Екатеринбург

My heart’s in the Highlands
My heart is not here
My heart’s in the Highlands
Chasing the deer…
Роберт Бернс

Екатеринбург не видит звезд. Тяжелый смог – зимой и летом, днем и ночью. Воздух здесь, как говорят приезжие, пахнет железом, грязью и кровью. Местные этого не замечают. Они – гордые, стойкие и бесстрашные. Они же – Горцы. Одиозный и скандальный, но безусловно талантливый тележурналист К.Ш. с легкой руки своего соратника В.Н. (большого любителя группы Queen и фильма «Горец»,  лауреата премии ТЭФИ по экстрим-спорт-программам) запустил это словечко в эфир, а оно возьми да приживись.
Мы – Хайландеры. There can be only one?.. Навряд ли. Но здесь живут, любят и ненавидят не на жизнь, а на смерть. «Уральцы и сибиряки – народ надежный», - говаривал один генерал времен Великой Отечественной войны. «Вы!!! Вы и ваш проклятый город!!! – кричал всем известный экстравагантный политик на митинге у вокзала в 1998 году, - Вы, подонки!!! Кто, как не вы, убили царя и его семью?! Кто, как не вы, породили это у*бище, десять лет пившее кровь из России?!»
Горцы ответили ему молчанием. Но политик почему-то срочно решил сократить визит и поскорее убраться из этого дикого места, даже ни разу не сказав своего знаменитого «однозначно».
Дом инженера Ипатьева на Вознесенской Горке, где была расстреляна семья Романовых, снесли в 1976 году. За годы Советской власти он побывал и антирелигиозным музеем, и партийным архивом. Туда водили на экскурсии детей, показывая им, куда именно брызнула ненавистная кровь Николая Кровавого. О его детях и слугах не упоминали. Зато свято следовали завету одного из видных партийщиков 1920-х годов: "Надо постоянно поддерживать идею восхищения перед этим героическим подвигом уральцев".
Бывший главный архитектор Свердловска академик Б. вспоминал, что директива от товарища Андропова из Москвы пришла как-то уж очень сразу. Ему, уже в те времена – заслуженному архитектору, люди, ни разу не бывавшие в Свердловске, сообщили по телефону, что «Ипатьевский дом» смертельно мешает расширению улицы Карла Либкнехта. Академик не стал спрашивать, не имеет ли это скоропалительное решение чего-либо общего с недавним предложением ООН о придании этому дому статуса исторического памятника международного значения… Архитектор и его начальник из обкома КПСС Борис Ельцин (однокурсник по стройфаку Уральского Политехнического) для очистки совести запросили еще одно подтверждение сверху. Первый секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев не отказал…
Дом снесли в одну ночь. Так же быстро, как за 58 лет до этого расстреляли 11 человек. Перед сносом архитектор Б. взял оттуда на память вентиляционную вьюшку. Через пару дней она таинственным образом исчезла из Главархитектуры Свердловска. Академик  предпочел не узнавать, куда именно.
А двадцать лет спустя времена изменились. Стали говорить о покаянии. На пустыре, где некогда благополучно проживала в собственном доме семья инженера Ипатьева, было решено построить храм. Был объявлен конкурс. Победил в нем молодой архитектор Е. Поэтому строить стали по проекту архитектора М.
Проект-лауреат представлял из себя стройную и миниатюрную однокупольную церковь, навевающую воспоминания о классической  церкви Покрова-на-Нерли. Но, видимо, кому-то такое покаяние показалось недостаточным.
И тогда возник Идол. Громадный, безвкусный, золото-мраморный, баснословной стоимости, до рвоты похожий на аналогичный в Москве… «Храм на Крови во имя всех Святых, в земле Российской просиявших».
- Храм на крови строителей, - без улыбки сказала Жанна, опустошая очередную рюмку в «Пресс-баре» - тесном, прокуренном  и небезопасном заведении в двух шагах от Вознесенской Горки, издавна облюбованным небогатыми журналистами, поэтами и музыкантами.
- Я слышала, уже пять погибло…
- Нет, погибли трое. Покалечено гораздо больше. Один – мой друг. Но там же в большинстве своем таджики и узбеки работают, сезонные рабочие, иммигранты. Техники безопасности – никакой. Думаешь, их кто-то считает? У них же кровь не голубая, как у Романовых…
-Да, Жанна. Я тоже думаю, что кровь у них красная…
На открытие храма в июле 2003 года Патриарх Алексий не приехал.

-  Как умирают тюлени?

Тюлени умирают гордо.
Как умирают олени?
Уткнувшись рогами в стойла.

Как умирают боги?
Объевшись гнилых апельсинов.
Как умирают бакланы?
Бакланы умирают в полете…

- О, пацан, клево… На вот, пивка глотни.
Кивок. Страшноватая улыбка. Глоток.
- Прикольно играешь… Серьезно, прикольно! Никогда не думал, того… в профи податься?
Основатель и бывший поэт-лидер-вокалист группы «Смысловые галлюцинации» осклабился еще более страшненько. Впечатлению способствовали некоторая нехватка зубов и явно умудренная разнообразным жизненным опытом физиономия.
- Нет. Не думал.
- А эту знаешь, ну щас крутят везде, ну, из «Брата»… Типа «Вечно молодой, вечно пьяный»? Могешь?
- Не в обиду, мужик… За*бался я. За портвейном пойду.
- Твое? – коротко спросила девушка в черном, когда они шли по темной набережной холодной и грязной реки, передавая друг другу бутылку дешевого портвейна.
Поэт ответил не сразу:
- Слова – мои. Десять лет назад написал. Музыка – не моя.
Она кивнула, понимая, что развития темы не будет.

Если вы не бывали в Свердловске –
Не советуем вам там бывать.
Вас забьют на любом перекрестке
Так, что маме родной не узнать…
(Фольклор середины 1980-х)

Екатеринбург чем-то похож на Амстердам. Те, кто говорят, что он серый – не правы. Он весь – из стали и гранита. Холодная, жесткая аура. Вы хочете экстрима? Их есть у меня! Преступность. Мафия. Тяжелые наркотики. Экологическая и демографическая катастрофа. Тяжелое машиностроение. Выставка вооружения. Хозяйка Медной Горы. Опорный край державы. Третья столица. Малахит. Змеевик. Родонит. Здесь немногие выдерживают. Даже рожденные здесь часто подражают чеховской героине: «В Москву! В Москву!» И уезжают. Кто в Париж, кто в Якутск. Кто еще в какие-нибудь Зажопинские Выселки. И их нельзя осуждать. Как известно, рыба ищет где глубже, а человек… А человек ищет, где рыба.
Моя Исеть… Одна из самых загрязненных рек в России. Столичные дикторши не всегда правильно ставят ударение. Так же, как и в названии города-спутника Березовского. Ударение – на второй слог. Буква «Ё» в русском языке всегда ударная, хотя пресловутые точки никогда не ставят, где надо, но зато с превеликим удовольствием ставят, где не надо. Например, в моей фамилии. Где их нет и никогда не было…
Впрочем, это мало кого интересует. Зато все знают исторически неоднозначного, но по-уральски максималистского Бориса Ельцина. Искусствоведы и интеллигенты также слышали о скульпторе Эрнсте Неизвестном, драматурге Николае Коляде, писателе Владиславе Крапивине, хореографах Татьяне Багановой («Провинциальные танцы») и Олеге Петрове («Муниципальный театр балета», экс-«Балет-плюс»),  художниках Виталии Воловиче и Германе Метелеве, ну и, конечно же, о величайшей славе города на Исети после Уралмаша - рок-группах  «Чай-ф», «Агата Кристи», «Наутилус Помпилиус», «Настя», «Апрельский Марш», «Смысловые галлюцинации», «Чичерина», «Сансара», «Сахара»…
Екатеринбург не всегда видит звезды. Но он часто их зажигает. Даже если это никому и не нужно. Он по-другому просто не умеет.