Ночь

Ночь

     Она любила гулять по утрам. Каждый день встречал ее мокрым снегом, шелестом листьев или запахом весны. На этот раз ее обычный спутник отказался вставать в такую рань, быть может потому, что не было новых мелодий, а быть может и потому, что сели батарейки. Ее это ничуть не огорчало, ей нравилось это добровольное одиночество. Словно на эти пятнадцать минут она превращалась в маленького творца своей судьбы, в которой она сама могла решать, какие лужи будут мочить ее ноги, и какие пейзажи будут радовать глаза. Легкая грусть и забвение, которые ее охватывали, лишь придавали ей уверенности в том, что она еще остается собой и не полностью растворится в чужих мыслях и заботах. Это было время откровений, когда она могла сама себе признаться в чем угодно, разложить себя по полочкам, или просто оставлять следы на асфальте не думая ни о чем. Ей нравилось, когда ветер заполнял ее сердце, без боли и эмоций, без встреч и расставаний. Иногда она даже завидовала листьям, ведь он так часто был с ними, так близко, словно каждому из них он дарил свои воздушные поцелуи.

     Недавно у нее появилось новая фантазия: «Ветер…ветер-человек…одновременно реальный и нереальный... Интересно кем бы он хотел стать… Наверное кем-то незаметным и маленьким, чтобы не изменять своим привычкам и проникать куда угодно, правда, если он примет форму человека, он уже не сможет так легко проникать в мое сердце…» От этой мысли ей становилось слишком грустно, и она отметала ее прочь словно хлопья снега на ботинках.
    Так она бродила по разноцветным от света фонарей улочкам и думала каждый раз о чем-то разном. Наверное, если бы все ее мысли можно было бы фиксировать, получился бы многотомник, в котором каждый нашел бы для себя что-то интересное:  романы и детективы, философские размышления и басни. Ей нравилось считать себя философом, правда, вот дальше мыслей о быстротечности утра и жизни листьев ей уходить в эти дебри никак не удавалось. Дым сигареты, словно воздушный шарик на празднике, тянулся за ней на невидимой веревочке и подпрыгивал в воздухе. Дворники пугались ее внезапного появления и счастливого, безмятежного выражения лица. Люди, торопясь на заводы, не обращали на нее внимания, а особо физически развитые бегуны встречали ее запыхавшимися гримасами в капельках лишнего веса. Ей смешно было наблюдать за этой утренней суетой, которая нарушала ее одиночество и она спешила домой, чтобы после чашки горячей бодрости присоединиться к этой толпящейся и наступающей на ноги  массе .
    Так день за днем она мерила сигаретами утренние улицы, каждый раз выбирая новый маршрут. Собаки перестали на нее реагировать, уже принимая ее за предмет уличного интерьера. Каждое утро дарило ей подарки с завидной постоянностью: пыль или слякоть на ботинках, узоры снежинок на пальто, или  вплетение серебристых капель в волосах. Она не оставалась в долгу, отдавая свои самые нежные стихи этому странному существу в своей жизни. И так продолжалось бы бесконечно до тех пор, пока она не смогла бы самостоятельно дарить себя началу дня, пока бы ее не стало…
   
     Утро начиналось как обычно: медленные движения ресниц и закутывание в пальто, первое облачко дыма и неторопливый шаг. Томные улицы встретили ее как всегда – молча кивая кронами деревьев и первыми голосами невидимых птиц. День обещал спокойствие и умиротворение, а солнце, похоже, проспало свой выход на городскую сцену. Фонари уже отдыхали и дороги наслаждались отсутствием лишних теней на своих окутанных росой телах. Она погрузилась в любимые мысли о ветре, который все никак не желал появляться. «Нехорошо опаздывать к девушке на свидание», - раздосадовано подумала она, пытаясь с каждым шагом ускорить встречу. Ветер прятался за домами, зная, что сегодняшний день унесет навсегда от него утреннюю любовь. Он тихо постанывал, теряя последние капли слез с деревьев, словно воспоминания о том, как он приятной дрожью растекался по ее сердцу, унося прочь все ее грустные мысли. «Я не буду нужен ей больше, у нее больше не останется для меня   печали, а я так не люблю уносить хорошее…», - успокаивал он себя, все дальше прячась от долгожданной и привычной встречи.
   Силуэт появился как-то внезапно, будто вырос из ближайшей скамейки. «Дворник верно снова отлынивает от работы», - подумала она и продолжила свой утренний поход по пирамиде утренних чувств. Серо-коричневый сгусток тумана на скамейке сверкнул угольком сигареты, заставив ее потянуться за своим утренним факелом. Облачко вырвалось из сонных легких, нарисовав в воздухе новый воздушный шарик. «Нет, это не дворник…», - мелькнуло у нее. Небритое и влюбленное в Smokie лицо никак не удерживалось на незнакомом силуэте. Взгляд невольно упал на нижнюю часть незнакомого атрибута ее маршрута: силуэт растворялся в море убитых угольков и одиноком корабле какой-то баржи с напитком. Она замедлила шаг, почти призрачный маячок сигареты тянул к себе,  словно она была одинокой заблудившийся шлюпкой в этом океане тумана. Время замедлилось, словно туман нарочно запутался в часовом механизме.  Шаг, еще один, ближе…ближе…с трудом продвигаясь вперед. В голове пульсирует любопытство, и ощущение чего-то важного щекочет дымом легкие. Очертания не становились четче, она была готова отдать все, что у нее есть, лишь бы эта загадка издала хоть звук. Нет, страха не было, только странное осознание того, что прошлое исчезло, а настоящее теряется в каплях окутавшей ее сизой дымки. Будущее… впервые за все ее утренние мгновения оно стало столь же призрачным, как и силуэт перед ней. Не зная почему, словно повинуясь дымящемуся угольку чужой сигареты, она остановилась. Наверное, хотелось бежать без оглядки, а, быть может, и наоборот – ринуться в новое знакомство с головой. Казалось, прошла вечность, а она все стояла и не знала с какой стороны находится та черта, которую ей нужно переступить. «Сейчас, наверное, засмеется, глупо с моей стороны просто стоять…как же глупо…засмеется…», - незаметно мелькнула первая трезвая мысль. «Ну сделай хоть шаг…размокла как тряпка…ты же сильная…», - уговаривала она себя. В конце концов любопытство взяло верх, шаг вперед и пара слов отделяла ее от завершения этой эпопеи колебаний. Растерянность на лице сменилась чуть заметной улыбкой. «Все. Сейчас. Какие тяжелые ботинки…». Она моргнула, нет, это ей показалось… или это происходит на самом деле? Силуэт в мгновение ока вырос примерно до ее размеров и неторопливо направился к ней.
   Уголек давно погас, а загадка превратилась в темнеющий сгусток тумана, который сейчас стоял напротив нее, и пристально смотрел в глаза. Эти черты показались ей знакомыми и одновременно нереальными. Казалось, что через этот взгляд в нее секунда за секундой проникает любовь к этому утреннему миражу.
   Солнце, наконец, проснулось и, то и дело, выглядывало из-за крыш. «Рано, подожди…еще чуть-чуть, одно слово и можешь расправить свои лучи…», - шептал ему ветер, закрывая облаками растрепанную соню. Солнце нетерпеливо сжалось и с любопытством продолжило наблюдать за происходящим.
  Онемение и всепоглощающая любовь… Странный коктейль из чувств, но она наслаждалась этим напитком, забыв обо всем на свете. Загадка таяла на глазах, но продолжала эту туманную дуэль взглядов и эмоций. Тихий шепот прозвучал будто бы в ее сердце, словно всего  остального тела не существовало: «Одиноко…мне так... оди..», - фраза оборвалась, не успев закончиться.
  Солнце радостно расправило лучи и одним из них начало щекотать ее покрытые солеными каплями щеки. Ветер пытался высушить слезы, зная, что это последние утренние прикосновения в ее жизни, он собирал каждую капельку соли, запоминая каждое мгновение…
  Грустно теребя листья на асфальте ее бывший утренний спутник провожал ее к новому миру, где она также будет философствовать, и нести облака сигаретного дыма. Вот только свое одиночество она будет делить не с ним, теперь ее сердце будет заполнять другое чувство, в нем не будет печали, только тусклый свет ночных улиц.

  Она вышла из дома, все также закутываясь в пальто, ускорила шаг улыбаясь глупым фонарям. Она несла в себе новое чувство: «Теперь тебе не будет одиноко… теперь с тобой всегда буду я…всегда… с тобой…моя…моя Ночь».