Чесночный укол

Неделю назад самолюбие Франки укололи. Сделали очередную болезненную инъекцию, отравившую ее незащищенное сердце.
Как легко вы можете пережить подобные уколы в возрасте 27! Сердце колотится с бешеным темпом, пальцы не попадают по нужным буквам клавиатуры, уши закладывает особая разновидность берушей, напоминающая о своем существовании в минуты горьких любовных разочарований или позорных обнаружений на месте преступления. Однако слезы не проливаются, не могут они найти выход в силу выработанных годами стопоров или забитых солями каналов.

Високосный год теряет двое суток для Франки в этот раз. Первые сутки безобидно-приятные, использованные на восстановление собственных сил после оголтелого веселья. Смешавшиеся с днем самого праздника, с привкусом неисправимой беды, кончины чего-либо или кого-либо. Суточный сон – и год превращается в урезанный на 24 часа вариант.
Вторые сутки – теперь. Когда слезам не откуда родиться, потому что знал заранее. Когда в общей постели увидел вещий сон на ближайшую перспективу и ждешь. Когда казавшийся близким уже далекий и чужой персонаж (эпизодическая роль в саге «Девушка по имени …») заблудился в неосвещенном зимнем городе. А по дороге подвернулся доброжелатель, но не тебе.

Очередная попытка санкционированного изнасилования бумаги.
После нового фильма Бертолуччи. Запечатлеть ускользающее ощущение и любовной жажды, и желанного избавления ОТ.

Цельность Франки разделил сам случай.
А может быть вещий сон (в которые она так верит).
А может неосторожное слово, произнесенное в пьяном угаре, превратившееся в красное полотно на корриде взаимозависимостей.
А может и дефицит острого и влажного хотения, наконец-то.
В любом виде это уже отыгранная сцена. Восстановлению не подлежит. Без сожалений, без криков бис, без букетов, без критики.
Красная челка прошла свой цикл. Вполне предсказуемый и удивительно продажный.
«Укол» потеснил сердечко, будто в переполненный автобус залезла толстая тетка, наевшаяся накануне чеснока. Но автобус движется. И скоро остановка Франки. Или пассажирки. Они избавят и избавятся, осчастливят и осчастливятся.
Франка вдыхает полной грудью. Прощает себя за наивность и инфантилизм. Ее предложения непонятны, отрывисты, не раскрывают суть прожженных суток, позволивших потерять близкого чужака и оценить потерю правильно. Не больно. Не болит.
Это значит, она не может любить? Или это промах, опытное непопадание, эксперимент? Выработка иммунитета.
Ах, вторые сутки!!! Их бы не случилось потерять, если в первые сутки она открыла бы свои глаза, уши, развернула ладони и заключила в объятия.

Человека,
Из-за которого она сейчас…
Вдыхает гнилостный
Смрад чеснока.