Сборник юмористических рассказов чудаки

    


АНДРЕЙ
ВЕЛИЧКО







Чудаки.





СБОРНИК
 ЮМОРИСТИЧЕСКИХ 
РАССКАЗОВ.






























РЫБАЛКА.


В наш стремительный век скоростей и безумств, когда женская эмансипация, казалось бы, уже всё прибрала к рукам, остались две вещи, которые сильная половина человечества, ни за что не отдаст на осквернение женщинам, - это охота и рыбалка. Слабому полу не дано понять, что сам процесс ловли рыбы, этот ритуал - гораздо ценнее самой рыбы. Поэтому они, так неохотно отпускают нас на водные просторы, к тому же, им кажется, что вместо рыбы мы будем ловить русалок.
И всё же, когда удаётся вырваться на волю, - рыбаки вдыхая пьянящий воздух свободы, забыва-ют о своих неурядицах и проблемах. И не беда, что они иногда ненароком оставляют удочки дома, - это же не главное, в конце концов, их можно и потерять.
Так вот, трое заядлых рыбаков-любителей, всеми правдами и неправдами, преодолев сопротив-ление своих жен, - вырвались на волю. Празднику, предшествовала месячная подготовка: проверялись удочки, закидушки, сачки, снасти, готовилась приманка, не забыли и про шампуры и мясо, а так же, чтобы не замёрзнуть на утренней зорьке, был куплен ящик водки.
В одно прекрасное, летнее утро, когда заря только занималась и небосвод был окрашен в розо-вый цвет, счастливчики погрузив содержимое в "Волгу", поехали по спящему городу. Дорога была ве-сёлой, полной неправдоподобных рыбацких историй и анекдотов. К вечеру попутчики были на месте. Установив палатку и разобрав вещи, компания приступила к ужину. Ужин состоял: из копчёной колба-ски, яиц, вареной картошки и тёплой водки.
- Да, нагрелась родимая!.. - с досадой, проговорил Санек, задумчиво вертя в руках бутылку. - Как же мы её теперь пить будем?! Холодильника здесь небось, днём с огнём не сыщешь...!
Друзья переглянулись и замолчали.
- А ты её в песок закопай, да поглубже, чтобы похолоднее была! - спустя минуту, вдруг осенило находчивого Владимира.
Санек согласно кивнул и полез в машину за сапёрной лопатой. Достав её, он одним махом, по-ставил ящик на плечо, и увязая в песке, скрылся в сгущающихся сумерках. Некоторое время, слышен был лишь шум прибоя, да потрескиванье горящих веток в костре, и два друга тщетно прислушиваясь, пытались уловить шаги, возвращающегося товарища. Наконец весь в песке, с чувством исполненного долга, - вернулся Санек.
- Закопал глубоко, не переживайте, будет, как из морозильника! - удовлетворённо, вздохнув ска-зал он, глядя на выжидающие лица друзей.
В ожидании грядущего дня, они устроились на ночлег, и спустя некоторое время, над маленьким лагерем воцарилась сонная тишина.
По утру, продрав глаза и опохмелившись пивом, "святая троица", ёжась и позёвывая, побрела к морю. Вскоре усевшись недалеко друг от друга, они вовсю ловили рыбу, благо клёв был отменный. Ча-са через три, покончив с ловлей, друзья свернули удочки и пошли к машине - перекусить.
Ничто не омрачало прекрасного настроения, день начинался неплохо. Пронзительный крик чаек, нарушал тишину прохладного летнего утра, воздух был прозрачен и свеж. Солнце медленно вставало из-за горизонта и небосвод приобретал оттенок насыщенного, голубого цвета.
Невольно залюбовавшись окружающей красотой, друзья восхищённо переглянулись. Но урчание пустых желудков, не дало им вдосталь налюбоваться морским пейзажем. Всем хотелось кушать. Общи-ми усилиями развели костёр, и пока нагорали угли, стали нанизывать мясо на шампуры, резать огурчи-ки, помидорчики, в общем накрывать на стол. Вскоре долгожданный завтрак был готов. По берегу раз-нёсся дразнящий аромат, жареной свининки, который возбуждал аппетит, сидевших в округе рыбаков.
- Ну, вроде бы всё!.. - довольно оглядев импровизированный стол, сказал Вовчик. - Пора обмыть первую рыбку, а то клёва нам не видать.
Усевшись рядом с Валерой, за раскладной столик, он весело подмигнул Саньку и воскликнул:
- Ну, где, твоя холодная?!
- Сейчас будет подано! - проговорил тот, с готовностью хватая лопату.
Двое рыболовов, с нетерпением глядя в спину, зарывающегося в песок товарища, не дожидаясь, взяли по шампуру и с наслаждением откусили по кусочку.
- Хорошее мясо, отличный шашлык, - правда, Валер? - с удовольствием жуя, спросил Вовчик.
- Нда ..., нда! - ответил тот, смакуя.
К слову будет сказано, Валера немного заикался, поэтому в разговорах был сдержан, но это то-варищей не смущало. К его заиканию они привыкли, и даже не замечали его недуг.
- Ну, где там наш "землекоп"? Шашлык стынет! - воскликнул Вовчик, вконец выведенный из тер-пения.
В этот момент они увидели возвращающегося ни с чем товарища, который с хмурым видом во-лочил за собой лопату, и разом вскочили из-за стола.
- Г.. гд... где..., вводка...? - разозлившись, и заикаясь больше, чем обычно, заорал Валера.
- Не знаю! Её там нет...! - потерянно развёл руками, сникший Санек.
- Как это нет?! Ящик водки, кроты выпили, - по твоему?! - негодующе возмутился Вовчик, и вы-хватив лопату у него из рук, скомандовал: - А ну пошли, показывай..., где закопал! - И друзья ведомые Саньком, позабыв про завтрак, кинулись на поиски зарытого "клада". Остановившись возле довольно глубоко вырытой ямы, Санек указал на лежавшие рядом водоросли, и сказал:
- Вот у этой травки и закопал!
Вовчик недоумевающее посмотрел на водоросли, затем на друга и безнадёжно вздохнув, поте-рянно произнёс:
- Саня, ты "враг народа"! Посмотри вокруг..., эта травка на каждом шагу валяется!..
Потрясённый Санек молчал, до него наконец дошёл весь трагикомизм происшедшего, Но всё-таки надежда не покидала его. Схватив лопату и принимаясь копать, он стал оправдываться:
- Темно же было! Кто бы мог подумать, что так получится?!
Тем временем, стоявший рядом Валера, глядя, как Санек принялся рыть новую яму, с участием поинтересовался:
- А... а... ты его, глубоко закопал?
- Конечно, глубоко! Хотел, чтобы похолоднее была! - заискивающе проговорил тот, вытирая плат-ком вспотевшее лицо.
В общем, трое бедолаг, весь оставшийся день, вскапывали берег. К вечеру стали подтягиваться рыбаки-одиночки, с одним единственным вопросом:
- Вы что, клад ищете? - Но взглянув на недовольные, хмурые лица друзей, не дождавшись отве-та, спешно ретировались.
На закате, потеряв всякую надежду и успокоившись, компания бросила раскопки и оглянулась. Берег был похож на прифронтовую полосу, подвергшуюся артобстрелу. Удручённо посмотрев друг на друга, троица уныло побрела к палатке…
Поутру, они проснулись в скверном настроении. Нехотя взяв удочки, друзья спотыкаясь о кучи вырытого песка и падая в ямы, побрели к морю. Ловля рыбы уже не доставляла такого удовольствия, как прежде, и посовещавшись, они решили после обеда выехать домой.
Подъезжая к городу, Санек сознавая свою вину, притормозил у вино-водочного магазина "Род-ничок", а затем повеселевшие, все дружно поехали к нему в гараж, где и постарались с лихвой, навер-стать упущенное. Поздним вечером, будучи в изрядном подпитии, но весьма довольные, они наконец выбрались на свежий воздух. Город спал. Безуспешно попытавшись несколько раз остановить такси, друзья махнули рукой и не торопясь пошли по домам пешком, благо жили они по соседству. Начинался мелкий дождик. Захмелевший Валера, которого друзья вели под руки, от дождевой прохлады пришёл в себя, и заикаясь стал, что-то бормотать. Вовчик с Саньком остановились и прислушались.
- Т... т... ту... - продолжал бубнить Валера.
- А, вот ты о чём! - засмеялся Вовчик. - Сейчас, ту-ту придём, до дома рукой подать.
Но тот не слушал, вздрагивая и ёжась от прохладного ветерка, он заикаясь лепетал:
- Ту... т... ту...!
- Ну зарядил! Ту, ту, да ту, ту!!! Будет тебе сейчас дома ту-ту! – досадливо поморщившись, про-ворчал Санек.
Валера ненадолго замолчал, но у подъезда, вновь запел свою песню. Потеряв терпение, друзья остановились.
- Скажи наконец, что случилось?!
- Ту... т... туфля! - заикаясь, и громко икая, насилу выдавил вдребезги пьяный Валера.
Друзья одновременно нагнулись и, в изумлении уставились на его ноги. Расставив их для равно-весия, Валера стоял в луже, обутый в одну туфлю. Другой туфли не было, и он с пьяной ухмылкой, де-монстративно пошевелил пальцами в грязном, рваном носке.
- Вот это да!!! Ну сделает тебе жена, ту-ту! - присвистнув, проговорил Санек. - Ты вот что, иди-ка домой, а мы сами поищем твою "ту-ту"!




Г   Р   О   Б.



Это  было в послевоенные годы, когда страна постепенно становилась на ноги, и подрастающее поколение с энтузиазмом тянулось к учебе. Шли, как тогда говорили, - «на доктора»  и  «на инженера». Кто-то поступал, а кто-то и пролетал. В общем,  начиналась нормальная, мирная жизнь.
Так вот, во Владикавказском, тогда еще Орджоникидзевском медицинском институте подходило время практических занятий по анатомии человека. И будущим медикам нужен был бесхозный труп, но невостребованных трупов в городе не было, а завещать свое тело на растерзание студентам, - желающих не оказалось.
Руководство института забило тревогу,  были сделаны телефонные звонки в близлежащие горо-да, и вскоре, пришла обнадеживающая телеграмма из  Нальчика: «Вашему  запросу найден отказной труп зпт выезжайте тчк морг».
В институте, в то время работал завхоз Федя. Этого  бывалого человека, прошедшего войну и много повидавшего на своем жизненном пути, и решили послать за долгожданным трупом.
Вызвав к себе завхоза, ректор сказал:
- Слушай, Федор Иванович, нужно съездить за телом в Нальчик, так что собирайся, закажи гроб, да побольше, неизвестно кого нам подыскали.
Поутру, дядя Федор с шофером Костей, погрузив заказанный двухметровый гроб в полуторку, - выехали за «учебным пособием».
Время в дороге пролетело незаметно, так как холостяк Костя всю дорогу плел байки о своих по-хождениях, перемежая их пошлыми анекдотами.
Приехав в пункт  назначения и, найдя морг, Федор с телеграммой прямиком направился к заве-дующему. Указанный труп был невелик, - это был умерший при рождении младенец, которого бросила мать в роддоме. Повздорив  с заведующей  и указав на расходы, связанные с поездкой и затратами на изготовление гроба, Федор взял закутанного в пеленку  мертвого ребенка и не спеша побрел к машине.
Обратная дорога показалась уже не такой короткой, так как дядя Федя был молчалив и на все шутки лишь угрюмо сопел в седеющие усы. Наконец умолк и Костя, и в кабине воцарилась тишина, лишь слышен был рев мотора, да за окном проносились придорожные кусты и деревья. Так они ехали минут десять, пока безмолвие не нарушил  Костя:
- Дядь Федя, глянь, баба – давай подвезем.
У обочины стояла девушка, лет двадцати пяти, при приближении стало видно, что девка на сно-сях.
- Давай! – вздохнув, согласился Федор. - Хоть одно доброе дело сделаем.
Притормозив Костя соскочил с подножки, чтобы помочь будущей мамаше, так как девушка была с чемоданом. Дядя Федя, понимающе подмигнув, вылез из кабины и молча полез в кузов.
- Вы знаете, - оправдываясь, начала девушка, - часы в доме остановились, из-за них проклятых и опоздала на автобус.
 - Да вы не огорчайтесь, девушка, доставим вас к месту, куда укажете. Нам не впервой хоро-шеньких девушек подвозить, а при вашем-то положении  вы как раз попали в надежные руки, мы в ка-ком-то роде от медицины. Правда, Федор Иванович?
Девушка с благодарной улыбкой неловко забралась в машину.
- Ну, пробил Костю словарный  понос, хоть уши затыкай. – пробормотал себе под нос Федор. Вытащив пачку папирос, он закурил, задумчиво глядя на убегающую вдаль дорогу, и думая о чем-то своем.
На полпути до города начался мелкий дождик. Дядя Федя поднял голову, посмотрел на небо, за-тем заглянул в кабину, и что-то, по обыкновению, ворча, стал нехотя сдвигать крышку гроба. Гроб дей-ствительно был сделан с запасом, положив мертвое дитя в ноги и перекрестившись, он задвинул на себя крышку. 
Тем временем, шофер-весельчак уже успел познакомиться с попутчицей, звали ее Катей, и ехала она рожать в город, к маме. Костя был словоохотлив, так что, ехали не скучая.
По пути они увидели стоявший у обочины автобус, а возле него человек семь пассажиров.
- А вот и убежавший от тебя автобус, видно не судьба ему быть раньше тебя в городе! - смеясь, сказал Костя и остановив полуторку, высунулся в окно.
- Ну, что, все в город?! Давай, в кузов, только побыстрее, а то у меня здесь девушка, которая ждать не может. – скороговоркой протараторил он.
Побросав пожитки в кузов, люди уселись вокруг гроба и машина тронулась в путь. Дождь к тому времени почти прекратился. Одна бабуля,  долго задумчиво вздыхая, смотрела на гроб, а затем, взгля-нув на своих попутчиков, сказала:
- Не люблю я  мертвецов, вот еду сейчас, рядом с этим ящиком, а потом всю ночь кошмары бу-дут сниться. Помилуй, Господи. И старушка набожно перекрестилась.
Дядя Федор, услышав людскую речь, - встрепенулся. Решив, что дождь уже закончился, он мед-ленно приоткрыл крышку гроба и высунул руку, проверить капает или нет. Бабка, увидев приоткрыв-шийся гроб, и протянутую к ней  руку, завопила, что есть мочи и недолго думая, по-молодецки, сигану-ла за борт.
Наблюдая эту картину, испуганные пассажиры на мгновение замерли, а затем, поддавшись пани-ке дружно, как по команде не взирая на то, что машина уже набрала ход, стали выпрыгивать из кузова.
Ненароком взглянув в зеркало, шофер краем глаза заметил что-то неладное и притормозил. От-крыв дверцу, он заглянул в кузов, и в изумлении присвистнул – ни дяди Феди, ни попутчиков там не было. Опустившись на сиденье, Костя заглушил мотор и широко раскрыв свои карие очи, повернув-шись - посмотрел на Катю.
Катя, как ни в чем не бывало, улыбаясь смотрела на водителя. Удивившись резкой перемене его настроения, она шутливо спросила: «Там что, кого-то укачало?»
Костя молчал. Не дождавшись ответа, девушка открыла дверь кабины и заглянула в кузов.
Тем временем, приподняв крышку гроба, дядя Федор стал выбираться на свежий воздух. При-встав, он увидел лицо насмерть перепуганной девушки, глаза у которой расширялись по мере того, как он вставал. Но затем к большому его удивлению, они почему-то  закатились, а ноги стали подкашивать-ся.
- Костя! – растерявшись, заорал Федор. – Держи девку!
Костя встрепенулся, и успел схватить девушку за плащ, а дядя Федор, перегнувшись через борт, на лету ухватил попутчицу за руку. Так общими усилиями они осторожно опустили девушку на землю.
- Ну и дела… - проворчал взмокший Федор Иванович, и стал хлопать ее по побелевшим щекам.
Едва Катя успела прийти в себя, как от пережитого испуга у нее начались преждевременные ро-ды. Такого поворота событий не ожидал никто, но делать было нечего, - дело не терпело отлагательства.  На некоторое время волей случая, завхозу пришлось стать повивальной бабкой, ну а заядлому холостя-ку – сестрой  акушеркой.
Вымыв руки самогоном, одного из утерянных пассажиров и позаимствовав из сумки другого - простыню, двое новоиспеченных акушера приступили к делу…
Ко всеобщей радости роды прошли успешно, Катя, разродилась на удивление, быстро, подарив этому миру нового человека. По совету Кости она решила поехать в институт, где преподавали опытные врачи с многолетней практикой. Наскоро соорудив на дне кузова постель для роженицы они наконец выехали в город. Пытаясь избегать излишней тряски на ухабах, Костя вел машину медленно и аккурат-но.
Поздно вечером въезжая во двор института они увидели директора, который, демонстративно поглядывая на часы, поспешил им навстречу. Дверца машины отворилась, и из нее со свертком в руках вылез завхоз.
- Ну что, привез? – щурясь от света фар и поправляя очки, недовольно спросил ректор.
- Привез  то,  привез, да, наверное, не то. Дали мне вместо трупа – младенца. Берите, говорят то, что есть, а если будет труп взрослого, то … - начал было объяснять Федор Иванович, но в это время ре-бенок проснулся, и не дав ему закончить, закричал.
Наверное никогда, прежде детский крик, не производил на директора такого впечатления, как этот. От неожиданности у него отвисла нижняя челюсть, а маленькие, круглые очки сами сползли на кончик носа.
- Ты…т…ты… что, с ума сошел? – застонал он, с ужасом глядя  на запеленатого  ребенка.
- Да не переживайте вы так, мать от него все равно отказалась… - страдальчески морщась прого-ворил завхоз.
Услыхав это, ректор схватился за сердце и в изнеможении прислонился к машине.
- Костя, глуши мотор, поднимай Катьку! – повернувшись к шоферу, прокричал Федор Иванович. - Здесь Николаю Петровичу стало плохо.
Костя помог спуститься новоявленной мамаше, Федор не мешкая сунул ей сверток с дитем, и подскочил к своему начальнику.
Директор с трудом приоткрыл глаза, взглянул на Катю и тихо с придыханием произнес:
- А это кто? Та ненормальная, которая отказалась от ребенка?
Катя, на мгновение, потеряв дар речи, вскинула голову и, прижав дитя к груди и истерично заво-пила:
- У вас что здесь, психушка? Али что?
Когда страсти улеглись, Костя все быстро и доходчиво объяснил Николаю Петровичу. По указа-нию директора попутчицу осмотрели институтские врачи, и отправили с Костей в роддом.
По пути, с ними никаких недоразумений больше  не случилось.





МЕРТВЕЦ.



Случилось так, что в канун Нового года, а именно 31 декабря, пришлось мне побывать в больни-це. Первый раз в жизни Новый год я встретил на больничной койке, занятие, скажу я вам, мало прият-ное... Но и там в такой день жизнь не останавливается. Больные вместе с медперсоналом, так же, как и все празднуют свой самый любимый праздник. Ну а степень дозволенного прямо пропорциональна со-стоянию больного.
По иронии судьбы с тридцать первого на первое, на дежурство заступил молоденький врач, не-давно окончивший медицинский институт. Был он человеком общительным и весёлым. Особенно он нравился молоденьким медсестрам, одной из которых, и посчастливилось оказаться вместе с ним в сме-не.
Новый год встретили весело..., с шампанским, конфетами и уколами в мягкие места. Затем, кто хотел спать - спал, а кто был в силах продолжать - бодрствовал.
Было далеко уже за полночь. Врач с молоденькой сестричкой удалились в процедурную, для продолжения «банкета». Когда шампанское было выпито, решили перейти к спирту, благо этого добра в больнице всегда хватает.
Часа в два ночи, когда медики дошли до кондиции, в больницу на "Скорой" привезли больного - с сердечным приступом...
- Видно хряпнул лишнего, бедолага! - запинаясь, понимающе проговорил Костя.
- Давай, Натуля, неси тонометр, да приготовь шприцы! - обратился он, к своей окосевшей по-мощнице.
С хрустом потянувшись, он снял с шеи фонендоскоп и начал прощупывать пульс, - пульс упорно не прощупывался. Сочувственно покачав головой и пьяно икнув, врач расстегнул несчастному рубашку и стал слушать сердцебиение, но так ничего и не услышал. Пациент неподвижно лежал на носилках, ру-ки безвольно свисали, глаза были закрыты. Костя вздохнул, аккуратно сложил свесившиеся руки на груди умершего и печально произнёс:
- Нехорошо начался год, нехорошо...
Рядом, со шприцом в руках, стояла Наташа, остатки хмеля, медленно покидали ее хорошенькую головку.
- Жаль, конечно..., что теперь делать будем? - грустно посмотрев на начинающего медика, сказа-ла она.
- Делать что-то, уже бесполезно. Придётся отвезти его вниз. Но сначала, пойду скажу его близ-ким...
В коридоре, волнуясь, ожидали жена и сын усопшего. Они и не предполагали, чем обернётся за-столье для их кормильца...
Выйдя из кабинета, Костя направился к родственникам. При виде врача, родные вскочили и вы-жидающе уставились на него. Но он склонил голову, и не глядя на них, произнёс:
- Жаль, но успокоить я вас не могу. Ваш муж, скорее всего, скончался по дороге в больницу...
К великому облегчению Кости, не без основания опасавшемуся, что у женщины будет истерика, она, бессильно обмякнув опустилась на диван и зарыдала. Сын всхлипнул, и с трудом сдерживая вы-ступившие на глазах слезы, неуклюже обнял мать.
Внизу на первом этаже, в подвальном помещении находился больничный морг. Собственно го-воря, и моргом это нельзя было назвать. Обычное не отапливаемое помещение с несколькими стелла-жами, и с вывеской "Морг" на большой железной двери. Спустив на лифте носилки, Костя и Наташа от-везли тело в подвал, и оставили его там.
Поднявшись на свой этаж, Костя удалился в ординаторскую, писать "Заключение о смерти". К тому времени начало светать. В больницу стали потихоньку, подходить технички и повара, чтобы до подъёма успеть вымыть, убрать и приготовить завтрак.
С утра сын съездил в похоронное бюро и заказал гроб. Делали его часа три, и только когда гроб был готов, заехал за матерью, и вместе с катафалком, нанятым там же, они приехали в больницу. Тело надо было забрать и отвезти в центральный морг, где его должны были забальзамировать, обмыть и пе-реодеть.
Оставив мать в "жигулёнке", сын пошёл наверх в ординаторскую, чтобы взять медзаключение, а заодно найти и санитаров. Взяв справку, сын вместе с врачом спустились в подвальное помещение, туда же подошли два санитара, принесшие с собой из машины гроб. Костя вытащил из кармана связку боль-ничных ключей с бирками и, найдя нужный, вставил в замок.
Распахнув железные двери, он наткнулся на стоявший прямо перед ним труп, и остолбенел на месте. Вытаращив глаза и ухватившись за дверной косяк, Костя стоял, не в силах пошевелиться. Под-скочив к врачу, воскресший покойник, ледяными руками схватил его за грудки, и матерясь стал трясти изо всех сил:
- Вы что, рехнулись?!! Заморозить человека решили?! - хрипел он, весь, дрожа от холода.
Санитары, никогда до сих пор не видевшие живых трупов, разом бросили гроб на пол. Толкаясь и пихая друг друга, они помчались вверх по лестнице. Сын растерянно посмотрел им вслед и, постояв в замешательстве, медленно, как во сне, последовал за ними. Поднявшись, наконец, на первый этаж, и пройдя через фойе, он покачиваясь, тихо побрёл к машине.
Мать, увидев сына в таком состоянии, вылезла из машины, подошла к нему и обняв, стала уте-шать. Отстранённо взглянув на неё, он молча достал из кармана медицинское заключение и, протянув его матери, пальцем указал на входные двери больницы.
Двери заведения в этот момент широко распахнулись, и на пороге, бешено вращая глазами, поя-вился глава семейства. Босой, лохматый, он держал в одной руке фонендоскоп, а в другой - оторванный воротник белого халата.
Узрев умершего мужа, женщина, недолго думая, упала в обморок. Куривший возле катафалка шофер успел среагировать, и ловко подхватив её, уложил на стоявшую рядом скамейку.
В три прыжка подскочив к лавке "мертвец", не церемонясь, принялся хлопать её по щекам и при-кладывать ко лбу свежевыпавший снежок.
- Зина, Зина, что с тобой? Что здесь происходит, Зина?!
Зина с трудом приоткрыла глаза и чуть слышно пробормотала:
- Ты живой?.. Гена, ты живой?! Не может быть... - И у неё вновь затуманились глаза и побелели щёки.
- Да живой, живой... Если не веришь, ущипни меня! - зло проговорил, совершенно окоченевший Гена.
До шофера, стоявшего рядом с непонимающим видом, - наконец дошло, зачем он сюда приехал. По его мнению, жена с сыном поторопились..., заказали гроб и катафалк. А бедный мужик жив, и на вид в нормальном состоянии, даже бегает, хотя правда - немного взъерошен...
- Слушайте, изверги! - возмутился водитель, обращаясь к жене и сыну. - У вас совесть есть?! Че-ловек ещё не умер, а вы ему уже и гроб, и карету заказали! Ну, вы даёте...
- Кому гроб?.. Мне гроб?! Да я ещё всех вас переживу!!! - просипел Геннадий Фёдорович, угро-жающе смотря на них.
Резко повернувшись, он направился, было к своей машине, но споткнулся. Наклонившись, и со злостью сорвав с босой ноги, бирку с номерком, "покойник" сел за руль, и обращаясь к домочадцам, рявкнул:
- А ну, быстро в машину! Дома разберёмся... Тоже мне, похоронная команда выискалась...
Приехав домой, и до смерти перепугав тёщу, Геннадий Фёдорович, наконец-таки успокоился.
После этого злополучного случая, Костю и Наташу уволили, Геннадий Фёдорович стал трезвен-ником, а его супруга и любимая тёща, с тех пор, спят при включённом свете.
               



НЕУЛОВИМЫЙ  МСТИТЕЛЬ.



Как гласит народная молва армейскую школу лучше пройти заочно. Но зато тот, кто эту школу прошел, о днях службы вспоминает с улыбкой. Так как со временем все невзгоды связанные с нелёгкой, трудной службой, лишённые комфорта и свободы - забываются, а курьезные моменты – в памяти оста-ются. И хотя самоволки зачастую кончались не так, как хотелось бы.., об этом все-таки стоит написать.
Служил у нас в роте рядовой Юрик Девяткин, ничем с виду не примечателен, но была у него од-на дурная черта - в день получки он обязательно должен был напиться. Друзья знали о его привычке, и всякий раз предупреждали:
- Юрик, подожди денек – другой, не спеши, не то тебя опять поймают! А , вот когда все утихнет, тогда и пропивай свою зарплату.
Но нетерпение Девяткина было велико, и к советам, конечно, он не прислушивался. К несчастью об этом прознал и наш командир - майор Ковшов, и в день получки у него начиналась «охота на Юри-ка».
Служил Девяткин на «точке», а в роте появлялся лишь в дни пересменки и в день зарплаты. В этот раз, как всегда, получив свои кровно заработанные - Юрик на дежурной машине отправился к себе на службу. И хотя до вечера было ещё далеко, у майора Ковшова в преддверии ночной охоты уже начи-нали чесаться руки.
Тем временем Девяткин, выдерживал «паузу» в ожидании проверки. Насилу дождавшись вечера и решив, что на этот раз всё обойдётся, Юрик отправился в ближайшее село - за самогоном. Купив трёхлитровый баллон мутной жидкости и выпив ещё парочку гранёных стаканов для дегустации, пове-селевший Юрик направился к себе на «точку». Идти было далеко но, не смотря на это, настроение у не-го было отменное. Покачиваясь, но крепко держа двумя руками драгоценный сосуд, Юрик счастливый шёл по ночной трассе и мечтал. Мечтал о предстоящем дембеле, который был уже не за горами. С ноч-ного неба, усыпанного мириадами звёзд, ему улыбалась и подмигивала луна, разгоряченное лицо обду-вал свежий ветерок. Изредка мимо проносились машины и Девяткин, перекладывая баллон в одну руку, не поворачиваясь, тормозил их освободившейся рукой. При очередном приближении машины он ни на что не надеясь, стал голосовать. Но на его удивление автомобиль остановился. Поспешив подойти к задней дверце, он открыл её и, заплетающимся языком произнёс:
- Слушай, шеф до «точки» не подбросишь?
- Садись, солдат - довезу, только не на «точку» а в часть на «губу»...- Ответил строго майор, пря-ча улыбку в усы.
Услышав голос своего начальника, Юрик от неожиданности вздрогнул и моментально  протрез-вел. Трёхлитровый баллон выскользнул из его дрожащих рук и, с гулким эхом разбился об асфальт. Ошалевший Девяткин, как вкопанный стоял на месте. Как вдруг внезапно развернулся, и не разбирая дороги бросился бежать, с ходу перепрыгивая канавы...
На «точку» он попал только к утру, где его встретил хмурый майор Ковшов, в ожидании не спавший всю ночь. Взъерошенный, весь забрызганный грязью, без ремня и пилотки, вид Юрика остав-лял желать лучшего.
 - Наконец-то..! Что же ты, Девяткин, асфальт самогоном поливаешь, мог бы и командира уго-стить, а так ни себе - ни людям. Нехорошо поступаешь, придется тебе теперь по нарядам походить, так что собирайся, - в часть поедем. – Бодро проговорил майор, довольный, что ожидание было не напрас-ным.
Нельзя сказать что, наказание было жестоким, но довольно таки не приятным, изо дня в день, не досыпая ходить по нарядам. И хотя виноват он бывал частенько, и осознавал, что наказание справедли-во, дух противоречия не давал ему покоя. Юрик долго вынашивал план мести времени в нарядах для размышления было предостаточно. Но, решив более не рисковать, он запланировал осуществление за-думанного на день демобилизации.
Время шло. Незаметно пролетело лето. Всё чаще и чаще напоминала о себе осень. Сначала обле-тевшей листвой, затем холодными утрами и мелким дождиком, моросившим с серого неба.
В один из таких пасмурных, осенних дней и пришло к Юрику долгожданное известие. Вместе с закадычным другом Колей они с завтрашнего дня становились гражданскими лицами. Поутру, попро-щавшись с сослуживцами и получив в штабе части необходимые документы и проездные, друзья на-последок заглянули в «курилку». Лениво опустившись на лавку, Девяткин закурил и с улыбкой повер-нулся к своему другу:
- Всё, отмучились!!! Теперь бы домой поскорей!..
- И не говори... Даже не верится, что два года пролетело! – задумавшись, усмехнулся Коля.
- Однако хотелось бы Колян, о себе память оставить..., а то о нас здесь и не вспомнят. Вот когда я в последний раз в наряд залетел, была у меня одна задумка, теперь пришло время её осуществить. По-можешь?
- А что за задумка? – вставая и потягиваясь, поинтересовался Коля.
- Пойдём, по дороге расскажу. – раздавив бычок поднялся Юрик, и двое друзей не торопясь вы-шли из курилки.
 Офицеры жили при части, зайдя в подъезд жилого дома, заговорщики позвонили в квартиру сво-его бывшего командира. Дверь открыла жена.
- Вам чего, ребята? Майор в части, на службе, ищите его там!
- Да мы знаем. Это он нас сюда прислал.
- Зачем это, интересно? – подбоченясь, вопросительно уставилась она на них.
- За дверью! Сказал - пойдите, снимите и принесите, обивать в роте будут. Товарищ прапорщик где-то дерматин достал. - не краснея, соврал Юрик.
Общими усилиями, шустро сняв дверь с петель, двое дембелей вытащили её во двор и, зайдя за угол дома, поставили около мусорных ящиков. Юрик удовлетворено хмыкнул, представив себе реак-цию майора Ковшова. С чувством исполненного долга, новоиспеченные гражданские лица вышли из части и на прощание, оглянувшись, направились на автобусную остановку.
Тем временем служба в части шла своим чередом. После вечернего «развода» когда рота отпра-вилась в столовую, майор Ковшов, не торопясь, уверенным шагом шёл домой - на ужин. Поднявшись на свой этаж, он по привычке поднял руку  к кнопке звонка, но с удивлением обнаружил, что дверь отсут-ствует. Решив, что жена затеяла очередной ремонт, Ковшов устало вздохнул, и не спеша прошел на кухню.
- Зина, Зин! А куда ты дверь дела? - вяло спросил майор супругу, садясь за стол.
Зинаида Васильевна от удивления  выронила нож и изумленно взглянула на мужа.
- Как это куда? Ты же сам солдат прислал, вот они  и унесли  её...!
- Никого я не присылал! - недоумевающее ответил Ковшов.
- Как это никого? Что она сама ушла что ли...?
- Сама не сама, а кто-то же её снял, ты хоть запомнила кто?
- Да твой постоянный залётчик, вот он и приходил..! – растерянно пробормотала жена.
- Как, Девяткин!? Он же сегодня утром демобилизовался! Вот чёрт!.. - майор бросил ложку и вы-скочил из-за стола.
Жена потерянно стояла посредине кухни, машинально вытирая руки о фартук. Она понимала, что Юрик далеко, и мужу - его больше не поймать.



РЕВНИВЕЦ


Сколько уже написано драм и комедий о ревнивых мужьях, сколько будет написано... Казалось бы, ничего нового об этой банальной ситуации не скажешь, но нет, жизнь вносит свои коррективы, и появляются сюжеты для забавных историй и не очень...
Жил-был в одном небольшом городе Николай Сергеевич, работал он снабженцем, и по роду сво-ей профессии ему частенько приходилось ездить в командировки. А частые отъезды дают почву для по-дозрений, тем более, что жена у него была привлекательной особой, хорошо сохранившейся для своих сорока лет. Лариса Андреевна была серьёзной женщиной, и хотя её работа в парикмахерской настора-живала главу семьи, повода для ревности она никогда не давала. Но у ревнивцев свои причуды, и чтобы в очередной раз проверить жену, он решил вернуться из запланированной командировки на пару дней раньше. Собираясь, Николай Сергеевич предупредил супругу:
- Ну, Лариса, еду я дней на десять, раньше не жди. Работы много. Так что, может быть ещё и за-держусь…
Как и предполагал, с делами он управился быстро, так что через неделю ревнивый муж прибыл домой. Поднявшись на лестничную площадку, Николай Сергеевич на минутку замешкался, доставая ключ, а затем тихо открыл дверь. Войдя в квартиру, он нюхом, как собака сразу учуял что-то неладное. В висках застучало, глаза затуманились, краем уха он услышал, как из спальни доносятся звуки поскри-пывающей кровати. Огромным усилием воли Николай Сергеевич овладел собой, и чтобы не вспугнуть голубков на цыпочках пошёл на кухню. Схватив вилку - первое, что попалось ему под руку, он рванулся в спальню. Со стуком распахнув дверь, он увидел парочку, занимавшуюся любовью. На мгновенье об-манутый муж застыл на месте, от негодования у него перехватило дыхание, рука сжимавшая вилку, за-дрожала. Любовники  замерли... С криком - “Получай!”- Николай Сергеевич изо всех сил вонзил вилку в зад незнакомому мужчине. Раздался душераздирающий вопль. Не обращая больше внимания ни на что, Николай Сергеевич повернулся, и медленно побрёл к выходу. В  расстройстве, выйдя из квартиры и даже не заперев за собой дверь, ревнивец стал неспешно спускаться по лестнице. Каково же было его удивление, когда, подняв глаза, он увидел поднимавшуюся навстречу ему супругу. Узрев внезапно вер-нувшегося мужа, она радостно воскликнула:
- Любимый, ты ли это! Ты что вернулся? Какой сюрприз! А у меня для тебя новость…!
Разинув рот, Николай Сергеевич уставился на жену как на привидение, не веря своим глазам. Внезапно, охрипнув, он в недоумении выдавил из себя:
-  Это ты?!
- Конечно же я, любимый!  Видишь, на обед пришла...
- Как это ты? А кто же тогда там...? – и он кивнул в сторону квартиры.
- Ты что, Николай, мою двоюродную сестру не узнал? Ну ты даёшь...! Я же тебе говорила, что она вышла замуж, и в свадебном  путешествии они заедут к нам. Ты что запамятовал?
Николай Сергеевич медленно опустился на ступеньку и схватился за голову.
- Забыл! …Вот это да! ...Совсем забыл…
 И, виновато подняв глаза, он испуганно прошептал:
- Слушай, Лариса, ну и натворил же я дел...! Придётся «скорую» вызывать. Я  твоему будущему родственнику, кажется, кровь пустил.
- Что совсем с ума сошел...? Что на этот раз ты выкинул?
Сердито взглянув на мужа, Лариса Андреевна помчалась наверх по ступенькам и, запыхавшись, влетела в свою квартиру. От увиденного ей стало плохо. По комнате как ненормальный, не находя себе места носился муж её сестры. Его тело прикрывала окровавленная простыня, прикреплённая к нему вилкой, за ним вдогонку тщетно пытаясь выдернуть злосчастный предмет, бегала её сестра.
Краем глаза заметив теперь уже хозяйку квартиры, ошалевший от боли - Виктор предположил, что ничего хорошего от новоявленных родственников ждать больше не приходится. Затравленно огля-девшись, он рванул к выходу. Перепрыгивая через ступеньки, и на ходу чуть не сбив поднимающегося навстречу - Николая Сергеевича, несчастный выскочил на улицу... Сидевшие возле подъезда бабки, увидев голого мужика, как по команде застыли, казалось, даже шелуха от семечек, которые они грызли, неподвижно повисла в воздухе. Не обращая внимания на потерявших дар речи, пенсионерок - Виктор помчался дальше...
Шедшая навстречу ему девушка с мусорным ведром, испуганно отшатнулась, невольно вскрик-нув. Круто развернувшись и ускорив шаг, она почти бегом, направилась в противоположную сторону от мусорных ящиков. На ходу, пару раз оглянувшись, девушка не удержавшись хихикнула в кулачок и скрылась в соседнем подъезде.
Виктор, смущённый смехом незнакомой девушки, встал, как вкопанный. Оглядев себя, он с ужа-сом понял, что не считая окровавленной простыни, на нём больше ничего нет. И только пострадавший собрался прикрыть своё грешное тело, как вдруг почувствовал, что сзади его обхватили крепкие руки Николая Сергеевича. В тот же момент, подбежавшая Лариса Андреевна с силой дернула и наконец-то извлекла инородное тело с объекта нападения. Виктор хотел было отпихнуть своих "гостеприимных родственников", но увидел, что к нему с одеждой, спешит его жена.
Возмущению новобрачных не было предела... Вернувшись в квартиру и приложив пластырь к кровоточащей ране, молодожены, наскоро собрав вещи и не попрощавшись, покинули дом двоюродной родственницы.




ВИШНЕВЫЕ КОСТОЧКИ.

      

Зима. По территории завода, проваливаясь в сугробы и с трудом сохраняя равновесие на скольз-ком тротуаре, уныло брели к своим цехам заводчане. В не отапливаемых помещениях их ждали станки, которые рабочие в силу своей привязанности или боязни, не найти в разразившийся экономический кризис новую работу - никак не могли бросить. И потому, невзирая на все тяготы, включая мороз, хо-лод, а летом дырявые крыши, люди шли к своим рабочим местам. Возле каждого станка стояли заранее приготовленные картонные коробки из-под холодильников, которые работяги вплотную придвигали к станкам, забирались в них, и таким образом начинали работать. Страхуя себя тем самым от сквозняков, и случайно падающих с потолка сосулек.
Изредка, заглушая монотонный гул работающего оборудования, раздавался пронзительный крик бригадира Азы, от которого все нервно вздрагивали. Потому как знали, что неестественная тональность ее голоса, способна сбить даже самую толстую сосульку. Доказательством тому служила - уборщица, которая второй месяц пребывала на больничном. Помимо уборщицы, отсутствовал ещё начальник цеха, находившийся в длительной командировке. Кстати, на этот счёт заводская примета гласила: "Если шеф в командировке, то обязательно привезёт новое оборудование".
И точно, оборудование он привёз, но какое!.. Вначале, мучались и никак не могли найти для него место в цеху. Затем, после того, как агрегат по всем правилам безголовости, был установлен вплотную к стене, за работу, матерясь, принялись наладчики... Потом, ко всем прочим неурядицам, масло в огонь подлила технолог Таня. Издевательски улыбаясь, она подошла к работягам и заявила:
- Зря стараетесь станок в ближайшее время, всё равно не заработает!
Начальник цеха, который постоянно крутился возле своих подчинённых, сурово взглянул на тех-нолога и угрожающе нахмурился:
- Я не понял?! Это почему же не заработает?!
- Вы, наверное, будете смеяться..., - с трудом, удержалась от улыбки Таня, - но у нас на заводе, навряд ли найдётся десять килограмм вишнёвых косточек...
- Какие ещё косточки?! Ты что, издеваешься? - Побагровел шеф.
- Я издеваюсь?! - раскрывая папку с документацией, обиженно проговорила Таня. Протянув её своему начальнику, она указала пальцем, где надо читать, и добавила: - Расходным материалом данного агрегата является, не что иное, как вишнёвые косточки! Так что говорить, - кто над кем издевается, я не буду...
Начальник исподлобья глянул на собеседницу, схватил папку и умчался к себе в кабинет, по-видимому, звонить поставщикам.
Действительно, станок работал на вишнёвых косточках, которые загружались в бункер, и под давлением сжатого воздуха, "выплёвывались" на готовое изделие, тем самым, полируя его до блеска. Это напоминало наше детство, когда мы бегали по улице и "плевались" из стеклянных трубок, пласти-лином. Но видимо, изобретатель из Орехово-Зуево, откуда пришёл станок, в детстве был лишён такой радости и, повзрослев, воплотил свою давнюю мечту в промышленную установку.
Со временем, про станок забыли..., забыли все, кроме руководства. Когда подошёл сезон сбора вишни, "сверху" был брошен клич: "О всеобщем сборе косточек!" Их пришлось собирать всем миром, закармливая своих детей вишней, до диатеза и дизентерии. И вот долгожданные десять килограмм кос-точек были собраны, и решено было приступать к пробным пускам.
На первоначальный запуск, собралось всё руководство предприятия. Неподдельный интерес, и сам факт существования такого станка, вызывал - ироническую улыбку и мягко говоря, недоумение. Начальник цеха обвёл любопытных глазами, подошёл к выключателю, и со словами: "С Богом", нажал на кнопку...
Агрегат зашумел, загудел, и начал работать..., но не успела выйти первая деталь, как раздался хлопок... Из станка, шипя и свистя, подобно змее, вылез черный шланг, и из него под давлением сжато-го воздуха..., стали вылетать драгоценные косточки...
Изумлённая толпа в шоке застыла на месте..., но быстро оправилась. Как только шланг выдал по окнам затяжную очередь поверх голов, все бросились врассыпную, прячась и залегая, где попало. Заме-тив при этом, что скорострельности данной установки, мог бы позавидовать, даже автомат Калашнико-ва. Поэтому боялись поднять даже голову, не говоря о том, что бы встать и убежать.
В суматохе, рядом с начальником цеха оказалась бригадир Аза, она по-пластунски подползла к нему поближе и прокричала:
- Откуда этого «пулемётчика» привезли?! Он же нас всех здесь перестреляет...
Начальник смущенно посмотрел на перепуганную Азу и, кашлянув, ответил:
- Из Орехово-Зуево...
- Ну, тогда нам ещё повезло, что орехами не стреляет! – язвительно процедила она сквозь зубы.
Тем временем, станок расстреливал картонные коробки из-под холодильников, которые рабочие, на лето, аккуратно сложили в углу.
Начальник цеха бросил взгляд на царивший вокруг разгром и панику, решительно взял стоявший рядом тазик и, прикрываясь, короткими перебежками кинулся к технологу Тане, которая притаилась за ящиками с готовой продукцией.
- Танюша, слушай, выручай! Надо бы вентиль со сжатым воздухом перекрыть..., а то...
- Ну и перекрывайте, что я вам "камикадзе"! - огрызнулась она.
- Понимаешь, я с моей комплекцией за станок не пролезу... - Он похлопал себя по арбузообраз-ному животу. - Да и наладчики тоже! А вот ты, у нас девушка стройная..., в общем вся надежда на тебя!
Пока начальник уговаривал Таню, повторить "подвиг Матросова", в цех после длительного больничного, вошла улыбающаяся уборщица Клава. Увидев, что все прячутся, она инстинктивно, памя-туя прошлое, подняла голову кверху - сосулек не было... Но тут, раздался грозный окрик Азы:
- Клавка, ложись!!! Тебе, что жить надоело!
В это мгновение, очередной залп из косточек, прямым попаданием попал уборщице в лоб, и она, как подкошенная, рухнула на пол.
-... вот видишь Таня, люди уже гибнут!.. Давай, решайся, это тебе зачтётся! -  теряя терпение, с жаром воскликнул начальник.
- Ну, хорошо! - наконец сдалась технолог, и пригрозила: - Но если со мной, что случится..., знай-те, дело будете иметь с моим мужем!!!
- Да ничего не случится, я тебя прикрою! - успокоил шеф, и постучал рукою по пластмассовому тазику.
Двое храбрецов двинулись к аппарату... Прикрывая технолога, и одновременно пряча свою голо-ву, начальник пару раз вскрикивал, от пронзительной боли ниже спины..., но надо отдать ему должное, тазик из рук он не выпустил.
Без потерь, добравшись до агрегата, Таня втянула в себя всё что можно и нельзя, и протиснулась в щель между станком и стеной. Там по подсказке, своего "телохранителя", она нашла нужный вентиль, и, напрягая свои женские ручки, не без труда перекрыла его.
В цеху наступила режущая ухо - тишина..., первой опомнилась Аза:
- Убили! Клавку убили!!! - вскричала она, и бросилась к неподвижному телу. Вокруг пострадав-шей стал собираться народ..., последней подоспела "герой дня" - Таня, которую, будучи прижатую к стене, злосчастный агрегат никак не хотел выпускать из своих "объятий".
Где-то через полчаса приехала "Скорая помощь", и уборщицу в очередной раз увезли в больницу с диагнозом - "травма головы".
А что касается станка, запустить его в эксплуатацию, больше ни у кого не возникало желания. Простояв всю осень, зиму, и изрядно поржавев, из-за дырявой крыши, он по весне пустил зелёные рост-ки, то были прошлогодние косточки, которые напоминали о себе, - молоденькой листвой.





ОТДОХНУЛИ...



Как говорится в русской пословице; «от суммы да от тюрьмы не зарекайся». Но в жизни случает-ся всякое. Так, будучи абсолютно трезвым, пришлось мне побывать в вытрезвителе. Место, скажу я вам, где никому не пожелаешь побывать. А произошло это - в начале восьмидесятых годов в городе Анапе.
Я и мои друзья после изнуряющего учебного года, забросив конспекты и книги, решили отдох-нуть и по давней традиции поехали к Черному морю. Всё складывалось как нельзя лучше. Лето радова-ло нас обилием солнца, тёплым лазурным морем и прекрасными безмятежными вечерами, когда теряет-ся ощущение времени и забываются все мирские проблемы, которых хватает у всех, и студенты не со-ставляют исключение. Но, как известно всё хорошее быстро кончается. Закончились и наши каникулы, пришло время расставаться, с морем и с теми девчонками, которые не давали скучать, ни нам ни нашим кошелькам.
Купив на последние деньги в ресторане бутылку водки, вся весёлая компания гурьбой направи-лась на вокзал. Наш автобус отправлялся в пять часов утра, так что решено было переночевать на вокза-ле, а утром не торопясь сесть в транспорт и в дороге отоспаться.
Не смотря на поздний час, мы, уютно расположившись на скамейке, громко смеялись и играли на гитаре. Как вдруг возле нас возникла  женщина - в форме милиционера, с двумя сопровождающими её сержантами.
- А вы знаете, что у нас в городе после одиннадцати вечера шуметь запрещено? – строго оглядев всех, сурово спросила она.
- Нет, не знаем. Но если нельзя, то не будем! - сказал Вадим, отложил в сторону гитару и друже-любно улыбнулся.
В это время, Алексей, сидя на корточках за лавкой, пытался открыть злосчастную бутылку... Ус-лыхав возню, старший лейтенант подошла поближе и заглянула за скамейку.
- Так вы тут, еще и спиртные напитки распиваете?! - возмутилась она и, выхватив бутылку из рук Алексея, самым бессовестным образом стала выливать её содержимое.
Это явно выраженное, негативное отношение вызвало бурю негодования, и мы дружно стали возмущаться, чего конечно не ожидали стражи порядка. Не раздумывая, они по рации вызвали дежур-ную машину, которая на удивление быстро приехала. Погрузили всех тоже быстро. Вернее всех, кроме меня, почему - для меня это осталось загадкой, так как я возмущался больше всех.
Оставшись на вокзале с гитарой и кучей сумок, я стал думать, что делать дальше. Но как не кру-ти, делать было нечего. Перетаскав пожитки в камеру хранения, я отправился на поиски своих товари-щей, предварительно узнав, где находится отделение милиции. Транспорт к тому времени уже не ходил,  пришлось идти почти через весь город пешком.
Изрядно поплутав, и найдя таки нужное мне заведение. Я открыл тяжелую дверь и оказался в просторном фойе. За столом сидел дежурный и о чём-то хихикал с уже знакомой мне лейтенантшей.
- А вот и их заводила, - жестом указывая на меня, сказала милиционер.
- Что пришёл друзей выручать? Давай попробуй, может что и получится, -  усмехнувшись, про-должила она.
Подойдя поближе к дежурному и надеясь на его благоразумие, я стал объяснять:
- Товарищ дежурный, у нас билеты на пять утра, отпустите нас, ведь мы не дебоширы, нам ска-зали не шуметь, мы и не стали, а что касается водки, - так мы её не пили. Бутылку вылила старший лей-тенант, на что, по-моему мнению, не имела никакого права.
Последние мои слова задели дежурного. Видимо в органах правопорядка города Анапы, впрочем как и везде, бытует мнение, что милиционер всегда прав. Моё неуместное замечание оскорбило его, встав из-за стола, он подозвал сержанта, сидевшего напротив у стены, и со злорадством произнес:
- Слушай, Колян, пойди выпусти ту весёлую компанию, а этого борца за справедливость - отвези в вытрезвитель, пусть посидит подумает.
Вскоре привели моих друзей, явно пребывавших в дурном расположении духа. Увидев меня они обрадовались, но обоюдная радость была недолгой. Едва я успел отдать билеты на автобус, как меня тут же увезли.
В вытрезвителе раздев до трусов и забрав документы, и десять рублей денег, повели в камеру. Благодаря тому, что был трезв как стёклышко,  я избежал такой неприятной процедуры, как холодный душ. На просьбу «отпустить», отвечали – «не положено».
Подойдя к камере, охранник широко распахнул передо мною дверь и легонько подтолкнул - вы-нуждая пройти вовнутрь. Едва войдя, я почувствовал, как из темноты пахнуло ядреным сивушным пе-регаром, и чуть было не ступил в отвергнутую чьим то желудком пищу. Тесная комнатушка была бит-ком забита постояльцами, свободных мест не наблюдалось. Присев на край нар и потеребив лежавшего там товарища по несчастью, я спросил:
- Эй, друг, ты давно здесь? Когда нас выпустят?
Лежавший заворочался, явно недовольный тем, что его разбудили. Что-то, несвязно пробурчав себе под нос, мужик привстал и уставился на меня.
- Тебе чего...? - спросил он, хрипловато-прокуренным голосом.
- Да вот интересуюсь, скоро ли выпустят, - ответил я, пристально вглядываясь в его лицо.
- Скоро, скоро, лежи отдыхай. В девять утра баланду привезут, а потом на пляж - водоросли со-бирать... В общем, курорт! - зевая, ответил «отдыхающий».
Я на мгновение опешил от услышанного:
- В девять! ... Как в девять...? - и, соскочив с места, бросился к двери.
- Откройте, выпустите, у меня в пять утра автобус!.. - орал я, надрываясь, барабаня кулаками по железной двери.
- Не буянь парень, а то к нарам привяжут!.. - предостерегающе просипел закоренелый пьяница, не успевший ещё заснуть. В это время к камере подошёл милиционер и приоткрыл окошечко.
- Чего надо...?
- У меня автобус в пять утра...
- Отдыхай. Начальник в десять придет и разберется, так что успокойся... -  и он захлопнул окош-ко.
До утра я так и не заснул. В голову лезли разные мысли - отпустят или нет, а если отпустят, то, как буду добираться домой. Наконец, устав от мыслей, я успокоился и решил, что доберусь автостопом. Потянувшись, я уселся поудобнее, и стал с нетерпением ожидать рассвета.
Наконец рассвело. Ближе к десяти в вытрезвителе появился долгожданный начальник. Из каме-ры поодиночке стали вызывать протрезвевших. Подошла и моя очередь. Начальник, склонившись над столом внимательно прочитал запись в журнале, потом раскрыл паспорт, лежавший рядом и, взглянув на меня, спросил;
- А почему штраф 10 рублей, а не 25, как положено?
- А у меня только десять было, больше денег нет. - быстро проговорил я.
- Ну ладно, что с тобой делать, десять так десять. - подумав ответил он, и захлопнув журнал, вер-нул мне документы.
 В это время в злосчастное заведение, с гитарой наперевес вошли мои друзья.
- А это ещё что за «бременские музыканты»? Вам кого? – услышав шум спросил майор, вставая из-за стола.
- Мы за другом пришли.. – сказал не растерявшись Вадим и показал на меня пальцем.
- А деньги у вас есть? - Прищурился начальник.
- Да есть! - простодушно ответил Алексей.
- Тогда выкладывайте ещё пятнадцать рублей, и забирайте своего «архаровца»! - Он встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен.
Мы вышли на улицу и ребята рассказали, что сдали билеты, получив за них деньги, часть кото-рых пришлось отдать за штраф.
- Вы что, на улице подождать не могли, -  раздосадовано обратился я к друзьям, - как теперь до-мой добираться будем?
- Да ладно, доедем, куда хватит, а там видно будет… - пытались успокоить меня они.
Денег хватило, чтобы добраться до Краснодара. Сойдя в Краснодаре мы прошли в здание авто-вокзала, и расположившись в зале ожидания, задумались. Как вдруг где-то совсем рядом раздался гудок тепловоза.
- А давайте поедем на поезде. Узнаем, какой товарняк едет в нашу сторону, сядем в вагон и спо-койненько доедем. А...? – нашел выход из положения Вадим.
- А что, это идея! – обрадовались мы и дружно направились на поиски вокзала.
К всеобщей радости, он располагался рядом, так что идти пришлось недалеко. Купив там на по-следние деньги хлеба и «минералки», мы долго ходили  по железнодорожным путям, от электровоза к электровозу, пока не нашли подходящий товарняк. Правда, шёл он не во Владикавказ, тогда ещё 0рджоникидзе, а в Кисловодск, но все-таки это было ближе к дому.
Предварительно договорившись с машинистом, мы торопясь, побежали вдоль состава. Выбор пал на вагон, в котором до этого перевозили домашний скот. Нельзя сказать, что в нём было комфортно, но он был довольно-таки просторным. В глубине вагона лежали охапки сена, на которых мы удобно устроились. Простояв где-то около часа, поезд внезапно дёрнулся и стал медленно набирать ход, поти-хоньку приближая нас к заветной цели, имя которой «Отчий дом». И то, что товарняк шёл слишком медленно, пропуская пассажирские поезда на каждом семафоре, нисколько нас не огорчало, ведь мы были уже в пути.
Но одно небольшое обстоятельство приводило нас в замешательство. Дело в том, что в вагоне не было туалета, и справлять нужду нам приходилось на ходу - при открытой двери. И всё бы ничего, но как назло у Вадима расстроился желудок и справлять свою естественную потребность ему пришлось, исполняя поистине каскадерский трюк. Оставив щель в проёме двери, он высовывал не загоревшую часть, своего загорелого тела наружу, при этом крепко уцепившись руками за дверь и каждый раз видя это, мы неистово до колик хохотали.
Близился к закату ещё один из многих прекрасных летних дней, солнце медленно садилось за го-ризонт, и в воздухе повеяло освежающей прохладой.
На перроне Армавирского вокзала стояли пассажиры и терпеливо ожидали свой поезд. Тишину нарушил женский голос по громкоговорящей связи:
«Уважаемые пассажиры, будьте осторожны, по первому пути пройдёт товарный поезд».
На людей, стоявших на перроне информация не произвела никакого впечатления. До тех пор, пока не проехал сам поезд, с вагона которого на весь вокзал выглядывала попка Вадима, отливая сереб-ром в лучах предзакатного солнца. Этот железнодорожный «стриптиз» немного развеселил скучающих пассажиров, мы же в это время катались по дощатому полу в приступе истерического хохота.
Попав в Кисловодск только ночью и собрав свои нехитрые пожитки мы дружно отправились на вокзал, ждать утра.
- А дальше как? - уныло спросил, измученный поносом Вадим.
- Не знаю, утром что-нибудь придумаем... - ответил я.
 Алексей, сидел рядом и загадочно молчал.
Проснувшись утром на вокзальной лавке, мы с удивлением обнаружили, что Алексея рядом нет. Решили, что он отлучился по надобности, стали его дожидаться. Прошёл час, наш друг так и не появил-ся, забеспокоившись, мы в нетерпении поглядывали вокруг и на часы.
«Где же его носит, почему не предупредил?!» - лезли дурные мысли в голову.
Прождав в тревоге минут тридцать, мы с Вадимом решили отправиться на поиски. Но к счастью, едва успели собрать вещи, как появился наш пропавший.
- Ты что, с ума сошёл? Где тебя носит? Ещё немного и ты бы нас не нашел. Так и ходили бы, ис-кали друг друга...  - возмущался Вадим.
- Да я, это, за жратвой ходил. - смущенно огрызнулся Алексей.
- За какой ещё жратвой? Денег же нету. - недовольно взглянув на него, вмешался я.
- А вот за этой! - Он демонстративно раскрыл кулёк и, победно улыбаясь, достал палку копченой колбасы.
- Откуда? – в один голос воскликнули мы.
- Откуда, откуда, от верблюда! Тетка у меня здесь живет - с важностью проговорил Алексей, и, достав из кармана билеты, добавил:
- Наша электричка через пятнадцать минут, пошли скорее, в поезде поедим...!
Так что через каких-то пять часов мы были уже дома. Денег, которые дала тётка Алексея, хвати-ло и на такси, на котором мы по приезду в город разъехались по домам.







НОВОГОДНЯЯ ЗАПАДНЯ.



Много было изобретено в истории человечества всякого рода приспособлений для закрывания дверей и окон, сколько будет ещё придумано... Щеколды, засовы, замки, элементарные крючки, и всё это для одной единственной цели - крепче и надёжнее запереть дверь. Но закрытая дверь не всегда бы-вает во благо. И это пришлось испытать на себе весёлой компании, которая попалась на один из таких крючков.
На квартиру к Игорю, живущему в новом микрорайоне г. Владикавказа, именуемого в простона-родье «БАМом», собирались гости. Собирались на один из самых лучших праздников – на встречу Но-вого года. Кто был женат пришёл с женой, у кого таковой не оказалось, явился с подружкой. В общем, компания подобралась весёлая, все хорошо знали друг друга, и в общении не испытывали никакого стеснения.
Когда часы пробили одиннадцать, и все гости были в сборе, решили, как полагается по традиции, проводить Старый год. Сели за стол, подняли бокалы, Олег произнёс тост и праздник начался. Все по очереди стали вспоминать, что хорошего и плохого было в этом году, не забывая, при каждом удобном случае, выпить за сказанное.
Старый год был на исходе. Игорь взял в руки бутылку шампанского, приготовившись открыть её с первым ударом Кремлёвских курантов. И вот пробка из бутылки выстрелила, в направлении хру-стальной люстры и, сбив на ней одну гирлянду, смачно плюхнулась в салат. Шампанское, переливаясь через края бокалов, залило белоснежную скатерть, гости дружно крикнули: "С Новым годом!" выпили, и побежали на балкон, любоваться Новогодним фейерверком.
Новогодний фейерверк во Владикавказе, это что-то особенное, такого больше нигде не увидишь. Мирные горожане достают из своих потайных мест всё, кто чем богат, начиная от охотничьих ружей и кончая ручными пулемётами. Непрерывной пальбой, демонстрируя своим соседям, что они тоже "не лыком шиты". Дети же, не отставая от взрослых, начинают выкидывать из окон, заранее заготовленные взрывпакеты, огневая мощь которых приходятся на нижние этажи, создавая оглушительный фон для взлетающих ввысь "ракет". Праздничный салют, перемежается автоматными очередями из трассирую-щих пуль..., город начал жить в новом году.
На балконе у Игоря, компания, поддерживая всеобщее ликование, запускала в небо "осветитель-ные ракеты". Где-то минут через десять, когда весь боезапас был израсходован, хозяин квартиры обра-тился к своим друзьям:
- Всё! Ракеты кончились, пора продолжить наше заседание....
- Слава Богу, а то у меня от вашей стрельбы, уши в трубочку свернулись. - поддержала пышно-телая Ольга.
- Ничего, сейчас раскрутим! По сто грамм и всё будет о’кей, - улыбаясь, сказал Володя и толкнул дверь.
Но дверь оказалась заперта…
- Нас кажется, кто-то хочет заморозить. - предположил Вовчик, постучав по стеклу, и для верно-сти, еще раз толкнул дверь.
- Стучи погромче, а то жена не услышит. Я однажды пошёл покурить, так потом пришлось мне на этом балконе три часа куковать, пока она не обнаружила отсутствие мужа. Забыл я вас предупредить, чтобы дверью не хлопали, а то она от удара, сама закрывается. И кто это такой замок придумал...? - сконфужено, произнёс Игорь.
- Тоже, как скажешь "три часа". Не три, а два. И вообще можете не усердствовать, я здесь! - ска-зала из-за спин гостей Вика.
- А кто же тогда в квартире? - ёжась от холода и переступая, с ноги на ногу, поинтересовался, стоявший без тапочек Сергей.
Гости переглянулись, потом пересчитали друг друга и поняли, что в квартире больше никого нет.
- Ой, как романтично! - оживленно воскликнула Анжела. - Значит Новый год, будем встречать на балконе. Как здорово! Здесь и торт стоит....
- Торт, торт..., что пить будем? Без спиртного мы будем похожи на рождественские сосульки…- не успокаивался Сергей.
- А вот здесь, бутылки есть, - и, взяв одну из них, она прочитала название вслух, - ПИВО!
- Пиво? Пиво только летом в жару пить, и не с тортом, а с рыбой! - вступил в разговор Олег.
Все дружно замолчали, лишь в промежутках между пальбой, был слышен беспорядочный стук чьих-то зубов. Горожане, отстрелявшись, разбрелись по квартирам, из-за ярко освещенных окон доно-сились музыка и смех.
Никто не ожидал, такого поворота событий. И гости прижавшись друг к другу, чтобы не замёрз-нуть, стали украдкой переглядываться и посматривать на Игоря.
- А может стекло разбить? – сказал вконец продрогший Сергей, который  сзади плотно прикле-ился к Ольге.
Но Игорь глубоко задумался и проигнорировал предложение.
- Или к соседям постучать, вон швабра в углу стоит. – дрожа проговорил Владимир, крепко при-жимаясь, всё к той же Ольге, широкой "спины" которой хватило на двоих, да ещё и осталось немножко.
- Постучать, конечно, можно… Но там такая парочка живёт..., постоянно скандалы. Как бы не нарваться! – очнувшись с опаской откликнулся хозяин.
- Да брось ты! Праздник же! Неужели не помогут? - подключился к разговору Олег.
Тем временем, этажом ниже в квартире у соседей, назревал скандал. Вконец охмелевший муж, устраивал очередную сцену ревности, своей жене. Жили они одни, друзей из-за сумасбродства мужа у них не было, детей тоже, так что Новый год  встречали вдвоем. Жена его была не красавица, и уже не молода, и даже если, приодеть и подкрасить её, то и тогда, вряд ли бы нашёлся мужчина, пожелавший посмотреть ей вслед. Но у мужа на этот счёт, было другое мнение, он ревновал её ко всем, невзирая на пол и возраст.
- … я ещё раз тебя спрашиваю, почему ты вчера задержалась после работы? И не надо мне гово-рить, что отмечали Новый год. Думаешь, я тебе поверю? Ошибаешься! Того гляди, любовники в окна начнут стучаться…! - никак не мог угомониться разгоряченный супруг.
В этот момент в окно настойчиво постучали.
- Ой!!! - испуганно, ойкнула жена, задрожав, как осиновый лист.
- Ааа…, попалась! Всё, конец тебе, и твоему хахалю! - и муж, схватив дедовский дробовик, дро-жащей рукой стал его заряжать.
Открылось окно и Игорь, висевший вниз головой, увидел взъерошенного соседа, который, вертя головой по сторонам, выглядывал из квартиры.
- Это я сосед! Тут знаете, какое дело… - Голова развернулась на сто восемьдесят градусов и с недоумением посмотрела  вверх.
- Так это ты…? А я то считал тебя порядочным парнем…! - И вытаскивая наружу ружье, ревни-вец стал целиться.
- Да вы что с ума сошли? - не на шутку перепугался Игорь и выронил швабру.
- И надо же, из-за такой стервы, по стене на шестой этаж лезут. Но ничего, подожди, сейчас по-лучишь, скалолаз проклятый!!! – бормотал тот, не слушая его.
- Пацаны! Вытягивайте меня скорее!!! – во все горло заорал Игорь.
Олег и Вовчик державшие за ноги хозяина квартиры, непонимающе переглянулись и посмотрели вниз, но увидев, что в их друга целятся, резко потянули его обратно. Раздался оглушительный выстрел. Игорь изо всех сил оттолкнулся руками от перил и, падая головой разбил стекло в двери. Первая под-бежала Вика.
- Любимый, что случилось? Что с тобой? – теребя мужа, раз за разом испуганно спрашивала она.
- Да н… ничего… - немного заикаясь, ответил насмерть перепуганный Игорь.
- Да я сейчас, его берданку на голове у него сломаю! - рванулся к уже незапертым дверям, взбе-шенный Сергей.
Но путь ему преградили девушки, вставшие стеной, сдвинуть которую он был не в силах. Успо-каивая рвущихся в бой мужчин, они потихоньку, снизили накал страстей. И лишь тогда, когда получили от них: "честное слово не затевать драки",  пустили в тёплую квартиру.
Отогревшись, успокоившись, и решив, что с соседом разберутся, когда тот будет трезв, гости при-ступили к празднованию Нового года.




 ЛЫСЫЙ.               



Наверное, всем приходилось бывать на праздновании Дня рождения, но чтобы прямо от празд-ничного стола попасть на операционный, - навряд ли. Конечно, у судьбы свои сюрпризы, но такой по-дарочек - я от неё никак не ожидал...
 В те годы я был молод, холост, любил острить, и не упускал момента, чтобы посмеяться. Но на этом "празднике жизни" - на который я был приглашен, мне было не до смеха.
 Начиналось всё прекрасно, накрытый стол ломился от количества разнообразной выпивки и ши-карной закуски. Во главе стола, весь в губной помаде от поздравлений, сидел "новорождённый". Всё шло своим чередом, как вдруг после третьего тоста я почувствовал резкую боль в правом боку. Замерев на месте, я боялся шелохнуться, пронизывающая боль отдавалась во всем теле,  мгновенно изменив-шись в лице, я по всей вероятности - побледнел. Заметив это, ко мне стали приставать с вопросами и да-вать разного рода советы. Один, из которых, заключался в дополнительном бокале спиртного "на грудь". Но и это не помогло. Я засобирался, решив для себя, что чем пить лошадиные дозы по поводу и без, - лучше отправиться домой. Наспех попрощавшись с именинником и пожелав всей компании хо-рошо повеселиться, я отбыл в сопровождении двух товарищей. Родной подъезд встретил нас разбитой лампочкой у входа, друзья подхватили меня под руки и мы стали медленно подниматься по лестнице. Подойдя к дверям квартиры и решив, лишний раз не беспокоить меня поиском ключей, один из друзей позвонил в звонок. Дверь открыл отец. Увидев своё чадо в обнимку с сотоварищами, он был явно удив-лён, но, понимая, что с пьяным разговаривать бесполезно, не поворачиваясь, позвал жену:
- Мать, а мать! Иди, посмотри, кто пришёл!
Жена быстро подоспела на зов супруга.
- Посмотри! Ты только погляди, наш сын совсем взрослый стал, уже домой на руках приносят..., - усмехаясь, издевательски проговорил он.
Зная отцовский юмор, который бывает чёрным, когда он начинает злиться, я с трудом поднял опущенную голову и посмотрел, на него. Испытующе взглянув на мою совершенно трезвую физионо-мию, мать сразу встревожилась.
- Сынок, что случилось? Что с тобой? – с беспокойством  воскликнула она.
- Бок болит! – стиснув зубы, выдавил я.
Общими усилиями меня завели в квартиру и уложили на диван. Пообещав вечерком наведаться и справиться о самочувствии, друзья извинившись, удалились. Отец вызвал "скорую помощь" и мы стали ждать. Примерно через час приехала "неотложка". Прослушав и прощупав меня, врач поставил предва-рительный диагноз - приступ аппендицита. Собрались мы быстро и под присмотром отца меня повезли в центральную больницу.
Нельзя сказать, что дорога была очень плохая, а машина слишком разбитая..., но каждая ухабина, каждый переезд через трамвайные линии - доставлял мне неимоверные страдания. И  всякий раз, я вспоминал при этом, всех тех, кто ответственен за дороги, начиная от градоначальников и кончая рабо-чим с лопатой, не забывая их ближайших родственников.
В больнице меня с машины переложили на "каталку" и вдоль длинного коридора - повезли прямо в операционную. Там нашего появления уже ожидали дежурный врач с молоденькой практиканткой. Прежде чем перебраться с "каталки" на операционный стол, мне пришлось по указанию хирурга полно-стью раздеться, который не позволил оставить даже носки, сославшись на то, что их аромат может вскружить голову впечатлительной сестричке. Спорить было бесполезно, и я снял всё.
Улёгшись на холодный стол, я стал разглядывать торчащий из под марли хирургический инст-румент. Разглядывая, я хотел хоть как-то отвлечься..., но от вида острого скальпеля – меня  охватил па-нический ужас. В это момент, ко мне подошёл доктор и приступил к осмотру.
- Так говоришь, в боку болит? - спросил он и стал ощупывать мой живот, сильно надавливая при этом длинными пальцами.
- Ой, доктор...! Да больно то как! - не стерпев, охнул я.
- Тебя, молодой человек, как зовут? - пытаясь заговорить мне зубы, поинтересовался врач.
- Андреем…! Вы, доктор, дали бы обезболивающее и щупали бы себе, сколько угодно, а то тер-петь больше, сил никаких нет.
- Всё, больше не буду! Для меня всё ясно. Аппендицит. - заключил он. - Будем удалять, но  для начала надо бы тебя побрить, - и он отошёл к столу, стоявшему у стены.
- Зачем бриться? - возмутился я. – Не надо меня брить! У меня и так ничего не растёт.., и мне сейчас, простите, не до бритья.
- На лице может и не растёт..., а вот ниже пупка всё закучерявилось - улыбнувшись, сказал док-тор, - Так что, не спорь! - и, достав из ящика стола бритву - протянул её медсестре.
- Побрей Раечка, по - шустрому, да будем приступать к операции.
 Девушке было лет семнадцать - восемнадцать и по выражению её вытянувшегося лица можно было предположить, что их этому не обучали. Взглянув в её растерянные, карие глаза я догадался, что в маленькой головке - борется девичья скромность плюс клятва Гиппократа и ещё какое-то непонятное мне чувство. Нерешительно взяв станок, и на ходу, соображая с чего бы начать, - она медленно подошла ко мне.
- Стойте, девушка! Подождите! Вы что, хотите, вот так и брить? Без мыла, без воды? - с тревогой воскликнул я.
- Без мыла?! - переспросила она, и вопросительно взглянула на врача.
- Без мыла, без мыла. - сказал тот и, выходя из операционной, мимоходом добавил. – Ты думаешь здесь парикмахерская? Ещё одеколончика попроси, чтобы освежили!
Постояв немного в замешательстве, и решив, что работа есть работа, Рая приступила к выполне-нию деликатного задания.
Чтобы лучше видеть, что происходит и как, я закинул руки за голову, и стал наблюдать за проис-ходящим.
Неловкими движениями практикантка стала срезать один волосок за другим. К моему счастью лезвие бритвы было острое, но так как процесс протекал слишком медленно, я ей посоветовал:
- Девушка, вы лучше срежьте длинные волосы ножницами, а потом брейте, легче будет... Только смотрите, поаккуратнее, ничего лишнего мне не отрежьте! - предостерёг я.
Раечка так и сделала. Отыскав ножницы, она взяла в свои маленькие, нежные ручки то, чего не следовало отрезать и медленно, не спеша, стала состригать пышную растительность. Закончив со стрижкой, и отложив в сторону ножницы, она взяла станок и приступила к бритью. Всё теми же нето-ропливыми движениями Рая добросовестно выполняла данное ей поручение, осторожно перекладывая с одной руки в другую - такой дорогой для меня орган.
Все эти манипуляции меня немного возбудили, боль утихла, и в голову стукнули последние сто грамм, выпитые мной на именинах.
- Девушка, вы бы поспешили …, а то я, знаете ли, быстро возбуждаюсь...! – пытаясь сгладить не-ловкость, пошутил я.
- Я это уже заметила! - произнесла она не отрываясь от процесса, и густо покраснела.
В это время в операционную вернулся доктор. Он пристально взглянул на меня, затем, не мигая, уставился на медсестру. Раечка, тем временем не останавливаясь, продолжала брить, лишь присутствие наставника заставило её - ускорить темп.
- Так, ну и молодёжь пошла! Один "мазохист" какой-то, ему и аппендицит нипочём, а другой - лишь бы подержаться! - негодующе воскликнул врач.
- Не виновата я, Павел Андреевич, сами приказали…, - порозовев от смущения, со слезами оп-равдывалась практикантка.
- Я тебя, что попросил сделать? Побрить! А ты что здесь устроила?! А ну быстро набери холод-ной воды и вылей ему на головку! - не успокаивался доктор.
Девушка шустро подбежала к умывальнику, набрала стакан воды и сходу, не раздумывая - вы-плеснула мне на голову.
- Да не туда же! - чуть улыбнувшись, с досадой произнёс он.
- А куда? - недоумевающие, тихо спросила медсестра.
Но тут у меня, от неожиданной порции холодной воды, внутри что-то дрогнуло, и оборвалось.
- Вот, куда! - и доктор указал пальцем, куда следовало лить, но, заметив, что от перевозбуждения ничего не осталось, добавил:
- Надо же, сработало! Вот теперь можно и оперировать!
- Стойте, стойте доктор! Вы бы меня ещё пощупали, боль, кажется, прошла! - опомнившись, встревожено завопил я.
- Пощупать? Пусть Райка тебя щупает, а я могу лишь осмотреть! – едко процедил хирург.
- Ну, осмотрите тогда, пожалуйста!
Врач с удивлением посмотрел на меня и, чуть помедлив, приступил к повторному осмотру. Его движения были такими же, как и в прошлый раз, но боли я больше не чувствовал, чувствовал лишь не-приятное ощущение, от его пальцев.
- Неужели не больно?
- Нет, совсем не больно! - ещё сомневаясь, но уже с надеждой, радостно воскликнул я.
Закончив с осмотром, врач повернулся к девушке и ехидно спросил:
- Ты что с ним сделала? Как это у тебя получилось? Может, Раечка ты - экстрасенс?
- Никакой я не экстрасенс! А бритву в руках первый раз в жизни держу! – надув губки, обиженно ответила та.
- Ну, тогда не знаю! - посмеиваясь, и поглядывая на нас обоих, врач уселся на стул, и закинул но-га на ногу.
- Ну что разлёгся? Вставай, одевайся! Одеколончика у нас нет, так что извини! - с иронией, про-говорил он.
Я слез со стола и встав в позу футболиста, стоящего в "стенке", бочком стал передвигаться в на-правлении своей одежды.
- Да брось ты, комедию ломать! Как будто тебя, здесь – во всей красе не видели! Собирайся уже, да иди, а то точно, отрежем что-нибудь! – шутя, произнёс доктор и они, переглянувшись с Раечкой, на пару расхохотались.
Наскоро накинув одежду и на ходу застёгивая брюки, я выскочил в коридор, где в ожидании меня - сидел отец. Едва взглянув на него, я понял, как сильно он переживает.
- Пап, пошли домой! - отвлёк я его от размышлений.
- Это ты? А как же операция? – очнувшись, встрепенулся он.
- Операции не будет, всё само собой прошло! - успокоил его я.
- Как прошло? - недоверчиво взглянув на меня, спросил отец, и добавил: - А волосы, почему мокрые?
- У тебя столько вопросов, что не знаешь на какой отвечать! Во-первых, приступ был, но кратко-временный, а во-вторых, голова мокрая потому, что брили меня…
-  Так почему ты не лысый?
- Ну, ты даёшь, отец! Лысый, лысый, поверь мне, вот только воду вылили не туда где брили...
- А, а…! - улыбнувшись, произнёс он, сообразив, в чём дело. И встав со скамейки, мы направи-лись к выходу.
По пути отец оседлал своего излюбленного конька, по кличке "юмор", и всю дорогу подшучивал надо мной:
- Я конечно, сынок, понимаю, что в парикмахерской халаты белые, и в больнице - тоже, но чтобы так ошибиться в месте для бритья, - это слишком!



    





ШОФЕР.


Нам с детства, знакома  крылатая фраза: «Все профессии хороши, выбирай на вкус...» Но, по-взрослев, мы понимаем, что это - далеко не так, и неудачно выбранная специальность, может в корне изменить жизнь и даже разрушить самое светлое и прекрасное чувство…
Чувства зарождаются по разному. Бывает так, что мимолётного знакомства порой достаточно, для того чтобы, любовь продолжалась всю жизнь... Если, конечно, тому не помешают обстоятельства, и профессия в череде «разбитых сердец» - стоит не на последнем месте.
Так, случайно познакомился и наш герой - Альберт со своей избранницей Ритой. Учился он на заочном отделении в институте, но так как в семье не было отца, и на шее у матери сидели ещё два ма-лолетних брата, то ему пришлось устроиться на работу - водителем.
Рита в отличие от него, была из обеспеченной семьи, и хотя у неё, как и у Альберта не было отца, деньги в доме всегда водились. Она была единственной дочерью, а работа в торговле позволяла матери, сытно кормить и одевать любимое чадо. Учёба давалась Рите с трудом, но всё же она не без помощи матери, сумела поступить в университет. Училась она не плохо и не хорошо, в общем, держалась на плаву. Главной её целью было, получить диплом, и удачно выйти замуж, желательно по любви. И лю-бовь пришла. И неважно, что он работал шофером ведь, ещё каких-нибудь пару лет, и диплом у Аль-берта будет в кармане, а там и нормальная работа, которой можно будет похвастаться.
Влюбленные встречались почти каждый день. Они много гуляли, часто бывали в живописном парке, и усевшись на любимую скамейку, с восхищением наблюдали, как скользят по чистой глади пру-да - грациозные лебеди... Время шло... Был уже назначен день свадьбы, куплены кольца и фата. Мать Риты - Сима, была рада за свою дочь, и довольна тем, что в зятьях у неё будет ходить, такой молодой, красивый и интеллигентный парень. Своим сослуживцам и соседям она говорила:
- ... я так счастлива, что у Риточки, наконец, появился, достойный её - молодой человек, почти с высшим образованием. Такой трудолюбивый, воспитанный..., в общем, о лучшем я и не мечтала!
К Альберту на улице, к тому времени, все привыкли, а при встречи некоторые, даже здорова-лись. На что он учтиво и вежливо кивал. Привыкла к Альберту и собака во дворе, по кличке Джульбарс. И когда он входил в ворота, Джульбарс уже не лаял, а лишь весело помахивал хвостом, приветствуя своего будущего хозяина.
Однажды, ранним утром, тётя Сима вышла на улицу с веником, чтобы подмести возле дома, а заодно лишний раз поболтать с соседкой - о будущем своей дочери. Но на улице никого не было и, по-смотрев по сторонам, она вздохнула, и неторопливо принялась мести. Вдруг ход её мыслей прервал го-лос соседки с углового дома.
- Здравствуй Сима! Как живёшь, поживаешь? К свадьбе готовишься? - оживлённо спросила она, с затаенной усмешкой.
- Спасибо соседка! Нормально. – Сима, бросив подметать, присела на лавку, потирая поясницу.
- А молодые то как? Не раздумали жениться?
- Да бог с тобой! Как ты можешь так говорить! Рита такая хорошая девочка, Альберт прямо на неё не налюбуется, такой внимательный, обходительный. С какой стати им разбегаться?!
- Ну дай бог, дай бог! – задумчиво протянула соседка, и, повернувшись, собралась уходить, но вдруг, что-то вспомнив - остановилась.
- Сима, ты говорила, Альберт шофером работает?
- Да! - утвердительно кивнула Сима. - Но это временно, пока институт не закончит...!
- Вот хорошо! Не могла бы ты его попросить, чтоб он приехал, как бы помягче сказать, по-соседски, нам туалет почистил! А то знаешь, как сейчас дерут?! - и она вопросительно посмотрела на неё, пряча улыбку.
- Я что-то Лариса, тебя никак не пойму! С какой это стати, наш Альберт, "сортир" тебе чистить будет?!
- Ну конечно не бесплатно, я заплачу...! А вот тебе Сима повезло, теперь не будешь об этом ду-мать, зять приедет и, всё почистит. – злорадно усмехнулась соседка.
Сима привстала со скамейки, подошла поближе  и, не мигая, уставилась на неё.
- Ты что несёшь, Лариса!!! Чужому счастью завидуешь? Небылицы здесь придумываешь!!!
- Больно надо мне придумывать! - оборвала Лариса её на полуслове. - Ваш будущий зятёк, на со-седней улице канализацию чистит. Вот и я хотела, чисто по-соседски вас попросить... Какая разница ас-сенизатору, чьё "добро" качать! - и повернувшись, она с обиженным видом удалилась.
- Как ассенизатором?! - переспросила Сима, саму себя... и внезапно почувствовав слабость в но-гах, плюхнулась на скамейку…
Вечерело. Альберта с Ритой не было видно, и Сима не находя себе места бегала со двора на ули-цу и обратно в дом. Щёки и уши у неё, от негодования горели, она с нетерпением поджидала влюблён-ных.
Где-то в восьмом часу, она увидела, как под ручку в направлении её дома свернула парочка. Со-мнений быть не могло, это были Альберт с Ритой. Не дожидаясь, пока они подойдут, Сима бросилась им навстречу.
- Брось его! - кричала она, - махая руками. - Брось!
 Не понимая, что происходит, Рита машинально отпустила руку ухажёра и испуганно отстрани-лась.
- Что случилось мама? Что ты так кричишь?
- Доченька, нас обманули! Какой ужас!!! - плача, сквозь слезы причитала мать.
- Кто обманул? О чём ты, мама? – недоумевая, проговорила  Рита.
- Вот - он!!! – всхлипывая, сказала Сима и кивнула в сторону подошедшего Альберта.
- Добрый вечер, тётя Сима! Что произошло...? - ничего не понимая, спросил Альберт.
- Как что?! А ты не знаешь? Обманул всех и ходит, как не в чём не бывало!!!
- Как обманул, о чем вы?
- Как, как!  Сказал, что шофером работаешь, а на поверке оказалось, не при дочери будет сказа-но, что простой ассенизатор! - и тётя Сима вновь заплакала, прикрыв лицо руками.
Рита стояла рядом с матерью, поддерживая её под руку. Она никак не могла сообразить, о чём идёт речь.
- Мама, ты толком можешь объяснить, - что случилось?
- Ах, доченька, стыд то какой! Альберт то твой, ни хлеб, ни колбасу возит... А ездит по дворам, канализации да туалеты чистит.
- Ну надо же и этим кому-то заниматься..., - заикнулся было в своё оправдание жених, но его тут же перебила невеста.
- Альберт, это правда?! И ты молчал! Да мне в университете прохода давать не будут, засмеют... Как ты мог! - позабыв о матери, она в отчаянии наступала на возлюбленного.
Альберт, отступая под натиском своей избранницы, наконец, с возмущением выпалил:
- Вы что, это серьёзно?!
- Нет, шутим с тобой! – всхлипывая, ехидно произнесла будущая тёща. - Так что, давай, иди по-дальше от нашего дома, пока всю улицу не завонял! Иди, иди...
- А как же я, мама? – растерянно пролепетала Рита, догадываясь, что последствия такого разго-вора, будут катастрофическими.
- Ничего дорогая, найдёшь себе другого, получше! Не для того я мучилась, тебя воспитывала..., - приговаривала Сима и, обняв  дочь за плечи, повела её к дому.
Альберт, выругавшись про себя, со злостью сплюнул, повернулся и зашагал в противоположную сторону…
Было раннее воскресное утро, спешить было некуда, и Рита с матерью мирно посапывали  в сво-их постелях. В это время к дому медленно подъехала спецмашина, из которой в рабочей одежде не то-ропясь, вылез несостоявшийся муж и зять. Он подошёл к воротам, потянул за ручку - дверь была запер-та. Поколебавшись, Альберт подошёл к забору и быстро перемахнул через него. Собака во дворе без-молвствовала, ей было невдомёк, что Альберт в этом доме уже чужой. Найдя в сарае доску, он подта-щил её к дверям, и подпёр их так, чтобы нельзя было выйти.
Выйдя через ворота на улицу, Альберт сел в машину и задним ходом подогнал её к окну. Насви-стывая себе под нос, мотивчик русской народной частушки: "Мимо тёщиного дома, я без шуток не хо-жу...", он вставил в форточку шланг для сбора нечистот, и стал выкачивать содержимое бочки в комна-ту. Раздался гул работающего мотора и по улице разнёсся специфический запах. Первой на шум и на крики о помощи, прибежала вездесущая Лариса.
- А…, Альберт, здравствуй! А что это ты здесь делаешь? - разглядывая торчащий в форточке шланг и прикрывая рукой нос, спросила Лариса.
- Да вот, ёмкость освобождаю..., - спокойно, как ни в чём не бывало, ответил ассенизатор.
- Лариса, Лариса, вызывай милицию, скорее!!! – истошно кричала из окна Сима.
- Сейчас, сейчас бегу! - ответила соседка, и подойдя к Альберту, деловито поинтересовалась:
- Сынок, и много здесь у тебя этого "добра"?
- Да тонны две…
- Ну, тогда качай, а я пока потихоньку схожу за хлебом, ну а потом и в милицию загляну! Наде-юсь, времени тебе хватит? – она понимающе улыбнулась и, подмигнув, не спеша, скрылась за углом.





УБИЙСТВО МЕРТВЕЦА.


От автора: в основу сюжета легла газетная публикация.

Как известно, послевоенные годы были ознаменованы бурным ростом промышленности и вос-становлением разрушенного войной сельского хозяйства. Вся страна стремилась, как можно быстрее, в рекордно-короткие сроки перейти к мирной жизни.
В то время, ежегодно на выставке ВДНХа ведущие предприятия и передовые сель-хозпроизводители, - демонстрировали свои достижения.
Был представлен в столице и колхоз под названием "Третья пятилетка". "Третья пятилетка" хо-тела поведать стране о детище, выращенном и вскормленном на своих полях. А именно - о быке-производителе по кличке "Боря", а в достоинствах быка, можно было не сомневаться, так как его "дос-тоинства" были на виду. И даже далёкий от сельского хозяйства человек, проходя мимо колхозного па-вильона, невольно останавливался и в немом восхищении, чесал у себя за ухом. Старания колхозников не остались незамеченными, - "Третья пятилетка" заняла первое место, председателю была вручена ме-даль, почетная грамота и торжественно сообщено о присвоении звания - "Передового колхоза".
От массы впечатлений и приятных переживаний, сердце председателя дало сбой, и он скоропо-стижно скончался. В колхоз, срочно была отправлена телеграмма, о безвременной кончине их руково-дителя, и просьбой срочно выслать людей за телом.
Размеренная жизнь колхоза была нарушена, экстренно был организован сход односельчан, с единственной повесткой: "Кого отправить в столицу за бывшим председателем?" Мнений было выска-зано предостаточно, но единодушно остановились на двух кандидатурах, - пастухе Гришке и трактори-сте Степане. Смекалки им было не занимать, к тому же они были закадычными друзьями, единственное, что настораживало односельчан, - это их тяга к спиртному. Но делать было нечего, лучших кандидатур для этой "миссии" - не нашлось.
Из колхозной кассы - Гришке, как старшему, были выданы деньги на проезд, плюс на непредви-денные расходы. Гришка сдал свой кнут, как "символ" власти над стадом и наскоро собравшись, двое друзей были готовы отправиться на колхозной машине, на близлежащую станцию.
По дороге, Степан заметил колхозное стадо и легонько пихнув своего попутчика, сказал:
- На кого же ты Гришка, своих "баб" оставил? Сперва твоего заместителя Борьку в Москву за-брали, а вот теперича и тебя от тёлок оторвали. Гляжу я на это и сумлеваюсь..., не видать нам приплоду в этом году! - И он, пряча улыбку, покачал головой.
- Это отчего же, не видать...?
- Да не видать и всё тут. Борьки нет, ты уезжаешь, откуда же ему взяться?
- Да ну тебя..., Ты бы лучше об своём трахторе побеспокоился, как бы кто-нибудь за время на-шей отлучки, его не снасиловал. А потом бы уже лез в мой коллектив! - И Гришка шутливо нахмурился.
Так за шутками, прибаутками двое друзей не заметили, как пролетело время. Приехав на стан-цию и сев в проходящий поезд, они благополучно добрались до Москвы, и прямо с вокзала отправились на ВДНХа. Разыскав начальство и выслушав объяснения о кончине их председателя, друзья по указа-нию руководства, взяли надлежащие документы.
Не теряя времени, колхозники поймали такси и, дав шофёру записанный адрес, поехали в морг.
- А говорят ещё, что Москва - большая деревня, она не просто большая, она огромная, и не де-ревня, а какой-то райцентр! - глазея по сторонам, восхищался Григорий. - Вот, Степан, смотри, как шо-фёр шустро ездит, не то что ты, на своем трахторе. - лукаво поглядывая на водителя, продолжал Гриш-ка. - Представляете, как же нужно ехать, чтобы на просторном колхозном дворе, "дальняк" снести, ну по вашему - туалет.
- Не представляю...! Может быть тормоза отказали, или руль заклинило... - вступил в разговор так-сист и с интересом глянул в зеркало на Степана.
- В голове у него заклинило! - видя, что разговором заинтересовался водитель, воскликнул Гри-горий.
- Но, надеюсь, всё обошлось...?
- Как же...! В том сортире уборщица Дунька восседала и наблюдала за всем в вырезанное в двери сердечко. Ну, а когда поняла, что трактор уже не свернёт, то взвизгнув, пулей оттуда вылетела, позабыв о спущенных рейтузах.
- А туалет? - поинтересовался шофер.
- А что туалет?! В щепки, к чертовой матери разлетелся! - смеясь, закончил Гришка.
- Да всё вовсе и не так было. - возмутился вдруг, молчавший до сих пор Степан. - Всё не так. К трактору сеялка была прицеплена, вот маленько не рассчитал габариты, и краем задел туалет. И сортир не в щепки..., а так просто... завалился. Может и от ветру.
- Точно от ветру, только от Дунькиного...! - и Гришка с водителем, переглянувшись, от души расхохотались.
- Ну, а что же ваша Дуня?! - сквозь смех спросил таксист.
- Да ничего! Она своими куриными мозгами подумала, что Степан таким "макаром" с ней заиг-рывает. Вот и стала ему в поле, обеды носить...! - и в машине раздался заразительный хохот, к которо-му, не сдержавшись, присоединился и Степан.
- Ну ладно, Гришка, прекращай, а то щас про тебя рассказывать начну... - вытирая выступившие слезы, произнёс Степан.
Незаметно для себя, за разговорами, колхозники подъехали к серому, хмурому зданию с малень-кой вывеской "Морг".
- Ну всё, хватит, мёртвые шуток не любят! - посерьёзнев, сказал Григорий, и все дружно умолк-ли.
- Вас подождать? - спросил таксист, остановив машину и ожидая, пока с ним расплатятся.
- Постой здесь, маленько, если с врачом договоримся, придётся наверно за гробом ехать. Вот то-гда, твоя помощь и понадобится. Тебя то, как звать? - благодарно кивнув, проговорил Григорий.
- Володя!
- Меня Гришка, а корефана моего - Степан! - И не теряя больше времени, друзья направились к невзрачному зданию.
Найдя в морге начальство и предъявив все необходимые документы, Григорий поинтересовался, когда и как, они могут забрать тело.
- Тело можете забирать, хоть сейчас! Вам, кстати, далеко его везти? - устало спросил пожилой врач.
- Далече! - ответил, насупившись, Степан.
- Тогда цинковый гроб нужен, в противном случае, тело мы вам не отдадим. Всё равно, вас на железнодорожном вокзале, с деревянным гробом в вагон, никто не пустит.
- А где взять... этот самый..., как вы сказали... гроб? - переспросил растерявшийся Гришка.
- Цинковый?! Не знаю! В похоронном бюро, точно нет. Вообще-то такие вещи, на заводах зака-зывают, да и то, если металл есть. А вы ведь знаете, какое сейчас положение в стране... Так что, лучше будет, я вам советую, - похороните его здесь.
- Как здесь?! Нет! В колхозе нам не поверят, да ещё со свету сживут! - возмущенно воскликнул Григорий, и глубоко задумавшись, продолжил: - Нет, нам без нашего председателя никак обратно нель-зя, ну совсем никак!
- Тогда не знаю. Время ещё пока у вас есть, попробуйте что-нибудь придумать... А я дам указа-ние, чтобы вашего председателя, хорошенько покололи спиртом, - чтобы подольше сохранился.
На том и расстались. Выйдя из морга, колхозники угрюмо побрели к ожидавшему их такси.
- Ну что, всё нормально? - бодро спросил, стоявший возле своей "Победы" Володя, бросая в урну недокуренную папиросу.
- Нет, не нормально. Гроб цинковый нужен, а где взять его проблема. Хоть на себе председателя тащи... - изрёк немногословный Степан.
- Степанушка! Ай, да молодец! Видно не все ещё мозги у тебя вытрясло на твоём драндулете. Есть ещё что-то в голове...!
- Ты что это обзываешься! - И Степан вытащил из кармана большой, увесистый, весь в мозолях кулак. - Щас как врежу!!!
- Ну что ты, что ты! Я пошутил! - И Гришка схватился за кулак обеими руками. - Мы так и сде-лаем, как ты сказал. Затащим его на руках в поезд, скажем, что пьяный, а на нашей станции нас встре-тят! Надеюсь, Володя, до вокзала - добросишь? - И он с надеждой, повернулся к таксисту.
- Ну, вы ребята и даёте...! С вами не соскучишься! - удивлённо сказал водитель.
- Да всё будет нормально! Наш поезд отходит поздно вечером, - я узнавал. Осталось только на-шего председателя из морга вытащить..., но я с этим постараюсь справиться. Лишь бы сторож мужиком сговорчивым оказался... - воодушевлено проговорил Григорий.
Посовещавшись, "заговорщики" разработали дальнейший план действий. Володя должен был подъехать к моргу в половине десятого, там его будет поджидать Степан. Гришка тем временем, во все-оружии, то есть с водкой и закуской, явится в морг и попробует договориться со сторожем.
Ну а пока, они все вместе отправились на вокзал, чтобы купить три билета в купе, на вечерний поезд. Сверив как на фронте, перед боем - часы, похитители трупа ударили по рукам и приступили к выполнению задуманного.
Как и было запланировано, Гришка с провиантом, в восемь часов вечера прибыл в назначенное место. Немного покрутившись возле дверей морга, он наконец решился и постучал. Дверь долго не от-крывали, но Гришка настойчиво продолжал тарабанить. В конце концов, послышалось неторопливое шарканье чьих-то ног, затем щёлкнул засов, и дверь со скрипом отворилась. В проёме стоял бородатый старик, из-под его пышных усов не было видно рта и вопрос: "Чего тебе сынок?" - был произнесён как будто из ниоткуда. Глаза из-под густых, косматых бровей с ленивым безразличием, рассматривали по-сетителя.
- Добрый вечер, отец. Дело у меня к вам есть, надо бы поговорить ...! - в замешательстве произ-нёс Гришка.
- Поговорить..., говоришь?! Ну что ж, поговорить с хорошим человеком всегда можно, вот толь-ко о чём нам с тобой говорить? Разве что о мертвецах?! - неторопливо, с расстановкой проговорил сто-рож.
- Так точно папаша - о мертвецах! Вернее не о мертвецах, а об одном покойнике, который у вас здесь лежит.
- А ты, кстати, мёртвых не боишься? - перебил его старик.
- Нет. А что их бояться...?
- Ну тогда проходи, поговорим. - И отойдя в сторону, он до отказа распахнул дверь.
В морге было прохладно и темно, лишь в конце коридора уныло светила настольная лампа. Ре-жущая ухо тишина, и какой-то специфический запах - завораживали. Всё говорило о том, что здесь идёт иной отсчёт времени.
Кивком головы, предлагая следовать за собой, сторож неторопливо побрёл вдоль коридора. По-дойдя к письменному столу, он сдвинул лампу на край, тяжело опустился на стул и жестом указал Гришке на длинный, кожаный диван, стоявший около стены. Осторожно присев, словно боясь кого-то разбудить, Григорий в нерешительности взглянул на старика.
- Ну что ж, устраивайся сынок, да расскажи, каким ветром тебя занесло в такое мрачное заведе-ние.
- А дело вот какое отец, - не спеша начал Гришка, одновременно доставая из сумки водку и свёр-ток, с хлебом и колбасой. - Дело такое, что у вас лежит наш председатель. Приехал он в Москву, взял да и помер. Вот и послали меня всем колхозом, говорят: "Поезжай, привези..." - и Григорий запнулся, не находя нужных слов, для развития диалога. - Э... может, помянем?
Старик, прищурившись, в раздумье посмотрел на бутылку, потом на Гришку - затем полез в стол и, достав два гранённых стакана, поставил их на стол.
- Да уж, всё быстротечно в этом неустроенном мире, сегодня мы с тобой сидим - говорим, а зав-тра нас черви жрать будут. И никто не в силах, прервать этот круговорот жизни и смерти. Никто..., даже сам Бог! - И старик набожно перекрестился.
Григорий молча открыл бутылку водки и разлил по стаканам, одновременно пытаясь переварить сказанное. Он никак не ожидал увидеть в лице служителя морга, философски настроенного, заумного старика.
- Давай, дедушка, помянем председателя... - ничего не придумав в ответ, Гришка взял стакан, и по привычке потянулся к собеседнику, чтобы чокнуться. Но тот отстранился.
- Мёртвые не любят звон бокалов, им по душе звон колоколов. - И старик залпом осушил, до краёв налитый стакан.
Спустя некоторое время Гришка со сторожем нашли общий язык, и от потусторонних рассужде-ний, наконец перешли к мирской прозе.
- Так всё-таки сынок, расскажи, как на духу, зачем ты сюда пришёл? Ведь я не такой уж и глу-пый, понимаю, что не поминки ты явился устраивать. - И старик уставился на Григория - осоловелыми глазами.
- Данил Петрович, врать не буду..., хочу забрать тело своего начальника.
- Ну и забирал бы, с бумагами у тебя всё в порядке?
- Да с бумагами всё хорошо..., а вот с гробом плохо. Цинковый - взять негде, а с деревянным, в поезд не пустят. Так мы с другом решили, забрать его без гроба и довезти, как пьяного, а на вокзале нас встретит машина. Вот и все дела. - И Гришка, замешкавшись, поспешно достал из кармана все надле-жащие бумаги.
Сторож взял их, внимательно просмотрел и, усмехнувшись, сказал:
- Шутник ты, однако парень, люблю я таких, но с мертвецами разве шутят? Вот послушай, рас-скажу тебе одну историю, про такого же шутника, как ты, а потом решай, забирать тело или нет. - Сто-рож пересел на диван поближе к Гришке, и начал повествование:
- Так вот, работал в морге, может быть даже и в этом, - один сторож. Ну, понятно - выпивал. У нас без этого дела нельзя, - свихнуться можно. Ночью - то не поспишь, а если и заснёшь, то можешь не проснуться. Бог его знает, что там за мертвяки у тебя лежат. Ну в общем, выпил этот сторож хорошень-ко и потянуло его на общение, а поговорить то не с кем. Бродил он по коридорам, бродил, да и забрёл в морг. Заходит в "мертвецкую", а они все лежат, ясное дело, - общения никакого. Тогда он взял некото-рых тех, кто был помоложе, да усадил их за стол, достал карты, повставлял им в руки, бутылку на сере-дину стола выставил, стаканы, закуску, папиросы им в зубы повтыкал..., в общем, стал с ними в "дура-ка" играть. Бегает от одного к другому, за каждого играет. Ну ясное дело, время от времени себе нали-вает. Не знаю, сколько он так бегал, но, в конечном счёте, - окончательно захмелел, и чтобы не отры-ваться от "коллектива", - здесь же за столом и уснул. -  И старик, засопев, многозначительно замолчал.
- И что же дальше то было?! - нетерпеливо спросил, заинтригованный Гришка.
- А дальше, вот что было. Утром - первая пришла уборщица. Стучится в дверь ..., никто не от-крывает, затем потихоньку стал подходить медперсонал..., а в ответ по-прежнему - тишина. Самым по-следним приехал главврач. Предположив, что сторожу наверное стало плохо, и он не в состоянии от-крыть дверь, посовещавшись, решили её взломать. Дверь взломали, забегают вовнутрь - сторожа нет. В один кабинет, в другой - нет нигде. Тогда решили, всей гурьбой пойти туда, где покойники отдыхают. Заходят, и что же они видят? Видят, что покойники не отдыхают, а тихо - мирно сидят с картами, бу-тылка водки на столе, папиросы... Ну, в общем, - первая отключилась уборщица. Так и грохнулась на пол, задев вёдра стоявшие у стены. Из врачей на падение уборщицы, никто не прореагировал, они, за-стыв в изумлении, с ужасом стояли и смотрели. Грохот падающих вёдер, разбудил сторожа и он заворо-чался за столом. Теперь уже стало плохо, одной немолодой санитарке и, схватившись за сердце, она стала медленно оседать на стул. Остальные, как вкопанные, продолжали стоять и наблюдать за проис-ходящим, не в силах сойти с места. Когда же сторож, приподнял лохматую голову, - всё сразу встало на свои места. Итог всей этой шутки таков: - уборщицу еле откачали, санитарку с приступом сердца, от-везли в больницу, ну а главврач в считанные часы, окончательно поседел.
- А сторож? - удивлённо, качая головой, спросил Гришка.
- А что сторож?! Уволили, и все дела!
- Да, вот это история! - в изумлении протянул Григорий. - Рассказать кому, никто не поверит!
- Я это тебе зачем рассказал? Чтобы ты языком трепал, что ли?! Я это тебе затем рассказал, что-бы ты понял, раз идёшь на такое дело, будь осторожен, - люди разные бывают... А очень впечатлитель-ных, ой как много! Так что хорошенько всё взвесь, а потом решайся на рискованное путешествие. По-нял, сынок?! - И старик по-отечески понимающе, похлопал его по плечу.               
- Да все нормально будет, Данила Петрович, я же не один, я с другом. Он кстати, наверняка уже меня на улице поджидает, так что вы не переживайте... - обрадовано затараторил Гришка, сообразив, что сторож готов пойти навстречу.
- Ну гляди..., - многозначительно сказал Данила Петрович, забирая у него бумаги, - мне то что..., скажу приехали с гробом, билеты показали, ждать утра не могли..., я им и выдал тело. Ну пожурят меня немножко, - и все. А вот ты парень - рискуешь... - И он в задумчивости, запустил пятерню в густую бо-роду.
Стрелки на сверенных часах уже показывали четверть десятого, и Степан с Володей в нетерпе-нии ожидали, что же выгорит у их приятеля.
Наконец дверь распахнулась, и в проёме показался взъерошенный Гришка.
- Стёпа, ты здесь? Давай сюда, да пошустрее! - вглядываясь в темноту, быстро, проговорил он. - А Володя здесь?!
- Здесь, здесь! - поспешил отозваться Степан и бросился к дверям морга. Через несколько минут они появились теперь уже втроём. Со стороны могло показаться, что ребята соображали на троих, и один из них напился так, что не в состоянии был передвигать ноги, которые волочились по земле.
Увидев долгожданную троицу, Володя поторопился открыть дверь и помог затащить в машину непослушное тело.
- Спасибо Володя, что не подвёл..., - от всей души поблагодарил таксиста Гришка. - Ну а теперь, на вокзал!
До вокзала доехали без приключений. Выйдя из машины и тепло попрощавшись с Володей, они осторожно вытащили председателя и потащили его на перрон. Не успели друзья отойти от такси и два-дцати метров, как их остановил милиционер.
- Так, стойте! Это ещё что такое?!
Колхозники одновременно вздрогнули и в испуге остановились. Первым нашёлся Гришка.
- Товарищ милиционер, - стараясь говорить спокойно, начал он, - вы уж нас извините, это пред-седатель нашего колхоза. Здесь у вас на выставке он занял первое место, - и вот результат... Но вы не волнуйтесь, это наш поезд, мы его сейчас в вагон положим и он отоспится! Он тихий, буянить не будет. - И Григорий, нервно сглотнув, посмотрел на представителя правопорядка.
Тот пристально взглянул на колхозников, и сказал уже не так сурово:
- Ну вы даёте! Деревня это вам, что ли?! А ну быстро в вагон, и никаких шатаний, знаем мы ва-шего брата...
- Конечно в вагон, куда же нам с ним ещё... - оправившись, пробасил Степан, и они торопясь на-правились к поезду.
Отыскав свой вагон, друзья затащили председателя в купе и уложили на нижнее место - головой к выходу.
- Уф, кажись пронесло...! - шумно вздохнув, произнёс Степан, и искоса взглянул на председате-ля. - Теперь бы только встретили...
- Встретят, куда денутся... Вот тебя бы может и не встретили, а за ним наверняка приедут - с уве-ренностью оказал Гришка и расслабившись, откинулся назад.
К счастью колхозников, четвёртый пассажир, в купе так и не появился. Паровоз издал несколько пронзительных гудков и, дыхнув паром - тронулся.
- Ну всё..., теперь с Богом! - сказал повеселевший Степан и посмотрел на Григория.
Тот, полулёжа, с закрытыми глазами утвердительно кивнул. В это время, дверь неожиданно рас-пахнулась и в проёме возник проводник в форменной одежде.
- Ваши билетики, пожалуйста..., чаёк заказывать будете? - бодро проговорил он.
- Будем, конечно, - нехотя выпрямившись, ответил Гришка, и достал билеты из широких штанин.
- Вам, значит три стакана? - уточняя, спросил проводник.
- Да нет, - два!
- А ваш товарищ, не будет?
- Нет, он смертельно устал..., так устал, что ему сейчас, только чаю и не хватает...! Пусть лежит, отдыхает... - значительно произнёс Гришка, и проводник немного помедлив - удалился.
Выпив крепкого чая, колхозники решили прилечь и отдохнуть, но уснуть им не удалось. Прово-рочавшись всю ночь, они встали чуть свет - полностью разбитые. Да и голод давал о себе знать, потому как вдобавок к переживаниям, - друзья не ели со вчерашнего дня.
- Гришка, у тебя там, в вещмешке после вчерашнего, что-нибудь осталось? - позёвывая и ёжась, спросил Степан.
- Нет, Стёпа, ничего нет - со вздохом ответил Григорий.
- Что же теперь, голодными ехать будем? На одном чайке, долго не протянешь!
- Это точно, но что-нибудь придумаем. Как будет большая станция, я смотаюсь за провизией..., а пока придётся потерпеть.
Терпеть пришлось до полудня. Обещанная проводником, большая узловая станция должна была быть, в двенадцать часов, но так как поезд опаздывал, то на долгожданную станцию - прибыли в начале второго.
- Так, Степан, сиди жди, а я пока сбегаю, куплю чего-нибудь! - наказал Григорий, накидывая на плечи полушубок.
- Ты ж смотри, не опаздывай...! - с опаской произнёс Стёпа.
- Что я по-твоему, совсем ничего не понимаю - мимоходом обиделся Гришка и поспешно уда-лился.
В это время в вагон вошёл новый пассажир, который поглядывая то на билет, то на пронумеро-ванные двери подошёл к купе. Где, то и дело, выглядывая в окно, как на иголках сидел Степан.
- Так, вот и семнадцатое... Здравствуйте, я ваш новый попутчик - сказал пассажир, с большим объёмным и на вид тяжёлым чемоданом.
Павел Сергеевич, был прилично одетым мужчиной, крепкого телосложения, с лицом работника торговли из мясного отдела.
- Здравствуйте. - испуганно пролепетал Степан, но опомнившись, взял себя в руки, и натянуто улыбнулся.
Не успели попутчики обменяться и парой фраз, как их прервал голос из громкоговорителя, до-нёсшийся с вокзала:
"Уважаемые пассажиры, в связи с задержкой, стоянка поезда Москва - Ростов, сокращена на три минуты. Убедительная просьба к пассажирам, занять свои места".
Прослушав такое объявление, Степан в растерянности вскочил с места, пару раз метнулся по ку-пе, и замер на месте в раздумье, что делать... Наконец, остановив свой взгляд на новом пассажире, он нерешительно обратился к нему:
- Извините, тут знаете какое дело..., мой товарищ вышел... я сейчас сбегаю, поищу его..., а другой лежит отдыхает. - И он указал на лежащего на нижней полке председателя. - Так что вы его не беспо-койте, пусть себе спит, он и так сильно намаялся... - и не дожидаясь ответа, оборвав себя на полуслове, Степан выскочил в коридор.
На перроне Гришки не было. Пассажиры мирно стояли возле вагонов и покуривали. Машиналь-но глянув по сторонам, Степан бегом бросился на вокзал, на ходу шаря глазами в поисках своего това-рища. Забежав в здание, он остановился в недоумении, народу было слишком много и глазами отыскать в этой толпе человека - было невозможно. От беспомощности, Степан сам того не ожидая истошно за-орал:
- Гришка! Гришка! Где ты? Поезд отходит!
Но всё было бесполезно, его товарищ так и не откликнулся. От досады громко выругавшись, Степан сам боясь отстать, помчался обратно. Выбежав на перрон, он лишь увидел последний вагон сво-его поезда, за которым бессмысленно бежал какой-то человек. Приглядевшись Степан, узнал Гришку, который постепенно с бега перешёл на шаг, и отчаянно жестикулируя руками, что-то кричал вслед ухо-дящему поезду.
Бормоча себе под нос ругательства, и больше никуда не торопясь, Степан побрёл к своему не-удачливому другу. Гришка стоял, грозя кулаком и тоже матерился, рядом валялась еда, которую он бро-сил на перрон в приступе гнева. Подойдя поближе, Степан ничего не говоря, похлопал товарища по плечу. Гришка от неожиданности вздрогнул и обернулся. При виде друга, глаза его округлились.
- Как, и ты здесь?! Ты что, с ума сошёл?! Как ты мог... Да как ты мог, председателя бросить...? - Ошарашенный Гришка схватился за голову и присел. - Что же теперь будет???
- Что-нибудь да будет... Вставай, пойдём в милицию сдаваться, они то точно решат, что с нами делать - обречено вздохнув, промолвил Степан и подняв свёрток с едой, они отправились в привокзаль-ное отделение милиции.
Найдя начальника отделения, колхозники вкратце рассказали всю историю, подсознательно осознавая, что наказания не избежать.
Начальник был человек бывалый, сразу сообразив в чём дело, он снял трубку телефона, связался с ближайшей железнодорожной станцией и разъяснив ситуацию, попросил задержать поезд. Самих же злоумышленников посадили в машину, и вместе с сопровождающим офицером, отправили догонять убежавший поезд.
Тем временем в купе располагался новый пассажир. Вытащив из чемодана всё необходимое - Павел Сергеевич решил положить его, на верхнюю полку. С трудом подняв свой неподъёмный багаж, он поднатужась, стал его заталкивать на верх, но поезд внезапно дёрнулся, и чемодан выскочив из рук, сначала со стуком упал на голову лежавшего председателя, затем отскочив, придавил ногу Павлу Сер-геевичу. Подпрыгнув на одной ноге, и чертыхнувшись вполголоса, пассажир с опаской посмотрел на своего попутчика, недоумевая почему от удара, тот даже не шелохнулся.
- Товарищ, товарищ! С вами всё в порядке?! - чуть слышно, шёпотом, виновато поинтересовался Павел Сергеевич.
Председатель лежал неподвижно, ни говоря ни слова.
Внезапно нового пассажира одолел панический страх, его розовощёкое лицо враз побледнело... Несмело, дрожащей рукой он потянулся к шее своего попутчика, в надежде нащупать пульс. Пульса не было. Почувствовав, как застучало собственное сердце, Павел Сергеевич бросился к двери и быстро за-крыл её на защёлку. Его прекрасное настроение - вмиг испортилось. Вся жизнь оказалась перечёркнута, и ближайшее будущее смутно вырисовывалось в виде: допроса, суда и тюрьмы..., и уже никому не до-кажешь, что "не хотел...," свидетелей то нет... В этот момент, ему захотелось забиться в угол, чтобы ни-кто не видел, и сдохнуть.
Но постепенно, взвешивая все "за" и "против" - по поводу случившегося, Павел Сергеевич взял себя в руки и решил, что для начала надо найти, попутчиков. Открыв дверь, он стал прогуливаться по вагону, заглядывая в туалет и тамбур. Их нигде не оказалось. Это обстоятельство его насторожило, вер-нувшись в купе и закрыв за собою дверь, он задумался. Мысли ворочались в голове, как, жернова, и на-конец до него дошло, что попутчики наверняка отстали. С этой мыслью Павел Сергеевич открыл окно и вдохнул всей грудью свежий воздух. Он рассеяно смотрел на кусты и деревья, мелькавшие за окном, за-тем взглянул на председателя..., и внезапно его осенило: что лучшего случая, чтобы избавиться от тела ему не представится. Решив, что надо действовать, он с огромным усилием приподнял председателя и волоком подтащил к открытому окну. Сердце его бешено колотилось, и ему казалось, что стук слышен даже в коридоре. Забравшись с ногами на стол, весь покрывшись холодным потом, он стал подтаски-вать труп к окну... В конце концов, поднатужившись, Павел Сергеевич с трудом избавился от жертвы своей неуклюжести. Почувствовав приступ тошноты, он тяжело задышал, казалось силы покинули его. Мысль, что избавление от тела принесёт успокоение - была ложной, тревога усилилась, и состояние его ухудшилось. Где-то на подсознательном уровне, его уже начала угнетать мысль, как же теперь жить с таким грузом на сердце. Павел Сергеевич в отчаянии присел и глубоко задумался...
Тем временем, Григорий и Степан, в сопровождении милиции догоняли ушедший из-под носа состав. Прибыв на ближайшую станцию, они бегом бросились по перрону, вдоль поезда, - отыскивая свой вагон. Первыми вбежав в купе, они к своему огромному удивлению обнаружили, что председателя на полке - нет, лишь одинокий пассажир присмирев, испуганно сидел возле уже наглухо закрытого ок-на.
- А где наш товарищ...? - остановившись в недоумении, и ещё не успев отдышаться, спросил Степан.
Но Павел Сергеевич, от неожиданности - потерял дар речи, и в ответ только непонимающе мор-гал глазами.
К тому времени в купе, запыхавшись подоспел милиционер.
- Да он..., это самое..., покурить пошёл. - оправившись от шока, заикаясь, Дрожащим голосом от-ветил пассажир.
- Так он же не курит! - запальчиво воскликнул Гришка, в очередной раз изумлённо обведя глаза-ми купе.
Павел Сергеевич побледнел, замялся, не находя нужных слов...
- Так, что здесь происходит?! - вмешался милиционер, обращаясь к колхозникам. - Вы что это себе позволяете? Как это надо понимать? Думали таким образом поезд догнать, и безнаказанными ос-таться?! Ошибаетесь!!! - возмущённо, негодовал милиционер, ничего не понимая, и думая, что его об-манули.
- Минуточку, минутку...! - Гришка смиренно поднял руки. - Щас разберёмся! - Подскочив к пас-сажиру, он схватил его за лацканы пиджака, и с силой тряхнул. - Ты гад, куда труп дел?! Сознавайся!!! - с покрасневшим от злости, как у его быка Борьки глазами, закричал Григорий.
- Как вы догадались...? - пролепетал, не готовый к такому повороту событий Павел Сергеевич. - Поверьте, я не умышленно, это просто случайность...
- Так, что-то я не пойму..., - вмешался представитель власти, - труп на самом деле был, или не был? - обращаясь к пассажиру, поинтересовался он.
- Да, к моему несчастью, - был! - с душераздирающим вздохом, произнёс Павел Сергеевич.
- И где же он сейчас?!
- Пришлось избавиться...
- Как это...? - возмущённо вклинился в разговор, разгорячённый Гришка.
- Через окно, я в окно его выбросил. Думал, никто не догадается..., а видите, как вышло... - И он прикрыл дрожащими руками, осунувшееся лицо.
Наступило минутное замешательство.
- Ничего не понимаю..., - вступил в разговор Степан, - и зачем было его выкидывать... Лежал бы покойник - себе, да и лежал, мёртвые людей не трогают..., не понимаю!
- Так ведь, я же его убил!!! Вот и хотел скрыть! - истерично, воскликнул Павел Сергеевич.
- Как это ты??? - удивившись, спросил чуть поостывший Григорий.
- Да чемодан на полку ставил..., поезд дёрнуло, он и выскочил из рук, да по голове вашему дру-гу... Вот так всё и было, как на духу говорю, - товарищ милиционер! - оправдываясь, сказал пассажир и с надеждой посмотрел на офицера.
Тот оценивающие взглянул на Павла Сергеевича, потом на колхозников, и обращаясь к Гришке, спросил:
- Так вы утверждаете, что труп везёте из Москвы?
Григорий утвердительно кивнул.
-... а новый пассажир нечаянно ударил мертвеца, подумал, что совершил убийство. И решил скрыть тело, выбросив его на ходу из поезда... Так? - пытаясь расставить все на свои места, рассуждал милиционер.
- Наверное так - подтвердили колхозники, одновременно кивнув головами. Тут до Павла Сергее-вича наконец дошло, в чём суть происходящего.
- Так как? Попутчик был, мягко говоря - неживой..., и я выходит, никого не убивал? А следова-тельно, ни в чём не виноват?! - и в его отчаявшемся голосе прозвучали нотки надежды.
- Как это ни в чём? А от тела зачем хотели избавиться? Вот если бы мертвеца оставили в покое, то никто бы вас ни в чём не обвинял. А теперь, пусть с вами следователь разбирается! - веско заключил офицер.
- Вот именно... - заикнулся было Гришка, но милиционер, круто повернувшись к нему, добавил:
- И с вами, кстати тоже..., так что придётся задержать всех.
Степан с Григорием враз погрустневшие переглянулись, и виновато опустили головы.
Склонять головы им впоследствии, пришлось неоднократно. Сначала при опознании обезобра-женного тела председателя, затем на суде..., и по истечении времени, что самое тягостное - перед одно-сельчанами. И всякий раз, в ушах Гришки звучали пророческие слова Данилы Петровича: "... с мёртвы-ми не шутят!!!»               





СЕСТРЫ, МУЖЬЯ И ИХ ДЕТИ.



Дружили два товарища... Их тяга друг к другу, была необъяснима, потому как, людьми они были совершенно разными. Мишка был "рубаха парень", готовый "последнее" отдать и в любой момент прийти на помощь, ну а у его друга Олега - "зимой снега не выпросишь". Хотя, если взглянуть со сторо-ны - внешне, они были чем-то похожи. Даже марки машин у них совпадали, потрёпанный вид которых - знакомым говорил лишь о том, что один не в состоянии отказать в просьбе что-то перевезти или довез-ти, а другой, улучив свободную минуту, подрабатывал "частным извозом". Да что там говорить о ма-шинах, если даже жёны у них были одинаковыми, так как женились они на близнецах. И всё из-за Мишки, который не пожадничал и познакомил друга с сестрой своей невесты.
Свадьбу сыграли - по настоянию Олега - разом, объяснившего это тем, что так будет дешевле... Так они и жили. Жили, не тужили, пока щедрость одного и жадность другого - порядком не поднадоели их жёнам.
В один прекрасный день, когда мужья были на работе, а дети в детском саду, они встретились у Маши дома и стали плакаться друг другу.
- Вот твой муж, - говорила Маша, - не то, что мой - скряга, за каждый рубль воевать надо...! А у твоего - что не попроси, всё отдаст...!
- Это точно! Отдаст! А дома "шаром покати", не то, что у тебя - и мебель и ковры..., - возмущён-но перебила Даша.
- Да, но если бы ты знала, чего мне это стоило, навряд ли позавидовала!
Так, мало - помалу атмосфера в комнате накалялась, и вскоре недовольство дошло до того, что они готовы были бросить всё, и уехать к маме! Но... дети! Внезапно вспомнив о них, сестры разом умолкли и в комнате воцарилась тишина.
-... а может нам поменяться? - вдруг осенило Машу, и она с хитрецой взглянула на Дашу. - Пом-нишь, как в школе мы делали, когда сдавали экзамены? Ты учила один предмет, я другой, а учителя да-же не подозревали, что принимают экзамен у разных учениц!
Да, сестры были "зеркальным отражением" друг друга. Даже мужья их поначалу путали, когда они все собирались за одним столом. Отчасти из-за этого, и во избежание другого рода недоразумений, они постарались забыть привитую родителями детскую привычку - одеваться одинаково.
Даша долго колебалась, но успокоенная горячими заверениями Маши, что всё пройдёт нормаль-но, наконец, глубоко вздохнув - согласилась... Но прежде, чем перейти к задуманному, нужно было ос-новательно подготовиться.
Они рассказали друг другу, что любят их мужья, чем их кормить и во что одевать. О детях тоже не забыли, какие игрушки предпочитают, какие книжки..., в общем, постарались учесть всё. И только после того, когда был назначен день для "рокировки", они с утра отправились в парикмахерскую, и сде-лали одинаковые причёски.
День подходил к концу и наступал самый ответственный момент, встреча чужого мужа, как род-ного, это, пожалуй, пострашнее любого экзамена!
И вот Маша с трепетом услышала, как щёлкнул дверной замок и в квартиру вошёл вернувшийся с работы Миша. Навстречу ему на всех парах вылетел сынишка Илья и с разбегу бросился на шею. Отец достал из кармана маленькую шоколадку, сунул в ручонку сыну и тот умчался в комнату, досматривать свои мультики. С кухни, не торопясь, вышла Маша, и подойдя к своему "псевдомужу", чуть запинаясь, несмело спросила:
- Кушать будете..., будешь?
- Зачем так официально? - нисколько не удивившись промашке супруги, сказал Миша, и, подой-дя к ней, поцеловал в щёку. - Конечно буду, любимая, какие могут быть вопросы!
Переодевшись и вымыв руки, муж пошёл на кухню. Усевшись на своё излюбленное место, глава семьи откинулся на спинку стула и взглянул на жену. На какое-то мгновение ему показалось, что она не похожа на саму себя, но он сразу же постарался себя успокоить, ведь и раньше так бывало, особенно поначалу, когда поженились. И взяв ложку, он пошутил:
- Дорогая, сегодня я тебя прямо не узнаю!
От неожиданности Маша вздрогнула, и повернувшись в замешательстве взглянула на мужа.
- Что ты имеешь в виду? - пролепетала она, но тут же взяв себя в руки, возмущённо воскликнула. - Вы, мужики, все одинаковые, жена сделала новую прическу, а он даже не замечает. Самой, обязатель-но говорить надо!
- О, точно!.. Ну извини родная, за невнимательность. На работе так намаешься, что даже слона дома не приметишь...
- Это я то слон? - обиженно воскликнула Маша и круто повернувшись, выскочила из кухни.
- Да нет, конечно, это я так, для сравнения..., - пробормотал ей вслед растерявшийся супруг.
Мишка уже допивал чай, когда на кухню прибежал сынишка и взобрался к нему на колени.
- Что, Илюша, по папе соскучился? Папа тоже скучал. Расскажи-ка мне, что нового в садике? - взлохматив кудрявую головку сына, спросил он.
- Ничего! - нахмурив бровки ответил Илья, и насупившись капризно спросил. - Папа, а почему меня из садика забрала тётя Маша, а не мама? К нам что, тётя жить переехала? А где мама?
- Тише, тише сынок, а то мама услышит! - проговорил озадаченный Мишка, понявший, что не ему одному показалась, странной жена в этот вечер.
-  Но ведь это же не мама!
- Мама, мама! - прижав к себе сына, старался его угомонить отец. - Это она причёску новую сде-лала и злиться, по пустякам, как тётя Маша... - вот ты и перепутал. Но ничего, успокоится... и всё будет, как прежде!.. - Так уговаривая и успокаивая закапризничавшего Илью, Мишка долго сидел на кухне по-ка тот не уснул у него на руках.
На следующее утро, когда мужья ушли на работу, сестры созвонившись, решили встретиться.
- Маша, - начала Даша, - я вчера, чуть не прокололась! Не успел твой муж прийти с работы, как я его поцеловала, говорю, как я соскучилась, что кушать будешь? А он мне, знаешь, что в ответ? Что опять денег клянчить будешь? Я прямо опешила...
- Ну ты даёшь, сестрица! Построже с ним надо! А ласку на крайний случай, поняла? Ну а ещё, что было? - нетерпеливо поинтересовалась Маша.
- Да вот дочка твоя хитрющая, чуть меня не раскусила, говорит, папа посмотри на маму, она причёску поменяла и стала совсем, как тётя Даша…
- Да ты что, вот хитрюга маленькая!.. Ну а Олег что? – перебила сестра.
- Говорит, совсем, да не совсем, ей до тёти Даши - далеко!
-  Вот, "козёл"!!!
- Вовсе и не "козёл"! Напрасно ты на него наговариваешь, такой внимательный и совсем не жад-ный! Утром даже триста рублей дал, говорит, пойди, купи себе чего-нибудь, развейся, а то, наверное, устала целыми днями на кухне пропадать! – тихо добавила Даша.
- Точно, "козёл"!!! - заключила Маша и добавила, - Слушай, сестрица, пора, пожалуй, всё на свои места возвращать, а то мы точно доиграемся. У вас там, кстати, ночью ничего не было???
- Да нет, ничего - не глядя на сестру, ответила порозовевшая Даша.
- А твой...
- А что мой? - встрепенувшись, спросила Даша.
- Да нет, ничего..., - едва заметно улыбнувшись, сказала Маша. - Сначала вдруг заметил, что я изменилась..., ну в общем в таком духе... Потом вроде успокоился... Ну да ладно, хватит об этом. – спо-хватилась она. - Сегодня же по домам.
Сестры обменялись одеждой, и Даша отправилась восвояси.
Время шло. Даша и Маша старались не вспоминать о своей проказе, если бы не одно обстоятель-ство..., они оказались беременны, и вопрос: "от кого?" - сводил с ума обеих.
Конечно же, Олег с Мишкой о проделке своих жен знали. Но предпочитали не говорить об этом, и благоверных не ругали, так как и за собой чувствовали грешок. Постепенно друзья отдалились друг от друга, перестали ходить в гости и встречаться. В общем, дружбе пришёл конец.
Но жизнь продолжалась... С того злополучного дня прошло девять месяцев, и судьба вновь свела двух бывших друзей в одном месте, в один и тот же час, а именно в роддоме, куда они приехали, чтобы забрать своих жён.
У Маши опять родилась девочка, а у Даши, как и прежде - мальчик.
Друзья не глядя друг на друга, в полном молчании стояли рядом у входа и дожидались выхода жен. Наконец дверь распахнулась, и в проёме показались мамаши. Олег с Мишкой переглянулись и по-шли им навстречу. Взяв младенцев на руки и пряча глаза, они не сказав ни слова направились к своим машинам.
Напрасно Маша с Дашей думали, что только они ведут подсчёт дням и неделям, мужья тоже считали, высчитывали. Подлог был налицо, сестры в трансе. Но чтобы их не беспокоить, вопрос отцов-ства друзья не поднимали.
Происшедшее в корне изменило их характеры - дружба постепенно возобновилась. Олег стал бо-лее отзывчивым и менее скупым, ну а Мишка, понимая, что растит ребёнка друга - в денежных делах старался быть, более осмотрителен и отныне не бросал денег на ветер. Ну а Маша с Дашей, в дальней-шем олицетворяли собой, наверное, самых кротких и примерных жен на свете.








БУДНИ ГАИШНИКА.



В воздухе пахло зноем. По раскаленному асфальту, сбавляя ход до скорости, ниже разрешенной, медленно двигалась вереница машин, за которой вяло и равнодушно наблюдал инспектор ГИБДД. То, что ГАИ, переименовали в ГИБДД, для многомиллионной армии автолюбителей ничего не меняло, по-тому как инспектор дорожной службы, как его не назови, для них навсегда останется «гаишником».
Гаишник стоял и с недовольным видом наблюдал. По застывшей фигуре, можно было предпо-ложить, что настроение у него паршивое. Даже жезл, позабыв о своей былой игривости, замер на месте, как поплавок на озере, где не клюет…. Но вдруг.., «поплавок» дернулся и гаишник, властно, уверенным жестом бывалого рыбака, выловил из потока машин, автомобиль с иногородними номерами.
Не долго думая он наскоро представился и вежливо попросив предъявить документы, сразу пе-решел к делу.
- С вас штраф сто рублей!
- За что?! – недоумевая с возмущением, спросил водитель.
- Как «за что», у вас что, все в порядке? И аптечка, и огнетушитель имеются?…
- Да, имеются, сейчас покажу, если хотите. – И он с готовностью направился, было к машине, но гаишник на ходу окликнул его:
- Не надо! Плати штраф и езжай себе с Богом.
- За что?
- Опять «за что»! За ремни безопасности! – нашелся инспектор. – Ты был, не пристегнут! В со-стоянии заплатить? Или я забираю права…!
- Но я был пристегнут…! – еще пытаясь что-то  доказать, оправдывался водитель.
- А я не видел! – лаконично ответил гаишник и отвернулся, дав понять, что разговор окончен.
Автолюбитель растерянно взглянул на инспектора, небрежно поигрывающего жезлом и до него, наконец, дошло, что без штрафа он от него не уедет. Нервно потерев руки и глубоко вздохнув, он про-изнес:
- Слушай друг, давай по-хорошему разойдемся. Я же, такой же, как и ты, тоже гаишник, только из соседней республики. Вот у меня и удостоверение есть! - И достав из нагрудного кармана красную корочку, он показал ее в развернутом виде.
Инспектор внимательно просмотрел удостоверение и чуть смягчившись, кашлянув, проговорил уже не так сурово:
- Ну тогда…, пятьдесят!…
Коллега по ремеслу от услышанного оторопел, но, понимая, что лучшего результата он не добь-ется, молча достал деньги и забрал документы. На прощанье, укоризненно взглянув на инспектора, он поплелся к своей машине, что-то бурча себе под нос.
Гаишник стоял и смотрел ему вслед, настроение почему-то не улучшалось. Духота и смок усили-вали раздражение. Ни дуновения ветерка…, инспектор, чертыхнувшись, достал платок и, сняв фуражку, вытер блестящее от пота лицо. Расслабившись на секунду, он прикрыл глаза, затем решительно надел фуражку и взглянул на проезжую часть. Прищурившись, он вдруг заметил, что издалека, на неприлич-ной, по его понятиям, скорости, приближается автомобиль. Лицо гаишника, вмиг расплылось в хищной улыбке и, вытянув вперед свою «удочку», он приказал нарушителю остановиться.
Машина резко затормозила. Из нее в костюме и галстуке вылез молодой, улыбающийся парень и направился к инспектору. Но тот, отстранив его рукой, – пошел к автомобилю. Заглянув в него, он уви-дел, что машина явно переполнена. Кроме водителя, в ней сидела веселая компания в количестве вось-ми человек.
- Так, где водитель!? – возмущенно начал инспектор. – Ах, вот ты где!… Слушай, я удивляюсь, сотрудников ГАИ…, то есть ГИБДД, совсем уважать перестали! Загрузил битком машину и мчишься, не сбавляя ход… Короче, высаживай лишних людей, плати штраф – двести, нет триста рублей и мотай отсюда, пока права не забрал! Понял!?
- Товарищ инспектор, - начал молодой человек, - я сейчас вам все объясню, только высаживать никого не надо… Я согласен, мы нарушили, но войдите в наше положение, мы с друзьями опаздываем на свадьбу…
Но постовой был непреклонен.
- Ну и что, что на свадьбу! А в аварию попадете, мне за вас отвечать, что через пост пропустил? Не выйдет! Штраф и всех лишних из машины!… - горячился он.
Но парень, решив, что попытка не пытка, все же попытался уговорить несговорчивого гаишника, и предложил:
- А, давайте сделку!
- Не понял…, я взяток не беру! – со всей строгостью, на которую был способен, ответил тот.
- Нет, нет вы меня не так поняли!… - отрицательно покачал головой молодой человек, и продол-жил: - Вот, я вижу, настроение у вас плохое…, заключим пари. Если я вас рассмешу, – то вы нас отпус-каете без штрафа и никого не высаживая. Ну, а если  нет, то пусть будет, как вы сказали…
Гаишник в раздумье прищурил глаз, подозрительно посмотрел на собеседника и, почесав заты-лок, – согласился.
- Ну рискни, попробуй, но вряд ли у тебя, что-нибудь получится! – с сарказмом заметил он.
Парень, усмехнувшись, указал инспектору на багажник…, и сказал:
- Пойдемте, я вам покажу, что у меня там лежит.
- Пошли! – пожав плечами, согласился тот.
Подойдя к багажнику, гаишник оперся на машину и вопросительно взглянул на молодого чело-века. Тот, с видом фокусника, достающего из рукава зайца, медленно открыл крышку багажника.
- Смотрите!…
Из багажника показался взъерошенный молодой человек, который, одной рукой прижимал к себе бутыль самогона, а другой обнимал такого же кучерявого, как и  сам – барана.
- Ну что, Серега, ГАИ проехали?… - щурясь от яркого дневного света, спросил он.
Опешив от неожиданности, инспектор охнул, пока, наконец, увиденное не дошло до его созна-ния. Уперев руки в бока, он переводил взгляд с пассажира на барана и обратно.… И вскоре уже громко и заразительно смеялся..
- Проехали, проехали!… - сквозь смех  проговорил гаишник, не ожидавший увидеть в перепол-ненной машине еще одного пассажира, а вернее двух.
Услыхав незнакомый голос, парень из багажника прикрываясь рукой от солнца, посмотрел по сторонам, но увидев форменную одежду – засуетился. Не найдя лучшего выхода из положения он, резко захлопнул крышку изнутри, из-под которой послышался жалобный крик барана. В ответ на это, в сало-не оглушительно захохотали.
Водитель с невинным видом, веселье которого выдавали только глаза, выжидающе уставился на инспектора и поинтересовался:
- Нам можно ехать?
- Езжай, только смотри потихоньку, а то самогон до стола не довезешь…- все еще посмеиваясь, проговорил гаишник.
Вернув документы, инспектор почувствовал, как к нему возвращается прекрасное настроение. Распрощавшись с нарушителем, он бодро зашагал по горячему асфальту к себе на пост, под козырек.
День продолжался… 





ИРОНИЯ СУДЬБЫ ИЛИ НЕСОСТОЯВШАЯСЯ РЫБАЛКА.



Пожалуй, трудно найти в канун летних отпусков человека, который откажется от командировки на море. А если эта поездка еще и в компании с другом, то о таких работниках можно сказать, что им повезло вдвойне. И вот двое счастливчиков Филипп и Костя, получив командировочные удостоверения и деньги, уже представляют, как они, позабыв о духоте заводских цехов, плещутся в тёплых волнах Азовского моря. Но прежде, чем отправиться в путь, на Таганрогский авиационный завод Филиппу предстояло побывать на одном мероприятии, а именно - на свадьбе. Так что билеты на поезд взяли на день позже, а не на субботу, как планировали раньше.
- Филипп! – обратился к другу Костя, когда они вышли с проходной завода. - Ты там смотри, на свадьбе не напивайся, чтобы в воскресенье на вокзале был, как штык. А лучше всего, - предостерег он, - придёшь домой, собери заранее все вещи, документы... Чтобы с головной болью в день отъезда ничего не искать!
 - Да что я, первый раз, что ли в командировку еду! Не переживай, всё будет нормально! - успо-каивал друга Филипп.
Костя пристально взглянул на него, надеясь, что в этот раз он будет более пунктуален, чем обычно, и согласно кивнул.
- А удочки брать?! - вдруг вспомнил о своём увлечении Филипп.
- Конечно, бери..., и сачок захватить не забудь! - усмехнувшись, поддел друга Костя, и добавил: - Да, там говорят, отличная рыбалка....
На том и расстались....
Суббота пролетела незаметно, как всякий, выходной день, и вот наступило воскресенье. Вокзал и прилегающая к нему площадь походили на растревоженный муравейник; кто-то уезжал, кто-то прово-жал... Ну а Костя, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу,  вглядывался в толпу, ища глазами своего друга.
- Кого-то потерял?! - раздался из-за спины знакомый голос. Костя вздрогнул и обернувшись, увидел перед собой самодовольное лицо Филиппа. Филипп выглядел несколько странно, для человека собравшегося в командировку, он был скорее похож на дачника, только что сошедшего с пригородной электрички. Поверх рубашки была одета куртка защитного цвета, а на плече болтался рюкзак, из кото-рого торчали складной сачок и телескопическая удочка.
- Ну, ты Филипп - вырядился! - изумлённо протянул Костя: - Никак на рыбалку собрался?
- Не переживай, мы же сначала в гостиницу устроимся, а потом уже пойдём на завод. Так что мои удочки никого не побеспокоят... Пошли скорее в купе, а то видишь, поезд отходит, так с тобой и отстать недолго! – подмигнув улыбнулся Филипп, запрыгивая на ступеньки тронувшегося вагона.
До Таганрога ехать было сравнительно недалеко, но с пересадкой в Ростове-на-Дону, где они и сели в проходящий автобус. Правда, места оказались, к неудовольствию обоих, далеко друг от друга, так что ехали не общаясь, каждый со своими мыслями. Автобус монотонно покачивало и Костя задре-мал. Но где-то на полпути машина резко затормозила и он, стукнувшись головой об стекло, проснулся. Широко зевнув и потерев ушибленное место, Костя посмотрел по сторонам и, вспомнив о своём друге, оглянулся. Филипп сидел неподвижно, неестественно выпрямившись. В изумлении взглянув на его вы-таращенные глаза и белое, как мел - лицо, Костя вскочил с места и извинившись, стал пробираться к другу.
- Филипп, что с тобой? Тебе нехорошо, укачало? - озабоченно проговорил он. Филипп, беззвучно шевеля губами, переводил взгляд с друга на паспорт, который держал в руках. Наконец, глубоко вздох-нув он протянул его Косте. Тот взял из дрожащих рук товарища документ и раскрыл его. Прочитал, по-смотрел на растерянного Филиппа, и, не сумев удержаться, расхохотался на весь автобус, будя задре-мавших от жары и качки пассажиров.
- Чего ты ржёшь? Ничего смешного здесь нет! - оправившись от шока, возмутился Филипп.
- А по-моему, очень смешно! - никак не мог успокоиться Костя. - Ты мне лучше скажи, как это у тебя получилось?!
- Это не у меня получилось, а у жены! Я её, как человека попросил, собрать вещи, ну и паспорт, конечно положить... Но кто бы мог подумать,  что вместо моего, она положит свой.      
- Ну, а удочки, ты конечно сам собирал?! - хотел было съязвить Костя, но тут его прервали недо-вольные возгласы, разбуженных пассажиров. И ему ничего не оставалось, как отправиться на своё ме-сто.
Вскоре показался долгожданный город. Сойдя с автобуса, друзья, посовещавшись, решили пря-миком отправиться на завод, потому как в гостиницу с чужим паспортом, Филиппа навряд ли бы уст-роили.
Расспросив прохожих, как добраться до завода, они поехали колесить по городу. Изрядно попо-тев в городском транспорте, друзья, наконец, добрались до места назначения. Направляясь к проходной, Костя искоса взглянул на своего товарища и сказал:
- Ну и видок у тебя, Филипп! С удочкой, рюкзаком, да если ещё здесь узнают, что ты с паспор-том на женское имя, вот хохма будет!
Но Филипп на шутку друга не отреагировал, лишь что-то невнятно буркнул себе под нос и от-вернулся в сторону.
Как Костя и предполагал, Филиппа на завод не пустили, все лишь сочувственно улыбались и со-ветовали обратиться - то к главному инженеру, то к начальнику охраны, а тот, в свою очередь, отослал к директору. На что глава производства ответил:
- Забавная, конечно ситуация, но я то чем могу помочь?
- Начальник охраны сказал, что если вы напишите служебную записку, то он даст разрешение на пропуск моему товарищу.
Директор в раздумье посмотрел на просителя, потом взял бланк служебной записки и, не подни-мая головы, сказал:
- Диктуй...!
Костя нервно потёр руки, на мгновенье задумался и начал излагать:
"Прошу пропустить командировочного Афанасьева Филиппа Семёновича, по паспорту его жены Афанасьевой Людмилы Фёдоровны, так как он является её мужем".
Директор написал под диктовку текст, потом прочитал написанное.
- Чушь какая-то!!! Вы не находите?! Ведь у нас военный, режимный завод, у охраны есть свои жесткие инструкции, и им всё равно, кто и чьим мужем, или женой - является! - проговорил директор и смял написанную записку.
Понимающе вздохнув, Костя извинился и, попрощавшись, вышел из кабинета. Озабоченный Фи-липп стоял на проходной и нервно постукивая рукой по удилищу, с нетерпением дожидался своего дру-га. Костя подошёл к Филиппу и, возвращая паспорт, сказал:
- Слушай, у меня для тебя две новости, одна хорошая, другая - плохая! С какой начать?
Филипп с надеждой взглянул на товарища и в нетерпении воскликнул:
- Конечно с хорошей! Давай, не томи, рассказывай!
- Так вот, командировку я тебе отметил, теперь с чистой совестью можешь отчитаться, что ты был здесь, а не где-нибудь на рыбалке, а теперь о грустном. На завод тебя, по паспорту твоей благовер-ной - не пропустят. - сказал Костя, и с сожалением посмотрел на друга.
Тот огорчённо вздохнул, не торопясь, взял рюкзак и медленно поплёлся к выходу.
- Постой, Филипп! Ты куда?! - опешил Костя и подхватив стоявшую рядом сумку, кинулся вдо-гонку.
Но друг, казалось, не слышал его, он безнадёжно брёл по направлению к автобусной остановке. Когда же Костя, запыхавшись, настиг его, Филипп отрешённо взглянул на товарища, и, улыбнувшись, сказал:
- Да не переживай ты так, домой поеду, неужели ты думаешь, без тебя не доберусь?!
- Доехать, то доедешь, а вот как за командировку отчитываться будешь?
Филипп остановился и о чём-то напряжённо задумался.
- Слушай, Костя, а давай, ты за мою командировку отчитаешься. Я тебя введу в курс дела, поверь мне, ничего сложного в этом нет..., - надеясь, что друг не оставит его в беде, проговорил он.
Костя без всякого энтузиазма, взглянул на своего товарища, и вяло согласился:
-  Ну что ж, валяй, рассказывай!
- Не здесь же? - воодушевлено воскликнул Филипп. - Поехали на вокзал, там перед отъездом, всё и расскажу.
На вокзале Филиппу не повезло, нужный ему автобус отходил на следующий день и вопрос: "Где переночевать?", стал для друзей острее. Но к счастью, безошибочно определив по озабоченному виду - приезжих, к ним подошла молодая женщина.
- Вам, что, молодые люди, комната нужна? - проницательно взглянув на них, спросила она.
Друзья переглянулись и утвердительно кивнули головами.
- Дом у меня - недалеко от моря, так что будете довольны, а цена за постой, не больше, чем у других, - предложила женщина.
 Выбирать не приходилось, да и день был на исходе, и друзья не долго думая, согласились.
Домик оказался чистеньким и уютным, расположенный в живописном месте, рядом с морем. Осмотрев его, постояльцы остались довольны, и у Филиппа от мысли, что ему здесь, не суждено задер-жаться - защемило сердце.
- Ну как, вам понравилось? Остаётесь? - поинтересовалась хозяйка, вопросительно  взглянув на новоявленных квартирантов.
- Да, - сказал Костя, с удовольствием оглядываясь вокруг, - нам подходит!
- Если подходит, то деньги вперёд. И ещё одна маленькая формальность, - могу ли я посмотреть ваши документы? А то, знаете ли, я женщина одинокая, хотелось бы знать, с кем имеешь дело.
Костя, вздохнув, вытащил свой паспорт и искоса посмотрел на Филиппа, который явно не торо-пился, но в конце концов нехотя достал документ и протянул хозяйке.
Открыв паспорта на первой странице и быстро пробежав глазами, она взглянула на квартиран-тов.
- А кто из вас - Люда? - в изумлении глядя то на одного, то на другого, растерянно пролепетала хозяйка.
- Это он! - смеясь, сказал Костя, указывая на товарища.
- Надо же! Слышала я, что делают такие операции, но что бы вот так, увидеть своими глазами человека - не приходилось! - и она заинтересованная, уставилась на Филиппа.
Тот же, в свою очередь, не найдя, что ответить, лишь молча открывал и закрывал рот, и был по-хож на рыбу, выброшенную на берег.
- Так вы выходит любовники? - заикнулась было хозяйка, но её на полуслове оборвал Костя, у которого вмиг исчезла улыбка с лица.
- Да вы что, женщина, разве мы похоже на "таких"?
На что женщина лишь пожала плечами.
- Просто, - продолжил Костя, - мой друг, когда собирался, впопыхах прихватил паспорт жены, вот и все объяснения.
- А может, он его украл? - с опаской предположила хозяйка.
- Нет, у него командировочное удостоверение есть, на ту же фамилию, так что перед законом мы чисты! - убедительно проговорил Костя, и посмотрел на Филиппа.
Филипп, наконец, очнувшись, открыл рюкзак, и стал лихорадочно рыться в нём, ища удостове-рение.
- Ну и, слава Богу, а то я уж грешным делом подумала, что извращенцев каких-то приютила. Ор-гии по ночам мне здесь устраивать будут... Ну и хорошо, что всё так разрешилось!
На следующее утро, объяснив Косте, что нужно сделать на заводе, Филипп отправился на во-кзал...
И уже, где-то через сутки, он вовсю обвинял свою жену, в том, что она испортила ему отпуск, вернее, командировку. Ну, а ещё через день, Филипп нос к носу столкнулся на проходной завода со своим начальником.
- О, Филипп!!! Какими судьбами? Ты же, вроде в командировке должен быть? - удивлённый слу-чайной встречей, спросил тот.
Филипп замялся, но, кашлянув, невозмутимо проговорил:
- Семен Петрович, там одному то делать нечего, не то, что двоим. А у меня душа за производство болит! Вот и вернулся раньше срока.
Ошеломлённый Петрович ранее не замечавший особого рвения у подчиненного,  пропустил Фи-липпа вперед и, шутливо произнёс:               
" Иди, иди, только гляди, не сгори на работе! А то, что мы без тебя делать будем?!





БОМЖ



Стоял один из холодных, осенних дней. За окнами моросил мелкий, неприятный дождь, деревья роняли пожелтевшие листья и они, сделав несколько фигур пилотажа, приземлялись на серые лужи, в которых отражались облака. Не было слышно ни души, лишь грузно спикировав на дерево, тоскливо прокричит одинокая ворона. Люди, подняв воротники и прикрывшись зонтами - спешили, каждый по своим делам.
На ступеньках магазина сидел человек, без определённого места жительства, таких людей в на-роде называют бродягами, а в официальных учреждениях БОМЖами. БОМЖ сидел, равнодушно уста-вившись стеклянными глазами на торопливо проходящих мимо прохожих. Весь прокуренный, давно не бритый, в одежде не первой свежести. Его облик заставлял прохожих обходить его стороной и с отвра-щением шарахаться от запаха крепкого сивушного перегара. А не пить он не мог…  Как только насту-пало протрезвление, на него многотонным прессом начинала давить ужасающая действительность. И пытаясь хоть как-то забыться и уйти от вопроса: "... как же ты докатился до такого?" - он продолжал пить. И так день за днём, месяц за месяцем. Сколько это продолжалось, БОМЖ уже не мог припомнить, ему казалось, что это происходит целую вечность.
Окружающим было невдомёк, что опустившийся на дно человеческого существования дед-бродяга с обветрившимся лицом и бородой, на самом деле - мужчина лет сорока. А бродягой он стал совсем недавно...
В недалёком прошлом он - Леонид Юрьевич, ведущий инженер, специалист в области ракетных двигателей, числился в одном научно-исследовательском институте. Частые командировки, иногда ра-бота в выходные и праздники - вот неотъемлемый атрибут научного сотрудника. Но, по велению судь-бы - жизнь сыграла с ним злую шутку, перевернув всё с ног на голову.
А начиналось всё, как обычно. Была командировка на базу военно-морского флота, которая из запланированных семи дней, превратилась в трёхмесячное плавание по морям и океанам. И кто в том виноват – он сам… потому, что завозился с одной из ракетных установок и потерял счет времени, или мичман на катере, который не удосужился предупредить его, что катер отходит… - Это уже не имело значения, потому как крейсер ушёл в море, а возвращать корабль никто не имел права. Единственно, что смог сделать капитан, так это по рации связаться с базой, найти напарника неудачливого инженера, который остался на берегу и передать, что его начальник вернётся нескоро.
Время шло. Вернувшись из командировки, напарник Леонида Юрьевича, добросовестно выпол-нил поручение. Рассказал начальству о происшедшем, а также позвонил жене - Ирине Петровне, и со-общил о незапланированном отплытии её мужа на неопределённое время.
Ирина Петровна была очень подозрительной, ревнивой особой. Не поверив в непредвиденные обстоятельства, она подумала, что муж её бросил, загуляв на курорте. Месяц она плакала, рвала на мел-кие кусочки его фотографии и пила успокоительное. Но в один прекрасный день, взяла себя в руки и решила - всё хватит ныть, пора устраивать свою жизнь, пока годы и внешность позволяют. И по вече-рам стала ходить в клуб, который назывался: "Кому за тридцать", так появился круг общения, с такими же, как она, - одинокими женщинами. Мужской пол в клубе был редкостью, а если кто и появлялся, то внимательно оглядев зал, выбирал себе партнёршу, потом как полагается, танцевал с ней пару танцев и больше его и напарницу не видели...
Но вот однажды в клуб забрёл уже немолодой, но очень интересный мужчина. Он не спеша, об-вел глазами посетительниц клуба и, остановив свой взгляд на Ирине Петровне, направился к ней. Чем она его привлекла, для окружающих осталось загадкой. Женщинам порой бывает невдомёк, отчего вы-бирают других.
Незаметно перейдя на "ты", Вениамин решил брать "быка за рога". Используя весь свой шарм и обаяние, он шаг за шагом приступил к взятию крепости, под названием "Ирина Петровна". И не прошло трёх недель, как крепость сдалась, выбросив "белый флаг" в виде свадебного платья. Зафиксировав факт капитуляции в ЗАГСе, Ирина Петровна по убедительному настоянию Вениамина продала свою кварти-ру и отправилась вслед за своим новым супругом на его постоянное место проживание, так как, позна-комившись с ней, он находился в длительной командировке.
Новобрачные собрались в свадебное путешествие и уже были куплены две путёвки на курорт. Но совместного отдыха не получилось... Однажды придя с работы, Вениамин заявил, что у него много дел, и что его отпуск начальство отложило на неопределённое время. Но как только освободится, он сразу же приедет к ней на море. Но Вениамин не приехал...
Безрезультатно прождав его на курорте установленный путёвкой срок, Ирина Петровна верну-лась домой. Подойдя к дверям своей новой квартиры, она несмело позвонила. Дверь открыла пожилая женщина.
- Вам кого...? - поинтересовалась пенсионерка.
- Мне? – в замешательстве, начала Ирина Петровна. - Мне Вениамина, - наконец выговорила она.
- Ах, Вениамина! Но он больше квартиру у нас не снимает. Съехал он!
- Как съехал? Это, что, разве не его квартира? - ничего не понимая и оглядываясь по сторонам, переспросила Ирина Петровна, в надежде, что перепутала подъезд.
 - Нет, милочка, это наша квартира!!! - и пристально взглянув в растерянное лицо собеседницы, женщина добавила: - Я, конечно, извиняюсь, а вы кем ему приходитесь?
- Я? Я - жена! - обиженно, дрогнувшим голосом ответила Ирина Петровна.
- Не может быть! Я его жену знаю. Он с ней, недели полторы, как расписался. Пришёл, распла-тился за квартиру, заодно познакомил со своей избранницей, и они уехали к Гале, её Галей зовут, к ней на родину. Она, как Вениамин сказал, не местная... - поджав губы и подозрительно оглядев её, ответила хозяйка.
- А деньги?! - в отчаянье, чуть не плача прошептала Ирина Петровна. - Деньги он мне не переда-вал?
- Нет, женщина! Ничего он не передавал, и даже не упоминал о вас! – и она поспешно захлопну-ла дверь.
Ноги обманутой жены внезапно подкосились, и едва успев, дрожащей рукой схватиться за пери-ла, она грузно опустилась на ступеньки. И тут до её сознания наконец дошло, как жестоко она оказалась обманута, без жилья, без денег, одна в чужом городе... Её глаза затуманились, вмиг наполнились слеза-ми и, оставляя мокрый след, потекли по побледневшим щекам.
В эти самые горькие в своей жизни мгновения Ирина Петровна почему-то вспомнила о своём первом муже: - Где он, почему я не с ним? Почему пошла на поводу своих эмоций и влипла в такую жуткую историю? - спрашивала она себя снова и снова не находя ответа.
А Леонид Юрьевич был далеко, и о злоключениях своей супруги не догадывался. По возвраще-нии из командировки он с изумлением узнал от соседей, что жена его бросила, уехав с другим мужчи-ной. Брошенный муж с горя стал выпивать, ночуя то у друзей, то у знакомых. Постепенно пагубная привычка переросла в пристрастие, и вскоре за прогулы и пьянство его уволили с работы. Друзья от-вернулись, так началось стремительное скольжение вниз по наклонной...
Потеряв всё, он начал кочевать из города в город. Стараясь быть неприметным, и лишь когда милиция начинала уделять его особе, повышенное внимание или местные БОМЖи угрожать, он садился наугад в любую электричку и ехал до ближайшего города...
И вот он - Леонид Юрьевич, а ныне - просто БОМЖ, сидит на ступеньках, ёжась от пронизы-вающего осеннего ветра. Внезапно его обдало водой из лужи, по которой на скорости промчался авто-мобиль. БОМЖ привстал и, безразлично глядя вслед машине, обречено вытер лицо рукавом. Наступало протрезвление и, ему срочно нужно было выпить. Посмотрев по сторонам и сообразив, где находится, он, спотыкаясь, медленно побрёл в направлении пивнушки.
Возле ларька никого не было, лишь на высоких столиках, одиноко стояли пустые пивные круж-ки, вокруг которых валялись недоеденные головы вяленых рыб. БОМЖ несмело подошёл к стойке, за-глянул в одну из кружек и, достав из кармана пол-литровую банку, стал сливать недопитое пиво. Наце-див полную банку, он взял несколько рыбьих голов и отойдя в сторону, присел на ближайшую скамей-ку. С жадностью прильнув губами к банке, бродяга захлебываясь от нетерпения стал пить большими глотками...
- Эй, дед! Оставь немного...! - раздался сбоку хрипловатый голос.
БОМЖ недовольно повернулся и увидел, что рядом с ним присела  женщина, такого же образа жизни, как и он. Одета не по сезону, на рваные колготки натянуты летние туфли, а из-под растрёпанных немытых волос, синел багровый синяк, трёхдневной давности.
Леонид Юрьевич прислушался, уж слишком знаком был для его уха этот тембр голоса. Внима-тельно вглядевшись в лицо женщины, он вдруг почувствовал, что моментально протрезвел.
- Ириша! Ирочка это ты?!- не веря своим глазам и ужаснувшись, дрожащим голосом вымолвил он.
Услыхав, когда-то такое знакомое, ласковое обращение, женщина в смятении вскочила со ска-мейки и уставилась на незнакомца. И только тогда, когда БОМЖ грустно улыбнулся, она поняла, что это он, её единственный, неповторимый Лёня.
- Ленюша!!! Ты ли это? Счастье то, какое! Я уж и не мечтала тебя встретить... Дорогой мой, про-сти меня за всё, ради бога прости! - И бросившись к нему на шею, она крепко обняла его и горько зары-дала.
Они стояли тесно прижавшись друг к другу и плакали..., а мимо проходили люди, и едва взгля-нув на них, брезгливо морщились и бормотали себе под нос: - "Фу, и надо же до такого докатиться..."




НЕТРАДИЦИОННЫЙ МЕТОД



Осень была на исходе. Выпавший снег, - прикрывая грязь, лужи и неубранные опавшие листья, - создавал впечатление порядка и покоя. Из здания психиатрической больницы поглазеть на первый сне-жок высыпали пациенты.
Конечно же, умалишёнными они себя не считали, потому старались выглядеть достойно, а если и приходилось сморкаться или отряхиваться, упав на скользкой дорожке, то делали это особо тщатель-но, понимая, что  за ними наблюдает зоркое око медперсонала. Редкие посетители в отличие от своих неблагополучных родственников вели себя иначе, они не опускали глаза и не отводили взгляда в сторо-ну, а смотрели спокойно и уверенно, как бы спрашивая: "Ну что уставились, мы не ваш контингент!"
Внезапно безмятежное созерцание нарушил настойчивый сигнал автомобиля, в ответ - ворота дёрнулись и со скрипом отворились. Во двор медленно въехала машина и подкатила к главному корпу-су.
"Да, не повезло кому-то!" - подумали завсегдатаи спецзаведения, считавшие себя безвинно по-страдавшими. Хотя ради справедливости стоит отметить, что к некоторым, даже они, относились, как к психам. Один из таких - Славик, и хотя был он зафиксирован во всех документах, как Эдуард, все упор-но называли его Славиком. Славик относился к разряду тихих пациентов, но раз в месяц на него нахо-дило, и он, надрываясь, во всю глотку орал: "Потоп!" Его с трудом утихомиривали, в срочном порядке давая успокоительное, и так до следующего приступа. Продолжалось это до тех пор, пока нянечка по-жалев  бедолагу, не нашла выход из положения, принеся из дома спасательный круг, доставшийся ей в наследство от покойного мужа, служившего во флоте. Круг повесили над кроватью "утопающего". При повторном приступе, заслышав знакомый рёв, санитарка включала свет. Славик увидел этот необходи-мый предмет при наводнении, умолкал и, крепко вцепившись в него, спокойно засыпал.
Но больных с такими симптомами - были единицы. В основном, все были озабоченны чем-то своим, так что вновь прибывшей пациентке сочувствовали лишь пару минут. Саму же больную повели на прием в кабинет главврача. Опытный глаз доктора сразу определил, что женщина к ним попала не случайно. Для пущей убедительности он осмотрел её. Удостоверившись, что она нуждается в длитель-ном лечении, он позвонил дежурному врачу и  попросил его подняться.
- Наталья Семёновна, в нашем полку прибыло... Определите, пожалуйста, нашу подопечную в общую палату №7. - сказал врач, провожая женщин до дверей. Но не успела дверь захлопнуться, как он увидел в проёме ту нянечку, благодаря которой, их "утопающий" обрёл уверенность и покой.
- Тётя Маша! - вежливо обратился он к ней. - Вы очень заняты?
Санитарка поставила ведро на пол, достала из кармана носовой платок и вытерев руки, вопроси-тельно уставилась на доктора.
- У меня просьба, не могли бы вы найти завхоза? Попросите от моего имени, чтобы он повесил огнетушитель в палату № 7, над кроватью новой пациентки. Попробуем тётя Маша - вашим методом, ещё одного "крикуна" – вылечить.
Санитарка скромно выслушала слова лести, прозвучавшие в её адрес и, ощущая свою значи-мость, коротко, по-военному отрапортовала:
- Будет сделано, Николай Сергеевич!
Она оставила в коридоре ведро со шваброй, и с важностью удалилась на поиски завхоза.
Нетрадиционные методы лечения, предпринимаемые главврачом и нянечкой, в конечном итоге оказались безрезультатны. Через неделю, ровно в полночь, когда все заснули, и в отделении воцарилась благодатная тишина, - в палате № 7 раздался душераздирающий вопль: "Пожар!"
И если завсегдатаи заведения к воплю: "Потоп, тонем!" - привыкли, то к такому бедствию, как пожар, были не готовы. Больные, распихивая локтями друг друга и толкаясь, в панике бросились к ок-нам, но распахнув их, увидели стальные решетки... Наступало состояние всеобщего психоза, поддержи-ваемое не умолкающим криком сумасшедшей и, вскоре всё отделение больницы стояло на "ушах". Да-же Славик, услыхав за стеной зов о помощи со знакомыми истерическими нотками, - запел свою старую песню о «потопе».
Дежурный врач и медсестра, со шприцами наперевес, кинулись утихомиривать своих подопеч-ных. Первая и самая внушительная доза успокоительного - досталась нарушительнице спокойствия, ос-тальных сия участь тоже не миновала.
Наутро, главврачу было сразу же доложено о случившемся. Ему в корне пришлось изменить ща-дящий метод лечения на старый, проверенный временем, медикаментозный способ.
Тем временем, зима, усиливая морозы и толщину снежного покрова, полностью заявила о своих правах. На носу был Новый Год, и медперсонал больницы решил сделать своим постояльцам настоя-щий праздник; с ёлкой, дедом Морозом и подарками. А тётя Маша изъявила желание сыграть роль ме-стной Снегурочки, на что завхоз колко заметил:
- Маша, где ты видела Снегурочку с такой комплекцией, да ещё без переднего зуба?
Но нянечка нисколько не обиделась, лишь игриво парировала:
- У хорошего человека - красоты всегда много! А насчёт зуба.., так ты это зря! Должна быть в женщине - загадка!
Распределив роли и обязанности, медики стали готовиться к празднованию Нового Года. Купили ёлку, игрушки, гирлянды, всё, что полагается, за исключением шампанского.
Наряженную колючую красавицу поставили в холле, и при виде её глаза у больных загорались и радостно блестели, как у детей.
Наступило 31 декабря. Нарушая больничный режим, к 11 часам все были в холле. Медперсонал стал рассаживать своих подопечных за празднично сервированные столы. Когда все расселись и успо-коились, в помещение, стуча посохом, вошёл сам дед Мороз.
- А вот и дедушка Мороз, он подарки нам принёс! - суетливо протараторил завхоз, изображав-ший зайца, с длинными ушами на макушке и шаром на халате, вместо хвоста.
- Что, опять новое лекарство? - настороженно спросил, подозрительный Паша.
Паша среди больных считался интеллектуалом. Он в совершенстве знал школьную программу, включая такой трудный предмет, как химия. В своё время - Паша даже собирался поступать в авиаци-онное училище, но к счастью для пассажиров, не прошёл медкомиссию. После неудачного поступления Паша устроился работать на завод - водителем электрокары. Был он человеком сверх эмоциональным зная об этом, над ним частенько подсмеивались. И однажды, начальник, видя как Паша возится со своей старенькой электрокарой, пошутил:
- Паша, а ты знаешь, что завод закупил в Болгарии новую "кару" - последней модели. Надо будет её самоходом оттуда перегнать. Думали тебя послать, но завгар с твоей кандидатурой не согласился, так что, поедет кто-нибудь другой.
- Как, вместо меня?! Я же лучший карщик на заводе.., - опешил Паша и, размахивая от возмуще-ния руками, побежал в сторону гаражей.
Но, до гаражей он не добежал... Увидев по пути водородную станцию, решил всем отомстить за вопиющую несправедливость и, перемахнув через забор, стал разводить костёр под ёмкостью со сжи-женным газом. Но взрыв не состоялся, вызванные пожарные и скорая помощь, подоспели вовремя, и  Паша стал пациентом психиатрической больницы…
Новогодний вечер не клеился. Больные, всегда подозрительно относившиеся к врачам, сидели в напряжении, ожидая подвоха. Но тут в фойе вошла Снегурочка,  собравшиеся сразу узнали ее и лица расплылись в доброжелательной улыбке.
- Здравствуйте, мои хорошие! Новый Год за окном, а я что-то не слышу веселья и смеха! - прого-ворила она, качая головой и ласково улыбаясь.
- Да вот, Николай Сергеевич, нам подарки приготовил, а в обёртках от конфет, наверняка лекар-ства завёрнуты! – недоверчиво, прищурившись, проворчал неугомонный Паша.
- Да не может быть! - искренне изумилась Снегурочка, и подойдя к столу, где сидел Паша, нау-гад вытащила конфету из его подарка и, развернув, демонстративно сунула её себе в рот. 
За столами одобрительно зашушукались, все оживились, и в зале наконец, воцарилась друже-любная обстановка.
Стараясь не привлекать внимания, медики, в сопровождении завхоза, по очереди удалялись в ка-бинет главврача. Там тоже был накрыт праздничный стол, но уже со спиртным. И выпив по рюмочке, так же незаметно возвращались, как и уходили.
Минутная стрелка, отсчитывая последние минуты уходящего года, неутомимо двигалась к две-надцати. Дед Мороз, как полагается, собрался зажечь новогоднюю елку.
- Так, вот-вот Новый Год наступит, а на нашей красавице гирлянды не горят. А ну, давайте все вместе…, скажем: "Елочка зажгись!" - скороговоркой, бодро проговорил он.
Пациенты во все глаза уставились на ёлку, и наперебой, невпопад стали повторять за дедом Мо-розом.
- Дружнее, дружнее, а то не загорится! - окончательно войдя в роль, и разгорячённый тайными походами в свой кабинет, размахивая посохом заводил аудиторию – главврач.
- Елочка зажгись!!! - уже намного дружнее, подхватили все хором.
Дед Мороз сделал знак завхозу-зайцу, и тот включил гирлянду в розетку. Лампочки на ёлке вспыхнули и засияли, и все весело захлопали в ладоши. Из включенного телевизора послышался бой Кремлёвских курантов, ввысь взметнулись огни разноцветных ракет, раздались хлопки петард и все ки-нулись к окнам, - посмотреть новогодний фейерверк.
Воспользовавшись тем, что присутствующие в зале отвлеклись, Паша прокрался к ёлке, достал коробок и молниеносно чиркнув спичкой, - поджёг ее. Елка вспыхнула, как факел!!! В холле начался переполох. Вмиг протрезвевший главврач, не поддавшись панике успокаивал перепуганных пациентов, и выводил их из огнеопасного помещения. Завхоз в это время, скинув халат, бросился в подсобку за вёдрами, и наполняя их водой, носился к ёлке и обратно. Нянечка же не растерявшись, бегом помчалась в кабинет главврача, чтобы вызвать пожарников…
Звонок в пожарной части раздался в тот момент, когда дежурная диспетчер протянула руку, что-бы зажечь новогоднюю гирлянду. Чертыхнувшись, она ответила на звонок и торопливо войдя к неуго-монным пожарникам, дружно кричавшим: "Елочка зажгись!", сказала:
- Успокойтесь, ёлка не загорится!
- Почему? - удивлённо спросил ряженый дед Мороз-пожарник.
- Потому  что ёлка уже зажглась, только не у нас, а в психбольнице.
- А у нас? - спросил другой, ничего не понимающий пожарник.
- Вы что не поняли?! Пожар в больнице! Вперёд, на вызов! - посерьёзнев, проговорила диспет-чер, и устало вздохнула.
Было много огня и воды, но всё обошлось. Пожар в больнице был ликвидирован. На удивление главврача ни "утопающий" Славик, ни вечно "горящая" Софа  во время пожара не издали ни единого звука.  Мало того, после этого случая, в отделении больницы больше не слышали криков: "Пожар" и "Потоп", а главврач в очередной раз задумался о нетрадиционном методе лечения.




ШАПКА.



У Нелли Альбертовны сорвали шапку. Событие в разгар зимы не очень приятное к тому же, шапка была хорошая, - норковая. Дешёвых, Нелли не носила, созданный ею имидж видимого благопо-лучия, обязывал одеваться только в дорогие вещи. Вдобавок покупка нового головного убора, требовала серьёзной коррекции семейного бюджета. Но ждать и тянуть до зарплаты, она не могла, за окнами стоя-ли трескучие морозы, а это могло отразиться и на драгоценном здоровье.
Взвесив все "за" и "против", Нелли Альбертовна уведомила своего супруга, о сокращении днев-ного рациона до макарон и каш. Достав деньги, отложенные на "черный день", она отправилась на базар и купила шапку из песца.
Вернувшись домой и, покрутившись с часок возле зеркала, Нелли призадумалась, в очередной раз терять шапку ей никак не хотелось. Покопавшись в детских игрушках, она нашла новогоднюю мас-ку зайца, и недолго думая, срезала с неё резинку. Затем Нелли Альбертовна, аккуратно пришила её к обнове, и снова подошла к зеркалу.
Резинку под подбородком, почти не было видно. По бокам, её скрывали пышные волосы, а сни-зу.., если одеть шарф, она была совсем незаметна. Довольная собой Нелли облегчённо вздохнула, и на-конец успокоилась.
Шапку никто не срывал, и даже не пытался. Но однажды, когда Нелли Альбертовна задержалась на работе, по поводу спонтанного, праздничного ужина в честь Нового года, ей вновь пришлось повол-новаться.
Ничего не подозревая, она спокойно вышла с "проходной", и поспешила к подъезжающему трамваю, надо было успеть на последнюю электричку. Торопливо войдя в вагон, Нелли Альбертовна краем глаза заметила, что за ней увязался долговязый мужчина невзрачной наружности. «Ну всё, опять началось!!! Что же теперь делать?!» - испуганно мелькнуло в голове, и она в панике огляделась вокруг.
Тем временем, трамвай гремя вагонами, медленно подъезжал к вокзалу. Не дожидаясь пока две-ри окончательно раскроются, Нелли проскользнула в щель, и изо всех сил кинулась бежать. Вслед за ней, скользя и с трудом сохраняя равновесие, устремился и мужчина. Электричка стояла возле перрона, готовая тронуться в путь.
Нелли Альбертовна затравленно оглянулась, и прибавила ходу. Но примчавшись "на всех парах" к последнему вагону, она неожиданно спотыкнулась, и плюхнулась на снег, прямо возле открытой две-ри. Это никак не входило в её планы. Спасение - электричка полная народу, стояла двух шагах от неё, а она распласталась рядом на скользком перроне…
Раздосадованная Нелли подняла голову и увидела, что прямо к ней приближается «Долговязый». Собрав волю в кулак, Нелли Альбертовна поторопилась подняться. Обернувшись к грабителю, она изо всех сил пихнула его в грудь. Тот не удержался на ногах и взмахнув руками упал на спину.
Электричка предупредительно зашипела, напоминая о том, что сейчас двери захлопнутся. Нелли схватила шапку, лежавшую на снегу, и шустро заскочила в вагон. Мужчина пришедший в себя, после неожиданного удара, встал на ноги и ринулся было следом, но она преградила ему путь. Нелли Альбер-товна стояла в тамбуре широко расставив ноги и с воинственным выражением лица.
В это время электричка издала прощальный гудок, и двери захлопнулись. Глубоко дыша, Нелли прошла в вагон и уселась на свободное место. Всё внимание пассажиров было приковано к её персоне. Не глядя по сторонам она, как ни в чём не бывало расправила свою шубу, застегнула раскрывшуюся сумочку, и демонстративно уставилась в окно.
"Могли бы, и помочь!" - подумала она. "А то сидят, разглядывают... но ничего, пусть знают, что есть ещё на земле женщины, которые в состоянии за себя постоять!"
Смеркалось. Электричка выехала за город и за окнами сгустилась тьма. Нелли Альбертовна от-вела взгляд от окна и обнаружила, что пассажиры по-прежнему смотрят на неё, и переглядываясь, что-то шёпотом обсуждают.
«И чего уставились?!» - раздраженно нахмурилась Нелли. - "Неужели опять тушь подвела?" -Размышляя таким образом, она достала из сумки маленькое зеркало.
С лицом всё было в полном порядке. Щёки аллели нежным румянцем, благодаря морозу, про-бежке и шампанскому, - и она даже выглядела намного моложе.
Бросив последний взгляд в зеркало, Нелли Альбертовна, вознамерилась было поправить свой го-ловной убор, но похолодев, вдруг с ужасом обнаружила, что она в чужой шапке!
Совершенно растерявшись, с полыхающими теперь уже от негодования щеками, и проклиная всё на свете, она невидящими глазами уставилась в окно. Где-то вдали светилась одинокие огоньки. Нелли Альбертовна ощущала себя очень неуютно, вдобавок, что-то давило и сжимало горло. Она робко косну-лась рукой шеи, и обнаружила резинку от шапки. Почувствовав, как возвращается надежда, Нелли не-смело потянула за неё, - резинка не поддавалась. С участившемся сердцебиением Нелли Альбертовна закинула руку за спину, и обнаружила там..., о чудо, свою песцовую шапку!
Воровато стрельнув глазами, она вмиг сняла чужую шапку, и поправив волосы натянула свою. Стараясь не смотреть по сторонам, Нелли Альбертовна, сидела с неприступным видом и ждала своей остановки. Рядом лежала шапка "Долговязого".
Наконец электричка подкатила к долгожданной станции, и Нелли Альбертовна поднялась с мес-та. Бросив взгляд на ворованную шапку, она небрежно подцепила её рукой, и почти бегом поспешила к выходу.
Нелли шла по заснеженной улице домой и размышляла: как она будет возвращать шапку тому высокому мужчине, который как и она опаздывал на электричку... И что ещё беспокоило Нелли Аль-бертовну, так это то, поверит ли в эту неправдоподобную историю, - муж?!




МОГИЛЬЩИК


У Григория скончался сосед и закадычный друг - Серёга. То ли выпил он что-то не то, то ли за-кусывал не тем чем надо..., но итог налицо - Серёгу надо было хоронить. А у него, как назло ни жены, ни родственников, никого, кроме сестры живущей в Подмосковье.
Григорий забил тревогу, срочно отослал телеграмму сестре, и стал обходить соседей с просьбой помочь достойно отправить друга в последний путь. Пьяниц, которыми являлись, Григорий и Сергей, в многоэтажке знали хорошо..., но не смотря на презрительное отношение, всё же сжалились, и помогли, чем смогли.
Собранные деньги, соседи Григорию доверить побоялись, и обязанности по организации траур-ного мероприятия взяли на себя. А Григорию с сотоварищами, поручили такое ответственное дело, как копание могилы.
Наступил скорбный день... Компания "могильщиков", с разрешением на "захоронение в ограде", с утра пораньше отправилась на кладбище.
Минут пятнадцать бродил Григорий по кладбищу, ища знакомую ограду. Он не раз бывал здесь с Серёгой, где за бутылкой они поминали его родителей. Наконец найдя потускневшую фамилию на кре-сте, Григорий позвал товарищей, и они приступили к делу. Копали добросовестно, по очереди сменяя друг друга, и к обеду могила была готова. Побросав лопаты и закурив, новоиспеченные могильщики стали ждать траурную процессию.
Первым на кладбище въехал катафалк, следом за ним, автобус с "провожающими". Шофер не зная куда ехать, остановил машину и, деликатно кашлянув, спросил:
- Уважаемые, я извиняюсь. На какой дороге хоронить будем?
Сестра усопшего, промокнула платком покрасневшие глаза, посмотрела по сторонам, и сказала:
-  Третья дорога от входа, - и всхлипнув, добавила: - Возле большой берёзы.
Катафалк свернул на указанную дорогу и машина направилась к названному месту. Доехав до берёзы, сестра вышла из катафалка и первой пошла к захоронению своих родителей. Но, дойдя, она с ужасом обнаружила, что могила для её брата не выкопана... Она в замешательстве повернулась к лю-дям, несущим за ней гроб, растерянно огляделась по сторонам, и истерично заголосила.
Григорий, устало сидевшей на куче свежевырытой земли, услышал раздавшийся неподалёку ду-шераздирающий крик женщины, и ему стало не по себе.
- Неспокойно мне что-то!… - сказал он своим товарищам. - Пойду, посмотрю, что там…
Пройдя метров тридцать, Григорий с несказанным удивлением обнаружил своих соседей. По-спешив подойти поближе, он обескуражено проговорил:
- А что вы здесь остановились?! Могила же дальше...
Разгневанные соседи стали ругать его, на чём свет стоит.
- Да что я не знаю, какая фамилия у Серёги! - разозлившись, огрызнулся он.
- Сестра лучше знает, где её родители похоронены! - резонно заметил кто-то из толпы.
И тут Григорий сообразил, что вырыл могилу в ограде однофамильца. Нервно сглотнув, он умолк на полуслове, и резко развернувшись, помчался за лопатами.
Прибежав на место, горе-землекопы с ходу начали рыть новую могилу. Мужчинам, присутст-вующим на траурной процессии, тоже пришлось закатить рукава.
- Всё у него, не как у людей! Даже на тот свет, уходит не так как все! - причитала сестра, но, ви-дя, что дело движется, приняла из заботливых рук валерианки, и немного успокоилась.
Спустя некоторое время, Серёга был предан земле, и все облегчённо вздохнув отправились справлять поминки...

ПОСЛЕСЛОВИЕ: …по Православному календарю был "Родительский день", согласно церков-ным канонам все христиане в этот день приезжают на кладбище и поминают своих ближайших родст-венников.
По ухабистой дороге на кладбище въехала машина. В салоне автомобиля царило тяжёлое, угне-тающее молчание... Накануне, зять поругался с тёщей. Он много лет терпел её пренебрежительное от-ношение, и не раз слышал, как она при нём, нисколько не стесняясь его присутствия, говорила дочери, что, как жаль, что та вышла замуж за неудачника...
И вот, три дня назад он не выдержал..., в сердцах наговорил "любимой тёще" кучу гадостей, да еще вдобавок, пообещал: "...живьем закопать!!!"
Резко притормозив, зять остановил машину. Недовольная тёща, исподлобья взглянув на него, вышла хлопнув дверью, и они вместе с дочерью побрели к могиле. Зять неспеша достал из багажника сапёрную лопату, чтобы поправить захоронение, и направился за ними. Подойдя к ограде он увидел на-смерть перепуганную тёщу..., - за её спиной зловеще зияла, свежевырытая могила. Жена, опешив, пере-водила взгляд с матери на мужа... Теща, увидев в руках зятя лопату, на мгновение потеряла дар речи, и едва шевеля дрожащими губами, чуть слышно пролепетала:
- Сыночек, а зачем тебе лопата?!! Может не надо...
Зять, никогда не слышавший от неё ласкового слова, был весьма удивлён такой переменой, но в конце концов сообразил, что она думает, что могилу для неё вырыл он, и решил доиграть роль разгне-ванного мужчины.
- Нет, мамаша надо!!! -  как можно суровее, мрачно произнёс он.
Но тут, спохватившись, в разговор вмешалась жена. Подскочив к мужу, она, заикаясь, и умо-ляюще сложив руки, стала уговаривать его:
- Любимый, ради Бога, прости маму! Она больше не будет! - и порывисто обернувшись, вос-кликнула: - Правда, мама?!!
Та в ответ, поспешно, с готовностью кивнула головой, и в знак смирения, опустила глаза…
Больше дверью в машине, она никогда не хлопала!





ГУСИ


На окраине маленького городка, в частном доме жила, одинокая бабушка Глаша. Держала пен-сионерка небольшое хозяйство: огород, курей, свинью..., и были у неё еще два веселых гуся. Звали гу-сей, как в старой детской песенке; один - Белый другой - Серый.               
В воскресное утро, бабушка Глаша, проснулась раньше обычного. Нынешний день был знамена-тельным, - юбилейным, и до прихода гостей нужно было многое сделать. Весь день, Глафира Тихонов-на не отходила от плиты, и только к вечеру стала накрывать на стол, с нетерпением ожидая гостей. Гос-тей пришло много; родственники, друзья, соседи. Всем хотелось поздравить, добрую сердцем бабушку.
Отпраздновали на славу..., было много сказано, выпито и съедено... А напоследок, сосед бабы Глаши, не рассчитав свои силы, перевернул бутылку водки в хлебницу, чем вызвал неуёмный смех ок-ружающих. Поздравляющие долго не расходились но, наконец, бабушка Глаша проводила гостей, и вернулась в дом. Посмотрев на царивший вокруг беспорядок, она устало вздохнула, и, махнув рукой, отправилась спать.
На следующий день, засучив рукава, она надела фартук и принялась за уборку. Взяв глубокую кастрюлю, бабушка Глаша начала собирать объедки со стола, всё то, что гости начали, но не смогли одолеть. Затем она вынесла кастрюлю во двор и вывалила в свиное корыто. Теперь очередь праздновать юбилей хозяйки, дошла и до свиньи. Свинья, хрюкая, выбралась из свинарника и поспешила к корыту. Узрев обилие разнообразной пищи, она нетерпеливо взвизгнула, и уткнувшись рылом в объедки, с жад-ностью стала есть, удовлетворённо чавкая.
На шум и чавканье, из сарая, переваливаясь с боку на бок, вылезли гуси и гогоча, направились к свинье. Не слишком церемонясь, они накинулась на еду..., но не тут то было, свинья вмиг отогнала не-прошеных гостей.
Наблюдая за ними, бабушка Глаша усмехнулась и сказала:
- Что, проголодались?! Ну не гогочите, сейчас и вам что-нибудь принесу... С этими словами, она взяла миску, в которую обычно насыпала зерно, и отправилась в дом.
Взглянув на праздничный стол, Глафира Тихоновна, остановила взгляд на хлебнице. Потрогав рукой мокрый хлеб, она стала припоминать, кто вчера умудрился его намочить, но как ни старалась, вспомнить не смогла. Наложив полную миску хлеба, бабушка Глаша, вынесла её изголодавшимся гу-сям. Хлопая крыльями и радостно гогоча, гуси стали поглощать угощение.
"Что-то горчит, бабушкин хлеб!" - подумал Серый, но, мельком глянув на Белого, который гло-тал кусок за куском, продолжил трапезу.
Доев "сорокаградусный" хлебушек, Белый помотал головой, и прогоготал своему другу:
- Что-то у меня голова кружится!!!
- А у меня в глазах двоится! - осмелев от спиртного, сказал Серый, и, распустив крылья, задири-сто посмотрел на свинью. - Сейчас я разберусь, с этой толстой, грязной хрюшкой! Белый, ты только по-смотри, какая она жирная, а какие мы худые!
Серый вразвалку подошёл к корыту, где чавкала ничего не подозревающая свинья, и изо всех сил ущипнул её в пятачок. Та от неожиданности отпрянула назад, и растерянно уставилась на обнаглевшего гуся. Белый не ожидая дальнейшего развития событий, расправил крылья и прокричав:
- Наших бьют!!! - С разгону клюнул свинью, в её закрученный хвостик. Свинья потерянно хрюк-нула и попятилась в свинарник.               
- Гусь, свинье не товарищ!!! - вдогонку прокричал ей Серый, и обращаясь к Белому, скомандо-вал: - А теперь, в курятник, к петуху-многожёнцу!.. Пойдём, курей его пощиплем... - Спотыкаясь и по-качиваясь, припадая то на одно, то на другое крыло, гуси не спеша направились в курятник.
Тем временем, бабушка Глаша убрала со стола и принялась мыть посуду, рядом стоял включён-ный приёмник, и из-за него она не слышала, как в панике кудахчут всполошившиеся куры. Закончив с посудой, Глафира Тихоновна, приступила к уборке и только когда в доме был наведён порядок, она что-то напевая, с веником вышла во двор. По-хозяйски взглянув вокруг, она вдруг заметила, что возле ку-рятника, завалившись на один бок лежит белый гусь. С ужасом подскочив к нему, бабушка Глаша раз-глядела, что внутри курятника уткнувшись клювом в пол, раскинулся еще и серый, в жёлтом клюве, ко-торого, торчат куриные перья.
- Падёж! Падёж! - всплеснув руками, пробормотала себе под нос раздосадованная бабуля. Со слезами на глазах, взяв гусей за ноги, хозяйка потащила их в дом.
- С паршивой овцы, хоть шерсти клок! - высунув голову из свинарника, злорадно хрюкнула сви-нья, и опять спряталась.
Гуси не подавали никаких признаков жизни. Глафира Тихоновна, погоревала, погоревала и ре-шила, хотя бы гусиного пуха на подушки нащипать, если дохлых гусей на мясо пустить нельзя.
Достав тазик, бабушка Глаша, чуть не плача стала ощипывать своих любимцев. Оставив безды-ханные гусиные тела без единого пера, она сложила их в ведро и отнесла в прихожую. За окнами было темным темно и посетовав, что день дню рознь, Глафира Тихоновна скорбно вздохнула и поплелась в спальню.
На рассвете, когда снятся самые сладкие сны, её разбудил шум в прихожей. Перепугавшись, она вскочила с кровати. Спросонок не зная, что предпринять, кричать ли о помощи, или наоборот, залезть под кровать, что бы никто не нашёл, бабушка Глаша в панике металась по комнате. Но тут двери под натиском распахнулись, и к ней в спальню ворвались "голые" гуси.
- Белый! Серый! - облегчённо пролепетала бабуля. - Как же это могло случиться! Я ведь думала, что вы уже неживые... - ничего не понимая, причитала Глафира Тихоновна.
- Пить! Пить! - кричал Белый, которого сильно хумарило.
- Хозяйка, рассольчику не найдётся?! - вторил ему Серый.
Чтобы гуси окончательно не испачкали помётом полы, бабушка Глаша выгнала их во двор, и в раздумье присела. Куры увидев двух нудистов, дружно закудахтали. Не обращая на них внимания, Бе-лый и Серый прильнули к миске с водой.
В это время из дома вышла решившаяся Глафира Тихоновна, в руках она держала топор.
- Топор - лучшее средство от головной боли!!! - насмешливо прокукарекал ощипанный после вче-рашней потасовки, петух.
Участь гусей была предрешена. В воздух взметнулся топор..., потом ещё один раз, и на землю упали озорные головы Белого и Серого.
- Каждому своё!!! - прохрипел из-за соседской изгороди индюк, и философски добавил: - Все мы под топором ходим…
- Ну не скажи! - промяукал кот, - Кто-то из под топора и кормится! Мрр! - И спрыгнув с крыши сарая, не спеша, подошёл к гусиным головам, взял одну в зубы, и так же не торопясь, удалился.






РЫБАКИ.

Глава I.

До переезда на Сахалин Василий не был рыбаком, даже любителем его можно было назвать с большой оговоркой. Телескопическая удочка месяцами стояла, пылясь в гараже, ожидая своего выхода. А хозяину было не до нее… Работа, дом и масса житейских неурядиц, не давали расслабиться и всецело отдаться своему увлечению.
Маленький городишко Долинск, где обосновалось семейство, был на редкость зеленым. Чуть за-метное течение реки Найбы, ее пологие берега, поросшие кустарником и деревьями – все соответство-вало будничной, размеренной жизни провинции. На холмах, наряду со старыми бараками, соседствова-ли современные по - тому времени пятиэтажки. Отсутствие суеты и спокойствие, вот отличительная черта российской глубинки.
Работать  глава семейства, устроился на Дальневосточную железную дорогу. Пока он вникал в курс дела и обживался на новом месте – пролетела осень и наступила зима. На работе Василий завел знакомства. Два закадычных друга Николай и Митька были заядлыми рыбаками. Он частенько слышал от них неправдоподобные истории и не раз был свидетелем их споров, которые порой доходили, чуть ли не до драки.
Однажды, задумчиво глядя в окно на заснеженный город, Василий посетовал, что ему так и не удалось выкроить время и сходить с удочкой на речку. На что, друзья посоветовали не отчаиваться, и съездить с ними на Охотское море, в тринадцати километрах от Долинска, на подледный лов корюшки и наваги.
Василий поначалу долго отнекивался потому, как окончательно не привык к сильным морозам с пронизывающим ветром. К тому же подледная ловля  для него была в диковинку, о которой он слышал только понаслышке.
Услыхав, как друзья с энтузиазмом уговаривают Василия, в диспетчерскую заглянул начальник станции Петр Данилович.
- Слышу, к рыбалке готовитесь?! – с ехидцей поинтересовался он. – А я вот думаю, гадаю, кого же в напарники взять? А оказывается  тут целая компания… - и он выжидающе уставился на собрав-шихся.
- Да вот, Данилыч, думаем на корюшку сходить, Василия агитируем. Советуем, что с собою взять.– ответил смущенный Митька.
- Ничего ему брать не надо, я не пойду! Пусть Василий берет мое барахло и едет! – нахмурился раздосадованный Николай. И поняв, что начальник уже не отцепиться, выскочил из диспетчерской, хлопнув дверью.
Николай не выносил своего начальника, за его высокомерие и неумение находить с людьми об-щий язык. Он всячески избегал с ним общения и вступал в диалог, только когда дело касалось работы. Митька напротив, начальства не сторонился. На рабочем месте он не раз был замечен в нетрезвом со-стоянии. Но, не смотря на пристрастие к спиртному, Петр Данилыч его не увольнял и премии не лишал. Наверное, поэтому Митьку частенько видели дома у шефа, на неофициальной отработке.
Дальше отпираться не было смысла,  и Василий нехотя согласился. Напрасно он переживал, что они будут одни посреди замершего моря. Войдя в вагон дизельпоезда, Василий увидел человек два-дцать таких же, как и он рыбаков, одетых в несколько слоев одежды.
Добравшись до места, Василий первый раз в жизни увидел ледяные торосы. И если на берегу снега было почти по пояс, то на льду из-за сильных ветров, снег присутствовал лишь чисто символиче-ски.
Следуя за Митькой, компания, преодолевая торосы, не спеша  направилась к рыбному месту. На-конец Митька остановился, оглянулся вокруг, ища глазами знакомый ориентир, и скомандовал:
- Стойте, вроде здесь... – и еще раз окинув испытывающим взором местность, добавил: «При-вал!».
Расположившись, недалеко друг от друга, все по очереди пробурили Митькиным буром – лунки. Добравшись до воды, каждый устроился на раскладном стульчике, прихваченном из дому. Ловили на паралон, смоченный для окраски в зеленку.
Митька, подметив, как беспокойно ерзает на стуле его начальник, пошутил:
- Что, Данилыч, в бой рвешься?!!               
Хмуро глянув на него, Петр Данилыч, что-то невнятно пробурчал в седеющие усы.
- На рыбалке, главное не суетиться! Тогда вся рыба твоя... - не дождавшись вразумительного от-вета, сказал Митька, и потянул за удочку. На крючок попалась не очень хорошая на вкус рыба – навага.
- А где же корюшка? - возмутился  недовольный уловом рыбак.
- Я тоже поймал! - обрадовано воскликнул Василий.
- Что там у тебя? - заглянул через плечо Митька и скривился: - Тоже навага, Что-то не везёт нам сегодня... Но всё равно, поздравляю с первой рыбкой!
Все замолчали, сосредоточенно уткнувшись, каждый в свою лунку. Изредка завывал холодный ветерок, да было слышно, как поскрипывает под начальником раскладной стул.
- Данилыч! А, Данилыч, может у тебя из стула гвоздь торчит? Так давай его вытащим! А то гля-жу, совсем измаялся... Всё ёрзаешь, да ёрзаешь!
- Нет, Митька, это не гвоздь. Живот у меня прихватило, режет! У тебя, случайно бумаги нет? - с гримасой боли, простонал Пётр Данилович.
- Как нет? Конечно, есть! Для вас, всё что угодно. В рюкзаке сверху газета лежит. - скороговор-кой проговорил Митька.
Пётр Данилович, торопливо достал из рюкзака газету и поспешил к торосам, Прошло минут два-дцать, Данилыч не появлялся.
- Куда-то запропастился наш "страдалец"! - забеспокоился Василий. - Ушёл, и ни слуху, ни духу.
- Это ты точно подметил; "ни слуху, ни духу"! Потому, как  ветер с другой стороны - насмешли-во заметил Митька.
- Я так думаю, - ухмыляясь, продолжил он, - что Данилыч, нашёл чью-то заброшенную лунку, и втихомолку  сидит себе, корюшку таскает. А мы, как дурни - здесь навагой довольствуемся. Пойду, по-смотрю, куда делся наш шеф!
Митька встал со стула, потянулся, разминая кости и обходя лунки, направился к торосам. Спо-хватившись, Василий смущенно окликнул его:
- Постой! Вдруг у человека запор!
- Ты что Василий, опомнись! При таком-то морозе, с голым задом не посидишь, отморозишь ещё чего-нибудь... - со знающим видом процедил Митяй, и продолжил свой путь.
Прошло ещё минут десять, ни Митьки, ни Данилыча, не было видно. Василию стало тоскливо и одиноко, поразмыслив, он решил отправиться на поиски. Забыв про вещи, он не торопясь побрёл к то-росам. Перебравшись через них, Василий  узрел посиневшего от холода начальника, со спущенными штанами, и озабоченного Митяя, который стоял за спиной у шефа и, наклонившись, что-то разглядывал.
Озадаченный Василий поспешил к своим товарищам. Подойдя поближе, он увидел лукавую, еле сдерживающуюся от смеха физиономию Митяя, и сконфуженное, перекошенное от боли  лицо Петра Даниловича.
- Что произошло?!! - с тревогой спросил Василий.
- Да вот Данилыч, газету перепутал, - стараясь быть серьёзным, начал Митька - взял ту, в кото-рую крючки были завёрнуты... - и, сделав паузу, деловито добавил; - Вот теперь.., вытаскиваю.
И  только сейчас Василий  заметил в руках у Митяя складной, весь в крови перочинный ножик. Данилыч терпеливо стоял и скрипел зубами. По его окоченевшим ногам тонкой струйкой стекала и па-рила горячая, багровая кровь.
- Ты бы сбегал, принёс с моего рюкзака бутылку водки. Надо бы после операции место проде-зинфицировать.., да и кожу после мороза растереть! - попросил Василия, Митька.
Пётр Данилович стоял, как вкопанный, и чуть слышно матерился замерзшими губами:
- ...! Ну Митька, ну Митька! Что бы я ещё хоть раз, пошёл с тобой на рыбалку!
Василий  принёс водку. Митяй открыл бутылку, с удовольствием сделал пару глотков,  выдохнул и стал поливать измученный  зад начальника. Петр Данилович, не выдержав боли, издал истошный вопль, резко выпрямился и, отпихнув Митьку, шустро натянул штаны. Затем, кряхтя и охая, перебрался через ледяные торосы  и, спотыкаясь, рысцой потрусил к своим вещам.
- Вот чудак человек! За что обиделся, зачем ушёл?! - промолвил, пожимая плечами Митяй.
- А ты бы не обиделся?! - глядя ему прямо в глаза, спросил Василий.
- Я?! Я бы обиделся! - подумав, ответил тот.
- И я тоже... - поддержал его  Василий, и переглянувшись они дружно расхохотались.
На следующий день, Митька встретил Николая в магазине. Тот пребывал в дурном расположе-нии духа и о рыбалке не хотел и слышать. Заинтриговав обещанием рассказать что-то очень интересное, Митька купил пол дюжины бутылок пива, и друзья отправились к Николаю домой. Уютно расположи-лись на диване, Митька поведал другу, вплоть до мельчайших подробностей  всё то, что с ними про-изошло на море, и  даже то, чего не было... Как говорится: - "Не соврёшь, красиво  не расскажешь!"
И не раз во время рассказа, лицо Николая расплывалось в издевательской улыбке. Плохого на-строения, как не бывало, и рука сама тянулась за очередной бутылочкой пива. Наверное, впервые за де-сять лет ему захотелось увидеть своего начальника и, здороваясь, ехидно так  протянуть: "Здрасьте!!!" Но было воскресение, и ему оставалось только ждать, когда пройдут выходные. А завтра, при встрече  он уж непременно загадочно улыбнётся, пристально взглянув в глаза своему шефу.



ГЛАВА 2.


Несмотря на то, что по календарю была весна, на улице было холодно - зима уходить не торопи-лась. Василию хотелось тепла. Тепла природного, а не того, которое излучает жена под одеялом, да ба-тареи центрального отопления. Желание подставить лицо весенним лучам солнца и насладиться теплом и светом Василия не покидало. Кто знает, за это качество, или за неравнодушие к слабому полу, супруга часто сравнивала его с мартовским, блудливым котом. Но в действительности, дело было совсем не в женщинах и как только потеплело, Василий стал теребить Митьку и Николая, уговаривая их, сходить в поход на рыбалку.
Но этих беспокойных и таких непохожих друг на друга товарищей, уговаривать долго не надо, - было бы только предложено... И ударив по рукам, ближайшую субботу они объявили: "Открытием ры-бацкого сезона!"
- Так, куда поедем?! На что ловить будем?!!  - потирая руки, в предвкушении долгожданного, ак-тивного отдыха, поинтересовался Василий.
- В Фирцево, на речку! - ответил Митька и чтобы окончательно успокоить Василия, добавил: - А насчет наживки не переживай, всё тебе будет и тампоны из красной икры, и опарыши.., ты только спин-нинг свой не забудь...
Ранним, субботним утром, меся подтаявший, мокрый снег, компания в полном сборе направи-лась к тепловозу. Чтобы добраться, по словам Николая: "... до рыбного места", нужно было проехать одиннадцать километров по "железке" и ещё километр через лес пешком до речки, "ну а там, лови сколько унесёшь!"
Василий недавно приехавший, как здесь говорят, с "материка", ещё вдосталь не наелся рыбы, и услыхав слова Николая, пожалел, что кроме рюкзака, не взял с собой ещё и сумку.               
За разговорами, до места добрались незаметно. По всему было видно, что Митька с Николаем здесь не в первый раз. Не успели они дойти до реки, как сразу разбрелись в разные стороны, - каждый  к своему излюбленному месту.
В лесу было холоднее, чем в городе, изредка встречались проталинки, и только едва уловимый запах свежести, набухшие почки, да полыньи на льду.., говорили о том, что зиме скоро конец.
Николай деловито расстегнул свой ватник и достал из внутреннего кармана баночку с опарыша-ми. Отсыпав часть Василию, он со знанием дела, сказал:
- Смотри Василий, забрасывай свой спиннинг туда, где нет льда, где вода потемнее - там ямы, а значит и рыба! Понял?!
На что, тот утвердительно кивнул и пошёл распутывать снасти. Не успел Николай убрать свою банку с опарышами, как к нему подбежал Митька.
-Дай опарышей!!! - не церемонясь, проговорил он, и протянул руку.
- Ещё чего!!! Ты что, новичок? Не знаешь, что на рыбалку брать нужно? - возмутился Николай.
- Да взял я их...
- Раз взял, то лови!
- Да они у меня замёрзли, забыл во внутренний  карман переложить... - сконфузился Митька.
- Ну вот теперь и размораживай как хочешь! - категорично отрезал Николай. -  Я половину Васи-лию отдал, если  ещё и тебе отсыплю.., то на что сам ловить буду.
Недовольно нахмурившись, Митька открыл свою банку с замёрзшими опарышами отковырнул ножом кусочек, и недолго думая, закинул себе в рот. Николай  удивленно  вытаращил глаза, затем брезгливо поморщился  и, сплюнув, издевательски предостерёг:               
- Смотри, не перегрей,  а то ещё расползутся.
Но Митька с непроницаемым видом повернулся, взял свою удочку я пошёл вниз по берегу реки.
На Сахалине многие рыбаки запасают приманку на зиму, Собирают опарышей, делают  тампоны из красной икры - маленькие мешочки из чулок с несколькими икринками и  всё это кладут в холодиль-ник, чтобы не пропало. Вот этих опарышей, Митька не брезгуя, и размораживал в своём рту.               
Нe успел Василий сделать и первый бросок, как невдалеке раздался гулкий треск ломающегося льда и крик Митьки:
- Николай помоги! Я провалился! Ради Бога, вытащи! 
- Я тебя туда не посылал! - огрызнулся, нисколько не удивившийся Николай.
 Василий, видя, что Николай равнодушен к беде постигшей друга, бросил свою удочку и поспе-шил на выручку.  Митька стоял по плечи в воде, вокруг плавали обломки льда, а по его движениям  можно было догадаться, что он перебирает под водой  ногами, пытаясь выбраться.
- Что случилось?! - озабоченно воскликнул Василий.
- Не видишь, что ли.  Провалился! - ответил мокрый, похожий на бобра Митька. Василий был в болотных сапогах и  поэтому смело шагнул в речку, но Митька тут же его остановил:
- Не лезь, в яму провалишься.  Лучше возьми, выломай ветку, а затем я тебе покажу, где можно будет пройти.
Похоже, он знал все мели в этом месте. По его указанию Василий зашёл с противоположной сто-роны и, закинув импровизируемое удилище, стал вытаскивать Митьку. Пару раз тот срывался, и уходил с головой под воду. Выныривая, он сплёвывал, фыркал  и вновь - ухватившись за ветку, предпринимал попытку выбраться. Сообразив, что на тонкий лёд ему не взобраться, он стал ломать его локтями.  Доб-равшись до места,  где лёд более крепкий, Митька из последних сил уцепился за спасительную ветку и едва слышным голосом просипел:
- Тяни!!!
Митька представлял собой  жалкое зрелище с мокрой, сразу задубевшей на морозе одежды... тонкими струйками стекала ледяная вода.  Неуклюжим движениями он то и дело вытирал рукавом  шмыгающий,  красный нос, который чётко выделялся на фоне посиневших губ.
В дальнейшем Василию, вместо ловли  пришлось заниматься поиском сухих веток и разведением костра, который, из-за сырых веток, долго не хотел разгораться. Но вскоре благодаря усилиям, сквозь густой белый дым показались робкие язычки пламени. Василий облегчённо вздохнул и подложил в кос-тёр целую охапку дров. Рядом стоял Митька, выбивая дробь зубами  и, изнемогая, пытался раздеться. Как вдруг раздался Колькин вопль:
- Василий!!! Вася, выручай!
- Не ходи!!! - выдавил Митька, которого колотила крупная дрожь.
- Тону!!! - послышалось вновь.
- Мы туда, тебя не посылали!!! - встрепенувшись, злорадно выкрикнул Митька.
- Ну, вы как дети! - заметил обескураженный происходящим Василий  и, взяв палку, которой час назад вытаскивал Митьку, пошёл вылавливать ещё одного "моржа".
Николай ловил рыбу на высоком берегу прямо - над глубокой ямой и  видимо поскользнувшись, съехал прямиком в ледяную воду, чему свидетельствовали две колеи на подтаявшем снегу. По ходу де-ла, вытаскивая Николая, Василий  заметил, что вернее всего, этот день следовало бы назвать: "Днём спасения утопающих!" На что, "спасённый" в ответ лишь вздохнул и, махнув рукой, поспешил к костру.
Сквозь ветки они увидели яркое пламя разгоревшегося костра, а возле него  обнаженную фигуру Митяя. Держа на вытянутых руках, синего цвета трусы с ярко белыми ромашками, он лихо отплясывал туземский танец замёрзшего охотника. Николай тоже разделся догола и подобно испанскому тореро, стал неспешно прохаживаться вокруг огня. Василий принес из лесу еще одну охапку дров и бросил ее в костер. Костер разгорелся с большей силой, но было одно неудобство, чтобы не мерзла спина, приходи-лось постоянно крутиться. Иногда заглушая потрескивание горящих веток, доносилось постукивание зубов. Наконец, когда трусы немного подсохли, и их можно было надеть, Николай предложил:      
- Василий, давай второй костёр разведём, а то мы как ненормальные вокруг своей оси кружимся.               
Пришлось Василию вновь идти в лес на поиски дров, а затем разводить пламя уже за спинами двух нудистов. Между двух костров стало гораздо теплее. Рядом на палках были развешаны телогрейки  ватные штаны,  от которых шёл пар, но они упорно не хотели сохнуть.               
Николай достал из рюкзака бутылку водки и, открывая её, обратился к Митьке:
- Митяй, давай стакан, сейчас согреемся!
- А, а я не взял. - с досадой произнёс тот.
- Почему?!
-  Забыл. Не нарочно конечно,  но могу ведь и я что-нибудь забыть!..
 - Вася, а у тебя стакан есть? - обратился Николай к своему спасителю.  - Я же не пью! Зачем мне стакан? - доставая из рюкзака еду, ответил тот. Митька не выдержав, вскочил, подбежал к своей тело-грейке и достал из кармана банку с опарышами. Повыковыревав их ножом, он с готовностью протянул, пустую банку Николаю.
- Наливай!
- Ну лентяй, ну лентяй, хоть бы помыл! - упрекнул друг.
- Я тебе не снежный человек, чтобы по снегу голяком рассекать! - огрызнулся Митька.
Николай искоса глянул на Василия, но, сознавая, что он и так для них много сделал, не стал его более ни о чём просить. Плеснув в банку немного водки, он ополоснул её и хотел, было вылить помут-невшую жидкость на снег, но тут неожиданно подскочил Митяй.
- Ты что, с ума сошёл?! - прохрипел он и, выхватив банку, залпом осушил её.
- Фy! - поморщился Николай, и снова налил, но тут Митька опять уцепился за импровизирован-ный бокал.
- Ты же только что пил! - возмутился Николай.
- Я??? Ты это  выплеснуть хотел! А вот сейчас, я буду пить! - проговорил Митька и хлебнул из банки. Затем поморщившись, выдохнул и протянув банку Николаю, произнёс: - Держи, теперь твой че-рёд!
Николай налил в третий раз и, посмотрев на Василия, предложил:
- Вася, а может, будешь?
- Нет, увольте! - категорически ответил тот.
- Ну, тогда с Богом! - И он маленькими глотками, продлевая удовольствие, стал цедить водку.
- На тебя посмотришь, как ты пьёшь, точно пить бросишь! Давай быстрее - никак не мог дож-даться своей очереди Митяй.
Опустошив бутылку и закусив, компания перешла к рассуждениям  о смысле жизни, о внешней политике государства и о том какая сволочь их начальник. Закончили непринуждённый  разговор тем, что водки всегда мало и  что хорошо было бы засветло вернуться домой. Тем более, что идти пешком предстояло не один километр.
Трое рыболовов, не успевшие вкусить радости от ловли рыбы, стали  нехотя собираться. Вся одежда, кроме трусов и носков у Николая и Митьки была влажной. Таким образом, чтобы не замёрзнуть и не заболеть, обратно пошли ускоренным шагом, и Василию волей не волей пришлось выступать в ро-ли догоняющего. Шли в полном  молчании и лишь когда добрались до города, Николай обратился с просьбой к Василию:
- Вася, ты, пожалуйста, не рассказывай на работе, что мы ничего не поймали. Не поймут, засме-ют. А на рыбалку мы еще с тобой сходим. Это я тебе обещаю.
 Было десять часов вечера. Жена Елена то и дело поглядывала на часы и время от времени, упершись лбом в стекло, с надеждой вглядывалась в тревожный сумрак ночи. Непослушные дети, не-взирая на поздний час, упорно не хотели ложиться спать. На кухне на плите стоял остывший, нетрону-тый ужин… Все и вся ждали главу семейства. Волнение и беспокойство возрастало, но, наконец, щелк-нул дверной замок и в коридоре появился, долгожданный супруг.
- Папа, папа пришел! – обрадовалась маленькая дочка и кинулась к отцу на шею. – А белочка мне что-нибудь передала?! – наивно поинтересовалась она.
 - Нет доченька, в это время белочки спят! – вмешалась в разговор жена. – А по улицам другие «Б» бродят…
- Бабы-Ежки?
- Не знаю! У папы лучше спроси, у какой он б… белочки был! – раздраженно проговорила та и пошла на кухню.
Тем временем старший сын с энтузиазмом распаковывал отцовский рюкзак:
- Пап, а пап, а рыба где?!
- Так он ещё и без рыбы!?  - донёсся иронический голос матери. - Час от часу, не легче.               
Приоткрыв дверь, она оценивающе глянула в затуманенные усталостью глаза мужа, затем пере-вела взгляд на его потрёпанный вид и решила более не докучать ему своими расспросами. Сжалившись, она уже не так сурово предложила:
- Кушать, будешь?
Несмотря на усталость, Василий был голоден, как волк. Поэтому с надеясь на что-нибудь вкус-ненькое, он заискивающе поинтересовался:
- А что?
- Рыбу! Будешь?! - в очередной раз съязвила жена и, отвечая на немой вопрос, добавила: - Сосед на рыбалке был, вот и презентовал пару рыбин. Василий хотя и любил рыбу, но эту - съел без всякого удовольствия. Ночью он спал как убитый. Сказалось обилие свежего воздуха и многокилометровый марш-бросок по шпалам. Утром жена с трудом подняла его на работу. Придя на рабочее место, Василий увидел, как в углу о чем-то яростно спорят его приятели.               
- Ну, что много наловил?! - демонстративно поглядывая на часы, спросил внезапно появившийся начальник.
- Да, двух карасей, еле-еле вытащил!  - нисколько не смутился Василий.
- Не тех ли? - кивая головой в сторону Николая и Митьки, съехидничал начальник. - Ты пойди-ка, разними их, пока морду друг - другу не набили...
Василий подошёл к своим горе - учителям  и как не в чём не бывало, улыбнулся:
- Привет рыбаки!!! - и пародируя голос начальника, продолжил: - Рыбы то, много наловили?!!
Николай с Митькой опешили, переглянулись, и молча разбрелись в разные стороны.



ГЛАВА 3.


 В начале 90-х годов, наступившая в стране неразбериха, заставила Василия с семейством вер-нуться на Родину - во Владикавказ. С болью в сердце они ещё долго вспоминали шикарные проводы, устроенные друзьями и соседями.
А на Кавказе ждал отчий дом, старые приятели, да любимая тёща, с которой не соскучишься. Со временем Василий адаптировался  на новой работе. Быстрому вхождению в коллектив  помог друг дет-ства - Геннадий, с которым они росли, учились, и как говориться:  "вышли в люди".
Но обыденной, размеренной жизни, которую он сейчас вёл, Василий никак не мог привыкнуть. Он  всё чаще и чаще вспоминал Николая и Митьку. А когда становилось совсем невмоготу, брал пода-ренную ими с Сахалина удочку, садился в свой старенький жигуленок, и под ворчание неугомонной тёщи и молчаливое согласие жены, ехал на рыбалку.
Такой рыбалки как на Сахалине, на Кавказе нет. А пойманной рыбы едва хватает, чтобы накор-мить кошку Мурку. К тому же, рыбалка без компании и приключений.., лишь бессмысленное вытаски-вание рыбы из воды, о которой впоследствии даже и не вспомнишь.
Однажды после очередного похода за карасями, Василий в разговоре с Геннадием посетовал, что живем  мол, - скучно, на рыбалку сходить не с кем, да и некуда...
- Ну это ты напрасно! - ответил Геннадий. - Просто надо знать, куда ходить, а компанию, если хочешь, я  тебе организую. - И на мгновение, задумавшись, добавил, - Работает у нас в соседнем отделе Мишка, компанейский товарищ и к тому же заядлый рыбак. Он наверняка, рыбные места знает, если есть желание, то я вас познакомлю!
- Ну что же, поговори. - сказал обнадёженный Василий и они разошлись по рабочим местам.
Действительно, Михаил оказался весёлым, общительным человеком - это Василий понял, как только тот сел в машину.
- Куда поедем? - спросил Василий, окинув взором честную компанию.
- В Фиагдонское ущелье! На царскую рыбу - форель - бодро ответил Михаил  и достал пачку си-гарет. - Не знаю как вас, а меня жена с трудом с ночёвкой отпустила. Три дня пришлось уговаривать: мусор выносить, да за хлебом лётать...
Всю дорогу у Мишки не закрывался рот  и только тогда, когда свернули с трассы в ущелье, он замолчал и стал поглядывать по сторонам. Возвышающиеся вокруг горы, покрытые первозданным ле-сом, да извилистая узкая дорога, по которой изредка проезжали машины, - окружающий ландшафт соз-давал впечатление умиротворённого спокойствия.
Мишка указал Василию, где надо свернуть и машина, съехав с асфальта, прыгая по ухабам, мед-ленно направилась к бурным потокам речки Фиагдон. Выбрав подходящее место, рыбаки стали распо-лагаться для ночлега. Но прежде, до наступления темноты, нужно было расставить закидушки по реке, а потом спокойно сидеть возле костра  и изредка проверять снасти.
Стало смеркаться, голые вершины гор окрасились в багровые тона, подул прохладный ветерок.
С закидушками было покончено, и компания дружно расположилась вокруг костра. Монотонный шум реки - убаюкивал и чтобы не задремать, все по очереди стали рассказывать рыбацкие байки.  Сгу-стились сумерки, и в трёх шагах от костра стало ничего не видно. Мясо, нанизанное на шампуры,  жда-ло своей очереди. Наконец нагорели угли, потушив робкие языки пламени, Геннадий поставил шампу-ры на сооруженный из камней мангал, Мишка достал из рюкзака бутылку водки  и ужин начался.
Первый тост выпили за рыбалку, второй по Кавказским обычаям - за Бога, третий - за счастливые дороги  и закусили к тому времени подошедшим шашлыком.
- Ну, Василий, теперь твоя очередь рассказывать! Слышал я, что на Сахалине рыбы завались, са-ма в садок прыгает, только успевай подставлять! - потирая руки, сказал Геннадий.
- В садок сама не прыгает, а вот что на самом деле было - расскажу! - ответил Василий и поведал маленькой компании одну из историй происшедшей с ним на Дальнем Востоке.
- Как-то раз, весной, поехал я с друзьями на рыбалку. Вскоре добрались мы до места. Николай самый шустрый из нас - быстро распаковал свои вещи и, опередив всех, пошёл, пробираясь через кус-тарник к рыбному месту. Он уже было дошёл до затонувшей коряги, как вдруг слышит, как по воде кто-то шлёпает. - "Ну, Митька!" - подумал Николай, - "Вперёд меня до речки дошел! Ну я тебе сейчас пока-жу!" Притаился за кустом и стал ждать. Когда шаги стали слышны более отчётливо, он, широко расста-вив ноги и раскинув руки, выскочил из укрытия и, подражая  медведю,  зарычал!
Василий, как хороший рассказчик, сделал паузу, посмотрел на товарищей, - внимательно ли его слушают и  продолжил:               
- Но представьте себе удивление Николая, когда он узрел перед собой не Митьку, а бурого косо-лапого мишку. Медведь опешив, от великой наглости человека, - застыл на месте, но тут же встал на задние лапы, приняв боевую стойку и свирепо зарычал. У Николая задрожали колени, и отнялся язык, он не мог ни кричать, ни тем более рычать. Боязнь пошевелиться и вызвать у медведя раздражение, удерживала его от необдуманных, скоропалительных действий. Николай мысленно простился со всеми близкими и дальними родственниками, но тут на его счастье под лапой у косолапого хрустнула ветка. Это было сигналом для немедленного отступления и попытка спасти своё жалкое, грешное тело. Нико-лай и медведь, как по команде круто развернулись и, сломя голову кинулись удирать друг от друга в разные стороны.               
- А мы тем временем  с Митькой стоим, ловим рыбу, вдруг слышим напролом, через лес несётся Николай. Выскочил он из кустов весь взъерошенный, поцарапанный, глаза на выкате  и, не замечая нас, помчался дальше. Напрасно мы кричали ему вслед, он даже не обернулся... Спустя час, немного успо-коившись, он вернулся с какой-то палкой. Я пригляделся, а это кусок удилища. Пока Николай по лесам и кустам бегал, от удочки только черенок и остался!
- Долго мы ещё потом, над ним смеялись, рассказывая на работе, - как Николай с удочкой на медведя ходил.
- А сами то, не испугались? - поинтересовался заинтригованный Геннадий.
- Нет! - коротко ответил Василий  и для пущей убедительности добавил: - Весной рыбы много, так что медведи ходят сытые, А сытый медведь, как известно никогда на человека не нападает!
- Про этих медведей на рыбалке, я не первый раз слышу, - высокомерно вмешался в разговор Мишка.
- Ну что было, то было. Хотите верьте, хотите нет! - ответил, поднимаясь и разминая затёкшие ноги Василий.  Желание рассказывать ещё что-то, у него напрочь пропало. Он отошёл от костра, нашёл в машине фонарик и  отправился на речку, смотреть закидушки.
- Выискивая в кромешной темноте леску, Василий стал проверять улов. Рыбы не было, вернув-шись через полчаса ни с чем, он застал своих товарищей навеселе. Порядком захмелевшие они о чём-то яростно спорили. Увидев Василия, Михаил заплетающимся языком, заискивающе, стал предлагать вы-пить.
- Ну это вы без меня! Во-первых, я не любитель, а во-вторых, мне завтра за руль садиться - отве-тил тот.
- А под черемшу?! У меня жена её отлично маринует! На Сахалине небось не растёт! - не успо-каивался Мишка.
- На Сахалине растёт! Так что, продолжайте без меня! - сказал Василий и, попрощавшись, отпра-вился к машине, готовиться к ночлегу.
Мишка с Генкой раскупорили очередную бутылку водки и завели пьяный разговор. Закусывая, Генка во всю  критиковал Мишкину жену:
- И это ты называешь, - черемшой??!  Кто так маринует! Земля на зубах скрипит... - морщась, но продолжая жевать, возмущался он.
- Ну бывает, бывает, плохо наверное промыла? - пытаясь, как-то защитить репутацию жены, оп-равдывался Мишка. - А на вкус, - ничего! - И зачерпнув вилкой содержимое банки, - закинул себе в рот.
Поутру, чуть свет продрав глаза, Василий вышел из машины. Возле потухшего костра, обняв-шись мирно спали Геннадий и Михаил. Рядом на газете среди пустых бутылок  были разбросаны остат-ки вчерашнего, ночного пиршества. Василий подошёл к своим товарищам  и, принялся иx теребить:
- Эй, бродяги, пора вставать!!! Всю рыбу проспите.
На его удивление, они проснулись быстро. О похмельном синдроме не было и речи: свежий воз-дух и ночная прохлада сделали своё дело. И только красные глаза,  да неумелые движения трясущихся рук  говорили о бурно проведённой ночи.
Нехотя, без всякого энтузиазма, они двинулись к реке. На пятьдесят закидушек расставленных по течению попались только два усача.
- Негусто. - ёжась от утренней прохлады, протянул Михаил. - Надо бы червей обновить. - доба-вил он, рассматривая голые крючки.
- Сейчас принесу! - откликнулся Геннадий, и отправился к машине.
- Надеюсь, что клёв сейчас пойдёт... - глядя на разочарованное лицо Василия, сказал Михаил.
Василий пожал плечами, достал сигарету и закурил. Через минуту вернулся Геннадий.
- Ну что, принёс? Давай червей! - распутывая снасти, деловито произнёс Мишка.
- Не нашёл я червей! - обескуражено ответил тот.
- Не может быть! Я же их целую банку накопал! - Михаил бросил снасти  и в недоумении повер-нулся к Геннадию.
- А это что у тебя в руках?!!
- Как что? Не видишь что ли - черемша!
- Откуда??? Мы же её вчера съели! - Вытаращил глаза собутыльник.
Ответом было гробовое молчание. Первым расхохотался Василий, он вспомнил вчерашний раз-говор о "…песке на зубах".
Михаил с Геннадием переглянулись. Нетронутая банка черемши не давала покоя... Геннадий, ещё веря в лучший исход, и в то, что недоразумение разрешится должным образом, с надеждой в голосе обратился к Михаилу:
- Миша, а ты сколько банок черемши с собою брал? Две или три?
- Четыре! -  с издевкой процедил Михаил и, присев на корточки возле реки, стал с остервенением полоскать рот.
Геннадий побледнел, поменялся в лице, в животе что-то заурчало и захотело вырваться наружу. Он подскочил к первому попавшемуся дереву и обнял его. Плюясь и извергая отвергнутую пищу, он усердно исповедовался перед матушкой природой. Об этом можно было догадаться по слову «мать», которое доносилось более, менее отчетливо.      
Василий поднял оставленную Геннадием банку и отправился к потухшему костру. Пока Мишка и Генка приводили себя в порядок, он развёл огонь и стал готовить лёгкий завтрак. Не дожидаясь своих товарищей, Василий  откупорил банку черемши и с удовольствием принялся есть. Медвежий  лук, так иначе называют эту траву, действительно была очень вкусно приготовлена. Наслаждаясь деликатесом, Василий с интересом наблюдал, как нехотя возвращаются его товарищи. Не глядя друг на друга, они подошли поближе и протянули озябшие руки к весело потрескивающему костру.
- Господа! Черемшички не желаете?! - усмехнувшись, вежливо протянул Василий. "Господ" су-дорожно передёрнуло.
- Тогда я думаю, нам надо отчаливать.  Без червей здесь всё равно делать нечего. Так что, поедем на платное озеро, там хоть на карасей хлеб потаскаем. Возражения есть?!!
Геннадий и Мишка,  молча, в знак согласия кивнули головами, и не раздумывая, стали собирать-ся.
Где-то через час, заплатив мзду сторожу, загрустившая компания подъехала к озеру. Публика на платном озере собралась разношёрстная: рыбаки любители, семейные пары, дети которых носились вдоль берега, баловались, кричали и бросали в воду камешки.  Жёны тем временем, глядя на пойманных маленьких карасей, методично "пилили" своих мужей  за то, что потраченных на поездку денег  хватило бы на несколько килограмм хорошей, отборной рыбы. Были на озере и так называемые профи. Но они были на надувных лодках и ловили рыбу вдали от всех, на середине водоёма.
Расположившись на крутом берегу, Василий с сотоварищами, наконец, занялись излюбленным делом. Клёв был отменный, но к сожалению на крючок попадалась одна мелочь.
Вдруг, однообразие пейзажа нарушила, приехавшая на "Ниве" весёлая компания. Очки и заост-рённые бородки говорили о том, что это работники умственного труда.    
- Интеллигенция! - с насмешкой прохрипел Михаил, исподлобья наблюдавший за происходя-щим.
Интеллигенция была себе на уме. Не обращая внимания на окружающих, они достали из маши-ны странный прибор, с виду похожий на миноискатель,  затем, надувную лодку и сачок.
- Это уже интересно! Пойду, разведаю, что там у них такое - сказал Михаил своими друзьям и, бросив  удочку, пошёл к вновь прибывшим.
- Я, конечно, извиняюсь, - подойдя, начал он, - но нас очень заинтересовали ваши снасти, осо-бенно вот этот миноискатель.
- Это не миноискатель! - с превосходством улыбнувшись, отозвался словоохотливый молодой человек. Остальные тем временем упорно молчали. - Это, как бы вам объяснить - электроудочка. Под воздействием тока высокой частоты, рыба сама к нам плывёт и только успевай сачком её собирать...
- Хватит трепаться! - оборвал его на полуслове седовласый очкарик. – Давай лучше, сними с ма-шины аккумулятор!               
Погрузив в лодку электроудочку, аккумулятор и сачок, двое рыбаков погребли к середине озера, оставив на берегу своего молодого товарища.
То ли аккумулятор был слишком тяжёлый, то ли днище у надувной лодки дряхлым, но примерно в пятнадцати метрах от берега, раздался треск рву-щейся материи, а потом отнюдь не интеллигентные крики научных работников. Оказавшись в воде, они громко матерились и, уцепившись за лодку, напе-ребой греб-ли к берегу.
- Что-то случилось! - сказал Василий Геннадию. - Пойдём, посмотрим, может помочь надо.
По берегу, туда-сюда носился "словоохотливый":
- ... да чёрт с ней, с вашей удочкой!!! Куда теперь без аккумулятор?!! Как мы теперь домой по-едем! - бестолково, жестикулируя, возмущался он.
- Нырять придется! - многозначительно сказал Михаил и, на мгновение, задумавшись,  добавил: - Если конечно, вы прибор свой не успели включить.
Помогать не пришлось. Компания интеллигентов, раздевшись до семейных трусов и привлекая внимание скучающих жён рыбаков, по очереди стали делать заплывы с последующим нырянием.
Василий, посовещавшись с товарищами, решили отправиться восвояси. Поделив по-ровну улов, они уставшие, измученные жарой и комарами сели в машину и отпра-вились по домам, где их с нетерпе-нием ждали домочадцы.


ЗЕЛЕНЫЙ
               

Когда он родился, мать назвала его  Иннокентием. "Я, как только посмотрела на его пухленькие щечки и приплюснутый носик, меня как будто осенило - ну вылитый Кеша!" - возбуждённо и страстно говорила она домочадцам.
- Это какой, такой Кеша?!! - опешив, негодующе уставился на неё муж.
- Ты что, мне не доверяешь? Или ревнуешь? - возмутилась жена. – Да не переживай ты, вот под-растёт сынишка, убедишься, что он на тебя похож!
- Но почему  всё-таки Иннокентий? - не успокаивался подозрительный супруг.
- Ну как же, сам посмотри; щёки, носик, большие лопоухие уши, его же Аполлоном не назовешь.
- Да, Аполлоном не назовёшь - нехотя согласился муж.
- А вот Иннокентием, в самый раз! - поставила точку в непростом разговоре, жена.
Врожденную улыбку Иннокентий пронёс через всю жизнь. Даже в лихие моменты жизненной годины, его лицо выглядело неунывающим и оптимистичным.
Работал Иннокентий в домоуправлении, слесарем-сантехником - "широкого профиля".     И был заметной фигурой в районе, который обслуживал. В неизменной спецодежде всегда навеселе, общи-тельный и дружелюбный. Его с радостью принимали одинокие и разведённые женщины. Потому, как, Иннокентий и кран починит, и канализацию прочистит, а если хозяйка хорошо попросит, то и гвоздь где надо забьёт. В общем, приложит крепкую, мужскую руку к женским проблемам.
Денег за работу он не брал, а вот от рюмочки другой, никогда не отказывался. Бывало, что на ра-боте его пытались соблазнить, но он деликатно кашлянув, говорил: ''Я пьяница, а не бабник!" Так в бла-годарность за услуги, люди, сами того не понимая, сделали из него закоренелого пьяницу.
Жене Иннокентия, даме весьма сурового нрава, уже порядком поднадоело ругаться и наставлять его на путь истинный. Последнее появление супруга в нетрезвом виде, было каплей переполнившей чашу терпения, и она большие не тратя слов попусту, коротко и ясно заявила:               
- Убью!!!
Женщина она была высокая, плотного телосложения, так что сил на роковой поступок у неё вполне бы хватило.               
Иннокентий, услышав категорическое заявление, пал духом и загрустил. Настенька, так ласково называл он жену, когда та не ругалась, работала дежурной медсестрой в больнице, и в дни дежурства, её сутки не было дома. Это обстоятельство  немного утешало, хотя о прежней  вольности не было и речи...
Утром, когда Иннокентий ещё спал, Настя ушла на работу. На столе она оставила приготовлен-ный горячий завтрак, и маленькую записку.
Прочитав послание, Иннокентий стал размышлять: "Двадцать четыре часа свободы! За это время можно не только промочить горло, но и к приходу жены - отрезветь".
Но, как обычно, одной рюмочкой дело не обошлось, потому, как Иннокентий был безвольным и слабохарактерным человеком. В этот день, как назло, сам того не желая, Иннокентий надрался, как ни-когда. Не помня себя, и с трудом добравшись до дома, он не раздеваясь, рухнул на диван и заснул как убитый.               
Он спал крепко,  безмятежно, и совершенно не слышал, как настойчиво трезвонит звонок. Жена, окончательно потеряв терпение, отперла дверь ключом. Узрев мужа в бессознательном состоянии, Ана-стасия пришла в бешенство, и со всего размаху влепила Иннокентию пощёчину...
"Любимый" не просыпался.
- АХ ты, змий зелёный! - злобно прошипела она.
Покопавшись в домашней аптечке, Анастасия нашла пузырёк с нашатырным спиртом, - эффек-тивное, отрезвляющие, средство. Рядом стоял флакон с зелёнкой. Глянув через плечо на неподвижное тело, жена призадумалась. Внезапно пришедшая в голову мысль Анастасию несколько развеселила. «А почему бы и нет»! Она отодвинула в сторону нашатырный спирт, взяла в руки зелёнку и клочок ваты.
Иннокентий беспробудно спал тот промежуток времени, пока жена намазывала его зелёнкой. Наконец с лицом, включая уши и шею, было покончено. Настя принялась красить руки... Но к большо-му её сожалению, зеленки хватило только на правую.
Анастасия глянула на настенные часы и заторопилась, полчаса законного перерыва были на ис-ходе. Быстро обув туфли, она на ходу накинула плащ и умчалась на работу.
Иннокентий, продрал глаза лишь на следующее утро. От ужасной головной боли, в висках сту-чало, в горле пересохло, всё тело знобило и трясло. "Надо срочно опохмелиться!" - твердил ему внут-ренний голос.
Покачиваясь, он встал, с трудом попадая в рукава, одел куртку и вышел из дома. Старушки-пенсионерки, которые как часовые с утра до вечера восседали возле подъезда, увидев человека с зелё-ной мордой, пришли в смятение и дружно перекрестились.
Вид у Иннокентия был действительно ужасающий. Зелёный цвет был ему совсем не к лицу. К тому же зелёнка въелась в морщины, и это придавало физиономии зловещее выражение. Глаза и зубы на тёмном фоне, выделялись нездоровой белизной. Встречные пешеходы, ненароком взглянув на Инно-кентия, вздрагивали от неожиданности и шарахались в стороны, а местные собаки лаяли и, поджав хво-сты убегали...
Подойдя к пивному ларьку, он увидел своего давнего знакомого, который стоял за стойкой и мирно потягивал пенистое пиво.
- Анатолий! Толик! - обрадовано воскликнул Иннокентий. – И поспешил к нему.
Но Толик, по-видимому, не был рад встрече с зелёненьким человечком. Он взял кружку и, сделав пару шагов от стойки, стал разглядывать непрошеного гостя.         
- Кеша! Ты ли это?!!
- Да я, это я! Не видишь что - ли?!!
- А что, ты такой зеленый? Эко же тебя угораздило!
- Перебрал я вчера лишнего.., пойду куплю пивка, может и здоровый румянец вернётся! - хихик-нул Иннокентий. Он повернулся и на ходу шаря в карманах зашагал к ларьку.               
- Кружку пива, пожалуйста.               
Но взамен пива, раздался писк, похожий на звук лопнувшей струны.
- Ну что там ещё такое? - недовольно пробурчал Иннокентий, заглядывая в окошко.
Продавщица быстро пришла в себя, - мол, и не таких видали.., и помедлив с удивлением прого-ворила:
- Эй, мужик! Ты сегодня себя в зеркало видел?!!
- Нет! А что?
- Так посмотри. - Она полезла в сумочку, и достав маленькое зеркальце, протянула его покупате-лю.
Иннокентий вытащил руку из кармана и потянулся за зеркалом, как вдруг в глаза ему бросилась её неестественная окраска. Ужас охватил его. В смятении разглядывая руку со всех сторон, он жалобно, как набезобразивший ребёнок посмотрел па пышную продавщицу, и спросил:
- Что, и лицо такое же?!!
Та, сверкая золотыми зубами,  улыбнулась, и ответила:
- Такое жe, если ещё не хуже... Зеркало перед тобой, если не веришь, сам посмотри. - Иннокен-тий отодвинул зеркало в сторону, достал другой рукой из кармана деньги  и протянул их продавщице.
- Давай лучше пива.
Взяв пиво, он посмотрел на стойку где стоял Толик, но Толика на месте уже не было, лишь на сто-ле одиноко стояла недопитая кружка. Иннокентий разочарованно вздохнул, и отошёл в сторону. Осушив бокал, он затравленно оглянулся по сторонам, и подняв воротник, сгорбившись, побрёл домой.
Дома Иннокентий прямо с порога стал поносить жену, на чём свет стоит:
- Ты что со мной учудила, садистка?!! Теперь ни на улицу, ни на работу не выйдешь!!! – орал супруг, пытаясь поставить жену на место.
Та, не обращая внимания на нечеловеческие вопли, стояла молча, разглядывая мужа, как разгля-дывают невиданную зверушку в зоопарке. Когда же перед носом Иннокентия оказался её увесистый ку-лак, крики сразу прекратились.
Иннокентий застыл на месте, его злость выдавали раздувающиеся ноздри, да судорожно подра-гивающий кадык.
- А вообще-то зелёный цвет тебе к лицу! - попыталась разрядить обстановку Анастасия.
Супруг резко повернулся и заскочил в ванную. Там он попытался отмыть свою выкрашенную физиономию, но все усилия оказались тщетны, - зелёнка в кожу въелась основательно. От мыла и сти-рального порошка кожа приобрела лишь более светлый оттенок.
Иннокентий обречено вздохнул, взял в руки пемзу, которой жена обычно после бани чистит пят-ки, и принялся тереть щёки. Тер самоотверженно, не жалея сил и не щадя своего лица. Но результат оказался плачевным, ободранные, поцарапанные, щёки покрылись ссадинами и кровоточили, но чище не стали. Потеряв надежду, он с поникшей головой вышел из ванны.
- Ты что с собой сделал?!! – глядя на мужа с окровавленным полотенцем в руках, испугалась же-на.
- Не отмывается - огрызнулся супруг.
- А ну давай быстро в комнату, сейчас йодом прижигать буду! – скомандовала Анастасия.
- Вот только йода, на моём лице и не хватало! - в сердцах отмахнулся Иннокентий.
- Ну извини дорогой, зелёнка закончилась!!!
         



ПРОТИВОГАЗ.



Жгучее, летнее солнце нехотя, но неотвратимо клонилось к закату. Потерявшие силу лучи, про-биваясь сквозь листву вековых деревьев, проникали через раскрытое окно в комнату. Разбежавшись бликами по стене, они сводили с ума маляра-шабашника, который, невзирая на жару и пыль, белил по-толок…
 Наконец работа была закончена, небрежно сделав пульверизатором "последний мазок" и, любу-ясь белоснежным потолком, он в поисках прохлады и свежего воздуха направился к окну. Устало при-сев на подоконник, маляр достал пачку сигарет и с наслаждением закурил. Глубоко затянувшись, он расслабился и облокотился на стоявшее рядом ведро с известью. Но тут ведро, не выдержав нагрузки  покачнулось и скользнув по карнизу, камнем полетело вниз.
В это время по улице, не спеша и негромко насвистывая, шел молодой человек. По его отутю-женной рубашке, начищенной до блеска обуви и роскошному букету роз, нетрудно было догадаться, что путь его лежит на свидание. Стремительно летевшее с третьего этажа ведро, задело дремавшего этажом ниже - кота, и не изменив направления, опрокинулось на парня с цветами. Не успел тот опом-ниться, от свалившейся с неба порции извести, как на голову ему, растопырив лапы и, выпустив когти, приземлился взъерошенный сибирский кот.
Маляр, с ужасом провожавший глазами, падение своего инвентаря, испуганно отшатнулся от ок-на, и ощущая, как бешено, колотится сердце, инстинктивно присел. В ту же минуту, нарушая спокойст-вие тихого, летнего вечера, послышалось душераздирающее мяуканье испуганного кота, а спустя мгно-вение, раздался дикий вопль молодого человека:
- Эй, кому там делать нечего?! - задрав голову и в бешенстве шаря глазами по окнам, заорал па-рень.
Но ответа не последовало.
- Кто бы ты ни был, покажись, не трусь! Я тебе ничего не сделаю, только посмотрю в твои бес-стыжие глаза! - гневно сжимая кулаки и не зная, что предпринять, не успокаивался пострадавший.
Самолюбие маляра было задето, оскорблённый он выпрямился и, на мгновенье замешкавшись, всё же решил показаться, но прежде, шустро натянул свой старенький противогаз, в котором обычно работал.
Опешив, парень с минуту изумлённо разглядывал человека в противогазе, затем посмотрел на часы, и в сердцах сплюнув, зашагал дальше. На ходу пытаясь отряхнуть комки извести, он с сожалени-ем взглянул на некогда прекрасный букет и со злостью швырнул его в стоявшую поблизости урну. К счастью, он почти пришёл, а шёл он в соседний дом, где ему предстояло познакомиться с родителями своей девушки. Войдя в знакомый подъезд, молодой человек сел в лифт. Почувствовав, как сильно сад-нит щека, он машинально коснулся её рукой, тут же, вспомнив про кота, который, пару минут назад свалился ему на голову. Щека кровоточила, промокнув ранку платком, он попутно попытался обтереть-ся, но в это время лифт остановился. Поняв, что попытка безуспешна, парень вздохнул и, подойдя к нужной двери, нерешительно нажал на звонок.
За дверью послышался звонкий голос Вероники:
- Мама, мама! Иди скорее, это наверное, Виталик!
Дверной замок щелкнул, и в проёме показалась улыбающаяся девушка. Но улыбка вмиг исчезла с её лица, когда она взглянула на стоявшего перед ней молодого человека,
- Виталик, это ты? Что случилось, что с тобой? - с тревогой спросила Вероника, слегка коснув-шись пальцами его щеки.
Мать, подоспевшая на зов дочери, с любопытством взглянула через плечо на гостя, и изумлённо воскликнула:
- Это и есть, тот самый Виталик?
Молодой человек смутился, посмотрел на свою изрядно забрызганную одежду, и сказал:
- Идиотский случай! По дороге какой-то шутник, на меня ведро с известью выплеснул. Надо бы-ло бы ему морду набить, но не хотелось задерживаться, я не люблю опаздывать...
- А кровь откуда? Ты точно не подрался? - перебивая его, озабоченно воскликнула Вероника.
- А..., это?! Да кот мне на голову свалился... Сам толком не пойму, откуда он взялся... - запина-ясь, пробормотал вконец смущённый Виталик.
Не дослушав объяснения, мать Вороники многозначительно глянула на дочь, и укоризненно по-качав головой, удалилась на кухню.
- Так что же ты стоишь, заходи! Не переживай ты так, я тебе сейчас рубашку брата дам! - Засуе-тилась Вероника.
Она провела гостя к себе в комнату, дала обещанную рубашку и спортивные штаны, а сама по-шла в ванную, заниматься стиркой. Оставшись один, Виталик поежился, чувствуя себя не в своей та-релке, и глубоко вздохнув, уселся в кресло. Поёрзав, он устроился поудобнее, но, несмотря на это, те полчаса, которые отсутствовала Вероника, показались ему бесконечно долгими.
- Что, скучаешь? – внезапно прервал его раздумья, раздавшийся голосок Вероники.
- Ну, так... - не зная, что ответить, замялся Виталик.
- Да, всё будет нормально! Я уже все постирала, подсохнет немного, поглажу. А сейчас пошли пить чай, мама как раз печенье испекла...! - утешая своего друга, бодро проговорила Вероника и доба-вила: - Ну вставай, не стесняйся!
Виталик нехотя поднялся с мягкого кресла и они направились в зал, где их уже ждал накрытый стол.
- Проходите, присаживаетесь! - начала мать Вероники. - Нам Вера о вас, много рассказывала, в частности, о том как вы всегда опрятны, аккуратны в одежде...
- Ну..., мама! - прервала дочь, пытаясь сгладить неловкость. - В жизни всякое бывает, и никто от курьезных случаев не застрахован...
- Надеюсь...! - с ехидцей протянула будущая тёща, и искоса взглянула на своё, повзрослевшее дитя.
Виталик нутром почувствовал, что некоторые из присутствующих, в нем в корне разочаровались. Понимая, что задушевного чаепития не получится, он решил удалиться. Но прежде, приличия ради, на-до было допить налитую чашку чая. Обжигаясь, Виталик залпом выпил только, что налитый чай, и вы-пустив пар через ноздри, вежливо обратился к своей подружке:
- Вероника, посмотри пожалуйста, мои вещи не подсохли? Я пожалуй, буду собираться.
- Не торопись, посиди ещё немного! Маминого печенья попробуй! К тому же, вещи твои, навряд ли высохли.
- Да, я вижу, печенье наверное вкусное..., с любовью приготовлено! - сказал не по праздничному выглядевший гость и стиснув зубы, криво улыбнулся.
Улыбка получилась неласковой. Мать Вероники тоже почувствовала, что разговора не выйдет, и сославшись на домашние дела, извинившись, оставила их наедине.
- Ты что, на маму обиделся? Ну это зря! Вообще-то она женщина хорошая, но своеобразная. - виновато улыбаясь, проговорила девушка.
- Я это заметил...! - сказал Виталик, вставая из-за стола.
В это время раздался звонок в дверь.
- Ой, это наверное - Гена! Пойдём скорее я тебя с ним познакомлю!
Вскочив из-за стола, Вероника подхватила гостя под руку и потащила в коридор.
- Гена, познакомься, это мой друг - Виталик? - представила брату, своего знакомого Вероника.
- Геннадий! - ответил тот, и протянул руку. - Я сейчас вам расскажу одну хохму, которая сегодня приключилась у меня на работе. - снимая обувь и смеясь, начал брат. - Вы не поверите, но это факт. Бе-лил значит я потолок, и решил перекурить, сел на подоконник, и вот какая незадача, задел стоявшее ря-дом ведро. Оно, конечно, полетело вниз..., и как назло на какого-то "фраера" с розочками, который как раз под окнами проходил. А он, как разорался: «Если мол, ты не трус, то выгляни...!” Ну я и выглянул... А он, увидел мое волевое, мужественное лицо, - испугался, поджал хвост и убежал!
- Ах ты лгун!!! Это я, то убежал?! - опешив от столь явной несправедливости, и догадавшись о ком идет речь, гневно воскликнул Виталик.
Не успела Вероника опомниться, как он легонько отпихнув ее в сторону, молниеносно метнулся, к Геннадию, и схватив его за грудки, стал трясти изо всех сил. Но Гена был шире в плечах и выше рос-том, ему ничего но стоило оттолкнуть гостя да так, что тот падая, ударился головой об входную дверь, которая от удара отворилась. Сообразив, что силы не равные, Виталик вскочил на ноги и бросился к сумке, которую Гена поставил у входа. Раскрыв ее, и недолго покопавшись, он с торжествующим воз-гласом, извлек противогаз.
- Так вот, значит, как выглядит твоё мужественное лицо! - воскликнул Виталик, и в сердцах, вновь накинулся на Геннадия.
На шум и крик прибежала мать Вероники. Увидев, что гость сминая половик, дерется с её сыном, не разобравшись, кто прав, кто виноват, - поспешила на помощь своему отпрыску.
- Мама, что ты делаешь?! Это же Генка - оболтус, вылил на Виталика ведро с известью! - пыта-ясь оттащить мать, закричала, чуть не плача Вероника.
- Да, что ты! Неужели, в этом замешан Гена?! - в замешательстве проговорила та, на мгновенье забыв о потасовке в коридоре.
- Да точно тебе говорю, - Генка! Он сам сознался! - с жаром, воскликнула дочь.
- Тогда это в корне меняет дело! - сказала мать и встрепенувшись, стала энергично разнимать де-рущихся.
Общими усилиями они успокоили молодых людей. Завели в комнату, и усадив по разные сторо-ны стола, утешая и уговаривая, добились того, что "драчуны" в знак примирения, пожали друг другу руки.
Мать Вероники, сознавая, что её предвзятое отношение - ошибочно, решила загладить свою ви-ну. Поспешив к серванту, она открыла бар и достала бутылку коньяка. Дочка, тем временем уже рас-ставляла на столе закуску... Примерно через час, когда страсти улеглись, и всё происшедшее восприни-малось не иначе, как с улыбкой, - в коридоре хлопнула дверь.
- А это, наверное, папа пришёл! - воскликнула Вероника, вскакивая из-за стола, навстречу отцу.
Все дружно, как по команде, в надежде увидеть главу семейства повернули головы в сторону прихожей, но вместо него, в комнату заглянула голова в противогазе.
- Деньги на стол! Всем оставаться на местах!!! - прозвучал приглушенный голос.
Виталик, в изумлении вытаращил глаза, и чуть не упал со стула, от мысли, - в какую семейку он попал.
Но глава семьи, увидев в квартире незнакомого человека, быстро снял противогаз, и виновато смотря на гостя, произнес:
- Генка, а что это твой "намордник" в коридоре валяется?
Геннадий вставая из-за стола смутился, и подойдя к отцу взял из его рук противогаз, что-то нев-разумительно при этом пробурчав в ответ.
Окончательно перезнакомившись со всеми членами семьи и переодевшись в свою уже чистую одежду, Виталик засобирался домой.
Он шёл по вечернему городу, обдуваемый прохладным ветерком, с небосвода ему подмигивали звезды, и загадочно улыбалась луна. Так, не замечая времени и пространства, Виталик неожиданно для самого себя, оказался на пороге родного дома. Стараясь не шуметь, он тихонько отворил дверь и вошёл в прихожую. В этот момент щёлкнул выключатель, Виталик вздрогнул и обернулся. В коридоре, уко-ризненно глядя на сына, стояла мать.
- Сынок,  что с тобой??? - с тревогой взглянув на своё чадо, воскликнула она.
- Тебя что, избили? Вот сволочи! А щеку наверное тебе, твоя Верка поцарапала! - раздосадовано причитала мать.
- Мама, не переживай! Всё нормально! А на царапины не обращай внимания, - это кошка..., в общем, недоразумение...
Он улыбнулся, что-то вспомнив, и продолжил: - А что, насчет ее родных..., - семья у них хоро-шая, весёлая, очень шутки любят. Так что, мама не смотри на мой потрёпанный вид, у меня всё отлич-но! - провожая до дверей спальни, успокаивал  ее сын. А затем, вернувшись в коридор, он набрал номер Вероники и пожелал ей спокойной ночи.














СОДЕРЖАНИЕ   




1. Рыбалка………………………………………………………………………..  2
2. Гроб……………………………………………………………………………  4
3. Мертвец……………………………………………………………………….. 6
4. Неуловимый мститель……………………………………………………….. 8
5. Ревнивец………………………………………………………………………. 10
6. Вишнёвые косточки………………………………………………………….. 11
7. Отдохнули…………………………………………………………………….. 13
8. Новогодняя западня…….…………………………………………………….. 16
9. Лысый…………………………………………………………………………. 18
10. Шофёр…………………………………………………………………………. 21
11. Убийство мертвеца…………………………………………………………… 23
12. Сёстры, мужья и их дети……………………………………………………... 30
13. Будни ГАИшника……………………………………………………………... 33
14. Ирония судьбы или не состоявшиеся рыбалка……………………………… 34
15. БОМЖ………………………………………………………………………….. 37
16. Нетрадиционный метод………………………………………………………. 40
17. Шапка………………………………………………………………………….. 42
18. Могильщик…………………………………………………………………….. 44
19. Гуси…………………………………………………………………………….. 45
20. Рыбаки………………………………………………………………………….. 47
21. Зелёный………………………………………………………………………… 55
22. Противогаз……………………………………………………………………... 58