вот...

Вот. Вот оно снова. Ничего теперь нельзя поделать. Ничего. Опять-опять-опять ветер. Холодный слабый ветер. Он окутывает все тело. Скручивает отжимаемым в машинке-автомат под сотни тысяч оборотов в единицу времени полотенцем. Холод холод холод. он теперь повсюду. Заполняет легки. Становится трудно дышать. Хватать, хватать, хватать все подряд сухими бесчувственными от холода руками, пытаясь найти ручку двери, чтобы выйти. Выйти из этого холода, не свежего мороза, а тухлого холода. Вот-вот оно. Ручка-ванна-унитаз…напряглось все - сейчас придет она, которая с косой…тихо…взрыв…тихо – обломки старой жизни полетели вниз скатываясь по горлышку чудища, которое просунуло свою голову сквозь бетонное перекрытие и открыло свою ненасытную пасть. Оно столь ненасытно – что теперь у него место для мозгов занимает запас слюны, и настолько ленивое, что питается уже переработанной пищей – бедняга – жрет всякое дерьмо. Взрыв…затишье…вот-вот и опять накрывает новая взрывная волна, и еще одна и еще. Тихо. Холод отступает. Тепло. Жарче. Душно. Тихое сухое тепло, как змея. Руки-руки. Они пытаются найти. Найти. остатки того – холодного. Где-где, тише, ниже. Вот-вот он кафельный холод.силы0. 1.2,3456..33%...хватит – подъем – зеркало. Кто там?
 Волосы отросли и поседели, чистая худоба, прозрачные глаза. это она. Новая . солнце. Свет. Крылья. все пронеслось.
 И вот все то же. Темно. Темные короткие волосы, набитый чем-то мешок, привешенный под клеткой с птицей детел-сердце. С того же места. Этого нельзя избежать. Это нельзя ничем и никак вырвать. Это надо пройти. Другого выхода нет. Остальное все тупики – только одна одна дорога, один путь и ложные тропинки.