Доклад

Подсознание играло в свои причудливые игры. Воспоминания меняли имена, даже лица, неизменной оставалось лишь что-то неосязаемое, что-то надпространственное - не место и время, не слова даже, а образы, образы, ощущение существования где-то, когда-то, близость живого тепла, близость (а иногда и далекость) души. Причем души не обязательно человека, иногда душа жила в сумерках, в черных ветвях березы, в звуке уходящей вдаль электрички. Существование здесь смутно. Где были границы моего существа, где были границы другого? Где моя мысль заигрывала с пространством, наполняя смыслом бессмысленное, а где и искажая его. Каждому свое. Миллионы параллельных миров – так говорила моя сестрица.
У души, как все мы знаем, нету имени. Но имена придумывал социум, скопление людей, неслышаших биение этой души, по которому так легко найти, увидеть, ощутить ее. Двум людям нет надобности вспоминать имена, они настроены только друг на друга.
Не отнимая сладости взаипроникновения двух душ, чью близость было здесь принято именовать любовью, до трепета, до сладких спазмов, не отнимая тишины, вместившей в себя все вселенную, какой бы огромной она не была от края до края, поместивший все это где-то в глубине, восторженно смотрящих на тебя глаз, скажу лишь что погружение в глубину самого себя, дает совсем иные прозрения. Осознание всегда жило в одиночестве. Творение – дитя постфактума. Когда спадали волны чувства и страсти, и, в противоположность этому, на другой стороне гигантских качелей мироздания одежда занимала положенной ей на телах место, и легкие вновь наполнял воздух, рот переставал судорожно глотать его, тогда на песке мы читали слова новой поэмы. Тогда мы узаконивали существование событий, втиснутых в метафизику времени, тогда связывали все это паутиной ассоциаций, крепко накрепко, на светлое будущее. Краткое сейчас – не было опутано мешаниной оттенков. “Сейчас” было почти абсолютным. Многие ли жили в “сейчас”? Нет, ибо будущее втягивало нас в себя, отрывая от счастья мироощущения, атрофировало эту нашу природно-животное составляющую счастья.
Все было так, пока во мне не развилась какая-то ранее неизвестная инфекция. Теперь, я здесь, с вами, хотя это здесь куда более призрачно, чем, то, что принято осознавать как место. Я закончил. Какие-нибудь вопросы?