мужские песни

                Закрытие сезона (мужские песни).

   Служитель, студент Щуки с третьего курса Актеров, прикрепил лист ватмана, закрыл стеклянную дверцу афишной витрины и исчез внутри  дома актера. " Сезон закрыт "
гласило объявление.
  Забавно - сезон открыт, сезон закрыт. Одно невозможно без другого. Открытие сезона - яркий праздник, ярмарка театральных тщеславов. Закрытие - черно-белое  создание для бабушек - почемучек, бедная Сонечка театральных подмостков.  Наверное, сочный, пышногрудый праздник открытия компенсирует хмурость осенних дней, а серость закрытия сезона с лихвой перекрывается  июньской роскошью.
  Служитель поднялся по тоскливой лестнице, укрытой  дешевым ковром и от этого еще более тоскливой, прошел мимо пустующего места вахтерши. Она  повезла внуков на дачу, не любя ни дачу, ни внуков. Возвращаясь каждую осень вконец расстроенной фисгармонией,  вахтерша всю зиму рассказывала, как она ужасно провела лето. Ее с удовольствием слушали сослуживцы и актеры. Верно, она озвучивала их собственные тайные мысли.
  Служитель, пройдя ресторан дома актера, заведение скучное и невкусное, попал в длинный  зеркальный коридор ведущий в зрительный зал. В зеркалах отразился высокий молодой человек - васильковые глаза, черные волосы, правильные черты лица - в общем, симпатичный парень. 
  Гулкий  зал, заполненный жарким пыльным воздухом, скрипел в пустоте старым паркетом. Служитель поднялся  за кулису, постояв несколько секунд, вышел на середину авансцены и поклонился красным креслам
   - Уважаемая публика, для вас будет разыграна потешная пьеска. Все роли  исполняет  начинающий Актер, ваш покорный слуга. Господин в первом ряду, не надо ехидно улыбаться и комментировать вашей даме. Вы просто посмотрите  и убедитесь сами. Господа студенты на галерке не шумите. Вам никто не мешает кушать пиво, а вы не мешайте почтенной публике лицезреть действо, дамам лить их чистые слезы, а господам успокаивать дам, поглаживая  чувствительные для успокоения места.
     Дамы и господа " Мужские песни".  Занавес.
 
            Песнь первая- Свобода.
 
   Солнце пронзает темную зелень. Тополиный пух в солнечных лучах превращается в маленькие солнца. Миллионы солнц вокруг меня. Я лежу на скамейке в парке. Сдал на стипендию сессию, впереди каникулы. Настроение космическое.
    Жарко. Снимаю рубашку. Солнце набросилось на  бледное тело. Плечи и живот быстро накалились. Надо прикрыться, но лень. Кожа плавиться, бессонная ночь обеспечена, но сейчас - блаженство. Мимо ползут студенты и студентки, разморенные солнцем и пивом. Двое студентов еле ведут третьего. Он все время норовит упасть. Они его ловят. Но не всегда успешно. Сами не очень устойчивы. Миражи. Переворачиваюсь на живот, жарю спину. Солнце безумствует. Между лопаток побежала струйка пота. На плечо села какая-то тварь. Поползла на лопатку, вдоль позвоночника. Пытаюсь достать рукой. Не получается. Ползет, настырная. Поднимаю голову. Надо мной стоит девица и водит травинкой по моей спине:
 - Сгоришь, студент.
 Вскидываюсь, набрасываю рубашку.
- Зря оделся, у тебя очень сексуальная спина.
Застегиваю рубашку на все пуговицы, так что ворот впился в шею. Она водит травинкой по темно вишневым губам
 - Стеснительный или девственник?
- Два в одном.
- Попробовать хочешь ?
- Я жду единственную, ты на нее не похожа.
- Давно ждешь?
- Двадцать лет.
- Стойкий оловянный солдатик?
- Ты, похоже, не  очень стойкая.
-  Кто сказал? Я тоже два в одном. Во мне вино бушует, а по жизни - пуглива как серна.
Я расстегнул ворот - и в чем моя  сексуальность?
- В переходе от спины к ягодицам. Ямочки потрясающие.
Она наклонилась. Мелькнули розовые соски. Зрелище было  захватывающим. 
- Нравиться?
Я  покраснел - Шутки у тебя подруга, дурацкие, -  схватил сумку и быстро пошел к выходу. Оглянулся. Солнечный свет обтекал ее фигуру, на ней словно не было одежды. Она стояла легкая, свободная.
 Я вернулся - Хочу.
  Травинка побежала по моим бровям, носу, губам, подбородку- И лицо у тебя сексуальное, мальчик -хочу, а резинка есть?
 Я кивнул.
- Так ты готовился. Я так и знала, что ты меня ждешь. Где?
- Не знаю.
- Достойный мужской ответ.
 Я прикоснулся к ней. Прохладная нежная кожа, в такую жару и прохладная.
- Ты царевна-лягушка?
- Царевна наоборот. Поцелуй меня и я стану лягушкой-квакушкой.
Я прикоснулся к ее губам. Вишневые губы пылали.
Она отпрянула. - Ты слишком горяч. Так можно и не остановиться.
- Пошли - я потянул ее в глубину парка, за шахматный павильон.
   Я знал это место с детства. Глухая стена павильона, густые кусты акаций, высокая мягкая трава - укромное, укрытое от посторонних глаз место. Я прятался тут в детстве,  учил  уроки, готовился к экзаменам и никто  никогда не мешал. Если хорошо прислушаться, то из-за стены павильона доносились глухие голоса, и то только тогда, когда кто-нибудь делал удачный ход или отчаянно проигрывал. 
   Секс был яростным. Я оставил на ее плече кровавый след поцелуя, она кровавые полосы на моих ягодицах. Когда мы в изнеможении оторвались друг от друга то увидели малыша ошарашено смотревшего на нас, обнаженных. Он, наверное, услышал наши крики.
 Малыш показал на нас пальцем и спросил -  Адам и Ева?
  У него  раскрылась шахматная доска и из нее под наши ноги посыпались разноцветные короли, ферзи, пешки. Ева улыбнулась - Спасибо за щедрый дар.
 Малыш исчез.  Мы расстались около центральных ворот парка. Навсегда.
                ***
    Актер ушел в глубину сцены,  вынес стол, стул, положил лист бумаги, ручку. Сел спиной к залу, и выждав минуту, повернулся. Он не очень преувеличивал, когда говорил, что  талантливый скоморох. В зал смотрел молодой человек лет тридцати, Лицо мужчины, но чистая гладкая кожа выдавала  недавнего юношу-студента.
               
                ***
               
                Песнь вторая - Любовь. 

     Я раздражен.. Я не знаю, как начать письмо. Дорогая? Так мы поздравляем важных теток с праздниками. Уважаемая? Глупо. Любимая? Но тогда не о чем больше писать. Напишу просто
"Здравствуй."
 Хорошо. Коротко и не пугает. Дальше? О погоде, о цветах, о знакомых? При чем все это? Скажи сразу, ради чего затеял письмо. Да, скажи? Она посчитает меня нахалом и выбросит письмо. А ты не подписывай. Напиши все сразу и не подписывай. Письмо анонима. Хорош! Ладно, была, не была.
" Я люблю тебя и предлагаю  руку и сердце."
Я это написал? Не может быть. Я не мог подобное написать. Она засмеет меня, и будет читать  письмо вслух на всех вечеринках, и веселить своих друзей. " Я люблю тебя" Как это пошло звучит. И особенно пошло, потому что это истинная правда. Я люблю ее. Люблю! Ладно, идем дальше. " Я познакомился с тобой недавно, но не могу представить, как жил без тебя"  Недавно. Точнее вчера, точнее вчера поздно вечером, а пишу  рано утром. Возможно, я просто еще пьян с вечера. Возможно, но я не пил, не курил, я весь вечер просидел, как идиот, рядом с ней и смотрел, смотрел на нее. Как встретились наши взгляды? Я стоял около стены, ты проходила мимо. Нет, я проходил, а ты стояла. Опять нет. Мы оба шли навстречу друг другу. Стоп, ты все путаешь. У тебя утренняя путаница сна и реальности. Мы шли и замерли, словно нас заморозили, когда увидели друг друга. Замерли на секунду, а казалось прошла вечность, пока до меня дошли звуки теперь другой и ненужной жизни. Ты наклонила голову и посмотрела на меня. Точно. Так и было. Я попал в волну любви, когда ты на секунду замерла, наклоняя голову в мою сторону и наши зрачки встретились. Четыре черные точки.  Если так и написать, то она решит что автору требуется психиатр. Хорошо, я не буду описывать своих ощущений. Пишем дальше.
" Я увидел в тебе наших будущих детей. Их походку, улыбку, теплоту рук. Я хочу быть отцом твоих детей."
Сумасшедший, что ты пишешь! Сейчас же вычеркни. Кто молодой  женщине пишет о детях. А может она их не любит. Нет, любит, с такими глазами и улыбкой она их точно любит. Подожди, я еще дополню. Терпи.
"  Когда я влюблялся, когда меня влюбляли в себя и отношения заходили дальше банальных постельных сцен, я старался прекратить их. У меня было много женщин, это правда, но ни от одной из них я не хотел ребенка. Я не мог представить, что кто-то из них вынашивает нашего ребенка. Ты единственная женщина, от которой я хочу ребенка. Наверно это эгоистично и странно, но это правда."
 Уф, как долго выписывал слова. Перепишу потом . Нельзя такое писать. Лучше оставить в себе и  не озвучивать. Ладно, раз переписывать, напишу еще пару правдивых слов.
" Я хочу от тебя много детей, сколько получиться, будем рожать до старости."
Совсем очумел. До какой старости. Посмотри на свой перец, он и двух не осилит. До старости! Придурок. Да, ладно, прибедняться и до старости вполне дотянет. Поверь мне.
" У меня хороший заработок, жилье, машина, непривязчивые родители "
 В общем жизнь -шоколад. Работа? Работа у меня отчаянная - референт крупного сырьевика. Он продает нефть, а я роль его автономных мозгов выполняю.  Утро у нас длинное, до часу дня. Он обычно спит до этого времени, а я даю указания сотрудникам, подписываю бумаги, веду переговоры. В час дня докладываю ситуацию, пока он пьет кофе в постели. Руки дрожат, и кофе часто действительно оказывается в постели. Выслушиваю крик и мат, что все как всегда сделано неправильно, что я полный кретин. В переводе с его языка это значит спасибо, все сделано нормально. Если сделал что-нибудь особенно хорошо или даже блестяще, можно получить тяжелым предметом в голову. Терплю. Платит засранец хорошо. После доклада и завтрака мы выезжаем в контору. Правда, за три года, что я у него работаю, в офис мы доехали один раз. Звонок на сотовый, и мы то в ресторане, то в бане, то изображаем из себя теннисиста.  На вечер у нас веер приглашений. Он  обычно выбирает самое идиотское, типа тараканьих бегов и обязательно во фраке придет в забегаловку, а в свитере в Большой. Не попадает, бедолага. Так каждый день. Я терплю, есть возможность сделать хорошую карьеру. Так, увлекся, вернемся к письму.  Непривередливые родители. Правда. Они без родительских комплексов, реализуются сами , а не в своих детях. Редкое явление в окружающей меня жизни. Что еще написать ? О Еве из парка? Красивая мысль. Напоминает смертный приговор. Это будет перебор. Интересно, а что еще не следует писать, какую правду лучше скрывать - храп, чавканье, иногда перебор со спиртным. Незачем. Это она все и так узнает. Постепенно. Да, о будущих детях? Они должны быть здоровыми и веселыми. Сейчас модно проходить разные анализы на совместимость крови, на правильность генов, на активность биологических жидкостей участвующих в деторождении. Глупо и правильно одновременно. Тысячи лет не проверяли и нормальных рожали - здоровых и смышленых. Мне кажется, проверки от того, что дети стали товаром в семейной жизни. Хороший товар - дорого стоит и даст доход в будущем, плохой товар принесет только убытки. Логика жида. Ладно, письмо следует заканчивать.
 " Позвони и скажи да или нет, одно слово и все пойму."
Я отправил письмо - бросил в почтовый ящик. Я оцепенел в ожидании. Пять дней сидел на подоконнике и смотрел на тополь. Минута, час, день, дни. Звонок долго добирался до моего сознания. Я так долго ждал, что забыл, какой звук я ждал. Холодная пластмасса трубки около уха. Ее голос  - Да. Короткие гудки. Мозг не понимает - Да. Что да? Кому да?. Сваливаюсь с подоконника. Да. Тебе да.Да, да, да. У меня жена, семья, дети, у меня жизнь.
   
         
                ***
Смотритель действительно талантливый парень. Как он преобразился. Перед нами был юноша- подросток, юноша-мужчина, а теперь он вышел на сцену молодым мужчиной. Не меня ничего в одежде, во внешнем облике, он словно изнутри, под кожей меняет анатомию. Радостный блеск глаз сменился на легкую грусть. Он словно смотрит в окно и разговаривает сам собой. Тихо, но эхо пустого зала доносит  слова даже за колонны балкона. Если бы кто нибудь был в зале, он бы не выдержал и зааплодировал.
               
                ***



                Песнь третья - Страх.


    Все началось случайно, в полном благополучии на службе и в семье. Вечером смотрел новости. Ведущий скороговоркой сообщил о  новом опасном заболевании. Все заболевшие очень быстро умирают. Врачи не знают, как лечить недуг. И дальше новости о погоде. Подобных сообщений проходит десятки в год, но именно это попало в меня, как вирус, и начало медленную работу. Внешняя память забыла о нем, но внутренняя уже проводила анализ, сравнивала, сверяла малейшие отклонения в организме с прозвучавшими по телевизору симптомами заболевания.
    Однажды, наверное, через месяц - полтора, я проснулся в три часа ночи в холодном поту. Я болен. Мысль эта заполнила весь мозг и не давала дышать. Я не спал до утра. В привычное время ушел на работу. По пути на работу страх улетучился. Солнце и спокойные аргументы развеяли  мрачные мысли. Я  здоров и чего это мне пришла в голову такая глупость. Меньше надо смотреть телевизор. Днем я был бодр и по хорошему работоспособен,  провел переговоры, встречи с клиентами, поужинал, поболтал с детьми, женой и не смотря телевизор, лег спать. Спокойно заснул, думая о завтрашнем дне. Проснулся в два часа ночи. Мое тело лежало в соляной кислоте страха. Я болен, я смертельно болен. Встал, выпил чаю, до утра смотрел глупый фильм. Сна не было. Утром, разбитый пошел на работу. День прошел паршиво. В обед закрыл кабинет и два часа спал в кресле. Звонки и постоянный стук в дверь не смогли разбудить меня. Вечером, около телевизора, дремота, никаких страхов. Я нормальный человек. Может,  магнитная буря подействовала. В эти дни погода сошла с ума - менялась каждый час от солнца до мрачных туч. Ночь прошла спокойно. Я не просыпался, встал бодрым, с хорошим настроением. Вышел рано и пошел на работу пешком. Женщина выгуливала облезлую, в язвах собаку. Новая волна страха накрыла меня. Болен не только я , больны мои дети. Я пришел на работу, точнее доплелся до нее старым, разрушенным человеком. Я умирал. Все валилось из рук. Каждое слово, каждый взгляд окружающих я просеивал сквозь мой страх и находил все больше подтверждений приближающейся катастрофе.
 Вечером я наблюдал за детьми, ночью я летал над долиной, покрытой крестами могил. В руках я держал безмолвные тела моих детей. Я никак не мог найти свободного места, чтобы их похоронить. Я проснулся в час ночи и больше не заснул. Я боялся сна, я боялся ночи.
  Я принял решение сходить к врачу. Днем был занят. Придумал себе дела, чтобы не успеть к врачу. Я боялся врача, боялся диагноза, подтверждающего мою смертельную болезнь. Я попал в круг страха. Я боялся болезни, боялся врача, который мог подтвердить мои страхи, боялся болезни детей, боялся смерти, боялся лечиться. Я боялся, что о болезни узнают ., боялся  жалости и сплетен. Я боялся жизни. Так невозможно. Я решил бороться. Я стал изгонять страх, обманывая сон. Я спал днем, на работе, закрываясь в кабинете и вечером с десяти до часу ночи. Потом я вставал и бодрствовал до утра. Я обманул страх, приходивший ко мне через сон. Дневной страх я изгонял невероятной работоспособностью. Я так разогнал свой рабочий график, что подчиненные и начальство перестало за мной успевать. Только разводили руками и хвалили за продуктивность и качество. Я освободился от страха и начал даже забывать о нем. Но теперь я боялся спать ночью. Я не мог заставить себя лечь в постель ночью. Мне стало казаться, что все происходящее уже было. Я уже стоял на автобусной остановке, эта тетка проверяла у меня билет,  это совещание было, этот занудливо плачущий ребенок на соседнем балконе уже плакал. Я знал, что это происходит впервые в моей жизни, но отраженные в искаженном бессонницей и страхом сознании, мгновения жизни превращались в воспоминания и возвращались в мою память как очень далекое прошлое. Я сходил с ума. Я решил вернуть нормальный режим сна- ночью. Несколько месяцев все было спокойно. Хотя сон был неглубоким, и я часто просыпался, но страхи не возвращались.
   Зимой дети начали часто болеть. Я не слушал слов жены, что это нормально, что это эпидемия , и скоро все будет нормально. Страх вернулся с новой разрушительной силой, сметая разум, волю, оставляя меня один на один с животным страхом смерти.
  Я был уверен в своей болезни, болезни моих детей. Я смотрел на себя, на них а видел мертвые тела. Странно, но представление  конечного видимого результата болезни было единственным успокаивающим лекарством в мучительной цепочке страхов.
    Детей посетил врач из поликлиники. Объявил, что необходимо сделать анализы. Это известие превратило меня в обнаженный нерв. Анализы  должны вынести смертельный  приговор. На следующий день врач пришел с медсестрой и взял необходимые жидкости из детских организмов. Ночь ожидания была мучительна, как ночь смертника перед смертной казнью. Я  не боялся за свою жизнь, я не боялся смерти, я боялся того ада, что обрушиться на моих детей -ада лечения и боли. Звонок раздался в десять утра, в моем кабинете. Врач говорил медленно, словно он пил чай.
- Папа, вам необходимо научить своих детей делать зарядку, принимать холодный душ и летом вывозить детей на море.
-  Анализы? - крикнул я.
- Анализы ? Мы делаем их стандартно, у всех часто болеющих детей. У ваших детей все нормально. А что вы хотите, ваши дети здоровы как молодые поросята.
- Кто поросята, почему здоровы. Вы уверены, вы убеждены, доктор?
- Как в самом себе. Вы странный папаша, вам говорят, что у детей все в порядке, а вы сомневаетесь.
Я бросил трубку. Еслиб кто нибудь видел, какую лезгинку я исполнил в кабинете. Я думал я разнесу  кабинет. Вечером я был у врача, сдал все какие возможно анализы. Через день он пригласил меня и положил передо мной пачку результатов.
- Анализы показывают, что вы абсолютно здоровый  человек. Поэтому, я прошу вас, больше без серьезных поводов не создавайте себе проблем, а нам лишней работы. Договорились?
 У меня после того года всегда хороший сон, я даже иногда летаю во сне.
               

                ***

В пятьдесят лет одни мужчины выглядят, как уставшие от жизни, располневшие бабы, а некоторые сохраняют силу и молодость. Именно таким вышел на сцену Актер. Волосы с проседью, подтянутая фигура, твердая, уверенная походка, прямая спина, холодные глаза, натянутая на белоснежные зубы улыбка хозяина жизни. Лицо привлекало и отталкивало одновременно. Холеные руки, лакированные ногти. На сцене стоял человек власти. Он читает лекцию первокурсникам университета, как самый успешный менеджер года и не только года. Он действительно успешный человек.

                Песня четвертая -  Властная

   Привет, студенты. Как дела, настроение. Как провели ночь с подружкой или с подушкой? Просыпайтесь, я не буду вас мучить наставлениями, как правильно поступать и учиться что бы стать чем-то в этой жизни. Нет. Потому что  знания и трудолюбие мало что значат для успеха или совсем ничего не значат. Хотите правду о карьере? Тогда развесьте уши, крендели и мурены и забейте на все. Поехали.
  Попасть из основания пирамиды - нищеты и бесправия на вершину  богатства и власти возможно только по единственному канату - карьере. Я начинал свой путь полный благих иллюзий и надежд - болезнь всех начинающих. Мне казалось что верховная власть не  знает об истинной жизни народа, что чиновники обманывают власть, поэтому я, живущий в самом  низу, знающий все беды и несчастья, смогу помочь, смогу донести до власти истинное положение дел и она начнет наконец делать что то полезное для своего измученного народа. Ошибка. Верхи прекрасно знают, как живет простой народ, но они убеждены, что народ - быдло, так и должен жить.
  Другая моя ошибка -  верхи я воспринимал как богов, как самых честных, добрых, умных, образованных людей  Небожители. Но каждый шаг к вершине пирамиды прояснял картину небожительства. Она написана черными красками. Все грехи, существующие в мире, вы должны помножить на милионны и только тогда вы приблизитесь к истинной оценке того сброда, что сидит на верху. И тем притягательней и легче становиться путь наверх, когда вы поймете, что вы не хуже, или не лучше, как смотреть.
   Первые шаги к власти порождают разочарования  одновременно окуная  в маленькие но очень приятные грехи. Появляется цинизм, который мы называем приличным словом прагматизм. После первых пяти лет служения карьере, я задал себе вопрос а там ли я, мой ли это путь. Я видел, что идти путем правды и служения возможно, но очень недалеко. Я решил начать обыкновенную карьерную жизнь, которая требовала обмана, лести и жестокости. Осваивать эти инструменты следовало самым безупречным образом, что бы никто тебя не схватил за руку. В жизни карьерных существ обычная практика - подставлять конкурентов под тюрьму и прокурора, за то же, чем сам кормишься.  Чем эффективнее вы освоили инструменты, тем более стремительным будет ваш карьерный рост. Я  сделал блестящую карьеру. Вирус карьеры уничтожил во мне все, что мешало ей.
    К пятидесяти я ощутил  огромную внутреннюю силу. Мне казалось, что я могу    сложить окружающее пространство как листок бумаги. Я научился управлять собой, очистив себя от правил и стереотипов, этого удела слабых. Закон, бог - это я. Жизнь - это я. История - это я. Я не делю мир на правильный и неправильный, плохой и хороший, людей на друзей и врагов, злых и добрых, я стер грань между верой и безверием. Я делю мир на себя и остальной. Все, что есть хорошо для меня - это есть хорошо, добро, вера, святое и абсолютно правильное. Все что плохо для меня - это плохое, черное, с этим необходимо вести самую жестокую борьбу. Борьбу без жалости, чести, правил, борьбу до смертельного исхода врага. Только смерть, конечно не физическая, но финансовая, моральная, политическая, только это я считаю победой и только тогда отхожу от тела врага. Но и потом я внимательно слежу за ним, и не позволяю ему подняться. Моя философия жизни проста - путь к власти, деньгам и удовольствию должен быть коротким, значит, он должен быть без правил. Самый короткий путь к деньгам - обман, к власти - лесть, к удовольствию - грех. Я следовал  этим правилам. Я делал карьеру - я унижался и подчинялся. Запомните, не умеющий подчиняться, никогда не будет властвовать. Закон прост в формулировке, но сложен в жизненной реализации. Логика подчинения проста - не надо как лучше, надо как сказано. Логика унижения естественна - все успехи - это достижения властвующего, все неудачи - ошибки челяди и  порождает зеркально отраженные отношения  - лесть челяди и жестокость власти. Совсем нижние захваливают верхних, в надежде дотянуться до них или получить кусок хлеба, верхние вылизывают высших, пытаясь дотянуться до них и получить кусок пирога пожирнее, и одновременно унижают нижних, мстя за свое унижение перед высшими.  Система порождает карьерных существ. Она породила и меня - льстивого, жестокого, готового на подвиг и подлость одновременно, в зависимости от карьерной пользы. Я превратился в  квази существо, летучего голландца, то плывущего под парусами добродетели, то под черным флагом зла.
   Служение карьере выработало во мне умение терпеть и ждать. Орет начальник - терпи, унижают коллеги - терпи,  подставляют подчиненные, дают холодный кофе, посадили на совещании на не подобающее место - терпение. В кабинетной жизни не любят истинных чувств - обид, ярости. Если вы их проявите, если вы покажете, что вас что-то задело, вас заклюют. Безжалостно, с удовольствием. Великое инквизиторское терпение требуется от карьерного существа, и я его выработал. И умение ждать, прикрыв глаза и автоматически выполняя необходимы телодвижения, иногда годами ждать своей секунды и дождавшись ее лязгнуть всей своей накопившейся ненавистью к шефу, коллегам, подчиненным, обслуге. Заскрежетать зубами так, что все входящие в ваш новый властный  кабинет цепенеют в ужасе.
  Я научился ждать  в борьбе с аппаратными врагами. Я не торопился отвечать ударом на удар. Я выработал тактику питона. Я нежно и ласково обвиваю жертву объятиями, а потом медленно, день за днем, год за годом выдавливаю из жертвы воздух, кровь. Я душу в объятьях. Я уничтожил сотни врагов, но ласково, незаметно, без видимых следов.
  Я научился всему необходимому для реальной власти - я стал бесполым существом, без страсти и веры, я стал холеной машиной по принятию важных но бесполезных для жизни  решений. А собственно эти решения и не принимаются ради чьего то блага. Все мои решения принимаются только для моей личной выгоды. Правильные решения- это решения необходимые мне, и только. Таковы правила игры.
   Вон, они ползут по канату, новые бойцы, многие из них рухнут, но те, кто доползет, будут сильнее и коварнее и я уступлю им место. Но не надейтесь на легкую победу, я буду драться до последнего, я еще не один десяток вас передавлю, но кому то из вас суждено перегрызть и мой позвоночник. Интересно кому ?  Вижу, вон готовиться подниматься на канат худой облезлый студент, умный, всю лекцию записал. Молодец. Наверное, это и есть моя смена. Хорошо, парень, у меня еще есть время приготовиться достойно к встрече с тобой.
               
                ***
   
    Шестьдесят лет, прозрачный возраст. Возраст когда вы осознаете конечность пути, но еще полны сил и надежд  на его продолжение. Смотритель вышел бодрой, радостной походкой на сцену, наш герой чуть-чуть обрюзг. Пора уже. Сколько же можно гарцевать молодцеватым и подтянутым, возраст берет свое, утяжеляя фигуру и раскрашивая морщинами кожу.
Все таки как хорош наш исполнитель, он порясает своим перевоплощением, всего час назад он был юношей из городского парка, и вот гляди, уже шестьдесят.   




                ***
               
                Песня радости.

      Как выросли мои дети, я не заметил. Иногда я очень жалею, что считал работу важнее всего остального, даже детей. Это было так понятно и красиво для окружающих, но так разрушительно для меня самого. Внуки, вот мои настоящие дети. Моя гордость и боль. Я переживаю за них больше, чем их родители и не понимаю, почему они так плохо и безалаберно воспитывают моих внуков, так мало времени уделяют этим крошкам. Я готов часами, сутками болтать, гулять, смеяться  и плакать вместе с ними.
     Сегодня  с младшим внуком идем  на концерт в Гнессинке. Решили  проехать на букашке до Кудринской, а там по Поварской до института. Садимся в троллейбус. Внук как юла, туда, сюда. Одергиваю:
- Сиди спокойно, сколько можно вертеться.
   Он смотрит на меня, не очень понимая. Я редко раздражаюсь, а тем более строго с ним разговариваю. Ничего, поймешь. Пообижаешься, но поймешь, что вести себя следует прилично. Как я. Сижу спокойно, головой не верчу. Видишь, и никому не досаждаю своим верчением.
-  Дед, ты не с той ноги сегодня встал.
Я отворачиваюсь от внука, подчеркивая, что разговор окончен. Он понимает меня по-своему. Он решил, что я отстал от него с нравоучениями, и он может делать что хочет. Он это и проделал, молниеносно взобравшись с ногами на сиденье, и чуть не свалившись, на  пожилую женщину, сидевшую впереди него. Женщина придержала его - Будь осторожен, можешь так и упасть, и будет очень больно. Ты меня понял?
- Да, я понял - ответил внук и тут же свалился мне на колени. В этот момент я рассердился. Я с силой усадил его на сиденье, грубо усадил. Внук на меня надулся, отвернулся к окну, смотрел на пробегавшую мимо смоленскую площадь, седьмой континент.
- Да,  - начал он - а вот бабушка тебе все время говорит, не сикай в раковину, а ты  все равно сикаешь.
Я застыл.  Удар был нанесен безжалостный. Троллейбус  застыл, ожидая продолжения захватывающей беседы. Мы  смотрим друг на друга,  от неожиданности не зная, что предпринять, я - не зная как вывернуться из-под взглядов пассажиров, внук - испуганно ожидая моей реакции. Едем. Необычно тихо. Сидевшая впереди женщина обернулась, оценила меня взглядом и сказала: Зря ты на деда наседаешь, я бы такому дедушке не запрещала сикать в раковину.
  Внук обхватил меня руками и закричал - Не отдам дедушку, я его люблю, и бабушка его любит, она ему  разрешает все делать - храпеть перед телевизором, чавкать за столом.
 Опять молчание. Только женщина тихо произнесла: Героическая бабушка.
 Я встаю, беру внука за руку, благо он после сказанных слов стал послушен, как гуттаперчевый мальчик, идем к выходу. Неловкая тишина в троллейбусе сохраняется. Все смотрят на нас, я бодро улыбаюсь, но понимаю, что все это выглядит жалко и неубедительно. Я действительно выгляжу человеком, который сикает, храпит и чавкает, и даже единственная моя защитница, и та от меня отказалась. Внук идет  поникший, он, верно, понял,  что только что наговорил в полном троллейбусе. И этот поникший вид внука меня развеселил. Я улыбнулся ему. - Чего нос повесил, не горюй, не только твой дедушка  это проделывает. Мне конечно не очень удобно, что об этом узнало пол Москвы, но это все нормальные житейские вещи. Да?  - Я повернулся к салону.
  Женщина- спасительница откликнулась - Точно, парень, мой еще ко всему дедушкиному пьет, курит, и собачиться со мной каждый день.
- Нет - ответил внук - наш дедушка ничего другого  не делает.
-   А у моего дедушки - звонко выкрикнула с заднего сидения девочка- пятилетка - из носа и ушей волосы растут, густые и бабушка его за это все время ругает, а мне нравиться.
 Я после ее слов рассмеялся во весь голос, как на студенческой вечеринке - звонко, взахлеб. Троллейбус откликнулся сначала робкими смешками, а потом тоже заржал как молодой конь. В общем,  под это с позволения сказать ржанье мы и выскочили из троллейбуса. Остановились, помахали ему в след,  пассажиры тоже махали нам.
- Дед, а здорово мы их развесилили, а то бы и ехали  смурные по своим делам. А теперь веселые придут домой. Может внукам мороженное купят.
-  Это ты на что намекаешь, да тебе не мороженное, а ремень положен за болтливость.
- Ладно, дедушка, не обижайся. Я больше не буду.
    Мороженное я ему конечно купил. Зашли мы в зал, сели. Приготовились слушать. Вышла блестящая женщина, в смысле платья. Начала рассказ о  музыке. Завораживающе. Внук заслушался. От него остались только уши, большие, оттопыренные и хохолок на затылке. Он впитывал ее мягкий, мелодичный голос, красивую русскую речь. Мне показалось, что после нее музыку можно и не слушать. Неожиданно в зале раздался шелест шоколадки. Это было кощунственно. Внук сначала не понял что это за звук, отвлекающий его от чудесного действа на сцене. Ведущая продолжала, словно ничего не происходило. Но я заметил, как дрогнули уголки ее губ. Конечно обидно, когда тебя прерывают хрустом шоколадной фольги. Опять хрустнуло, еще громче. Внук понял, что ему мешает и посмотрел в сторону звука.Упитанная тетка разворачивала шоколадку. Она старалась делать это тихо, но не получалось. Зал уже не слушал ведущую, он смотрел на тетку и ждал, когда она завершит процедуру. Что то застопорилось и тетка сопела, разглядывая, что  же ей мешает добраться до вожделенной плитки. Еще одна попытка сопровождалась чудовищным скрежетом фольги.
     Неожиданно внук встал и по среднему проходу подошел к тетке. Ведущая прекратила говорить. Мой парень  забрал у тетки шоколадку и подойдя к сцене протянул  ведущей. Она растерялась, посмотрела на зал. Зал одобрительно ждал. Тетка привстала, намераваясь вернуть потерю, но увидев кому отдает шоколадку мальчик, замерла. Ведущая, наконец приняв решение, присела, забрала шоколадку и громко сказал -Спасибо, молодой человек, вы спасли концерт. Тетка плюхнулась в кресло, промолвив- извините, я думала, что не слышно.
    Внук вернулся на свое место и победно посмотрев на меня - Знай наших. Да нет, это уже не наши. Я бы в жизни такого не проделал, хотя множество раз хотел наказать этих прожорливых теток, вечно разворачивающих шоколад в тихом зрительном зале. Началась музыка. Красивая, мелодичная. Внук слушал внимательно,  голова его склонилась ко мне. Заснул. Приподнял его, и пересадил к себе на колени. Он  как дома, обнял меня и засопел. Спи мой хороший. Я тоже люблю спать на серьезных концертах. 
   Рядом со мной появилась ведущая. Вблизи она была еще прекраснее. Она села в пустое кресло внука. Посмотрела на нас, наклонилась ко мне - Он настоящий мужчина, скажите ему после концерта, что у него появилась влюбленная в него женщина.
    Он так и проспал концерт, мужчина семи лет. 
               
                ***
        Семьдесят. В молодости этот возраст представляется старческих маразмом и  близкой смертью. Но служитель представил на сцене чуть усохщего от прожитых лет стареющего человека, седые волосы, глубокие морщины, но еще твердая походка, блеск глаз, внезапная открытая белозубая улыбка говорят, что он борется, живет.
               
                ***

                Песня об ушедших.

    Жарко. Злой  пух кладбищенских тополей забивает легкие. Я кашляю, вытираю пот. Быстрее бы  все закончилось. Тяжело. Я каждый раз умираю на кладбище. Держу в руках четки. Я завел их после первого, близкого человека, ушедшего из моей жизни.
    Первая четка появилась давно, после института, когда разбился мой друг.  Он вел машину по ночной трассе, и не заметил на обочине брошенный без огней камаз. Осталось месиво крови, тряпок, костей. Я ездил на опознание, организовывал похороны. Городок, где он работал, был ленив и безучастен. Я хоронил один вместе с  местным батюшкой, которого с трудом уговорил  похоронить друга в ограде заброшенного монастыря, рядом с церковью. Я знал, что больше никогда не приеду на его могилу, и хотел, чтобы он лежал спокойно. Тогда я и изготовил первую четку. Долго она оставалась одна  на суровой нитке. Счастливые годы без потерь.
      Вторая четка - светлая нота, красивая, легкая девочка. Первая любовь. Первый  ужас от слова беременность. Первый приговор живому существу - аборт. Потом мы разошлись. Но что-то ее сломало. Она начала пить. После одного из запоев, повесилась. У нее нашли прощальное письмо сыну. Она умоляла простить ее за причиненные ему страдания. Странное письмо, у нее не было детей.
    Печальная четка - мой учитель. Он тяжело болел, страдал от уничтожавшей его опухоли. Я собирался на похороны, но не смог. Смалодушничал. Сославшись на занятость,
отправил венок. И теперь, каждый раз согревая в руках его имя, проклинаю себя за малодушие. Я до сих пор не понимаю, чего я испугался - не найти нужных слов над могилой или увидеть его мертвое лицо. Не знаю.
    Он не был моим  учителем в привычном смысле - не учил меня, не был мне старшим другом, не был начальником, но получилось так, что две -три встречи, случайные, торопливые, изменили мою жизнь. Я стал понимать свое дело, свою профессию не как совокупность знаний и навыков, а как искусство добра и света. Я научился за деталями видеть главное - человеческие устремления и страсти. Он научил меня понимать и воспринимать людей такими, как их создала природа  Я не следовал его пути, но я видел и понимал и это часто спасало меня, уводило от запредельной грани  несправедливости и зла.
   Сажусь на скамейку - со мной такое в первый раз, что я сижу, когда гроб опускают в могилу. Не выдерживают ноги. Нет, не в первый. Ноги у меня подкашивались, когда ушли из жизни родители. Один за другим. Не могли друг без друга. Я плакал тогда. Слезы катились из глаз. Я их вытирал, а они текли, раздражали глаза, попадали в рот. Соленые. Горькие. Разный я был с родителями. Верным, любящим сыном и жестоким, забывчивым эгоистом, щедрым и жадным. А они всегда были папой и мамой  - добрыми и бережными.
 Мне что-то говорят. Я не понимаю. Повторяют. Пора прощаться. Я задумался, и не могу понять, простите.  Но я говорю неправду. Я не могу понять, потому, что  говорят странные и неправильные слова. Пора прощаться. Как прощаться с самим собой, с собственной жизнью. Я встал, подошел к гробу. Погладил руки, так нежно и страстно любившие меня, выходившие наших детей, внуков а теперь бездвижно лежащие поверх тела. Я ни разу с момента смерти не посмотрел на ее лицо. Не хочу видеть его мертвым, застывшим. Это все неправда. Она всегда, до моего последнего мгновения будет со мной. Будем также долго засиживаться за вечерним чаем,  играя словами  о прошлом и будущем,  гулять по неспешным бульварам. Она жива. Ритуал смерти меня не обманет. Зачем  ты ушла, ушли все и оставили меня одного. Мне страшно в этой комнате жизни, в которой остались лишь тени.
  Не дождавшись окончания печальной церемонии, ухожу. У меня есть работа. Буду делать  четку. Она будет без имени. У любви имен не бывает.

                ***
На сцену медленно, слишком медленно для живого, выходит  Актер - старик. Он еле слышно произнес:
               
                Прощальная песня.

   Сердце сжимается в последних попытках перегнать затихающую кровь. Мозг и душа разрываются от боли, пытаясь отвоевать мгновения  дыхания. Все вокруг сплошная боль. Я ухожу. Мама, я возвращаюсь, спрячь меня, убереги от холодной вечности, закрой мне глаза шелком рук. Ты дала мне жизнь, вдохнула свет души, ты долго и терпеливо вела меня по жизни, а теперь ты чувствуешь, мое тело исчезает. Я ухожу, завершая  тяжкий путь  блужданий среди видимого, в поисках невидимого. Я честно и беззаветно служил мамоне и не жалею об этом, ведь осознание конечности жизни тела приходит намного раньше первых вопросов " Что такое душа, зачем я живу". Конечность бытия тела влекла меня к пороку, сладкому, влекущему как наркотик, как наваждение. Но постепенно вера в вечную жизнь души заполняла меня и заставляла тянуться к чистым, легким нотам мелодии моей жизни. Двойственность жизни материальные радости и успехи превращала в душевную тоску, в бесконечную борьбу между пороком и верой. Страшно, но я должен сознаться самому себе, что и порок и вера были инструментами в достижении целей жизни. Теперь, в конце пути, я не знаю, я забыл к чему я стремился, чего добивался. Все - прах.
.  Зачем, родительница, зачем я жил, сплетая из нитей порока и  чистоты ткань жизни.
   Наивный и нетерпеливый, я слишком долго считал себя творцом  жизни. Перебирая  далекое и близкое,  понимаю - другой вел меня. Кто? Я шепчу небу - Кто ты? Молчание или у меня отсутствует какой-то важный орган, что бы услышать и понять. Но почему тогда болит все внутри, почему с перебоями работает сердце, когда я вопрошаю небо? Я воспринимаю, чувствую боль неба в моей душе. Поздно, слишком поздно. Познание видимого совершенства не привело меня к истине. Неужели все так просто и только вера и есть истина и есть сущее  жизни. Почему истины мы познаем так медленно!
  Господи, дай мне миг веры, успокой душу мою, сердце, ум приведи  к гармонии.
Создатель, прости ошибки, прости грехи, дай силы поверить в тебя, поверить в чудо вечной жизни, чудо добра. Я знаю смысл прожитого - я строил храм веры и жизнь моя - путь к нему. Я вижу свет. Я счастлив, Господи.

                ***

   Служитель постоял несколько секунд, поклонился залу. Когда он поднял голову, то к нему вновь вернулись красота и сила молодости. Счастливый человек, он  может позволить себе беззаботно играть чужую жизнь, играть талантливо, глубоко, но блеск глаз  выдает  неверие молодости, что это все случиться и с ней.
     Придет осень, и теплым сентябрьским вечером на доме актера появится объявление - открытие сезона, новые актеры вступают на помост. Удачи им и нефальшивых песен.