Мальчик

Мальчик ужасно любил мир. Он несказанно любил людей, потому что они были неимоверно добрые. Он никогда не видел людей, кроме своей матери, которая ухаживала за ним.
У мальчика было прекрасное лицо, ангельское, может, и потому Господь не дал ему рук и ног. Его сказочное лицо, конечно, компенсировало отсутствие конечностей. На местах, где у обычных людей находятся руки и ноги, у этого мальчишки не было ничего. Не было противных, обезображенных культяшек – просто гладкая детская кожа.
Мама была для него и руками и ногами. Мама никогда не ругала мальчика и никогда ни в чем не отказывала. Ничто, ничто в целом мире не могло заставить её отказаться от своего ребенка. А ведь многие советовали отдать его в специальный интернат по уходу за детьми-инвалидами. Мол там за ним лучше присмотрят, и ей будет спокойнее на душе. Какое там спокойнее. Послала она всех этих советчиков подальше.
Ведь за улыбку сына она была готова отдать жизнь, и сердце её разрывалось, когда он плакал.
Недостатка в деньгах не было. Соседи были готовы поделиться последней копейкой, лишь бы помочь страждущей семье. Присылали деньги и богатые люди, которые внимали горю матери. Если бы только была возможность поставить протезы, деньги бы нашлись. Но врачи сказали, что в организме ребенка генетически  и не предполагались ручки и ножки. (Этот феномен величайшие светила науки никак не могли объяснить)
Как уже было сказано, мальчик не возненавидел людей. Не возненавидел за то, чего у него не было. Наоборот, он сильно любил людей, людей из газет и журналов, людей из телевизора и Интернета. Они были славные и смешные, как ему казалось. Ещё ему казалось, что люди тратят ужасно много времени зря. Они ходят, бегают, работают…, когда можно просто сидеть в специализированном кресле и думать.
Мама объяснила ему, что человеку, чтобы жить, нужно чем-нибудь заниматься, нужно видеть в жизни какую-нибудь цель, к которой необходимо стремиться. Мальчик лишь смотрел на неё своими изумительными глазками и слегка кивал головой. Но, тем не менее, он не мог согласиться со своей любимой мамочкой.  Он думал иначе. Иначе не про людей, а про себя.
Он часто смотрел в зеркало, и чем чаще он это делал, тем больше осознавал свою непохожесть на остальных из рода человеческого. Он не видел цели в своей жизни, но сие не было показателем безнадежности его существования, а лишь его уникальности. И хоть он был рожден женщиной, рожден, как и все обыкновенные люди, но пришло время, когда он вообще перестал чувствовать себя человеком. Он много сидел в своём специальном кресле, которое не позволяло ему упасть, но и  не стесняло тех редких движений, на которые был способен его организм, и много думал. Обычный человек никогда столько не думает, поскольку у него часть мыслей отнимают руки и ноги. С рассказов матери он выучил наизусть окружающий мир. Он знал все. Он очень много думал, потому что ему больше нечем было заняться.
Как-то мама предложила ему научиться писать, держа карандаш или ручку во рту. Он дерзко отверг эту идею, ибо знал, что для того, чтобы писать, ему нужны руки, а ртом он будет выводить безобразные каракули. Мальчик, несомненно, мог бы попытаться, чтобы доставить маме удовольствие. Для неё каракули сына были бы милее любого каллиграфического почерка. Но он не хотел заниматься тем, что получалось бы у него хуже других.
Он лучше других людей умел думать. Он любил думать. Он умел думать. И он думал. Глядя в окно. Принимая пищу. Он думал даже во время сна. Он не был гением. Он был симпатичным уродом.  Умным уродом. Уродом, который любил людей. Его мир не ограничивался квартирой, хоть мальчик никогда не видел другого мира. Его мир был намного больше дома, в котором он жил, больше города, больше страны, больше Земли, больше Вселенной, больше… Его мир, мир мыслей, был безграничен. В его мире существовали такие вещи, которых мы, обычные люди, никогда не видели. Нет, не подумайте, что все население его мира сидело в специализированных креслах и думало – ни в коем случае. Все было также как и в нашем обычном мире. Мечущиеся людишки с ручками и ножками и нескончаемыми проблемами. А на высокой горе стоял храм. Огромный, красивый. В нем и стояло специализированное кресло, в котором и сидел красивый и умный мальчик-урод. Без ручек, без ножек… А над ним табличка: «БОГ».
Мальчик опять задумался. Улетел на крыльях своей стихии. Потом встал. Подошел к маме. Положил ей руку на плече. И посмотрел своими проницательными глазками в её изумленные глаза. Потом сказал:
- Мам. Я пойду в футбол с друзьями поиграю. Хорошо?