Лабиринт невидимых стен

Бога никто никогда не видел...

  Пара морозно-алых лапок едва коснулась скользкой поверхности и вместе с чайкой взмыла на воздушном потоке. Прибрежный валун мужественно встретил тяжесть мутной волны. Весть об этом столкновении раскатом пронеслась по сырому берегу, а соленый туман холодной ладонью провел по лицу.
 
Поджав ноги, я сидел на гладком камне: упивался каждым глотком влажного воздуха, подслушивал разговор опустевшего берега и проголодавшейся чайки. Они не замечали ни меня, ни того напыщенного фуфайками мужичка с длинным спиннингом, который время от времени подсекал рыбу, ворующую червей с крючка. Им даже не мешал ветер, то и дело мелькавший между ними.
 
- Вот скажи мне, чайка, что ты знаешь о море?
 
- О море? Море для меня жизнь.
 
- А что значит для тебя жизнь? - продолжал расспросы берег.
 
- Жизнь для меня значит море, - шутила чайка. - А вообще-то я не знаю. Я… я дочь моря. Рождена и воспитана им. Я привыкла довольствоваться тем, что оно дает, будь то пища или чарующий вид. Мы с ним одно целое. И, если честно, я никогда не пыталась понять его.
 
- А каким ты представляешь море?
 
- Море оно…
 
Повернув голову, чайка взглядом проводила стаю бакланов, а когда они ровным клином скрылись за скалой, она как ни в чем не бывало продолжила.
 
- Я представляю его таким, какое оно есть: величественное, всеобъемлющее, царственное. Оно бесконечное. Безграничное.
 
- А ты, чайка, никогда не думала, что море это лабиринт?
 
- Лабиринт?? Какой же из него лабиринт, если на десятки километров все как на… нет, его лучше сравнить с лапками или с пойманной рыбой: видно каждую волну, каждую ямочку, рифы, протянувшиеся с Запада на Восток.
 
- А мне море кажется лабиринтом, найти выход из которого невозможно, - сказал берег. - За каждым поворотом неизвестность. Да что там говорить, сами повороты - неизвестность. Лабиринт невидимых стен.
 
Я бросил камушек в воду, вода, не задумываясь, проглотила его. Испугавшись резкого движения, чайка взлетела, сделала небольшой круг и осторожно села на тот же камень.
 
- Да, наверное, так и есть, - сказала чайка, - море как лабиринт. Но я вернулась, чтобы попрощаться; рыба идет. Не скучай тут и не пытайся все понять. Я скоро вернусь. Пока, берег.
 
Напыщенные фуфайки начали стремительно крутить катушку, ствол спиннинга прогнулся и через несколько секунд леска блеснула парой рыбешек. Чайка пролетела, почти касаясь поверхности моря - казалось, что она шагает по воде, - потом лапками умело схватила рыбу и, раза три ударив крыльями о воду, поднялась в небо. Несколько капель, возвращаясь в море, сверкнули в сонных лучах солнца. Берег вновь погрузился в размышления; а я устремил взгляд вдаль, продолжил наслаждаться лабиринтом невидимых стен.