Как мы Толяна ждали...

Печку дровишками натопить. Берёзовыми, чтоб потрескивали. Самовар большой блестяшший. Чай с баранками из блюдечка, отдуваясь. И сахар вприкуску. Кошка мурчит, щурится на замороженное окошко. В печке картошечка томится. Но не время ещё. Мы её на ужин достанем. Маслицем постненьким покропим, лучок обжарим заранее и сверху жёлтенькими колечками обложим. Где-то у меня ещё петрушка сушённая с лета была... О! Вот она! Обсыпем немножечко... Крастота! Жёлто-зелёная прелесть! Так не хватает чегой-то... В сенях где-то было у меня. Бутылочка. Заиндевевшая. Пальчиком по бутылочке провёл, бороздку оставил... Полюбовался… Рюмочку налил. Она запотела сразу. Хлоп! Пошла, нутро согревая до низу до самого. Стой! Не торопись закусывать-то! Кто тебя так закусывать учил? Тепло по животу растеклося? О! Вот теперь картошечки… Да куда ж ты вилкой-то? Ложечкой! Споднизу! Самое маслице. Хорошо? То-то. Киска, пересядь со стула на подоконник. Вишь, ещё кто-то калиткой хлопнул, в окошко стучится…  Толян! С гармошкой! Наливай, Толян, закусывай! Новый Год всё-таки! И песню давай! Нашу! Беловежская пуща, беловееежскаааая пууууща…. Не боись, Толян, не заскучаем! Щас полдеревни у нас будет!
Хорошо…