Вечер

                Рассказ

…и меркнет свет
                и молкнут звуки.
И новой муки
                Ищут руки.
И если боль твоя стихает –
Значит
                Будет новая беда.

Гитара издала последний резкий аккорд и умолкла.
- Давай, ещё по одной.
          Их было четверо. Четверо молодых парней. И, видно, что скоро всем им идти в армию. У одного в руках гитара. И он, под одобрительные возгласы друзей, пел одну за другой, известные песни.
- Толик, - белокурый парень, которого звали Мишкой,
поднял стакан, - Спой, что-нибудь своё.
- Точно – давай. – Андрюха и Вовка поддержали Мишку, -
Новенькое, только, что-нибудь.
- Угу, сейчас. Плесни в стакан, немного.
          Мишка налил пол стакана и протянул Толику. Тот, медленно глотая – так что было слышно, как булькает в его глотке – выпил вино и отдал стакан Мишке.
Безразлично проведя пальцем по струнам и на чём-то сосредоточившись, Толик задумался. Друзья тоже перестали шуметь и стали ждать.
Вдруг молчание прервали мелодичные и не назойливые аккорды. Толик запел.
Где-то летали самолёты, в пустыне шли караваны и ракетные установки обстреливали их из сумрачных год. Русские солдаты, не зная того, воевали на древней русской земле, за чуждые им советские интересы, плевались, матерились и хотели жить. А такое право предоставлялось им исключительно по результатам высшей лотереи, в которую русские солдаты играли помимо своей воли. Да и кто, вообще, во все не русские времена, спрашивал солдата, что он хочет, а что не хочет.
Толик пел. Его песни были, пожалуй, слабы для большой эстрады. Но среди своих сверстников он пользовался довольно большой славой «барда».
И сколько талантливых русских молодых людей творили свой эпос своими действиями, словами, мыслями, руками. И как плевали власти на всё русское, что делали русские люди. Им – властям – только личное благополучие было утехой, и собственная пакостная сущность тешила их требухой набитые мозги. Что им русские парни и девушки, как только не расходный материал для глобальных экспериментов и исправления выродившегося генофонда?
Последний аккорд оборвал песню. Толик отложил гитару и взял в руки стакан.
- Ну, ты даёшь! – чуть не крикнул Мишка.
- Толька, тебе выступать надо, а не тут сидеть! – выразил
мысли Андрюха.
- Факт, - подтвердил Вовка.
          Толик отсутствующе посмотрел на друзей.
- Мишка, налей половину.
          Вино налили и Толик, с таким же бульканьем, как и раньше, выпил его.
- А всё-таки надо слетать на пятак, - заявил Андрей, - Там
может быть, и найдём Лёшку.
Мишка посмотрел на часы.
- Под восьмого – успеем, - сказал он.
          Все посмотрели на Толика, – они ждали его решения.
- Ладно, пошли, - решил Толик и поднялся со своего ящика.
          Встали и другие. Бутылки были рассованы по карманам и весёлая компания, с песнями, двинулась в направлении Дворца культуры, где в этот день проводились танцы.
Раскачиваясь от ходьбы, Андрюха полу связанно говорил:
- Плохо Лёха поступает. День рождения, как-никак, а он
смылся. Лёха, дурак…
- Ничего – встретим, поговорим, как надо, - пообещал
Мишка и с новой энергией стал подкрикивать очередной припев.
Вовка, шатаясь, первым стал спускаться с горки, под которой и стоял Дворец культуры. Но, соскользнув со ступенек, он не удержал равновесие и полетел, переворачиваясь и колотясь всеми частями тела о выступы ступенек, до самого низа лестницы.
Трое друзей Вовки, бросились за упавшим, и нашли своего друга в улыбающемся виде, стоящим на четвереньках у последней ступеньки, и громко матерившимся.
Они подняли Вовку и, поддерживая его с двух сторон, пошли в направлении парадного подъезда ДК.
Музыка гремела и было слышно, как сотни ноготоптателей по полу, в беспорядочном ритме.
- Поа-шли, - решительно сказал Толик, и они вошли в двери.
          Контролёрши о чём-то беседовали, рассевшись кругом, возле стола, и весёлая компания, проскочив втихаря суровый «кардон», добрались до лестницы. Без лишнего шума поднялись на второй этаж.
- Веселятся, танцуют, - с ничем не обоснованной иронией,
произнёс Толик и повёл свою компанию в самую гущу танцующих.
Толпа стояла плотной стеной и практически сразу же почувствовала, как в неё вклинилась чужеродная агрессивная сила, которая стала толкаться, пихаться, пробиваясь в одной ей ведомом направлении.
Им уступали дорогу, но когда, неудовлетворённый достигнутым, Мишка слишком уж усердно наступил на ногу какой-то девчонки, группа крепких ребят, попросила всех четверых друзей отойти в сторону – поговорить.
- Пойдём, поговорим, - улыбаясь, сказал Толик.
          Они свернули в коридор и прошли в ещё один зал. В зале было сумрачно и совершенно отсутствовали посторонние – в перспективе – нежелательные свидетели.
Толик поставил свою гитару у окна и не долго думая, подлетел к крайнему из парней и въехал, со всего размаха, ему в ухо. Парень не ожидал скорого удара и рухнул на пол. Потом, не ожидая, когда все остальные опомнятся, Толик треснул по носу второму «претенденту» и пнул в живот третьего.
Андрюха, Мишка и пришедший к этому времени в себя от «болтанки» Вовка накинулись на троих «разбирателей» и стали пинать, колотить, рвать и метать.
Минут через пять, четверо уставших «победителей», вновь появились в общем зале. Ещё более нагло, чем в первый раз, они стали распихивать танцующих, и наконец-то пробрались к сцене.
Молодые ребята играли на инструментах и пели.
Толик спокойно смотрел, на то что они делают, потом шагнул на небольшую эстраду и дёрнул у «басиста» гитару. Музыка прервалась, песня прекратилась.
- В чём дело? – сумрачно спросил «басист».
- Отдай, корешь, гитару. – спокойно сказал Толик.
- И это всё? – спросил «басист».
- Козёл, дай поиграть, - вмешался в разговор Мишка и
подошёл к «басисту» с другой стороны.
Ребята из ансамбля тоже приблизились к очагу назревающего конфликта.
В зале заволновались.
Толик понял, что перегнул палку и отпустил гриф «басиста» милостиво разрешил:
- Играйте, веселите публику. Потом поговорим.
          Все четверо отступили к окну. Ансамбль вновь заиграл, и публика в зале успокоилась.
- Доставай, - указывая на бутылку, стоящую у Мишки в
кармане, сказал Толик.
- Тут, что ли? – удивился Мишка.
- А где ещё? – не смутился Толик и, подставив стакан,
сказал, - Наливай.
Из горлышка забулькало.
- И это всё? – стакан наполнился лишь до половины, - Ну
ладно – по кругу пустим.
Выпили на виду у всех. Захорошело. Расположились на мягкой, красного цвета, скамейке и стали высматривать в танцующей толпе знакомые лица.
Минут через семь, Толик сказал:
- Ловить тут нечего. Лёхи тут нет. Пойдём. Шуметь нам не
резон.
Они пробрались по свободному краю, мимо танцующих, и поднялись на третий этаж. Здесь было совсем тихо. Толик достал почти полную бутылку из своего кармана и стал разливать. Но выпить успел только Мишка.
С трёх сторон к весёлой компании подступила серьёзно настроенная толпа, с серьёзными лицами и видимо серьёзными намерениями, размером примерно человек в двадцать. Все приближающиеся были крепкого телосложения, и уже явно выраженными намерениями к дальнейшим действиям.
Толик первым заметил опасность и понял, что их дело стало совсем плохо.
- Спокойно, - сказал он своим качающимся друзьям и, допив
из стакана всё то, что там оставалось, поудобнее перехватил в руке бутылку.
- Кто там ещё получить хочет, - пьяно пробубнил Мишка и,
стараясь удержаться на месте, опёрся о стену.
- Спокойно, - ещё раз повторил Толик и отставил свою
гитару в сторону.
Толпа окружила кольцом всех четверых. Вперёд вышел один из тех троих, что были избиты незадолго перед этим.
- Ну что, может теперь поговорим, как надо? – с издёвкой
спросил он.
- Давай поговорим, - в тон ему ответил Толик, - только учти,
что мы местные и через двадцать минут тут будут бугры.
- Нас это не волнует…- вперёд выступил здоровенный
парень с громадными кулаками, - Это ты всех больше выступал? – деланно осведомился он у Толика.
  Отвечать было бесполезно. Здоровенный парень бросился на Толика. Тот увернулся и со всего размаха разбил о большую голову парня бутылку с вином.
Как стая псов, бросились окружающие на четверых друзей, но в основном нападающие насели на Толика.
- Мишка, дуй к нашим, - коротко бросил Толик, отбиваясь от
наседавших на него, своему другу.
Мишка стоял немного в стороне и, усвоив то, что от него требуется, отпихнул двух, трёх, стоявших перед ним ребят и бросился вниз по ступенькам.
- Догнать! – послышалось из толпы дерущихся и кто-то
бросился за Мишкой. Но Мишка рванул с такой силой, что не заметил сам, как оказался на улице. Он побежал к тем домам, где все они проживали, в соседних дворах. Мишка знал, что компания Шульги всегда собирается в детском садике, напротив магазина, и заспешил туда.
Шульга действительно был в садике. С ним сидели его ребята. Рассказывали анекдоты, попивали вино, бренчали на гитарах – короче, отдыхали.
Мишка перескчил через ограду и подбежал к Шульге. Тот недоумённо посмотрел на Мишку и отпустил какой-то комплимент, от которого все обитатели детской веранды, заржали.
- Шульга, - не обращая внимания на прикол, заспешил
Мишка, - там Тольку-маэстро убивают.
Шульга вскочил на ноги. Сообщение его встревожило.
- Где? – коротко спросил он.
- В ДК… - ответил Мишка.
- Кореши, за мной, - бросил Шульга своей компании и,
перепрыгнув через ограду, побежал к Дворцу культуры. За ним ринулось человек десять парней, половине из которых уже давно перевалило за двадцатилетний рубеж.
Быстро вбежав по ступенькам Дворца на третий этаж, они увидели перед собой озверевшую толпу, которая кого-то упорно затаптывала ногами.
При появлении запыхавшейся, но решительно настроенной компании, избивающие приостановили избиение. Кто-то крикнул:
- Шухер.
          И все стали разбегаться.
Но было поздно. Их остановил властный окрик Шульги:
- Стоять!
          Те, кто успел скрыться в закутках и проходах, дали дёру или притихли. Остальные встали, как вкопанные.
Приятели Шульги согнали их в кучу и окружили.
На освободившемся месте побоища осталось лежать пять человек. Мишка и Шульга подошли к ним.
В луже крови, с проломленным черепом, без движения, лежал Толик.
Рядом с ним, тоже с проломленным черепом, – из которого торчали осколки стекла, - лежал здоровенный парень и еле, еле стонал.
Андрюха и Вовка уже поднимались. Но Вовка не мог этого сделать, потому что ему отбили живот, а Андрей уже встал и стоял, оперевшись о стенку. Он зло матерился, стирая кровь с изорванной одежды.
- Толька. – Мишка сел перед Толиком на корточки, стал
тормошить друга.
- Маэстро. – позвал Шульга.
          Толик не откликался. Его глаза закатились и ни одно движение не говорило о том, что он жив.
Мишка приложил ухо к кровавой груди и стал слушать. Вдруг побледнев, он повернулся к Шульге.
- Шульга, он мёртв.
          Слово прозвучало эхом отчаянья в притихшем коридоре. Как? Просто так – в простой драке, - и человека убить? Всё нереально, как в страшной сказке. И никто не хотел в это верить. Но Толик лежал с закатившимися глазами и не шевелился.
- Убили, - сказал кто-то из прижатых к стене.
          Шульга обернулся и, с оскаленным ртом, бросился на виновников совершенно бесполезной смерти:
- Бить их, - крикнул он и уже, в свой черёд, озверевшая
компания Шульги стала избивать и затаптывать ногами парней, несколько минут назад делавших то же самое дело.
- Всем стоять! К стене! – в проёме лестницы появилась
милиция.
Не ожидавшие событий, приятели Шульги бросились бежать. Но бежать было некуда – все входы, и выходы были перекрыты.
Шульга никуда не бежал. Он продолжал колотить своими кулачищами какого-то длинного нагловатого парня. И бил до тех пор, пока его не оторвали от вдохновенного занятия и не надели наручники.
Вскоре появились санитары. Они перетаскали лежащих в крови в машину и сирена взвыла – машина понеслась по городу.
Всю остальную толпу, разгорячённых и побитых в драке, посадили в другую машину и тоже увезли.
Третий этаж опустел. Появилась уборщица и, вздыхая, стала затирать кровь и убирать обрывки одежды и чьи-то забытые туфли.
Танцевальная программа завершилась, как и сам вечер отдыха молодёжи, как день, как период мысли, оборванный неожиданным поворотом фатальных ходов и решений…и для кого-то навсегда…