Глава 6. Гадание на судьбу

   Возвращаясь от Сергея, Марина увлечённо рассказывала о Школе Ангелов. Оказывается, в ментальном плане существуют заведения, где подрастающую крылатую мелюзгу обучают разным премудростям. Школа, в которой теперь часто бывали Сергей и Марина, находилась при Храме Милосердия.  Комнаты маленьких ангелов, подобно сотам, окружали центральный зал, где сидел, погружённый в медитацию, Будда Милосердия – невозмутимый восточный мудрец в лилово-розовых одеждах.
Первое знакомство со Школой Ангелов было для Марины и Сергея не слишком приятным. В поисках служителей дьявола астральный воин по своей слепоте ввалился в Храм, как мент в воровскую малину.
В представлении людей ангелы – существа кроткие, нежные, незлобивые.  Наставник малышей, молодой херувим Иоанн грубо развеял этот миф. Марина растерялась, когда симпатичный белокрылый брюнет, гневно сверкая чёрными глазами, накатился на её спутника и, не стесняясь в выражениях, высказал ему всё, что думал о его манерах. Сергей смутился. Марина вступилась за него. Перепалку, готовую завершиться дракой, прекратили Учителя.
Познакомившись ближе с наставником ангелов, Марина охотно простила  его. Несмотря на резкость и грубость, Иоанн оказался добрым и славным. С ангельскими малышами ему приходилось ничуть не легче, чем земным педагогам – с человеческими детьми.
В знак примирения он навестил Марину в Храме Белого Будды и вручил ей и Сергею плетёную корзинку, в которой сидело хорошенькое пушистое существо, похожее на цыплёнка. Это был совсем недавно появившийся на свет ангелок.
- Вырасти его, – строго напутствовал Сергея Иоанн. – Будь с ним ласков. Это твой будущий защитник, ангел-хранитель.
Марина вынула прелестное создание из корзинки и посадила на колени к слепому воину.
- Я назову его Георгием, – сказал тот, – в честь Георгия Победоносца.
Роль «ангельского папочки» понравилась Сергею. Георгий не доставлял ему хлопот и старался быть полезным. Сергей рассказывал маленькому ангелу о людях. Обитатели мира, которому принадлежал Георгий, легко материализуются в нижних подпланах астрала и на физическом плане. Спускаясь в комнату Сергея, Георгий садился рядом с ним. Астральный воин открывал книгу русских народных сказок  и читал про себя, а маленький херувим, подключившись к нему, слушал.
К сожалению, контакт был односторонним.  Сергей не видел  и не слышал своего ангела, но ощущал его присутствие. Зато вечерами, когда приходила Марина, Георгий и его «папочка» получали возможность побеседовать. Марина была хорошим, безотказным медиумом. В отличие от меня, она никого не искала в Тонком мире и занималась, в основном, делами Сергея. С её помощью, он познакомился со своим домовым – духом, живущим в его квартире. Создание это обычно  предпочитало облик серого кота. Георгия домовой принял дружелюбно, и теперь они часто играли вместе.
Отправляясь с визитом к  Будде Милосердия, Учителя брали с собой своих учеников. Мне доступа в Храмы не было. Только по рассказам Марины я имела некоторое представление о них.
Учителя были обитателями Нижней Нирваны. Известно, что Нирвана имеет три уровня. Из разговоров с Белым Буддой  мы узнали, что обитатели первого уровня довольно активно влияют на судьбу человечества. Из духовного плана их Храмы проецируются в нижний ментал. Многие люди во время медитаций и молитв посещают эти таинственные святилища.
Сергей и Марина были не единственными учениками своих Учителей. В Храмах они иногда встречали других астральных воинов, незнакомых им на земле, но так же, как они, приходивших к Великим за советом и помощью.
Очевидно, здесь находился центр подготовки бойцов Света.

***
Наблюдая за Сергеем, я всё больше убеждалась в том, что близость к первоисточнику духовного знания и бескорыстное служение высшим силам не спасают от собственных проблем.
С началом августа на нашего астрального воина обрушилась масса неприятностей. Его двадцатичетырёхлетний брат Сашка, балбес и тунеядец,  взял без спроса мотоцикл – покататься с другом – и попал в милицию. Сашку отпустили под расписку, а мотоцикл остался в милицейском гараже.
Сергей сбился с ног, пытаясь вернуть арестованное транспортное средство. После работы он заходил за Мариной, уводил её к себе, и они часами медитировали на начальника  ГАИ. Дело в том, что Сергей мог получить мотоцикл только после уплаты штрафа, а платить ему не хотелось.  Я сочувствовала ему, но помогать не собиралась.
Надо сказать, что Сашка был паршивой овцой в своём семействе. Ещё в школе он пристрастился к наркотикам, за что едва не сел. Попадался он и за мелкие кражи. Водил домой девиц лёгкого поведения.
Друг, с которым он собирался прокатиться на Сергеевом мотоцикле,  жил в рабочем общежитии. Не знаю, что он натворил, но ему дали срок условно, из-за чего он не имел права выходить из общежития после определённого часа.
Вольнолюбивая натура Сашкиного друга не могла смириться с таким ограничением свободы. В тот злополучный вечер узник общежития связал несколько простыней и вылез из окна четвёртого этажа на тёмную улицу, где в тени кипарисов его ждал Сашка на мотоцикле. Второпях парень плохо закрепил узлы, и один из них развязался. Беглец грохнулся с приличной высоты на асфальт и раздробил пальцы обеих ног.
Неподалёку дежурил милицейский патруль. Услышав дикие вопли, стражи порядка решили, что случилось нечто, требующее их немедленного вмешательства. Увидев свисающую из окна общежития связку простыней и лежащего внизу парня, они бросились к нему и начали избивать. Парень орал. Не понимая, почему он вопит, но не убегает, патрульные продолжали лупить его ногами и дубинками. На выручку примчался Сашка. С его помощью милиционеры, наконец, выяснили причину ослиного рёва, издаваемого их жертвой. Пострадавшего отнесли в общежитие, а Сашку с мотоциклом забрали в милицию.
Оказавшись на свободе, Сашка первым делом отправился к другу в больницу, узнать, как его дела. Тот находился в очень плохом состоянии. Каков в переполненной травматологии уход за лежачими больными, известно всем.
Взяв себе в помощь кого-то из приятелей, Сашка забрал ещё не пришедшего в сознание друга к себе домой. Как и у Сергея, у Сашки своя собственная удобная, изолированная комната, поэтому появление в квартире чужого парня с тяжёлой травмой никак не отразилось на спокойствии родителей. Но Сергей как белый маг счёл своим долгом немедленно взяться за лечение больного. Тем же вечером он и Марина провели первый оздоровительный сеанс.
На следующий день Сергей позвонил нам и сухим, не терпящим возражений,  тоном распорядился:
- Приходите ко мне обе. Надо полечить парня. Кстати, – добавил он, – у меня в гостях Леся. Пообщаетесь.

***
Леся притащила с собой детей. Посреди комнаты стояла коляска, в которой спал ненавистный Сергею младенец. Дочь бродила вокруг и от нечего делать хватала всё, что только оказывалось в поле её зрения. Марина боролась с искушением дать ей по рукам. К счастью, в комнате Сергея мы пробыли недолго. Перекинувшись с Лесей несколькими словами, он провёл нас через фантастически грязную кухню в комнату брата.
Если бы не большое широкое окно, это помещение можно было бы принять за чулан, столько старого хлама находилось там. Лавируя между мотками проволоки, пылесосом, колченогими табуретами, старым магнитофоном, какими-то железками и двумя столами, на одном из которых стоял наполовину разобранный телевизор, а на другом – новый, мы добрались, наконец, до низкой двуспальной кровати. На ней, прикрытый от груди до колен покрывалом, спал худенький парнишка. В изголовье больного стоял единственный в комнате свободный стул. Сергей принёс из кухни ещё два, и мы сели.
Открытое окно выходило на высокую упорную стену, размалёванную разными надписями и рисунками. Во дворе галдели дети и лаяли собаки.
- Ты здесь, Мирка? – мысленно спросила я.
Мирослав подошёл ко мне и встал у меня за спиной.
Как обычно,  перед началом сеанса Марина вошла в контакт с Учителем и долго советовалась с ним о том, какой способ лечения применить в данном случае. Один и тот же тип экстрасенсорного воздействия в разные дни и время суток оказывает не одинаковое влияние на пациента, а при неблагоприятных обстоятельствах может принести ему вред.
Чтобы убрать сгусток загрязнённой энергии, затрудняющий сращивание раздробленных костей и разорванных тканей, Белый Будда предложил создать вокруг больного защитное поле в виде огненного креста.
В астральном плане мы зажгли четыре свечи. Мой двойник и двойник Марины  встали у ног и в изголовье спящего, держа по горящей свече. Третью взял Мирослав и занял место слева от пациента. Оставалось замкнуть крест четвёртой свечой, но держать её было некому. Двойник Сергея, как гоголевский Вий, нуждается в поводыре. Пока мы раздумывали, как подвести его к больному, появился мой колдун. Он прыгнул в комнату с улицы в открытое окно и оказался прямо передо мной. Я испытала лёгкий шок, ибо совершенно не ожидала его появления в такой момент, да ещё в квартире Сергея. Не поздоровавшись ни с кем, будто в комнате находились не люди, а идолы, колдун взял четвёртую свечу и встал справа от постели.
- Кто тут ещё? – рявкнул Сергей, ощутив присутствие чужого.
Когда наше слепое чучело вопрошает подобным образом, иноматериальным пришельцам лучше удалиться, но колдун даже не взглянул на астрального воина.
- Здесь мой второй контактёр, – сказала я. – Не трогай его. Он пришёл помочь нам.
- Что он делает? – недовольно спросил Сергей. О втором контактёре он услышал впервые.
-  Не беспокойся. Он держит свечу над мальчиком.
- Пусть не вздумает чего-нибудь натворить, – предупредил наш грозный руководитель.
Колдун промолчал.
Мы принялись за работу. Между нами на время установилось взаимопонимание. Все искренне желали помочь пареньку, не причислявшему себя ни к «светлым», ни к «тёмным». Сергеем руководило больше чувство долга, чем сострадание. Он глубоко презирал своего взбалмошного младшего братца и его дружков, особенно теперь, когда из-за них лишился мотоцикла. Но белый маг обязан помогать людям. Марине было жаль мальчишку, который кричит по ночам от боли. Мне понравилась его  история. Не каждый день встречаешь человека, способного вылезти с четвёртого этажа по простыням, поэтому, хотя я принципиально не занимаюсь лечением чужих людей, для него я сделала исключение. Мирослав старался отчасти из любви ко мне, отчасти из страха перед Сергеем. Но колдун… Что заставило его явиться к нам на помощь? Его неожиданный приход стал для меня чудесным подарком.
Со времени нашей последней встречи колдун заметно изменился.   Его кожа уже не светилась и приобрела странный пепельный оттенок. Он обрезал свои роскошные шелковистые волосы. Теперь они едва касались ключиц. Вместо чёрного ритуального костюма на нём были лёгкие светлые брюки и выгоревшая рубашка с закатанными по локти рукавами. Как и в прошлый раз, он был босой, а когда он  на мгновение повернулся ко мне, в его ухе блеснула маленькая серебряная серьга.
Мы окончили сеанс, окружив пациента энергетическим защитным «коконом». Сергей и Марина пошли на кухню готовить чай. Колдун сел на стул в изголовье кровати. Я хотела поговорить с ним, но он хмуро взглянул на меня и покачал головой.
Я вернулась в комнату Сергея, где нас с нетерпением ожидала Леся. Она выпроводила дочь гулять во дворе, а коляску с сыном отодвинула к стене. В комнате сразу стало  просторно.
- Нет, это не годится! – категорично заявила Леся, узнав, какого типа защиту мы поставили на своего пациента. – «Кокон» ненадёжен. Его используют все и его легко пробить. Вот, посмотри, что я сейчас сделаю.
Сквозь две стены, отделявшие нас от комнаты, где лежал больной, я изумлённо наблюдала, как поверх белого сияющего «кокона» вокруг парня образуется чёрный саркофаг из тонкоматериальной сути чугуна. Колдун привстал со стула и застывшим взглядом следил за этим преображением. Я в ментальном теле проскользнула в комнату и дала ему свой ритуальный меч с надписью «Tetragrammaton» на рукояти.
- Возьми это и прошу тебя, постереги мальчика до утра. Ты ведь всё равно останешься с нами. Мирослав поможет тебе.
Колдун пристально взглянул на меня, улыбнулся и, взяв меч, прикрепил его к поясу.

***
Утром я проснулась позже обычного и, прежде всего, «навестила» нашего пациента. «Саркофаг» стал почти прозрачным, словно созданный из дымчатого стекла. Оба моих джентльмена спали крепким сном. Колдун сидел, откинувшись на спинку стула и запрокинув голову. Его рука лежала на чёрной рукояти прислонённого к стулу меча. Широкий клинок ярко горел в утреннем свете. Мирослав скорчился в причудливой позе на полу возле кровати, прильнув небритой щекой к  «саркофагу», на котором свернулся серым шерстяным клубком кот – домовой Сергея. При моём появлении пушистый зверёк встал, «сделал верблюда» и, спрыгнув на пол, начал с мурлыканьем тереться о мои ноги.
Разбудив Мирослава, я вкрадчиво поинтересовалась, как ему спалось, не тревожили ли его хозяева дома, которые, по всей вероятности, неоднократно проходили сквозь него в темноте. Мой непосредственный друг заверил меня, что успел прекрасно выспаться. Сообразив, что я сержусь,  он указал мне на клочья чёрной шерсти и обрывки верёвок, разбросанные по полу возле кровати. У моих друзей был измученный вид. Лёгкое, почти невидимое  золотистое мерцание, исходившее от них вчера, совсем исчезло. Очевидно, ночью им пришлось не раз отражать  нападения.
- Что ж, придётся устроить вам завтрак, – сказала я.
Кормить духов мне ещё не приходилось, но в Тонком мире это оказалось довольно просто. Представив у себя в руках фаянсовое блюдечко с голубой каёмкой, я увидела, как прямо из воздуха в него белой спиралью пролилось молоко. Я поставила блюдце на пол, и кот с урчанием заработал розовым язычком, совершенно так же, как обычные коты на физическом плане.
Для своих джентльменов я создала блюдо с большими розово-золотистыми яблоками.  Колдун проснулся, молча взглянул на яблоки, и, не успела я глазом моргнуть, как он поглотил их все до последнего. Признаться, меня шокировала его жадность. Конечно, я могла бы материализовать для Мирослава ещё несколько яблок, но мне хотелось, чтобы мои помощники были друзьями. Я сказала об этом. Колдун снисходительно улыбнулся и пожал плечами.
Мирослав не слишком огорчился.
- Такая пища годится только для этого паршивого элементала, – заявил он. –  Я найду себе что-нибудь получше.
Разбирая почту на работе, я размышляла об этих двоих. Они сильно отличались друг от друга. Мирослав был человеческим существом, по неизвестной мне причине, задержавшимся в чистилище на три сотни лет. Но кем был колдун? Героем моего романа, вышедшим за пределы сюжета? Ментальным двойником человека, похожего на моего персонажа?  Интересно, чувствовал ли он вкус яблок, которыми я его угощала? И вообще, были ли они настоящими по вкусовым качествам или только выглядели как настоящие?
Подумав об этом, я невольно заглянула в комнату больного и встретилась глазами с колдуном. Как видно, он услышал мои мысли и ждал меня, чтобы удовлетворить моё любопытство. Пристально глядя на меня, он протянул мне яблоко. Оно оказалось удивительно сочным, напоминая вкусом и запахом очень спелую дыню.
Днём я отправила Мирослава к нашему пациенту. К моей величайшей досаде, колдун опять дремал. Кот спал у него на коленях. Возле больного стоял чертёнок – чёрное лохматое существо. При виде нас он ехидно осклабился. Это было уже слишком! Хорошо, что «саркофаг» оказался достаточно прочным!
Мирослав с усмешкой похлопал колдуна по колену и указал на чертёнка. Вслед за тем произошло такое, от чего мне стало не по себе. Колдун без единого слова встал. Чертёнок бросился наутёк. Меч сверкнул и свистнул за его спиной. Клинок не коснулся жертвы. Он прочертил воздух, по крайней мере, в полутора метрах позади убегающего существа, но всё же рассёк его пополам! Обе части мохнатого тельца упали на пол и занялись багровым огнём.
Как обычно бывает в Тонком мире, я наблюдала эту сцену в нескольких ракурсах одновременно. Колдун стоял ко мне спиной, но я видела, точно в зеркале, его лицо. Оно потемнело, и на нём появилось жестокое выражение, при виде которого по моему сердцу скользнул холодок. Глубокие аквамариновые глаза чародея были неподвижны, мертвы. Внезапно между его бровями, там, где находится чакрам Аджна, возник ещё один глаз, сверкающий, как синий кристалл. Из него вырвался ослепительный, белый со стальным отливом луч и ударил в горящие останки лохматого уродца. Они рассыпались в  пыль.
Я стояла, как громом поражённая. Да, это были не мои чёрные псы, которые умели только пугать во сне неврастеников. Неужели этот жуткий монстр – моя андрогинная половина?

***
К большому неудовольствию Мирослава, колдун остался с нами. Мне всё-таки удалось заставить его заговорить, но содержательной беседы у нас не получилось. На мои вопросы он отвечал неохотно и, как мне казалось, испытывал затруднения, общаясь со мной телепатически. Его голос, звучавший в моём сознании, временами начинал странно раздваиваться, синхронно произнося одни и те же фразы по-русски и по-английски! Лишь на второй день колдун, наконец, настроился на меня настолько, что смог дать мне несколько чисто житейских советов, наблюдая за мной в физическом  мире. Рассказывать о себе он по-прежнему не желал.  Из-за этого мы немного поссорились.
          - Почему ты называешь меня Конрадом? – спросил он, когда я обратилась к нему по имени героя своей книги. – Меня зовут иначе.
-  Пошёл ты к чёрту! – рассердилась я. – Мне нет дела до того, как тебя зовут. Ты всё равно не хочешь со мной разговаривать.  Если ты не мой персонаж, лучше убирайся, или я за себя не ручаюсь!
Он взял мою руку и молча прижался к ней щекой. Я растаяла, как сосулька на солнцепёке. Я и сама видела, что он не тот, кого я описывала под именем Конрада, хотя внешнее сходство было велико.
- Я твоя энергетическая половинка, – сказал колдун. – И, как ты, живу в физическом мире. Ты звала меня, и я пришёл. Не гони меня.
- Мы встретимся на земле? – спросила я.
Он молча пожал плечами.
 Его сдержанность и немногословность стали мне понятны, когда я  заметила за ним некую сущность, похожую на серую тень. Его контролировали.
Между моими контактёрами не было мира. Они ревновали меня друг к другу, и я ничего не могла с этим поделать. Мы постоянно ощущали на себе воздействие Чёрного Креста. Я изо всех сил старалась ослабить это влияние. Колдун помогал мне отражать нападения. Работая с ним, я начала понимать Сергея, тоскующего о своей половинке. Вдвоём  мы  были  практически  непобедимы.
***
Иногда колдун появлялся одновременно в двух образах, похожих, но всё же заметно отличающихся друг от друга. Второй его фантом – ангелоподобный, с длинными белокурыми волосами и синими глазами, был именно тем, кого я сделала персонажем своего романа. Он не возражал, когда я называла его Конрадом, носил старинную белую с золотом одежду и вёл себя почти так, как в моей книге. Мирослава он откровенно ненавидел и убеждал меня прогнать его. Из-за этого мы часто ссорились. Я относилась к Конраду с недоверием, не понимая, кто он такой. Меня настораживало то, что он ничего не рассказывал о себе и хотел, чтобы я воспринимала его только как персонажа своего романа.
За образами литературных героев всегда стоят обитатели Тонкого мира или физические существа, а в свете того, что мы находились под пристальным вниманием колдовского эгрегора, мне было отнюдь не безразлично, кто именно приходил ко мне в образе Конрада. Я часто  видела на нём трезубую корону, точно такую же, как та, что была на Мирославе в день нашего с ним знакомства. «Венец чернокнижников», как мысленно окрестила я этот странный головной убор, издали казался золотым, но вблизи отливал зеленью старой меди.
Предполагаю, что трезубый венец является чем-то вроде знака отличия развоплощённых колдунов, повинующихся какой-то тёмной сущности, чью печать украшает подобный знак.
Бесполезность своих попыток получить какую-либо информацию о Конраде от него самого я поняла, когда на вопрос о его близких, он «порадовал» меня откровением, что его отец – инженер, а мать – учительница. Я растерялась от такого неприкрытого хамства.  В институтском дипломе моего отца значилось: «инженер путей сообщения – электромеханик». Мать преподавала физику и математику в школе-интернате. Разумеется, это было известно Конраду.
 Мирослав побаивался его, но, как и я, не знал, кто он такой, или не решался сказать мне правду. Дай мне Конрад хотя бы малейший повод, я бы прогнала его, но после одного забавного случая он был тих, кроток и послушен.
В тот день я была в скверном настроении. Осенью и ранней весной я часто впадаю в депрессию, так как плохо переношу холодную дождливую погоду. Я брела по участку, размышляя о том, какое дерьмо моя жизнь, и даже присутствие Конрада, молча наблюдавшего за мной, не могло рассеять мою хандру.
Обиженный тем, что я не желаю его замечать,  он прервал мои размышления и выплеснул на меня свою ревность. Чего только я не выслушала от него о себе и Мирославе! Под конец он злорадно сообщил, что, на его взгляд, мне стоило бы сбросить пару килограммов. Это была моя собственная мысль, крутившаяся у меня в голове, пока он упрекал меня в легкомыслии и неразборчивости. Он считал её и повторил слово в слово. Меня взбесила его наглость.
- Я не нравлюсь тебе? Так убирайся к чёртовой матери!
Обрушив на него энергетический удар, я отбросила его прочь и окружила себя кольцом острых лучей, чтобы он не смог приблизиться. Он смотрел на меня издали, и в его глазах блестели слёзы. Я не обращала на него внимания. Утешать его я не собиралась. Тогда он вдруг превратился в хорошенького светловолосого мальчика лет десяти с пушистой белой собачкой на руках. Образ был настолько восхитительным, что я невольно заинтересовалась и, убрав свою защиту, разрешила ему подойти. Он сел у моих ног. Я погладила собачку. Она лизнула мне руку. Я оценила сложность созданной им формы. Мальчик и собачка были едины. Прощённый мной Конрад остался в нашей компании.
Колдун совершенно не ассоциировал его с собой. Я чувствовала, что это всё-таки два различных существа, а не фантомы одного человека, но мне никак не удавалось проверить свою догадку.
Я обратилась за помощью к Белому Будде и получила весьма неожиданный ответ.
Конрад – это я сама. Моё второе «я», воплощённое в клише неоконченной книги и запрограммированное на связь с универсальным источником магических знаний. Идеальная, в моём понимании, личность. Он тот, кем бы мне хотелось быть на самом деле. Я создаю его судьбу в соответствии со своими представлениями о счастье, основанными на инкарнационных воспоминаниях. В одной из прошлых жизней я была им или подобным ему человеком. Очевидно, та жизнь нравилась мне больше, чем нынешняя, поэтому теперь я вновь и вновь возвращаюсь в неё в мечтах.
Объяснение Будды не вполне удовлетворило меня. Он не упомянул об одной, очень важной детали. Душа Конрада, без сомнения, была отражением моей, но его облик был «списан» мной с таинственного потустороннего друга, который почему-то не желал выходить на прямой контакт. Мой тёмный ангел проявлял непонятную мне осторожность. Я подозревала, что именно он прислал ко мне Конрада и, скорее всего, временами сам использовал его образ для  общения со мной. Иногда он бывал резок и язвителен, иногда трогательно, по-детски, наивен и нежен.
Я, во что бы то ни стало, хотела удержать всех троих, кем бы они ни были. Возможно, это удалось бы мне, но вмешались Будды. Никогда не думала, что высшие сущности способны действовать такими иезуитскими методами.
Накануне колдун не покидал меня, словно чувствовал приближение беды. Мы только начали привыкать друг к другу. В тембре его голоса, в сдержанных неторопливых движениях было что-то необычайно близкое, тёплое, родное…
Он снова был таким, каким я видела его во время своего посвящения: чёрная одежда, лёгкий фосфорический свет, исходящий от кожи и длинных золотистых волос. Он сидел в воздухе, обхватив руками одно колено, и смотрел, как я иду по улице мимо полосатых торговых палаток. Было тёпло и солнечно, но осень ощущалась во всём. В поредевших с отъездом основной массы отдыхающих толпах в центре города. В кучах жёлтых и зелёных листьев, обитых недавним шквалом. В острой прохладе утренних часов, сменяющейся полуденной жарой. В горьковатом дыме, пропитавшем воздух. Вопреки запретам санитарных служб, дворники сжигали опавшую листву прямо на газонах.
На вещевом рынке залежавшиеся летние товары ещё напоминали о курортном сезоне. Мой взгляд привлекла блузка из лилового трикотажа, висевшая перед входом в магазин тканей. Лиловый, фиолетовый, ярко-розовый никогда не были моими любимыми цветами, особенно в одежде, но в последнее время они вдруг начали притягивать меня.
- Я бы на твоём месте купил эту кофту, – сказал колдун.
- Зачем? – удивилась я. – Лето кончилось, а она с короткими рукавами, и цвет у неё такой, что не ко всякой вещи подойдёт.
Колдун слегка улыбнулся и пожал плечами.
Я пожалела о том, что не послушалась его совета, когда, открыв дома шифоньер, увидела юбку, о которой совершенно забыла.  По цвету и стилю она идеально подходила к той блузке.
- Ты знаешь весь мой гардероб?
- Я знаю всё о тебе, дорогая, – колдун улыбнулся мне странной улыбкой будды. Я часто видела на его лице эту безмятежную улыбку, выражающую глубокий душевный покой, отрешённость от всего земного. В эти мгновения мне казалось, что его внешняя молодость обманчива, как юность мадонн на старинных иконах. Мудрость тысячелетий отражалась в его глазах. Рядом с ним мне было хорошо и спокойно, словно он обладал способностью останавливать время в точке, где ощущение полной гармонии с окружающим миром достигало своего предела.
***
Нас разлучили неожиданно и грубо. В тот день мы поссорились из-за Мирослава. Такие размолвки случались между нами постоянно и заканчивались примирением, но в этот раз свидетелем нашей ссоры стал Белый Будда. Он предложил колдуну обратиться к Свету и пригласил его в свой Храм. К моему ужасу, тот согласился. «Свет» Учителей Марины и Сергея ассоциировался в моём представлении с иноматериальными ханжами в сияющих сутанах. В том мире меня не приняли. Не затем ли они звали к себе мою половинку, чтобы унизить меня и возвести между нами непреодолимую стену? Как мог он не понять этого? Как мог из-за нелепой ревности решиться на предательство?
Не простившись со мной, колдун исчез, и я прокляла его. Я кричала ему вслед, что он может никогда больше не возвращаться, ибо я не прощу его до скончания веков.
Ночью я увидела его во сне. Он одиноко сидел на траве в пустынной местности. Это был зелёный островок среди безбрежного бледно-голубого пространства. Я пыталась подойти, но моё проклятие разделяло нас невидимой преградой. Вместе с колдуном исчез и Конрад. Не сговариваясь, они поступили одинаково.
Никогда в жизни я не испытывала такого горя. Мне хотелось умереть. Мирослав пытался утешить меня.
- Хочешь быть моей половинкой? – спросила я.
Он утвердительно кивнул. Мы отправились к Белому Будде за советом, можно ли при желании поменять свою энергетическую половину и каким образом это осуществить. Как ни противно мне было видеть Учителя Марины,  из Высших он один снисходил до общения с нами.
- В теории можно, – сказал Будда, – но для этого вам необходимо  настолько измениться, чтобы вы смогли слиться в единое целое. Настройтесь друг на друга и постепенно меняйте структуру своих полей.
Он обручил нас золотыми кольцами, соединёнными тонкой блестящей, эластичной нитью. При необходимости она удлинялась настолько, что мы могли свободно путешествовать порознь. Связь между нами ни на миг не прерывалась. И всё же меня не покидали сомнения. Мне казалось, что Будда обманывает нас.
***
Несмотря на все усилия Марины и Сергея, за мотоцикл всё-таки пришлось уплатить штраф. Очевидно, на начальника ГАИ белая магия не действовала.
Получив мотоцикл обратно, астральный воин прицепил к нему коляску и предложил нам с Мариной прокатиться вечером по городу. Мы не отказались.
После работы он приехал за нами. Мы ждали во дворе. В коляску села я, Марина устроилась на сидении позади Сергея.
          - Сейчас поедем к Зое, – сказал он. – У неё болеет муж, надо посмотреть, что с ним.
- Кто такая Зоя? – спросила я.
- Подруга матери. Разве я не рассказывал о ней? Она классно гадает на кофе и меня научила. Пока будем лечить её мужа, она нам погадает на судьбу. Посмотрим, что нас ждёт в жизни. Может, всё-таки купим яхту?
Сергей привёз нас во двор длинного четырёхэтажного дома с множеством подъездов. У входа в один из них мы оставили мотоцикл и поднялись на третий этаж. Зоя ждала нас. В противоположность его матери, высокой и довольно стройной для своих лет, она оказалась маленькой и полной. Приветливо поздоровавшись, она проводила нас в уютную, обставленную неновой мебелью, гостиную, где на диване сидел с газетой её муж. Я не увидела в его ауре признаков серьёзной болезни. Естественно, что человек, которому за пятьдесят, не может быть абсолютно здоров.
Сергей и Марина занялись диагностикой, а мы с Зоей ушли на кухню и, пока варился кофе, обменялись полезной информацией о выращивании комнатных растений.
Почему-то я сразу поверила в то, что Зоя гадает профессионально и её предсказания точны. Мне ещё никто не предсказывал судьбу. Сама себе я гадала на короткие промежутки времени – месяц, год, либо на исполнение желаний, и сейчас сомневалась, нужно ли мне знать, что ждёт меня в жизни. Возможно, она будет не такой хорошей, как я надеюсь. Зачем разочаровываться заранее? Однако любопытство пересилило.
Зоя поставила на поднос маленькие белые чашки в форме колокольчиков, налила в них кофе и вынесла в гостиную. Я вышла следом. Мне было страшновато. Про себя я решила, что загадаю два желания: удастся ли мне соединиться с Мирославом и сумею ли я стать профессиональной  писательницей. Об этих двух вещах я думала, пока мы пили кофе. Как видно, Марина и Сергей тоже загадали что-то.
Когда кофе был выпит и гуща подсохла, Зоя начала рассматривать чашки.
- Ты не выйдешь замуж за человека, с которым сейчас встречаешься, – сказала она моей сестре. – У тебя будет другой мужчина, слабый и ненадёжный, он тебя обманет. А вот второй твой брак будет счастливым.
Кроме Сергея, Марина в то время ни с кем не встречалась и осталась недовольна прогнозом. Сергей принял «волю небес» безропотно. Он был одержим идеей найти Марине её энергетическую половинку и соединить их на земле.
Наконец, очередь дошла до меня. Зоя долго рассматривала мою кружку.
- Скоро ты заболеешь, очень тяжело, так, что будешь думать, что это конец. Но ты выздоровеешь. Во второй половине жизни у тебя большой успех, удача, деньги. Будешь общаться со многими людьми, я вижу встречи,  дороги,  –  гадалка вглядывалась в какие-то, одной ей видимые картины в моей чашке. – Тебя ждёт большая любовь. С тем, с кем ты сейчас, ты не останешься. Придёт другой, который передаст тебя третьему, и тот, третий,  останется с тобой навсегда. Вас  повенчают на небесах.
Трудно передать, как расстроило меня это предсказание. Мне так хотелось, чтобы моей половинкой стал Мирослав! То, что прогноз относился к нему, я не сомневалась, так как в физическом мире у меня в тот момент не было мужчины. На Сергея я давно махнула рукой.
- Мирка, не покидай меня! – мысленно взмолилась я и увидела его рядом с собой. Он смотрел на меня с недоумением и печалью. Если бы он был воплощён в физическом теле!

***
Я плакала, а Мирослав обнимал и ласково уговаривал меня, когда перед нами на фоне безоблачного неба появилась громадная фигура в белоснежной восточной одежде и высоком головном уборе. Белый Будда с улыбкой смотрел на нас.
Не знаю, что нашло на моего друга. Ему следовало бы радоваться уходу соперника, но, видимо, моё горе затронуло его гораздо глубже, чем можно было предположить. Вскочив на ноги, Мирослав осыпал Будду гневными упрёками. Думаю, что такой отповеди Великий Учитель с роду не получал. Я в страхе слушала Мирослава, готовясь заслонить его от ярости оскорблённого святого, но Будда не тронул нас.
- Что ж, – сказал он, – если вы недовольны, уходите. Я изгоняю вас ровно на месяц. Если в течение этого времени вы сможете продержаться одни, без нашей поддержки, двери наших Храмов откроются перед вами.
- Куда отправимся? – спросила я Мирослава, когда Будда удалился.
- Не знаю. Мне безразлично, лишь бы нас поменьше замечали.
- Тогда на Камчатку.

***
В Петропавловске-Камчатском я была два года назад, в гостях у маминой сестры. Именно там началась моя магическая карьера. Такого количества экстрасенсов, магов и колдунов в наших краях не водилось, а главное, не было такой шумихи вокруг них, какую подняли вокруг своих «кудесников» камчатская пресса и телевидение.
Моя тётя очень интересовалась разными феноменами и собирала газетные публикации, посвящённые необъяснимым явлениям природы и человеческой психики. Как-то она принесла домой газету с большой статьёй о Ванге. Прочитав эту статью, я мысленно обратилась к высшим силам с просьбой открыть мне ясновидение. Я обещала, что буду так же, как Ванга, служить людям. В тот момент я просила искренно. Моё желание исполнилось, но теперь мне не хотелось заниматься ни гаданием, ни предсказаниями, ни целительством. Гораздо интереснее было странствовать по другим мирам, беседовать с их обитателями, узнавать что-то новое и неожиданное о себе и своих близких. Возможно, отчасти, по этой  причине мне не доверяли в стане сил Света.
Наше изгнание не входило в мои планы на ближайшее будущее, но я не горевала. Не так уж много значили в моей жизни Великие Учителя человечества. Я не сомневалась, что мы прекрасно обойдёмся без их помощи. Но уйти спокойно нам не удалось.
Пока мы ругались с Белым Буддой, Сергей вызвал озёрных духов к Храму своего Учителя, где их поджидали на бой астральные воины. Духи летели огромной стаей. Мы оказались в густой толпе этих полупрозрачных крылатых созданий, агрессивных, как москиты.  Не хочу утверждать, что, прогоняя нас с глаз долой, Будда намеренно подгадал так, чтобы мы очутились на пути у разъярённых тварей.  Тем не менее, отбиваться нам пришлось всерьёз.
Превратившись в гигантского коршуна, Мирослав подставил моему ментальному двойнику спину и вынес меня из толпы духов. Обнимая покрытую тёплыми мягкими перьями шею своего бывшего земного возлюбленного, я чувствовала себя Нильсом, путешествующим на Мартине, только летели мы не в Лапландию, а в противоположную сторону.

***
- Нелька, – тревожно сказал Мирослав. – Впереди что-то светится. Может, повернём назад?
То, что напугало его, я уже видела однажды во время медитации с Сергеем и Мариной. За Уралом в небе над тайгой горел огромный белый треугольник – символ духовной чистоты, проводник энергий Демиурга мироздания. На Земле существует несколько таких мест, где проходят  энергии духовного плана.
Треугольник показался мне в три раза ярче, чем прежде. Свет, льющийся из него, ослеплял нас. В невыносимом сиянии бурое оперение моего друга стало белоснежным. Мне пришла в голову сумасбродная идея – пройти сквозь треугольник. Его силовое поле выталкивало нас. Мы слились в единое тело, вытянулись в узкую блестящую «ракету» предельно обтекаемой формы, наши силы соединились, но мы вошли в треугольник только наполовину и больше не продвигались вперёд ни на сантиметр. В тот момент, когда нас уже начало понемногу вытеснять обратно, Мирослав неожиданно вернул себе человеческий облик,  ухватился обеими руками за отдаляющийся край треугольника, переполз через него вместе со мной, и мы упали в синюю бездну по другую сторону импровизированной границы.
 Мы преодолели её! Это означало, что святые небеса отныне были открыты для нас. Я готова была кричать и кувыркаться от радости, но мне пришлось сдержать свой порыв: я всё ещё лежала внутри Мирослава, как спичка в коробке, но при этом уменьшилась в размерах не настолько, чтобы он мог даже из галантности назвать свою ношу лёгкой и необременительной.
Он стремительно падал, пока вновь развернувшиеся за его спиной   крылья коршуна не удержали его на гребне воздушного потока. Мы летели на огромной высоте, где проходят трассы больших пассажирских самолётов. Справа под нами лежала синяя гладь океана, перерезанная извилистыми блестящими лентами подводных течений, хорошо видными с воздуха. Слева раскинулись бесконечные цепи покрытых ранним снегом гор. Мы увидели реку, город, прильнувший к берегу длинной бухты, и через мгновение приземлились на площадке перед домом № 8 на проспекте Победы в Петропавловске-Камчатском.
Было раннее утро, тишина, ни машин, ни людей. Освободив Мирослава от своей персоны, я огляделась. Как хорошо! За два года моего отсутствия в этом дорогом мне местечке почти ничто не изменилось.
- Пойдём, – я взяла своего спутника под руку и повела во двор, к подъезду длинного многоквартирного дома.
Мы поднялись по лестнице и сквозь входную дверь проникли в квартиру. Мои близкие ещё спали. Пройдя на кухню, я выглянула в окно, из которого прежде часто рассматривала белый стилизованный вулкан на противоположной стороне улицы – знак Института вулканологии. На заднем плане дымила чёрная труба котельной.  Казалось, будто вулкан курится.
- Мы останемся здесь? – спросил Мирослав, прохаживаясь по кухне и заглядывая в шкафчики.
- Можем задержаться на пару дней. Хочешь есть?
Я задала этот вопрос из вежливости, не надеясь получить утвердительный ответ.
- Хочу, – неожиданно сказал Мирослав и запустил пальцы в вазочку с вареньем, стоящую на столе.
Похоже, что преодоление треугольника чистоты сказалось на нём положительно. Я взглянула на его руку, которую он старательно, с удовольствием облизывал. Она была человеческой! Птичьи когти исчезли.
Пока Мирослав с жадностью поглощал энергетическую суть найденных мной в холодильнике и кухонных шкафчиках продуктов, я обошла квартиру. Кое-что здесь всё-таки изменилось. В комнате, где я жила, слева от двери появился какой-то странный предмет, похожий на круглый табурет, застеленный  белой простынёй и заваленный книгами. Я никак не могла понять, что это такое. Под простынёй угадывалось что-то металлическое. Как выяснилось впоследствии, это было ведро с квашеной капустой.
Насытившись, Мирослав устроился на ковре в гостиной и задремал. В первый раз я была спокойна за него. Я чувствовала, что колдуны потеряли нас из виду.
Из-за своих огромных размеров квадратная гостиная казалась почти пустой, хотя в ней стоял большой сервант, кресло, журнальный столик, телевизор и высокое старинное трюмо, привезённое тётей из Майкопа – наследство моей прабабушки. Это трюмо всегда мне нравилось: небольшой туалетный столик с двумя удобными ящичками для разных мелких вещиц и громадное, высоченное зеркало в жёлтой лакированной раме с виньетками наверху. Такие зеркала иногда можно встретить в  театральных гримёрных. В детстве, когда я жила у прабабушки в Майкопе, перед этим трюмо я наряжалась, чтобы отправиться с блестящим кавалером – плюшевым котом Микошем на бал в соседнюю комнату, где стоял проигрыватель, под который можно было потанцевать.
Жалея, что нельзя вернуться в то время, я смотрела в зеркало. Моего отражения в нём не было. Я настроилась на двойник трюмо в Тонком мире, и тогда отражение возникло. Я была почти такая же, как на физическом плане: средний рост, пушистые тёмно-русые волосы до плеч, лицо типичной западной славянки – недаром в Польше меня принимали за свою. Только вместо обычной земной одежды на моём двойнике было длинное, ослепительно-белое платье, похожее на свадебное. Откуда оно взялось, не знаю. Я не создавала его специально, да и вообще, не особенно интересовалась своим внешним видом в Тонком мире. Не потому ли колдун ушёл от меня? Возможно, я разочаровала его как женщина. Мне казалось, что половины, независимо от внешности, должны чувствовать влечение друг к другу. Почему же он остался равнодушен ко мне? Что, если он на самом деле – не тот, за кого выдавал себя?
Меня охватило нетерпеливое желание немедленно увидеть свою настоящую энергетическую половину. Глядя в зеркало, я начала настраиваться на неизвестного человека, с которым мне было суждено соединиться в конце времён.
Моё отражение в глубине исчезло, я увидела высокого мужчину в белой одежде и узнала в нём колдуна. Сомнений быть не могло, это был он. За его спиной чернела беззвёздная ночная даль. Он молча поманил меня. Я шагнула к нему сквозь стекло и очутилась в пустынном тёмном мире. Колдун отступал шаг за шагом. Протянув ко мне руки, он приглашал меня следовать за собой. Я бросилась к нему, но он оторвался от земли и понёсся прочь с огромной скоростью. Я летела за ним над чёрной, выгоревшей равниной, теряющейся за горизонтом, где в холодной, наполненной щемящей тоской темноте мерцали тусклые огоньки. Они не приближались, как ни напрягала я силы. Расстояние между мной и колдуном не сокращалось. Отчаявшись догнать его, я повернула обратно.
«Придёт другой, который передаст тебя третьему»…
Ярость и горе душили меня. Я не игрушка в руках неведомых сил! Я сама строю свою судьбу и решаю, с кем её разделить. Человек, суждённый мне в вечности, покинул меня, так пусть же его раз и навсегда заменит мне тот, кого  выбрала я!


Рецензии
А еще можно два зеркала поставить и две свечи меж ними. То ж здорово получается.
Всего доброго.
Удачи.

Игорь Матвеев   27.06.2004 06:26     Заявить о нарушении
Я как-то проводила обряд с зеркалами, но ничего особенного не увидела, во всяком случае, ответ на свой вопрос то ли не получила, то ли не поняла. Вообще, мы с друзьями на Рождество обычно гадаем на пепле: сжигаем на тарелке лист бумаги и по тени от него смотрим, что нас ждёт. Помню, у меня вышел дохлый зверь, лежащий кверху лапами, а рядом - пишущая машинка. Так вот, я в тот год на два месяца попала в больницу и там писала продолжение "Астрального воина", так что совпадение было полным.

Елена Величка   28.06.2004 22:49   Заявить о нарушении