Проклятие аспидной королевы

                           КОЕ-ЧТО ИЗ ЖИЗНИ СКАЗОЧНИКА
                            (вместо вступления)

   – Не понять тебе этого, дружок! Это можно только испытать, пережить, так сказать, лично, на собственной бороде ощутить, как волоски скручиваются. И объяснять бесполезно, эх!
   – Неужто скручиваются, хозяин?
   – Ну, это в переносном смысле. Трудно ухватить мысль, вот я о чем, Пьено.
   – А-а-а, – протянул массариол.
   Гном-крестьянин не разбирался в высоких материях и не всегда понимал речи приютившего его в своих пещерах гнома-ювелира, зато он очень полюбил слушать истории, которые тот читал ему, как своему первому слушателю. Дело в том, что однажды горный гном Барбатош, обзаведшись кабельным телевидением, увлекся просмотром сказок и мультфильмов. И чем больше он смотрел их, тем больше росло его возмущение, поскольку люди переврали большинство замечательных историй, некоторым из которых Барбатош самолично был свидетелем, другие же знал из весьма достоверных источников: от других гномов, духов или волшебников.
   Праведный гнев побудил Барбатоша взяться за перо, точнее за шариковую ручку, дабы изложить эти истории во всей их чистоте. В соответствии, так сказать, с фактами действительных событий. Сейчас наш писатель мучился над выбором очередного сюжета, решая, какая именно сказка требует немедленного исправления. Он перебрал в уме несколько довольно известных историй, уже переписанных и переснятых десятки раз в различных версиях и вариациях. Конечно, в каждой из них имелись свои недостатки и погрешности, но отчего-то в данный момент его не вдохновляла ни история Золушки, ни легенда о Спящей Красавице, а разгребать россказни о Белоснежке и семи гномах он не хотел из принципиальных соображений.
   Барбатош несколько месяцев не брался за сочинительство, он осваивал любопытное людское изобретение – компьютер. Штука эта оказалась сложная, но в то же время и удобная. Чем писать от руки, гораздо быстрее научиться тыкать на кнопочки с буквами. Но каких трудов это стоило! И вот теперь гном не мог решить, какую историю выбрать для воссоздания с помощью такой умопомрачительной техники.
   – Ступай-ка, принеси мне кассету под номером 97, – решил Барбатош. – Пожалуй, надо взглянуть еще разок на это место.
   Массариол шустро выскочил за дверь из кабинета хозяина. Увлекшись писательским трудом, Барбатош в одной из пещер оборудовал себе целый кабинет, оснащенный такой техникой, какой не было ни у одного другого гнома. Кроме телевизора он завел себе видеомагнитофон, чтобы иметь возможность просматривать необходимые в данный момент эпизоды исправляемых сказок. Это помогало ему вспоминать подробности подлинных историй, ведь многие из них произошли очень давно. Забытые детали всплывали в памяти особенно хорошо, когда выдуманная людьми нелепица входила в вопиющее противоречие с истиной. «Никакого представления не имеют, что может быть, а чего не может, – ворчал в таких случаях себе под нос Барбатош. – Думают, если волшебство, так валяй, делай, что вздумается. Коли б так было, сколько бы миров развалилось. Ничего они в настоящих законах Природы не смыслят». Его ужасно удивляло, почему ни у одной из многочисленных историй о превращении людей (чаще всего почему-то принцев) в чудовищ, нет вразумительного начала и, как правило, отсутствует логический конец. Неужели людям совсем не важно, кто, за что и как накладывает такие заклятия? Как будто это так просто, как пойти погулять.
    Предположим, «злая ведьма наложила заклятие», вероятно, потому, что она – злая, вот и все вам объяснение. Делать ей больше, что ли нечего, как на кого попало силы тратить? А то и того нелепее выдумки можно встретить: якобы фея – добрая фея, подумать только! – превращает принца в чудовище в целях нравственного перевоспитания. «Может, у людей цель и оправдывает средства, хотя, как я слышал, это признано негуманным. В мире волшебства такое просто абсолютно невозможно», – искренне возмущался гном. Барбатош признавал важность такой силы, как любовь, которой, как правило, отводилось центральное место в подобных историях, но очень скептически относился к тому, что это чувство выдавалось за единственное и универсальное средство от превращающих заклятий. Если б все было так просто! Дабы развенчать радужные заблуждения на этот счет, Барбатош подумывал о том, чтобы описать одну из историй о заклятиях так, как это было на самом деле. Но вот какую именно выбрать?
   Пьено вернулся с кассетой, Барбатош выпроводил приживальщика, вставил кассету и начал просматривать ее в ускоренном режиме. В нужном месте он переключил запись на нормальное воспроизведение. Минут двадцать гном смотрел фильм, временами недовольно покачивая головой, фыркая или пожимая плечами.
   – И это все.
   Барбатош выключил аппаратуру.
   – Слышали звон, да не знают, где он. Так-то вот. Да, была, была такая история. Замечательная история о принцессе и тролле. Ну, то, что они тут показали, конечно, полная ерунда. И как так можно рассказывать? Ни начала, ни конца и смысла-то толком нет. И вовсе не изводили они женихов, у них других забот был полон рот. М-да. Пожалуй, именно эту историю просто необходимо восстановить во всей полноте.
   Приняв окончательное решение, Барбатош уселся в офисное кресло на колесиках перед специальным столом, выдвинул полочку с клавиатурой, поправил коврик под «мышкой» и включил свой Pentium III.



                       Глава I

   Некогда в одном из миров, где было много чудес, где волшебные силы пронизывали всю природу и поддавались влиянию знающих людей, где человек не слишком удивился бы встрече с гномом или эльфом, духом или троллем (хотя нельзя сказать, чтобы он не испугался при этом), жил король Ютилан. Было у него королевство, называвшееся Руанат, добрые подданные, придворный волшебник, оберегающий страну от всяческих напастей, и дочь, о которой сложно было сказать, чего больше она приносит отцу – радостей или забот. Принцессу звали Оливия. Была она девушкой приятной наружности, можно даже сказать, красивой девушкой, доброй и неглупой, но какой-то невезучей.
   Вечно с ней случались всякие неприятности и несуразности. Если она брала в руки пяльца и хотела вышивать, нитки все время рвались, а принцесса искалывала себе все пальчики. Не спасали никакие наперстки. Если хотела покормить попугайчиков в клетке, те непременно норовили клюнуть ее в руку. Еще в детстве Оливия как-то раз тайком пробралась на кухню, куда ее обычно не пускали. Девочка попыталась помыть посуду, ей так хотелось сделать что-нибудь самой. И, конечно же, она наделала шума, перебив кучу тарелок. Старшая придворная дама очень долго отчитывала маленькую принцессу за то, что та занялась неподобающим ее положению делом. Но и дела «подобающие» выходили у нее не намного лучше.
   Что действительно получалось у принцессы Оливии, так это игра на флейте. Еще она любила проводить время в башне старого волшебника и звездочета Маркиуса. У него было много книг с красивыми красочными картинками. Когда принцесса научилась читать, книги Маркиуса понравились ей еще больше. В них было столько интересного, порой они даже походили на сказки, но Маркиус утверждал, что все здесь – совершенная правда. Иногда он совершал небольшие чудеса и позволял девочке смотреть, как колдует.
   – Когда ты подрастешь, то сможешь и сама кое-чему научиться. Например, готовить волшебные мази и настои, помогающие от ран и разных болезней, – говорил он.
   – Я не сумею, у меня все из рук валится, – смеялась девочка.
   – Ничего, когда-нибудь это пройдет, – уверял старый волшебник.
   Вот юной принцессе пошел семнадцатый год, и король решил взять ее с собой на большую охоту. Он очень любил охотиться в лесах, прилегавших к восточной окраине его королевства. Эти густые леса не принадлежали никакому королевству, тот правитель, чьи земли граничили с ними, обычно охотился в них, но только не забираясь слишком далеко. Крестьяне рубили деревья у опушек, вглубь леса люди старались не заходить. Там, как и в других труднодоступных местах, горах и пустынях, жили всякие загадочные существа: гоблины и русалки, тролли и драконы, различные духи и еще невесть кто. Встречаться с большинством из них для человека было небезопасно.
   Король и его свита расположились в замке, специально построенном на восточной границе рядом с лесами. Большая охота продолжалась месяц, а то и больше. Егеря загоняли различную дичь, придворные во главе с королем каждый день убивали много зверья, слуги снимали шкуры, из которых потом шились теплые плащи, шапки и прочие зимние вещи. Повара готовили еду, а лишнее мясо коптили или сушили впрок. По совету волшебника Маркиуса король Ютилан старался не нарушать волшебно-природного закона о бессмысленном истреблении живых существ.
   Принцесса, как и другие придворные дамы, не охотилась сама, а только смотрела. Она не умела стрелять, да и вообще никогда не держала в руках никакого оружия. При ее то невезучести не стоило брать в руки даже обычные ножницы. Но Оливия, выезжая в окружении придворных-охотников, с удовольствием скакала по полю и каталась в негустом подлеске. Ей передавался общий азарт, она находилась в прекрасном настроении и очень радовалась, что отец взял ее с собой.
   Обычно принцесса не подъезжала близко туда, где слышался лай собак, преследовавших дичь. Но однажды, когда была устроена охота на кабана, Оливия пожелала присоединиться к охотникам, так как многие дамы считали, что сидеть верхом в засаде очень волнующе. Охотники расположились полукругом на краю опушки, куда должен был выскочить зверь.
   Приближающийся лай собак предупредил о скором появлении дичи. Охотники подняли арбалеты. Огромный кабан выломился из подлеска и кинулся чуть не под самые копыта коню Оливии. Испуганный конь взвился на дыбы, едва не сбросив девушку, которая чудом удержалась в седле. Опустившись на четыре копыта, конь шарахнулся в сторону и понесся, не разбирая дороги. Пока придворные расстреливали зверя, во всеобщей суматохе не сразу поняли, что не принцесса правит своим конем, а взбесившееся животное несет девушку. Сначала конь помчался вдоль подлеска, но затем свернул в глубь леса.
    Оливия судорожно вцепилась в поводья и гриву. Бешеная скачка все продолжалась и продолжалась; бросившиеся в погоню придворные давно потеряли принцессу из виду и не могли отыскать следов, затерявшихся в густом нехоженом лесу. Несколько раз Оливия пыталась позвать на помощь, но оказывалась все дальше и дальше от людей.
   Конь вырвался из чащи, впереди совсем близко зиял глубокий овраг. Оливия не успела заметить, откуда взялся тот человек на краю обрыва, и понять, как ему удалось остановить взбесившегося коня. Незнакомец изловчился подхватить на руки и саму принцессу, вылетевшую из седла, когда конь замер как вкопанный в двух шагах от пропасти. От этого ли толчка, или же от чрезмерного испуга девушка потеряла сознание.
   Оливия очнулась достаточно быстро от резкого запаха какой-то травы, мятые листья которой незнакомец поднес к ее лицу.
   – Вы не ранены? – первым делом спросил он.
   Девушка лежала на расстеленном плаще незнакомца, она оперлась на руку и села.
   – Кажется, нет. Я очень испугалась.
   – Превосходно.
   – Что именно?
   – То, что вы можете встать и снова сесть в седло, – тон незнакомца был не слишком любезным.
   Только теперь, когда испуг стал проходить, она обратила внимание, как странно выглядел ее спаситель. Вся его одежда была из дорогого чёрного бархата, а лицо до самых глаз закрывала повязка из чёрного же шелка. Только кружевной ворот рубашки, на который падали чёрные прямые волосы, был белым. По моде тогдашнего времени знать одевалась в яркие цветные ткани со множеством отделок и вышивок, но и простолюдину такой костюм никак не подходил. «Лесной разбойник?» – мелькнула у Оливии опасливая мысль. Однако у незнакомца не было видно никакого оружия.
   – Я боюсь, не понесет ли конь снова, – сказала принцесса.
   Не спрашивать же у незнакомца, не разбойник ли он.
   – Отчего это случилось? – спросил «чёрный» человек.
   – Он испугался кабана, что выскочил прямо на нас, – ответила она.
   – Так вы охотница? – неодобрительно заметил незнакомец.
   – Нет, я не умею, я только смотрела, – отчего-то смутившись, стала оправдываться девушка.
   – Вы принадлежите ко двору короля Ютилана, – даже не спросил, а утвердительно сказал он.
   – Вы спасли мне жизнь и…
   – Пустяки, – небрежно отмахнулся он, словно сама мысль об оказании кому бы то ни было услуги была ему неприятна. – Ваш конь занес вас довольно далеко. Отсюда придется долго выбираться. Я посмотрю, насколько он успокоился.
   Нелюбезность незнакомца почти граничила с грубостью, принцесса не знала, что и подумать о своем спасителе. Он как будто был рад скорее отойти от девушки и заняться лошадью. Присмиревший беглец все еще тяжело дышал и всхрапывал. Незнакомец снял перчатку и огладил коня от холки до крупа, девушке показалось, что он что-то тихо говорил при этом, как бы успокаивая животное. Слов Оливия не разобрала. Через минуту конь задышал ровно и перестал дрожать.
   – Все в порядке, сударыня. Он будет смирным, как ягненок. Можно ехать.
   Незнакомец тихо свистнул, из чащи вышел великолепный жеребец, такой же черный, как и костюм его хозяина.
   – Я провожу вас.
   Он помог девушке снова сесть в седло.
   – Вы знаете дорогу? – спросила Оливия, она не имела ни малейшего представления о том, где оказалась.
   – Конечно. Поедем шагом. Вам очень повезло, что вы не расшиблись по дороге.
   – Я вообще-то невезучая, – невольно вздохнула она.
   – Вы? Почему же? – спросил он, усаживаясь верхом.
   – Не знаю, просто невезучая.
   Они тронули шагом, их кони шли рядом. Казалось, что тропинка слишком узка для двух всадников, но удивительным образом им удавалось проехать. Ветви словно сами раздвигались, и корни не выпирали из земли.
   – И в чем же вам не везет? – спросил он без особого интереса, как видно ради поддержания разговора.
   – Да так, в разном, – снова смутилась девушка, – говорят, что я неловкая. Колю пальцы иголками, разбиваю вазы, если хочу поставить цветы…
   – Может быть, вам не следует всего этого делать. Вы не похожи на горничную. Скорее вы – фрейлина принцессы. Стоит ли вызывать неудовольствие Ее Высочества, – без особого сочувствия посоветовал он.
   – Даже если я ничего не буду делать, то довольнее собой от этого не стану. Нельзя же целый день сидеть, как статуя, – без задней мысли сказала Оливия и только потом поняла, что выдала себя таинственному незнакомцу, который вовсе не спешил представляться.
   – Значит, мне выпала честь сопровождать саму принцессу Оливию. Прошу прощения, если был недостаточно почтителен, Ваше Высочество, – отвесил он в ее сторону поклон, но тон его не слишком изменился при этом.
   – Послушайте, сударь. Я не знаю, кто вы и как оказались здесь. Если у вас есть какие-нибудь неприятности, ну, с королевским правосудием, – Оливия немного замялась, – одним словом, вы спасли меня от верной смерти. Отец щедро наградит вас.
   – Благодарю вас, Ваше Высочество, но у меня нет никаких разногласий с законами вашей страны, – его тон несколько смягчился. – И не нужно говорить о награде, мне она ни к чему.
   – Вот как, – девушка была несколько обескуражена. – Тогда о чем же говорить? Или лучше помолчать?
   – Отчего же, мне никогда не приходилось разговаривать с настоящей принцессой.
    «Оно и видно», – подумала про себя Оливия, но промолчала.
   – Тем более, с невезучей принцессой, – продолжал он. – По вашим словам, вы все бьете и ломаете. Никогда бы не подумал, что столь хрупкая и прекрасная девушка может быть стихийным бедствием, – незнакомец, почувствовав ее обиду, поспешил перейти к ненавязчивым комплиментам.
   – Стихийным бедствием? Старик Маркиус назвал меня так однажды, когда я случайно задела полку с его колбами, они попадали и разбились, – вдруг улыбнулась принцесса. – Он ужасно рассердился и целую неделю не пускал меня к себе в башню.
   – Волшебник Маркиус? – оживился собеседник.
   – Вы знаете его?
   – Слышал. Ваше Высочество общается с волшебником?
   – Да. У него такие замечательные книги.
   – Вы увлекаетесь магией? – впервые по-настоящему удивился незнакомец.
   – Немножко. Я люблю читать. Но боюсь сделать что-нибудь не так. Постойте, вы – волшебник? – догадалась Оливия.
   Как только это не пришло ей в голову раньше! Слишком уж она была перепугана. Ведь именно волшебники предпочитают носить темные тона: синий, фиолетовый и даже черный.
   – Как вы сумели остановить Игривого?
   – Заклятием Замершего мгновения.
   – Никогда не слышала про такое. Это заклятие для животных?
   – Есть несколько его вариантов, в том числе и для животных, – пояснил он.
   – А у меня ничего не получается с ними, - вздохнула принцесса, – даже Иней, мой комнатный песик, пытается меня укусить. Одним словом, невезучая.
   – Одним словом здесь не обойтись. Что говорит об этом Маркиус?
   – Говорит, что когда-нибудь все изменится. И тогда все будет получаться у меня также хорошо, как игра на флейте. Право же, не знаю, как такое может произойти, – пожала плечами девушка.
   – Попробуйте почитать книгу Рассеяния и Слияния, вы закрыты от мира прочнее, чем закованный в броню рыцарь, это вам и мешает, – посоветовал спаситель. – Вам необходимо внутренне раскрыться, без этого вы не сумеете использовать свои знания в волшебстве.
   – Я, собственно, не собиралась становиться колдуньей, но все равно спасибо. Может быть, Иней перестанет кусаться.
   – Посмотрите еще книгу Понимания малых, возможно, это облегчит ваши отношения с собаками, котами и мышами. Думаю, они начнут вас слушаться, – полушутливо подсказал он.
   – Странно, почему Маркиус не дал их мне?
   – Может быть, считает, что еще рано.
   – Я уже не маленькая, – надула губки юная принцесса. – Я читала книгу Влияний и книгу Ограды.
   – Это серьезные книги, Ваше Высочество, в них основы. Если Маркиус взялся обучать вас по какому-то своему плану, мне лучше взять свои советы обратно. Ну, вот. Мы и выбрались на более приличную дорогу, здесь можно ехать быстрее, а то вы до вечера не вернетесь, – он пришпорил коня и поскакал вперед.
   Оливия последовала его примеру. Ей не очень-то хотелось торопиться назад в замок, особенно когда она представляла себе скорбные лица придворных дам, пытающихся изобразить свое безграничное волнение и ужас. Но что же тут поделаешь: придется вновь выслушивать их бесконечные охи и вздохи!
Они перешли на рысь и скакали так часа два. Потом незнакомец резко натянул поводья, принцесса остановила Игривого.
   – Что случилось? – спросила она.
   – Слышите шум, там впереди, справа от нас?
   Оливия прислушалась. Ветерок донес неясные звуки, похожие не то на голоса, не то на звон металла.
   – Да. А что это?
   – Наверное, свита вашего отца пытается отыскать вас. Скоро мы их увидим. Тогда вы поедете навстречу, – сказал незнакомец.
   – А вы?
   – Не стоит говорить им обо мне, Ваше Высочество. Скажете, что Игривый остановился сам, а потом вы искали дорогу обратно. Вот и все.
   – Почему? Впрочем, это ваше право. Я очень благодарна вам, сударь.
   Шум приблизился, стали отчетливо слышны голоса.
   – Это граф Либро, начальник охраны, – узнала Оливия.
   – Превосходно. Мне пора. Прощайте, Ваше Высочество.
   Он уже тронул с места, но придержал коня.
   – Принцесса, вы сказали, что хорошо играете на флейте, – непонятно к чему вспомнил он.
   – Разве я говорила? Это правда, – подтвердила она.
   – Возьмите, – он протянул ей неизвестно откуда взявшуюся тоненькую дудочку в футляре с коротенькими ремешками, – она крепится прямо на руку под рукавом.
   – Зачем она мне? – Оливия даже растерялась от неожиданности.
   – Если вам когда-нибудь еще доведется заблудиться в лесу или, например, попасть в какую-нибудь переделку (вы же невезучая), и некому будет помочь, сыграйте на ней начало «Колдовской луны». Знаете?
   Девушка только молча кивнула.
   – Я отыщу вас и сделаю все, что смогу. Прощайте!
   Он скрылся так быстро, как будто провалился сквозь землю. Оливия даже не успела сказать ему «спасибо». Дудочку она держала в руке. Среди деревьев уже замелькали разноцветные наряды придворных. Принцесса быстро развязала у кисти тяжелый рукав верхнего платья и отвернула пышный нижний рукав из тончайшего полотна. Застежка оказалась очень удобной. Оливия быстро справилась с ней и вернула рукавам прежний вид.
   Она поехала прямо навстречу участникам королевской охоты. Все очень обрадовались, найдя принцессу живой и невредимой: придворные боялись гнева короля Ютилана.
   Оливию пересадили на другого коня и отвезли в Охотничий замок. Она очень устала и, игнорируя причитания придворных дам, сразу отправилась в свою опочивальню. Принцесса отослала всех кроме старой няни Дарины. Дарина была не такой уж и старой, лет около сорока, но юной принцессе казалась почти старушкой.
   – Как же мы все перепугались, голубушка моя, – теперь уже заохала дородная круглолицая Дарина. – Как услыхали, что эта оголтелая коняга понесла тебя прямиком в Дурной лес, я чуть в обморок не плюхнулась.
   – Ты, Дарина?! – рассмеялась принцесса.
   Она представила, как высокая и полная Дарина падает со всего маха на пол.
   – А то что же? Кто тебя еще так любит, как старая Дарина. Сызмальства ведь на моих руках выросла, стрекоза, – надулась нянька.
   – Ну, ладно, ладно, – Оливия обняла нянюшку за шею, – конечно, ты за меня волновалась.
   – Как же не заволнуешься, почитай к самому Чёрному троллю унеслась без оглядки.
   – Какому еще троллю? – спросила девушка, укладываясь поудобнее на мягких подушках.
   – Да вот люди говорят, которые тут живут постоянно, и свояченица моя, она тут при прачечной старшая…
   – Что говорят-то? – уже зевая, спросила принцесса.
   – Лет пять назад появился в Дурном лесу, что к нам поближе, Хозяин – Чёрный тролль. Он над всеми тутошними духами, водяными и лешими власть забрал. Дальше вырубки и не суйся, залютует – живым не уйти, – страшно выпучила глаза Дарина.
   – Сказки все это. Тролли в горах водятся, на севере. Откуда тут быть трехголовому троллю? – отмахнулась Оливия.
   – Голова-то, говорят, у него одна, зато стра-а-ашная!
   – Да кто же его видел, если живым не уйти? – не веря ни единому слову, хитро сощурилась принцесса.
   – Охотники видели. Не из королевской свиты, простые. Встретил он их как-то на промысле, да и сказал, чтобы дальше того места ходить не дерзали. Так теперь они туда и близко не подходят. Далеко это было, почти в самой чаще, – рассказывала няня.
   – Так и сказал? И не съел никого?
   – Не-е, отпустил на все четыре стороны.
   – Ну, и хорошо. Рассказывай дальше, люблю твои сказки слушать, – уже засыпая, сказала Оливия.
   – И не сказки это. То корова в лес забредет, одни косточки находят, то охотник бесследно сгинет. А еще рассказывают… Да ты спишь, ягодка моя? Ох, умаялась, дитятко.
   Дарина поправила покрывало на спящей принцессе и тихо вышла из опочивальни.