Обычные дела

Я не люблю ноябрь – это тот месяц, когда зима ещё не наступила, а осень вроде уже прошла. А утро в этом месяце, наверное, походит на утро судного дня. Я уверен, именно таким это утро и бывает – буро-серым, долгим, несчастным. Тем удивительнее вечера и ночи. От оранжевого света фонарей улицы как будто сняты на такую плёнку, где чётко видно только то, на что вы в данный момент смотрите, а остальное окутывает это дымкой. Год назад, как раз в ноябре, как раз вот таким вечером я встретил Аллу. Красивое имя, правда? Не длинное, как Анастасия, не заковыристое, как Екатерина, не банальное, как Ирина. В общем, год назад я впервые её увидел. Я помню только, как лучи исходили от её тёмных глаз. Больше ничего – ни обстоятельств встречи, ни разговора, ни людей, которые были рядом в этот момент. Встреча была очень краткой, и во второй раз я увидел её только через месяц. Эту встречу я помню очень хорошо – мы сидели за столиком в ресторане, и она расспрашивала меня о моей работе, семье, друзьях, увлечениях. Да, семья у меня была. У неё тоже. И у меня, и у неё в последнее время не ладились отношения с супругами – обычные дела. У неё была тринадцатилетняя застенчивая дочка, которая сильно походила на мать (хотя, впрочем, и на отца тоже), училась на «отлично» и любила петь. У меня был шестнадцатилетний сын, которого интересовали девочки, музыка (вместе с друзьями он играл в группе) и интернет. В школе у него были проблемы, но не на почве учёбы, а на почвы прогулов и поведения. Тоже обычные дела. Так мы с Аллой изящно жаловались друг другу на мелкие неурядицы, в ином русле разговор никак не клеился. Я любовался её руками – изящными, с тонкими запястьями. Люблю такие. И чтобы ногти были чуть длинными. Не хотите чиз-кейк? Попробуйте, очень вкусно. Заказываю. Потом честно говорю, что мне не нравится. Она пробует и говорит, что этот кейк попросту несвежий. Так-то, в хороший ресторан даму повёл. Мы посмеялись по этому поводу и смутили официанта. Тут позвонила её дочка, и Алла пообещала быть дома часа через два. Не захочет ли она провести это время со мной наедине? Нет? Я не обижаюсь. Я задал вопрос, а она ответила, вот и всё. Возможно, в следующий раз. По крайней мере, я точно знаю, что хочу её видеть. А она меня? Отвечает, что в следующий четверг сможет пораньше уйти с работы. Что ж, отлично, оставшиеся полтора часа до ухода мы говорим о предстоящих Новогодних праздниках, подарках, ёлках. В следующий четверг она провела со мной время наедине, и я был счастлив. Я спросил, успеем ли мы увидеться до Нового Года. Она обещала постараться вырваться. Не получилось, встретились мы только в январе, третьего числа. Я подарил ей красивую хрустальную статуэточку Swarovski, и, вроде бы, не промахнулся – ей понравилось. Мы стали встречаться довольно часто – раза два-три в неделю. Иногда в моей коморке, которая у меня ещё с тех времён, когда я уходил от жены. Иногда у неё, когда её мужа не было дома (он очень кстати уезжал по делам за границу или допозна сидел в бильярд-клубе), а дочь уже спала. Мне было хорошо с Аллой, я даже привязался к ней и скучал, когда нам не удавалось встретиться. В марте она уехала к родителям на Украину на две недели, и за это время мы только один раз поговорили по телефону. Я скучал. Надо сказать, что на мою супружескую жизнь это никак не влияло, отношения с женой как были прохладными, так и остались. Как и во всякой семье, у нас накопилось множество поводов для ссор, но одним из последних было её нежелание работать. Я никак не мог взять в толк почему. Нет, денег нам хватало, но, сидя дома и варясь в собственном соку, она доставала меня своими мелкими проблемами, когда я возвращался вечером. Я пытался выгнать её на выставки, театры (ей же нравится дизайн, живопись, музыка), хоть куда-нибудь. Это помогало ненадолго. Потом опять начиналось нытьё о том, что слесарь был хамом, сын нагрубил соседке, а мне на них плевать. На неё мне уже точно было плевать, я уже даже не знал, куда от неё деться. Когда я встречался с Аллой, я отключал мобильный, иначе бы эта курица звонила бы мне раз пять. Знали бы вы, сколько лет у меня ушло на то, чтобы отучить её звонить мне каждые полчаса, когда я на работе! Вот я и старался проводить время с друзьями, на работе, с Аллой, с сыном, но только не дома. В июле Алла поехала отдыхать в Тунис, а я занялся авралом на работе. К тому моменту пыл наш несколько иссяк, и мы встречались уже где-то раз в неделю или полторы. Зато мы уже сблизились настолько, что любили просто молча лежать рядом и смотреть друг на друга. Я очень жалел, что она не хотела проводить со мной целую ночь, я мечтал проснуться рядом с ней. Она не хотела. Или боялась? Жена моя подала на развод, сказала, что это уже окончательное решение. Квартиру и сына она хотела оставить себе. А на что ты будешь жить, дорогая? И не хочешь ли ты переехать к своей маме и оставить меня с сыном здесь? Скандал. Слёзы. Даже угрозы. И, конечно, фраза о том, что она воспитывала сына, а я плевать на него хотел. Вот от этого противно. Она считает, что если я не вытираю сыну сопли, то мне на него плевать. А он между прочим, от этой её заботы уже на стенку лезет. В нём 185 см роста, а мама бегает за ним с носовым платочком. Его достало это настолько, что, простужаясь, он из чувства протеста не лечится, не пользуется хотя бы бумажным платком, а ходит, и, чёрт возьми, шмыгает. Жена забрала заявление, заявив, что делает это только ради сына. Стало ещё противнее, и я ушёл в свою коморку (хорошо, что когда-то не продал!). Алла вернулась в Москву, я и с радостью пригласил снова. Свободный от жены, я мог видеть Аллу хоть каждый вечер, если бы она этого захотела. Но её дочь требовала материнского внимания гораздо больше, чем мой сын – моего. И потом, я с горечью понял, что Алла любит мужа, хотя он изменял ей и даже пару раз уходил из семьи. Похоже, он такой же ублюдок, как я. Удивившись самому себе, я также понял, что хочу жить с Аллой. Ладно бы она не могла сделать этого из-за дочери – это понятно, но она действительно не хотела оставлять мужа. Я довольствовался нашими встречами. Иногда мы сидели в кафе, пару раз сходили в кино, но желаемого утра я так и не получил. Точнее, утро я поучил, но не от неё и не такое уж желаемое. Это была случайная знакомая моего друга – молодая, рыжая Светлана, учащаяся в каком-то престижном ВУЗе и работающая по свободному графику то ли арт-директором, то ли дизайнером. Модная такая девушка. Сидели мы в каком-то модном месте, где было полно таких же модных девушек. Мы болтали ни о чём, она смотрела по сторонам, часто ей кто-то звонил по мобильному и она назначала какие-то встречи на вечернее время. В конце концов, меня стало раздражать это её хамоватое ко мне отношение. Я уже хотел было это выразить, но она повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. Поехали? Ну что ж, поехали. Вот я и проснулся рядом с ней. Я поехала на работу, а она - на какую-то встречу с подружкой. Больше мы не виделись, хотя её номер телефона у меня есть. Алле во мне что-то не нравится, наверное, я в чём-то проигрываю её мужу. Очень надеюсь, что не в постели. Мы опять стали видеться реже, хотя я хотел обратного. И чем настойчивее я просил о встрече, тем твёрже она мне отказывала. Наконец, я пригласил её для того, чтобы объясниться. Да, дело дошло до этого. И я выбрал для этого тот ресторан, в котором мы сидели во время нашей второй встречи. Я не очень уверенно начал – сбивчиво говорил о том, что, понимаю, не всё во мне ей нравится, но всё же, мне хотелось бы, и было бы здорово, хотя я всё понимаю… Не хочу думать о том, как это звучало со стороны. Она ответила мне, что то, чего я хочу – а сводилось это к совместному проживанию – невозможно. И, наверное, видеться чаще мы не сможем. Возможно, нам вообще лучше не встречаться. Я такое слышал уже не раз. Но сейчас…В чём же дело? Всё зашло слишком далеко. Разве? Я думала, это будут просто встречи время от времени, и ничего больше. Нет, это не из-за мужа, а из-за дочери. И ты не хочешь из-за дочери даже видеться со мной? Ей трудно даётся этот разговор. Но мне он даётся труднее, и я становлюсь агрессивным. Ты же видишь, как мне больно, зачем же ты мне отказываешь? Ты же не хочешь порывать со мной. Она почти плачет, но я понимаю, что если мы не решим всё сейчас, то, наверное, не решим уже никогда. Я нежно беру свою любимую за руку и говорю, что мои чувства никак не повредят ей. Я просто понадеялся, что, может быть, она захочет быть со мной. Но раз она сейчас не может, я готов подождать. Увы, ждать уже не надо. Нет, дело не в дочери, она явно не договаривает. Или я ничего не понимаю. Может, я действительно слепой, и из-за этого теряю сейчас любимую женщину и не понимаю жену? Но всё же я вижу, что Алле больно. Но что же я сделал? За что? Она не ответит мне на этот вопрос, и я его не задаю. И остаюсь один в этом чёртовом ноябре, надеясь, что к следующему всё зарубцуется.