2-5 размышления у газетного подъезда

      РАЗМЫШЛЕНИЯ У ГАЗЕТНОГО ПОДЪЕЗДА
    (КАК Я ПОНИМАЮ ОДНО ИЗ УКАЗАНИЙ ПРЕЗИДЕНТА)

Привелось мне во второй половине февраля с.г. выступить на семинаре в одном из областных центров нашей страны с обзором материалов республиканских газет, касающихся сегодняшних реформ в сельскохозяйственном производстве.
Давненько не бывал воочию на собраниях в глубинке. Потому-то, спозаранку попав из столицы прямо на последнее заседание трехдневного семинара, и дал промашку. Один из моих слушателей выразил общую оценку: “Почему вы говорили на русском языке? Я ничего не понял”. И это было правдой. Государственный язык, оказывается, стал в областях страны предпочтительным средством для публичного выражения своих мыслей и восприятия мнения другого человека. Что ж, урок на будущее.
Между тем размышления и выводы, озвученные мною на семинаре, как мне кажется, представляют определенный интерес для более широкой и заинтересованной публики. Потому-то я и счел возможным вернуться к ним в данной статье, оставив за ее пределами из-за вечного дефицита газетного пространства изложение самого обзора.

Не мудрено, что по материалам прессы не складывается четкой картины того, как сейчас обстоят дела с реформами на селе. Виной тому – стиль, который можно смело отнести к разряду классических. Он был выработан асами газетной эквилибристики еще в советское время и являлся журналистской разновидностью литературного метода социалистического реализма. Ясное дело, что он претендовал на адекватное изображение действительности, но, как мы хорошо усвоили в период горбачевской перестройки, нередко служил целям, весьма далеким от целей истинного, критического реализма. А потому давайте определим этот стиль как квазиреалистический.
Квазиреализм до сих пор в той или иной степени свойствен всем нашим газетам. Более того, он продолжает оставаться для редакционных "золотых перьев" предметом особой гордости. Показателем квазиреалистичности нашей прессы может служить хотя бы такой факт, что газетные штампы, используемые ныне так же безоглядно, как и прежде, иногда столь чужеродны предмету, о котором идет речь, что становится даже как-то неловко за журналиста.
Квазиреалистическая пресса в нашей газетной журналистике продолжает держать монополию. Ее издания существуют не сами по себе, а образуют "дерево": единый "ствол" – свод писаных и неписаных правил, а также циркуляров для служебного пользования, с негласным приоритетом двух последних факторов, идущие от "ствола" ответвления – это газеты, которые дальше "ветвятся" статьями, заметками, сообщениями, а "корни" – это материально-техническая база издательского производства и реализаторского дела. Каждый день трудами журналистов, редакторов, корректоров, компьютерщиков, полиграфистов и распространителей перед читателями предстает новое "дерево". Но его ствол из-за фактического доминирования своей "теневой" сущности не является живым организмом, а представляет собой лишь искусственный остов, на который в редакциях насаживаются столь же искусственные, неживые "ветви". По-другому и быть не может. Не может мертвый ствол дать зеленеющих побегов. Умелые, гибкие, бойкие газетчики так выделывают свои изделия, что на "дереве" они могут быть приняты за живые. Но ведь в том-то и дело, в том-то и беда, что они – не живые! И отдельные исключения, вызываемые очередным "сигналом сверху", положения не спасают. Это все равно, что прививать живой черенок на ветвь отсохшего дерева.
Самая большая беда, которую несет в себе "дерево" прессы с искусственным остовом заключается в том, что в ее материалах человек чаще всего смахивает на куклу, марионетку, а его жизнь и дело предстают либо до смешного упрощенными, либо донельзя выхолощенными, либо весьма далекими от действительности. Это – не безобидные шалости или недомыслие, а тяжкий грех перед народом и историей, который в данной сфере человеческой деятельности – журналистике недопустим и непростителен. Не можешь не грешить, не можешь исправиться – смени журналистское амплуа, пиши не про людей, их жизнь и дела, а, скажем, про погоду или поведение пингвинов в естественной среде обитания.
Не меньшая беда заключается и в драматичности судеб людей, не желающих писать ничего другого, кроме живых материалов. Им невозможно удержаться в штате сотрудников. Их статьи, если только они не попадают в унисон с "сигналом сверху", обычно не прикрепляются ни к какому из "ответвлений", а представляют собой былинки, которые сами по себе. Со всеми печальными последствиями. В первую очередь для авторов. А в конечном счете – для общества, для государства. Ибо без них, людей, не желающих писать ничего другого, кроме живых материалов, невозможно вдохнуть в "ствол" прессы жизнь, сделать его живым организмом, без чего общество не может иметь четкой, ясной, реалистичной картины происходящих в нем процессов, в том числе касающихся реформирования экономики, и все это является фактором отнюдь не положительным. Более того, без подлинно реалистичной, живой прессы государство не может ни стать, ни оставаться по-настоящему демократическим, правовым.
О том, насколько ситуация в СМИ является для нас актуальной и насущной, сказал Президент Узбекистана Ислам Каримов в своем докладе на I сессии Олий Мажлиса II созыва (январь 2000 г.):
"Еще и еще раз хочу подчеркнуть, что в нашем обществе средства массовой информации должны стать независимой, реальной четвертой властью, наиболее действенным инструментом реализации политических прав и свобод граждан. И прежде всего права свободно выражать свое мнение, получать информацию, активно участвовать в обсуждении важнейших проектов государственного и общественного строительства."
Для того, чтобы наша пресса стала соответствовать формуле, четко выраженной главой государства, необходимо, как мне видится, вести работу в двух направлениях: во-первых, задействовать процесс оживления остова действующей прессы и предоставления большей свободы тем из ее изданий, которые являются отраслевыми, партийными или негосударственными; во-вторых, создавать такие газеты общего характера, пусть поначалу и единичные, которые, издаваясь на узбекском и русском языках, могли бы существовать независимо от каких бы то ни было "стволов", имели бы возможность беспрепятственно и без купюр выпускать в свет свои материалы. Для успешности второго направления – создания и функционирования подлинно независимых изданий – нужно, чтобы в их "колеса" никому не было позволено вставлять палки. А для этого требуется одно: неукоснительное соблюдение и неотвратимая действенность законов, тексты которых у нас вполне соответствует нормам цивилизованного мира, но практика их применения оставляет желать много лучшего. Вопрос же о финансовых средствах, необходимых для издания независимой газеты, как это ни парадоксально, решить гораздо легче. Их можно было бы собрать, исходя из разновидностей той же самой складчины, при помощи которой сейчас идет экономическая реформа на селе. Что же касается журналистов, умеющих каждый материал пропускать через себя (это – одно из условий живого, реалистичного творчества), то и они нашлись бы. Только для всего этого нужно, чтобы люди – и пишущие, и читающие, и финансирующие – в самом деле поверили, что живая пресса, альтернативная действующей, квазиреалистической, вполне может существовать.
Могут они поверить или нет? Не знаю. Но знаю, что труднейшую работу по созданию живой прессы начинать нужно. И – пока еще здравствуют люди зрелого возраста, которые глубоко понимают необходимость такой прессы, - такая работа вполне выполнима. Если не они, то после них пройдет немало времени, пока История не совершит своего очередного витка, а умы и сердца, ныне еще юные, не одолеют соответствующую дистанцию проб и ошибок, потерь и находок и не дойдут в своем понимании данного вопроса до требуемых глубин.
Февраль-март 2000 г.