Спаситель страшная рождественская сказка глава iii

                               Глава III
                           ЦЕНА КРОВИ

   Действия, предпринимаемые в собственных
интересах, можно ошибочно принять за
 альтруистические.
                               Тибетская йога и тайные учения

   Соборные колокола гудели над Флоренцией. Весна в этом году выдалась несколько прохладной. Но сегодня солнце счастливо улыбалось на ярко-голубом небе, любуясь на пышно разодетые по поводу праздника Благовещения толпы горожан. Франтовато разряженный молодой мужчина в коротком бархатном лиловом камзоле с широкими рукавами и глубоким вырезом, в котором обнаруживался расшитый золотом нижний камзол белого шелка, черном трико и пурпурном средней длины плаще прохаживался у перекрестка, время от времени  бросая взгляд на хорошо видимую отсюда торцовую стену Санта Мария дель Фиоре. На длинных, завитых по моде волосах красовался пурпурный берет, а левая рука изящно опиралась на крестообразный эфес шпаги. Он прогуливался здесь не менее четверти часа, когда, наконец, появился его визави. Паче всех ожиданий на свидание к щеголю явилась отнюдь не какая-нибудь мадонна, это был плотный, среднего роста мужчина лет сорока пяти, по виду поверенный или стряпчий. Запыхавшийся толстяк долго и многословно приносил извинения благородному синьору, пеняя на большое скопление народа на улицах. Впрочем, молодой аристократ не проявлял признаков раздражения, внимая словам поверенного с безразличным хладнокровием, столь редко присущим уроженцам этих мест. Выслушав отчет о порученных делах, он только коротко кивнул, затем вручил толстяку внушительных размеров кошелек, сопровождавшийся несколькими короткими указаниями. Вокруг них стояла праздничная толчея, плыл запах ранних цветов, в предвкушении чуда сияли глаза верующих, чьи помыслы были устремлены к светозарному престолу Девы Марии. Поверенный отвесил поклон и заспешил прочь от центра города, а молодой аристократ направился к главному входу собора.   
   Отстояв торжественную мессу, молодой человек в прекрасном настроении покинул Санта Мария дель Фиоре и зашагал в направлении квартала Медичи. Все шло наилучшим образом: цвел пышным цветом культ Пресвятой Девы, сливаясь с поклонением Прекрасной Даме на скользких тропинках куртуазной галантности, умащенных литературным и философским талантом Кавальканти, Пизано, Фичино и вольными трактовками эпикурейца Валлы. Маленький Аньоло уже во всю носился по залам виллы Фиренцуола, а юный Рафаэль постигал искусство перспективы, обещая вписать свое имя в один ряд с именами божественных Сандро и Леонардо. Как полнокровны, как жизненно правдивы и неотразимы в своей чувственно-возвышенной женственности все эти завораживающие Мадонны, творения гениев, к становлению которых он неоднократно прикладывал руку (в материальном и случайно счастливом смысле) на протяжении пары последних столетий. И, наконец, в одной из самых уважаемых семей города Цветов несколько недель назад родилась девочка…
   Взрыв смеха разбудил Лизу, она не сразу поняла, где находится. Яркий, красочный сон о Флоренции времен высокого Возрождения был так светел и радостен, что прокуренный с приглушенным освещением зал «Таверны» показался мрачным, грязным полуподвалом, из которого Лизе захотелось как можно скорее выбраться. Смеялись за перегородкой, их компания успела здорово набраться. Влад громко о чем-то спорил с «пегим Зайчиком», так Георгиева окрестила про себя невысокого седоватого корреспондента с выступающими передними зубами, кажется, его звали Андреем. Кто-то мирно посапывал, сложив буйную голову на скрещенные на столе руки, Игоря Федоровича за столом не было – вышел проветриться, а, может быть, просто уехал домой. Компьютерный гений редакции Николай тихо шептался с корректором Леной, художник-дизайнер Саша на пару с Максимом пытались прикончить невесть какую по счету бутылку водки. Лиза завернула левый рукав, чтобы посмотреть который час, браслет как всегда повернулся так, что циферблата видно не было. Разобравшись с браслетом, она едва поверила своим глазам: часы показывали половину второго. Лизе казалось, что должно было быть где-то около полуночи.
    – Максим, – окликнула она.
    Он не сразу отреагировал, ей пришлось еще дважды повторить его имя.
    – А? – журналист надрался до полного «стекляка», только что не падал физиономией в тарелку.
    – Я пойду, мне завтра на работу.
    Ситуация была малоприятная. Ехать одной в такое время было небезопасно, но выбора не оставалось. Хорошо, что в кошельке были занятые у Димы деньги. Напившийся в стельку дьявол вряд ли был в состоянии сесть за руль. Лиза поспешила собрать свои пожитки в виде очков и сумочки и быстро вышла из-за стола. Никто особо не рвался ее провожать, это и к лучшему, не придется отшивать малознакомого провожатого у дверей квартиры. На улице ее решительный настрой резко пошел на убыль, было холодно, темно и пустынно. Порывистый ветер обжигал лицо мелкой порошей, из-за которой значительно ухудшилась видимость. Мутные световые пятна фар редких автомобилей проплывали мимо, корпуса машин рассмотреть было почти невозможно. Ловить попутку в таких условиях дело безнадежное, поэтому Лиза развернулась и пошла назад к ресторану, чтобы вызвать такси. Она уже протянула руку, но дверь открыть не успела. Из «Таверны» в расстегнутой шубе с шапкой в руках выскочил Максим. Его заметно шатало, однако взгляд стал более осмысленным. Все же он соображал достаточно, чтобы не пытаться отвезти ее на «Фольксвагене», поймать машину ему удалось быстро. Ехали очень медленно, точнее еле-еле плелись. Лиза заметила, что трезвеет ее спутник явно с нечеловеческой скоростью, теперь даже трудно было поверить, что четверть часа назад он находился практически в невменяемом состоянии. Водитель был полностью поглощен дорогой и не обратил бы внимание на пассажиров, даже если бы они решили заняться экстремальным сексом. Георгиевой очень хотелось кое о чем расспросить Мастему, она была уверена, что ее сны не случайны. 
    – Какая девочка родилась во Флоренции? – негромко спросила она, слегка наклоняясь к Максиму.
    – Мария, – подтвердил ее догадки дьявол.
    – И что было дальше?
    – Ничего особенного. Идея заключалась в том, что очередное воплощение психофизической сущности Марии послужит в условиях художественно-эстетической культуры начала XVI века мощным катализатором экстатического культа Богоматери, источником мистических видений и неукротимых восторгов, способствующим «настройке» психо-эмоционального потока, идущего от верующих, на близлежащий младенцу объект. Очень, очень близкий, но другой, – объяснил он.
    – Это дало бы шанс освободить его, да?
    – Мне это казалось вероятным, – пожал плечами Мастема.
    У Лизы сложилось впечатление, что он жалеет об упущенной возможности, но не слишком.
    – А почему не вышло? – искренне удивилась она.
    – Противная сторона сделала гениальный ход: они организовали Реформацию.
    Свое поражение Сатана признавал как-то удивительно легко, он отдавал дань уважения врагам. Старшему преподавателю Георгиевой не надо было объяснять, почему возникновение протестантизма разрушило почти безукоризненный план Мастемы. Роль культа Девы Марии в этой ветви христианства крайне незначительна по сравнению с католицизмом, а мрачный фанатизм раннего лютеранства и особенно кальвинизма лишь помогал закрепить первоначальное положение вещей. 
    Дорога становилась все хуже, водитель, по виду интеллигентный мужчина, не чуждый сострадания к ближнему, вполголоса чертыхался. На пассажиров он не сетовал, так как им было практически по пути, сам он жил через две улицы от дома Лизы. Колеса все чаще пробуксовывали на свеженанесенном снегу, в трех кварталах от места они окончательно застряли. Расплачиваясь, Максим сказал:
    – Я сейчас девушку провожу, а то ей на работу завтра вставать рано, и вернусь. Помогу вам выбраться.
    – Спасибо, не хотелось бы ночевать здесь, – не стал отказываться тот.
    Мороз крепчал. Пройдя квартал, они свернули во дворы, так было короче. Елизавете Викторовне пришло в голову поинтересоваться, зачем Мастеме понадобились ее литературные способности, когда он сам неплохо умеет «глаголом жечь сердца людей». Но было слишком холодно, чтобы разговаривать на улице.
    Узкий проход между двумя пятиэтажками оказался почти полностью завален сугробами, тропинка с пропускной способностью в одного человека заставила их следовать друг за другом. Первопроходцем стал Максим, Лиза шла за ним, почти упираясь лбом в его спину. Свет уличных фонарей не попадал в эту щель, так что темень стояла абсолютная. Лиза поскользнулась и чуть отстала. Неясный шум впереди, звук падения тела, смазанный снежной глухотой, в двух метрах впереди мелькнули два красных фонарика. Это были глаза, и они медленно приближались к Лизе. Девушка потеряла дар речи. Она инстинктивно сделала пару шагов назад и оглянулась. Другая пара таких же горящих глаз двигалась по направлению к ней сзади. Раздумывать о том, почему черти, демоны или кто они там были, шарахнули по голове самого Сатану, времени не было. Две сплошные стены, две пары светящихся красным глаз и шумное дыхание зверей, настигших свою добычу.
    Голос, возникший в ее сознании, прозвучал вечевым набатом: «Смени Форму, немедленно. Они убьют тебя. Вспомни: ты – воздух, ТЫ – ВОЗДУХ, В О З Д У Х!!!» К горлу подступила тошнота, где-то в области солнечного сплетения, жалобно звякнув, оборвалась струна, глаза ближнего демона начали расплываться. Сознание покидало ее. Вдруг Лиза поняла, что вовсе не потеряла способности воспринимать окружающее и думать. Только вот окружающее как-то переменилось, словно в проходе зажегся тусклый белесый фонарь. Два человека почти столкнулись друг с другом прямо под ней, они растеряно озирались. Ей хорошо было видно их бледные, озадаченные лица. Один из них шумно принюхался, а другой обронил:
    – Она здесь, я чувствую, только вот где?
    Клыки, выпирающие над нижней губой, сомнений не оставляли. В квартале от собственного дома физика поймали вампиры. Да ведь не поймали же, потому что она … растворилась в воздухе. Сатанинский хохот заставил кровососов подпрыгнуть. Даже «всевидящая» Лиза не заметила, как он оказался в шаге за спиной левого вампира. Ошалевший вампир кинулся на Мастему как бешеная собака и умудрился вцепиться в горло, но с ног не сбил. Шарф дьявол потерял еще в «Таверне», клыки кровопийцы вошли в шею над воротом рубашки. Брызнула кровь, вампир глотнул. Резким движением Максим отшвырнул его прямо на сотоварища с такой силой, что оба упали. Хлебнувший крови вампир издал вопль, из его глотки вырвался язык оранжевого пламени и тут же он весь превратился в костер, попутно поджарив и своего приятеля. Через несколько секунд от них осталась лужа растаявшего снега.   
    – Все. Можешь менять Форму, – негромко сказал Сатана.
    Лиза выпала прямо в сугроб (второй раз между работой и домом она купалась в сугробе), так и не поняв, как все это случилось. Ее охватила всеобщая слабость, не было никаких сил шевелиться. Мастема взял ее на руки и уже без приключений донес до порога. Когда они, наконец, оказались в квартире, вид у обоих был более чем живописный, прежде всего из-за перемазавшей их крови. Он настоял, чтобы Лиза выпила две чашки очень сладкого чая. Она почти засыпала, но после второй чашки ей стало лучше. Теперь в ней боролись сон и любопытство. Только что случившееся событие трудно было назвать ординарным.
    – Что это такое со мной было? – заплетающимся языком спросила она. 
    – Ты – стихиида воздуха. Выспишься, поймешь, – уверенно пообещал Мастема.
    – Да? Ладно.
    Ее веки закрылись, а мысли растекались в разные стороны. С улицы донеслось завывание сирены скорой помощи. Лиза вздрогнула и открыла глаза. Она вспомнила, что хотела спросить еще кое о чем:
    – А отчего загорелся тот, что тебя цапнул?
    – От того, что цапнул, – шутливым тоном ответил дьявол. – От моей крови и психо-силовой вампир загнется, только этот гад кусать меня не станет, знает, что кушать плазмитов для здоровья вредно. Редкая у нас кровь, редкая и дорогая. За нее жизнь целого мира купить можно.
    Интонация, прозвучавшая в последних словах Мастемы, заставила Лизу открыть глаза. Она поняла, о чьей крови он говорил.
    – Вас вообще много?
    Она не сказала, кого, но он прекрасно понял ее.
    – Плазмитов трое: отец, я и Митра.
    – Бог-Отец? – слабо удивилась Лиза, ее все сильнее клонило в сон.
    – Нет, мой отец.
    – А-а-а. А кто он?
    – Бог, – чуть улыбнулся Сатана. – И дьявол в одном лице, что поделаешь с этими семейными традициями, – добавил он.
    Но девушка уже не услышала конца фразы, она спала. Мастема вышел в коридор, критически глянул на свое отражение в зеркале. Следы крови быстро исчезали с его одежды, на месте укуса не осталось никаких царапин. Дьявол поплотнее запахнулся в шубу и отправился вытаскивать застрявшую «Ауди».


РЕМАРКА
Взаимодействие миров.
Скольжение по Ребрам
(из «Научно-непопулярной юмористически-
мистической энциклопедии нечистой силы и
 прочих аномальных явлений»
 под редакцией Максима Светова)

   Каким образом нечисть, нежить и прочая жуть попадает
в наш лучший из возможных миров? Часть из них
попросту «заблуждается»,  т.е. сбивается с дороги и
оказывается там, куда вовсе и не собиралась. Таковыми
являются устойчивые энергетические фантомы из
Первого Формата, обычно называемые у нас приведениями,
а также полтергейсты (барабашки) различной природы
и происхождения. Множество самой разнообразной мелкой
нечисти попало в наш мир совершенно случайно без всякого
умысла, в том числе и злого, прижилось, расплодилось, кое
с кем породнилось. Ведут себя эти приживалы в зависимости
от характера, настроения, ситуации, чему совершенно не
следует удивляться. Они, так же, как и мы способны в дурном
расположении духа нахамить, оттоптать ногу, хлопнуть
дверью и т.п. Это еще не повод считать их пособниками
дьявола.
   Другая часть гостей Юдоли – отважные исследователи,
рыцари Познания своих миров. Это у нас они нечисть
и жуть, а у себя как раз наоборот – лучшие из лучших.
В основе своей намерения исследователей вполне мирные,
а цели чисто научные. Можно с уверенностью утверждать,
что настоящие (а не вымышленные) энергетические
вампиры с изнанки того же Первого Формата относятся
к категории исследователей и обладают солидным уровнем
интеллекта, далеко превышающим умственные способности
их антиподов со стабильной стороны. Честь открытия способа
целенаправленного перемещения между мирами, называемого
скольжением по Ребрам, принадлежит именно им. По 
неполным данным этим методом владеют некоторые
представители Кристаллита, Истама и Тоннеля.
   Силовые вампиры антимира Магит, к счастью,
пользуются малонадежными средствами ненаправленных
прыжков, как и большинство других разновидностей
вампиров. К счастью, потому что эта, третья, категория
гостей относится к тем, что хуже татарина. Масса злобных
демонов всех мастей с удовольствием поживилась бы всем,
чем только можно поживиться: хлебом, кровью, золотом,
властью во всех ее разновидностях (над телами, умами и
душами) и т.д. Поэтому принципы скольжения по Ребрам
являются величайшей тайной, строго охраняемой теми, кто
ею владеет.