Ночи в городе и вне

Ночи, ночи, только ночи… Ясные, звездные, лунные, облачные, тихие, дождливые, неспокойные.
Мы живем только ночью, мы оживаем и расцветаем только в темноте.
Нам не нужно солнце, у нас есть другие источники света. Неоновые вывески, тусклый свет фонарей и яркий, бьющий в глаза - автомобильных фар, вспышки стробоскопов, мерцающий блеск украшений - дешевых и настоящих.
И - движение.
Драйв.
Скорость.
Спортивные тачки.
Байки.
На худой конец,  - такси.
И - музыка. Ночью громкая, заводная, до боли в ушах, такая, что по утрам гудит голова. Днем медленная, тихая, она помогает напрочь забыть о том, что вокруг тебя, и уйти в самоанализ.
О чем мы думаем? Да о том же, что и ты!
Деньги, баксы, евро, деревянные.
Секс, телки, подружки, жены.
Новые тачки - шикарные, быстрые, такие, что от скорости дух захватывает.
И шмотки - новые, фирменные. Можно не новые, если кто-то из знакомых продает по дешевке. Главное для нас - это лэйбл. И не только в одежде. У всех в тусовке есть свой лэйбл, который тебе известен даже, если большинство народу ты знаешь только в лицо. Все говорят о тебе, называя только твой лэйбл - вечный тусовщик, работяга, любитель малолеток или, к примеру, гей. Лэйблы упрощают нашу жизнь. За что купили, за то и продаем. Мы здесь как бы ни при чем, но всем при этом до смерти интересно, кто с кем спит и на какие бобы купил новую тачку - папочкины или с продажи дури.
Но мы не верим ни в одну из этих сплетен. Все это лажа. Единственное, что имеет значение для нас, - лишь мы сами. Мы - центр Вселенной. Мы - современное поколение. И мы постараемся взять от этой жизни все.
Чего мы хотим?
Семью, любимого человека, парочку детишек, обеспеченную, стабильную жизнь, домик на берегу моря и прочие стереотипы. Но это - лет через тридцать.
А пока мы наслаждаемся тем, что имеем.
Клубы, бары, деньги, шмотки.
Иногда мы влюбляемся и верим, что это не надолго. А если оказывается всерьез, то боимся, говорим друзьям, что это так, ерунда, ведем себя холодно на людях, но раскрываемся только наедине. Больше всего мы боимся скандалов на публике и сплетен о нас самих.
Когда нас бросают, мы пускаемся во все тяжкие, либо в одиночестве сидим в баре и рассказываем случайным знакомым, что все бабы - суки, и мы никогда в жизни больше не поверим ни одной из них.
Но проходит время, и все начинается с начала. Жизнь продолжается.
Вперед, к счастливой старости!
Вам нужны примеры? Пожалуйста - целых три. Я назову их другими именами, ведь их обладатели, как вы поняли, не любят разговоров о себе.
Поехали!

1. Рома, 26 лет, сын богатого папы, проигравший все карманные деньги от отца и подаренную им тачку в игровые автоматы еще лет 5 назад и с тех пор не получающий от него ни копейки. Он жил хорошо, даже слишком хорошо - пил, ел, отдыхал в лучших клубах, барах и ресторанах, ездил на шикарных авто, с ним были рядом красивые девочки. Сейчас у него редко бывают деньги даже на сигареты. Он живет с мамой и выходит в свет только, когда удается продать что-нибудь из своих старых шмоток. Ромыч дружит исключительно со школьницами, которые довольны и тем, что их тискают в авто.
2. Никита, 22 года, тусовщик, он шикарен в своем образе, одевается ярко, дорого, ходит в солярий, фитнесс-клуб и салон красоты. Он не работает и живет за счет своих родителей, его карман то полон денег, то совсем пуст. Никита по уши в долгах, которые он предпочитает не возвращать. Он, как правило, одновременно встречается с несколькими девушками, потому что, видимо, одинок.
3. Саня, 23 года, работяга, всего, что у него есть в жизни, он добился сам: квартира, машина, шмотки - все заработано честным трудом. У Сани нет подружки, о женщинах он будет думать в последнюю очередь. Он никогда не сидит на месте, все время в постоянном движении. Но это бег по кругу, его жизнь однообразна.
Они не закадычные друзья с детства, но тепло обнимаются при каждой встрече - так принято. Они вряд ли полностью в курсе прошлого или настоящего в жизни друг друга, знают лишь то, что видят и о чем слышат.
Это лишь трое из тусовки, они виснут вместе в клубах, потом отходят у кого-нибудь из них на квартире, не в силах уснуть, много пьют, курят, разговаривают.
Они раскрывают друг другу свои души, говорят о сокровенном, вскоре сожалея о подобной откровенности.
Они ищут ответа на свои вопросы, но не находят в себе сил признать очевидного - их жизнь бесцельна.
Мы часто тусуемся вместе, мы - одна тусовка.
Дни недели летят очень быстро, мы считаем дни от пятницы до пятницы, среда для нас - маленькая суббота, и - повод это отметить.
Мы засыпаем в четверг и, закрывая глаза, представляем, как будем отрываться следующей ночью.
Пятница - день хлопот, и нам надо много успеть.
Усиленно позаниматься в спортзале (в понедельник тренировка все равно будет пропущена). Созвониться с барыгой и выслушав до боли знакомое «У меня все равно ниче нету, заранее звонить надо», договориться о встрече. Затем - домой спать, ведь отдохнуть придется еще не скоро.
Мы примеряем наряды, придуманные и обсужденные нами еще в понедельник, созваниваемся со всеми и сотый раз все обговариваем и перетираем.
Затем один из нас встречается с барыгой, процедура «деньги-товар» происходит быстро, плюс обмен парой-тройкой фразой.
Вечером мы пересекаемся, садимся все в одну машину и молниеносно заглатываем эту химию, один из нас - Никита - как всегд, закатывает полтинник и вдувает кокс, комментируя, не без пафоса, - я натурал.
Мы сидим в любимом баре, топая ногами в такт музыке. Тут много таких, как мы, все пьют чай или сок.
Все одеты ярко, дорого, мальчики - мажоры, крутые тачки, лэйблы на шмотках, фотомодели на коленках.
В час ночи мы резко срываемся, сил терпеть больше нет.
Через пять минут мы стоим у входа в клуб, тачки припаркованы тут же, чтобы их было видно, одеты налегке.
Один из нас, как водится, идет покупать билеты, не стоит афишировать, что мы не ви-ай-пи.
Мы заходим в клуб.
Я закрываю глаза, в последний раз предвкушая мега-ночь.
Музыка ударяет нам в голову, в глаза бьет яркий свет, вспышками вырывающийся из темноты
И лица, лица, лица.
Тела. Полуобнаженные. Холеные. Загорелые. Накаченные.
Запахи. Парфюмы, дезодоранты.
Все одеты с витрин бутиков.
Все счастливы или стараются казаться таковыми.
Улыбки, смех, глаза распахнуты, взоры горят.
Все как всегда.
Всегда?…

Мы поднимаемся по лестнице, как подобает, медленно, уверенной походкой, давая возможность оглядеть нас.
Замечаем знакомых, тепло обнимаемся со всеми, говорим в сотый раз о том, как это было в прошлые выходные и кто где обнаружил себя в воскресенье вечером.
Этот разговор повторяется каждую пятницу и множество раз за ночь. Всплывают все новые подробности, узнаем о себе и других много нового.
Закончив предварительное общение с друзьями, мы снисходим до женщин. Стоит только издалека улыбнуться знакомым лицам, и они сами подходят к нам, нежно обвивая рукам шею и целуя в щеки.
Длинноногие, длинноволосые, всегда веселые, блондинки, шатенки, рыженькие.
Подружки, бывшие подружки, любовницы, будущие любовницы.
Их много и все красотки. Да и нам по утрам нельзя оставаться одним.
Каждый закидывает удочки заранее. Как правило, никто не в обиде.
Никто?…
Мы берем в баре виски, пьем залпом и идем на танцпол.
Мы знаем, что все идет по плану, но каждый в душе надеется на поправки.
Кому из нас повезет?

Мы на танцполе, стоим у стены, немного покачиваемся под музыку. Мы же не малолетки скакать как угорелые.
Мы наблюдаем за другими, довольные собой.
Мы - лучшие!
Знает ли об этом кто-нибудь, кроме нас самих? Нас это не интересует.
У нас своя тема.
Время летит быстро, и через пару часов Саня пьян в стельку. Размахивает руками, трет о чем-то с пацанами.
Ромыч уже прижимает на диванчике очередную школьницу и ведет с ней долгий, романтически тихий, исполненный возвышенного смысла разговор за жизнь.
А вот и Никита, танцует на барной стойке, его рубашка расстегнута, волосы взъерошены, он шикарен и прекрасно осведомлен об этом, как, впрочем, и та, с которой он зажигает, а его рука при этом пытается нашарить лифчик на ее спине.
В середине ночи к нам подходит Ромыч и предлагает сорваться к нему на дачу, видать, хочет быстрее лишить красотку ее трусиков.
Мы не отказываемся, и так всем понятно, что будет в клубе дальше, всем хочется чего-то новенького.
Мы садимся по машинам, хватаем девчонок. Рома садится ко мне, а его тачку оставляем у входа в клуб. Он слишком пьян, и мы не идиоты.
По дороге прикупаем пару бутылок виски и несколько пачек пельменей, обычно этого хватает, чтобы перекантоваться пару суток.
До Ромкиной дачи ехать 2 часа, но мы попадаем на место уже минут через 40. Все мчатся как бешеные, особенно Никита. Ему плевать на светофоры и знаки, он всегда за эффектные гонки. Мы тоже стараемся от него не отставать.
У Ромыча отличная дача, папик все еще дает ему ключи. Бассейн, сауна, джакузи, вся фигня. После беготни приятно оказаться на природе.
Пока девчонки варят пельмени, мы разваливаемся, кто - где, на диванах, креслах, даже на полу. Ноги утопают в шкурах невинно убиенных зверей.
Никита забивает косяк, пускаем его по кругу, все расслабляются, кайфуют.
Саня говорит: Ромыч, твоя дача - просто супер. Папик хорошо работает, да?
Ромка улыбается. Дача в натуре отличная. Отдыхать здесь просто кайф.
Девчонки очень кстати приносят хавчик. Мы разлили еще вискаря.
Расслабуха полная. Музон хороший в тему играет.
Вот оно - счастье.
Счастье ли?…
Тут девочка, которая приехала с Никитой, говорит: У меня всегда была мечта уехать в деревню, надоели все эти клубы, бары, больше ничего в жизни не видишь. А хочется отдохнуть душой на самом деле.
«Ну да, - говорит Никита, - и ты типа в армани собираешься здесь до сортира бегать, а потом на печке задницу отогревать?!»
Девушка только фыркает. Видно, что осталась при своем мнении.
Молодец, она не то, что другие телки, не знают, что хотят. И до мнения того, с кем приехала, ей как до лампочки.
Саня соглашается с Никитой: «Я, - говорит, - жизнь вне города, в какой-то дыре, без своей работы и танцев по выходным не представляю. Здесь же колес не достать!»
Все ржут.
Мы гонимся за этим кайфом, и сами убегаем от него.
В сауне, куда мы перебираемся, разговор продолжается.
- А в чем тогда ваще прикол? - спрашивает Ромыч. - Ну то есть мы живем от выходных до выходных, и че?
Ну вот у тебя, Саня, работа есть. Хоть что-то, какой-то смысл. А мы - бестолочи. Зачем вот ты деньги зарабатываешь? Чтобы все за выходные прое…?
Саня делает попытку задуматься, но совершить мыслительное усилие у него не получается, настолько чувак расслабился, и он говорит: «Ты гонишь, что ли? Как зачем? Меня все устраивает. Я в постоянной движухе. Это же такой драйв!»
Никита его поддерживает: «Я тоже за движуху. Мне нравится все успевать - спортзал, массаж, солярий, пожрать вкусно, в кино сходить - поржать, на танцы, да много куда можно. Супер, зато нескучно мне.»
Девушка, которая с ним приехала (Кристина, как мы потом выяснили), говорит ему: «И долго ты собираешься так тусоваться? Остепениться не хочешь? Ну, там, работа, семья, дети?»
- Да иди ты! Я слишком красивый (делает педерастический жест, все опять ржут).
- А я бы не хотела дожить до тридцати и понять, что кроме вечных тусовок в жизни-то ничего и не было. По крайней мере, стоящего.
- Ниче-ниче, - говорит Саня, - начнете работать, не так заговорите. Ваще ниче успевать не будете! Дожить до пятницы будете считать за счастье.
- А тебе это надо? - спрашивает Кристина. - Ну, то есть, ты доволен этим?
- Конечно, доволен. Мне это в кайф - работать, уставать, зато денежки зарабатывать. Свои, между прочим.
И смотрит так на всех, типа мы - нахлебники какие-то.
- А что через десять лет или двадцать? - никак не успокаивается Кристина. - Чего бы ты хотел?
- Заработать много денег и свалить из этой гребаной страны!
- А ты, - обращается Кристина уже к Никите. - Что ты хочешь лет через десять-двадцать?
- Ну-у-у-у… Свое дело… Чтобы особо не париться, но бабла  хватало. Хорошую хату. Свою. Тачку крутую тоже.
- А семья?
- А, точно, семья. Ну, женюсь, наверно, к этому времени.
- А я, - говорит Ромыч, уже щас бы женился. Тока пока не на что.
- И кайфовать все так же до старости будете? - спрашивает Кристина.
Все заводятся, особенно Саня: «Ну почему до старости? Вот остепенюсь, тогда и постараюсь. А пока это мне не мешает!»
- А я хочу кайфовать до старости, - заявляет Никита. - И умереть в 80 лет от передоза коксом.
- Не волнуйся, - говорит Саня. - До 80 ты по любому не доживешь, в лучшем случае - до 35.
Никита поежился от такого прогноза. Значит, сколько ему там осталось? Лет 13? Звучит зловеще…
- Да и пусть, зато проживу я их себе в кайф.
Заметно, что Санины слова его задели. Он посерьезнел, ушел в себя.
- А что, говорит Кристина, - это тема. Жить мало, зато в кайф. Умереть типа молодым. И все меня красивой запомнят.
Мы снова перешли в дом. Видно, что все думают о своем, только Ромка что-то нашептывает на ушко своей молчаливой малолеточке.
Молодец она, знает: нечего сказать, лучше помалкивай.
- А вы, пацаны, когда уже за ум возьметесь? - прерывает молчание Саня. Работать не собираетесь?
- А мне и так отлично, - говорит Никита. - Предки спонсируют, только в последнее время че-то быковать начали.
- А ты, Ромыч, не хочешь деньги зарабатывать?
- Да мне отец предложил на него поработать, вот, думаю. Но опять же смотрю на вас, как вы все успеваете?
- Это уметь надо, - объясняет Саня.
- Да я отвык от суматохи. Неохота лишних движений совершать.
- Нафиг так жить? - удивляется Саня. - Не врубаюсь.
- Да просто для тебя смысл жизни в работе, а для него - нет, - поясняет Кристина.
- Ну и в чем тогда?
- Для меня главное - не напрягаться, понимаете, - говорит Рома. - Я просыпаюсь, когда хочу, и выхожу из дома не в 8, как некоторые, а когда мне удобно. Я сам себе начальник.
- А деньги?
- Ну что, деньги, деньги?! У меня были деньги, щас денег нету. Всякое бывает, не в деньгах просто счастье.
- А в чем? - в один голос спрашивают Саня с Никитой.
- Да в том, чтобы самому решать, нужны они тебе, - встревает в этот чисто мужской разговор Кристина. - Ему же пофиг, есть они у него или нет. И он счастлив!
- Че, на самом деле, Ромыч?
- Ну, не то, чтобы на 100 %, но почти.
- А как же жить-то без денег? - интересуется Саня.
- Да просто не париться по этому поводу! Денег нет, деньги есть. Все относительно, понимаете?
В разговоре опять включили паузу, все грузанулись.
Саня наливает еще виски.
- Предлагаю выпить за то, чтобы мы просто не думали о деньгах, которых бы у нас всегда было достаточно.
- А знаете, - говорит, выпив и закусив пельменем Ромка, - я помню, когда я лет в 19-20 был по уши в долгах, а папик прекратил подачу кислорода, я работал на заправке с 8 утра до 12 ночи, в две смены. И мне было кайфово, честное слово. Уставал, как черт, но работал и кайфовал. Знал, что на себя работаю, и спокойно с утреца приезжал на своей тойоте, и до ночи бензин в машины заливал. Не парился особо, гонял о своем, зато научился деньги ценить. И нисколько мне за эту работу не стыдно было. А потом долги раздал, и так и перестал работать. Щас вспоминаю это время с удовольствием. Мне реально было в кайф.
- А мне, знаете, что в кайф, сейчас? - спрашивает Саня.
- Прийти с работы, пожрать, что мама за выходные наготовила, лечь на диванчик, включить телек и тупо в него пялиться. Понимаешь, что ни хрена не понимаешь, от этого еще больше кайфуешь. Гоняешь за свое, расслабуха такая, ниче не надо. Думаешь, так бы и лежал, задницу  не охота отрывать даже до толчка дойти. Вот так по вечерам в одного и кайфую.
- А мне неинтересно в одного кайфовать, - говорит Никита. - Я люблю проснуться рядом с девушкой, провести с ней утро, день, вечер, ночь. Все вместе, везде вдвоем тусоваться. Не могу оставаться один, хочется, чтобы только он одна была рядом. Мне от этого еще кайфовей.
- Странно все это, говорит Кристина. - Ну вот это все, о чем вы щас говорили. Вы сами сознательно лишаете себя реального удовольствия, заменяете его чем-то левым, не тем, чем нужно. Ведь то, что мы делаем, - это совсем не то, что любим. В чем тогда прикол-то?
Слишком много вопросов без ответа за одну ночь, и мы решает идти спать. Все, кроме Сани, идут спать наверх, тот остается дрыхнуть на диванчике, видимо, хочет немного тупо посмотреть ящик. Привычка, знаете ли.

Ночь подошла к концу. Мега-ночь, которая должна была пройти в клубе и окончиться отходняками на квартире одного из нас. Тусовка, которая прошла совсем иначе, чем представлялось неделю назад.
Был ли кто-нибудь разочарован?
Возможно, даже скорее всего.
Разочаровались мы все. Нет, не в вечере, не в компании.
Мы испытали разочарование от самих себя, но не поняли этого, не осознали.
Отсюда - раздражение и некоторая обида.
На жизнь. Которая открывает нам глаза. Слишком поздно.
Ты привык.
Тебя вроде бы все устраивает.
Ты классно проводишь время.
Ты доволен всем.
И так много лет.
И вдруг кто-то, даже не ты сам (!), вырывает из тебя признание в том, что вся твоя жизнь - полное дерьмо, и предъявляет это тебе.
Ты же не просил об этом!
Какого черта?
У меня все было прекрасно!
Отстаньте от меня!
Ты думаешь: ничего, после выходных все будет как всегда, завтра от этих мыслей не останется и следа. А в следующую пятницу меня ждет новая мега-ночь, еще круче, чем раньше…
И через секунду: какая, блин, мега-ночь? Когда то, что я выбрал для себя, мне не в кайф? Когда хочется совсем по-другому, не так как привык, как у других.
Не думать об этом!!!
Ворочаешься.
Засыпаешь с трудом.
Списываешь все на наркотики.

На утро все в плохом настроении.
 Разговор сделал свое дело, самокопания никому не давали заснуть, мучили, подкидывая все новые и новые вопросы, требуя ответов.
Перед глазами - жизнь как сплошная, бесконечная тусовка, друзья, подружки, наркотики, танцы.
Череда эпизодов, как в черно-белом кино на проекторе.
И все они - со знаком вопроса.
Правда или ложь?
Истина или фальшь?
Я или не я, а кто-то другой вместо меня?
Это моя жизнь, она легко узнаваема, сутки назад ты бы поклялся в верности ей на алтаре.
А сейчас ты вспоминаешь это и смотришь как сон.
Как будто не было там тебя.
И вряд ли будешь.

Не все способны выдержать такие пытки, приступ безудержного самокопания. Даже самые психически стойкие.
Мы обнаруживаем наутро, что Саня уехал в город, взяв одну из тачек.
Все в спешке собираются домой, вспомнив, что сорвались на дачу, никого не предупредив.
Я замечаю, что на столике перед ТВ, среди стопок с остатками виски, пакетов из-под сока и тарелок с кетчупом по краям лежит книга, на которую никто не обратил внимания. Обычная книга, довольно толстая, но в простом переплете серого цвета, абсолютно ничем не примечательная.
Библия.

Наркотики играют с нами злые шутки.
На отходняках тебя кидает из крайности в крайность.
Ты делаешь то, что вряд ли бы сделал, счел бы сумасшествием.
Напротив, то, что любил, вызывает рвотные позывы.
Ты зарекаешься торчать, а вместо этого клянешься себе начать, наконец, учиться, работать, завести подружку, выгуливать собачку, дружить со своими предками не только из-за денег.
А если сильно торкнуло - то и в театр по выходным ходить.
Иногда переклинивает сильно и надолго, а некоторых - и вовсе пожизненно.
Все с ног на голову на отходняках.
Мы изменяемся, изменяем себе.

Мы не кайфуем уже три месяца с тех пор, как вернулись с той дачи.
Мы остались приятелями, или просто хорошими знакомыми.
Знакомыми, которые больше не тусуются вместе.