Откровение лунного затмения

Ночь. Комната. Тишина, нарушаемая только нервным дыханием…. Обычная ночь, хотя и отмеченная необычным явлением…
Аня сидела у окна, освещаемая луной, такой холодной и страшной. Она была в одной сорочке, той самой, которую ее бабка одевала один раз в жизни, в одну единственную ночь, самую первую… Это была бледно-персиковая сорочка из нежного шелка с кружевными оборками, она более походила на бальный наряд, чем на одежду для сна, поэтому Аня ее и любила более всего, будучи аристократкой до мозга костей…
Волосы Анны были собраны в тугой пучок, они искрились ледяным синим светом, сейчас, когда луна особенно ярко бросала на них свой зловещий свет. Девушка держалась руками за голову и что-то нервно шептала, на глазах у нее были слезы тупого отчаяния. Глаза же сами были красны, они наливались кровью от бессонницы вконец измучившей девушку за весь последний месяц.
Сердце трепетало внутри, как дрожит мелкая птаха, чующая неминуемую гибель. Оно билось, пыталось вырваться на свободу, и оно бы сделало это если б не последняя капля мужества в душе молодой девушки….
Она сидела неподвижно, боясь даже моргнуть; ей казалось, что ее веки опускаются слишком шумно, и та, что стоит в дверях, это чувствует, она вот-вот шагнет и тогда…. Аня шептала быстро, почему-то не боясь именно этого шума.  Она молилась тихо, но страстно, может это ее и оберегало от той странной, что не сводила с нее своего мертвого, но довольного взгляда.

***

Аня не была сумасшедшей, она была самой обычной девушкой семнадцати лет. Она училась в университете, была одной из лучших в своей группе и по красоте, и по уму, и по чувству юмора… Она всегда и во всем была лучшей. За ней ходили косяки завидных женихов, но им она никогда не уделяла столько внимания, чтоб оказалось, что она отдает кому-то предпочтение… они все были для нее просто друзьями, просто веселой компанией, от которой тяжело отвязаться…. У нее было достаточно подруг, и всех она очаровывала свой непосредственностью, мирно сосуществующей с разумом.
Но за последний месяц Анна превратилась в некое существо из параллельного мира! Она перестала улыбаться, перестала бывать у подруг и появляться на совместных вечеринках, стала рассеянной, всегда имела желтоватый цвет лица и синяки под глазами. Она похудела, осунулась, потеряла прежнюю грацию. Но что с ней происходило - никто не знал!
Она решительно ни с кем не хотела этого обсуждать, но почему?.. Этого даже никто не мог предположить….
Дело в том, что уже целый месяц с самого дня ее семнадцатилетия к ней стала являться она…
Впервые это случилось именно в день рождения Ани. Она пришла домой необычно рано для праздника, а именно без пяти минут двенадцать. Она уже около полугода жила в бабушкиной квартире, где все с самого детства казалось ей таинственным, но мило родным!.. Так вот, она прошла в комнату, и, не раздеваясь, легла на кровать. Где-то в гостиной часы пробили полночь, и тут…
Дверь в комнату широко распахнулась, ударившись с неестественным грохотом о стену. В большую темную комнату, освещаемую полной луной вошла девушка… Она была одета в белое легкое платье, на голове не было никакого убора, поэтому ее черные густые вьющиеся волосы свободно рассыпались и потоком падали вниз, до самых колен! У нее было красивое лицо: аккуратные чуть пухлые губы наливались ярким алым цветом, томные черные большие глаза были обрамлены густыми ресницами и яркими искрами сияли из-под тонких бровей.  Но не было на лице румянца, оно было мертвецки белым, и ужасно злым. Это лицо более походило на физиономию какой-то античной скульптуры, оно неестественным фарфоровым блеском сияло изнутри.
Фигура девушки была идеальной. Именно идеальной в античном понимании женской красоты. Все в ней было безупречно. Красивые руки же были более похожи на ручки дворянок: как и полагалось они были украшены тонкими длинными пальчиками и  имели нежные изгибы, почти царственные…. Руки эти были сложены на уровне талии, в белых кистях, сомкнутых особенно изящно были любимые Анины цветы – ирисы.
Девушка не была  похожа на живую, она скорее напоминала труп, вставший из гроба…. Ее черные бездонные глаза ели Анну своим тяжелым взглядом, они пожирали ее, доводя до истерики. Это был взгляд ненавидящей женщины, пришедшей, что бы вершить месть! Она была несомненно мертва, это было ясно по синюшной белизне ее кожи. На шее были следы удушения, но она умерла не от этого, на что указывала мокрая одежда и зеленые нити водорослей на ногах и голове.
Аня  чуть было не потеряла сознание, но боясь того, что тем самым отдаст себя в ее власть, она поборола и головокружение, и зеленые пятна, плывущие перед глазами. Она до боли закусила губу и с неистовой силой вцепилась в покрывало кровати. Аня не могла кричать! Как только она открывала рот, мертвая наклонялась, что бы шагнуть к ней. При этом лицо утопленницы искажалось от какой-то страшной злобы.
Анна рвалась на части изнутри от дикого страха, которого не постыдился бы никто, увидев это странное приведение. В первую очередь тогда Анна решила, что сошла с ума, но тяжелый затхлый воздух в комнате ее разубеждал. Мертвая была так реальна и естественна, что даже лунный яркий свет не просвечивал ее, как это положено для призраков, он просто плотным потоком освещал деву…, но тени она не отбрасывала! Ее не было! Она не существовала в данном времени и в данном месте, Аню это пугало более всего!
Аня мычала и лила слезы, ей казалось, что эта черноволосая ведьма пришла за ней и вот-вот убьет ее, унесет с собой, чтобы кинуть душу к ногам самого сатаны. Именинница пыталась заговорить с гостьей, но ни одного звука не могла выдавить из себя кроме страдальческого мычания. Она не только не могла подобрать слов, она и произнести их не могла, все звуки уходили в густую давящую тишину, во мрак всех четырех углов комнаты, голос Анны растворялся в фосфорном свете луны, пробивающемся сквозь занавески из белой органзы. Единственное слово, с грохотом обрушившееся с небес, смогла выдавить из себя Аня: «Боже!». Но повторить его она так более и не решилась, так как ведьма тут же с воплем раскинула руки, ее черные волосы вихрем разлетелись во все стороны, она поднялась над паркетом и издала визг такой высоты, что у Ани зазвенело в ушах.
Анна белела на глазах, через секунду после этого она стала такой же, как и утопленница. На голове появилась пепельно-седая прядь, которая неизвестным доселе образом закрутилась в упругий локон, хотя свои волосы у Ани с детства были абсолютно прямыми.
Пробило час ночи, а призрак не исчезал. Аня находилась в состоянии шока, она уже и не пыталась кричать, этот час состарил ее на целую вечность. Она сидела, вдавившись в чугунную спинку кровати, безумными глазами глядя одновременно и на луну, и на утопленницу. Та в свою очередь не спускала с девушки дикого, жестоко взгляда.
В безмолвии и полном отчаянии Аня провела еще час…. Когда старинные английские часы бабушки пробили второй час, из самого черного угла до жертвы донеслось шуршание. Из тьмы выскочило нечто, что даже не имело определенных форм и цвета, оно со скрежетом прыгнуло к приведению, и ведьма вышла вместе с ним, захлопнув с грохотом дверь.
Анна сидела неподвижно и вдруг рефлекторно, хоть и с опозданием из нее вырвался страшный истерический вопль! Она кричала около минуты, феноменально и против всех законов природы, ни разу не вздохнув, до  тех пор, пока не зазвонили в дверь напуганные соседи.
Им пришлось взломать замок, после чего они застали Аню всю бледную, с седой прядью в темно каштановых волосах и бьющуюся в истерике. Соседка медсестра вколола ей снотворное, после чего Аня забылась беспокойным сном до рассвета.
Утром она была мрачна и не стала завтракать. Она и в университет не пошла, а только попросила Женю, сына той самой соседки, остаться с ней. Она была неестественно бледна, вздрагивала  от малейшего шороха и все время оглядывалась на дверь. Женя веселил ее как мог, рассказывал, как в детстве, свои планы на день рождения (он был старше Анны на три года и три дня, что Аня еще в раннем возрасте приняла за знак). Он перечислял список гостей, среди которых многие были общими друзьями Ани и Жени… Но Аня сидела все в том же напряженном состоянии и почти не слушала друга, она пыталась выкинуть из головы ужасный полночный визит, но никак не могла забыть безумный взгляд ведьмы.
Она четко помнила все ее движения, каждую деталь наряда, внешности, она помнила и то, что утопленница ни разу не вздохнула за два часа…. Она помнила все!
Около четырех Аня наконец уснула, Женя сидел на старинном стуле подле девушки, которую, сам того не подозревая очень любил, так нежно и мило, просто принимая свою любовь за любовь брата к сестре. Он смотрел на бледное лицо ее, искаженное неизвестным ему мучением, и сердце парня рвалось на части.
Но только стоило Ане закрыть глаза, как затрезвонил допотопный звонок в коридоре. Женя метеором подлетел к двери и открыл, на пороге стояла напуганная его странной речью по телефону подруга Ани. Эту маленькую шуструю девчонку звали Катей, она тоже была, как и Аня неким идеалом, но только на другом факультете.
Первым делом Катя пронеслась вихрем на кухню, схватив Женьку под руку. Начался долгий и, как могло бы показаться человеку неосведомленному, безумный разговор.
- Женя, что это за история с приведением? Вы уверены, что это ей не приснилось?
- Кать, от кошмаров не седеют и не впадают в такую депрессию! Ты бы ее вчера видела! Она сидела вся белая, как штукатурка, ее трясло, как будто она держала в руках отбойный молоток! Но знаешь, даже ее рассказ не разуверил меня в том, что она в здравом уме! Катя, все серьезно более, чем ты можешь себе представить!
- Не понимаю, может это она перепила на дне рождения?
- Опомнись! Она же вообще не пьет, тем более, что вчера-то она была точно трезвой!
- Может, померещилось?
- Конечно! И мерещилось в течение двух часов, причем всем соседям, слышавшим два удара – в полночь и в два часа?
Катя в шоке опустилась на обшарканный табурет, достала пачку сигарет и по давно забытой привычке втянула в себя сизый дым. Она смотрела в окно, где над далеким кладбищем кружила стая ворон. Она курила одну за другой, молча, совершенно молча.  Она ни о чем не думала, а просто тупо пялилась в голубое небо с кружащими черными точками.
- Кладбище…
- Вот только об этом не надо, не тот момент!
- Кого-то хоронят….
- Что бредишь?
- Вороны кружат, хоронят точно кого-то. Почему так поздно?..
Женя дико смотрел на Катю, та не моргая глядела в окно, но уже не курила, так как в озлоблении выкинула пачку прямо в открытую форточку. Катя находилась не здесь, она была далеко там, где кружила стая падальщиков, она летала вместе с ними, бесцельно, бездумно…. Она была мрачнее ночи. Ей казалось, что она с высоты смотрит вниз на те самые вероятные похороны, видит венки, черную стонущую толпу. Катя заплакала. И вдруг несвоим голосом заговорила.
- Мы никому не скажем, никому! Женька, поклянись, что сохранишь тайну! Клянись самым дорогим!
- Клянусь всем, что имею. Катя, ты думаешь…
- Нет, она здорова, но оставаться в этой квартире одной и вообще оставаться здесь ей нельзя! Я ее к себе заберу. Завтра сбегаю в универ, отнесу справку, которую обещала твоя мама и увезу к матери своей в Ялту. Она туда недавно из Красноярска переехала, здесь ей климат не нравится, а там хорошо, Анька отдохнет за одно.
- Правильно… А вдруг эта самая еще раз придет?
- Обычно такого не бывает, я слышала; но сегодня Аня пойдет ко мне. Это все проклятая квартира. Дом вроде совершенно не старый, но место странное, вот и кладбище из окна видно! Этот дом чуть старше Анны, ее бабка въехала сюда в Анин день рождения семнадцать лет назад, когда….
- Сколько лет назад???
- Боже…
Женя судорожно оглянулся вокруг себя, будто пытался увидеть что-нибудь, что говорило об этом, но потом остановил взгляд на окне и замер не дыша. Катя смотрела туда же и открыв рот рыдала… За окном стая ворон, кружившая над кладбищем вдруг изобразила крест в небе и разлетелась в разные стороны, черным пологом оседая на редкие зеленеющие майские деревья.
- Жека, забираем ее и бегом отсюда! Я ни минуты здесь больше не останусь!!!
Друг Ани медленно перевел взгляд на Катю и прошептал ей всего три слова, от которых та еще больше зарыдала.
- Я ее люблю!
- Женечка, так увези ее туда, где она сможет забыть весь этот кошмар!
- Ты уже тоже начинаешь верить в…
- Женя, тут верить не во что!!! Это было! Понимаешь? К ней этой ночью приходила кто-то, и эта стерва мигом убила прежнюю Анюту! Забери ее и увези как можно дальше!!! Ей Ялта не поможет, там ей все будет казаться чужим, она совсем зачахнет там!
Вдруг в комнате, где была Аня что-то с грохотом упало. Женя и Катя пулей влетели в гостиную. Картина была ужасающая! На полу лежала Аня, она была без сознания, а на стене, где прежде висел портрет ее прабабки баронессы фон Ромель, теперь была лишь золотая резная рама с лохмотьями исписанного холста.
- Так, пока я сам еще в своем уме…
- Я принесу одежду, а ты приведи ее в чувства!
Они мигом собрали Аню, которая пыталась узнать, что они делают и к чему такая спешка, но ей старались не говорить. Она приходила в себя, уже принимая происшедшее вчера за кошмар…так уж устроен мозг человека…Но она никак не могла понять того, что происходило вокруг.
Пока Аня была без сознания, Женя сорвал со стены остатки великолепного парадного конного портрета и спрятал их в чулан. Он ни на секунду не усомнился в том, что это совершенно не Аниных рук дело, так как она безумно гордилась этим творением.
Аня бы и не заметила такого изменения в интерьере великолепной гостиной, но там где раньше висела картина на стене остался квадрат обоев совершенно другого цвета. Она прищурилась и спросила у Кати о том, кто посмел снять потрет.
- Аня, ничего не спрашивай, так надо.
- Кать, ты меня пугаешь! Что происходит?- она обернулась к двери и сказала, белея от ужаса,- значит это был не кошмар…
- Забудь! Это не повторится…
- Нет, Катя, ты ошибаешься! Она и сегодня придет сюда, я уверена.
Катя с удивлением смотрела на подругу, которая была безумно стара. Ее пугало и то, что теперь Анюта рассуждала совершенно, как человек взрослый и на сто процентов уверенный в своих словах. В ней просыпалось неведомое уважение перед внезапной мудростью и в голосе, и во взгляде подруги.
- С чего ты взяла?- шепотом произнесла дрожащая Катя.
- Ты не видела ее взгляд! Она приходила  мстить, я уверена, просто не знаю за что ей мне-то мстить?
- Может не тебе?- чуть окрепшим голосом выдохнула Катя, припоминая в клочья изодранный портрет.
- Нет, мне. Она четко дала мне это понять…
- Сегодня будешь ночевать у меня, подальше от этого дома!
- Не поможет…
Анна встала и прошла к окну, выходившему на злополучную сторону с кладбищем, она абсолютно бессмысленным взглядом пилила пейзаж, присматриваясь к каждой его детали, поражаясь точности, идеальным формам и неповторимой энергетики вида из окна. Кому пришло в голову строить дом на холме, откуда с одной стороны было вино именно кладбище, с другой - трубы завода, а с остальных двух - пустыри?
Женя сидел все это время молча на стуле в коридоре и смотрел на себя в зеркало, он думал. Думал о том, куда ему спрятать уже совсем не сестру, а любимую, от этой напасти. Ему казалось, что и сейчас это нечто бестелое, что породило вчерашнюю визитершу сидит рядом с ним и так же пялится в серебряное полотно. Он даже чувствовал леденящее дыхание, бьющее потоком морозного воздуха ему в левое плечо, но он не боялся, понимая, что теперь он не имеет  права на страх, теперь в его руках судьба любимейшего человека.  «Ее надо уберечь во что бы то ни стало, она сойдет с ума, если это повторится! Она уже безумна, но допустить дальнейшего развития болезни нельзя, ей надо выжить! Она будет счастлива!!!»,- думал парень все больше воодушевляясь, но не переставая чувствовать присутствие кого-то. Женя встал и пошел в гостиную, где сидели две подруги и нервно обсуждали дальнейшие действия.
Вечером в Катиной квартире Аня сидела у окна и глядела на прохожих одной из центральных улиц, удивляясь из безмятежности. Она не хотела спать, хотя было уже около двенадцати. Ничего необычного не было в комнате для гостей в огромной квартире подруги. Но какое-то странное, вернее жуткое предчувствие грызло ее.
На часах истекала последняя минута перед полночью.  Аня напряглась… Все повторилось снова, но на этот раз Анне не отказало мужество, и она с молитвою пережила ночь.
Женя и Катя узнав о том, пришли в полное отчаяние, они прекрасно понимали, что мужество – это далеко не бессмертная деталь характера, и однажды оно изменит Ане. Они решили, что следует сделать хоть что-нибудь, но с чего начать было совершенно не ясно. Сходить в церковь, поставить свечу за упокой души, обратиться к психотерапевту, или на худой конец к экстрасенсу…. Перечень был достаточно велик, но мало что можно было принять за верное решение. Церковь отпадала, так как приходящая была ведьмой, а не душой невинной жертвы. Психотерапевт – это чересчур крайняя мера. Ну, а экстрасенсы – это по большей части шарлатаны.
Оставалось последнее, но не менее рискованное. Катя и Аня решили встретить утопленницу вместе. Они запаслись свечами из церкви, нашли старинные иконы и деревянные кресты в сундуке бабушки. В углу в комнате злополучной квартиры они устроились так, чтобы луна освещала их обоих, хотя для чего это, они и сами не знали. Женя затаился в коридоре так, что бы видеть дверь в спальню, где находились подруги. Он сам запасся всем, чем мог, вплоть до чеснока, полагая, что визитерша может оказаться вампиром.
Наступила тишина.  Только мерное тиканье часов нарушало ее. Все замерли. Старинные английские часы с боем прогремели полночь. Дверь в комнату Анны распахнулась и на пороге стояла снова красивая женщина с ледяным безумным взглядом. Она остановилась учуяв запах ладана, но увидев иконы, свечи и остальную церковную утварь, ведьма залилась леденящим душу смехом. Она скалилась, обнажая белоснежные ровные зубы, при этом безумно сверкая глазами.
Катя потеряла сознание. Конечно, она не могла предположить, что когда-нибудь увидит такое. Слишком реальным оказался плод человеческой фантазии. Катя очнулась правда с такими же неожиданными легкостью и быстротой, с которыми и отключилась минуту назад.  Она глядела в дверной проем и тряслась от страха, ей было совершенно не ясно, как же что-то подобное может происходить! Катя пыталась взять себя в руки, но ничего не выходило, ведьма будто специально не замирала ни на секунду и ходила из стороны в сторону. Катерина перевела шальной взгляд на подругу, и вдруг весь ее ужас куда-то исчез.
Аня сидела рядом на полу, она бесцельно смотрела на противоположную стену и что-то читала шепотом. Это что-то, как показалось Кате, было написано на стене. Аня, читая неведомое, плакала, время от времени оглядываясь на ведьму. Она видела даже не ее перед собой… у нее начались видения и слуховые галлюцинации, причем одновременно….
Вместо стены перед ней были врата из черного металла. Кое-где на них виднелись тонкие виноградные плети из чистого червонного золота. Вокруг было темно и сыро, слышался чей-то шепот, откуда-то из-за ворот несло гнилью. Аня приглядывалась к черным листам металла и, с трудом разбирая буквы витиеватого шрифта, читала имена. Имен было много, они были написаны без всякого порядка. Каждому из них, как поняла девушка соответствовала серебряная звезда, на черном металлическом небосводе врат. С новым прочтенным именем падала звезда. Имена были то певуче красивыми, то жутко неприятными. Среди этих имен ни одно не говорило о том, женщина ли носила его или мужчина. Они все были не из родного Аниного языка, а скорее напоминали имена викингов. Что-то бесовское было в них, они то свежестью обдавали разум Анны, то мерзким рокотом раздражали его.
Катя смотрела на подругу и не понимала решительно ничего, она вглядывалась в стену, но ничего не видела, только ведьма молча ходила взад и вперед. Катя решила спросить у Ани, что же она шепчет, но тут произошло, наверно, самое страшное в ее жизни. Ведьма обернулась к ней и, остановившись, начала говорить низким воинственным голосом.
- Молчи! Дай ей завершить начатое! Если она не сделает этого сейчас, ей придется читать этот список еще долго, если не вечно!
- Что за список?
- Не твоего ума дело!
- А что будет, когда она его прочтет?
- Этого никто не знает кроме него!
- Кого?- тут Катя замолчала, так как объяснять тут было нечего, все и так было совершенно ясно,- Он заберет ее?
- Говорю же тебе, не знаю!
- Ты ведь не ведьма! Так?
- Оглянись!
Катя оглянулась за левое плечо и увидела занимающуюся веселым пламенем занавеску, она хлопнула пару раз и прямо ладонями затушила огонь. Когда она обернулась, то увидела, что в комнате стало черным черно, так, что только силуэт спящей Анны мог из тьмы выхватить свет от тонкой желтой свечки. Сначала маленькая некогда веселушка решила, что Аня мертва, но грудь подруги мерно приподнималась при каждом вздохе. Катерина решила посмотреть ушла ли утопленница, но кроме тьмы не увидела ничего. Чей-то грубый мужской голос приказал ей подняться с колен, что она незамедлительно сделала.
- Уйди!
- Но куда мне идти, ведь я ничего не вижу!- Катя совершенно свыклась с происходящим и совершенно спокойно, с долей некого любопытства, ввязалась в неведомую игру.
- Иди на мой голос.
Катя осторожно шагнула во тьму и почувствовала под ногами ледяную воду, нога ушла в нее сразу по самое колено. «Он хочет утопить меня!»- пронеслось в голове девушки, но она совершенно этому не удивилась и даже не испугалась. Она сделала еще один шаг и, полностью встав в воду, почувствовала, как чья-то теплая рука увлекает ее за собой. Катя покорилась этому движению и свободно, не чувствуя обычного сопротивления воды пошла все глубже во мрак.
Светлого угла не было более видно, Аня тоже скрылась из виду. Катя шла, как показалось ей еще около получаса, вода не прибывала. Дно неведомого водоема было теплым и мягким, только какие-то идеально круглые камни все время попадались под ногами.  «Черепа!»- подумала Катя, но не удивилась и этому.
- Куда ты меня ведешь?
- Туда, где покой!
«Покой?! Боже! Это же река мертвых, по ней он меня ведет в ад! Но я не хочу умирать!!! Надо бежать»,- запаниковала девушка.
- Отсюда нет обратного пути! Отсюда еще никто не смог убежать…
Катя решила, что все кончено для нее, в чем виновата она сама. Впереди стало светлеть, над головой было темно-синее небо без звезд и луны. Перед Катей появились Огромные чугунные врата с золотыми узорами. Перед ними стояла Аня и читала вслух имена. Катя поняла, что это последний шанс!
- Аня! Очнись!
- Я не могу не читать их, он держит меня! Через три имени будет твое! Торопись!
И Аня принялась зачитывать одно из самых сложных  и длинных имен. Список даже не думал подходить к концу, а звезд на черном полотне не становилось меньше. Каждая из упавших превращалась в воду и вливалась в затхлые воды реки мертвых.
Часы пробили второй час ночи. В одно мгновение все исчезло и тьма рассеялась. Девушки стояли совершенно бледные перед серебряным старинным зеркалом. Рядом сними на полу лежал Женя и откашливался от воды.
- Мать честная!- буркнула на выдохе Катя и повалилась от бессилия на пол.
- Вот это да!- Аня залилась не слезами как прежде, а каким-то не своим безумным тяжелым смехом.
- Да ну вас с вашими приключениями!- Женя вытащил изо рта кусок водорослей ржавого цвета.
- И ты был в этой жуткой реке?
- Он был в списке, я его зачитала....  Прости, Женя! Он приказал и я не могла остановиться.
Всю оставшуюся ночь молодые люди делились впечатлениями, будто только что вернулись с захватывающего дух аттракциона. По большей части они смеялись, потому как долгое напряжение дало о себе знать. Это был такой смех, который наступает после испуга, и он скорее рефлекторный, чем естественный.
Дикая эйфория стала проходить к рассвету, когда с первыми лучами все трое сидели за столом на кухне и пили чай. Они молчали, все интересное было уже высказано, а нового ничего в голову не шло. Молчание было тяжелым, и теперь после продолжительного смеха им всем хотелось плакать, осознавая, что они бессильны против этого.
- Говоришь, мне эта напасть навечно?- вдруг, очнувшись, спросила Аня у подруги.
- Она так сказала… Ты ведь не дочитала список?
- Не успела…
- Вот в том-то и дело!
- Девчонки, а ведь вы очнулись, стоя у зеркала. Может в нем все дело? Я сейчас припоминаю, что эта синюшная вышла именно из него, но не одна…
- Что-то бесцветное и бесформенное было с ней?
- Да,- удивленно сказал Женя.
- Оно за ней в первый раз приходило.
- Может разбить его?
- Не выйдет,- печально ответила Аня,- это не столько зеркало, столько просто отполированный серебряный лист.
- Переплавить?
- Нельзя! Я чувствую, что это не поможет! объяснить не могу, но чувствую!
Они сидели снова в гробовой тишине, которую обрывистым боем развеяли часы. Било семь часов. Подруги переглянулись, и точно зная, чем займутся сегодня встали из-за стола.
- Женя, иди в библиотеку и найди все что можешь по ведьмам, утопленницам и вратам ада,- сказала, обернувшись, Аня,- надо успеть сегодня узнать как можно больше… Опять до полуночи…
- Это не врата ада!- прошептала Катя,- переведя чудной какой-то взгляд на Анну.
- Что ты такое говоришь?
- Это не они!
- А что же это за врата?
- Не знаю, Ань, но это не они! Я уверена!
- Хорошо, Жень, коли уж никто из нас не может объяснить то, что говорит, то доверимся сами своим чувствам. Ищи все по всем вратам!
Девушки направились в городской архив, чтобы целый день убить на копание в пыльных книгах. Они искали всех утопленных девушек за последние сто пятьдесят лет. Именно утопленных, а не самоубийц! На срок указывала одежда ведьмы, а уж в моде хорошо разбиралась Катя.
- Будем смотреть до сегодняшних дней, так как даже ты носишь ночную сорочку своей бабушки.
- Ты права, но боюсь эти горы сегодня нам не осилить.
Перед девушками стояли четыре стопы высотой в метр каждая. Книги были просто гигантские, перетаскивать их приходилось вдвоем, так как в противном случае книги вырывались из рук и как живые подскакивали с грохотом, ударяясь об пол.
Шли часы, список утопленных девушек почти не рос. В основном попадались либо просто утонувшие, либо покончившие с собой. Архив закрывался в шесть вечера, а гора книг была столь велика, что даже к четырем оставалось еще три огромных тома со всевозможными вырезками и документами.
Около половины пятого Аня, не выдержав напряжения и совершенно выбившись из сил, упала на стул и обхватила голову руками.
- Мы не найдем ее!
- Анюта, найдем!!! Иначе быть не может, не будет же это нечто являться из другого города!
- А может черт с ней, прочитаю список и все тут. Только вы уйдите, чтоб снова в него не попасть.
- Аня ты помнишь эти врата, там тысячи имен!!!
- Лучше тысячи имен, чем смерть троих! Они там все уже мертвые, я их души отпускаю с этого света! Понимаешь, кто-то из них так же, как и ведьма меня, мучают кого-то!
- Должен быть способ,- прошипела Катя и снова погрузилась в пыльное чтиво.
- Кать, смотри…
Аня стояла над книгой, датированной концом девятнадцатого века. Она держала палец на обрывке газеты, который явно был не из этой книги. Это был некролог. По желтой бумаге, черным жирным шрифтом было выведено: «…Почившая юная баронесса Анна фон Ромель… утонув в реке… попав в весенние воды явно не по своей воле… приносим соболезнования семье…».
- Странный какой-то некролог, не находишь?- прошептала Катя.
- Да, так не пишут.
- Стоп, Ань, погляди на фамилию…
- Моя, только приставку фон мы не используем еще со времен революции!
- Как твою прабабку звали?
- Маргарита фон Ромель… Катя,- и кровь застыла в жилах девушки,- это я!
- Ну, ты здесь, что дальше?
- Ты не поняла, это обо мне некролог!
- Ты что с ума сошла? Ты живая, да и посмотри на дату: «22 июня 1889 года».
- Катя, у нас в роду, кроме меня, ни одной Анны не было! И вспомни списки в предыдущей книге, под этой датой ни одной подписи, в этот день никто не умер!!!
- В голове не вяжется! Как же так? Может однофамилица?
- Катерина, наша семья бежала в Россию в 1872! Ничего не находишь странного?
- За семнадцать лет до твоей,… то есть до ее смерти!
Обе сели на стулья и уставились друг на друга. Они за последние три дня пережили достаточно, но этот обрывок был последней каплей! Выходила совершеннейшая путаница, получалось, что Анны нет в живых уже больше века, тем более странным выглядело то, что она являлась ночами сама себе, хоть и в ином виде. Все факты доводили подруг до полного отчаяния, они никак не могли понять, что же в конце концов происходит, и что им делать теперь!
- Кать, я даже трупом согласна оказаться, чтоб только она не пялилась на меня ночами!
- Глупостей не говори! Мы от нее избавимся…
- От меня,- поправила Аня.
- Что? А, ну да!
Они поднялись и, прихватив газетный клочок, побрели домой. До нового кошмара оставалось чуть больше шести часов. Обеих девушек трясло и от страха, и от прохладного майского ветра.
- Май!.. Майская утопленница, тьфу, какое дурацкое совпадение!
- Не говори, меня уже начинает колотить от всей этой ереси!
Они пришли в квартиру бабушки Анны, где их уже дожидался Женя. Он с довольной физиономией сидел за столом в гостиной, на котором лежала только одна книга.
- Девушки, я нашел!
- Мы тоже,- в один голос сказали студентки, и Анна бросила на столик клочок газетной бумаги, который Женя мигом изучил.
- Аня,- прохрипел он,- быть не может!
- А этого и нет, Женя,- в архиве такой записи нет!
- Так, считай, что смирился…- он натужно улыбнулся, но улыбка оказалась слишком фальшивой,- Девчонки, это врата не в ад, как сказала Катя, это врата из сказки.
- Какой сказки?- снова хором отреагировали девушки.
- Вот.
На столе оказалась потрепанная книга, на которой ровным счетом ничего не было написано. В ней на желтых от времени страницах аккуратным женским почерком были начертаны частые строки какого-то текста. Это была не сказка, как сказал Женя, а целая легенда, но…
- Ты читал, что здесь написано?
- Нет! Она сама, упав открылась на странице с описанием этих ваших врат.
- Так, кто-то действительно хочет, чтоб мы разгадали эту чертову загадку,- смотря в окно на закат, произнесла Катя.
- Это не сказка!
- А что?- теперь хором спросили уже Евгений и Катя.
- Это дневник, ее дневник!
- Пойду, выпью валерьянки,- тихо простонала Катя и, почти не донимая ног, пошла на кухню.
- Это ей снилось!!! Катя,- Аня закричала на всю квартиру так, что та пулей вернулась обратно,- ей снились эти и ворота и звезды, она только никак не могла прочесть имен! Ей голос говорил, что не время еще!
- Это уже интересно, а теперь получается время пришло?
- Получается так.
- Ань, да там же не одна тысяча имен, тебе и за всю жизнь их не прочесть!
- Надо, а не могу иначе! Она меня не оставит в покое!
- Чушь! Должно быть средство, мы просто не там ищем!
- Может завесить зеркало?- предложил Женя.
- Конечно, Жень, великолепная идея… а дверь тогда почему ее не держит? Неувязочка!
Все трое снова молчали, они находились в состоянии полного отчаяния. Что делать дальше было неизвестно. Высказывались разные идеи, но все они тут же отвергались, так как были либо совершенно бедовыми и фантастическими, либо могли быть опасными для их жизней. Получалась совершеннейшая ерунда. Выход оставался один, но он казался просто ужасным. Ни Евгений, ни Катя не соглашались с Аней, готовой на крайние меры.
- Ну, Аннушка! Нельзя так! Мы тебя не оставим! А вдруг это на годы затянется?!- Катя уже лила слезы, чувствуя, что абсолютно бессильна перед волей подруги.
- А у тебя есть другие предложения? Я только хочу, чтоб вы не пострадали! Уходите сегодня, я снова начну с того места, где остановилась. Один минус у моей затеи!
- Какой?- Женя уже мысленно был согласен с любимой, решив, что у него будет лишнее время на решение проблемы.
- А если это не весь список? Что если на места упавших звезд будут приходить новые?
- Вот и я о том же, Аня, откажись от этой бредовой идеи!
- Слишком много их не будет, ты будешь успевать прочесть больше, чем прибудет новых. Это просто займет чуть больше времени!
- Женя!!!
- Помолчи, Катя! Мне сейчас нужно не об этом думать, а о том, как бы ночь пережить там за стеной!
Через два часа, когда на циферблате плыла в никуда последняя четверть двенадцатого, Женя и Катя  стояли на пороге, мучительно прощаясь с Аней.
После расставания Анна прошла   по квартире и погасила везде свет. Она обнаружила в чулане изрезанный портрет и всплакнула над ним, мысленно проклиная прабабку за побег в Россию, столь любимую ею теперь. Она припомнила Женю, его осунувшееся лицо и мученический взгляд, потом подумала о том, что очень его любит и боится за него.
После всех этих мыслей она вошла в комнату и села в темном углу, в котором еще вчера сидела вместе с Катериной. В последние секунды перед полночью она подумала: «Мы сделали все, что могли, обратного пути нет!».
Часы пробили полночь, и в комнату уже бес прежних бешеных движений вошла утопленница. Она была, как и прежде мрачна, но дикий взгляд сменился спокойным и женственным.
- Какая ты в списке?
- Последняя, Аня, последняя. Мною завершится твое наказание! Не бойся, он сжалится и список почти не будет расти!
Комната ушла в никуда. Аня пошла по реке, то и дело ощущая под ногами гладкие черепа. Она не думала о них с отвращением, как прежний раз, а просто шла, привыкнув даже к беспросветной тьме. Она видела, как светятся впереди тонкие золотые ветви, поблескивают серебряные звезды, намертво вросшие в черное полотно. Снова веяло гнилью, отчего у Ани закружилась голова.  Она подошла к знакомым вратам с таким же ощущением, с каким прежде подходила к дверям университета, с чувством долга, совершенно не обременяющего ее жизнь.
- Турк, Верен, Сандар, Махеста, Дорма…
- Аня, не забудь, про меня,- из тьмы донесся нежный голос утопленницы, окончательно успокоивший девушку.
Имена бесконечной рекой плыли из уст Анны, она читала их то так быстро, что звезды сыпались потоком, то так медленно, что одна звезда не срывалась по целых пять минут. Имена были разные: одни состояли всего из трех букв, иные – длинные и почти невыговариваемые. С каждым прочтенным именем, вязи знаков вспыхивали золотым светом и исчезали. Ане становилось все легче с каждым освобожденным ею призраком. От некоторых имен у Ани наворачивались слезы на глазах, от других она приходила в озлобление. Удивительно, но через час работы ей начало чудиться, что стали различимы и женщины и мужчины, а также их возраст.
«Боже, этой Пирнелле было всего два года, ее убила собственная сестра из ревности к родителям… А этому Максимилиану от силы было шесть лет, собственный отец его удавил во сне, за что???»- Аня рыдала, узнавая такие жуткие подробности смертей. Она бледнела и седела. Таких жестоких убийств она себе и представить не могла…
Снова пробили часы два ночи. Аня стояла перед зеркалом и плакала. В дверь позвонил Женя, уснуть он не мог и пришел, как только услышал знакомый бой часов. Аня упала ему на грудь и крепко обвила шею Евгения.
- Женечка! Как только все закончится, увези меня из этого дома! Умоляю!!!
- Не беспокойся, я увезу тебя куда пожелаешь, мой ангел небесный!
Аня подняла красные заплаканные глаза на Женю и все поняла без слов. Она тоже любила Женю, причем уже очень давно, почти с самого рождения. Она не верила собственному счастью, теперь ужас негаданного наказания уходил в небытие.
Женя ласково поцеловал Аню в горячий лоб и отнес ее в спальню. Он сидел рядом до тех пор, пока та не заснула. Он не мог наглядеться на спящую возлюбленную, он упивался ее красотой в мягком лунном свете. Теперь он был спокоен за нее, ведь лицо Ани было совершенно спокойно, не то, что после первой ночи.
Утром Аню уже ждал горячий зеленый чай и ее любимый апельсиновый джем с цукатами. Она шла на кухню с совершенно спокойным лицом, даже в чем-то радостным. Женя сидел за столом и дожидался ее прихода….

Так прошел почти месяц. За это время Евгений предложил Анне выйти за него замуж, на что Аня дала положительный ответ. Теперь ночами Анна уже без боязни уходила по реке мертвых и читала списки несчастных, отпуская их души туда, где их ждал покой. А днем она училась, как и прежде в университете.
Правда она так и не вернулась в свое прежнее состояние. Она так ни с кем и не разговаривала. Перестала улыбаться, хотя… не совсем! Она улыбалась для него, когда возвращалась домой. Женя встречал ее ласковыми словами и нежным поцелуем. Он верил, что так намного облегчает ее жизнь.
Еще она улыбалась Кате, которая не бросила подругу в беде.  Именно Катерине Анна рассказывала самые душещипательные истории смертей. Среди них были и истории о любви, о счастье, о коварстве… Но она так до сих пор не знала причины смерти  утопленницы, которая приходила к ней каждую ночь. Единственное, что ей удалось узнать, так это то, что эта самая – не она; ведьма сама не знала, кто она такая.
Но все однажды переменилось. Как-то утром Аня проснулась, поняв, что она совершенно одна дома. Женя так вчера и не пришел по своей обычной привычке. Она прошла к соседке, та не открыла ей дверь, так как ее не было дома.
«Что за чертовщина?»- подумала Аня и пошла собираться на учебу. В университете ее встретили знакомые девчонки и сочувственно посмотрели Ане прямо в глаза.
- Ань, правда, что Женя в реанимации, извини, что вмешиваемся…
- Что?- Аня чуть не упала в обморок, но  поборола свой порыв.
- Ты еще не знаешь? Его сбила машина вчера вечером. А Катюша… бедная Катюша…
- Что?! Не может быть! Что с ней?
- Она вчера, даже не знаем как сказать, она вчера, ой…
- Ну!!! Не тяните!!!
- Она выпала с балкона, говорят за голубем зачем-то потянулась и выпала. Насмерть.
 Аня больше ничего не слышала из того, что ей говорили. Она стояла и, глядя в никуда, лила слезы. Она теперь думала, что все кончено, что ей больше жить не за чем. Вот только дочитает список и покончит с собой. Ее нежное, трепетное сердце рвалось от боли и скорби. Оно стонало и кричало!
Аня развернулась и побрела обратно. Ее не пытались остановить, понимая все потрясение. Аня уже не слышала, как за ее спиной голоса твердили почти хором: «Бедная, бедная, Аня!».
Она всю дорогу плакала в автобусе, она не замечала ни обращений к ней, ни насмешливых взглядов. Она почти вслепую из-за пелены слез дошла до дома, отворила дверь в квартиру и упала в беспамятстве на диван. Снов она не видела уже давно, но теперь перед глазами плыли лица всех, кого она видела сегодня, они все твердили о том, что соболезнуют, потом она увидела и Женю, и Катю. Она проснулась и снова залилась горькими рыданиями.
Сколько еще боли, тоски должно было выпасть на ее долю? Она сидела и мечтала, как этой ночью, дочитав последние несколько имен, она запрется в ванной, откроет воду и полоснет  сверкающим лезвием по голубым венам. Ей казалось, что она и без этого, наверно, легко умрет сегодня. Она вспоминала все! И каждый поцелуй Жени, каждую улыбку Кати… Она, кстати уже точно знала, что Женя не выжил, что вот сейчас в квартиру входит его мать, она идет на кухню и пьет горстями таблетки, не желая хоронить собственное чадо. Она также, как и Аня готова отречься от жизни лишь бы не чувствовать ужасной боли утраты.
Аня глядела на часы. Она проспала весь день, время неумолимо катилось к полуночи. Аня в последний раз прошла по квартире, выключая свет. Приготовила любимую ночную сорочку, чтоб потом совершить задуманный обряд.
Она одела ее и села у окна так, чтобы луна беспрепятственно освещала ее силуэт. Она взялась за голову и начала молиться. С первой ночи прошел ровно месяц, Аня помнила каждый день, но страшнее всего было то, что она помнила и каждую смерть, каждое имя. Эти воспоминания разрушали ее рассудок, они тянули ее к мысли о самоубийстве, но долг останавливал ее, да и Женя…
 Но вот сегодня Жени не стало, долг был почти исполнен… значит, ее уже ничего не держало на этом свете: «И мне пора за ними последовать в черную реку из слез!». Била полночь, но ведьма все не входила и Аня начинала паниковать.
Она решительно не могла понять, что же происходило. Анна выскочила в коридор, но на месте зеркала оказалась одна пустота. Аня, вернувшись из университета, зашла в дом и даже не заметила пропажи… Зеркало она нашла только утром на соседнем кладбище. Зачем она туда пришла она сама не знала, но зеркало ее спокойно дожидалось.
Потянулся еще один день, самый длинный и тяжелый в ее жизни. Она весь день безотрывно глядела на зеркало. В полночь она снова села под свет луны и стала ждать. Она не задавала себе прежнего вопроса о том, кто же унес зеркало, это ее уже не волновало.
В полночь с самым диким грохотом в комнату влетела ведьма. Она была впервые счастлива за последние сто с лишним лет. В одной руке у нее были ирисы, а в другой клочок газеты и толстая исписанная книжка – ее дневник.
- Ты счастлива?
- Да, Анна, я счастлива!
- Он отпустит тебя в рай?
- Нет, я в рай не уйду!
- А куда же?
- В ад! Анна, я ведьмой была с рождения, сегодня ты все узнаешь обо мне!
Аня в последний раз шла, ступая на черепа уже с отвращением. Ей хотелось как можно быстрее добежать до ворот, но беспокоить мертвых она не имела права! Перед ней стояли два любимых лица, она чувствовала, что душою они с ней.
Вот заветные врата. На небосводе сияли всего четыре звезды. Она начала читать причудливые витиеватые знаки.
- Гангер…
«О, ужас!!!  Какая страшная смерть. Он сгорел заживо, потому что не мог жить дальше с мыслями, что из-за него погибли его жена и дочь. Его дочери было всего два месяца. Он забыл выключить газ на кухне, а сам ушел к соседям»,- Аня заплакала, видя всю страшную картину смерти и матери с младенцем, и молодого красивого парня…
Вдруг Анна побелела, как снег. Она видела следующее имя. Она не могла заглядывать вперед (это было только однажды с именем Кати в первый раз), и теперь она только смогла прочесть недлинное, но знакомое имя: «Екатерина…».
Перед глазами Ани пронеслись шесть этажей и звездное небо с взмывающим к нему белым голубем. Она боялась читать дальше, но грубый голос приказал. Аня сквозь густую пелену слез прочитала предпоследнее имя: «Евгений!».
До этого, видя смерти, она не чувствовала боли, но теперь Анна прочувствовала все! Она опустилась от бессилия на колени и зарыдала.
- За что?!- кричала она в пустоту и только звонкое эхо от ворот обдало ее всей горечью фразы.
- Так надо…- ответил повелительный глас из тьмы.
Последнее имя сияло на вратах, последняя звезда искрилась серебром. Анна вспомнила о том, что вот сейчас она сделает счастливой ту, кто таким жутким способом втянула ее в эту историю. Но злобы она не чувствовала, а наоборот – облегчение!
- Будь счастлива и спокойна! Ты готова?
- Да!- донеслось из-за спины.
- Анна фон Ромель!
Последняя звезда затрепетала, сжалась, а затем ярким потоком света залило все вокруг. Осветились воды зловонной реки, и из них восстали тысячи белых прозрачных душ. Все они глядели на яркую умирающую звезду. Врата заскрипели. Золотые виноградные плети расползлись в разные стороны, и над вратами восстал из тьмы медный диск полной луны.
Створки врат с грохотом и металлическим стоном распахнулись, и души, будто бесконечным потоком, устремились в длинный ярко освещенный тоннель. Они все оборачивались к шокированной Анне и все, как один, хором твердили: «Благодарим тебя, госпожа света!».
«Какой бред! Они говорят, что я госпожа света, но это не так! Скоро я своим именем начну новый список на этих вратах оттого, что в жизни я больше не нуждаюсь!»- думала Аня и лила горькие томительные слезы отчаяния! Она вспоминала любимые строки Маяковского, понимая, что в конце дивной процессии идет тот, кого она любила больше жизни:
Дай
Хоть последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг…
Но вот поток душ редел. В конце шла семья, взявшись за руки.
- Спасибо вам, госпожа света!
- Будьте счастливы, Гангер, и вы, Ани и малышка Пери!
- Не отчаивайтесь!
От последней фразы внутри Анны все сжалось. «Как можно? Они говорят, не отчаивайтесь, а я сижу и помышляю о самоубийстве! Как глупо все это!»- ее лицо искривилось от ненависти к самой себе.
Часы пробили в последний раз два часа, после чего навсегда остановились. Мастер, которому потом отдали их, сказал, что они умерли.
Аня сидела на прежнем месте в комнате и думала, что все кончилось. Перед ней лежало расколотое на три части зеркало, почерневшее и потускневшее.
- Аня!- шепотом произнес кто-то из тени.
- Я!- она светилась от счастья, она не верила собственным ушам.
Этот спокойный голос принадлежал ему! Она знала это наверняка, знала, что сердце любящей женщины не способно ошибиться. Она вскочила и чуть не упала снова, потому что ноги ее не держали от усталости. Она шатнулась, чтобы бежать в сторону проема, но ноги все же ее подвели.
Из тьмы на свет выступил он! Он нежно, как и прежде, поддержал ее и не дал упасть. Он поцеловал ее теплыми, совершенно не мертвецкими губами и отступил, чтоб разглядеть снова помолодевшее лицо возлюбленной.
Анна снова была молода и красива. На щеках сиял свежий румянец, наливавшийся перламутром от света полной луны, глаза снова блестели яркими  искрами, а губы избавились от засохших трещин.
- Аня, ты снова молода!
- Жень, умоляю, не говори только, что все это сон, что сейчас я проснусь и тебя не будет рядом, что мне действительно остается одно…
- Нет, этого я тебе не скажу, а скажу, что ты и я живы, что это лунное затмение красит твое лицо и что мы будем теперь счастливы вместе!
- А Катя?- на глазах у Ани навернулись крупные слезы.
- А я здесь, милочка! Просто не хотела нарушать вашей идиллии, голубки! Ну вы воркуйте, а пойду, сварю кофе! За ним и обсудим, то что накопилось.
Через полчаса они уже сидели на кухне как ни в чем не бывало, обсуждая пережитое.
Женя и Катя рассказали о своих смертях, повторяя, что их толкнули. А Анна рассказала последнюю из историй о смертях.


Молодая девушка шла по обрыву берега холодной сибирской реки. Она была легко одета, так как это была одна из самых теплых июльских ночей. В руках у нее был букет ирисов, так любимых ею. Она была счастлива, потому что знала, что красивей ее никого нет.
Она смотрела с высоты в речную гладь и видела, как отражаются в ней и звезды, и Луна, входящая в тень Земли, и ее белый яркий силуэт. Черные густые волосы ведьмы развевались от каждого дуновения теплого июльского ветра, смешиваемого с прохладой реки. Она бесновато хохотала, когда над нею пролетал филин или на путь ей выходил волк, чтоб подивиться на лесную колдунью.
Анна радовалась жизни и своей власти, пришедшей к ней с рождением, с первым вздохом.
Она гордилась и собой, и всем, что ее окружало, а особенно мутной холодной рекой, которая безропотно повиновалась ей, успокаивая свои воды, чтоб Анна могла поглядеть на себя, как в зеркало.
Вдруг на тропинку выбежала рыжеволосая женщина с двумя растрепанными косами. Она ничего не объяснив накинулась на красавицу и впила ей в горло длинные корявые когти. Анна даже не успела вскрикнуть, только сдавленное хрипение вырвалось из нее. Она еще живая упала с обрыва, и уже не имея сил выплыть, она захлебнулась водами любимой реки.
Рыжая женщина плюнула с обрыва в воду и прокричала мерзким голосом: «Сгинь, разлучница!»
Так закончилась жизнь незаконнорожденной  первой Анны Ромель, о которой даже в роду никто не знал, кроме второй…


Светало. В комнате на огромной кровати лежали трое. Аня прильнула к груди Жени, а Катька клубком, совсем как кошка, свернулась под боком Анны. Первые лучи уже освещали редкую рощицу, отделявшую пестрое полотно гаражного кооператива от кладбища…
Впервые над ним кружили не вороны, а огромная стая белых голубей….