Волынка глава 8

Волынка.
II часть.
глава 8.

В первых числах календарной весны погода стояла совсем еще зимняя. На многолюдной остановке трамвайного кольца, расположенного напротив вокзала областного города, ожидал нужного ему номера общественного транспорта наш герой, только что перешедший туда от  железнодорожного вокзала. В этом областном центре, бывшем одной из самозванных провинциальных «столиц», вокзал являлся предметом особой гордости горожан, поскольку был одной из немногих в городе архитектурных  достопримечательностей.  «Пассажир» выглядел на свои тридцать с небольшим лет, росту был чуть выше среднего, сложения крепкого, спортивного, переносицу его пересекала глубокая морщина, от правой щеки к подбородку шел старый, – «детский», – но до сих пор заметный (если приглядеться) шрам. Одет он был в черную драповую куртку, «зимнюю» кепку, темные ботинки и брюки, в руках держал приличную, небольшую спортивную сумку. Был он бледен, можно было предположить, что он болен или сильно устал, двигался этот транзитный железнодорожно-трамвайный пассажир несколько скованно. Дождавшись нужного ему трамвая, в него он сел с максимальной осторожностью, стараясь избежать толчков, давки, и купив билет, благополучно добрался до своей остановки. Менее чем через четверть часа он был на месте. Начинался день.
Уверенно войдя в подъезд типовой десятиэтажки, мужчина поднялся в лифте на шестой этаж и нажал кнопку электрического звонка одной из квартир. За «железной» дверью некоторое время не было слышно никаких движений вообще. Он утопил кнопку звонка на пару минут...
В глазок осторожно посмотрели, после чего открылась «недоверчиво» дверь. Из квартиры сквозь проем, образовавшийся между косяком и дверью, смотрел субтильного сложения парень, выглядевший моложе пришедшего, в футболке, пузырчатых «трикушках», с редко выбритой щетиной. Смотрел он удивленно – настороженно, и вместо приветствия выдал:
– Ты что, с ума сошел? Ты же в розыске еще...
– Не ори. Дай войду,.. – произнес гость, хотя субтильный и говорил приглушенно, и, всунув сначала впереди себя сумку, отстранил ей хозяина и шагнул в квартиру.
Субтильный захлопнул дверь и продолжил:
– Какого черта? Тебе чего в ментовку охота загреметь? Полгода не прошло...
Недавний «пассажир» снова его перебил:
 Бинт есть? Йод? Что там еще... Меня тут подстрелили немножко...
 Ни фига себе! Сейчас, найдем, сделаю. Сильно?!
 Не очень, так – пару легких. Сквозанули... Выпить у тебя есть что-нибудь? И пожрать, а то я со вчера пощусь.
 Кто тебя так?
 Потом расскажу... «Чехи» какие-то.
 О! А что это ты с ними связался?
 Потом, сказал же, Андрюша, давай быстрей.
 Сейчас, все уже, – Андрюша все это время лихорадочно курсировал между кухней, куда прошел гость, ванной и комнатой. На кухонном столе уже беспорядочной грудой были навалены бинт, вата, зеленка с йодом, какие-то таблетки, из которых к месту здесь был лишь стрептоцид – в древнейшего, впрочем, вида упаковке, – и даже неизвестно, зачем и как здесь оказавшийся резиновый жгут. – А выпить только ликер, кофейный, его Света любит, сейчас я картошку разогрею, – он полез в холодильник.
 Пес с ним, – проявил снисходительность гость, – давай ликер, потом остальное, и помоги мне «жилетку» снять.
Тем временем гость стянул темно-серый, почти черный мягкий пиджак, несколько просторный для него, и остался в брюках и, также просторной, черной, хорошего качества футболке; впрочем, указанные предметы туалета отнюдь не являлись самыми примечательными в его облике. Под футболкой вырисовывался довольно тяжелый бронежилет, причем левый рукав футболки спёкся от крови и присох к руке с внутренней стороны плеча, в районе трицепса; на самой футболке тоже была кровь. За довольно широким черным кожаным ремнем, за спиной, в самодельной кобуре покоился обрез двуствольного вертикального ружья, укороченный и уплощенный за счет стволов и цевья до предела (чуть ли не до «беспредела»), с коротко же обрезанной ручкой, развернутой под правую руку. А под левой рукой, за тем же ремнем, в «фирменной» (хотя и предназначенной для другого пистолета) кобуре виднелся ТТ.
На хозяина квартиры, Андрюшу, все эти причиндалы, по всей видимости, впечатления особого не произвели. После того как гость чайными чашками в пару минут опустошил бутылку ликера, он помог ему осторожно снять футболку и расстегнуть липучки жилета. С левой стороны груди обнаружился пробитый кевларовый карман и застрявшая в бронепластине смятая пуля – сбоку же, напротив застрявшей, прошла, видимо, еще одна, чиркнув по жилету и плечу – на жилете осталась едва заметная царапина, на плече же позаметнее – рана, в сущности, была действительно, что называется: «царапина»; однако неглубоко проборожденная кожа и мышца выглядели посерьезнее из-за сукровицы и окружавшего борозду большого кровоподтека. Гость фыркал и морщился, пока Андрюша промывал засохшую рану лошадиными дозами «тройного» одеколона, обрабатывал ее йодом, присыпал стрептоцидом и неумело бинтовал, приговаривая как заведенный круг за кругом: «Ни фига себе... Хорошо хоть не сильно... Могло бы и кость задеть...»
Когда рану на плече спрятали под бинтом, гость сказал:
 Теперь брюки...
 Саня, чего, и там что ли? Тоже? – ответа, произнесенного вслух, Андрей на свой вопрос не получил.
Сняв брюки и ремень, отмочили и оторвали импровизированную повязку, сооруженную из разрезанного на две части носового платка и лент с одной «штанины» трусов изготовленных. С внешней стороны левого бедра также была рана, тоже к краю близко, однако плоти там хватило на сквозную рану – были и входное, и выходное отверстие. Выглядело это, как ни странно, менее необычно, нежели борозда на плече, хотя беспокойства «подстреленному немного» – явно больше доставляло. Обработали, забинтовали и ногу.
 Ну, дай мне переодеться чего-нибудь, – обратился гость к хозяину, – а то это все едино выкинуть придется, сходишь, купишь потом одеться мне...
 А ты как сюда? Надолго? Это тебя где? Что собираешься? – не совсем вразумительно и совсем не в тему ответил вопросами Андрей.
 Пока не оклемаюсь. Тащи одежду, грей свою картошку и в магазин сходишь, – шмотки купишь, ну и пожрать – запить, в смысле выпить – закусить. Денег в,.. в общем, все нормально – Саня гнул свою линию, что называется конкретно, и по тому как он обращался к хозяину, было заметно, что он и мысли не допускает, что тот может ему возразить, хотя по поведению последнего можно было догадаться, что он рад бы от гостя своего вообще избавиться, тем более не горел он внутренним желанием прихоть его исполнять, но, видимо, перечить боялся.
Андрей был сантиметров на 5 пониже приехавшего, килограммов на 15 легче, и разница в весе приходилась на мышцы – у Александра рельефные, а у Андрея совсем незаметные. Впрочем, в явно давно сложившихся отношениях старых знакомых, отнюдь не физическое превосходство играло определяющую роль.
Андрей поплелся за одеждой. Почти новый спортивный костюм оказался коротковат в рукавах и штанинах, футболка в обтяжку, но в целом терпимо.
 Носки, – сказал Александр.
Были принесены носки. Достали сковороду с картошкой, стали разогревать.
 Сань, а ты где остановишься пока?
 У тебя.
 Ну... – последовала пауза.
 Что не слава Богу еще?
 Ну, наверно, Свете это не очень понравится, – Андрей старательно подбирал выражения.
 Какого ей не понравится?! Чихать на нее, кому ее вообще интересны нравы?
 Понимаешь, у нас с ней такие отношения... последнее время... сложились...
 Ага, я знаю, то есть понимаю – могу себе представить, ага... Ну, да мне разницы нет, хоть женись на ней, – Андрей порывался что-то сказать, но Саша не давал ему вклиниться, – по хрен мне на нее, я у тебя перекантуюсь недельку максимум и свалю, так что потерпит, – у тебя же «двушка», тем более, так что в чем проблема я не пойму?
 Ну, Света иногда ночует в маленькой комнате...
 И что же, она неделю подряд рядом с тобой не выдержит что ли? – Александр усмехнулся.
 При чем тут...
 Все, скажешь ей, что я неделю здесь живу и точка. Да я сам ей скажу... Кто хозяин в конце концов?
 Я...
 Вот и все. Или ты тоже меня не желаешь пускать?
 Да зачем... Ты что?!. Просто тут еще одна проблема есть...
 Ладно, пожрем давай сначала, проблемы потом, – терпит оно?
 Ну да...
 Давай свою картошку знаменитую.
И картошка была не только что подогрета, но и съедена, даже Света заочно удостоилась похвалы от Александра; он был действительно голоден.
Ближе к вечеру появилась и она сама, Света – Андрюшина... жена, сожительница, любовница ли – это уж смотря, с чьей точки зрения, кто бы как для себя определил и назвал. Пришла с работы. Работала она «продавщицей» в продуктовом магазине, точнее павильоне. С порога фыркнув – так как увидела Александра, одетого по домашнему – она и дальше некоторое время в общении с Андреем и Сашей недовольство свое выказывала, и «хозяин» никак ее осадить не мог, пока Саша не поговорил с ней наедине, недолго, закрывшись на кухне. Андрюше неизвестно было, о чем они там говорили, но после разговора Света настроение свое и отношение к Саше поменяла на предупредительно-любезное, атмосфера разрядилась ко всеобщему удовольствию, в том числе и Андрюшиному, ибо по натуре своей он предпочитал, чтобы проблемы решали за него – совсем не борец он был в этом плане, а, пожалуй, если и далее пользоваться спортивной терминологией, был он пловец. По течению. Света же была девушкой волевой и довольно неглупой. Скоро уже 10 лет с переезда из маленького городка, почти что деревни, в общежитие на время учебы в том самом областном центре, жила она самостоятельной жизнью, рассчитывая только на себя, и неплохо ориентировалась, где нужно показывать гонор и наступать самой, а где «прогнуться» под более сильного человека или обстоятельства. Что, впрочем, иногда означает одно и то же. Моложе Андрея лет на 6-7, светленькая, симпатичная, стройная, ниже его всего на пару сантиметров, не имеющая за душой ничего и никого в этом городе, в отличие от Андрюши, выросшего тут, у которого были здесь родные, друзья, с помощью которых он всегда мог «сделать деньги», и, соответственно, «колеса», крышу над головой. Света, тем не менее, в их «семейном» дуэте играла явно первую скрипку.
Ну, важно то, что по Сашиному желанию все, пока что, было улажено. Он собирался отлежаться, подлечить раны – «царапины» на хате у Андрея, и он остался там, и без проблем для кого бы то ни было.
Еще до прихода «хозяйки» Андрюша и Александр рассказали друг другу истории. По крайней мере, по одной. Истории. Первым рассказывал Андрей, т.к. проблему обещанную гость его пожелал услышать.
Оказалось, что было у Саши с Андреем какое-то общее «дело», за которое «менты» уж несколько месяцев совсем не вспоминали, видимо, переведя для себя его в разряд стопроцентных «висяков»; и вот, месяца полтора назад появился в этом деле новый «следак» – следователь прокуратуры, который развил бурную активную деятельность, и, что самое плохое, два раза уже Андрюшу «дергал» к себе на допрос, и «точно он что-то чует», по его словам.
 Следак? Не опера? – Саша был немного удивлен; обычно следователи лишь закрепляют на законном уровне результаты работы оперативников, а чтобы сами они активно «копали» информацию, когда даже и четкой версии нет, это редко случается.
 Ну да, следователь, молодой еще, младше нас, – Саша и Андрей были одногодками, почему и знали друг друга, и дела какие-то совместные у них были. Зачастую совместные планы люди строят и осуществляют не по истинной духовной  близости, а лишь из-за долгого знакомства, из-за признания человека «своим», членом своей «стаи», еще давным-давно, может в детстве, – но, какой-то сильно въедливый, всё ему объясни, все расскажи, например, почему сейчас так говоришь, а несколько месяцев назад по-другому...
 А ты зачем по-разному то говорил?
 Да я не говорил! То есть так, по мелочи только – я и сам забыл, правда, – ну, например, сначала, что я Игоря, коммерсанта того, в последний раз когда видел, было часов 5-6 вечера, а потом, с месяц назад, когда он меня в первый раз вызывал, что после обеда я его видел – так время то уже сколько прошло! Я и правда не помню точно, во сколько его видел. Да и 5 вечера – это после обеда. А он еще докопался: в чем одет был, о чем говорили, почему не помнишь... Я ведь действительно не помню подробности.
 Так бы и объяснил все, – Саша заметно был недоволен Андрюшиным нытьем.
 Я и объяснил! А он гнет своё – почему в первый раз тогда на эти вопросы отвечал, да зачем вообще приезжал к нему в тот раз...
 Кстати, а какая, к черту, разница ему? Ведь у тебя, когда этого «коммерса» грабанули и «грохнули», алиби должно было быть? Или что, что-то не срастается у тебя?
 Да нет, тут все нормально, но он ведь и не думает, что это убил и ограбил. Он, как я считаю, просто подозревает, что я знаю что-то об этом. Но это то ерунда, а самое паршивое, что он за тебя спрашивал, что я знаю – где ты сейчас есть, где тогда был.
 За меня?! На меня-то как он вышел? Как с Игорем связал?
 Не знаю, он наверное всех «пробивает», кто хоть какое-то отношение имел.
 Так в том то и дело, что я никакого отношения не имел! Это же ты имел... Почему тебе и алиби делали – так как только на тебя, потенциально, выйти могли. А я ведь его не знал даже. Ну Руслик, в «мокрое» дело нас втравил – я же говорил ему тогда: не надо, тем более в моем городе, тем более он бы все равно нас не узнал; а он: так надежнее, так надежнее; заладил одно... Теперь расхлебывай – он то свалил к себе из России. Ну да ладно, я его еще, урода, достану.
 Да я сам тогда был в шоке – ведь не договаривались же так. А тут, бац – труп! Ни фига себе подельничек...
 Ага, в шоке, – ты как деньги увидал, так и позабыл вообще обо всем, какой такой шок бывает. А, ладно... Новость то действительно паршивая. С этого и надо было начинать.
 Так не знал же что...
 Понятно, что не знал, – перебил Александр, – когда ты вообще знал чего-нибудь. Слушай, что вначале, когда все случилось, обо мне не поминал никто? И вообще, не копал в этом направлении?
 Нет, я же и говорю, – это новый полез. Следак. А так-то сейчас все пофиг всем. Вначале со мной вообще один раз опера побеседовали, вежливенько, недолго, и больше никто ничего не спрашивал.
 Ну а сейчас опера те же самые не беседовали? Не давили, не пугали? Или, может, последить пытались...
 Оперов тех вообще не осталось. Там, в райотделе, молодняк один, похоже, теперь. А следак этот – Денис – сам лично занимается делом и все, больше никто.
 А куда опера-то делись? Боря, этот... Соловей. Ильдар?
 Ильдар, говорят, в «город» ушел, а Боря на пенсию, ну и не стал в «ментовке» дальше работать.
 Опа, – какая ж пенсия? Ему лет сорок с небольшим было всего?
 Ага, сорок с чем-то. Но он работал давно там – выслуга, что еще у них... Короче, никого не осталось в районе у нас.
 Понятно. Ну, нашим легче. Значит, вся проблема в следователе?
 Да, конечно, другой бы давно дело на полку положил – все равно ничего не докажет – некому и доказывать, шить дело это; да и что ему других дел что ли не хватает, более свежих? Ну слишком въедливый,.. – Андрюшу аж вело от негодования на въедливость следователя; видимо сильно тот ему досадил на допросах.
Саша на некоторое время задумался:
 Раз проблема в следователе, то надо было ее решить; в смысле проблему со следователем порешать, то есть «порешить»... Радикально.
 Это как?
 Как, как – не взятку же ему предлагать. Не тот случай. Говорю же радикально. Отстрелить его надо было, да и дело с концом. Проблемы нет.
 Ни фига себе, отстрелить! Да знаешь, какой бы тут «кипиш» поднялся?! Всех бы перетряхнули и на уши поставили, из меня бы душу тут вытрясли.
 Андрюша, – никто бы на тебя и не вышел. Как? Конечно, если ты бы стал по всем подворотням об этом кричать. А так... У них там десятки дел. На каждого – на одного следака. Так что вычислить именно тебя – нереально. И совсем не все, как твой Денис, необходимыми способностями и упорством среди них обладает...
 Не знаю даже... Я и не думал об этом. Да у меня и стрелять-то не с чего.
 А куда ты свой ствол девал?
 Сань, так я ж его еще в прошлом августе скинул – я ведь тогда тоже стрелял, помнишь? Не попал, правда, но – решил, что так лучше...
 Так то правильно. Я не знал. Ну, это не важно, чего об этом вообще думать. Ствол-то я тебе достану. Главное сделать все по уму, – без свидетелей и так далее. Где он живет, ты знаешь?
 Вообще нет, но если в нашем районе, то узнать легко можно, сам знаешь. Но а что, Сань, ты думаешь по-другому никак это не решить?
 Да это же в твоих интересах, Андрюша! Я то уехал, и нет меня. Для меня везде дом. Тем более сейчас... А ты уезжать хочешь? Теперь? Все бросив? Свету свою, хату, тачку новую... Чего молчишь?
 Саня, я понимаю, что в моих интересах. Просто не думал об этом, что так... А что за ствол?
 Ствол-то хороший. Револьвер у меня был – Кольт «Питон», помнишь наверно?
 О, конечно! Классный ствол! А что ты его хочешь... «светануть». Его же выкинуть придется, или прятать совсем уж серьезно, а он у тебя в отличном состоянии, новый, да и вообще ствол – супер. Сколько ты тогда за него отдал?
 Не важно, сколько отдал. Я знаю, что он тебе нравится. Вот, если захочешь – потом прячь, чего хочешь делай, себе оставь. К нему, правда, всего восемь патронов осталось – шесть в барабане и два «запасных», но «357 Магнум» – мало не покажется. Свалишь сразу. Здоровый он, твой «следак»?
 Ну, так-то здоровенький. Чуть повыше тебя, а так-то примерно такой же.
 В общем разницы нет. Хоть Шварценеггером он будь. Главное попади, а там любой упадет – так что чем шире, тем лучше. Контрольный все равно сделаешь. Можешь даже ЛЦУшку на него нацепить, лазер то есть, у меня есть с кронштейном к «Питону», вещь не лишняя – метров на сорок-пятьдесят уверенно сможешь палить, в сумерках правда, но тебе и лучше, когда темно, все делать, меньше шансов, что кто-нибудь запомнит. Еще и подмаскируешься немножко. Кстати, завтра купишь мне из одежды все, что надо, за одно и себе купишь, чтобы потом выкинуть, ну и еще «ТТ»-ху мою скинуть тебе нужно завтра, да и обрез, пожалуй, тоже...
 Ого, а ты с чем останешься? «ТТ» скинуть, Кольт мне...
 Не твоя забота, с чем останусь. Когда в меня стреляли, я тоже на месте-то не стоял мишенью. Раз говорю, «ТТ» скинуть – значит надо...
 А, ясно. Ну, понял, все, без проблем, сделаю. А чего там у тебя случилось-то?
Александр довольно подробно, из чего следовало, что Андрею он доверял, рассказал о последнем своем дне пребывания в другом городе, – одном из соседних областных центров, в который уехал после того, как Руслан, недолгий знакомый его, перерезал горло коммерсанту, которого они планировали ограбить.
События в тот последний день разворачивались следующим примерно образом, насколько известно нам........
Окно одной из комнат, раздербаненного по случаю затянувшихся перепланировки и ремонта старинного, но крепкого двухэтажного дома, выходило как раз на «объект», за которым Александр хотел понаблюдать – офис одной фирмы, – чтобы выяснить распорядок и привычки «потенциального клиента», директора фирмы, и Александр, конечно, воспользовался такой возможностью – не раз располагался он, оставаясь незамеченным, в глубине комнаты напротив с мясом вырванного оконного проема, просматривая происходящее у входа в «фирму»; на стояночке автомобилей, принадлежащих ее сотрудникам. Накопилась информация, почти сложился план. Однако, – как всегда – в расчеты его вмешался случай (рок?) самым что ни на есть неожиданным прямым и безапелляционным образом.
Вход в двухэтажное здание располагался с обратной стороны от нужного окна. Комната находилась в углу, то есть со своей стороны была она последней от входа. В очередной раз зашел «подежурить» в нее Саня, чтобы проверить прикидки, выводы свои – и необходимости-то особой уже не было в этом, так, от делать нечего решил он еще пару часов на это потратить. Присев на старый стол, используемый видимо, в качестве козел, после того, как отслужил он людям по своему прямому назначению, он внимательно и пока безрезультатно рассматривал интересующие автомобили. Примерно через час – чего раньше не случалось ни разу – к ремонтируемому дому, со стороны входа, подъехал и остановился автомобиль, по звуку было похоже, что не маленький, не старый джип. Минута-полторы все было тихо, затем из автомобиля вылезли три-четыре человека, захлопнули дверцы и вошли в старый дом. Герой наш затаился у стены, противоположной входу в здание, наискось, от входа в комнату, расстегнул куртку и пиджак, потрогал рукоятки «ТТ»-хи и обреза, остался стоять лицом к дверному проему, спиной опираясь на глухую стену, стараясь не шуметь. Однако приехавшие направились сразу в его сторону, перебросившись парой-тройкой фраз, произнесенных гортанно, не по-русски, из чего Александр вывод сделал, что идут сюда трое-четверо мужчин, кавказцы, и несколько расслабился, так как основания для опасений были бы, лишь если приехавшие оказались из органов каких-либо «правоохранительных», так называемых.
Все же – «случайно» – как ни надеялся Александр, что «кавказцы» до конца коридора не пойдут, один за другим оказались они именно в этой комнате – куда и шли видимо целенаправленно. Выражение лица каждого из троицы менялось с настороженного на враждебное, по мере того, как они замечали нашего героя.
Не дав ему возможности что-то сказать, третий из вошедших произнес с характерным выговором, не оставившим сомнений в принадлежности к «лицам кавказской национальности», даже если бы не видеть его еще более характерной внешности.
 Э, ты что тут делаешь?
Александр уже оценил обстановку: «Кажется «чехи», – подумал он, что было, в общем-то, похуже других вариантов кавказских национальностей, но, все же, опасного, страшного ничего не предвиделось. Все кавказцы были крепкими, «матерыми», одеты все трое были в кожаные куртки, под которыми вполне могли быть спрятаны стволы, один нес средних размеров спортивную сумку, которую, увидев Александра, приподнял и руку правую на нее положил. Явно «не просто так» ввалились «джипперы» в комнату эту, однако пересекающихся и тем более в противоречие вступающих интересов не было в этом чужом городе, следовательно, и опасности никакой, по логике, от «чехов» не исходило. Обменялись бы, не обменялись бы – двумя-тремя фразами, и разошлись по своим.
Соображения эти, в доли секунды у Александра пронесшиеся, были, однако, поколеблены тоном, с каким обратился к нему третий «чех». Александр поморщился и ответил в том же тоне:
 Кто тебе тут «э»? – чуть не вспылив, едва не произнеся в конце фразы: «зверь».
Хотя, окончания никто бы и не расслышал, ответные слова его потонули в хлестких:
 Вали отсюда...
 Уматывай на хрен,..
И тому подобное, и еще похлеще.
Логика, здравый смысл, предыдущие соображения оставлены были и напрочь забыты, дальше действия шли на полуавтомате, и, прокручивая ситуацию позже, Александру казалось, что события происходили вне зависимости от его воли (чуть ли не по программе какой-то), уж по крайней мере разум его не контролировал полностью личность, тело – и слова, и поступки, движения лишь констатировать, а отнюдь не контролировать он успевал. Впрочем, это можно отнести и на «боевую» супер-короткую, стрессовую ситуацию, – может без этого «автопилота» просто-напросто и не было бы его уже на свете, если бы он сам по себе в таких ситуациях не включался – а это уж и на чисто внутренние (какие уж там, не важно – инстинкты, подсознание, что там еще) механизмы, к мистике отношения не имеющие, отнести можно. На том и успокоился.
В общем, ответ последовал уже без всяких мыслей об опасности и осторожности:
 Вы что, зверье, попутали совсем? В горах у себя разговаривайте так, и то, друг с другом.
Примерно так. Это и все, что он успел сказать.
Дальше руки пошли под пиджак, хотя мысли даже и доставать оружие, не то что стрелять, не было близко. Но кавказцы тоже все полезли под куртки, в сумку – и дальше думать некогда было уже. Преимущество в секунду могло оказаться решающим, даже и против трех противников – благо было два ствола, под обе руки, а отработанной была не только стрельба, но и выхватывание оружия, – но соперники оказались достойные.
Сначала он свалил «чеха», вошедшего вторым – тот уже держал правую руку в сумке – картечь с верхнего ствола шансов «матерому» никаких не оставила, он, ударившись о стену, навзничь упал в направлении на «героя», но этот выстрел подбросил правую руку с обрезом вертикально вверх, следующий выстрел был тоже за «героем» – с левой он сквозанул из «ТТ» «первого чеха», который доставал из-за пояса кажется «ПМ», но третий – вернее третий с четвертым, ибо это была короткая очередь, – достался Александру, «чех», оставшийся в дверном проеме, хлестанул навскидку из «Стечкина», вырванного с завидной быстротой из кобуры наплечной. Одна пуля впечаталась в бронежилет в левую нижнюю часть груди, прибив Александра к стене, вторая задела и левый бок бронежилета, и совсем чуть-чуть – левую руку в плече. Рука с обрезом к этому моменту, однако, оказалась уже в положении горизонтальном, под действием силы тяжести, а стволы направленными на дверной проем, видимо благодаря «автопилоту», и «чеха» со «Стечкиным» вынесло, как перышко резким сквозняком, из комнаты очередной порцией картечи. Первый, согнувшийся пополам после словленной «ТТ»-шной пули, все же достал свой «ПМ» и, на мгновение опередив «героя», уже направившего «ТТ»-ху, все на том же «автопилоте», в избранном направлении выстрела, выплюнул девятимиллиметровый кусочек омедненной стали, едва, однако же не промахнувшись – с трех-четырех метров, считай, почти в упор – пуля прошла мякоть бедра, с внешней стороны, от края недалеко. В следующий же момент, практически одновременно, прозвучал выстрел из «ТТ», последний противник упал на пол, с лицом, залитым кровью.
Александр еще несколько секунд стоял у стены, оглушенный столь быстрым, неожиданным и трагическим развитием событий; звуками – громоподобной, поистине в небольшом помещении – перестрелки, влепившимися в него пулями. В себя пришел он все же скоро. Первой мелькнула мысль о том, что бурная стрельба происходила в центре города, и милиция доблестная может нагрянуть с минуты на минуту, о «ранениях» своих он подумал позже. Поглубже вздохнул, пошевелил рукой, попробовал пройтись. Рука не беспокоила вообще; грудь, – ребра видимо, – болела терпимо (четь не до слез и дрожи в руках «пробило» вдруг его при воспоминании о выборе «жилетки», о Валере, который и покупал «на себя», на свое удостоверение, и выбирать помогал – настаивая пусть на дорогом, но надежном жилете); нога пока не болела вообще, но была «ватной», «пользоваться ей», наступать на нее при ходьбе было неудобно, но думалось, она «расходится» – крови на штанах пока было немного. Следовало ретироваться самым скорейшим образом.
Александр двинулся к выходу. На «излете автопилота» подхватил сумку, из которой второй чех так и не успел ничего достать. В промелькнувшей, даже не успевшей в слова оформиться, мысли, подумалось, что, наверное, ствол хотел чех из сумки достать, а уж такой момент Саша упустить не мог – в другой ситуации бы и вообще все оружие с собой собрал. Сумка не тяжелая, небольшая – если что и выкинуть можно по дороге.
Когда Александр закончил, довольно сумбурно и не по порядку рассказывать о произошедшем с ним сутки с небольшим назад, товарищ его находился под сильным впечатлением от услышанного.
 Да-а, круто... – произнес Андрей. – А чего в сумке-то было той?
 Там «Стечкин» лежал с полным боезапасом и... деньги. Американские.
 Вот ни фига. Много?
 Много, довольно-таки... Сто штук.
Здесь Саша сумму намеренно уменьшил. Было там помимо «Стечкина» триста тысяч долларов, но он не хотел алчность Андрюшину дразнить и в искус его вводить, и так у того глазки загорелись. В общем, они потом опять к теме «следака» вернулись, и в результате разговора Андрей готов был все что «нужно» сделать – и не понять, то ли сам к такому решению пришел, то ли чужое принял как свое, потому что так легче – с ним всегда так.
Факт, что на следующий день Андрей все купил и сделал, что Саша просил, и кое-что предпринял еще.