи Господь, еще что-нибудь похуже. А луна, неясная за пеленой тумана, пытливо и зловеще заглядывала в окна и души. Беспокоила, тревожила. Покой исчезал, как  только царица ночи, крадучись, показывалась из-за края земли. Ломая крепостные стены сознания, она проникала в самое сокровенное, добираясь до самого беззащитного. И вопросы, которые любой человек не желает себе задавать, неумолимо лезли в голову, неизменно вторгая в тоску. Глядя на ее сияющий круг с ползущими по нему щупальцами тумана, люди становились одинокими.

Он снова смотрел со своего высокого этажа на ночной город, а луна смотрела на него. Он несколько раз еще видел ту девушку, но всякий раз она ускользала, не давая ему приблизиться больше, чем на пару сотен метров. Эта погоня зачаровывала, интриговала, доставляя мало с чем сравнимое удовольствие. Однако сейчас он чувствовал, что устал от этого, что отчаялся. И внезапно мысль о том, что он так не разу больше и не встретит ее, не познает, стала невыносимой. Внутри что-то жалостливо заскулило, а сердце сжалось от сожаления.

Положив голову на руки, она полулежала на подоконнике, сама себе напоминая  большую черную кошку. За окном светили фонари, а над ними стояла луна. Девушка уже несколько часов наблюдала, как она медленно поднимается по темному прозрачному полотну неба. Девушке хотелось стать ведьмой, чтобы в рваных лохмотьях пролететь на метле над городом, будя  демоническим хохотом и шумом уснувших в осенней тоске людей, заглядывая в окна и заставляя маленьких детей верить в рассказанные на ночь сказки. И она почти верила, что может это, но круглая луна почему-то сковывала ее, не позволяя желанию осуществиться. Девушка всегда была, есть и будет чудачкой. Но в эту ночь луна не позволила ей вновь уйти от мыслей о самой себе, от самых обыкновенных человеческих чувств.
Скрипя гнулись деревья. Капала вода из незакрытого до конца крана. Но большинство звуков, которые радовали ее летом, не пробивались сквозь закрытое окно. Квартира была пуста, даже скандальные соседи притихли. Кот убежал гулять. И только луна светила в окно – холодная, насмешливая, недосягаемая. Хотелось плакать.

                *        *        *

Его остановил смех. Мужчина шел вдоль заснеженного сквера, направляясь к бару на встречу со школьными приятелями. Уже два дня не переставая валил снег, и все вокруг надежно укаталось в его объятья. Сегодня снегопад наконец-то остановился, и люди, а особенно дети, радостно высыпали на улицу. Повсюду строились снежные крепости, лепились снеговики, то и дело пролетали увесистые снежки. Довольные улыбки блуждали на лицах всех людей от мала до велика. Мужчине тоже было хорошо, хотелось как в омут нырнуть в детство. Он отчаянно боролся с желанием запустить в кого-нибудь снежком или в дорогом пальто проехаться по ледяной горке. Мужчина энергичным шагом шел вперед, радуясь своему счастью.
И тут этот смех. Он никогда его раньше не слышал, но абсолютно точно знал, кому он принадлежит. Его глаза отыскали стройную фигурку в коротенькой белой шубке с пушистыми манжетами и воротником до самых губ и шапочке с черными  «ушками». Она носилась вместе с толпой детей, бросаясь и уклоняясь от летящих во все стороны снежков.
Где-то совсем недалеко заиграла музыка, что-то очень знакомое, напоминающее что-то приятное из детства. Он застыл вглядываясь в девушку, и, разумеется, она почувствовала его взгляд. Зимой вечера быстро опускаются на белую землю. Мужчина шагнул вперед, и тьма шагнула вместе с ним. Ей захотелось бежать. Она даже отступила за дерево, отлично понимая, что его тонкий ствол не защитит от его взгляда. В голове проносились миллионы мыслей, щеки полыхали от мороза, азарта и чего-то еще. Что же делать? Скрипел снег под сапожками. Дыхание с шумом вырывалось из легких, в холодном  воздухе превращаясь в белый пар. Музыка становилось все ближе. Девушка закрыла глаза, услышал шаги совсем рядом. Они замерли близко-близко от нее. Она чувствовала, как он любуется ее темными ресницами, раскрасневшейся кожей, но глаза так и не открыла.
- Пойдем танцевать? – услышала она и робко приоткрыла левый глаз. Закусила губу, подумала и открыла правый глаз. Мужчина протянул ей руку. Она долго смотрела на нее, а он спокойно и терпеливо ждал.
Издали звала скрипка. Доносились голоса играющих детей. По снегу прыгала какая-то птица. Мир жил свой собственной жизнью, не обращая внимания на пару, медленно направляющуюся к танцующим людям.


                14 декабря 2003 г.