Воздух

Сколько же лет мы не виделись ?
Считаю мысленно, путаясь в датах.
После нашего расставания все смешалось и померкло. Но жизнь не переставала фонтанировать, даже изобиловала фестивальными кусками и карнавальными драконами.
Когда я ушла тогда от тебя, я располосовала самое себя на две неравные части. Лучшая и живая осталась у тебя на пятом этаже.
Глупый меч с запекшейся кровью весит в комнате. Я смотрю. И включаю по седьмому кругу каприсы Паганини.
О, если б знал ты все эти слезы! О, если б измерил всю боль сердца после того, как я ушла от тебя!
Я не видела тебя четыре года. Ты не видел меня четыре года. Мы не держались за руки восемь лет. Ты не целовал моих губ шестнадцать лет. Мы не просыпались в объятиях друг друга целую вечность.
Но сегодняшняя Ночь одарила меня как никогда. Ночь – моя лучшая подруга. Она мне родная. Мы дышим в такт. Нам не нужно объяснений. И вот, как в ночь перед Рождеством, этот сон она заворачивает в яркую подарочную бумагу, прикрепляет пышные банты и блестящие бусины.
«На, моя подруга, это время твое. Отпусти свои заботы. Ты увидишь сон, который принесет тебе снова слезы, но ты так хотела этого. Я дотрагиваюсь волшебной палочкой, и все оживет для вас на эту ночь. Наслаждайся. А потом плачь. Что есть силы плачь. Расцарапай старые шрамы. А если будет совсем плохо и ты больше не сможешь открыть глаз после возвращения в те счастливые семь лет, попроси, и я остановлю твое сердце. Смотри».      

И приснился мне ты.
Отчего ты в моих снах как будто не ты? Ты исполняешь роли других людей. Ты ужасен, но безумно любим. Я становлюсь заложницей своей слабости. Слепну. Таким я встречала тебя все эти годы.
Подарочный сон был другим. Я засыпала обычным образом. Бешено колотился пламенный мотор. Тяжесть дыхания была списана на простуду, такую нередкую в это время года.   

Ты угощал свою любимую свежими ягодами лесной земляники. Ты помнил всю меня, мои вкусы, мои жесты, мои взмахи ресниц, мое хлюпанье носом, мои аллергии. Глаза разговаривали. Как же мы скучали все это ветреное время! Сердца смешивались в мозаичный ком. Колючая проволока перехватила поверх. Пустила кровь. Капля сорвалась и превратилась в пестрый фейерверк. Загрохотало и зашипело. Нас слегка припорошило колким снегом, но наши слезы смоют боль.

Я канителилась с последней земляничиной.
Ни одного слова. Туманные слезы ненавистной ширмой укрывали и искажали смыслы. Ты плакал. Я всхлипывала. Мы зарыдали. Протянутые руки, до смерти знакомые и родные, вернули меня из оцепенения. Наши холодные пальцы строили необычные завитушки и крендельки. Я нюхала твою шею. Слезы-опалы задушили всю заготовленную речь, которая отчеканивалась годами в моем мозгу. Одинокие и озябшие с моей подругой Ночью мы сочиняли стихи только для тебя. И вот, в час, когда я хотела просить тебя дать шанс, «опалы» застряли в горле отвратительной рыбной костью.
Сколько мы простояли, обнявшись, никто из нас не знает. За это время я прокричала и простонала всю себя.
Такие нежные глаза. Такие мягкие ладони. Мы уперлись лбами, и добрая улыбка заиграла на губах. Как школьница, затрепетала и отдалась порыву и желанию. Ничего не изменилось. Оно и не могло! Слезы, губы, пальцы, языки. Косточки от ягод, влага, куркума, пахлава. Чужие обиды, собственные ошибки, наша верность, вечность - все в нас… Наш особый коктейль, недоступный другим, пьем только вдвоем.

Однажды днем, валяясь в смятых простынях, мы поклялись, что где бы и с кем бы ни были (если все завершится), по первому зову прибежим, прилетим, приползем на встречу. Мы готовы были разорвать спины друг друга. Лишь бы навсегда склеить свои ополовиненные жизни. Ты сжимал запястья с остервенением, твой кадык стал частью моих сжатых пальцев. Мы хрипели и злились. Сверкали глазами, многократно выпуская смертоносные молнии. Смятенье чувств, полный бред проявлений, любовь до смертельных ран. Так рано получили мы первый приз в любовной гонке.
Юношеские обещания.
А потом длинный шлейф практического опыта. Безответные стоны и односторонний шелест блаженства. Неудовлетворенность. Удовлетворенность наполовину. Поиски. Звонки в ночи. Пьяные косолапые слова. Оголенные нервы. Признания. «Ты – лучшая!», «Ты – навсегда мой!», «Я ненавижу тебя!», «Прости!», «Встретимся там-то»… И безостановочные слезы недоверия, огненная страсть и бесконечная любовь.
Накал отношений и чувств свел бы с ума любого на нашем месте. Димедрол, калипсол, этанол…
Ох, и опытные же мы эквилибристы со смертями и страстями!
Телефоны. Записки. Письма. Драки. Ножи. Поцелуи. Оргазмы. Бутерброды. Тепло.

***

Души танцевали любовь.
Я вернулась «домой». Ведь только ты – МОЙ настоящий и уютный дом.
Обними меня и не выпускай никогда. Закрой все замки. Отключи телефоны. Уволь меня с работы. Надень ошейник и тяжелую железную цепь на шею.
Точно знаю, ты захочешь. А я буду согласна с твоими желаниями. Да как же можно существовать, если ты – воздух, а я – вода?!
«Мне бы только надышаться!»
«Мне бы только напиться!» - шептали серые зрачки единственно любимых нежных твоих глаз.   

А под утро мы расположились на широкой пушистой попоне. Обнимались и кусались. Ласкали себя в нас, возбуждали израненную и осиротевшую так надолго плоть. Улеглись щека к щеке и острыми ножницами начали «вырезать» ошибавшихся дверью, ключом, замком, «подтирать» жизненные амплуа, очищать скорлупу с сердец и истерзанных душ.
И дышали.
И пили.
И стали счастливы вновь.

***

Проснулась я от страха, что теряю воздух.
Земляника размазалась по постели.
Как дальше жить без воздуха?