Спаситель гл. ii. господь мудрый

                               Глава II
                           ГОСПОДЬ МУДРЫЙ

Так кто же знает, откуда он появился?
Откуда это творение появилось:
Может, само создало себя, может, нет –
Тот, кто надзирает над этим на высшем небе,
Только он знает или же не знает.
                            Ригведа


   Понедельник – день тяжелый. Но в этом семестре Лизе, можно сказать, повезло с расписанием. По понедельникам у нее стояло всего две пары: вторая и третья в первой смене, семинары по «Концепциям современного естествознания». Так что к часу дня она уже освобождалась и, если не было каких-либо срочных заданий от начальства, тихо улепетывала, минуя кафедру. Увы, зачетная неделя – не фунт изюма не только для студента. Пришлось принимать четыре группы без перерыва на обед, за целый день Лиза лишь умудрилась дважды добраться до чашки кофе. Тем более у нее не было времени отстоять очередь в кассу, к счастью, в буфете она наскочила на Диму – доцента Прохорова – и перехватила пятьсот рублей до среды.
   Уже битые четверть часа Лиза пыталась вытянуть основные положения СТО и ОТО из пустой головки восточной красавицы, невинно хлопавшей на нее пятисантиметровыми ресницами. Занятия Ляззат посещала через два на третье, на семинарах вечно была не готова, так что ставить ей зачет было абсолютно не из чего. Терпение старшего преподавателя Георгиевой было уже на пределе. Всю ночь ей снились какие-то кошмары с чертями, адским пламенем и вопящими младенцами, голова раскалывалась.
   – Приходи в среду.
   – Елизавета Викторовна, ну, пожалуйста, задайте мне какой-нибудь другой вопрос. Я  готовилась, правда! 
   Тон просительный, но слова девушка произносит с нажимом.
   – Вчера, – язвительно заметила Лиза. – А где вы были в течение семестра?
   Обычно Георгиева обращалась к своим студентам на «вы», на «ты» переходила только, когда ее уж очень сильно доставали на зачете или экзамене.
   – Я болела. У меня справки есть в деканате, вы можете проверить.
   – Зачем? – изобразила легкое удивление вредная преподавательница, рассматривая сочные формы болезненной девицы. – Оценка ставится за знания, а не за справки.
   Голова становилась все тяжелее, страшно хотелось отделаться ото всех этих двоечников и прогульщиков и пойти домой. Отчего-то нерадивая студентка вдруг представилась ей в полупрозрачных одеждах, танцующей эротически-экстатический танец в глубине мрачного древнего храма у ног огромной каменной статуи, изображающей, по-видимому, женское божество плодородия. Видение было невероятно отчетливым и правдоподобным: она различила цвета (желтый с синим) развивающихся вокруг девушки одежд, мелкие трещины на ступнях  идола и колоннах храма, красноватый оттенок факельных огней… Лиза вздрогнула и усилием воли отогнала морок. Возможно, там ей и было самое место, этой волоокой Ляззат, там, в храме Иштар, а не в университетской аудитории. И все же галлюцинации – это уже чересчур…
   Наконец, к пяти часам ей удалось закрыть ведомости. Как только она выдержала этот день после такой ночи! Первый сон был, можно сказать, самым приятным. Если вам снится галантный Сатана, это говорит лишь о том, что вы заработались и пора обратить внимание на личную жизнь. Дальше она провалилась в какую-то бездну, где происходили малопонятные, но, безусловно, жутковатые события. Полосы света и тьмы скручивались и расплетались, бросались друг на друга в судорогах безнадежной схватки, корчились агонистическими изгибами. Тьма загоралась местами, это пылали с трудом различимые темно-серые тени, неосторожно приблизившиеся к огромному столбу золотисто-белого света, бешено крутящегося вокруг собственной оси. Оранжево-красные костры медленно угасали в смыкающихся объятиях мрака. Еще одна черная туча колоссальных размеров маячила на горизонте, то приближаясь, то отступая. Казалось, она рвалась изо всех сил (или что там у нее было?) дотянуться до пылающих костров и полос, но отшатывалась назад, за «спины» серых теней, как только световой столб начинал перемещаться в ее сторону. Все пропиталось отчаянием и болью, сам мрак исходил беззвучным криком, разрывающим перепонки… Белесый непрозрачный туман, влажный и липкий, расплывающиеся розоватые пятна и голоса, слабые, надтреснутые, как забиваемая помехами радиоволна, еле различимые обрывки фраз, бессвязное бормотание: «…будут жить, если … плоть от плоти твоей … власть наставлять и … заплатит … Господь мудрый … договор … в муках … уйдет … непобедим …» Снова крик, на этот раз требовательный и немного обиженный, напоминающий кваканье крик новорожденного. 
   Ненавистное дребезжание будильника этим утром принесло истинное облегчение. Обычно Лиза редко помнила свои сны, тем более с такими подробностями, и хотя под конец ее кошмары потеряли всякую отчетливость, воспоминание о них не улетучилось даже к вечеру.
   Хмурый декабрьский день быстро исчезал в наползающих сумерках. Он различил ее фигурку, мелькающую между стволами заснеженных берез, что росли вдоль аллеи, которая шла от филфака к экономическому. Не даром двадцативосьмилетнюю преподавательницу все еще нередко принимали за студентку. Несмотря ни на что, Лиза скорее летела, чем шла, словно сама только что сдала на «отлично» какой-нибудь особо зубодробильный (с точки зрения вгрызания в гранит науки)  экзамен. Как всегда, сокращая дорогу к остановке, она свернула к самому корпусу. Кусок снежного наста, покрывающего крышу четырехэтажного здания экономфака, сорвался под тяжестью огромных сосулек (позавчера растеплилось, а в воскресенье опять приморозило). Что-то буквально швырнуло Лизу в сторону от здания, она пролетела метра два с половиной – три и шваркнулась в сугроб. За спиной грохнул обвал. Приземление оказалось не слишком удачным: Лиза зарылась лицом в снег, шапка и сумочка разлетелись в разные стороны, а куда подевались очки, вообще понять было трудно. Чертыхаясь и отплевываясь, она пыталась выбраться из сугроба. Снег попал за шиворот и залепил лицо, что было особенно неприятно, так как тушь непременно растечется. Ноги почему-то плохо слушались, Лиза снова падала и никак не могла подобрать свои вещи.
   – Дайте руку, Елизавета Викторовна, – услышала она смутно знакомый голос.
   Лиза протянула руки, подоспевший на помощь высокий мужчина выдернул ее из сугроба и поставил на расчищенное место. Он быстро собрал ее шапку, сумочку и сползшую правую перчатку, а также нашел очки.
   – Возьмите.
   – Спасибо.
   Только теперь она узнала своего спасителя: это был Мастема. Дьявол бросил взгляд на кучу свалившегося с крыши снега и обломки разбившихся сосулек, толщина основания одной из них могла сравниться с предплечьем культуриста. Мастема задрал голову, как будто хотел рассмотреть оголившийся край кровли здания. Только что там можно было увидеть, ведь уже почти стемнело? Впрочем, дьявол не стал долго пялиться вверх, опустив голову, он буркнул:
   – Ну, Гаврюша, попадешься ты мне как-нибудь в Кристаллите.
   Лиза кое-как отряхнула волосы и заправляла их под шапку.
   – Какой Гаврюша? – все еще не совсем понимая, что произошло, спросила она.
   – Гавриил, архангел, – пояснил Сатана. – Идемте.
   Он взял Лизу под локоть и потянул в сторону дороги. Метрах в пяти за остановкой, на которой толпился университетский люд, был припаркован старенький пятидверный «Фольксваген-пассат», кажется, синего цвета. Мастема вставил ключ в замок, но тот не хотел поворачиваться, мороз стоял градусов пятнадцать. Лиза видела, как с пальца ее спутника сорвался язычок пламени, издали можно было подумать, что хозяин отогревает замок зажигалкой, только никакой зажигалки в руках у него не было. Дьявольское пламя подействовало быстро, через минуту они уже сидели в застывшей машине, впрочем, температура в ней повышалась с той же ненормальной скоростью. 
   – Поедем в «Таверну у брода», там кухня приличная, – предложил Мастема.
   Похоже, он знал, что у Лизы с утра маковой росинки во рту не было, а дома пустой холодильник.
   – В «Таверне» всегда все забито: уютно и цены сносные, – засомневалась она.
   – Не волнуйтесь, нам столик найдется, – успокоил дьявол.
   – Ах, да, – спохватилась девушка, – я как-то упустила из вида… Тогда поехали. 
   Дорогой Лиза медленно приходила в себя. К чёрту всю эту самоуспокоительную ложь. Никакие это не сны, во всяком случае, субъект, вытащивший ее из сугроба. Приятненькая ситуация, когда тебе на голову сбрасывают сосульки, длиною с самурайский меч, ничего не скажешь. Тем более, что стоит за этим, если верить дьяволу, один из предводителей небесного воинства. Дожилась… Мастема сосредоточенно вел машину, дорога была отвратительная, а скорость он развил более, чем приличную. Они постоянно обгоняли медленно тащившиеся автомобили и все перекрестки проскакивали на зеленый. Но Лиза не боялась аварии, дьяволы не разбиваются даже наяву. Сейчас она чувствовала жуткий голод, который не могли заглушить ни мысли об архангеле-убийце, ни подозрения о тихом помешательстве и тому подобных несущественных вещах. На автобусе до «Таверны» в это время года можно было добраться минут за сорок, Мастеме хватило десяти. Все же есть свои преимущества в подобном знакомстве.
   Они заняли единственный свободный столик и сделали заказ.
   – Объясните, наконец, куда вы меня впутали, Мастема?
   Лиза говорила полушепотом, почему-то опасаясь, что их вид может привлечь лишнее внимание. Но на самом деле выглядели они как весьма заурядная пара красивых молодых людей. Даже тушь на ресницах Лизы не растеклась, а высохшие в машине волосы рассыпались пышными волнами по спине. Длинные же волосы ее спутника были собраны сзади в хвост, и вообще смотрелся дьявол весьма презентабельно.
   – Лучше зовите меня Максимом, это привычнее для местных длинных ушей.
   – Да, пожалуйста. Только не думаю, чтобы многие здесь когда-нибудь слышали ваше имя, – слегка пожала плечиками Лиза. 
   – Не все уши бывают человеческими, особенно длинные. Вот, я же говорил, – кивнул он в сторону подошедшего к их кабинке высокого, коротко стриженого блондина без шапки в расстегнутой кожаной куртке с меховой подстежкой.
   – Не помешаю? На пару слов.
   Не дожидаясь разрешения, блондин уселся на свободный стул. Лизу он как будто даже и не заметил, все его внимание было направлено на ее спутника.
   – Ох, и упрям же ты, друг мой Мазда. Ну, что ты опять затеваешь? – с нахальной ухмылкой обратился он к Сатане.
   – Ты давно мне не друг, – скривил четко очерченные губы в тонкой ехидной улыбке дьявол. – Запамятовал, Гаврик? Среди моих друзей нет мальчиков на побегушках и лживых вестников психо-силового  вампира.
   – Это оскорбление? Брось, Господь Мудрый, ты сам знаешь, у меня выбора не было. Я же не плазмит, в отличие от некоторых.
   Блондин перестал ухмыляться и уже не походил на «братка», под которого явно пытался «косить» своим светлым ёжиком.
   – Оставил бы ты Юдоль, а? Не справишься с Ним, я твои возможности ценю высоко, но против Него они ведь бесполезны, так что лучше…
   Он замолчал, из-за перегородки возник официант с подносом, на котором стояли графинчик с коньяком, резаный лимон, маслины, пачка апельсинового сока, плетеная корзинка с хлебом,  две тарелки с салатом, две рюмки и два бокала. Выгружая все это на стол, официант поинтересовался у блондина, что он будет заказывать.
   – Принесите еще одну рюмку, – попросил Мастема.
   – А есть не будете? – спросил худосочный парень в жилетке и бабочке у стриженого.
   – Тащи пока посуду, там видно будет, – впадая в роль, блондин сунул зеленую купюру в руку официанта.
   Тот поспешил молча удалиться, искоса стрельнув глазами по Лизе. Она же изумленно наблюдала этот спектакль и не знала, что о нем думать. Господь Мудрый – дословное значение имени верховного древнеиранского бога добра и света. Ахурамазда, не более и не менее. Так белобрысый Гаврик (неужели Гавриил?) и назвал дьявола Маздой.
   – А чему вы удивляетесь, девушка? – вдруг повернулся к ней архангел. – Падшие боги всегда становятся дьяволами.
   – Это не новость, – вставил Мастема. – Гораздо интереснее, кем становятся падшие дьяволы.
   – Возвысившиеся дьяволы, ты хотел сказать, – пикировал Гавриил.
   – Падшие, Ахриман, падшие. Предательство – всегда падение, – покачал головой ахура. 
   На этот раз у Лизы просто челюсть отвалилась. Она конвульсивно захлопнула рот и поправила челку своим характерным жестом. Гавриил-Ахриман так и замер, впиваясь взглядом светло-коричневых глаз в лицо старшего преподавателя Георгиевой.
   Снова возник официант, быстро поставил рюмку и благоразумно слинял.
   – Астар Нанайя, – вполголоса пробормотал архангел, – а я-то думал, ты опять на Марию решил поставить.
   Мастема снял стеклянную крышку с графина и наполнил три рюмки.
   – Выпьем что ли, за встречу, – предложил он.
   Его собеседники находились в легком ступоре. Лиза никак не могла вспомнить, кто такая была Астар Нанайя (что-то из шумеро-аккадского пантеона). Гавриил же не мог отойти от осознания своей ошибки. Ахурамазда поднял свою рюмку, остальные машинально последовали его примеру. Чокнулись, выпили. Лиза даже не сразу почувствовала, как коньяк обжигает горло. Но это ощущение все же ее встряхнуло, она быстро закусила долькой лимона и перевела дух. Сообразив, что ее сейчас развезет от голода, девушка придвинула тарелку с салатом и зацепила пару вилок.
   – Все разнюхал, ступай теперь к своему господину, – устало сказал Ахриману Мазда.
   – А если я дам подтвержденное слово, что не сообщу Ему о том, что ты встретил Лили? Назовешь меня другом? – вставая из-за стола, спросил Гавриил.
   – Дай. Ураган сейчас кстати будет.
   Издевка, ясно прозвучавшая в голосе Мастемы, была совершенно непонятна Лизе.
   – Не хочешь, так и не дам, – обиделся Ахриман. – А, кстати, поздравляю вас с Рождеством.
   Он повернулся и быстро ушел, едва не сбив с ног официанта, который уже нес горячее.
   Минут пять спустя Лиза отложила вилку и посмотрела на Сатану.
   – И как надо все это понимать?
   – Извини, он всегда был грубияном.
   Зеленые глаза древнего бога вспыхнули зловещим, как показалось девушке, огнем.
   – А мы что, давно знакомы?
   Лиза непроизвольно поежилась. Глаза потухли, Мастема разлил им остатки коньяка.
   – Очень. Мы были здесь задолго до вторжения Иалдаваофа. Многое путается и стирается в глубине тысячелетий, два имени легко сливаются в одно. И Мазда становится Мастой, а потом Мастемой, так в другом языке мудрый сделался противником.
   Он замолчал и опрокинул рюмку. Теперь было лучше прибегнуть к ретроспективной памяти, слишком долго рассказывать обо всех тех веках, что они провели вместе и врозь. Только надо отвезти ее домой. Можно было поспорить, что после сегодняшней встречи давнишний друг-враг Авриаль сделает все правильно. Значит квартирка Лили пока безопасна.
   Лиза тоже допила свой коньяк. Среди путаницы мифологических хитросплетений, определенно, скрывались и истина и логика. Рождество накладывается на Sol Invictus. Нет, даже не так. Это одно и то же событие: рождение Солнца Непобедимого, имя которому Митра. 
   – Да, Митра – сын Ахурамазды, – подтвердил ее мысли Мастема.
   Приканчивая антрекот, Лиза силилась вызвать в памяти какие-нибудь сведения о супруге древнеперсидского бога. Спента, Амеша, Аша – все это были не то святые, не то помощники высшего Мазды. Ничего путного на этот счет не припоминалось, зато всплыл отрывок из ветхозаветного апокрифа: «Тогда пришел высший из духов Мастема…».
   – А зачем ты пришел и куда? – поинтересовалась Лиза, не сомневаясь, что он слушает ее мысли.
   – Как говорят в бандитских сериалах, на стрелку.
   Она едва не захлебнулась глотком апельсинового сока. Должно быть, ахримановский «прикид» произвел известное впечатление.
   – Самое смешное, что это словечко точнейшим образом отражает суть дела. Мы и есть две бандитские группировки, безнаказанно хозяйничающие в Юдоли. 
   Мастема приподнялся над ширмой и, найдя глазами официанта, который тут же обернулся в их сторону, сделал знак подойти. Худосочный официант поспешил принести счет, довольный тем, что за этим столиком не случилось никаких неприятностей, наоборот, зелененькая перепала. Но посетители не торопились покинуть ресторан, у них еще оставался сок и неоконченная беседа.
   – Значит, никто из вас Творцом не является, – констатировала Лиза.
   – Творцом этой реальности? Ни в малейшей степени. И никакой другой, между прочим, тоже. Зато наши разборки, до чего же, в самом деле, удобная терминология, – сам удивился Мастема, – так вот, наши разборки вполне способны нарушить ее целостность. А в этом по большому счету ни одна из сторон не заинтересована. Поэтому пришлось поделить сферы влияния, пойти на взаимные уступки, подкрепленные договорами и жертвами.
   Георгиеву осенило:
   – И ты сам отдал сына.
   – Да. До следующего воплощения. А эта вампирская сволочь не дает ему воплотиться почти две тысячи лет. И при этом формально договор соблюден, – зло бросил дьявол.
   Он впервые сорвался. Стало видно, насколько болезненным был для него этот вопрос.
   – Можно же что-нибудь предпринять, – неуверенно предположила вчерашняя атеистка.
   – Можно, – согласился бывший Мудрый, – при определенном стечении обстоятельств.
   Они почти добрались до выхода, внезапно густой бас гаркнул слева, заставив Лизу слегка подпрыгнуть:
   – Светов, где тебя черти носят! Шеф третий день сыскать тебя не может. Совсем ошалел, дурила. Уволит и выходного пособия не даст.
   Проход между столиками загородил внушительный бородатый мужчина под два метра ростом одетый в вязаный синий пуловер и коричневые брюки, из-под пуловера топырился напрашивающийся на стирку ворот светло-серой рубашки.
   – Влад, чего ты девушку пугаешь, – пожимая руку медведеобразному приятелю, выговорил Мастема. – Познакомься: Лиза.
   – Владислав, – ничуть не смутясь, энергично закивал головой тот.
   – Здравствуйте.
   Лиза вдруг почувствовала внезапное расположение к этому большому, шумному, но, очевидно, доброжелательному человеку. 
   – Идемте за наш столик, мы тут с ребятами Рождество празднуем, – пригласил Влад.
   Сослуживцы Максима оказались людьми веселыми, с претензиями на творческую свободу и широту взглядов. На вопрос, почему они празднуют католическое Рождество, а не православное, журналисты, развеселившись еще больше, отвечали, что они и православное отметят и Старый Новый год не забудут. Одним словом, был бы повод. Незнакомая компания порой оказывается весьма кстати: можно медленно попивать минералку, прислушиваясь к фрагменту давнишнего спора или, наоборот, втянуться в какую-нибудь безначально-бесконечную дискуссию о судьбе отечественной культуры, о глобальных проблемах человечества, о преимуществах беспробудного алкоголизма перед жесткой дисциплиной и аскетическим самоистязанием плоти или о чем угодно еще. К одиннадцати к ним присоединился шеф – главный редактор журнала «Заря над миром» Игорь Федорович Мейер. Лиза узнала немало любопытных деталей из жизни периодического издания (включая проблемы финансирования, распространения и окупаемости), а также из биографии спецкорра Максима Светова, по совместительству инициатора выпуска прелюбопытных справочных пособий. Как оказалось, в юности Максим пару лет проработал учителем начальной школы, затем, окончив факультет журналистики, поменял десяток газет, съездил в три археологических экспедиции, увлекался альпинизмом и парашютным спортом. Но даже такому «мачо», полагал Влад,  небезопасно сводить знакомство с девушкой – физиком, философом и прирожденной колдуньей (а такие красавицы непременно колдуньи) и т.д. и т.п.
   В целом время летело легко и беззаботно, особенно, если прислониться к обшитой деревянными панелями стенке и мирно придремнуть в уголочке.


РЕМАРКА
Вампиры. Происхождение и
места обитания
(из «Научно-непопулярной юмористически-
мистической энциклопедии нечистой силы и
 прочих аномальных явлений»
 под редакцией Максима Светова)

   Родом большинство известных вампиров из так
называемых Изнаночных миров, ошибочно  принимаемых за
третий (инфернальный) уровень миров стабильных. См.
Стабильные и текучие миры.
   Нашими ближайшими соседями из нашего изнаночно-
текучего мира являются почти родные нам по крови
вампиры кровососущие обыкновенные. Как известно,
они избегают света, превращаются в летучих мышей
и спят в гробах. Несколько отличаются от них вампиры
        кровососущие светоустойчивые. Как следует из
        названия, солнечный свет их не беспокоит.
        К сведению любителей острых ощущений:
         светоустойчивые вампиры обожают мягкие постели
         и экстремальный секс (с потенциальными жертвами).
Происходят с изнаночной стороны мира Тоннель.
   Психо-эмоциональные вампиры проникают с
изнанки Второго Формата, концентрируются в местах
проведения политических митингов, особенно активны
в периоды проведения избирательных компаний. Также не
обходят вниманием религиозные собрания, массовые
спортивные зрелища и выступления звезд эстрады.
В промежутках между «зваными обедами»
вышеозначенного толка плотно подсаживаются к
одному или нескольким донорам.
   Сравнительно редко забредают в нашу Юдоль гости
из антимира Первого Формата – энергетические
 вампиры. Имеют индивидуальную потребительную
способность весьма широкого диапазона. Некоторые
из них достаточно скромны в своих аппетитах.
Если ваш электросчетчик в последнем месяце вместо
обычных 100-150 кВт/ч вдруг «намотал» 1000 кВт/ч,
вполне возможно, что в этом виноват не ваш сосед
с нижнего этажа Игнат Иванович, а новый «жилец»,
которого не сможете обнаружить ни вы, ни инспектор
Энергонадзора.
   Настоящее бедствие для наших колдунов и ведьм
представляют силовые вампиры. Похоже, что их
антиподы из стабильного мира Магит, отыскали-таки
способ не пускать их к себе. Вот они и шатаются по
другим мирам, в злобном стремлении лишить их
всякого волшебства. Еще хуже в этом отношении
психо-силовые вампиры, для которых нет лучшего
подарка, чем Святая Инквизиция, собирающая в
одних стенах меню, способное удовлетворить
все их потребности. Истовый фанатизм Великого
Инквизитора столь же питателен с точки зрения
психо-силового вампира, как и магическая сила
пытаемого в застенках колдуна. Вампиры этого
типа выбрались из Иного Кристаллита, отличаются
неуемным властолюбием, жадностью и страстью
к разрушению, а также феноменальной способностью
выдавать зло за благо.
   Однако неверно полагать, будто вампиризм
как явление представляет собой порождение одних лишь
текучих миров. Два типа чрезвычайно могущественных
вампиров являются частью населения миров стабильных.
Ситуационные и жизненные вампиры происходят
соответственно из Истама и Кристаллита, где по
непроверенным данным почитаются как боги и
выполняют соответствующие функции.