Закон бутерброда

Всю ночь Михаил Эдуардович не спал, – разболелся зуб. Этот проклятый зуб не давал покоя уже давно, правда, действовал он хитро: днём затаится – почти не слышен, а к ночи выпускал свои щупальца боли. Несколько раз Михаилу Эдуардовичу удавалось обрубать их различными анальгетиками: от простейшего анальгина до дорогого импортного пенталгина. Но на этот раз не помогали ни полоскания, ни лекарства. Боль не уходила. И посещение стоматолога становилось неизбежностью.
А, надо заметить, воспоминания о прошлых подобных визитах были далеко       не самыми радостными и даже вызывали некоторую тоску. Живо представив себя сидящем в стоматологическом кресле, в окружении различных поблескивающих и позвякивающих специальных тонких инструментов, Михаил Эдуардович ощутил приступ тошноты. Хотя, возможно, это было следствие бессонной ночи. Вспомнилось как в детстве ему за один прием врач-стахановка просверлила пять зубов и остановилась лишь тогда, когда он стал терять сознание.
Сейчас, конечно, многое изменилось. Рекламы наперебой пытались убедить потенциальных клиентов в том, что лечение зубов – дело совершенно безболезненное. Михаил Эдуардович как-то отказывался в это верить. Но выхода не было. Судьба уже кинула жребий.
Он набрал номер телефона нотариальной конторы, где уже почти десять лет  работал консультантом частного нотариуса Андреевой Е. Д.
Елена Даниловна очень не любила, когда сотрудники, по каким-либо причинам, не выходили на работу. Всегда приводила пример, когда она сама отработала целый день с температурой 39,2. Причем все немногочисленные новые сотрудники конторы, - а такие появлялись на смену старым с регулярностью раз в полгода, - узнавали об этом героическом поступке начальницы, в первую же неделю после устройства. 
Но в данном случае нотариус была добрее обычного. И на это были причины: во-первых, Михаил Эдуардович работал почти с самого момента получения Еленой Даниловной лицензии на частную практику, во-вторых, он занимался самой «грязной» и юридически сложной работой – вёл наследственные дела.
После минутной беседы с начальницей Михаил Эдуардович, вспомнив о недавнем разговоре с двоюродной сестрой, решил позвонить ей.
Сестра, всего лишь несколько дней назад, рассказывала ему, кроме прочего, и о своих проблемах с зубами, правда, в её случае речь шла больше о деснах.
Переговорив с сестрой, Михаил Эдуардович записал в блокноте: «Гаева Нина Петровна, каб. № 2, Невский пр. д. …, тел.318-42-…»
Сестра обещала сразу же позвонить Нине Петровне (она уже давно хорошо её знала) и поспособствовать решению вопроса по поводу срочного приёма…

Через два часа Михаил Эдуардович уже покидал стоматологическое кресло, с временной пломбой в расшалившемся зубе.
Всё прошло гораздо лучше, чем он ожидал. И консультант нотариуса, будучи в благодушном настроении, рассыпался в благодарностях.
И тут судьба ещё раз бросила жребий.
Оказалось, что у Нины Петровны возникли некоторые проблемы с оформлением наследства после умершей матери, в частности – квартиры.
А эти «недоучки-юристы» из различных адвокатских контор не могут дать ей однозначного совета. Дело в том, что Нина Петровна не подала заявления о принятии наследства в установленный законом срок. Она была уверена, что две её сестры, - одна из которых (Валя) была прописана в этой квартире, но не жила в ней, - не смогут оформить наследство без неё. К тому же её сбила с толку  услышанная от кого-то информация о том, что наследство выдается только спустя полгода со дня смерти. Именно после этого срока она и обратилась в нотариальную контору. И была просто ошарашена тем, что квартира уже перешла в собственность её младшей сестры, как раз той, которая не была ранее  прописана в этой квартире. Нина Петровна, конечно, подозревала, что другая её сестра была в курсе происходящего. Отношения с сестрами, особенно с младшей, у Нины Петровны всегда были натянутыми. Теперь она была уверена, что те её просто кинули. А, узнав недавно, что младшая сестра подарила Валентине свою машину, позвонила Вале. Та, конечно, прикинулась удивлённой, мол, про квартиру «ни сном, ни духом», у нотариуса не была, заявлений не подавала, а насчет машины заявила, что купила у младшей – вот и всё.
- Я думаю, они просто не хотят делиться со мной, считают меня богатой, - закончила повествование Нина Петровна.
- Так, - Михаил Эдуардович быстро ориентировался в таких вопросах.
Ещё бы, через его руки в месяц проходило более сотни наследственных дел. Случалось и ему за десять лет работы совершать ошибки подобные той, что совершил тот нотариус, который вёл наследственное дело после матери Нины Петровны. Но ему каждый раз удавалось различными путями избежать неприятностей, ведь в законе всегда можно найти неоднозначности, грубо говоря, лазейки… Здесь у него промелькнули некоторые сомнения, а стоит ли подставлять ошибшегося нотариуса? Как же профессиональная солидарность? Но чувство благодарности к зубному врачу пересилило.
- Вам, Нина Петровна, надо уговорить сестру, ту, что была прописана в этой квартире, послать в нотариальную контору по почте заявление о принятии наследства, - продолжил он после небольшой паузы.
- Дело в том, что если нотариус выдал свидетельство о праве на наследство не учтя наследника, фактически уже принявшего наследство, - а совместная прописка с умершим на день смерти, безусловно подтверждает такой факт, - то этот ошибшийся нотариус несёт полную материальную ответственность и будет обязан выплатить неучтённому законному наследнику сумму в размере причинённого ущерба. Получается, что всё останется как есть, и плюс к этому ваша сестра, та, что прописана в этой квартире, получит сумму в размере половины стоимости квартиры. И сможет тогда выплатить Вам ту самую одну треть, на которую, - я так понимаю, - Вы рассчитывали.
От этих слов лицо Нины Петровны приобрело восторженно-задумчивое выражение. Она была просто потрясена тем, как легко оказывается можно решить такую сложную проблему. И получить казалось бы уже потерянные деньги. В том, что ей удастся уговорить Валентину, она практически не сомневалась. С детства она умела влиять на сестру.
А у Михаила Эдуардовича появился теперь не только личный, но и семейный стоматолог. Это Нина Петровна дала понять самым определённым образом.
- И ещё, - продолжил он. – Обязать нотариуса выплатить положенную сумму может только суд, так что переговорите с сестрой, и пусть она туда обратится.
Расстались они как старые добрые друзья.
 
На следующий день, выйдя на работу, Михаил Эдуардович хотел сначала рассказать Елене Даниловне о своём посещении стоматолога и о забавной ситуации с наследованием квартиры, но что-то его удерживало, да и времени для разговоров практически не было. Люди не попавшие к нему на приём вчера, пришли сегодня. Забавно, но за нотариуса принимали обычно именно его, а Елену Даниловну считали то ли помощником, то ли стажером. Вели приём они в одном помещении. Елена Даниловна, как правило (и как положено) была менее загружена. Частенько, когда Михаил Эдуардович консультировал какого-нибудь наследника, нотариус подключалась к разговору. И бывало не раз: раздраженный большим количеством необходимых документов, которые ему нужно было собрать, наследник заявлял: «А Вы, девушка, не встревайте! Я разговариваю с нотариусом, а не с Вами!». Первое время Елена Даниловна всегда в таких случаях поясняла, что здесь нотариусом является именно она, а прием наследников ведет консультант. Но со временем ей это надоело, и они лишь обменивались улыбками в таких ситуациях.
Рабочий день уже заканчивался, и Елена Даниловна, отличавшаяся прекрасной памятью, вспомнила, что именно сегодня одна из наследниц, обещавшая подписать заявление об отказе от наследства, так и не явилась.
Михаил Эдуардович не сразу, но вспомнил то наследственное дело. Они выдали свидетельство о праве на наследство по закону на квартиру дочери после умершей матери. Спустя недели две Михаил Эдуардович, просматривая по просьбе нотариуса «квартирные дела», совершенно случайно обнаружил, что в форме 9 значится ещё одна дочь умершей. Как он умудрился такое пропустить! Это была очень серьезная ошибка.
Они сразу вызвали в контору наследницу получившую свидетельство на квартиру. И, к всеобщему облегчению, та развеяла их опасения: её сестра уже получила компенсацию за отказ от своей доли в наследстве, и в ближайшее время обязательно зайдёт в контору и подпишет соответствующее заявление. То, что это заявление придётся оформить «задним числом», особенно никого не волновало – такая практика была обычна. Но то, что она сегодня так и не явилась, – настораживало. На такие вещи у Елены Даниловны было чутьё. Она поручила Михаилу Эдуардовичу закрыть вопрос в ближайшие день-два, даже если для этого придется выехать на дом.
Тут зазвонил телефон. Елена Даниловна сама сняла трубку. Во время разговора она постоянно смотрела на Михаила Эдуардовича. Мимика живо отражала все её чувства. Иногда она повторяла: «Да… Я знаю… Нет».           В конце разговора она что-то записала и, с изменившимся не в лучшую сторону выражением лица, поведала, что звонили по поводу ТОГО САМОГО наследственного дела…
Михаил Эдуардович слушал как во сне, его прошиб холодный пот. Голос Елены Даниловны доносился как будто издалека. Звонившая предлагала нотариусу выплатить ей одну треть стоимости квартиры. В противном случае они отсудят половину… Елена Даниловна замолчала… Через некоторое время она обратилась к Михаилу Эдуардовичу:
- Миша, блин, что будем делать?
У них была ещё одна небольшая зацепка. На типографском бланке заявления той дочери, которая получила квартиру, была фраза: «Других наследников, предусмотренных статьей 532 ГК РФ, не имеется». И формально получалось, что она обманула нотариуса, скрыв информацию о других наследниках. Но это была очень слабая зацепка.
- Вот что, Миша, тебе надо будет встретиться с этой стервой и постараться убедить её в том, что у неё совершенно нет шансов выиграть дело в суде.   
 - У  тебя это обычно получается, - наконец произнесла Елена Даниловна и протянула ему листок. Михаил Эдуардович дрожащей рукой взял его. Он уже знал, что там написано.
Стараясь скрыть волнение прочитал: «Гаева Нина Петровна тел. 318-42-..»