переговоры

Переговоры.

Русский проснулся рано. Сказывалась путаница в часах, в Москве двенадцать ночи, а в Иокогаме пора вставать. Вышел из отеля. Знакомо незнакомые улицы. Серый бетон, метал, холодный блеск стекол делают  города похожими. Влажно и тепло. Вспомнил, как ругался с техническими работниками, требуя, чтобы часть переговоров прошла на открытом воздухе, вне кондиционеров. Посчитали  блажью, не согласились, любят синтетический  воздух. Русский ненавидел  искусственно сделанный воздух. Человек должен чувствовать реальность - жару, холод, влагу туманов и дождей, а вместо этого всегда ровная компьютерная погода - могильная.
 Удивительно, в многомиллионном городе пустые улицы. Только в районе вокзала заметно движение людей.  На гранитных отполированных лавках, обрамленных блестящим металлом, сидят японские бомжи. Молодой парень, разделся и обтирает себя бумажными салфетками. Утренний туалет. Старуха, в затертой до грязного лоска юбке, стоптанных кроссовках сидит на  изумрудно-холеной траве. Рядом с ней большой футбольный мяч с надписью Корея Япония. Чемпионат мира. Мяч сделан из цветов. Красиво. Старуха беззубо жует хлеб.  В раннем уличном кафе завтракают японцы, на ходу пьют кофе из бумажных стаканчиков, размешивают сливки и сахар бумажными палочками и лица их тоже бумажные, мятые. Заливают в себя  жидкость, чтобы хоть чуть- чуть разгладить кожу на лице.
  Вокзал. Русский застыл пораженный. Внешнее безлюдье сменилось стремительными, черно - сине - белыми потоками людей. Не пересекаясь, не нарушая движения,  по механически правильно поток вырывается из турникета и проваливается в пасти подземного перехода. Поезда ушли, несколько секунд  никого  и вновь поток,  шарканье ног, да головы качаются в такт идуще - бегущим  ногам. Нация роботов.
  Он вернулся в отель, позавтракал, вышел к девяти тридцати в холл, где собралась вся его переговорная  группа, и уже ждал сопровождающий из японского МИДа. Через двадцать минут они были в  иокогамской высотке. Переговорный офис находился на высоте двести пятидесяти метров. Из окна  видно полмира. Здание и фантастическая панорама  города были пришельцами из будущего.
   Русский зашел в переговорную комнату  в десять. Он имел инструкцию опоздать на  минуту, что позволял протокол, но щепетильными японцами  воспринималось как унижение. Они всегда появлялись ровно в назначенное время и российские дипчиновники любили поиграть в ожидания,  задевая самолюбие японцев. 
    Русский появился одновременно с Японцем, руководителем японской делегации. Японец отметил  точность русского. Хороший знак.
    Они впервые видели друг друга. Конечно, им показывали фотографии, но одномерное изображение  обманчиво. 
   Невысокий щуплый, черные, зачесанные назад волосы, высокий лоб, маленькие карие глаза, правый глаз  чуть сильнее прикрыт веком, птоз с детства, крупнозубая  улыбка, вкрадчивое рукопожатие, Японец в жизни  казался более дружелюбным и открытым, чем на фотографии,  в футляре темного костюма и стальной оправы очков.
 Светлые волосы, зачесанные на пробор, шальная челка на лбу, серые лучистые глаза соответствовали фотографии. Но вот что никак не ожидал Японец, так это рост под два метра.  Профессиональный командный спорт оставил Русскому хорошую физическую форму, открытый дружелюбный характер, любовь к шумным компаниям и хорошей закуске.
 Японец  два раза поклонился  Русскому и застыл, опустив голову. Он приглашал Русского поприветствовать друг друга по японским обычаям. Русский, протянувший было руку, растерялся.  Секундная пауза, он смотрит на своих. Что делать? Их взгляды  отрешенны, выбирайся сам из этой пантомимы, японская делегация стояла в поклоне. Русский убрал руку и поклонился два раза, как сумел. Наверное, выгляжу настоящим пугалом. Японец поднял голову и вновь пауза.
  Черт Японский,  затеял игру. Русский  протянул руку. Японец подчеркнуто уважительно пожал ее двумя руками.
 Японцы и русские  начали кланяться и обмениваться рукопожатиями. Русский, усаживаясь в кресло, смотрел на Японца: Маленький да удаленький, обыграл меня в первом тайме как ребенка,  но какой молодец, пожатием двумя руками, подчеркнул для всех своих, что это его личная игра, а для остальных японских мальчиков Русский уважаемая и недосягаемая фигура.
  Переговоры шли по заранее согласованному протоколу, обсудили повестку дня, согласились без изменений. На предложение Японца отобедать тут же, в японском ресторане, русский  заметил
- Я буду не обедать, а учиться воздушной акробатике, вылавливая рис  деревянными палочками на высоте птичьего полета.
  День прошел легко и успешно. Вечер Русский провел один. Коллеги  изучали  местные магазины и бары, а он  в номере смотрел телевизор. Слушал CNN на японском, рыжие сеновальные прически ведущих сменялись иероглифами и европейской рекламой с квакающими голосами. Нисан в глубокой яме красной глины, крепкие кривые японские зубы  в пене зубной пасты. Надоело, бросил смотреть и пошел в подземный город. Под  зданиями  - километры дорог,  сотни магазинов, ресторанов, забегаловок. Люди, люди, люди. Русский ради интереса поднялся на улицу - моросил мелкий дождь, пусто,  редкие прохожие, а под землей - муравейник.
  Спал плохо, рано проснулся, пробежался, тяжело, сказывалась влажность.
  Переговоры прошли в обычном режиме, сверяли  документы и  предыдущие договоренности. Нудная и нервная  работа, каждая сторона по- своему трактует написанное и особенно сказанное. Договорились  непонятное  или  требующее более детальных консультаций, оставить для обсуждения в технических группах, сами перешли к обсуждению сути проблемы, что было большим успехом. Предыдущие переговоры так и не сдвинулись с предыдущих договоренностей.
   Японец в конце дня подошел к Русскому. Он решался всю вторую половину дня пригласить Русского в японские бани. Все было против, протокол,  реакция руководства, недовольство жены, ждущей его сегодня к ужину пораньше, да и сам Русский с его манерой громко говорить, громко, заразительно смеяться, все было против, но Японец понимал, что без нормального личного контакта  не добиться успеха на переговорах. Успех, пусть ничтожный в этих сложнейших переговорах  открывал ему дорогу к самым вершинам дипломатической карьеры. И он решился, подошел к Русскому, придержал его, пока выходили помощники
-  Я приглашаю вас вечером в японские  бани.
Русский ответил  просто
- Хорошо, я люблю бани.
У Японца  камень с души упал, он  боялся  громкого шутливого отказа, что было бы равносильно срыву переговоров. Легкость, с которой Русский согласился, Японца насторожила. Быстрые ответы всегда вызывают  подозрение. Приглашение было вне принятых на  подобных переговорах  правил,  требующих ограничения личных контактов участников переговоров, и если  его принимали, то давали согласие на нарушение правил. Ради чего? Неопытность, хитрость. Японец  знал послужной список Русского, его быстрое согласие  вызвало подозрение. Но шаг был сделан, да и открытая, широкая улыбка и крепкое рукопожатие Русского говорили о том, что на дипломатическую подлость он не способен.
      Русский заметил  беспокойство Японца.  Зачем приглашает? Действительно протянуть руку дружбы или готовит  маленькие японские сюрпризы типа получение информации от подвыпившего русского. Но с ним, выпивающим после бани две бутылки водки  как минеральную воду, такие приемы просто смешны, особенно в исполнении щуплого японца и саке. Значит действительно баня  от чистого сердца. Честно говоря, он обрадовался приглашению. Сидеть очередной вечер в номере и выслушивать пустые советы помощников к следующему туру переговоров было, по крайне мере, скучно. Тем более он давно слышал о японских банях, а побывать все не складывалось.
  Баней оказался многоэтажный комплекс, при входе попадаешь в стерильную чистоту. Японец покупал билеты, а Русский с интересом смотрел на представление клоуна - молодого европейского  парня. Клоун его заметил, подбежал, взял за руку и потянул в круг. От неожиданности, да и тянул клоун прилично, Русский оказался в центре круга. Клоун показал ему движения, жестами предложил повторить.  Русский повторил.  Клоун показал более сложное движение, с прыжками. Русский развел руками - Не могу, сложно.
 Клоун обрадовался - Привет, так приятно слышать родную речь. Обматерите меня.
Русский наклонился к уху клоуна и нашептал ему родные слова. Клоун подпрыгнул и расхохотался.
- Я сам из Киева, чемпионом был по гимнастике, от тренера многое слышал, но такой пятиэтажный первый раз. Спасибо, я запомню. Кстати, я догадался, что вы из России, по тому, как вы в круг пошли. Русские сопротивляются, идут, делают, а потом сомневаются, правильно ли сделали, немцы сначала долго сомневаются, а потом все равно идут, американцы еще и меня подталкивают, давай, мол, быстрее развлекаться, а японцы, сомневаются, сомневаются, долго сомневаются и не идут, очень осторожные люди. Мне пора, вон менеджер бежит, секунда простоя - потерянный клиент, как он говорит.
   Клоун начал выступление и его окружила группа японцев - сомневаются, сомневаются и не делают. Ну, ну, посмотрим.
  Японец помахал ему билетами: Встретили земляка?
- Да, парень-гимнаст,  пытается  заработать на приличную жизнь.
- Не представляю японского гимнаста, выступающего в русской бане.
- Я тоже, что ему маленькому там делать, засмеют.
  Сначала были бассейны - Средиземное море, мертвое море. Русский зашел в воду мертвого моря и закричал от боли, словно кто-то вонзил ему иголку в ногу,  он  проплыл полный круг, и стоя под струей душа, спросил Японца, почему это может быть. Японец наклонился к его ноге, посмотрел
 - Ты натер ботинком ногу, вот ранка и болит, но теперь все быстро заживет, вода  считается живой.
 В турецких банях Русский с удовольствием растянулся на прогретых каменных плитах, Японец долго пристраивался рядом, для него явно было горячо. Русский смотрел сквозь стекло купола, как проплывают низкие прозрачные облака с океана, и блаженствовал от тепла, проникающего в тело от камня. Незаметно задремал. Открыл глаза, над ним  Японец
- Ты храпишь и пугаешь людей.
-  Храпа одного русского напугались, а если вся Россия камаринского храпом исполнит, вы, наверное, с островов на луну сбежите.
- Не испугаешь, японцы тоже умеют храпеть. У меня жена храпит.
- Серьезно, и как ты спишь.
- Как младенец. Я когда в отъезде и не слышу ее, сплю ужасно без музыки моей жены.
- Ты называешь это музыкой? Я расскажу моей жене. Она вечно ворчит, не понимая что, слушает Моцарта.
  В мужском отделении все было из дерева, бассейны, бочки, пол. Они  плавали в теплой минеральной воде, прыгали в глубокие бочки с обжигающе горячей водой, лежали в прохладных блюдцах-бассейнах под открытым небом, жарились в сауне. Массаж ног. За полчаса его ступни и икры прошли сквозь обжигающее пламя, ласковый шелк, и еще что-то неопределяемое, но приятное.
 Длинный ряд столиков с одноразовыми наборами мыла, шампуня, зубной щетки, пасты, бритвы для бритья и еще каких-то  приспособлений. Столики были со встроенными раковинами, душем, рядом стояла табуретка.  На удивленный взгляд Русского Японец пояснил:
- После ночного застолья мужчина приезжает в баню и приводит себя в порядок. Кстати ему за это время вычищают и выглаживают одежду, при необходимости меняют рубашку.
 Русский присвистнул с легкой завистью: Так можно гулять. Красиво живете, пацаны.
В цветных бесполых костюмах поднялись в зал ресторана. Низкие столики, сидящие на полу японцы, сцена, караоке, поет  японка.
 Ей хорошо, подумал Русский, а остальным - тоска зеленая. Зал не  слушал пения, но как только он замолчал, раздались аплодисменты. Вежливые, не слушали, но благодарят.
 Русский с трудом пристроил свое тело, вытянув ноги под столом. Пальцы ног  забавно выглядывали с другой стороны стола. Японец понимающе улыбнулся. Ели рыбу, пили саке. Разговор не получался. В этом была  раздражающая странность для Русского. В России, после бани разговор стразу становился громким, веселым, с солеными анекдотами. Баня стерильная. В здешней бане моется тело, а в русской душа. Русский отвлекся и не заметил, как японец исчез. Он посмотрел вокруг и увидел его на сцене с микрофоном
 - Песня для моего русского друга. 
Хорошо поставленным баритоном  Японец спел унылую для русского уха песню. Русский с удовольствием  хлопал Японцу, аплодировал и зал. Японец показал на микрофон и махнул Русскому. Отказался.  Японец подошел и вежливо потянул его за собой. Русский  пошел за Японцем. Гимнаст был не прав, японцы делают, да еще и подталкивают.
  Японец нажал кнопку и появился русский текст, подмосковные вечера. Зазвучала музыка. Японцы отложили свои палочки и внимательно слушали скованный непривычной ситуацией голос русского. Песня им  нравилась. Русский осмелел, вспомнил студенческий хор, руководителя хора, который неустанно повторял им -  работайте языком, губами, пропевайте слова, не жуйте, вспомнил в одно касанье, и песня, получившая  мягкий бас и приличную артикуляцию, зазвучала легко и приятно. Русский пел  с удовольствием, нет, точнее с необъяснимым для себя кайфом. Он редко испытывал такой подъем адреналина.
   Японцы  аплодировали, несколько человек подошли к нему, благодарили, говорили, что бывали в России, любят его страну и замечательные русские песни. И это не было традиционной  японской вежливостью.  Он убедился в этом через несколько дней. Немолодой японец, выпорхнувший из борделя, радостный, цветущий, довольный собой и жизнью, выражал свою земную радость, напевая на ломаном русском - из-за острова на стрежень… Русский не поверил. Показалось. Он обогнал его - точно, японец и поет русскую песню.
  Переговоры рутинный процесс. Для непрофессионального взгляда вообще бесполезная работа,  иногда целый день уходит на обсуждение  одного параграфа, при этом абсолютно ничего не значащего ни для одной из сторон. На малом оттачивалось и прояснялось большое, и это малое подчас было гораздо ценнее большого. В последний день протокол был свободным, они фактически вчера все завершили, оценили проделанную работу, как успешную, и сегодня  был фактически ритуал прощания. Когда русская делегация зашла в опостылевший  зал для переговоров, то не узнали его. Все было белым - стол, стулья были покрыты белым шелком. Русские переглянулись, кто-то тихо съязвил, японцы напоследок решили тканью поторговать.
  Встал Японец - Дорогие русские коллеги мы хотим вам преподнести самый лучший подарок, существующий в Японии, самое дорогое, что есть у японца. Зазвучала японская музыка и в зал вошла красавица японка в белом кимоно, черные гладкие волосы, белое лицо, подведенные глаза - она несла в руках ветку цветущей сакуры, торжественно и нежно она закрепила ветку на специальной подставке на столе.
  Японец поклоном поблагодарил японку и продолжил
-  Ветка  специально доставлена из древней столицы Японии, со знаменитой аллеи цветущей сакуры. Мы приглашаем русских друзей к созерцанию красоты, понимая ее вы, понимаете душу японца, вы можете понять, как на жестких некрасивых ветках вырастают самые нежные цветы земной жизни.
   Русскому  первые минуты церемонии показались тягостными и искусственными. Ветка с цветками, так много хлопот и слов, но назвать это драгоценностью будет слишком натянуто.      
    Черная главная ветвь, темно коричневые веточки усыпаны цветами. Один упал на шелк. Цветочки розовые, белые, желтоватые, темные к центру, листочки округлые, маленькие. Вся красота неземная. Несколько раз пытался посчитать  количество цветков на ветке, сбивался, с трудом сдержал зевоту. Прошло пять, десять, пятнадцать минут. Русский был раздражен необходимостью изображать внимание, понимание и восхищение. Он начал подбирать слова, похожие на искреннее восхищение и не задевающие излишней лестью чувствительность хозяев.
   Интересно, как долго будет продолжаться японское наслаждение, не плохо бы и кофейку и сигаретку выкурить. Прошло двадцать минут без движения и звука. На двадцатой минуте все мыслительное пространство мозга начали заполнять цветы. А  они и, правда, ничего, даже красивые. Перед глазами сплошное розовое пятно, в голове цветы. Похоже, я засыпаю или у меня уже косоглазие. Выплыл из розового пятна цветок - белый с розовой каймой, плывет прямо в глаза. Глюки. Но цветок вплыл в мозг, в кровь и растворился. Русский чувствовал, как ощутил, как молекулы растворенного цветка разносятся по всему телу. Он сам  цветок, цветок вишни, маленький пенно белый цветок с черной ветки. Он прекрасен как цветок.
  Русского окликали несколько раз. Только после прикосновения Японца  он очнулся.
- Вот это да,  вошел в транс  и  превратился в цветок.
- Вы в душе японец, так глубоко чувствовать красоту сакуры может только японец. У вас не было родственников японцев?
- Конечно, были, русские из Воронежа, цыгане из Молдавии и евреи из западной  Польши.
- Вы настоящий японец. - Японец поклонился, приветствуя соплеменника и пряча в уголках глаз улыбку.

    Переговоры в Москве были назначены на начало осени.  Русский пригласил Японца на два дня раньше, провести вместе выходные. Он решил устроить гостю модный московский отдых, покатать его по воде, совершить прогулку верхом, на лошадях, поиграть в теннис, в общем, программа была интересной и полезной для тела и души. Выехали рано утром в субботу из  гостиницы на Плотниковском.
   Японец  всматривался в незнакомый город, абсолютно не похожий на его родную Иокогаму или Токио. Тихий плотниковский, высотка мида, денежный со старинными особняками, стремительно Садовое,  облицованное домами - памятниками, новый Арбат. Вычищенный и помытый город был залит солнцем, благоухал цветами, травой, бульварами. Русский заметил, как загорелся японский глаз на московскую красоту. Нарушив правила, со Знаменской свернул на Манежную. Открылся Кремль.
  Японец видел кремль на фотографиях, часто по телевизору в новостях из России, но никогда не думал, что сочетание красного и белого камня, зелени садов, золота и рубинов может так в реальной жизни завораживать. Он не мог оторвать глаз от красоты Кремля. Напротив Кутафьей башни Русский остановился. Японец подошел к башне, потрогал ее руками, обошел несколько раз, словно не верил, что это не бутафория, не декорации к сказке, а реальная каменная башня. Русский достал фотоаппарат - Сфотографировать? Японец отказался. Молодец. Русский сам не терпел этого мазохизма под названием на память. Глупо фотографировать мгновение красоты или времени. Все равно на бумаге будет только след, и плохой след.   Тверская ошеломила Японца  размахом. В Токио есть подобная улица, Гинза, но, пожалуй, она уступает.
   Клязменское водохранилище встретило их прохладой. Японец азартно правил катером. Пообедали в девяносто пяти градусах. Японцу  понравился ресторан на воде, копченая стерлядь.  Русский заметил, что утренний огонек в глазах Японца угас. Он улыбался, отвечал на  шутки, пил вино, но… Что-то не так. Что-то другое он ожидал от российского друга. Как тогда, в японской бане, для тела эти удовольствия, катер, лошади, теннис, но не для души. Когда сели в машину, Русский объявил
-   Меняем программу, едем к моей родне в деревню. Тут недалеко, километров сто двадцать, обычная деревня, обычные люди, обычная неторопливая жизнь. Принимается?
Японец утвердительно кивнул головой, повеселел. Значит, в точку попал.   
           Как только вышли на шоссе, пошел сильный дождь. Дворники не успевали сбрасывать воду с лобового стекла. Из водяной стены выскакивали встречные машины с включенными фарами и вновь исчезали в ней. Никакого просвета на небе. Словно и не существовало никогда солнце. Тяжелое свинцовое небо и серая  вода. Они свернули с шоссе на районный асфальт и машину начало трясти. Русский и Японец уже не раз вспомнили белокожанные диваны каюты и хорошую музыку катера и пожалели, что сами себя уговорили на авантюру, приправленную бесконечным дождем. Разочарование нарастало  с каждым десятком километров, удалявшим от привычного уюта и приближавшим к хорошо известному Русскому и совершенно незнакомому Японцу   быту русской деревни.
   Японец  по приборам отметил, что проехали все двести километров, а конца пути и дождя не видно. За весь путь ни единого просвета на небе.
  Русский заметил его взгляд
- Скоро приедем, осталось действительно километров двадцать. А насчет ста километров я слукавил, опасался, что откажешься из-за дальности полета.
   В этот момент они словно пересекли черту. Русский от неожиданности остановил машину. Яркое солнце, голубое небо, сухая дорога, тепло. Они оглянулись - сзади, за двести метров стеной шел дождь. Настроение изменилось. Бескрайняя равнина открылась перед ними. Сосновые, березовые леса,  желтые и зеленые поля, блюдца озер и ниточки речушек. Следы человеческой жизни нарушали гармонию природы темными неказистыми домами,  покосившимися телеграфными столбами. Японцу нравилась  бескрайность окружающей его жизни, так разительно отличающая Россию от Японии.
   Приехали. Остановились рядом с большим домом, сруб, пятистенок. Японец обратил внимание на окна, обрамленные цветными ставнями - на них были нарисованы цветы, зеленая трава.
- Красиво.
- Дед, после пенсии открыл  талант,  измазал  дом, сарай, свинарник, добирается до соседского забора.
- Талантливо. Ставни можно выставлять в Японии, и они будут стоить дорого.
- Я  говорил. Предлагал рисовать на чем- ни будь переносимом, чтобы можно было увезти и показать в Москве, но он отказывается, говорит что это красиво только под этим солнцем и на этих серых от времени досках. Наверное, прав.
 Калитка открылась, вышел дед. Седая нечесаная голова,  черная, подернутая сединой борода, маленькие васильковые глаза  заплывшие под тяжестью вчерашней водки, железнозубая улыбка, и крепкое, до боли рукопожатие.
- Внучек, срань Господня, ты какими судьбами.  Опять бурята из зоопарка привез.
- Дед, кончай свой национализм.
- Какой национализм,  привозил бурята, работает в Москве, в зоопарке, выпил лишнего и пытался утром в деревне обезъяник найти,  обезьян накормить. Нашел, соседи, утром после пьянки, сущие обезьяны, пытался их кормить и поить из ведра. Вся деревня внучек, тебя с благодарностью вспоминает,  мы так со времен Райкина не смеялись. Ладно, давайте знакомиться.
 Дед посерьезнел, протянул руку Японцу
- Местный пьяница, художник, скотник - орденоносец, коммунист- атеист в прошлом и   верующий безработный сегодня, но это все меня не испортило, сохранился как хороший человек.
Японец, не уловивший  быстрой речи, по широкой довольной улыбке Русского понял - шутка
- Японец, тоже неплохой человек, честно, честно, не смотря на то, что водки не пью, ем рыбу и рис палочками.
- Бедненький - посочувствовал дед - Я подарю ложку. Как  можно палочками есть, помрешь.
Под дружный хохот зашли в дом. И словно  сняв  оковы взрослости,  они почувствовали себя детьми готовыми дурачиться бесконечно. Дед, подмигнул им
- ну что пацаны,  проверю  баню, вот-вот  подойдет, испытаем вашу дипломатическую сучность русским жаром.
Русский  усадил за стол Японца, сам сел рядом
- Представляешь, как переступаю порог дедовского дома, становлюсь пацаном, легким, беззаботным, без груза своих пустых по сути проблем. Я здесь отдыхаю душой.
Японец смотрел на Русского, улыбался
  - Я начинаю понимать  выражение отдыхать душой. За десять минут разговора, по меркам цивилизованного обращения, твой дед меня только и делал что оскорблял,а я рад. Устаешь за хитросплетениями слов прятать истинный смысл, действительно хочется прямой речи, открытого слова.
  Дед пришел за гостями. Баня, сруб без крыши, из которой торчала железная труба, низкий вход, тщательно вымытый предбанник с деревянной лавкой, покрытой белой простыней. Русский наблюдал за реакцией Японца. Дипломат. Все рассматривает с интересом и дружелюбно, но в глазах настороженность. Разделись, зашли в помывочную. Деревянное помещение, с лавкой вдоль стены, тазами. В немытое стекло  заглядывало вечернее солнце.
 - Ну, держись, крикнул русский и открыл дверь парилки. Пахнуло Сахарой. Японец показал Русскому палец - Здорово, как жарко.
- Зайди внутрь, тогда будет жарко.
Внутрь - Японец с опаской подошел к парилке- пекло.
Русский исчез в парилке.   Японец осторожно втянул  тело в парную, сел на нижнюю полку и не смог  вздохнуть. Нестерпимо жарко.
 Русский блаженствовал на верхней полке
- Хорошо, люблю дедовскую баню, лучший пар в округе, осторожно, сейчас поддам пару.
Японец сжался, ожидая новую волну обжигающей смеси воздуха и воды.
Русский заметил его напряженное ожидание, выругался:
 - Е - твою мать, извини, совсем забыл, я-то люблю париться без одежды. Он выскользнул из парной и через мгновение надел на японца рукавицы и шапку.
 Стало легче, перестали гореть уши и пальцы, кивнул Русскому. Русский плеснул воды с квасом на каменку. Волна жара охватила Японца, не спасала и одежда. Горело все тело. Парилку наполнил аромат свежеиспеченного хлеба.
- Вкусно - подумал Японец. Очень жарко, но очень вкусно.
Русский показал на ковш - Еще? Японец кивнул. Жар и хлебный аромат. В парной стало невыносимо, но внутреннее мужское соревнование заставляло Русского и Японца терпеть нестерпимый жар, ожидая, когда сдастся напарник. Русский  не помнил, когда нагонял в парилке такой жар. Он  пожалел, что сел наверх, что не взял варежки и шапку. Но сдаваться, в русской бане  японцу, да его засмеют в родной деревне.
 -Слабовато, добавим? Русский взял ковш. Так - подумал он - если плеснуть, будет кирдык. Японец с содроганием следил за ковшом. Если Русский  плеснет на эти чертовы камни ,он не выдержит, а проигрывать Японец не любил. Русский запустил ковшик в деревянное ведерко и услышал спасительный стук о дно,  закончилась вода. Русский и Японец с трудом изобразили сожаление, что больше нельзя поддать жару и еще несколько секунд изображали удовольствие от нахождения в парной. Вышли.  Красные они несколько секунд стояли без движения, наслаждаясь относительной прохладой помывочной, а потом начали лить друг на друга холодную воду. В несколько мгновений вычерпав всю воду и почувствовав облегчение они  выскочили в раздевалку, открыли дверь и стали жадно дышать прохладным воздухом.  Дед увидел их из окна дома, вышел, посмотрел на красные тела мужиков, заглянул в парилку, вылетел оттуда, как ошпаренный
- Дураки, как  вы терпели. Дед уважительно посмотрел на Японца, который сел на лавку, прикрыв в изнеможении глаза. Ну, мой то привычный, хотя такого остервенения я за ним не замечал, но япошка то молодец, терпеливый.
 Японец сидел на лавке и понимал, что не может двинуть ни одной частью тела, такого стресса его тело не испытывало никогда, но и подобного блаженства от прохлады, от деревянной скамейки, от чистой простыни он тоже никогда не испытывал.
  Русский, лениво натягивающий  рубашку на мокрое тело, тоже смотрел на Японца. Ведь он просто терпел, через силу, сцепив зубы, но не уступил, самое забавное, что если бы вода не закончилась, мы бы до сих пор издевались  над своим телом, показывая друг другу силу духа - русского и японского.  А, по сути,  не сила духа, а обычное мальчишеское бахвальство. Они оказались абсолютно одинаковы, он не прекратил  издевательство, а японец играл удовольствие. Точно дураки, чуть не сварились. Но японец молодец, просто молодец.
   Стол был накрыт длинный, по-деревенски хлебосольный, на всю деревню. Собственно вся деревня и сидела за столом. Деревенские любили приезды дедовского внука, он  друзей интересных для беседы привозил,  у деда всегда  много самогона  и на закуску  не  жадный.
 Русский говорил, что придут самые близкие, и Японец предполагал приятную беседу в кругу пяти - семи человек. За столом сидело человек шестьдесят, да еще десятки детских голов выглядывали из окон и дверей.
  Русский подтолкнул его к столу - Не стесняйся, это они пришли на тебя поглазеть. Живого японца никогда не видели. Ты спроси кого-нибудь, что они знают о Японии. Тетя Маруся, расскажи, что ты слышала о самураях.
  Тетя Маруся махнула на Русского рукой - Отстань, как такое можно при живом представителе говорить, он ведь и обидеться может.
- Расскажи - настаивал Русский.
- Вот черт, уговорчивый, говорят, что в Японии едят червей, живут в бумажных домах, спят на полу, комнатки у них только один человек и может войти, а еще они из своих деревьев карликов делают. Я бы удавилась от такой жизни.
Японец,  услышав подобный приговор, подошел к Тете Марусе
 - Я слышал,  в России  по улицам бегают медведи,  вместо дорог  направления, и вы до сих пор пугаетесь слова кибернетика.  Как вы тут живете, не представляю
 Русский зааплодировал  - Отлично, тетя Маруся, поняла, как  живешь.
- Не очень, и что это за ****етика, тоже не поняла.
- Хватит гостей байками потачивать - дед  взял разговор в свои руки - садитесь рядом со мной. Ласково просимо откушать, что бог послал.
Деревня  приступила к застолью.
  Первый тост провозгласили  за здоровье японского гостя. Японец, когда наливали в его стакан, пытался показать своим тонким пальцем желательный уровень, но Дед только приговаривал - Саке, сладкая саке - и налив полный с линзой стакан, удовлетворенно крякнул.
 Русский выпил первый и чуть не выплюнул содержимое стакана на стол, самогон обжигал огнем все внутренности. Сдержался, загнал  внутрь, запил водой. Со стороны все выглядело легко, не дрогнула ни одна жилка на  лице, но внутри, жидкость раскаленной лавой сжигала все на своем пути. Дед перестарался с крепостью напитка или забыл развести. Дед одобрительно подмигнул внуку, терпеливый. Даже я бы поморщился, горькая ведь зараза, а внучек нет, только  вон слезу прошибло.
  Японец знал, что в стакане явно не сладкая саке, что было неплохо, народный японский напиток он не любил, ему нравилась водка и если в стакане именно она, это не плохо, плохо, что полный стакан, но можно и не допить, можно стакан растянуть на все застолье. Но когда он заметил, как каменело лицо Русского, пока тот пил, Японец понял, что в стакане не водка, а что-то гораздо, гораздо крепче, а потому, как демонстративно Русский выпил все до последней капли, он понял, что это что-то придется пить до конца, а иначе позор.
  Японец начал мелкими глотками пить самогон - наверное, это орудие пытки, лучше бы харакири - мелькнуло у него, когда огненная жидкость заполнила его рот, побежала по пищеводу в желудок. Он понял, мелкими глотками  подписывает себе смертный приговор, и опрокинул остатки самогона в рот.  Ему быстро дали огурец - жуй быстрее - он проглотил прохладные соленые кусочки огурца, тут же сунули какой-то белый  жир - сало, тоже соленое, он его пожевал, проглотил. Лучше не стало, но огонь внутри потух. Дед поднес ему под нос кусок черного хлеба - нюхни родимый, у нас такой крепости самогон никто так отродясь не пил,  одним залпом весь стакан.
  Наконец Японец выдавил из себя - На здоровье - и  сел на скамью. Японец почувствовал, как теплая волна крови ударила  в голову, и он за несколько секунд захмелел настолько, что на вопрос соседа о его родном городе, почему- то ответил Рязань, и назвал адрес, улица Ленина. Откуда он это взял и почему его язык это произнес, он  не понимал. Сосед развеселился шутке Японца, и заявил, что он родился в Токио.   
   Пришел местный доктор-хирург. Его шумно приветствовали и посадили рядом с Японцем. Хирург знал  по-японски здравствуйте, и  проревел Японцу в ухо заветное слово. Стол затих, посчитав, что хирург, пришедший после очередной выписки больного очень навеселе, материт Японца, но только за что, и ругательство странное, гортанное и растянутое. Японец решил, что рядом с ним что-то взорвали, вздрогнул и вжал голову, но, увидев пьяно улыбающуюся физиономию, догадался, что господин с ним здоровается на каком-то местном наречии, и, в общем, от этого огромного мужика можно подобное приветствие принять, тем более   что он очень похож на снежного человека.  Японец ответил поклоном и пожал руку Снежному человеку. Когда Русский ему сказал, что Снежный человек врач, местный хирург, Японец долго смеялся над  удачной шуткой и хлопал снежного человека по плечу. Стол жидко засмеялся - хирург был человек вспыльчивый и мог в гневе сломать ни один стул и ни один зуб выбить. Практически все мужское население деревни знало хирургический кулак. Японец по инерции еще смеялся, но настороженность  почувствовал. Звякнула ложка. Все молчали, наблюдая, как    наливались кровью глаза хирурга
- Он думает, что это шутка  насчет хирурга, он чего меня как дебила по плечу хлопает - процедил хирург, еле сдерживая нахлынувший гнев  - Сейчас я докажу ему, кто я есть. Смешно ему, погоди. Хирург  тяжело вышел.
 Разговор и шум за столом снова наладились, Японец пил и вторую и третью, понимая, что впереди его ждет только могила, но отступать он не мог. Как же у этого народа требовать острова, если даже выпить с ними не можешь и он пил. Русский принявший запредельную дозу самогона туманно понимал,  Японец  завтра умрет, а если выживет, то послезавтра никаких переговоров  не будет, будет болеть.
  Появился хирург с медицинским чемоданчиком, сел рядом с Японцем, сбросил мешавшие ему тарелки и стаканы. Звон стекла и фарфора перебил шум за столом.
 Хирург открыл чемоданчик и начал методично выкладывать хирургические инструменты. На столе засверкали холодным металлическим  блеском  с десяток страшных своей ненужностью на праздничном столе инструментов. Хирург крикнул
- Валя, начинаем.
  Из прихожей появилась Валя, операционная медсестра, в белом халате, колпаке, с марлевой маской на лице и бахилами на ногах. При появлении Вали народ вздрогнул и стал сползать с опасного конца стола. Валя  помогла хирургу надеть халат, натянуть резиновые перчатки и повязала маску. Теперь перед ничего не понимающим, а потому счастливо улыбающимся Японцем стояло два чудища в белом. Русский тоже принял все за шутку и начал громко аплодировать и смеяться. Один. Над  белой марлей сверкнули налившиеся кровью белки хирурга. Русский еще больше развеселился. Дед же давно стоял, готовый к отражению атаки хирурга. Атака последовала. Хирург взял скальпель и, повернувшись к Японцу, произнес
- Птоз правого века, этиология не известна,  сейчас, при всем народе я вылечу тебя и докажу тебе, что я хирург.
  Японец не понял хирургического рыка и наклонился к Русскому за разъяснениями. В Японии тоже иногда взрослые крупные мужчины любят изображать дракона или тигра, и он хотел уточнить, что собственно изображает этот шумный человек и при чем здесь его правый глаз.
Русский  сгреб Японца в охапку и буквально  затолкал его под стол. В это мгновение над ними просвистел скальпель. Хирург приступил к операции.
  За столом началась паника. Бабы кричали, выталкивали своих мужиков за дверь, дети визжали от испуга и азарта, но никто не уходил, интерес к происходящему был неподдельный.
 Спокойствие сохраняли только Дед и Валя. Хирург, обнаружив исчезновение пациента, наклонился под стол и стал пытаться зацепить Японца рукой, чтобы вытащить его на операционный стол. В этот момент Дед огрел его чугунной сковородкой. Хирург всхлипнул и упал на стол. Дед довольно ухмыльнулся - Вера, шеф слабеет, раньше после третьей сковородки сдавался.
  Вера наклонилась над хирургом - Спит родимый. Так ты дед, бить стал точнее. Раньше все по ушам попадал, а теперь точно, в темечко. Ну что, как всегда в баню потащим отсыпаться.
   А то - дед крикнул мужикам - давайте, хватайте его. Хирурга унесли.
  Русский и Японец протрезвевшие наблюдали вынос тела. Японец только сейчас понял, что пять минут назад его хотели прооперировать. Он начал икать. Русский налил ему воды, Японец отпил пол стакана и замер. Это была не вода.
  Я умираю - произнес Японец и упал замертво на скамейку. Русский подхватил его легкое тело и отнес на дедову кровать. Японец  спал и улыбался. Во дает мужик - подумал Русский - ему еще и сны сняться. Странные они все-таки, азиаты  и дома у них бумажные.
   Проснулся Японец от яркого солнечного света. За открытым окном виднелись ветки рябины, рубиновые ягоды и темно-зеленые листья были необыкновенно красивы. Японец долго смотрел на рябину - завораживает  -  шевельнулся. Из-под одеяла выглянула его нога в носке. Не может быть, я спал в одежде. Невозможно. Как же я вчера напился. Ничего не помню.
  В соседней комнате тихо говорили. Японец различил голоса Деда, Русского и еще хриплый голос. Он вспомнил - хирург. Японец попытался встать и не смог. Тело не слушалось, оно было ватным, внутри все болело. Японца услышали. В дверях появились три любопытствующие физиономии.
  - Встать сможешь?
Японец отрицательно мотнул головой. Хирург радостно потер руки - Будем лечить.
  Японец в ужасе закрыл глаза. Он ярко, как вспышку, вспомнил вчерашнюю операцию.
 Хирург вытянул руки - Нет, нет, ничего хирургического, только терапия. За вчерашнее простите, находит иногда на меня. Это профессиональное, как выпью, так хочется оперировать. Дед с Валей люди опытные, знают, как меня успокоить. Я им  благодарен за это.
 Хирург, пока извинялся, принес полстакана самогона и огурец - Вот дорогой японский товарищ, не побоюсь сказать и друг, это единственное что тебе поможет. Японец с надежной посмотрел на Русского, но тот тоже утвердительно кивнул - Правда, только это и поможет.
Хирург приподнял Японца и влил в него жидкость. Японец  не почувствовал ни горечи, ни обжигающей крепости напитка, закусил огурцом и уронил тело на кровать. Мужики  наблюдали за действием лекарства, и оно подействовало. Японец шевельнул рукой, ногой, приподнял голову, сел, встал. Наблюдатели в один голос спросили - Лучше?
  Через полчаса сидели за столом.  Говорили о кабане деда. Дед просил Русского избавить его от этой твари, зарезать его к чертовой матери. Всегда голодный, орет, не дает жрать другим свиньям, да и толку как от кабана давно нет.
- Зарезать не проблема - рассуждал Русский - но есть особенности с кабаном, а главный скотовал деревни  в отъезде.
- Я помогу - мужики удивленно посмотрели на Японца.- Моя семья, потомственные животноводы и как это делать, я знаю и умею с детства.
Хирург побледнел - И я пытался тебя вчера оперировать. Ты верно не хуже моего режешь.
- Не хуже - подтвердил Японец.
  Решено - сделано. Японец оказался высочайшим профессионалом, кабан даже не хрюкнул. Через час все было кончено. Такой скорости в деревне, да во всей округе  не знали, главное, что внешне Японец совершенно не торопился, не ругался, не делал перерывов на перекур, он работал. Особенное впечатление это  произвело на деда. Он даже расстроился - Ну почему наш всю жизнь скотину режет, а у него все как из задницы, скотина орет на всю деревню, сам орет дурниной  от выпитого, мат, грязь, кровь. Оказывается можно тихо, чисто и быстро, просто знать надо.
   Сели за стол, выпили за Японца, за его умение и сноровку. Пили, как сказал Русский,  по чуть - чуть, вечером ехать обратно и Русскому предстояло вести машину. Правда, Японец не очень отличал сегодняшнее чуть-чуть от вчерашнего по полной. Японец пил не морщась. Он подумал, что саке теперь ему будет казаться минеральной водой, негазированной.
    Пора было уезжать. Дед встал - Японец, спасибо что приехал, помог со скотиной управиться, но самое главное - ты настоящий русский мужик, таких еще и по России поискать надо. Внук сказал мне, о чем вы друг с другом договариваетесь. Я так скажу, бери ты эти острова. Хочешь, я тебе их подарю, прямо сейчас.  Дед взял ножницы с комода и из карты мира на стене вырезал  два кусочка с  островами. На, забери ты эти каменюки, не нужны они. А вот за то, что ты добрый и сердечный человек, вот за это низкий тебе поклон. Вам бы лучше договориться, как нашего скотовала научить так же управляться со своей работой, как  это Японец делает, тогда бы и прок был от ваших разговоров.
  К Москве подъезжали глубокой ночью. Шел дождь. Русский уверенно, под сто сорок вел машину. Если бы Японцу  в Токио рассказали, что он будет ехать по мокрому шоссе ночью, на приличной скорости с водителем, который на его глазах выпил перед дорогой пол литра самогона, он бы посчитал этого человека сумасшедшим.  Теперь этим сумасшедшим был он сам, потому что он, осторожный и предельно  точно соблюдающий законы человек, не чувствовал никакой опасности и угрызения совести, более того ему было спокойно и хорошо рядом с Русским. Японец за два дня в деревне, нарушил многие свои внутренние запреты, и это дало ему ощущение свободы.  Он нащупал в кармане острова. Дед подарил не кусочки бумаги и не острова, он подарил  частицу  души, частицу себя. Нет никакой загадки в русской душе. Будь открыт и добр, и русский дед отдаст последнюю рубаху, нальет последнюю каплю самогона, потому что ты уважил его своей добротой и открытостью, потому что ты поступил как мужик.
   Понедельник, утро, переговорный зал мида. Делегации зашли ровно в десять с двух сторон, поклоны, пожатие рук, Русский и Японец сели напротив друг друга, улыбнулись, незаметно, как заговорщики, повестка дня, вопросы для обсуждения, все как всегда. Начиналась обычная рутинная работа.
   Японец отложил бумаги - Я хочу сделать заявление - Он достал из кармана бумажные острова - вот причина наших переговоров, мне эти острова вчера подарил мой новый друг - дедушка Русского. Подарил просто так, за стаканом самогонки.  Я сегодня утром встал и вдруг подумал, ну что, опять тратить свою жизнь на разговоры о камнях в океане.  Я отказываюсь вести переговоры, я не хочу об этом говорить с моими русскими друзьями. Японец встал и протянул через стол кусочки карты Русскому - верни их деду. Он подарил мне гораздо большее - свое сердце.
     Москва ошалела от жары, туристов, машин и собственного гостеприимства. Наверное, это  передалась и  людям, иначе как объяснить, почему в начале рабочего дня Русский и Японец, идут по Арбату, пьют пиво из бутылок, громко разговаривают и заразительно смеются. Москва - шальной город.