Санта Матрешкино. Любовный роман по-русски

Маргарита Коровина.
Санта-Матрешкино.
Любовный роман по-русски.


Глава 1. Начало.

Честно скажу, мне даже в голову не приходило, что я буду писать роман. Хотя по правилам литературной науки романом, то, что я собираюсь написать, назвать нельзя. Как нас учили в школе, роман – это масштабное произведение с большим числом действующих лиц и подробным описанием их характеров и поступков. Мое сочинение на такую характеристику не тянет. Но, с другой стороны, в жизни мы называем романом определенные отношения между мужчинами и женщинами, а именно о них я собираюсь писать. Поэтому пусть будет роман, и точка.
Большинство современных книг начинается именно с подобного предисловия, и я, не имея никакого опыта в бумагомарательстве, решила следовать по пути, проложенному известными авторами. Дурной пример заразителен. Тем более, что я, действительно, не собиралась ничего писать. Едва научившись читать, я стала запойной чтицей, и все свободное время (впрочем, и не свободное тоже) тратила на чтение книг.
Конечно, правильнее будет сказать читательницей, но чтица мне нравиться больше – похоже на птицу. А птицы с раннего детства в моей голове прочно ассоциируются со свободой. Так и вижу, летит себе эта птица такая беспечная и прекрасная в небесах…Я тоже чувствовала, что лечу, когда брала в руки книжку. Романы, приключения, фантастика, жизнеописания великих – мне было абсолютно все равно, что, где и когда читать. Я проезжала свои остановки, забывала поесть, меня выгоняли с уроков, молодые люди расставались со мной после второй-третьей встречи, причина была одна – очередной толстый и до умопомрачения интересный том.
Однажды, еще учась в младшей школе, я принесла из библиотеки какую-то книжку - ее названия и автора я уже не помню. Я вообще не обращала внимания на такие мелочи. Главным было содержимое. Головокружительные повороты сюжета, переживания героев, описания места действия – все это настолько захватывало меня, что я не видела и не слышала ничего вокруг. И в тот день я открыла книгу, едва войдя в квартиру. И, естественно, тут же провалилась в черную дыру ее сюжета. Из беспамятства меня вывел жуткий, просто нечеловеческий крик. Рядом со мной стояла моя спокойная интеллигентная мама и орала не своим голосом, беспорядочно взмахивая руками. Я посмотрела в направлении ее последнего взмаха. Там сиротливо жалась к стене тумбочка для телевизора. Но новенького, последней модели телевизора не было. Как не было и магнитофона, и фамильного серебра, и маминых, тоже фамильных, драгоценностей. Пропали деньги, хрусталь, папина импортная бритва, коллекция редких марок – гордость моего старшего брата. В общем, воры вынесли все мало-мальски ценное. А я в это время читала, сидя в неудобной позе на тумбе для обуви у самых дверей.
Авторы книжного волшебства казались мне избранниками богов, если не самими богами. Я с трепетом разглядывала их портреты на первых страницах, а, если книги были библиотечными, по-варварски выдирала фотографии и вешала их у изголовья кровати. События моей жизни проходили мимо меня, не затрагивая воображения и не запоминаясь. Я как-то закончила школу, потом институт, пошла работать, вышла замуж, развелась, разменяла бабушкину квартиру на две комнаты в коммуналке. Тут началась перестройка, я поняла, что получить отдельное жилье шансов у меня нет, и выменяла свою комнатку на крохотный домик в пригороде. К нему прилагался садик в пять соток, и я чувствовала себя Ирэн Форсайт и мисс Марпл одновременно. Жизнь вяло текла в нашем Матрешкине. Старики умирали, их домишки либо продавались наследниками на дрова, либо ветшали и рушились. А потом, видимо, из-за уникального сочетания близости к городу и нетронутой природы, наша деревушка стала невероятно модным местом, и буквально за полгода дома вокруг оказались заселенными. Моими соседями теперь стали бизнесмены, депутаты, бандиты, выходцы с Кавказа и просто коренные матрешкинцы, вспомнившие о своем наследстве.
И вдруг…Вообще, я ужасно не люблю это пресловутое “вдруг”. В моем понимании жизнь должна течь, как равнинная река. Плавно, спокойно, без резких поворотов и, тем более, без водопадов и порогов. Все должно быть заранее известно. С моими друзьями и поклонниками я договариваюсь о встрече по крайней мере за неделю. Посещения театра, выезды на пикник или лыжные походы должны быть согласованы со мной за две, а лучше за три недели. Тогда я успеваю подготовиться к ним соответствующим образом и получаю от этих замечательных развлечений истинное наслаждение. Если же все происходит с бухты-барахты, наскоком, отдых превращается в пытку, потому что я не могу отделаться от неприятного ощущения, что я упустила что-то важное. Что-то такое, что могло бы изменить мою жизнь…Например, принца на белой лошади, или поезд в теплые страны, или новую книгу, которую я просто обязана прочитать.
Но ничего не поделаешь, моя сводная сестрица свалилась на меня именно вдруг. Дело в том, что мои родители развелись несколько лет назад. Я не особенно переживала, потому что читала тогда об очередном запутанном деле в практике Ниро Вульфа и была по уши погружена в увлекательный сюжет. К тому же разводились они мирно, без ссор и битья посуды. Потом оба – и мама, и папа - быстренько нашли себе новых супругов, и в результате я получила парочку сводных братьев и сводную сестрицу. Костя и Сергей были детьми нового мужа моей мамы, а Любочка дочерью новой жены папы. Мы приняли друг друга спокойно, без ненужных трагедий и ссор. Встречались на семейных торжествах, проводили вместе выходные, ходили в кино и театры. Называли друг друга по именам, но на “вы”. Хотя к Любочке, которая была младше меня и мальчиков на десять лет, с высоты своих тридцати с хвостиком мы обращались на “ты”, а она к нам на “вы” и по имени отчеству. Мы, определенно, казались ей ужасно старыми и скучными.
И вот, в одно прекрасное майское воскресенье, Любочка появилась у меня в доме со огромной спортивной сумкой в руках и жалобно попросила:
- Маргарита Алексеевна, можно я у вас поживу?