Чужой рисунок

- Срочно прекратить шум! Вы не на вокзале!

Только не хотел класс затихать. Да и как можно - ведь впереди два, целых два урока с одинаковым названием и с такой короткой переменой, когда кажется, что моргнул - и вот уже звонок. Становится немножко страшно, вдруг второго звонка - не будет... И живёшь постоянно: от звонка к звонку, от перемены к перемене. Да и каникулы, включая летние - это тоже перемены, только подольше.

Ростик наклонился к парте и стукнулся об неё лбом - с грохотом. Он давно уже понял, если странные мысли не уходят сами, надо их... В общем, бороться с ними надо. Для этого лучше бы нарисовать кому-то что-нибудь. Акварелью. Или гуашью. Или мелками на асфальте, развлекая малышей. Они будут толпиться вокруг него, подпрыгивать, заглядывать на зарождающийся рисунок… Кто-то неаккуратно наступит на проведённую мелом линию, его хором оттащат назад… "А нарисуй мне теперь слонёнка!" - "Нет, он мне домик уже обещал нарисовать!" - "Ну тихо, что вы ему все мешаете"... Ростик ласково улыбнулся.

- Тихо! Вы думаете, что мешаете мне? Нет, вы себе мешаете - если мы не успеем сделать всё за два урока, придётся остаться после занятий! Я вам это га-ра-нтирую!

Все стали удивлённо переглядываться, громкие разговоры сменились робким шёпотом. Учительница довольно кивнула:

- Оказывается, методика предков действует!
Класс загудел, но уже по-доброму, почти одобряюще.

- Ну, вы что как скажете - предками! - хихикнул Лёшка Ивов. - Некоторым до сих пор такие методы нравятся. Даже очень.

- Ирина Васильевна, - вздохнула Валька. - Зачем вы так нас пугаете? Мы же маленькие, с нами аккуратно нужно.

- А вас, маленьких, я разве неаккуратно пугаю? - весело сказала учительница.

Класс переливчато засмеялся.

Вот теперь начнётся урок, подумал Ростик. Честно-пречестно говоря, Ирина Васильевна ему нравилась, и даже немножко больше, чем положено. Хотя в пределах разумного она нравилась всем. Учительница была родной - и в то же время неожиданной, рядом с ней слово "школа" не оставляло привычного осадка... Впрочем, восхищайся не восхищайся, а работать сегодня придётся. Совсем немножко.

- Итак, урок сегодня долгожданный, - сказала Ирина Васильевна, по аудитории в это время пронеслось гудение - скорее недоверчивое. - Кого успеем, выслушаем. Ребята, у меня к вам в начале занятия будет просьба. Всё, что вы сегодня услышите и увидите - постарайтесь запомнить, обдумать. Вам это пригодится - очень. Зачем, говорить не буду. Постарайтесь понять сами и сделать выводы.

- А, может, сразу скажете? - умоляюще шепнул Ромка. Но Ирина Васильевна только улыбнулась краешками губ и продолжила.

- Почва для размышлений была благодатная. Сочинение на свободную тему - самое свободное сочинение в нашем свободном демократическом обществе!
Шутит, решил Ростик. Или нет. Кто её, эту Ирину Васильевну, знает...

Учительница открыла журнал и стала его внимательно изучать. Надо же, смотрит - будто впервые видит. Фраза "открыть журнал" тоже осталась от так называемых предков - в школах давно использовалась централизованная автоматизированная система учёта уровня образования учащихся. Но не станешь же так вслух говорить! Журнал - он и в Крокодиляндии журнал.

В это время Валька Воронцова на листочке выводила очень важное послание своему соседу по парте. Сделав непричастный вид, она толкнула его локтём и быстро передвинула листок. "Генка, ты подготовился?" - прочитал Генка, взял красный фломастер и написал ниже: "А меня не вызовут, у меня и так оценок много".

- Гена Стрельцов, давай мы с тебя начнём, - решительно сказала Ирина Васильевна.

Валька кивнула Генке, мол, получай, пророк. Стрельцов никак не отреагировал на Валькино ехидство, нехотя поднялся и прошёл к доске.

- Выключать? - на всякий случай спросила учительница.

- Ага, - сказал Генка и повернулся лицом к классу.

Погас свет, дежурные задёрнули светонепроницаемые жалюзи на окнах. Светилась доска. Неяркий, приятный свет. Манящий. Пугающий...

Вот он, успех первого! Все внимательны, всем интересно. Однако Генка об этом не думал. Он закрыл глаза.

Доска (не называть же большой экран на стене перед партами экраном - засмеют!) потемнела, появились титры - название сочинения. Увидев название, класс залился смехом, но тут же притих.

Титры сменились движущимися картинками.


Гена Стрельцов
Не люблю я эти гороскопы!


- Не люблю я гороскопы, хоть режьте! А знаете почему? Потому что их очень любит моя мама, - сказал Генка, одетый в шорты и футболку. Он, будто приглашая, кивнул и открыл дверь на кухню.
Его мама сидит за столом и перебирает газеты. Газет так много, что не видно даже маминого лица. Она протягивает руку - и газеты падают, сыплются на пол. Мама удивлённо на это смотрит.

- Геночка! - говорит она. - Ты же шустрый. Собери-ка эту макулатуру, и сооруди из неё прежний беспорядок.

- А потом чиркнуть спичкой? - серьёзно спросил Генка.

- Да, - серьёзно сказала мама.
В руках у неё ножницы. Большие, садовые.

- Каждое воскресенье, - сказал Генка, поясняя. - Моя мама вырезает из газет гороскопы. Самые разные! А потом их сравнивает.

- Смотри, Геночка, - увлечённо сказала мама. - Здесь написано "Примите за неизбежное: в понедельник вам придётся серьёзно поссориться с кем-нибудь из домашних". Понятно? Завтра мы с тобой ссоримся. Не с папой твоим же мне ссориться, правда?

- Правда-правда! - крикнул из другой комнаты папа.

- Тем более, - сказала мама. - Не нужно. По поводу чего ссориться будем?

- Давай по поводу мороженого? Я буду говорить, что меня им не кормят, а ты будешь говорить, что нечего тратить деньги на всякие глупости, перебивающие аппетит.

- Ты же мороженого не ешь?

- Ну да, - пожал плечами Генка.

- Тогда давай. А вот здесь написано, - раскрыла мама ещё одну газету. - "Крупная ссора обернётся перемирием после нахождения компромиссного решения".

- Ура, - сделал вывод Генка и повернулся лицом к классу. - Если бы я был главным гороскопителем, я бы все гороскопы писал в виде анекдотов. Хоть какая-то польза!



Экран снова засветился.

- Всё, - тихо сказал Генка.

- Это не всё, это "пять", - улыбнулась Ирина Васильевна и заглянула в журнал. Потом перевела взгляд на класс и увидела, что Павлова Катя отчаянно тянет руку вверх.

Сейчас её таки вызовут, подумал Ростик. Ну и пусть идёт, горе кругло-отличное...

- Иди, Катя, - кивнула учительница.

Катя радостно вышла к доске. Ей бы ещё бантики на голову, медаль на шею... Десятикилограммовую. Ростик довольно зажмурился.

Катя закрыла глаза. На экране загорелись титры. Класс вздохнул.

Обречённо.


Катя Павлова
Рождение и смерть


Белый экран.
Через некоторое время становится понятно - это снег.
Снег начинает таять. Чёрная точка постепенно разрастается до пятна, похожего на кляксу. Белый покров жилисто пронизывают ручейки.
Земля. Мокрая...
Грязь.
Серый воздух тревожат солнечные лучи, окрашивая всё ярким, радостным.
Светлым...
Сжав лепестки в кулак, из земли, дрожа и чихая, прорывается росток.
Луч солнца отступает на шаг назад, и росток тянется к нему, раскрывая ладони и пытаясь ухватиться. Луч снисходительно сам берёт его за руку и зовёт за собой.
Травинка летит вверх.
До самого-самого солнца.
Вдруг останавливается, отпускает руку и смотрит вниз. Там, спрятавшись среди листьев, дремлет бутон.
Будущее цветастое чудо...
Устав щуриться от солнца, бутон раскрывает глаза. Синие, как небо.
Огромные. С ярко-жёлтыми зрачками.
С ним здороваются живущие рядом травинки, ему - рады.
Щекочет пчела, спасает от жары пролетевшая бабочка, шепчет сказку крыльями...
Чья-то нога безжалостно вдавливает растение в землю.
Чёрный экран.



Катя ожидающе посмотрела на Ирину Васильевну.
- Молодец, Катя. Садись.
- Сколько? - не выдержав, спросила Павлова.
- Пять, - сказала Ирина Васильевна и зачем-то повторилась. - Пять.
- Мораль сей басни такова, - сказал Генка. - Не устраивайте кроссы вокруг школы.
Класс снова радостно захохотал, кто-то даже крикнул "ура" и "бис". Ирина Васильевна тактично промолчала, после чего выявила очередную жертву.
- Осапов, Рома. Давай ты.
Опустив голову, Ромка поднялся из-за парты. В классе Ромка был самый большой, сильный и, как ни странно, добрый.
- Я не готов, - тихо сказал он и, подняв глаза, посмотрел на Ирину Васильевну.
- Рома, к сочинению на свободную тему нельзя быть не готовым. Вспомни свои увлечения, мысли и давай, топай к доске.
- Ну ладно, - сказал он, улыбнулся и вышел вперёд.
На экране загорелись титры. Что поделаешь, название тоже пришлось придумывать на ходу...


Рома Осапов
Сочинение на свободную тему


Долгое время на экране не появлялось ничего. Очень долгое время.

Ромка задумчиво почесал затылок.

Стал виден домик. Сельский, одноэтажный - с крытой черепицей крышей, уютной верандой. Хороший такой домик... Особенно если смотреть на него минут пять.

Ромка тяжело вздохнул.

Возле дома появилась пожилая женщина. Видимо, бабушка. Посмотрела куда-то - медленно, задумчиво.
Крикнула: "Рома, ты где?"
И исчезла.

Ромка беспокойно затоптался на месте.

С неба упал щенок, приземлился, замахал головой, хлопая ушами. Подпрыгнул на всех четырёх лапах, успевая при этом вилять хвостом.

- Не подсказывать! - грозно сказала Ирина Васильевна классу. Ромка выпрямил спину и поднял голову.

- Когда я вырасту, - сказал Ромка. - Я стану ветеринаром.
И превратился в Романа Александровича. Большого, сильного и доброго.
Он засунул руки в карманы белого халата и подмигнул щенку. Тот тявкнул и присел на пятую точку, барабаня хвостом по полу.
- Ты чего сюда пришёл? - спросил Роман Александрович. - Не болеешь ведь. Тоже мне, симулянт.
Щенок негромко зарычал и ухватил Романа Александровича за штанину, пытаясь её то ли прокусить, то ли отнять насовсем. Врач потрепал малыша за ухом, взлохматил шерсть и зашёл в свой кабинет. Щенок удивлённо посмотрел вслед и впустую клацнул зубами по воздуху.
И побежал здороваться с другими сотрудниками.
- Я буду лечить животных! - радостно сказал Ромка. - А потом придумаю такое лекарство, от которого никто болеть больше не будет. Ни щенки, ни котята, ни коровы, ни даже бабочки! И даже люди не будут болеть! Только сначала они не захотят принимать лекарство, которое для животных, а потом захотят. Это потому что я ему название новое придумаю, а они станут думать, что это совсем другое лекарство. А пока что у меня есть аквариум и рыбки. Я за ними ухаживаю и кормлю.
Ромка проплыл мимо рыбок, задевая руками их плавники, вынырнул - самым счастливым мальчиком на свете.



Закончив показывать сочинение, Ромка снова опустил голову.
- За отсутствие подготовки, конечно, надо снизить оценку до четвёрки, - сказала Ирина Васильевна. - Но если ты потом дашь мне одну порцию твоего лекарства бесплатно, то можно и пятёрочку поставить. Договорились?
- Договорились! - сказал Ромка и пошёл к своей парте почти вприпрыжку.
- Пятёрки да пятёрки, неинтересно, - почти про себя забурчала Валька.
- Подожди, до тебя доберутся - ситуация исправится, - пообещал Стрельцов.


- Ростислав, тебя теперь послушаем.
Эх, не удалось дожить до конца урока целым и невредимым.
Ростик закрыл глаза. Класс молчал - титры не говорили ни о чём.


Ростислав Виноградов
Чужой рисунок


- Никто мне не прививал любовь к рисованию, - сказал Ростик, выбираясь из-под одеяла. - Это я сам догадался.
Он потянулся, смачно зевнул и сел на краю кровати.
- А когда догадался, то не мог придумать, что именно перенести на бумагу. И стал спрашивать об этом всех подряд.
Совсем маленький Ростик подошёл к маме:
- Мама, што тебе наришовать?
- Нарисовать? Нарисуй лягушку.
- Шичас.
Совсем маленький Ростик подошёл к папе:
- Папа, што тебе наришовать?
- Нарисуй "что тебе нарисовать".
- Шичас. Только я буков всех не знаю.
Теперешний Ростик выдержал паузу и продолжил:
- Сейчас я все буквы знаю. Но до сих пор всем задаю тот же вопрос.
В комнату заглянула мама:
- Ростик, проснулся? Там тебя давно твоя гвардия зовёт. Шепчутся под дверью: "Он обещал, он обещал"...
- Угу-у-у, - протяжно сказал Ростик. - Сейчас иду.
Он шёл на улицу, окружённый малышами. Один из них сказал:
- Вот, ты Мишке ещё никогда не рисовал. Нарисуй ему что-то первому.
- Хорошо, - согласился Ростик. - Миша, что тебе нарисовать?
- Ты мне нарисуй... пожалуйста... ну...
- Барашка? - ласково улыбнулся Ростик.
- Не, его не надо.
Миша прищурился на один глаз, сосредоточился, посмотрел на Ростика и сказал очень серьёзно:
- Нарисуй мне то, что хочешь нарисовать для себя.
- А я стоял и смотрел на него, - сказал Ростик, обращаясь к классу. - И не смог выполнить просьбы. До сих пор. Вот как получилось глупо. Я долго думал, что я как бы... ненастоящий, что ли. А теперь мне кажется, что я понял, что смогу!


Он открыл глаза.
Класса не было.
Вокруг - чёрный асфальт, в руке - белый мел от школьной доски.
А рядом стоял Мишка и ожидающе смотрел на Ростика.
Маленький, доверчивый.
Ростик уверенно провёл первую линию.


©2002 Tash_mc