С Говым Нодом!

- Машка, ты спишь? Вставай! Нина Михайловна уже ушла. Сейчас самое время.
Машка неохотно приоткрыла глаза, потом зевнула и внимательно осмотрела Женю. Тот был в своих белых трусах и майке, на голове взъерошенные волосы, в глазах нетерпеливая жажда приключений. Последнее Маша поняла ещё, когда разглядывала его трусы. 
- Ой, Жека, может не надо? Я так спать хочу.
- Да ты чё? Мы же договорились. Вставай, одевайся. Когда ещё нам такой шанс представится? Вставай-вставай. Надевай свою кофту, колготки и пойдём.
- Же-е-ека, - неохотно протянула Маша. – Я сейчас не хочу. Давай завтра. Никуда она от нас не денется.
Женя сердито посмотрел на неё, как отец на не послушную дочь, потом всунул ей колготки и кофту и резко бросил: «Одевайся!» Маше пришлось повиноваться. Она жутко не любила, когда кто-то так на неё смотрел. Особенно ночью и в белых трусах и майке.
«Идём!» - тихо скомандовал Женя. Они бесшумно прошли мимо других кроватей и ночных ваз, затем осторожно приоткрыли скрипучую дверь и вошли в другую комнату. Луна сквозь огромное окно слабо серебрила все предметы в комнате. От этого они становились уродливо сказочными и абсолютно не такими мирными, как днём. Казалось, и телевизор, и кресла, и новогодние украшения абсолютно не одобряли действий Маши и Жени и более того старались сделать всё возможное, чтобы помешать им.  Жека внимательно осмотрелся вокруг, потом прислушался и зашагал к следующей двери. Следом вяло перебирала ноги Маша. «Быстрее!» - чуть слышно поторопил её Женя. Маша неохотно, но стало топать чаще. Наконец, они прошли всю комнату и оказались в коридоре. Там они увидели сразу четыре двери. За одной из них доносились омерзительно громкие звуки. Женя слышал такие в гараже у отца, когда тот подносил к точильному станку какой-нибудь железный предмет.
- Жека, а как думаешь, если Нине Михайловне пластиковую бутылку в рот вставить, она через что храпеть будет?
- Не знаю, но будет, наверно, ещё хуже, чем сейчас. Идём, нам некогда.
Они прошли немного по коридору и остановились у четвёртой, прозрачной двери. «Только бы не закрыто было», - подумала Маша. «Чёрт, закрыто», - ответил Женя.
- Что делать будем? – спросила Маша.
Женя крепко задумался, напрягся, внимательно оценил обстановку, потом ещё раз посмотрел на закрытую дверь и сказал:
- Попробуем через другую!
Маша недоумённо взглянула на Женю, но тот уже уверенно направился дальше по коридору налево. Там оказались ещё три двери. Они подошли к первой. Та оказалась не запертой и не такой скрипучей, как Нина Михайловна. Женя толкнул дверь и вошёл. Маша не отставала. Оба очутились в огромном зале, где по середине стояла исполинская ёлка, безвкусно наряженная шариками и гирляндами. Но луна делала её поистине сказочной.
- Завтра вокруг неё мы будем водить хороводы, петь дурацкие песни и читать такие же стихи, – торжественно начал Женя. – Все наши набегут за своими подарками и растреплют Ёлку, как это было в прошлый раз. А после этого ещё начнут загадывать желания. Будто она обязана выполнять их в знак благодарности за трёпку. У нас никогда корпоративные вечеринки не получались. Поэтому, Маша, мы загадаем свои желания сегодня, чтобы у Ёлки было время их выполнить. Так что давай, загадывай.
- Чего? – тупо переспросила Маша.
- Чё хочешь загадывай.
- Спать хочу!
- Дура!
- Сам дурак, - обиделась Маша.
- Это ты сейчас спать хочешь, а завтра ты пожелаешь чего-то более стоящего.
- Загадывай ты первый.
- Ладно, - и Женя прищурил глаза, сильно напрягся и задумался. Минут пять ничего в голову не приходило.
- Чёрт, ничего в голову не приходит. Вернее приходит много, но вряд ли это всё ёлка успеет выполнить за ночь. Надо что-то очень-очень нужное, что бы меня весь год радовало.
- Мячик что ли? – поинтересовалась Маша.
- Дура!
- Сам дурак!
- Мячик – это глупо. У меня и их три уже. Нужно что-то более серьёзное.
И Женя опять крепко задумался. Даже сел на пол, отчего стал похож на древнего философа. Маша, не зная, что ей делать, решила помочь другу и приняла ту же позу на полу. Так они просидели десять минут…

Утром Нину Михайловну чуть не хватил инфаркт. Во-первых, какой-то шутник запихал ей пластиковую бутылку в рот, отчего она чуть не подавилась во сне. А во-вторых, на месте не оказалось одного мальчика и девочки. Нина Михайловна проверила все кровати в спальне, туалеты, детскую комнату, кресла, ящики с игрушками и даже холодильник. Ни Жени Семакина, ни Маши Козиной нигде не оказалось. Тогда она побежала по всем комнатам, что были в детском саду. С каким же умилением и счастьем она увидела двух крошечных голубков, свернувшихся калачиком на огромном куске ваты, играющего роль сугроба под Ёлкой.
После завтрака начался новогодний утренник, на котором дети водили хороводы, пели дурацкие песни, рассказывали такие же стихи и загадывали свои самые заветные желания у Ёлки…