Льёст. глава 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«… Северные просторы Льёста укрыты от взора даже самых великих магов. Снежное одеяло покрывало весь север афранийского материка. Живых разумных существ не замечено, за обстановкой постоянно следят магические башни людей.
(Люди – высокорослая смертная раса. Живут приблизительно от семидесяти до ста двадцати лет. Кожа розоватая, телосложение общее. Хорошо управляются практически с любыми видами оружия, превосходные маги. Хитры, некоторые особи высокоинтелектуальны.)
Восточнее приходят Медные горы, где хозяйничают подземные монстры. Это место очень любят охотники за Нечистью. За ними располагается плодородная провинция Марлей, которая платит дань Афрании. Здесь же имеет место быть известная во всем Льёсте Синяя Башня, одна из трех Башен. С востока Марлей омывается Морем Тишины, за которым находится Боннский архипелаг, в народе именуемый Боаром. Живут на нем гоблины.
( Гоблины – низкорослая раса. Живут от шестидесяти до ста лет. Кожа зеленая, грубая, глаза желтые полупрозрачные, нижняя челюсть выпирает вперед. Делают свое оружие, в основном плохого качества. Магия в основном природная и черная, хорошего уровня.)
Гоблины очень агрессивны, находятся в военном положении с Афранией. Южнее располагается полуостров Геролд, на котором живут румины.
( Румины – высокорослая смертная раса. Живут от ста двадцати до двухсот лет. Кожа желтая, телосложение общее, глаза прозрачные. Отлично владеют мечами, хорошо управляются с луком. Хитры, но особым умом не отличаются. Магия примитивная, низкого уровня.)
Западнее, на мысе Фигаро, стоит Красная Башня. Она находится во владениях Грота, горной цепи где живут в мире в основном гномы и роки.
( Гномы – низкорослая раса. Живут приблизительно от ста до ста пятидесяти лет. Кожа человеческая, в основном ходят с бородой. Отлично владеют секирами и топорами, доспехи, изготовленные гномами, самые прочные во всем Льете. Магия в основном земная, но уровень не высок.
  Роки – смертная раса. Живут от восьмидесяти до ста десяти лет. Кожа зеленая, но не грубая, как у их собратьев гоблинов. Любимое оружие – ятаган, но также хорошо управляются с секирами, топорами и арбалетами. Магия низкого уровня.)
У северного подножья Грота располагается величественный Вечный лес, обитель эльфов и друидов.
( Эльфы – высокорослая смертная раса. Живут от тысячи до пяти тысяч лет. Кожа человеческое, телосложение хрупкое. Отлично владеют луком, хорошие мечники, но больше предпочитают легкие сабли. Магия высокого уровня, в основном природная и стихийная.
  Друиды не являются расой. Это особая Каста мастеров природной магии, которая принимает тех, кто является с чистым сердцем и желанием защитить природу. Очень сильные маги.)
Еще западнее живыми кристаллообразными стенами огромной величины отгородились еще одни представители разумной волны – амидоны.
( Амидоны – высокорослая раса с белой кожей. Телосложение общее, хрупкое. Живут от пятисот до тысячи лет. Обладают природной кристаллической чешуей, которая представляет из себя прочнейшую броню – из-за нее на амидонов порой охотятся люди. Хорошо управляются с легкими саблями и копьями. Среди своих кристаллом маги амидонов непобедимы, но за пределами становятся легкой добычей.) 
На западе полностью хозяйничают люди, но вот на юго-западе находятся Пещеры Душ, из которых периодически выходят монстры разных видов. Вокруг Пещер создано «кольцо» из башен магов. Иногда монстры прорываются…»
Лео положил книгу на деревянный стол, вздохнул и недовольно буркнул:
- Зачем ты мне дал эту книгу, пап? Я и без этого многое знаю о Льёсте…
- Но не все, - улыбнулся отец, одетый в свой любимый меховой халат. – Ты мало знаешь о Башнях, о Пещере Душ, о…
- Прекрати, папа, - поморщился Леонард. – Мне это не нужно, ибо я не собираюсь становиться ни магом, ни исследователем, ни хронистом. Я воин, пап, я шпион, а географию я знаю и без этих книг.
Отец, нахмурившись, присел рядом.
- Неужели ты всю жизнь хочешь пробыть шпионом, пусть даже и лучшим? – с укоризной спросил он. – Твой дед был помощником Архимага и погиб, дойдя практически до самого сердца Пещер, я командовал войсками всей Афрании и ушел лишь из-за нелепой стычки с руминами… А ты?
- Пап, - ласково-успокаивающе произнес Лео. – Ты же знаешь, что никакого полководца из меня не выйдет. Да, у меня есть дар к магии, но и того, что я умею, мне хватает. А быть шпионом… поверь, па, это не так уж и плохо!
- Я верю, - вздохнул отец, прижимая к себе сына. – Просто хочу, чтобы ты стал великим человеком, а не таким, который погибнет – никто и не вспомнит.
- Ты всегда этого хотел.
Это было чистой правдой. Герцог Виреон, отец Лео, всегда хотел счастья своему сыну. Но когда он попытался отдать Лео в военную школу, он пробыл там всего год и сбежал. В дворцовой академии волшебства сказали, что у него великий дар, и то, что он может стать величайшим магом. Но… Леонарду быстро надоело целыми днями сидеть в кабинетах, аудиториях и библиотеках. Он сбежал. Сбежал, чтобы стать шпионом.
Короче говоря, Лео был искателем приключений на свою... гм, пятую точку. Он отлично владел мечом, метко и сильно стрелял из лука, многое почерпнул из магии, умел отлично прятаться…
Лео не хотел стать великим, ему это было не нужно. Он смеялся над теми людишками, что всю жизнь пытаются стать великими и могущественными, используя для этого поговорку «Цель оправдывает средства».
- Читай, Лео, - попросил отец.
И Леонард читал.
«… Большую часть материка занимала Афрания, могущественное королевство. Оно возникло на развалинах Империи Ниара, которая исчезла из-за гражданской войны. Афранией правил король; у него были трое советников, один из которых должен быть полководцем, второй епископом Святого Храма отца нашего Создателя, а третий Архимагом дворцовой академии.
Но была еще одна власть – духовная. Святой Храм располагался в Ниоре, столице древней Империи. Правил в нем патриарх афранийский. Он очень хотел, чтобы во всем Льёсте была крепка вера в единственного и всеведущего бога – Создателя. Символом Его являлся тройной крест. Во многом именно Храм препятствовал развитию отношений с гномами и орками, которые продолжали верить в своего языческого бога Диннари.
   Магия в Льёсте тоже присутствовала и была весьма своеобразной. Всего видов магии имелось восемь – магия Огня, Воды, Воздуха, Земли, Жизни, Природы, Смерти и магия Создателя, которая, впрочем, мало чем отличалась от магии Жизни. Всем этим магиям учили в дворцовой академии волшебства.
   Существовали также три Башни, созданной неизвестно кем и неизвестно когда. Как известно, в Синей Башне изучали магию созидания и творения; в Красной Башне постигали магию разрушения, а в Белой Башне осваивали магию изменения.
   Эльфы не признавали власти короля Афрании, но ссориться с людьми не хотели и поэтому около ста лет назад был подписан так называемый Союзный договор, по которому эльфы поставляли людям дерево, а те в свою очередь доспехи и оружие. Часто мешала миру все тот же Храм, но король каждый раз вмешивался и успокаивал епископов, которые хотели «искоренить ересь и поставить церковь истинному Господу нашему Создателю».
Леонард захлопнул книгу.
- Все, отец, мне пора, - поднимаясь, заявил он. – Меня звал король, а он не любит, когда опаздывают.
- Понимаю, - кивнул герцог Виреон. – Иди уж, коли нужно.
Лео обнял отца и, захватив свой знаменитый в определенных кругах темно-синей плащ, вышел из дома – впрочем, этот дом вполне можно было назвать дворцом. Сегодня его ждал нелегкий вечер.


Король Стюарт не любил когда к нему опаздывали. Однако для Леонарда Виреона он делал исключение, считая его не только одним из лучших шпионов Льёста, но и просто своим другом.
Династия Стюартов брала свое начало в древние времена. Легенды рассказывали, что первый из королей, Вастер Стюарт, был потомком знаменитых воином Нулевой Эры, когда люди ходили по земле вровень с богами.
Король трапезничал в малом зале. Он был высок, светловолос, но отнюдь не молод – его возраст выдавали морщины на лбу и взгляд волевого и решительного человека. Рядом с ним сидел человек в монашеском одеянии – это был Ромей, советник от Храма.
-- Садись, - сказал Стюарт, опуская на стол бокал с вином. – Я прощаю тебе твое опоздание, но впредь постарайся прибыть по точнее. Итак, слушаю.
-- Все прошло хорошо, - сообщил Леонард. – Бароны поверили в сказку о ночном «ужасе», сиречь призраке вашего предка. Теперь они будут тянуться к вам, полагая, что это избавит их от проблем.
-- Отлично, - улыбнулся король. – Ты как всегда оправдываешь мои ожидания. Но отдыха у тебя не будет. Как ты относишься к Храму?
Лео мельком взглянул на Ромея и сказал:
-- Равнодушно. Я не верю в Создателя, мне до фени все их бредни про конец света и легионы Тьмы… Я атеист.
Король переглянулся с советником и вздохнул.
-- М-да… Но, какого бы ни было твое отношение к Храму, тебе придется выполнить одно задание. Сам патриарх меня попросил. У них что-то случилось. Сам я не в курсе, но подумал, что мой лучший шпион с легкостью справится.
-- Что случилось? – хмуро поинтересовался Леонард.
-- Украли древний фолиант, - вступил в разговор Ромей, поправляя тройной крест Создателя на груди. – Украли, перебив стражей на пути в столицу. В этой книге важнейшие заповеди и проповеди самого Создателя…
-- Как и где это произошло?
-- Караван охраняли тридцать имперских гвардейцев и десять инквизиторов. Он ехал по Южному голенскому тракту, когда произошло нападение. О самой стычке мы ничего не знаем – мертвы были все, даже люди.
Лео усмехнулся, зная про любовь Ромея к коням. Но улыбка сошла с его лица довольно быстро. Помогать Храму, этим пузатым «святым» отцам не хотелось, но разочаровывать короля Леонард тоже не хотел, понимая, что другого шанса стать приятелем Церкви не будет.
-- Тройная плата, - промолвил Стюарт.
Лео хмыкнул и взглянул в глаза королю. Что же это за книга, за которую жадные до гроша патриархи готовы выложить более трех тысяч ниаров? Это уже становиться очень интересным. Жажда разгадки этой тайны взяла верх.
-- Согласен, - тяжело вздохнул Леонард и поднялся. – Я сейчас же выступаю.
Он поклонился и вышел. Король и его советник хмуро глядели ему вслед.


Люди называли эту плодородную долину среди снежных пиков Медных Гор не иначе, как Ярой поляной.
Называли так потому, что немногие могли проникнуть в нее. Долина была хорошо видна с вершин гор, ее можно было заметить издалека. Но вступить на сочную, зеленую траву редко кому удавалось. Сами маги дворцовой академии пытались разобраться в этом, но ничего у них не вышло и вскоре Ярую поляну перестали тревожить попытки людей проникнуть в нее.
Магистр Белой Башни был только рад этому. На просьбы о помощи он, как и его собратья в других двух башнях, отвечал молчанием. Но только Белая Башня в народе именовалось Молчаливой, ибо адепт, если и появлялся в Афрании, то старалался обходиться минимальным запасом слов. Сначала это был закон трех Башен, но в последнее время только Белая чтила и выполняла завет предков.
Орген стал Магистром Белой Башни сравнительно недавно для себя, но весьма давно для людей – семь десятков лет назад. Прошлый Магистр, его учитель, три года сидел в своей лаборатории, а затем отправился в путешествие по другим мирам, оставив Башню под руководство Оргену.
Учитель нашел его в деревне, коих сотнями разбросано по людному Южному голенскому тракту. У Оргена был редкий дар, он с детства знал заклятье познания и в десять лет уже был целителем своей деревни. Учитель нашел его и забрал с собой, в Белую Башню.
В ней изучали способы  в л и я н и я  на внешний мир, используя при этом разнообразные формулы заклинаний и заклятий. В школах Башен не было различия на виды магии – все основывалось на процессе изменения внешнего мира посредством звуковых и мыслевых форм.
Орген очень хорошо учился. Он первым из всех дошел до принятия и осознания того, что процесс изменения воздуха и его состава является ядром к пониманию не только процессов изменения, но и созидания иных видов материи.
Также он увлекался историей. Оргена привлекали мифы о Девятом Троне, тем более, что он находил их реальное отражение в исторических событиях, произошедших еще до образования Империи Ниар и описанных лишь в летописях Башен.
Маги всех Трех Башен – как по одиночке, так и объединившись – пытались дойти до этого неведомого Трона, наполовину мифа и наполовину правду. Но маги смогли лишь ступить на седьмую ступень и… не вернуться. Для жителей мира они становились богами, но маги Башен знали, что к богам и с т и н н ы м они не имеют никакого отношения.
Став Магистром, Орген узнал и то, что уже более трех тысяч лет никто не пытался добраться до Трона. Слишком много было хлопот – слуги Хаоса, пытавшиеся захватить мир; Тьма, медленная и беспощадная, способная лишь убивать; о Творце Льеста, ушедшим в невиданные дали Вселенной-Универсума; о таинственной силе, именуемой Создателям, что быстро набирала силу в Льесте.
Да и сам мир был не один. Во всех слоях Универсума их было тысячи, разных и совсем непохожих на Льест. Но вот только никто так и не смог прорваться за пределы мира, хотя теоретики Башен уже давно выяснили, что мир имеет форму шара и назвали его планетой, от слова «plan’et» - шар по древне-имперски.
… В назначенный день он вышел из Белой Башни в обычном костюме путника и направился к Ярой поляне. У него были свои дороги, совсем другие, чем у простых людей, поэтому добрался он до места назначения всего за семь дней.
Здесь он заметил магическим зрением преграду и прошептал ключевую фразу, что позволяла вступить в поляну. Оргена уже ждали двое седых людей, восседая на деревянных тронах. Ближе к нему сидел Магистр Красной Башни Полазт в своей алой мантии и с орлом на плече; чуть дальше восседал Микон, Магистр Синей Башни, одетый в небесно-голубую робу и держа белый посох в руке.
Орген коротко поклонился и прошел к своему трону, подарку друидов, который в случае опасности мог защитить своего хозяина. Магистр Белой Башни был старшим – ему исполнилось сто сорок лет, хотя на вид ему можно было дать не больше сорока, если бы не го пепельно-седые волосы.
-- Рад встрече, Магистры, - чуть улыбнулся Орген. – Очень рад, что за время нашей последней встречи ничего серьезного с вами не произошло. Наверное, вы уже знаете, зачем я вас п о з в а л.
-- Ты тоже почувствовал? – прищурился Микон, поглаживая свою маленькую бородку.
-- Да, - кивнул Орген, взглянув на него. – И меня это если не напугало, то в высшей степени взволновало.
-- Что же это? – воскликнул Синий. – Прорыв Хаоса?
Орген склонил голову на бок.
-- Не думаю, что стены нашего мира стали так слабы за довольно короткий срок. Ищейки же Хаоса нам не страшны и не вызывают такой ураган Силы в Ментале.
-- Вторжение Тьмы? – вновь предложил Микон.
-- Не исключаю, но ее прорыв должен был настигнуть сначала нижних миров. Колебание сил тогда мы бы почувствовали раньше.
-- Тогда что же? – хмыкнул Магистр Красной Башни, вечно хмурый Полазт. – Не Создатель же захотел властвовать над Льестом?
-- Не Создатель, - покачал головой Орген. – Я вообще не считаю его богом – это скорее всего просто сильный маг. Против Союза Трех он не выстоит.
Полазт лишь покачал головой. Он недолюбливал Магистра Белой Башни с самой первой их встрече на Испытании. С тех пор между ними словно стена возникла. Правда, надо отдать должное Полазту – когда доходило до дело, он забывал старые ссоры и всегда вставал на сторону Белой Башни.
-- Неведомая сила пытается пробить щель в защитных порядках нашего мира, - тихим голосом сказал Орген. – И эта сила не имеет ничего общего со Столпом Четырех, она новая и ведомо лишь то, что она явилась. Что предлагаете, Магистры?
Никто не произнес ни слова, поэтому Орген, понимая, что промедление – смерти подобно, принял тяжелое для себя решение и произнес:
-- Надо вызывать Хранителя.
Микон сильно вздрогнул, обеими руками вцепившись в свой посох, Полазт бросил быстрый и острый взгляд на Белого, в котором выражалось все, что он думал и о Оргене, и об этой затеи.
Хранителям называли существо, вызываемое в ситуации, когда ничего другого не оставалось. Это заклятье Вызова было известно лишь Союзу Трех и содержалось в страшном секрете. Хранитель являлся охранной системой Льёста.
Он появлялся в серых доспехах с двумя кривыми саблями и рогатом шлеме. Никто никогда не узнал, кем являлся Хранитель – человеком или эльфом, орком или гоблином, но он всегда владел всем арсеналом Трех Башен и величайшим колдуном. Но не непобедимым.
Свою истинную силы он обретал только в том случае, если владел тремя сильнейшими магическими артефактами – Мечом Крови, Амулетом Ветра и Браслетом Тьмы. Без них он – просто очень сильный маг, такой же смертный, как и остальные… существа.
Так было очень долго. Каждая Башня хранила свой артефакт и в случае необходимости передавала его Хранителю. Он сам выбирал цель и выполнял ее безотступно.
В архивах Башен говорилось, что Хранителя вызывали трижды. Сохранилось же лишь описание третьего вызова, свершившегося в последних годах Второй Эпохи и ставшего в итоге роковым.
В 1236-ом году Хаос смог пробить стену мира и ворваться в Льест. Одновременно с этим в мир проскользнули эмиссары Тьмы, которые подчинили гоблинов и положили начало конфликту, который не утихает до сих пор.
Имя Магистров, что провели Вызов, не сохранилось. Хранителю отдали артефакты и первым делом он в одиночку разгромил гоблинов и уничтожил оплот Тьмы на Боаре. Затем он в великой битве уничтожил аватару Властелина Хаоса. Все думали, что это конец, но это оказалось не так. Хранителям завладела один из Пожирателей Душ Междумирья. Это грозило гибелью Льёста.
Союз Трех, эльфы, друиды и орки объединили свои усилия и уничтожили Хранителя, но цена спасения мира была высока. Неведомый мор выкосил половину жителей Льёста, убивая даже эльфов с их великой целебной магией. Ушли навсегда под воду западный материк и все острова Льёста – кроме Боара. На два десятка лет полуостров Геролд превратился в пепельную пустыню, из которой часто выходили разные отряди нечисти и нежити.
Но истинный ужас маги Союза Трех испытали после, когда оказалось, что артефакты были утеряны. Более пятисот лет потребовалось Союзу, чтобы найти их и… сложить руки. Отныне и доныне Меч Крови покоится в глубине Пещер Душ на юго-западе; Амулет Ветра оказался погребен в заброшенных подземных ходах Грота, обиталища замкнувшихся в себе и мирно живущих по соседству гномов и орков; Браслет Тьмы неведомым путем попал в руки гоблинов и теперь находится на Боаре.
Льёст оказался обречен перед любой опасностью.
-- Ты бредишь, - покачал головой Полазт. – Мы утеряли артефакты давным-давно, а без них не может быть Хранителя. Их тех, кто ринулся добывать артефакты, не вернулся никто, несмотря на то, что мы нанимали самых лучших. А если Пожиратели снова захватят Хранителя? Мы не выстоим, Белый! Это безумие!
Орген промолчал и взглянул на Микона. Синий тяжело вздохнул и взглянул ему прямо в глаза.
-- Он прав, Белый. Мы не сумеем отыскать людей, способных добыть артефакты; людей, способных договориться с гордыми гномами и эльфами; людей, способных проникнуть туда, куда никогда не проникнем мы – в Пещеры Душ; и, наконец, людей, способных проникнуть на Боар, украсть Браслет и вернуться обратно.
Полазт кивнул и поднялся:
-- Мы не можем рисковать, - негромко сказал он. – Лучше попытаемся сами. Я не позволю тебе совершить ошибку.
Красный зашагал к краю поляну и стукнул о невидимую преграду посохом. Она загорелась, но Полазт прошел сквозь огонь даже не поморщившись.
Микон поднялся. Взгляд его голубых глаз говорил: это безнадежно.
Орген опустил голову и закрыл глаза. Мир стоял на краю гибели, и не было людей, способных выполнить все то, что от них требовалось. Но что тогда? Неужели, это и есть тот Конец Света, о котором говорят священные книги патриархата?
Ну уж нет, сжал кулаки Орген. Мы еще живы и поборемся за жизнь.
Он резко поднялся и исчез. Микон постоял немного, глядя на то место, где стоял Белый и улыбнулся; однако взгляд его был горек.


Отца Брана, темплара первого ранга, почитали во всем церковном институте. Его любили за смелость и отважность, а также за огромную и чистую веру в Создателя.
Бран стал священником только по прихоти судьбы. Отслужив более десяти лет в знаменитой на весь Льёст Алой Роте, где его прозвали Бран Серебряный Топор, он после ее распада хотел пойти на службу королю, но нелепое падение со второго этажа дворца сыграло злую роль. Из-за повреждения дыхательного центра и возможности приступа удушья его не взяли на службу. И Бран сделал свой выбор в сторону Святого Храма.
Дар к магии Создателя у него нашелся, и вскоре после окончания дворцовой академии Бран стал темпларом первого ранга, имел хорошую репутацию и был вхож в личные покои патриарха Храма.
Бран искренне верил в Создателя и поэтому был очень искусен в его магии. Он был совсем непохож на других темпларов. Бран любил проводить свое время в подвалах Храма, где хранились старые хроники этого мира.
Бывший воин увлекался историей и пророчествами древних давно, еще с рейда под алым знаменем на Геролд. В самых темных углах огромного подвала Бран нашел легендарный «Свод Истин», но не копию, а оригинал, написанный неизвестный автором на древнеэльфийском. Темплар долго учил этот язык, словарь которого, хвала Создателю, сохранился в Главной Библиотеке. И вскоре, наконец, он смог насладиться чтением древней хроники.
… Дверь в подвал открылась легко, не издав того протяжного скрипа, что в былые времена пугал пилигримов и обывателей. Не зря Бран потратил на нее несколько дней.
Он спустился по укрепленной твердыми досками лестнице и шепнул несколько слов – загорелись невидимые светильники, разом осветив весь подвал. Бран сел за свой стол, протерев перед этим пыль и достал из сумки книгу в кожаной фиолетовой обивке. Ни надписи, ни рисунка – ничего.
Он вздохнул, открыл первую страницу… и утонул в хитросплетении слов, имеющих иногда по два-три смысла. Наверху красовалось черными четкими буквами: «Откроющий истину, да не закроет глаза».
Бывший воин хмыкнул. М-да, умели писать древние, могли заворожить душу читателя и позволить ей закрутиться в танце с яркими буквами. Но все же об истинной книге он никогда не слышал и это наводило на нехорошие мысли.
Глубоко вздохнув и глотнув светлого эльфийского вина, Бран углубился в чтение и вскоре стал замечать много событий, которых не было в копии. Также здесь была описана структура мироздания, но так, что священник если что и понял, так только одно – ничего.
«Девять Кругов сейчас разомкни,
  Последний ударит в сердце земли.
  Сквозь ветры и сильные вьюги,
  Мчатся четыре подруги.»
Примерно так на общем языке звучала структура мира, описанная всего в четырех строках. Ни о Девяти Кругах, ни о «четырех подругах» он не разу не слышал. Покачивая головой, Бран принялся читать дальше.
 Большую часть толстой книги занимало описания устройства мира, легенды и пророчества, связанные с Льёстом начали появляться только в конце. Многие предсказания уже сбылись. Например, это:
«Воздвигнут люди семь великих ворот
  И судьбу же поднимут и на поворот
  Придут они с вилами и топорами
  Чтобы задуть свое сердце семитами свечами»
Это пророчество кратко излагало историю падения Империи Ниар. Их столица, Нарадум, была сожжена людьми с топорами – гномами и орками. Из-за чего горные народы вышли под солнце, никто так и не узнал. Но Брана больше заинтересовало еще одно:
«Не верят ни в правду, ни в Великого люди
  И смерть придет к ним словно на блюде
  Под черными стягами ветра и боли
  Не вырваться людям из этой неволи»
Ничего даже напоминающего события Третьей Эпохи это пророчество не упоминало. Оно было намного древнее всех легенд, которые когда-нибудь слышал бывший воин, повидавший на своем веку немало и побывавший даже на Боаре.
Много еще пророчеств было в книге, и практически все они были в копиях «Свода». Бран понимал, что за один день ему все равно не изучить всю книгу и решил ради интереса открыть последнюю страницу. И замер.
Этого пророчества ни в одной копии не было.
«Средь круга Девятого возникнет игра
  И сердцем не сложиться в людях она
  Средь белого танца на черном огне
  Возникнет Великий на сером коне
  Откроет врата, чтобы ветер не смог
  Переступить мира этого священный порог
  Но тени прорвутся и настанет тот час
  Когда кто-то выйдет прямо из вас
  И меч он кровавый в руке не имея
  Найдет и убьет златовласого змея»
Бран вздрогнул, прочитав его вслух и понимая, что перед ним последнее пророчество «Свода Истин». И ничего хорошего оно не предвещало. В новом «Своде» его не было, а это означало, что оно еще не сбылось.
Негромко хлопнула дверь. Бран автоматически положил руку на эфес меча… вернее сказать, на то место, где он должен быть. Священникам не разрешалось носить оружие.
Вошедшего звали епископом Тивором. Он был невысокого роста, с начисто выбритой головой и небольшим, но выпирающим вперед пузом. Медленно спустившись вниз, Тивор взглянул на бывшего воина.
-- Ты все-таки его нашел, - улыбнулся он. – Несмотря на то, что мы его хорошенько упрятали. Что ж, я ожидал этого и ничего иного. Ты прочитал последнее пророчество… Что тебе это дало?
-- Зачем было прятать его, скрывать? – вопросом на вопрос ответил Бран. – Оно ведь очень важно, нужно его разгадать и тогда…
Епископ покачал головой.
-- Оно написано не нами, - произнес он. – Не людьми. И написано оно ни гномами, ни эльфами, ни амидидонами, ни какими другими расами, что существуют в наше время. Это пророчество древнее всего людского рода! И, возможно, оно уже исполнено.
-- Почему же вы не пытались его понять?
-- А зачем? Возможно, это пророчество таких времен, когда по миру еще ходил Создатель. – Тивор осенил себя тройным крестом.
Бран покачал головой. Что-то внутри него подсказывало, что это предсказание еще ждет  и с п о л н е н и я.
-- Я займусь этим пророчеством вплотную. С вашего разрешения, епископ. – Бран поклонился.
-- Тебе решать, - кивнул Тивор, хотя в его карих глазах внезапно загорелся огонь. Но длилось это всего миг, а затем епископ вновь стал прежним и ушел, оставив Брана одного в подвале Храма.


Некромантов в Афрании не любили и боялись. Боялись во многом из-за того, что не понимали смысл магии смерти. Наверное, именно поэтому факультет этой магии в дворцовой академии до сих пор пустовал.
Последним учеником Учителя Смерти был Хесус. Он был первым за многие годы, кто  п о с м е л  встать на путь Темного Мага, не боясь осуждения в народе и вечного преследования Храма. Весь курс он прошел за семь месяцев вместо положенных пяти лет. Учитель восхищался им и пророчил успешную карьеру некроманта, но Храм рассудил по иному. Теперь за голову Хесуса была назначена огромная награда.
Хесус был по-настоящему отличным магом. После выпуска из академии и ссоры с темпларами, он создал свою «куклу» - копию своего тела, убитую в стычке со священниками. После этого Храм уделял много меньше внимания поиску некроманта, но несколько епископов, похоже, не считали его мертвым.
Конечно, хороший некромант, коим Хесус и являлся, мог спокойно справиться с десятком хорошо обученных темпларов и инквизиторов, что он и продемонстрировал в руинах Нарадума, но епископы были все же посильнее рядовых священников и ему пришлось скрыться.
Но как это все было давно… Хесус больше года блуждал по землям Афрании в роли простого наемника, ищущего хороший заработок и крышу над головой. Он хорошо научился владеть мечом и мог выстоять в бою против трех-четырех личных гвардейцев короля Стюарта. За время своего странствия он успел столкнуться с разведчиками гоблинов, подраться с горными троллями, насмерть биться с руминами на берегу Исады…
Несмотря на свое умение, Хесус все-таки стремился к знаниям больше, чем к мечу. Он многое знал о прошлом Льёста. Он единственный (кроме, разумеется, Учителя Смерти) ведал о трех островах на севере, за стеной льда, знал об огромном острове далеко на юге, где на клочке земли мирно уживались люди и орки. Знал Хесус и об  и с т и н н ы х  богах, об их отступничестве и в итоге заточением…
Но это знание ему ничего не давало. Храм преследовал его, открыто и используя любые методы и средства. Но не могли поймать его, так как о Хесусе ходила слава как о равнодушном бойце. И в итоге ему дали прозвище Беспощадный.
И вдруг все в односчастье изменилось. Хесус, нашедший свой приют на Втором Рубеже, что охранял Афранию от гоблинов, внезапно почувствовал страх и ужас, которые мог учуять только настоящий адепт Смерти. Хесус был опытным магом и смог уловить след этих чувств.
Его прошиб холодный пот. Не нужно было быть богом, чтобы понять – в Льёст пришла Сила. Дикая, необузданная, хитрая и коварная, подущая на все, чтобы выполнить свою цель – поработить этот мир.
И некромант знал, откуда она пришла.