Лабиринты любви Часть 2

Часть 2.

Семейное счастьице.


1


Жила-была счастливая семейка. Петенька с Анечкой, да деточки их: Ирочка, Эммочка, Танечка, Леночка, Васенька и Машенька. Да ещё кто-то уже в Анечкином животике пристроился. Очень уж Анечка деточек любила. Да и Петенька не возражал. Когда деток много, оно как будто весело. Хотя любимицей его Ирочка была, старшенькая, очень уж она смышлёненькая была, вся в папочку.

Папочка Ирочкины таланты сразу и не разглядел. Потому как некогда было. Ну, проблемы там всякие были. Вроде как ему в семье жить не нравилось. Нос всё воротил, по сторонам смотрел. Какую-то другую тётеньку себе выискивал. Она ему во сне приснилася. Говорит, приехала она к нему из Америки, чтоб счастию научить. Так и сказала. Анечка-то ничего про счастье не знает. Вот Петенька этой пришелице изо сна и поверил. У него это запросто получилось, он с детства сказки любил и понимал, что непременно с ним что-то необычное приключится.
 
А  Ирочка его расколдовала. Какие-то волшебные словечки отыскала. Очень уж ей хотелось папочку иметь, чтоб на ручках носил, в постельку укладывал и сказки на ночь рассказывал. Мамочка-то всегда занята была, работала. Это так надо. Чтоб все кушать могли, кому-то надо работой заниматься. Вот мамочка работу и выбрала. А папочка, так он просто рядом был, чтоб целая семейка была, а не обломочки. Кому ж обломочки нравятся? Все тогда недовольные ходят, по углам плачут. Папочка тоже не всегда рядом был. Он на самом деле немножко в Америке жил, где ту ненастоящую тётеньку и увидел, а потом забыть не мог, пока Ирочка его не расколдовала.

Так вот, в то время, пока папочка разъезжал невесть где, мамочка даже некрасивая была. Вот так просто никому и не нравилась, и ей никто не нравился. Так запросто бывает. Это ж с кем поведёшься, от того и наберёшься. Ну и кому ж это захочется некрасивым стать, чтоб с некрасивой-то вместе жить. А папочка захотел. Он на всё согласился. Так ему мамочка по душе пришлась.

И вправду всё изменилось. Мамочка расколдовалась. Лицом посветлела, летать научилась. Правда – по-настоящему, потому что ходить некогда было. Папочка-то ещё заколдованный был. Надо было его спасать. Вот мамочка и спасала, кормила, поила и всё с ложечки, а колдовство не проходило. Очень уж тяжёлое было колдовство. Ну, оно и понятно, издалека его притянуло, из Америки. Оно-то обычных слов и понять не могло, надо было на его языке говорить, а мамочка этот язык не знала, да и вообще не догадывалась, что колдовство-то заморское. Ирочка тоже ничего не знала, но очень уж ей хотелось настоящего папочку иметь, а не заколдованного. Так хотелось, что волшебные слова сами из неё выпрыгнули.

И всё. Папочка расколдовался. Забыл даже, что есть Америка. Смотрит на глобус и спрашивает, что это за страна такая далёкая? Зачем это она там находится? А кто её знает? Почему она от нас за океан убежала? А так бы мы соседями были. Ну, в общем, ей чего-то в соседях не понравилось, ну и ладно. Мы и с океаном дружить можем.

А что это, говорит папочка, у Эммочки такое имя странное? Заморское? Как это имечко в нашу семейку из Америки прискакало? А никто не знает. Эммочка родилась, а имечко к ней приклеилось. Папочка даже поменять Эммочкино имя хотел, на что-нибудь простенькое, на Катеньку, например. Так Эммочка не захотела Катенькой быть, не понравилось ей. Видать к своему имечку-то и привыкла. Да глупенькая. Видит, что папочке не нравится, могла бы и уступить. А то папочка надулся, не поймёт, как он такую глупышку на свет породил, что не хочет просто девочкой быть, а чучелом каким-то гороховым называется. Он даже Эммочку невзлюбил немножечко из-за этого имени дурацкого. Только Эммочка ничего не заметила. Да и папочка забыл всё вскорости, потому как мальчик у них появился.


2


То-то радости было. Вот оно, наконец, что-то необычное приключилось. Васенька в девичьем царстве появился. От горшка- два вершка, а важный уже такой, вылитый папочка. Говорить ещё не умеет, а уже знает, что Васенька – самый лучший, что все на него не нарадуются. И петушком всех оглядывает. Что это вы вокруг все суетитесь, никак разобраться не можете, кому меня сегодня укладывать. Ладно, вырасту, разберусь, полный порядок наведу, а то устроили целое столпотворение, будто такого мальчика, пузатенького и головастенького, до сих пор не видывали. Я уж на вас какой день смотрю, да никак от вас тишины и не добьёшься.

А какая уж тут – тишина, когда столько деток вокруг. Кто бегает, кто ползает, кто книжку читает, а кто и в штаны какает. Да, и такое бывает. Васенька не упомнит никак, для чего это у него под кроваткой горшок выставлен, когда в штаны сподручнее сделать-то. И снимать не надо. Остановился, задумался, сделал и дальше по делам побежал. Сами со своими штанами разбирайтесь. Лямочек навыдумывали, попробуй их растегни. А то и растегнуть можно, так потом ещё и застёгивать надо. Сплошные сложности от этой жизни. Ну, человеческой. Собачка вон везде делает, где ей хочется. Даже по дворику один не погуляешь, столько собачек в мире оказывается, что на травке и местечка нет свободного и чистого, чтоб ножку свою спокойненько туда поставить, где собачка ещё не побывала.

Как это папочка такую жизнь терпит? На Васеньку вот облаву устроили. Только он остановится, как бегут к нему со всех сторон штанишки сдёргивать, аж пуговки отрываются. Так от такого нашествия и расхотеть можно. Может Васенька и просто так остановился, на птичку посмотреть или на бабочку какую. Глядишь себе на птичку так спокойненько, да что-то тебе под ноги тыкается. Ах, так это горшок из-под кроватки выполз и за Васенькой побежал вприпрыжку. И штанишек уже на Васеньке-то нету, валяются под горшочком. А Васенька – на горшке, король – королём. И не захочешь – сделаешь, чтоб только этот горшок от тебя отцепился. Вот уж охота ему пачкаться, горшку этому, а потом мыться. То-то радости.

Папочка Васеньку утешает. Терпи уж, когда девочки кругом. Пусть учатся. Им потом мамочками быть. Да за что ж это Васеньке такая доля? Он же не учится папочкой быть. Тоже дело важное, всеми командовать. Только он это и так умеет, с рождения. А на мамочку, вишь, учиться надо. Угораздило же его в такой компании родиться, где одни мамочки-то кругом.


3


Анечка только хмурится, забалуют Васеньку совсем. А так больше-то и хмуриться не с чего. Всё-то хорошо у них с Петенькой. Не жизнь – а сказочка.. Даже сказочки такой не сыщешь. Была Анечка – лягушкой, а оказалась – принцессой. В самом деле-то. Забыла уже, как ей денежек не хватало. Как она копеечку экономила. Как она Петеньку в негожую одёжку одевала. Да уж, и не вспомнишь теперь такое времечко. Как-будто и не было такого вовсе. Озолотил, видать, бог Анечку за терпение её адское. Чтоб другие знали, как жить-то надо. И не сдаваться в любви своей, а упорствовать. Все силочки свои бабские на любовь положить, зубки сжать и счастьице дожидаться. Авось выпадет.

Долго счатьице Анечке не давалось, долго волком Петенька на Анечку смотрел. Кабы мог, так и не смотрел бы вовсе, никак бы не смотрел. Да судьба сжалилась, определила Петеньку в мужья к Анечке. Анечка и тут не сдалась, Петенькину любовь высвободила, да Петеньку в жизни разбираться выучила. Вот какое было у Анечки везение. Да, только и это ещё не всё. Петенька её безработным был. То есть когда-то он ещё как работал, а потом, как с Анечкой жить стал, так и не работалось ему вовсе, Анечкиных денег на всё хватало. Анечка и говорить Петеньке боялась, что денег мало, что ходить Анечке уже не в чем, что она уже все старые вещички перешила, а на новое – денег никак нет. Слава богу, Петеньке на одежду хватает и на том спасибо.

И тут, наконец, Анечке повезло. Петенька и сам догадался, что пора ему работу искать. Разве ж может мужчина только с детками сидеть? У нас к такому не привыкли вовсе. Вот и Петенька задумался, заметил, видать, что на него пальцами показывают. А может успокоился малость, что семья от него никуда не денется, все при нём всегда будут. И Анечка, и девочки. Анечка сама ни в чём не настаивала, хочешь дома сидеть – сиди, хочешь работать – работай. Лишь бы хорошо Петеньке было. Для Анечки-то Петенькино счастье - всегда на первом месте.

Вот Петенька сам всё и решил, насчёт работы-то. Тогда ещё афиши по всему городу расклеены были. Новая фирма какая-то открывалася, американская. Так что им всякие работники нужны были. Вот Петенька туда и пошёл. Очередь была длинющая, все работать хотели, тогда многие туда поустраивались. И Петеньку взяли. Так и начал он снова бухгалтером работать, потихонечку, да помаленечку. И такой-то у него талант в работе открылся, что он быстро в гору пошёл, пока самым главным не стал. Если хозяина не считать. Да только тот хозяин раз в году всего наведывался сюда. Весной, кажется. Проверял, всё ли в порядке, да снова уезжал. В общем, Петенька всем и заведывал. От хозяина только портрет висел. Так в Америке, говорят, положено, чтоб знали, кто хозяин-то и ни с кем не спутали.

Анечке очень нравилось на тот портрет смотреть. Хозяин-то мужчина писанный был – красавец. Анечка даже не знала, что такие красавцы в жизни бывают. А может его специально подукрасили, чтоб всем в фирме нравился. Положено же так, хозяина своего любить. А на такого посмотришь, ну точно влюбишься. А может это киноартист какой? Кто его знает?

Но, в общем-то, главное, что Петеньке работа нравилась, очень уж он циферки любил. Вот за это его и приметили. Анечка даже чуть носик свой задрала. Вот какого она Петеньку выбрала. Не просто умного, а самого умненького. Не зря она Петеньку так любила. Знала сразу, что он – лучше всех, вот и любила. Это Эммочка его на Америку променяла, так ей и надо. Много эта Эммочка о себе возомнила. А может, оно и к лучшему, что Эммочка – такая. Петенька-то Анечке от Эммочки достался. Из-за Эммочкиной слепоты. Смешно, а Эммочка-то думала, что она всё о жизни знает, то есть, как родилась, так уже умненькая была. А вот Петеньку не углядела, даже когда рядом с нею жил. На коттеджик Сашенькин его променяла.

А теперь Петенька свой коттеджик построил, огромнейший. На каждого ребёночка – по комнатке. Петенька так и сказал, денежек на всех хватит, хочу десять деточек завести. Десять, так десять. Анечка согласная. Она детей любит. Доктор, правда, говорит, нельзя, мол, Анечке так много без продыху рожать. Да Петеньке лучше знать, он знает, что Анечка справится. Забот-то теперь у Анечки никаких, только деточки. Да и то Петенька разных помощников понанимал, по хозяйству Анечке помогать. И охранники есть.

Один из них даже такой смешной, что все его просто Коленькой кличут. Только этот Коленька Анечку увидит, так краснеет, как маленький. А сам-то большой. И сильный. Слабых-то в охранники не берут. Теперь и у Анечки маленькое приключение появилось, смотреть, как Коленька краснеет, когда она животик за животиком по дому вынашивает. Даже приятно ей, что Коленька не замечает того, как полнеет она, как двигается по-утиному, как пятнышки по лицу разбегаются. Петенька только смеётся, глядя как Анечка в дурнушку превращается. Что ж, говорит, мы деточек хотим, а красота с деточками не согласуется. Да Анечка и не в претензии вовсе. Всё правильно. Только чудно ей было, что Коленька некрасивости её не видит. Все видят, а он не видит. Так его Анечка ослепила.

Анечка хоть Петеньку, ух, как любит, а только Коленькино внимание ей тоже понравилось. Коленька ей всегда цветочки из садика приносит и в вазочку ставит. Чтоб комнатка светлей была. И это ещё как Анечке нравится. Петенька-то за ней никогда не ухаживал. То занят был, то горевал горько, а то и вовсе женат на Анечке стал. Кто ж это за своей женой с цветочками ухаживает? Она и без цветочков в постельку ложится, деток рожает и муженька обхаживает. Так вот Анечка и не узнала вовремя, что от цветочков тоже сердечко радуется. Коленьке почему-то больше ничего и не надобно было, лишь бы Анечка улыбнулась. Вот Анечка и улыбалась.


4


Коленька бы и шоколадку принёс, Анечку попотчевать, только это деточкам вредно, что по очереди в Анечкином животике устраиваются. Коленьке всегда такие мамочки нравились, что детей любят. Все от этой любви красивее кажутся. Коленька это давно приметил. Если б его мамочка жива была, она бы его тоже так любила. А то она, как Коленьку родила, так и умерла. Не видел Коленька своей мамочки. А как ему всегда о мамочке мечталось. Оттого Коленька, как Анечка увидел, так сразу и понял, вот такая у него мамочка была. Сколько у этой Анечки деток – а всех любит. Вточь – его мамочка. И пятнышки на щёчках у неё, как у мамочки, и складочка на лбу - тоже мамочкина. Коленька же видел мамочку, когда родился. Это остальные младеньчики мамочек не помнят, а Коленька помнит. Вот и полюбил себе тихонечко Коленька Анечку.

Никому-то Коленькина любовь не помешала, ни Петеньке, ни Анечке. Вроде и догадывались все о ней, кроме Коленьки. Так всегда бывает, сам-то последний соображать начинаешь. Но все глазки на Коленькину любовь закрыли, даже Петенька. Чего ж это человека счастья его тихого лишать? Мешать-то он никому не мешает, о любви своей ведать – не ведает, так за что ж его в шею гнать? Пусть жизни себе и радуется, как птичка певчая. Птичка тоже песенки поёт, будто весну встречает и не знает себе, отчего это её сердечко так замирает.

Да и Анечка к тому же никого кроме своего Петеньки не видит. А Коленька и не в претензии, кто это он такой, чтоб Анечка его замечала? Так, как мебель в доме, только с ножками, чтоб ходить и порядок человеческий соблюдать. И Анечку спасать, как понадобится. Даже хорошо, что Коленька Анечку полюбил. Не бросит он её теперь в опасности, а лучше сам под пули уляжется, но до Анечки никого не допустит, никто Анечку своим пальчиком не тронет.


5



Петенька даже обрадовался, что Коленька в его доме появился. Анечку развлечёт. А то Анечка всё одна и одна в доме сидит. А у Петеньки работа такая теперь, что домой только до постельки добираться поспевает, чтоб новых деточек в жизнь запустить. Остальных своих деток он уже, можно сказать, и в лицо не помнит. Как бы не забыть, сколько их уже набралось и звать-то как.

Только у Анечки животик появится, Петенька знает, зима на дворе, снег, поди, выпал. А так Петенька ни дня, ни ночи не различает, да и лето с зимой спутать может. Анечка его сама по погоде одевает, некогда ему на улицу выглядывать. Он такими капиталами ворочает, огромными просто, так что в домашних делах ему непременно нянька нужна. И очень ему его работа нравится. Было б можно, так он и жить бы на работе остался, да Анечка его по-прежнему ждёт.

Да и Эммочке он обещал, что придёт к ней с десятью деточками. И полюбит его таким Эммочка, никуда от любви не денется. Теперь уже Петеньке мало ждать осталося. Всего-то несколько годочков. С Анечкой Петеньке хорошо жилось, очень хорошо, даже рад был Петенька, что Анечку встретил. Только сердце его всё равно с Эммочкой было. Хоть и в Америке сейчас Эммочка, и там своими капиталами ворочает, а всё равно Петенька знает, что они снова встретятся. Никуда теперь Эммочка от него не денется. Встреча их на небесах прописана. Слишком уж много случайностей в их жизни было, чтоб снова не встретится.

Давно они последний раз свиделись. У него тогда только две доченьки было: Ирочка, да Эммочка. А работы не было. Вот он-то за работой к Эммочке и пришёл. То есть он не к Эммочке шёл, а на работу пристраиваться выбрался. Потому и не подумал, что он тут Эммочку, у своей будущей работы, встретит.


6


Ничегошеньки Петенька об Эммочке не знал. Даже того, что Эммочка ещё раз замуж вышла и снова в Америку уехала. Эммочка за принца своего замуж вышла. Нашла, наконец, счастье своё. И принц нашёл. Он тоже, оказывается всю свою жизнь Эммочку искал. Эммочка спокойно так своё счастье приняла. Да и понятно было, что счастье мимо Эммочки не проплывёт. А принц-то так обрадовался, что свою Эммочку отыскал, что слово дал, тот городок, где они с Эммочкой встретились, непременно осчастливить. Нормальный человек выпил бы как следует, да и, если уж он так сказочно богат, так и налил бы людям простым, что под руку подвернулися. Вот бы людям столько счастья задарма привалило бы. Только ж принц не русским человеком оказался и на русские обычаи запросто наплевал, а имечко своё в русском городке по-другому увековечил. По-капиталистически. Создал себе в Эммочкином городке фирмочку, чтоб капиталы его и тут ворочались, да горожане нищие на него молиться начали. Всё ж теперь не всем с голоду помирать, когда в городе работа, наконец, появилась, а при ней и люди деньгами сорить начали. Теперь можно и ресторанчик какой открыть и торговлю оживить. А то без денег как-то всё усохло, даже бандитскому люду на жизнь не осталося.

Эммочка хоть и не очень этой фирмочке обрадовалась, но и упираться тоже не стала. Что ей какая-то мелюзга? Когда её фирмы по всей Америке разбросаны. Так ей её новая жизнь нравилась, что не узнать стало Эммочку. И губки надувать перестала и спектаклики разыгрывать умаялась. Да и чего уж кривляться, когда принц у неё под боком живёт? Бизнес оказался куда занимательнее, чем всякие женские игрушки, да представления.

Только Петенька ничего этого не знал. Пришёл Петенька на работу наниматься, а там Эммочка сидит, сама людей на работу выбирает. Принц как раз её об этом попросил, очень уж Эммочка хорошо в людях разбирается. Да и страна эта для принца чужая, и фирма совсем новая, он-то только старые фирмы переустраивать привык. В общем, со всех сторон выходило, что без Эммочкиной помощи принцу не обойтись. Потому Эммочка помочь и согласилась, на один разочек только, а то у Эммочки и своих фирм полно и каждая её внимание тоже требует.


7


Но Петенька ничегошеньки не знал. Он на работу шёл устраиваться, кем возьмут, хоть дворником. Деньги-то нужны были Анечке. Чтоб жить и кушать в конце концов. Побыл на Анечкином иждивении и хватит. Пора и честь знать. Так вот, пришёл Петенька на работу проситься. А там Эммочка сидит. Ну из Петенькиной головы все правильные слова и повылетели. Только и смог сказать, что хочет он Эммочкиным полюбовником быть. Теперь Эммочка ему в ответ засмеялась. Долго почему-то Петенька раздумывал. Время Петенькино и ушло. Не нужен теперь Эммочке Петенька с двумя детишками в полюбовники. А в бухгалтеры Эммочка Петеньку взяла, не забыла, что у Петеньки головушка хорошая. Только вздохнула Эммочка над Петенькой жалостливо, что ж это такая головушка в итоге Анечке и досталася. Только что уж теперь поделаешь, дело-то Петенькино.

Петенька, конечно, обрадовался, что Эммочка его в бухгалтеры взяла. Очень уж он эту работу любил. Горевал даже, что потерял он её по глупости, как от Анечки с балкона прыгать надумал. А чего прыгать-то было, когда всё равно Анечка - его судьбой оказалася. И от Анечки уходить смысла не было и работу терять его никто не просил. Так, видно, переутомился Петенька и соображать надоело, глупым побыть захотелося, когда жизнь сама за тебя крутится, а ты только носом от неё ворочаешь.

В общем, больше в бухгалтеры никто Петеньку брать не захотел. После истории такой психической. По-нормальному ведь бухгалтеры с балкона не прыгают. Так что надо было сразу думать, что тебе больше по душе: или копеечку считать или психом быть. А всё вместе делать нельзя. Это для денежек опасно.
Только, видать, любил Петенька Эммочку больше любых денежек и больше любых профессий на свете. Потому как он всё равно на Эммочку обозлился и бестыже ей выговорил, что раз она его с двумя детками взять не хочет, то с десятью - непременно возьмёт.


8


Эммочка и не разозлилась на Петеньку вовсе. Видит, что Петенька не в себе, что любовь прёт из него со всех сторон, долго ж она в Петеньке хранилася, а теперь просто вся наружу выкинулася. Не стала Эммочка Петеньке возражать. Уедет Эммочка опять в Америку и Петенька её наверняка забудет, и будет свою жизнь, как и прежде, с Анечкой доживать. Да и незачем Петеньке Эммочку помнить, у неё теперь свой принц есть, не нужен ей Петенька. Зато бухгалтер из Петеньки отличный будет, лучше не сыщешь.
Пусть уж покричит немножко, ручками помашет и к работе приступает. Работы уйма.



9


Так и ушёл Петенька ни с чем, то есть с работой ушёл, но без Эммочки. И без надежды какой-то, что Эммочка его не забудет. Но деток всё равно делал и с большим рвением даже. Не дал своей Анечке и передохнуть немножко, будто боялся, что к сроку не успеет. Только, когда десятая его наследница на свет выползла, закричала, Петенька и успокоился. Знал, что скоро ему с Эммочкой свидется придётся, так надо теперь поспокойнее быть, чтоб Эммочку не спугнуть.

И дождался-таки Петенька свою Эммочку. Правда не так, как хотелось ему, да во снах мерещилось. Встретил он свою Эммочку горем прибитую, посеревшую и без лица-то вовсе. Анечка его и то краше была, это после родов-то. Десятых, между прочим. Что там красивого могло остаться? Только, видать, что-то осталося.

Эммочка за принцем своим прилетела, за покойником. Глупость в его смерти была, несусветная. Стоял Принц в том месте, где они с Эммочкой познакомились и сверху на него сосулька упала, прошибла насмерть. Вот тебе и нерусский человек сказался. Кто же это у нас возле дома весной стоит, когда сосульки себе над головой виснут? То-то.

К этому времени Петенька по службе так вырос, что на фирме главным был, вот он Эммочку и встречал. Отвёз её в гостиницу, в кровать уложил, чаем напоил. А сам за руку Эммочку взял, она так и заснула. А проснулась, так по-прежнему её Петенька за руку держит. Эммочка аж испугалась, померещилось даже, что детство её к ней вернулась и жизнь свою Эммочке по-новой начинать надо. То есть заново жить надо и всё снова пережить, но по-правильному. Петенька ведь уже держал её за руку. Это когда Анечка впервые рожала, а Эммочка болела себе. То есть и не болела Эммочка на самом деле, а притворялась, чтобы Петенька к Анечке не ушёл. Только теперь не нужен Петенька Эммочке, пусть идёт к своей Анечке. Так и сказала Эммочка Петеньке, что не любит она его вовсе и не любила никогда даже. Зря только Эммочка Петенькину жизнь разрушила, к Анечке не пускала, дочку отца лишала. И не больная она была тогда, а притворялась. Не хотела просто, чтоб Петенька с Анечкой был, вот и обманывала его. А в итоге всех и обманула: Петеньку, себя, Анечку. Теперь Петенька уйти должен, Эммочка всё равно только принца любит, потому нечего рядом с ней сидеть и как с маленькой няньчится. Хорошо, если Петенька всё плохое, что Эммочка ему сделала, позабудет и сразу к Анечке воротится, чтоб Эммочке больше стыдно не было.

Поцеловал Петенька Эммочку в лобик, как девочку маленькую и не ушёл, а остался и даже руки своей от Эммочки не отнял. Больше никогда он от себя Эммочки не отпустит, потому как любит её и к ней за решением пришёл, как им вдвоём вместе жить-то. Вроде как в полюбовники к ней Петенька просится. Но лучше, если б Эммочка сразу замуж за Петеньку пойти согласилась. А Петенька и сам теперь знает, как Эммочку счастливой сделать. И не важно, поди, как они жить будут, в браке али так. Какое это значение имеет, когда жизнь у них наполовину прошла и всякие условности, что раньше так важны были, слава богу, роли теперь никакой не значат.

Так что ни в чём на самом деле Эммочка не виновата. Это Петенька хотел, чтоб она рядом с ним была, вот и прыгнул с балкона. Надеялся всё, что она оглянется назад, Петеньку беспомощного увидит и вернётся к нему на ноги поднимать. То есть, выходит , это Петенька всех обманул. Он-то и прыгать и падать умеет, чтоб не пораниться, даром что-ли спортом сызмальства занимался. На женское сердце Петенька понадеялся, которое ни больного, ни увечного в беде не бросит. Тоже нечестно как-то.  Да и Анечку Петенька мучал от бессилия, что никак он Эммочку воротить не может.


10


Эммочка всё равно Петеньку не слушала, а в свою печаль себе зарылася, да горькими мыслями себя терзать вздумала. Что ей до того, что Петенька там бормочет? Побормочет, да и вернётся к своей Анечке. Каждому своё счастьице. А Эммочкино счастьице хоть и недолгим было, да всё уже и вышло. Теперь Анечкино счастьице в силу вошло. На то и жизнь есть, чтоб радость в ней полосками была. Сегодня полоска у одного, а завтра – у другого. Это уж как бог за тебя счастьице вытянет, так и будет.


11


А где же Анечка-то? Как это она Петеньку из своих рук выпустила? Так и лежит Анечка в своей комнатке без движения, оттого что из балкона она выпрыгнула и теперь Коленька её молочком потчевает, да на горшок носит. Что Коленьке Анечку поднять? С его силушкой.

Анечка, правда, Коленьку видеть не хотела. Да он и не навязывался и в кровать не лез, хоть и догадался, что Анечке от такого бы утешения легче стало, может быть и улыбнулась тогда Анечка. Но только Коленька уже так полюбил Анечку, что позабыл, как недозволенными средствами пользуются, чтоб женщину своей сделать, да свою любовь ей навязать. Это в самый раз, когда её другой обидел, себя показать. Этаким удальцом и утешителем побыть, чтобы потом выяснилось, что лучше тебя и нет никого. Когда она ещё там разберётся, что и ты тоже – небольшое счастье.

 Анечка с трудом свои слёзы сдерживала. Только девочку родила, только нянчить её начала, как Петенька пропал. Ох, как испугалась Анечка, Петенька-то при деньгах, мало ли кому он не угодил. Вот и сотворили с ним невесть что. Всякие ведь истории рассказывают. И не такие богатые люди пропадают. Везде Анечка побывала: и в больницах, и в моргах. Нету Петеньки, как сквозь землю провалился. Спасибо хоть на его работе сказали, что не волнуйтесь, Анечка, всё в порядке, Петенька с женой хозяина вопросы наследства регулирует. Что ж это за такие вопросы, что их ночью регулировать надо и про свою семью напрочь забыть? На что Анечке так ответили, что вопросы может и не очень для ночи подходящие, да уж больно у хозяина жена красивая была. Сейчас, конечно, не такая она и ослепительная, а больше от горя почерневшая. Но может Петенька и теперь что-то в ней углядел.

В общем, показали Анечке фотографию для наглядности. Анечка сразу Эммочку узнала и на балкон пошла. Поняла сразу, что настала её очередь с балкона прыгать, так хотелось ей Петеньку вернуть. Да только Петенька всё равно не объявился.

Получилось так, что и остался Коленька за Анечкой присматривать. Как заснёт Анечка, смотрит Коленька на неё, не отрываясь, даже один раз в лобик её спящую и поцеловал. Целовать же, когда никто не видит, не возбраняется, а Анечка так счастливо улыбнулась. Приснилось ей, что Петенька, наконец, вернулся.


Шло себе времечко потихонечку. И привыкла Анечка, что Коленька её повсюду на руках носит. И в ванную, чтоб помыли, и в кухоньку, чтоб накормили и по детским комнатам, чтоб всех деток пересчитать и удостоверится, что всё в порядке.

Когда младшенькую, Валеньку, Анечка грудью кормит, так Коленька от стыда отворачивается. А что тут такого, мог бы и посмотреть, чай Анечка не развратом занимается, а материнским делом всего-навсего.
Как-то случилось, что когда Коленька принёс Валеньку на кормление, Анечка раньше времени свою грудь из –под халатика выпростала, пока Коленька отвернуться не успел. Так Коленька и застыл зачарованный, на сосок розовый засмотрелся. И тут Валенька за сосок ухватилась, по-хозяйски в рот подцепила и зачмокала от удовольствия. У Коленьки аж в горле пересохло, так ему замест Валеньки тем соском почмокать захотелося. Валенька уже откинулась, гугукает довольная. А сосок всё торчма торчит, молочко, видать, в нём осталося. Коленька чуть к нему и не приник, да вовремя опомнился, отвернулся Коленька, пона Анечка грудь обмывала, вытирала и в халатик упрятывала. Понравилось Анечке как Коленька на её сосок смотрел. Уважительно так. Вот и привыкла Анечка грудь перед Коленькой выставлять. Пусть любуется.


12


Как-то раз ночью Валенька так закапризничала, что умаялась с ней Анечка. Валенька то сосок в рот берёт, то выплёвывает, то плачет. Насилу успокоилась. Анечка в бессилии на подушки и рухнула. Так Коленька быстренько Анечкину грудь обмыл и вытер её осторожненько. Анечка и глаз не разомкнула. С тех пор Анечка совсем бессильной стала. И Коленька взялся грудь её обмывать, это даже его работой сделалось. Анечка бывало вздремнёт, пока он возится. Вот Коленька и не утерпел, молочко языком слизал. Вкусненько, он такого с роду не пил. Хорошо, что Анечка не проснулась. Как-то раз, когда Анечка крепко спала, Коленька и губками почмокал. Сосок сам ему в губки лёг, как в гнёздышко. Точно у Коленьки во рту его местечко и было.

Только не успел Коленька нарадоваться, как Анечка проснулась. Ух, как испугался Коленька, да Анечка его простила. Только тайком запретила Коленьке свой сосочек трогать, а только чтоб у Анечки на виду. Поробел Коленька, как можно так, к хозяйке своей прикладываться, как к бабе какой молочной, соромно же, да не утерпел. Сосок смотрел на Коленьку, всё смотрел, Коленька и так от него отворачивался, и эдак, даже глаза закрыл, да сосок сам на его губах устроился. Тут Анечка глаза велела открыть, пришлось Коленьке её послушаться. И самому очень уж хотелось, да и ослушаться нельзя, могут его за непослушание Анечкиным капризам и от работы отлучить, так он может вообще без Анечки остаться. Вот и привык Коленька молочко за Валенькой допивать, сосочек языком вылизывать и Анечке после всего этого в глаза смотреть.

Один раз нёс Коленька Анечку в ванну, да как-то так неудачно взял её на свои руки, что ручка Анечкина на Коленькину плоть соскользнула. Коленька аж облился от неожиданности, слава богу, Анечка ничего не заметила. Зато в следующий раз, когда Анечкина ручка под Коленькин животик свесилась, он так не опростоволосился. Потом, правда, на кухоньку бежать пришлось, там всегда кто-нибудь есть, девка какая-нибудь, что до Коленьки-то охочая. Коленька её быстренько пожмёт-пожмёт, плоть свою в её нутро засадит, порох выпустит и назад к Анечке, чтоб не заметила его отсутствия.

Девки даже приспособились на кухоньке быть, когда у Анечки по плану купание идёт, очередь установили, кому в какой день под Коленьку становится. Всем Коленька нравился, тискал горячо, да и недолго всю  канитель разводил. А то нельзя во время работы такими делами баловаться, на это ночь есть. Платят-то прилично. Вот и делай свои дела ночью, кувыркайся себе, как вздумается. Кто ж виноват, что на самом деле ночью ты никакой радости не увидишь, оттого что мужья всегда в твоей кроватке своего удовольствия дожидаются. Попробуй хоть разок откажи, вмиг себе другую в жёны подберут, что попокладистее. А без мужа жить просто стыдно, как больная какая или что с головой не в порядке.
Анечка уж и привыкла проверять, как там Коленька? Хочет ли он её? Так Коленька всегда и хотел. Сама Коленькина плоть в Анечкину ручку и укладывалась. Анечка успокаивалась и мыться шла. Рано ещё Коленьку в постель пускать. Пусть помается. Вот Петеньку Анечка сразу пустила, а результат – какой? Всё равно к Эммочке сбежал. Хоть Анечка и деток ему нарожала сколько просил, с десяточек. И в постельки разная была, как раз под Петенькино настроение. А Эммочка носом крутила, выбрасывала Петеньку из своей жизни, а как понадобился, как согласилась к себе допустить, так Петенька тут как тут, у Эммочки. Забыл, что она с ним сотворила. Вот так и надо себя вести. Не допускать Коленьку в постельку, а только баловаться. Ждать, когда Коленька созреет, чтоб Анечку обстоятельно в свою жизнь принять, а не в удовольствие.

Один раз девки Анечку плохо помыли, а Коленька уже из кухоньки примчался, Анечку в комнатку отнёс. Только тогда Анечка закапризничала, неси Коленька её обратно в ванну. Только ж Анечка всех, кто её моет, пораньше домой отпустила, перед праздничком. Вот Коленьке и пришлось самому Анечку мыть. Сначала сосочки мыл, как привык, во рту подержал, а ниже и смотреть боязно. Женщины-то все одинаковые, да Анечка особенная. Животик у неё ещё торчит, не совсем опал после родов-то. Повозил Коленька по животику мочалочкой, спинку помыл, ручки помыл, ножки помыл, только самое интересное место осталося. Там мочалочкой нельзя, мочалочка колется. Намылил Коленька пальчики и полез своими ручищами Анечку мыть. Пальчики его в дырочку попали, да там и утонули. Западня была, а не дырочка. Коленька аж взмок весь. Как теперь Анечке в глаза смотреть? Пальчики своё дело знают, всю дырочку общупали, поласкались в ней, да наружу собрались. Да чего-то передумали и снова внутрь полезли. А потом наружу. А потом внутрь. Так и заигралися. Пока дырочка не пропиталась чем-то. Вязко им кувыркаться стало, так они, наконец, наружу и выбрались. Анечка хоть и довольная была, а насупилась, смотрит на Коленьку неодобрительно. Коленька Анечку обтёр, в комнатку отнёс, да пошёл вещички свои собирать.

Кто ж это его здесь после такого оставит? Даже Анечку помыть не смог. Но Анечка его простила. Ночью, как Валеньку накормила, остаться велела. А потом приказала настольную лампу взять, сама ножки раздвинула, а Коленька смотреть должен был, не оцарапал ли он Анечку ненароком, когда купал. Что ж это Коленька совсем неуклюжий какой? Никаких царапин и в помине не было. Да только Анечке чего-то щипало внутри. Коленька взял крема на пальчике и помазал Анечку, а потом пальчик сразу вытянул, чтоб снова случайно не заиграться. А Анечка уже и спала вовсю, так за день умаялась. Захотелось Коленьке дырочку поцеловать, да как-то пересилил себя, вдруг Анечка проснётся, а он уже и так такого за день наворочать успел, что и стыдно сказать кому.

Так и ушёл Коленька на кухоньку душу отвести. Из кладовой дежурная девка выползла, она тут для хозяев, конечно, а не для Коленьки на ночь оставлена была, вдруг кто из семейства есть захочет. Но теперь она и для Коленьки, ох, как пригодилась! Да и девке повезло, ночь одной коротать не пришлось, а сплошное удовольствие получить выпало. Да ещё и знать-то никто не будет, так что из длинной очереди на Коленьку её никто теперь и не выгонит.

Шли день за днём помаленечку. Коленька уже к Анечкиной дырочке допущен был, для целования. Уносил Валеньку после позднего кормления, потом с сосочками Анечкиными игрался, животик поцелуями покрывал, шёл с поцелуйчиками вниз по ложбинке, пока язычком в дырочку не проваливался. Там Коленькиному язычку раздолье было, дырочка-то безразмерная была, пока от одного её края к другому проскользнёшь, так умаешься. А Анечка от скуки его плоть поглаживала. Нравилось Анечке, что плоть её слушается, напрягается от Анечкиного прикосновения и опадает, как Анечка отворачивается.

У Петеньки тоже плоть была, да только она Анечкой командовала. И Анечка её безропотно слушалась. А теперь Анечка полновластной хозяйкой была, что хотела, то и делала. Могла за ночь и не прикоснуться ни разу, а могла и из рук не выпускать. Даже Анечка для смеха колпачок для Коленькиной плоти сшила. Не хочется ей с плотью играться, вот Анечка и колпачок на неё одевает, а передумает, так и колпачок снять можно. Потом Анечка на колпачок бантик пришила, чтоб за бантик и снимать колпачок. Как-то подпустила Коленькину плоть к дырочке, потереться вокруг дала, а внутрь - ни-ни, рано ещё. Коленька и так на седьмом небе от счастья был. Видать догадался, что скоро его и совсем к дырочке допустят.
Но Анечка ещё его недельку помурыжила и только потом в дырочку запустила. Да как-то неожиданно, что Коленька оконфузился. Сначала Анечка колпачок на плоть одела, значит даже играться ей сегодня с Коленькой не хочется. А потом вдруг колпачок сдёрнула, а плоть уже – в дырочке. Вот Коленька от неожиданности быстренько и закруглился, как на кухоньке-то привык. Там же тоже плоть его без всяких предисловий в дырочку заваливалась. Вот Коленька и забылся, где находится. А Анечке так даже и больше понравилось. Предисловий она от Петеньки наслушалась. А так сжал её Коленька, как в клещах, своими ручищами, что не вдохнуть и не выдохнуть никак, будто кукла она тряпичная. И всыпал этой кукле пороха, пока весь запас не кончился.

Испугался Коленька. Что ж это он с Анечкой как с падшей женщиной обошёлся? Своё удовольствие взял, да и ладно. Дак, Анечка вся счастьем светится. Может, с ней так и надо. Взял Коленька Анечкин сосок в зубы, закусил его. Так Анечка сразу ему свою дырочку под плоть подставила. И каждую ночь приходить велела.


13


А в это время Петенька с Эммочкой в гостинице жили. Петенька уже тоже в Эммочкину постельку забрался. Только Эммочка с ним не игралася, а просто рядом лежала, как брёвнышко. Пускала и подпускала Петеньку, всё как ему хочется. Разве можно перед Петенькиной любовью устоять? Петенька уже и так, и сяк свою любовную мелодию заводил, да Эммочка ни на что не откликалась. Хорошо хоть прижималась к нему, как ребёночек, которому что-то страшное приснилось, да и только. Да ещё спасибо Петеньке говорила, что терпит её такую, непривлекательную. Стоило ли Петеньке от Анечки уходить? Чтоб с нелюбящей его женщиной мучаться? Только Петенька не отступался. Что ж это он такое важное знал, чего никто не знал: ни Эммочка, ни Анечка?

Эммочка и не знала никогда, что Петенька на самом деле так её любит. Знала бы, так может жизнь её по-другому сложилась. Так ведь всегда бывает. Как что-то важное в жизни не поймёшь, мелочь какую упустишь, так всё наперекосяк и пойдёт. И как ты в той жизни не бултыхайся, а она всё равно тебя к Петеньке вернёт. Чтоб счастье своё по сторонам не раздаривала, а только сама бы и пользовалась. Мол, без этого счастья всё равно никому спокойной жизни не будет. Даже Анечке. Которая и виновата вовсе не была, что Петеньку любит. И что Эммочкино счастье к своим рукам прибрала. Не валялось бы счастье посреди дороги, так никто бы на него и не покусился.

А так вот тебе и результат. Анечка плачет, что Петенька пропал и счастьице её унёс. Детки плачут, что папочка пропал. Хоть они, может его и не очень помнят. Но раз мамочка плачет, так что-то плохое случилось. И папочка теперь даже приведением в доме жить не будет, что по ночам бродит и всех спящих целует. А если не спать, когда папочка тебя целует, так он тогда из приведения в человека превращается.

Эммочка тоже плачет. Что ж это вся её жизнь до этого зря прошла? Ни счастья, ни деток. Один Петенька, как всегда при ней. Да и любовь её к Петеньке тоже при ней. Только что ж это, если Эммочка счастью своему с Петенькой, наконец, доверится, непременно что-то случится. Эммочка итак уже своих двух мужей и двух сыновей потеряла. Не хватало, напоследок, ещё и Петеньку потерять.

Эммочка с самого начала слишком гордая была. Значит тоже нехорошо получается. Во всём выходит лучше какую меру знать. А то она ребёночка Анечкиного Петеньке простить не могла. Сразу надумала Петеньку восвояси отправить. Да только чего уж тогда жить без Петеньки? И чего это его Анечке задаром выставлять? Только из-за того, что Анечка в чужую любовь своим телом засунулась? И вот из-за того Анечке Петенькину жизнь дарить? И что тогда Эммочке делать? Тоже чужую жизнь с кем-то не по любви начинать? В общем, Эммочка в своих муках без конца корчилась, с одной крайности на другую набрасывалась, пока Сашенька с корнем из её жизни Петеньку и не вырвал.

Полюбила ли Эммочка Сашеньку, так и до сих пор не понятно. Только ж не могла Эммочка Петеньке чужое дитё навязывать и за своё держать. Вот и решила тогда Эммочка, раз уж от судьбы не уйдёшь, так чего ж это за Петеньку изо всех сил цепляться. Раз Анечка для него родила, видно так тому и быть, значит Анечка ему богом назначена, а не Эммочка, что пустая от Петеньки была, хоть и старалася она Петенькино семя всё до капельки в себя вобрать, чтоб для Петеньки наследников нарожать. И побольше наследников, чтоб про Анечку Петенька совсем забыл. Да где уж там?  Анечкина девчонка росла, а Эммочка, как была без живота, так и оставалася. Надоело даже от всех отшучиваться, что, мол, с детками они не спешат, а сначала подустроятся в жизни и только уж тогда...

Кто ж знал, что Эммочка без дитёночка с ума сходит? Непохожа Эммочка на такую клушу-курицу, что только своим семейством управляется. Эммочка вроде больше как для красоты предназначена. Куда ей уродиной делаться? Пусть ещё пока так поживёт. Богу-то видней, кому и чем в этой жизни заниматься положено.

Только Эммочка с ума сошла от мыслей своих, с Сашенькой спуталась и не пустая вовсе от него оказалась. Что это она себе в голову вбила? Что по женской части она с изъянчиком? Чего ж это она от Сашеньки так быстро заплодоносила? Да ещё одного за другим, как и с Петенькой ей мечталося. Да просто бог Петеньке Анечку определил, вот и вся история. А Эммочке значит другое суждено было, поплодоносить, поплодоносить, чтоб уверенность свою вернуть, да так в девках и остаться. А потом в бизнес уйти. Вот где её талант требовался.


14


Сквозь Эммочкины рыданья Петенька с трудом разобрал, что ему надо от Эммочки так бежать, чтоб только пятки сверкали. И всё это оттого, что у Эммочки жизнь личная никак не складывается. То есть вначале всегда очень даже хорошо складывается и даже не то что у других, а и любовь при семье присутствует, да вот потом что-то такое всегда происходит, что Эммочка одна в живых остаётся и никто на неё не покушается: ни пуля, ни сосулька, ни ревнивая жена. А какой смысл жить тогда, коль счастье от тебя уворачивается? Как ты за хвост его не лови, да только оно всё равно никому в руки не даётся. Хотя, конечно, Эммочка много раз счастье в руках держала в отличие от всех остальных счастливых людей, которым на самом-то деле своё счастье и даром не нужно.

Может это и есть правильная жизнь, чтоб, как другие семьёй несчастливой жить, то есть снаружи как бы очень счастливой быть, вот хотя бы как Петенька с Анечкой. Да только внутри чтоб какой-то червяк сидел и душу точил, ну, чтоб хотелось бы на свою жизнь в любой момент плюнуть и куда-то на все четыре стороны пойти или на худой конец с какой молодухой спутаться. Если уж сам не порадуешься, так чтоб хоть другие позавидовать смогли. Что, мол, и всегда-то у него семья – не семья, а образцово-показательное семейство было, хоть на выставку отправляй, так сразу и приз получишь за добротность и налаженность семейного быта. Детки тоже – один в одного, сразу по приличным должностям разбрелись и ни из каких таких злачных мест вытаскивать их не надо, словом толковые все - как один. Ну что ещё тому человеку надо? Так нет. Мало ему счастья жизнь наворотила. Так ещё и к старости сплошные удовольствия подготовила, молодуху приберегла, чтоб в рот смотрела и в семейный денежный мешок руку запускала. И приятно ему так, то по этой руке хлопать, чтоб место своё правильно знала, то перстеньками эту ручку украшать, чтоб губки не надувались, а глазки по сторонам не разбегались и в чужой денежный мешок не засматривались. А то обидно, молодуху под себя пригреть, а потом с твоими же денежками сбежать к кому другому дать. Чтоб потом другие пальцем показывали, вот мол какой дурак и семья-то какая у него хорошая была, только вот на старости, мол, разум помутился и как гулять его по молодым делам потянуло, так мало что семейное счастье угрохал, так ещё и всё своё денежное довольствие на ветер выкинул, а теперь вот один, да нищий. Даже жена назад не берёт. Говорит, мол, хватит, всю свою молодость на тебя угрохала, всё ждала, что ты деньгами, да положением обрастёшь, чтоб жизнью, наконец, попользоваться. Так ты и это у меня отобрал, а теперь хочешь, чтоб я опять тебя несносного терпела. А зачем это жене и вправду нужно, когда теперь даже денежек не высидишь, а только сплошная срамота, что пальцами в тебя тыкают и другим мужьям за дурочку, как в цирке, показывают.

Вот такие образцовые семьи бывают. Вроде как счастливые, с какой стороны не посмотришь на неё, а только счастье это такое, что терпеть друг друга приходиться и только старости дожидаться, чтоб счастьем своим попользоваться.

В общем, Эммочка по-другому счастлива была. Ни терпеть ей не приходилось, ни старости дожидаться. Потому как сама своих мужей любила, да и себя любить позволяла. Нос ни в кроватке, ни по семейным делам не воротила. Сложностей семейных не сочиняла, а легко так жила, будто и не с мужем вовсе, а с любовником что ли. Особенно с принцем так хорошо жила. С Сашенькой, как она одного ребёнка за другим потеряла, так отношения где-то и развалились. Может, что и Эммочка не так делала. А может и время требовалось, чтоб уладить-то такие последствия. Только Сашенька очень деток хотел, вот на Эммочку и дулся, что она их не уберегла. А Эммочке и самой тошно было, мужская забота и внимание в такой момент требовались, чтоб может кто своё мужское плечо под слёзки её подставил. А вместо того Сашенька капризничал, всё хотел, чтоб только его одного утешали. Вот Эммочка и возненавидела его. Еле сама тогда по жизни волочилась, а тут ещё Сашенька ярмом на её шею пристроился. Ещё бы и чуть-чуть, так Эммочка и сама бы что-то сделала, чтоб на волю выбраться. Может и себя бы порешила или Сашеньку, а может и так бы на улицу ушла. Кто там Эммочкину душу на тот момент вспомнит? Нет, конечно бы она Сашеньку в живых оставила. Что это за глупости на человека руку поднимать? Даже бы тарелку об Сашенькину голову не разбила, но словами бы такое сказала. Это может и похуже-то смерти для человека быть. Может оно и, вправду, лучше умереть, чем такое услышать?

Вот поэтому Эммочка от Петеньки так и отворачивается, что не хочет она Петенькину жизнь губить. Всё у неё - ни как у людей. И потому Петеньке лучше с Анечкой жить, чтоб всё у него в этой жизни достойно закончилось. А что Петенька Анечку может уже и не любит, так что тут такого, все так живут. Мало кто в семейной жизни кого любит. Это только на Эммочку вот такое недоразумение сваливается, потому как она по-другому просто жить не умеет. Привыкла за столько лет, чтоб только всё по любви было. А Петенька и без любви привыкнуть уже должен был. А как привык, то чего уж менять? У любви вот свои проблемы. Как потеряешь, так и жить не хочется. А так вот и терять нечего и жить всегда хочется и старости дождаться хочется. Вдруг в старости всё изменится, да и деньги уже можно не собирать, а только тратить... Столько тогда счастья в старости-то предвидется.


15


Петенька, конечно, Эммочку внимательно выслушал, а сам всё равно свою думу думает. Как это ему Эммочку в свою жизнь вернуть и никогда не выпускать больше? Будто Эммочка и не объяснила ему вовсе, что и так Петенька счастливо живёт и нечего ему от Анечки отказываться. С Анечкой Петенька вон сколько деток имеет, большего-то от жизни и желать нечего. Только и Петенька теперь учёный. Конечно, Эммочку послушать обязательно надо, но поступить, разумеется, по-своему. Женские советы они вообще всегда глупые и следовать им, так только себе же трудности создавать. Эммочка, правда, - особая. Вон как в бизнесе управляется, как мужик точно. Но всё равно, женщина есть женщина, коль не в работе, так по другой части глупость её непременно обнаружится. Вот Петенька это место и нащупал. Оказывается, как раз по бабской части Эммочка и не соображает ничего. Прерассудков всяких понабралась где-то, может ещё и себя такой демонической личностью вообразить, от которой все несчастья на земле происходят. Нет, конечно, Эммочка до такого не дошла и врядле с её голокой в такую чепуху броситься. Но, всё равно, вот здесь ей Петенька и пригодится. Как мужчина-то, чтоб оберегать. От себя самой и оберегать. Чтоб жить не боялась.


Так что ж это такое у Эммочки в жизни случилось, что так она от Петеньки, как от чумы бежит, хоть и выяснилось теперь для Петеньки, что любить она умеет, не то что Анечка, что только постельку себе, как средство любви от мужчины и знает. Будет Эммочка Петеньку тоже любить, как и других она любила. А может она уже его и любит, вон как гонит, как за Петеньку-то беспокоится, как счастья ему желает. Или что может хуже всего, это что Эммочка всегда Петеньку любила, а Петенька, как дурачок молоденький, Анечку соблазнить вздумал. Этаким бравым молодцем себя выставил, который и Эммочку в ежовых рукавицах держит и по сторонам баловаться поспевает.

Постепенно всё-таки Петенька у Эммочки выудил, что ж это с ней по жизни стряслось? Что ж это она так Анечке завидует, что даже Петенька своим незрячим мужским глазом заметить ухитрился.


Просто Эммочку с самого начала, как она Петеньку бросила, такая череда смертей преследовала, что тут бы и любой от горя чокнуться смог. Началось всё с первого Эммочкиного ребёнка. Вышло так, что первая Сашенькина жена от зависти к счастливой Сашенькиной жизни выкрала их первенца, едва он родился. Эммочка даже толком разглядеть его не успела. Только когда эта ненормальная вернула его, чтоб он не на её руках умер, а на Эммочкиных, тогда только Эммочка сыночка своего и увидела. Эммочка тогда совсем соображать перестала. На Сашеньку набросилась сразу, чтоб второго завести, хоть это и опасно было, сама ещё полуживой была от родов, да всего случившегося, да и выяснить ещё не успели, отчего малыш-то её умер, может он и с самого начала нежилец был. Второй появился таким слабеньким и недоношенным, что и не мог к жизни приспособиться. Вскоре после того и Сашенька погиб.

Эммочка была на грани помешательства. Правда  с Сашенькой перед его концом отношения были такие ужасные, что Эммочка даже втайне его смерти хотела, так она Сашеньку возненавидела от всего случившегося, да бездушия его. Он почему-то работал себе, как ни в чём не бывало, денежки свои неизвестно для кого копил. Как раз тогда в Эммочкином бреду и Петенька промелькнул, да отчего-то он рядом с Эммочкой не задержался. Видимо, Петенька уже тогда весь в детках был. И какое ему дело тогда до Эммочки? Так что очнулась только Эммочка в объятиях своего принца. Он её и к жизни и к любви вернул, что, впрочем, для Эммочки одно и то же. А потом и в Америку увёз. Чтоб начать Эммочкину жизнь заново.

А теперь вот и принца нет. А Эммочка до сих пор живёт. Только какой в этом смысл? Когда нет у неё больше никого: ни мужа, ни деток. Зачем тогда её жизнь нужна? Чтоб денежку к денежке копить? Это вот её Сашенька любил. А Эммочке просто счастье нужно. Такое обычное бабское счастье. Чтоб всегда крепкие руки обнять могли. И когда весело, и когда грустно. Только Эммочке такое счастье не положено вовсе. Все, кто к ней прикасаются, так и гибнут в конце-то концов. Так что, ей богу, и Петеньке лучше восвояси уйти, тогда просто Петенька целее будет и не по кому будет Анечке с её детками плакать.  А Эммочке теперь самое время умереть, чтоб несчастья рядом с собой не рассеивать. Так что уставилась Эммочка в потолок, чтоб безучастной ко всему стать и к смерти своей спокойненько приготовиться. Зажилась уже на этом свете и так. Хоть и молодая она с виду, а уже скольких за свою жизнь на ту сторону проводить успела...

Жизнь же не по возрасту нам отмеривается, а по событиям. Коль ты всякого в ней перепробовал, так к чему тебе она тогда? Дай и другим чего в ней понять. Старичкам к примеру. Потому как многие из них так до старости своей и ничего-то не знают, только что молодых ругать приспособились, что, мол, лезут куда не надо. А ведь и вправду молодым неймётся, и то им попробовать дай, и это. Старички вот ничего не пробовали, а и живы до сих пор. Хотя может их потому тот свет не принимает, что всё всем испробовать положено. А коль упрёшься и правильно жить будешь, так тебя ещё раз в эту жизнь выпустят, чтоб ты каким дурачком в ней побыл и через дурость и «не хочу», а всё равно бы всякой жизни понюхать угораздился..


16


Только не для того Петенька, наконец, Эммочку обрёл, чтоб и потерять сразу. Чтоб смерти её отдать. Нет, Петенька тоже не просто так жил, а раздумывал. Для чего это он, в самом деле, живёт? Вот, по всему и выходило, что аккурат он для Эммочки и живёт.

Анечка такая двужильная, что она в любой жизни и без Петеньки вполне справится. Ничего её не возьмёт. Да и деток на ножки запросто поставит, оттого что Петенькиных денежек на всех хватит. А вот Эммочка совсем отчаялась, так что само собой получается, что Эммочке без Петеньки никак. И никто ей другой помочь не сможет. Да и Петеньке давно пора о своём счастье подумать, сколько же ему под Анечкой жить, так и вся жизнь промотается. А так, наконец-то, Петенька свою жизнь наладить сможет. А то всё работа, да работа. И домой бы не приходил, кабы не обязанности, что он от Анечки в свою жизнь принять согласился. Пора Анечке её хомут вернуть, да в новый впрягаться, в тот, о котором Петенька всегда мечтал. Под хомутом ведь тогда приятно ходить, когда он тобой добровольно накинут, да сбрасывать его потом никак не хочется.

В общем, просто Петенькино время вышло, чтоб разобраться в себе, только и всего. Сколько раз Петенька от Эммочки уходил, то гордость его мучила, то обида терзала, то он беспомощным был. Так что всякие важные причины у Петеньки были, чтоб от Эммочки отвернуться. Чтоб ножкой на Эммочку топнуть. Как мальчонка какой обиженный. Чтоб от Эммочки своим счастьем прикрыться, ну, как петушок самонадеянный. Будто с Эммочкой в такую игру играл, у кого счастья больше, тот и выиграл. Что ж это он Анечку по-всякому терпел? И ей себя всякого терпеть позволял? Что ж это он на Анечку из-за всего не обижался, а только радовался, когда видел, что Анечка у него дура и есть. И взять с неё больше нечего. Может, он и вправду Анечку любил, раз такой терпеливый с Анечкой получился?
Жаль только, что столько лет Петеньке прожить понадобилось, чтоб разобраться, а где это его душа обитается. Чтоб понять всё-таки, что может Анечке он счастьице и подарил, зато Эммочку счастьицем обделил. Как же это так? Самую любимую во всём и обделил? Вот Петенька к Эммочке и вернулся, чтоб справедливость какую-никакую восстановить. Счастьице Эммочкино назад на его заслуженное местечко воротить. Окружающие, конечно, плохо на Петеньку посмотрят, да только Петенька сыт, видать, своей правильностью. Как Петенька Анечкиным мужем стал, так только правильным во всём и оказывался. А Эммочка от его правильности столько от этой жизни натерпелась... Больше Анечки. Так что теперь Петенька Эммочку от себя не отпустит, что бы из-за этого не случилось. И смерти не отдаст. Ни себя, ни Эммочку.


17


В общем, неизвестно как, но убедил Петенька Эммочку, что жизнь на самом деле – штука счастливая. И в ней из-за этого людям улыбаться положено. Эммочка даже в ответ улыбнулась. Только ей всё равно страшно было. Даже Петеньки она боялась. Вдруг опять обидит? Или, что хуже, смеяться научит, а сам к Анечке воротится. Долг у него такой, чтоб при Анечке жить. Так что Эммочка на всякий случай всё равно Петеньку выгоняла, хотя и очень ей ему поверить мечталося. И к себе больше не подпускала. Как это её любимый Петенька долгу своему изменит? Что люди-то скажут? На кого это её Петенька своё многодетное семейство променяет? Догадаются сразу, что это Эммочкины денежки глазки Петенькины прикрыли. И что это себе богатенькая Эммочка позволяет, столько деток осиротить сразу?
Эммочка и сама себе такого простить не хотела, да и Петеньку от наговоров уберечь вздумала. Хватит, что она Петеньку к первой его дочке столько лет не подпускала. Сколько ж бедная девочка без папочки росла? Хорошо Эммочке Сашенька встретился, что бездетный был, так Эммочка к Сашеньке сбежала. Зато ни перед кем виноватой не значилась.

Непонятно почему, но Петенька на своём стоял, как бычок какой набычившийся. Мол, жизнь для того дана, чтоб любовь в ней сбылася. Вот так. Ни больше, ни меньше. Эммочка чуть в ответ не засмеялася. У неё-то было, что и любовь сбылася, да и толку что? Всё равно Эммочка у разбитого корыта стоит. Да пожалела Петеньку. Он-то любви не попробовал, вот ему всё такое запретное и хочется. Анечка-то ему навсегда любить запретила, да свои условия на жизнь выдвинула. Разве так можно, чтоб всегда Анечке сдаваться? И всегда ей Петеньку отдавать, даже если она и мамочка такая почётная. Что ж это из-за неё и от всего хорошего, что встречается, открещиваться? А может и вправду любовь того стоит, чтоб из-за неё жизни радоваться?

Так что некуда было Эммочке деться. Вот и сдалась она, тем более, что и самой-то сдаться хотелося, чтоб Петенькиным счастьицем себя разочек побаловать. Эммочка ведь не навсегда к Петеньке вернулась, так только, порадоваться, посмеятся, побыть немного счастливой, а потом уж Петеньку Анечке и вернуть. Хоть не так больно будет, что совсем от счастьица отказалася, даже кусочечка от него не откусивши. Так же тоже бывает, такой красивый пирог на столе стоит, глазурью переливается, сам в рот просится, а как попробуешь, так и не вкусный он какой-то, пересушенный. А уж, как взял самый большой кусок, так и давишься, чтоб ни хозяйку, ни свой желудок не обидеть. Зато в следующий разок знать будешь, что нечего всё подряд хватать, может это и не про тебя вовсе. Так и Эммочка, осторожненько так Петеньке сдалась, просто осаду Петенькину не выдержала, да только запасной ход в своём сердечке открытым оставила. Если что не так, так и сбежать можно. Никто ж её к Петеньке верёвками не привязывает, а может и вправду Петенька счастьем её забросает, так и подольше остаться можно, до тех пор пока Анечка терпеть согласиться, а потом уж и уйти с миром от Петеньки.
Анечка ещё, видать, терпит, Петеньку в оковы не заковывает и на дом волоком не тащит. Значит и Эммочке можно Петенькой побаловаться. Может Анечка специально Петеньку на свободу выпустила, чтоб он Эммочкой объелся, да довольным домой вернулся, чтоб ему Эммочка больше глаза не застила. Эммочка и сама хочет Петенькой объесться, чтоб больше никогда о Петеньке не мечтать, а знать точно, что нет ничего в Петеньке особенного. Такой же как все - этот Петенька, только что у него деток много. Вот Эммочка с ним побудет чуток, для жизни оправится и вернёт Петеньку Анечке. Не хватало ей такой бессердечной быть, чтоб деткам жизнь портить. Анечке она бы, конечно, с удовольствием жизнь попортила, нечего было ей в Эммочкину любовь всовываться. Да только, может, и Анечка не такая уж и виноватая. Петенька и сам с удовольствием Анечку под себя взял. Просто и любому-то жена за столько лет надоесть может. Вот он и придумал, что он Эммочку любит. А Эммочка тоже хороша, Петеньке с удовольствием поверила, да и сама себе выдумала, что Петеньку любит. Как же такого многодетного любить можно, когда он уже Анечкой по рукам и ногам повязан. Или может Эммочку тоже на запретное потянуло?

В итоге Эммочка так порешила, раз сдалась она Петеньке, так пусть уже так и будет, а время само покажет, какая она дурочка. А заранее нечего от Петеньки отказываться, вдруг всё, что она думает, так и неправильно. Для того человек и мыслить умеет, чтоб ошибаться, чтобы потом мысли в другую сторону текли. А если вот всегда одинаково думать, так можно и не думать вовсе. Всё равно же одинаково получается.

Так что Эммочка дала согласие в Петенькин дом хозяйкой  войти, пока Анечка там калекой лежит и женой Петенькиной вместо Анечки побыть, коль уж Петеньке так настаивает. Это сама для себя Эммочка решила, что хозяйкой она только пробовать идёт, а не понравится, так и убежать всегда можно. Анечка даже рада будет, когда Эммочка сбежит. Ещё крепче Петеньку верёвками повяжет и даже утешать не броситься. Побаловался Петенька и хватит, живи себе, как жил, больше ты никому, кроме Анечки, не нужен, а Эммочка тебя всё равно всегда бросает, нечего за ней больше бегать, ничего не выбегаешь.

Но с другой стороны, если уж хорошо Эммочке с Петенькой будет, как ей всегда во сне представляется, не оставит она его больше Анечке, хоть на край света заберёт, а Анечке кукиш покажет. А иначе не пошла бы Эммочка в Анечкин дом. Эммочка туда за своим счастьицем пошла, и не виновата она в том, что счастьице её в Анечкином доме живёт. Эммочка бы в любое место за счастьицем пошла, да за Петенькой. Просто пока трудно Эммочке в счастьице поверить, но раз Петенька верит, то может стоит на него положиться?

В общем, Петенька сам настоял, чтоб Эммочка в его дом вошла. Говорит, всё равно Анечка ночью к ним прокрадётся, чтоб в любви их удостоверится, да в намерениях. А Петенька больше ни от кого прятаться не желает. Пусть все видят, как он мужчиной стал, а не страусом, и свою голову в песок не прячет, как положено, а под все мечи выставляет. Мол, сечите мою голову, раз вы такие правильные, а только и я от своей правды отступаться не собираюсь.


18


Анечка и впрямь ночью пришла. Аккурат с двумя ножичками, что в её руках зажаты были. Один ножичек Анечка для Эммочки приготовила, а второй для Петеньки. Чтобы, наконец, с ними обоими и покончить. А что ещё Анечке делать было? Она же калека теперь в конце-то концов, так что ей и с ума вполне свихнуться положено. Петенька итак ей всю жизнь испортил, а сам вот радоваться собрался, вот уж чему не бывать, так вот этому. Не хватало ещё, чтоб Петенька в своё удовольствие жить начал. А то по молодости он Анечке одного ребёнка пристроил, да бросил, оттого, что Анечка Петеньку в его жёнах не устраивала, только об одной Эммочке и грезил. Но и Анечка в лепёшку расшиблась, Эммочку в сторонку оттёрла, а сама Петенькиной женой стала. Петенька вроде так доволен был, что даже Анечку в свиноматку оборудовал.

Вот Анечка детей Петеньке и рожала и сама себе радовалась, что всё, наконец, устроилось, с детками семья крепкая, что в детках Петенька, как в паутинке запутается и никуда уже не выберется. И вот она – Петенькина благодарность. Всё равно себе Эммочку завёл, в Анечкину постель уложил. Небось из Эммочки свиноматку не сделает. Вокруг Эммочки всегда на цыпочках бегать положено. Эммочке всегда всё самое лучшее достаётся. Двух мужей уже пережила, а всё не угомонится. Теперь и Петеньку под себя подмяла, раз больше никого другого на горизонте не предвидется. Анечка из Петеньки мужчину сделала, к семье приручила, к долгу мужскому приставила, чтоб и работал, и размножался, всё как бог велел. Да что толку? Эммочке всё её воспитание и достанется, а об Анечке можно, выходит, не вспоминать, даже и благодарить Анечку не надо, за то, что Петеньке семейное гнёздышко пёрышками устилала, да на ножки Петеньку ставила.

Нет, не бывать теперь и Петенькиному счастьицу. Анечка их запросто порежет, чтоб больше они Анечкины глаза не мозолили. Ох, уж сколько Анечка с их любовью-то воевала, Петеньку от Эммочки прятала, с Петенькой, как с маленьким нянчилась, да всё равно эта любовь какой-то непотопляемой выходит. Сил больше её терпеть нету. Только что убить её и сгодится.

Петенька уже Анечку у двери поджидал, чтоб ножички из её ручек выхватить, да Анечку в её кроватку к Коленьке воротить. Коленька в кроватке, как ангелочек, сладенько спит, да Анечку от Эммочки охраняет. Коль опасность какая, так в кроватке Анечку сподручнее Коленькиным телом прикрыть. Тело у Коленьки огромное, Анечка из-под него и видна не будет. Анечка с удовольствием под Коленьку юркнула, чтоб и Эммочка убедиться могла, какая Анечка счастливая, хоть Петенька её по своей глупости на Эммочку променял.


19

Коленька с ходу Анечку взял. Что он не привык что ли? Коль Анечка его в бок толкает, значит пора Анечку в оборот брать. Не терпится, значит, Анечке. Хватит, всю жизнь с Петенькой натерпелась. Выжидала, поди, как Петеньке захочется, так ножки и расставляла. А что самой ей когда хочется, а когда нет, так Петенька и не спрашивал. Вот Коленька того Петеньки поумнее будет. Только Анечке захочется, так Коленька тут как тут, чтоб Анечка от желания не мучалась, да воздержанием не терзалася. Коленька её уже и так многому научил. Анечка и не знала раньше, что это не ей мужнено желание угадывать положено, а самой своими страстями с Коленькой баловаться. А это уж Коленькино дело, чтоб Анечке угодить, да Анечку из Петенькиной постельки высвободить.  Вот Коленька и взял Анечку при Петеньке, да при Эммочке. Раз Анечка хочет, чтоб они все её удовольствие разглядывали, так тому и быть. Да пусть уж и Петенька чему научиться. Коленька обстоятельно к Анечке приступил.  И грудку покусал, и в ручках своих стиснул, чтоб Анечка не шелохнулася. Потом Коленька свой ошейник снял, что Анечка ему подарила, когда собственоручно вышила. Там ещё такой затейливой вязью «Мой Коленька» значилось. Вот этим ошейником Коленька Анечкины ручки к кроватке прикрутил и Анечку в удовольствие заводить стал. Пока Анечка в руках не забилась, так и не выпустил. Потом Коленька вновь ошейник на себя надел, под Анечку подлез, пусть Анечка и сама Коленьку пощипает, да плоть подёргает.


20


Эммочка из комнаты выбежала, да от смеха чуть на пол не рухнула. Что ж это она за деточек переживала? Анечка и без Петеньки им папочку подберёт. Вон у папочки и ошейник уже есть. Может это Петенька ему свой ошейник подарил? Там может раньше Петенькино имя стояло?
Петенька понять никак не может, что это с Эммочкой, чем это её так Коленька рассмешил? Взял-таки себе Анечку, удружил, можно сказать, Петеньке. Теперь-то уже Петенька точно свободен стал. Конечно, у Петеньки никогда такого ошейника, как у Коленьки не было, а только всё равно Анечка его горло сдавливала. Петенька хоть, наконец, вздохнуть сможет. А на Эммочку просто от напряжения истерика напала. Вот отсмеётся Эммочка, успокоится, поймёт, что никому её Петенька кроме Эммочки не нужен, а там можно и к жизни приступать. Теперь уже и Эммочка от Петеньки не отступится. Кто ж это от свободного Петеньки откажется?


21


Коленька так обрадовался, что Анечка теперь ему останется, что снова Анечку к кроватке привязал и снова Анечку в удовольствие пустил. Так что Анечке из-за Петеньки двойное удовольствие вышло. Коленька теперь, как полноправный хозяин в Анечкиной постельке устроился и на Анечкину ручку своё колечко пристроил. Чтоб не думала Анечка, что Коленька просто так с ней баловался, а жениться как бы не рассчитывал. Нет, Коленька всерьёз Анечку терпел, даже и к капризикам её приноравливался. Главное сначала было, чтоб Анечке в свободное плавание не захотелось. А остальных желающих Коленька бы быстро раскидал. Только Анечка сразу согласна была, испугалась, наверно, что Коленька снова её в удовольствие пустит. Потому сразу и согласилась. Каждому ведь своё счастьице. Главное чужого не брать. А своего счастьица на всех хватит. Вот Коленька Анечку снова в удовольствие и пустил, чтоб знала, нигде она столько счастьица не получит.


22


Анечка уж еле живая была, так Коленька её в своих ручищах затискал. Даже Анечка из постельки выбежать хотела. Как-то уж очень Коленька разошёлся. Глядишь и задушит-то от счастьица. Да и к удовольствию она ещё не привыкла, Петенька не баловал вовсе. А тут столько от Коленьки удовольствия сразу, что и не шевельнёшься больше. Анечка сразу свадебное колечко на ручку одела, чтоб все видели. Её-то тоже счастьице не обошло. Не всё всё-таки одной Эммочке. Ещё неизвестно, как с ней Петенька счастлив будет. С Анечкой он, между прочим, счастлив был, только что подустал, так что зря он на Анечку глупости наговаривает. Слава богу, у Коленьки своя голова есть. И Коленька Анечку так и так любит. Стоит только в бок толкнуть и сразу в удовольствие пускает. Ещё неизвестно, кому больше повезло: Эммочке или Анечке. Петенька так вообще любить не умеет. Вот оттого так Анечка и светится. Она тоже не прогадала. Непригодного Петеньку на молодого Коленьку выменяла.


23


Эммочка отсмеялась и за Петеньку замуж пошла. А куда деться было? Анечка Петеньку на Коленьку променяла. Так что Петенька один и остался. Ну не оставлять же его одного на посмешище? Что ж это за Петенька такой, что его жена с десятью детками бросила? А сама себе кого получше нашла. Вот Эммочка Петеньку себе и взяла, чтоб никто больше над ним не смеялся. А то он как-бы и не мужчина вообще. Сначала его Анечка на ребёнке подловила, а как надоел, так за ненадобностью на улицу выбросила. А Эммочка на самом деле так Петеньку любит, что и поспешила поскорей замуж, чтоб никто плохо о её Петеньке не сплетничал.


24


Просто невероятно, но Эммочка за Петеньку замуж пошла. Непонятно, конечно, что это она так быстро согласилась, да Петенька и не возражал. Сам Эммочку торопил. Итак, уже её всю жизнь прождал. Больше уж невмоготу ждать. Дом, конечно, Петенька Анечке с Коленькой оставил, а сам к жене в Америку перебрался. Так всё и устроилось. Какой-то счастливый конец вышел. Нет тебе ни обиженных, ни несчастных. Ну, точь, как в сказочке. Даже Анечка больше к Петеньке претензий не предъявляла, очень уж её Коленька напоследок впечатлил. Петенька никогда такой довольной Анечку и не видел, хоть столько лет с ней прожил. Это ж надо, как Анечка своё счастьице найти ухитрилась, прямо у Петеньки под носом и выкопала. Хоть в этом Петеньке крупно повезло, а так ещё неизвестно, как бы его Анечка из своих рук выпустила, да и Эммочка носом крутила, очень уж ей с Анечкой воевать не хотелось. Всё норовила Петеньку Анечке вернуть, а самой кого другого поискать. Чтоб у того другого Анечка за спиной не маячила. С трудом  Петенька Эммочку хозяйкой в свой дом завёл, да и то Эммочка сбежать хотела. Еле удержал, обещал, что времечко само Анечку на место поставит. А ведь так и вышло.
Но всё уже позади, так что Петенька и забыл даже, что когда-то он без Эммочки жил. Может это и не Петенька был вовсе? Петенька бы Анечку сразу в свою жизнь не допустил бы. А так Петеньке просто плохой сон приснился. Если бы не деточки, так Петенька и не знал бы, что Анечка и в самом деле есть. И что никто её не придумал. И Коленька-спаситель при ней живёт, эдакий русский молодец. Всех спас, и Анечку из Петенькиного плена высвободил, и Петеньку с Анечкиного ярма сбросил, и Эммочке Петеньку отдал, чтоб больше не теряла его, а за счастье держалася. Коленьке не жалко и памятник золотой отлить, за то что всех из такого злого ига вытащил.


25

Только Коленька и без памятника доволен, что Анечкой обзавёлся. А что Петенька при этом со своим счастьицем оказался, так и Коленьке только на руку, не будет больше Анечку мучать, да из Коленькиной кроватки выдёргивать. Анечка теперь только при Коленьке, а не раздваивается, чтоб и Петеньке побольше Анечки перепало. Нет уж, теперь Коленька сам с Анечкой управляется, потому как только он один Анечку любит и нечего никому к его Анечке соваться.


Вот и вся история...