Книга первая. Концентрация магии

                Глава I. Вещий сон.

В просторном светлом зале в этот день народу было немного, если не сказать совсем мало. В обычные учебные дни здесь собиралось много студентов со всех факультетов, но сейчас был последний день летних каникул, поэтому никто не спешил сюда. В углу зала за небольшим столиком сидели две девушки, как две капли воды похожие друг на друга. У одной, правда, и волосы, и глаза были немного темнее, да и ростом она была, пожалуй, повыше, но всё же сходство между ними было просто потрясающее, и только самые близкие друзья могли их различить. Девушки усердно обсуждали то ли реферат, то ли газетную статью, но тут тишину нарушил пронзительный крик:
- Держи её! Она воровка! Это мой доклад, она его украла!..
Мимо сестёр стремительно пронеслась молодая девушка. Черты её лица различить было трудно, они только успели заметить, что у неё короткие светлые волосы, на ней надета ярко-красная футболка и укороченные защитного цвета брюки с карманами. За ней в зал влетел парень. Уж его-то сёстры знали: ну, конечно же, это красавец-пятикурсник Родригес Де ла Кросс, известный всем и каждому в колледже.
- Привет, Родригес! – крикнула та из сестёр, что была потемнее.
- А… Привет… - запыхавшийся Родригес остановился и осмотрелся по сторонам. –Дайэн, да?..  – девушка кивнула.  – А вот эта, - он указал на блондинку, которая уже успела спрятаться за спинку высокого кресла, - стащила мой доклад и носится от меня уже часа два по всему зданию. Такая ловкая, а ведь всего лишь на третьем курсе…
Сёстры улыбнулись, а третьекурсница, весело расхохотавшись, плюхнулась в кресло.
- Крэджстоун, - раздался холодный строгий голос, - Как ни странно, сейчас меня совершенно не волнует, что вы натворили и какие правила нарушили, меня интересует, вы провели то исследование, о котором я вам говорил?
- Исследование?! – воскликнула блондинка. – А… Исследование… Конечно, конечно я его провела!
- Вы сделали вывод?
- Вывод?! Сколько химию не учишь, двойку всё равно получишь? Нет? Не этот?.. – расстроилась девушка, взглянув в строгие глаза преподавателя. – Профессор! – почти взмолилась она. – У нас ведь ещё целый день каникул!
Девушка вскочила с кресла и выбежала в открытую дверь, Родригес – за ней.
- Профессор, - подошла к нему сестра Дайэн, - Я бы хотела поговорить с вами о нашем реферате.
- Диана, вы слышали, что сказала Крэджстоун: у нас ещё целый день каникул, - с улыбкой ответил профессор и вышел из зала.
Кстати, стоило бы рассказать что-нибудь о людях, с которыми мы уже успели познакомиться. Преподаватель этот – профессор биологии и химии, декан биологического факультета, Джордж Райт. Сам он довольно хорош собою: высокий, темноволосый, с бледным лицом и чёрными непроницаемыми глазами. Крэджстоун – его студентка, зовут её Элеонора, она довольно умна и мила, но слишком активна и очень непостоянна. Она на два года младше близняшек, Дианы и Дайэн Рейнер, которые учатся на факультете психологии, где биологию преподаёт именно профессор Райт. Они – его лучшие ученицы, что ещё раз доказывает их ум, потому что стать любимчиком профессора биологии практически невозможно.
Сёстры Рейнер вновь принялись за обсуждение того, что оказалось их рефератом по биологии. Зал постепенно наполнялся студентами. Некоторые из них подсели к сёстрам, другие занимались своими делами. К вечеру обстановка сильно накалилась, все нервничали из-за начала нового учебного года, который почему-то не предвещал ничего хорошего. Возможно, всё дело было в слишком строгом виде завуча, Камиллы Спенсер, это не важно, сейчас обстановку могло разрядить только чудо.
Но чуда не произошло, и все разошлись по спальням, еле сдерживая волнение. Диана даже не заметила, как прошла ночь. В ушах почему-то ужасно звенело, она открыла глаза и увидела улыбающуюся сестру, которая стояла рядом и держала в руках заведённый будильник.
- Неужели уже утро? – спросила Диана, продирая глаза. – Ладно, ладно, встаю, только выключи немедленно эту штуку.
- Эта штука называется будильник, - пояснила Дайэн, - уже одиннадцать часов, я погладила твою блузку; тебе осталось только встать и за час подготовиться к празднику.
Дайэн выключила будильник и вышла из комнаты, а Диана даже не торопилась вставать. Её мучила какая-то подсознательная мысль, её что-то ужасно тревожило. Да, конечно, это Дайэн. Но почему? Что же случилось или случится? Они ведь знали друг друга с детства, между ними не было и нет тайн. А может, всё-таки есть? Нет, нет, не может быть. Конечно, учителя больше благоволят к Дайэн, заботятся о ней… Неужели, неужели она – маг?..
- Диана! – раздался гневный голос сестры. – Немедленно одевайся и выходи, у меня нет никакого желания опаздывать!
Диана повиновалась, но эта странная мысль никак её не отпускала. В итоге Диана забыла убрать волосы, а уж она-то никогда не носила их распущенными. Друзья заметили, что с ней что-то не так, но все их вопросы остались без ответа. Дайэн только собралась что-то сказать сестре, как они вошли в Главный Зал, в котором традиционно проводились все общестуденческие мероприятия.
Сегодня Зал был как никогда прекрасен: стены и потолок украшали живые цветы и зелёные лианы; маленькие свечки, излучавшие дневной свет, были очень искусно спрятаны, поэтому казалось, что светятся сами цветы. Любой, увидевший этот Зал ни за что бы на свете не поверил, что всё это чудо находится под землёй. Но нет, это правда: колледж, действительно, был под землёй. Правда, ему принадлежало довольно большое наземное пространство, включая реку и огромный тёмный лес, но там было опасно находиться вечером, а в лес даже опытным волшебникам не стоило совать нос.
Вся подземная часть колледжа была огорожена решёткой от так называемого Верхнего Зла во главе с Хозяином, имени которого никто доподлинно не знал. Решётка была заколдована так, что никакое зло не могло войти внутрь, поэтому все студенты в колледже были в полной безопасности, но стоило выйти наружу… Но наших героев сейчас меньше всего волновало, что будет, если выйти за пределы колледжа. Они с восхищением оглядели весь зал, а затем сели за стол пятикурсников. Первокурсники уже заняли свои места за самым первым столом. На небольшом возвышении находилась профессорская кафедра и стол для преподавателей.
“Райта нет”, – подсознательно отметила Диана, но тут её мысли отвлёк странный разговор. Она повернула голову и увидела Элеонору с Дэниелом Ноуном, её однокурсником и лучшим другом. Он был как всегда растрёпан, что очень умиляло Диану и смешило других студентов, и на редкость взволнован.
- Как ты думаешь, что это значит? – говорил он Элеоноре. – Может, спросить у кого из профессоров, уж они-то должны знать, бывают ли у обычных людей вещие сны?
- Валяй, - ответили она. – Ну и к кому ты собираешься обратиться? К Райту? Спенсер? Нет, давай уж сразу к Болло: знаешь, это очень философский вопрос, да и вообще, что такое вещие сны… - девушка очень похоже изобразила неприятный, очень странного тембра и с непонятным акцентом голос профессора литературы профессора Летиссии Болло. – Что ж, - продолжила она уже своим голосом, - у меня постоянно бывают такие сны, я же не впадаю каждый раз в панику.
- Но ты же не человек!.. – воскликнул Дэниел и тут же осёкся, поймав вопросительный взгляд Дианы.
- Да ладно, - перевела Элеонора разговор на другую тему, - это ещё не самое худшее. Самое худшее – это уроки Болло: я лучше бы просидела на десяти биологиях и химиях, чем на одной литературе!
- Буду считать это за комплимент, - раздался знакомый холодный голос профессора биологии. – По-моему, ваш стол вон там, - и он указал рукой на стол третьекурсников.
Элеонора раздражённо взглянула на профессора и пошла к указанному столу. Дэниел же весь покраснел как рак и поплёлся вслед за девушкой.
Что значит этот разговор? Неужели у Ноуна тоже был вещий сон? Что он видел? Почему Элеонора не человек? Кто она? Ведь у неё никогда не было магических способностей (это известно всем), несмотря на то, что её мать вела свою родословную от очень известного и могущественного рода ведьм, а отец… он вообще не был человеком, поэтому-то они и вынуждены были отдать дочь в приёмную семью. Вскоре Мелинда Крэджстоун умерла при очень странных обстоятельствах. Что стало с отцом Элеоноры, Сэмюэлом Фоксом, никто так и не узнал…
Вот эти вопросы присоединились к и так непростым мыслям Дианы Рейнер. В своих размышлениях она, похоже, зашла в тупик. К счастью, в этот момент её отвлёк знакомый голос ректора. Диана подняла голову. Это был уже не молодой человек, но ещё и не старик. Его  седые волосы достигали плеч, зато усы были очень аккуратными и недлинными. Он надел свои прямоугольные очки, чтобы лучше разглядеть присутствующих, и заговорил:
- Я приветствую вас всех, особенно первокурсников. Я очень рад, что вы поступили именно сюда, преодолев очень и очень непростые экзамены. Надеюсь, вам у нас понравится. А сейчас мы собрались здесь… не для того, чтобы бить тарелки, мисс Крэджстоун, - (в пылу разговора с Дэниелом она смахнула со стола тарелку) Элеонора покраснела и виновато опустила глаза, - а для того, чтобы поприветствовать наших первокурсников, морально подготовиться к новому учебному году и, - здесь он сделал паузу и внимательно оглядел зал, - напомнить вам основные правила, - кто-то в зале фыркнул, а первокурсники взволнованно переглянулись. – Самое главное правило: никто не должен выходить за пределы колледжа, если не хочет распрощаться с жизнью. Следующее – заходить в лес без разрешения учителя запрещается под угрозой исключения из колледжа, а также нельзя выходить наружу после трёх часов дня. Эти правила соблюдать совсем несложно, - он посмотрел в сторону стола третьекурсников, - с остальными вы познакомитесь в процессе обучения. А сейчас подойдите к своим деканам, они вам всё подробно расскажут, а вечером будет праздничный ужин.
Как только ректор закончил свою речь, Элеонора собрала своих лучших друзей и отошла с ними в дальний угол. Четверо ребят (четвёртая – Маргарита МакДауэлл, однокурсница Элеоноры и Дэниела, остальные – уже известные нам Дэниел, Родригес и, естественно, Элеонора) что-то очень горячо обсуждали. Элеонора ходила из стороны в сторону, насколько это позволяло пространство угла, Маргарита спокойно стояла, что-то обдумывая, Родригес размахивал руками, объясняя ситуацию самому себе, а Дэниел лишь оглядывался на друзей, надеясь, что кто-нибудь из них сможет найти решение.
- Чёрт возьми! – воскликнула Элеонора. – Год только начался, а у нас уже куча проблем, а что будет дальше?! У Спенсер такой вид, будто она весь год будет вынуждена питаться скорпионами!
- Эли, по-моему, ты усугубляешь ситуацию, - резонно произнесла Маргарита.
- О нет, Мэгги, я оптимист! Но вчера я случайно услышала отрывок из разговора Спенсер с деканом псифака (не помню, как её зовут): они очень встревожены, и это так или иначе связано с одной из сестёр Рейнер!
- С которой? – тут же поинтересовался Родригес.
- С Дайэн, - уже спокойней ответила Эли.
- Давайте вернёмся к моему сну, - предложил Дэниел.
- Я пойду пороюсь в библиотеке, - сказала Маргарита. – Встретимся вечером на празднике, там и поговорим.
Маргарита отправилась в библиотеку, которую она знала как свои пять пальцев, а оставшаяся троица направилась в противоположную сторону, к запасному выходу, который вёл прямо наружу. Традиционно в первый день сентября (вернее, в тот день, который попадал на первое воскресенье сентября) деканы показывали своим первокурсникам окрестности, а “бывалые” студенты единственный раз в году могли находиться наруже вплоть до сумерек. Правда, никто не пользовался этим правом сполна: праздник начинался раньше, чем смеркалось, а никому даже в голову не приходило опоздать на праздник.
Ребята не без труда отыскали профессора Райта с несчастными малышами, как назвала его новых студентов видавшая виды Эли. В этот самый момент профессор объяснял первокурсникам правила поведения на его уроках. Как только подошла наша троица, Райт принялся называть имена самых злостных нарушителей. На первом месте, естественно, стояла Элеонора Крэджстоун, которую, по мнению окружающих и её собственному, профессор просто ненавидел, но почему-то постоянно защищал и не давал никому возможности исключить её. Враги Эли во главе с Самантой Эшли, красавицей с прекрасной фигурой и отвратительным характером, посмеивались и строили различные гримасы. Элеонора на них не смотрела: она была слишком занята своими мыслями. Она торжествующе взглянула на ребят и услышала, что профессор Райт представляет старосту. Ровно год назад девушка могла занять этот пост, но невзначай нарушила какое-то правило, и старостой стал кандидат номер два, Патрик Фредериксон, четверокурсник родом из Шотландии и просто отличный парень. Так как после этого случая Эли смешило всё, что было связано со старостами, то она не удержалась и громко рассмеялась. Райт строго взглянул на неё (в последний раз, когда она расхохоталась во время его объяснения, он заставил друзей вычищать кабинет химии). Ребятам совсем не хотелось снова разбираться, в какой пробирке древесный спирт, а в какой соляная кислота, поэтому они поскорее оттащили Элеонору подальше от профессора, пока тот не успел назначить им наказания.
Вплоть до самого праздника друзья бродили по берегу реки и соревновались на дальность кидания камней, стараясь  думать о чём угодно, только не о сне Дэна. За ними упорно следили два серых глаза из другой компании. Эти глаза принадлежали Диане Рейнер, но она так ничего и не смогла узнать, потому что ребята не заговаривали ни о сне Дэна, ни об Элеоноре, а вели себя как всегда шумно и бесшабашно. Праздник проходил в том же Главном Зале, где утром ректор произносил свою речь. Вечер прошёл довольно напряжённо для нашей троицы: они ждали Маргариту, но она так и не явилась. Только один раз за весь вечер ребята улыбнулись, когда какой-то первокурсник, краснея и заикаясь, пригласил Эли на медленный танец. Девушка расхохоталась, что вконец смутило парня, но, естественно, согласилась, потому что просто обожала танцевать. Весь оставшийся вечер Дэн и Родригес провели в одиночестве, так как Элеонора танцевала то с первокурсником-математиком (он поступил на мехмат), то со старостой их факультета Патриком; только последний  танец Родригес сумел у них перехватить, чем остался очень доволен. Праздник окончился, и Дэн остался совсем один: Родригес направился в противоположную сторону к корпусу пятикурсников, а Патрик вызвался проводить Эли до самых дверей. Девушка с трудом отвязалась от него и буквально влетела в комнату. Маргарита сидела за небольшим столиком в окружении значительной стопки книг. Вид у неё был совершенно подавленный.
- Что ты выяснила? – с ходу выпалил Дэн.
- Вот, держите, - как будто не услышав вопроса Дэна, сказала Мэгги и бросила друзьям по небольшому кусочку бумаги.
- Что это? – спросил Дэн.
- Наше расписание, - совершенно спокойно ответила Маргарита.
Одновременно с этим в комнате раздался душераздирающий, пронзительный крик. Все сразу посмотрели в сторону Элеоноры: она успела просмотреть расписание.
- Ужасно! Химия, две литературы, две геометрии, и всё это в среду! Они что все там спятили!!! Так мы не доживём и до конца семестра!.. – в этот момент голос подвёл Эли, она задохнулась и замолчала, однако продолжала выражать своё негодование, размахивая руками и прыгая по комнате.
- Кстати, Эли, - с улыбкой произнёс Дэн, - ты видела, что завтра у нас последними уроками литература?
Эти слова произвели более сильное впечатление, чем на то рассчитывал Ноун: девушка испепеляюще взглянула на него и с криком выскочила из комнаты.
- Куда она? – с испугом спросил Дэн, явно не ожидавший такого поворота событий.
- Ты же её знаешь, - спокойно ответила Маргарита. – Побегает по коридорам, ей легче станет, - девушка осмотрелась по сторонам и, убедившись, что все уже разошлись, продолжила. – Я кое-что нашла о вещих снах. Вот здесь, - она указала на толстую коричневую книгу в старинном переплёте, - сказано, что вещие сны  - вещь очень редкая даже для профессиональных провидцев, - здесь Мэгги усмехнулась: она не очень-то верила ясновидящим, - если вещий сон видел обычный человек, - это очень тревожный знак, независимо от того, что он видел. Это значит, что впереди нас ждут ужасные события. Кстати, а что ты видел? – опомнилась Маргарита.
- Там, - запнулся Дэн, - там была Дайэн Рейнер и ещё… ещё Эли. Они обе погибли, их убили…
- Так, - начала Мэг, но тут её прервал голос профессора Райта, их декана.
- По-моему, вы потеряли свою подругу, - сказал он и пропустил вперёд Элеонору.
Что с ней случилось? Эли прихрамывала на правую ногу, руки были расцарапаны, а на скуле красовался внушительного размера синяк.
- Она сбила меня с ног, а сама слетела с лестницы и разбила несколько колб, свалившихся на неё со шкафа, в который она умудрилась врезаться, - пояснил удивлённой паре профессор и вышел из комнаты.
Элеонора виновато улыбнулась и всё подробно рассказала друзьям, а они поделились своими мыслями по поводу вещего сна Дэна. Ребята досидели до полуночи, а затем разошлись по комнатам: несмотря ни на что, уроки литературы в понедельник никто не отменял, и надо как следует выспаться. 
 


                Глава II. Первый день учёбы.
Этой ночью Диана выспалась на редкость хорошо. У неё не только не было вещих снов, она вообще не видела сны, поэтому проснулась она отдохнувшей и готовой грызть гранит науки. В коридоре Диана выловила Родригеса, но ничего не смогла выяснить, поскольку испанец сам ничего не знал. Таким манером ребята вошли в столовую, где уже собралось достаточно много студентов.
- Ого! – воскликнул Родригес, увидев Элеонору. – Ты просто великолепна.
В ответ Эли насмешливо улыбнулась. Она была одета довольно необычно, не совсем в своём стиле. На ней были чёрные расклешённые джинсы (самые приличные её штаны, по словам Спенсер) и светло-фиолетовая блузка, которая очень шла к её голубым глазам и которую она носила лишь по особым случаям.
- Только я одного не понимаю, - продолжил Родригес, - на празднике ты одета как панк, а на казнь принарядилась.
С этими словами парень, даже не попрощавшись с Дианой, присоединился к друзьям. На любого другого девушка бы обиделась, но только не на Родригеса: такой дружбы она ещё не видела. Познакомились ребята два года назад на футбольном матче. Дело в том, что у колледжа было прекрасное футбольное поле, и почти каждый факультет имел свою футбольную команду, но особенно славились своими командами мехмат и химфак. Два года назад выдвинулась ещё команда биологов. Они громили одну команду за другой и даже вышли в полуфинал против мехмата. Матч был очень напряжённым; Родригес играл за команду своего факультета в качестве полузащитника, а троица первокурсников с биофака очень бурно поддерживала свою команду и ругалась на их противников.
Мехматцы играли довольно жёстко, и в итоге в команде биологов осталось всего три игрока: голкипер и два защитника. Арбитры пришли к выводу, что без нападающего или хотя бы полузащитника команда играть не может, и предложили взять кого-нибудь из болельщиков. Единственным болельщиком, кто пришёл в спортивной форме, оказалась Элеонора, её и взяли в команду. Всех, особенно Родригеса, поразила игра девушки: она двигалась настолько ловко и быстро, что спасла ситуацию. Конечно, биологи проиграли, но со счётом 6:5, а не 6:1, как могло бы быть, и Родригес познакомился с тремя ребятами, которые в итоге стали его самыми лучшими и близкими друзьями.
Сейчас четвёрка друзей сидела за отдельным столиком в самом углу столовой. Они уже обсудили все последние новости и сейчас мирно (насколько это было возможно) заканчивали завтрак.
- Что у нас сегодня будет на литературе: Островский или Шекспир? – вслух размышляла Мэгги.
- Не знаю, - ответил Дэниел, - но контрольный опрос будет точно.
При этих словах Эли поперхнулась апельсиновым соком, который она допивала, а Родригес мрачно ухмыльнулся.
- У нас вообще не должно было быть литературы, - мечтательно произнёс он. – Но Болло убедила Спенсер ввести её уроки на всех факультетах, так как, цитирую: “Молодежь совсем от рук отбилась, классиков не читают”.
- Когда-то я писала стихи, - задумчиво сказала Элеонора, - и просто обожала поэзию, но после первого семестра в колледже я больше не смогла написать ни строчки и возненавидела всякую художественную литературу.
- Жаль, - с сожалением произнесла Маргарита, - из тебя бы вышел прекрасный поэт. У тебя есть дар…
- Не произноси вслух это слово! – перебила её Эли. – После “Дара” Набокова я не могу его слышать. Такую муру я в жизни не читала!
- О, у вас первая математика, - Родригес заглянул в расписание друзей-биологов, - а у нас физика, - он заглянул в своё.   
Ни о сне, ни о грядущей смерти Эли друзья не заговаривали, их больше волновал первый день учёбы. За пять минут до звонка они попрощались с Родригесом и направились на математику, которую вела у них профессор, завуч и проректор Камилла Спенсер. Это была женщина лет пятидесяти или чуть больше, невысокая, часто менявшая стрижки, с грозными, метающими молнии глазами, которая, по наблюдению Элеоноры, не любила полосатые и яркие брюки и иногда одевалась совершенно безвкусно. Она давала ученикам относительную свободу до первого замечания, а затем рассаживала их так, как хотела, при этом они не могли не только возмутиться, но даже просто пикнуть.
Друзья осторожно вошли в кабинет и с опаской заняли места. Маргарита села с Дэниелом, а Элеонора с сестрой Родригеса Кармен. Вообще-то у Кармен была другая компания, но на математике она всегда садилась с Эли, потому что та понимала гораздо больше из объяснения Спенсер. Эли и Кармен уже обсудили несколько последних кинофильмов и только приступили к вопросу о косметике, как в кабинет вошла профессор Спенсер. Класс тут же замолчал и смотрел на неё точно заворожённый. Хотя день только начался, кто-то уже успел разозлить её. Она грозно оглядела студентов, особенно четвёрку в середине среднего ряда.
- На чём мы закончили в прошлом году? На теории вероятностей?
- Нет, профессор, - ответила Саманта, - на тригонометрических уравнениях.
- Вы что-то путаете, Эшли, этого не может быть.
- Она ничего не путает, - спокойно возразила Эли, - мы только на третьем курсе.
Спенсер ничего не ответила, зато ясно поняла, что права не она, а закадычные враги Эшли и Крэджстоун. Эти две девушки были очень похожи друг на друга: обе блондинки, обе до крайности самолюбивые, гордые и независимые; вот только Элеонору Спенсер любила, а к Саманте относилась с неприязнью, хотя старалась  внешне этого не показывать.
На первом же уроке профессор объясняла очередную тему, тригонометрические неравенства, с которой Эли не дружила ещё в школе. Кармен удивлённо смотрела такими же большими глазами, как у брата, то на соседку, то на учителя, зато Дэниел с Маргаритой просто сияли.
“Конечно, - раздражённо подумала Элеонора, - они же умные, а я … даже не человек…”
- Элеонора, о чём вы думаете? – обратилась к ней Спенсер, заметив отсутствующее выражение её лица.
- О синусе семи икс, - ответила девушка. – А что?
- Ничего, только это был позапрошлый пример.
Эшли с друзьями захихикала, а Элеонора подавленно опустила глаза в парту.
Вскоре прозвенел звонок, уже со второго урока, и Элеонора с радостью выскочила из кабинета, друзья, чуть помедлив, присоединились к ней.
- Эли, что с тобой? – спросила Мэгги у побледневшей как полотно подруги. 
- Какое-то странное ощущение, - ответила она, глядя в пространство.
- До полнолуния ещё полторы недели, - Дэн посмотрел на лунный календарь, висевший на стене, - значит, это что-то другое…
- Думаю, через пару дней всё точно узнаем, - произнесла повеселевшая Эли. – А сейчас у нас, - она заглянула в расписание, - иностранный. Мэгги учит французский, а мы с тобой что? – обратилась она к Дэну.
- По-моему, немецкий, - он немного задумался. – Хенде хох! – воскликнул Дэн с ужасным акцентом.
Эли рассмеялась, а Мэгги, посмотрев на часы, сказала:
- Что ж, скоро звонок, а вам ещё спускаться вниз. Встретимся на гражданской обороне!
- Где? – удивлённо спросила Элеонора.
- На ОБЖ,- пояснила Мэгги и направилась к кабинету французского, а оставшаяся парочка – вниз, на немецкий, хотя для начала им не помешали бы занятия с логопедом.
Кабинет немецкого находился не на первом этаже (первый подземный этаж), том, где был вестибюль, столовая, Главный Зал, большинство спален и несколько кабинетов, а двумя этажами ниже, на минус втором, потому что отсчёт этажей у них вёлся в обратном порядке. Аудитория, в которую уже вошли ребята, была по сравнению с другими довольно небольшой, но и студентов, изучавших немецкий, было раза в три меньше, чем “’французов”.
Не успели ребята разместиться, как послышались шаги профессора немецкого, австрийки Греты Ван Штеббер. Она была одним из самых молодых преподавателей: ей было тридцать или чуть больше, а на вид не более двадцати пяти. Её длинные русые волосы были убраны в пучок, а в руках она держала несколько книг.
- Гутен морган! – поздоровалась профессор с классом на чистейшем немецком (это был её родной язык).
- Мы тоже очень рады вас видеть! – ответила Элеонора, правда, не на немецком.
Ван Штеббер улыбнулась и спросила:
- Кто-нибудь из вас читал что-нибудь на немецком?
Класс притих, все уткнулись глазами в парты, и тут раздался голос Эли:
- Я начинала “Фауста” Гёте…
- Начинала, а почему не закончила?
- Дело в том, что те две недели, что я провела с родителями, я могла читать, а потом… началась практика: там не до книг. Затем остался всего месяц, Райт заставил проводить меня ужасно сложное исследование, а тут ещё сто номеров от Спенсер… - почти шёпотом закончила девушка. – Но мне очень понравилось! – тут же продолжила она. – Такой глубокий философский смысл! Я, правда, не совсем его поняла… но он очень, очень глубокий!
- Ладно, загруженные вы мои, - с улыбкой сказала профессор, - я вас прощаю. А сейчас у меня новость: так как очень мало студентов учат немецкий, мы решили объединить несколько групп. Заходите!
Только сейчас ребята заметили, что всё это время за дверью стояло около шестнадцати студентов. Как же обрадовались Дэн и Эли, увидев среди них высокого, смуглого, с чёрными, немного вьющимися волосами и большими глазами испанца.
- Родригес! – крикнула на весь класс Элеонора. – Садись к нам!
Долго уговаривать парня не пришлось, он тут же с радостью подсел к друзьям. Они были так рады встрече, что даже не обратили внимания, что прямо за ними села Диана Рейнер, которая, в отличие от сестры, тоже учила немецкий; Патрик Фредериксон со своим лучшим другом-рокером, к которому постоянно приматывалась Спенсер то из-за длины волос, то из-за чего-нибудь ещё; и какой-то бледный парень, который с самого утра следил за друзьями.
Урок прошёл очень весело, как все уроки немецкого. Друг Патрика очаровал Эли не только своими рыжими волосами, но и прекрасным произношением, зато сам Патрик так умудрился прочесть “книжный шкаф”, что весь класс хохотал ещё минут пятнадцать до конца урока. Все до единого расстроились, когда прозвенел звонок, и их не смутило даже то, что Ван Штеббер задала переводить огромный текст.
Элеонора попросила ребят подождать её, с сама подошла к Патрику, который в это время разговаривал с рокером.
- Привет, Эли! – оживился Патрик, увидев девушку.
- Привет! Может, представишь нас?
- Конечно. Элеонора Крэджстоун – Питер Джонс; Питер Джонс – Элеонора Крэджстоун.
- Рад познакомиться, - Питер пожал руку Эли.
- Взаимно, - ответила девушка.
- Она – панк, - продолжил Патрик, - он… тоже что-то в этом роде.
Элеонора и Питер улыбнулись такому определению.
- Эли! – позвал Дэниел. – Ты же не хочешь опоздать на самый экстремальный урок! А то снова придётся играть роль подопытных кроликов, а у него, между прочим, чёрный пояс по каратэ и ещё какие-то сверхъестественные способности…
- Что ж, мне пора! – улыбнувшись, обратилась Эли к Питеру и побежала к друзьям.
- Ещё увидимся! – крикнул Питер ей вдогонку.
Урок гражданской обороны, проще говоря, ОБЖ, прошёл как никогда спокойно. Обычно свои приёмы профессор тренировал на ком-нибудь из троицы: Эли, например, всегда ходила с разодранными коленками и повреждёнными пальцами, Дэну частенько разбивали нос, а Мэгги довела до совершенства свою способность останавливать время. Сегодня изучали только теорию, никакой практики, зато со следующего урока начиналась новая тема – тёмные силы. Это сообщение настолько потрясло Дэна, что он до самого конца урока смотрел в одну точку пространства: конечно, в прошлом году проходили стихийные бедствия, а ему трижды вправляли коленку. Что дальше? Тёмные силы – это не шутка, это очень опасно, особенно для обычных людей. Вот, и профессор об этом же говорит, но всё-таки утверждает, что эта тема необходима, потому что… Звонок!
Ребята вышли из кабинета и направились на обед в столовую. После обеда у них было всего два урока – две литературы. Обычно у них каждый день было от шести до девяти уроков, из них просто огромное количество уроков математики, биологии и химии, остальные – один-два раза в неделю. Вот только в этом году ввели четыре обязательные литературы, от чего все математические факультеты готовы были выть уже сейчас, в первый день учёбы.
Родригес уже занял столик и сидел за ним с четырьмя порциями обеда. Он был поражён видом друзей: только Маргарита вела себя как обычно, Дэн же всё ещё был в шоке, а Эли вновь побледнела, как и после первых уроков.
- Что с вами? – совсем растерялся Родригес. – Он вновь испытывал на вас свои приёмы?
- Нет. Вот этого героя напугала новая тема по ОБЖ, - съехидничала Мэгги.
- Какая тема? – спросил Родригес.
- Тёмные искусства.
- Конечно, ты-то время можешь останавливать! – возмутился Дэн. –       А мне что прикажешь делать?!
У Дэна с Мэгги был сейчас такой вид, как будто они готовы были задушить друг друга.
- Да хватит вам пререкаться! – положила всему конец Элеонора. – Обед уже остыл, - и она принялась за свою порцию супа.
Напряжённая атмосфера царила не только за столиком в углу, где сидела четвёрка друзей, но и во всём зале. Никто не понимал, что происходит, но все почему-то предчувствовали, что должно случиться что-то ужасное.
Маргарита быстро разделалась со своим обедом и ушла в библиотеку, ничего не сказав друзьям.
- Дэн, ты её обидел, - заметил Родригес.
Дэниел ничего не ответил, прекрасно понимая, что его друг совершенно прав, зато заговорила Элеонора:
- Я поговорю с ней вечером, сейчас меня больше интересует, что же всё-таки происходит, -  ребята вопросительно посмотрели на неё.  – Слишком много совпадений: вещий сон, разговор Спенсер, новая тема по ОБЖ… Этот список можно продолжить. Кстати, - обратилась она к Дэну, - я уверена, что в тот день сон видел не только ты…
- Значит, - продолжил её мысль Дэн, - у Дайэн есть огромная сила, которая очень нужна Злу. Её попытаются отнять у Рейнер.
- А отнять силу можно только вместе с жизнью. Осталось понять, что это за сила, - подытожила сказанное Эли.
- Единственный наш союзник, - вмешался Родригес, - это время. Надо ждать.
- А для начала давайте уберёмся подальше от Райта, - Элеонора заметила входившего в столовую профессора биологии, - на сегодня с меня Болло достаточно.
С этими словами она встала из-за стола и вышла из столовой. Дэн и Родригес нагнали её уже в коридоре. Минут десять до конца перемены они бродили по коридорам, каждый думая о чём-то своём, а им было, о чём подумать.
Перед самым звонком друзья разошлись на уроки. Кабинет литературы находился на нулевом этаже в отдалении от других кабинетов. Когда ребята подошли к нему, весь класс уже собрался. Похоже, никому, даже Маргарите, которая уже стояла у дверей, не хотелось входить внутрь. Вообще-то Дэниел и Маргарита были лучшими студентами факультета, но литературу не любили наряду со всеми остальными. Прозвенел звонок, и у ребят не осталось выбора: надо входить в кабинет. Друзья заняли места на самом последнем ряду, подальше от профессора Болло. К их счастью, в этом кабинете столы были длинными, а не на два человека, как в кабинете математики, или на три, как в биологическом кабинете. Маргарита и Дэн оказались по разные стороны от Эли. Дэниел только открыл рот,  чтобы извиниться перед Мэгги, хотя своей вины он не осознавал, как в кабинет вошла профессор литературы и декан филологического факультета, Летиссия Болло. Это была женщина средних лет со светлыми короткими кудрями, невысокая, с умным, но довольно стервозным лицом. Друзья не любили её как за личные качества, так и за методы преподавания. Например, они просто не выносили контрольных опросов, которые Болло давала практически по каждому произведению, и которые касались таких деталей, которые нормальный человек просто не мог запомнить, не выучивая текст наизусть или не “вылизывая”, как говорили школьная учительница Эли по химии.
Вот и сейчас она достала какие-то листочки из конверта, лежавшего у неё на столе. Как Эли ни всматривалась, она так и не смогла узнать, по какому произведению будет контрольная на этот раз. От тщетных попыток увидеть недоступное её отвлёк голос Болло, который прозвучал почему-то над самым ухом. Девушка посмотрела влево, где был проход между рядами, и поняла, что, пока она всматривалась в пространство, профессор подошла к парте. Болло сказала, что контрольная по “Гамлету” Шекспира, и положила перед друзьями листок с вопросами. Первый же вопрос: “С чего начинается произведение?” – поверг Элеонору в ужас: в данный момент она могла вспомнить только монолог “Быть иль не быть?”, который она выучила летом на практике, чтобы хоть немного отвлечься от сложных работ. Девушка уже совсем собиралась отчаяться, но тут посмотрела на друзей и поняла, что у них дела обстоят ничуть не лучше. Это обстоятельство придало ей уверенности в себе, и она каким-то непонятным образом ответила на все вопросы. 
Болло собрала работы и начала вещать что-то по поводу биографии Шекспира, которую, естественно, никто не подготовил. Одна из её фраз буквально вывела Эли из себя.
“Отлично, значит, следующий Островский”, - подумала она – “Ну не могу я всего помнить! Ну не помню я, как звали Катерину! Или помню?.. А! Её звали Катерина! Я помню!”
Элеонора просто засияла от этой мысли, что очень удивило друзей.
- Что с тобой? – тихо спросила Мэгги.
- Я вспомнила, как зовут Катерину!
- Ну и как? – поинтересовался Дэн.
- Катерина! – с радостью воскликнула Эли.
- Знаешь, я почему-то совсем не удивлён…
- Дэниел, - прервала его Болло, - вот вы и расскажете нам, в чём же трагедия Гамлета.
Элеоноре и Мэгги требовалось приложить большие усилия, чтобы не расхохотаться на весь класс. Дэниел ужасно смутился, но всё же что-то ответил.
- Что же, Дэниел, - произнесла Болло по окончании его речи, - вы правильно уловили суть, но впредь всё же слушайте учителя и однокурсников.
Оставшаяся часть урока и весь следующий прошли без казусов, но зато задала она столько, что все остолбенели (“На среду!” – возмутился кто-то из середины класса, и она подбавила ещё). Так что биологи вышли подавленные из кабинета, только Элеонора была счастлива, что наконец-то закончился урок и не следующий день она Болло не увидит.
Троица направились к небольшому кабинету, который служил редакцией студенческой газеты. Вся четвёрка входила в редакцию, а Элеонора была главным редактором и достигла на этом посту больших успехов, потому что была не просто хорошим журналистом, но ещё и умела прекрасно руководить любой работой.
Когда друзья вошли в комнату, в ней было всего два человека – Родригес и Кармен. Они о чём-то горячо спорили на своём родном испанском. Кармен фыркнула и со словами: “Ты невыносим!” – выскочила из комнаты.
- Дела семейные, - пояснил друзьям Родригес. – Кстати, Эли, у вас завтра вечером тренировка.
- Откуда ты знаешь? – тут же отозвалась Элеонора, оторвав глаза от ноутбука, который она изучала.
- Я же капитан команды мехмата, а капитаны всегда в первый день выбирают время для тренировок. Ваш так упорно отбивал это время, что все отступили.
- Да, Нил – молодец, - сказала Эли, - он прекрасный капитан.
- А ты – прекрасный редактор, но это не значит, что нам не придётся сегодня делать алгебру, - Маргарита вернула друзей на грешную землю.
Ребята очень весело провели вечер, разбираясь в куче бумаг и решая тригонометрические неравенства, в чём неожиданно для друзей и для самой себя преуспела Элеонора. На ужин было одно из самых вкусных блюд колледжа, рыба с рисом. Четвёрка дольше всех задержалась в столовой, поскольку для Элеоноры не было хуже наказания, чем съесть рыбу. К тому же, у неё начали болеть порезанные руки и нога, которые она повредила, скатившись с лестницы и врезавшись в шкаф. Девушка начала ныть, и Маргарите пришлось увести её в спальню, хотя ещё даже девяти не было. В каждой спальне было по две двухъярусных кровати, следовательно, в каждой комнате жило по четыре человека. В этой спальне все четыре девушки учились на одном курсе: помимо Эли и Мэгги, это были Кармен и её подруга Мисси Нот. Кармен расчёсывала свои длинные чёрные вьющиеся волосы, Мисси мучилась с алгеброй, Эли влезла в свою пижаму и уселась на верхний ярус кровати читать какую-то книжку. Маргарита же… пожалуй, стоит рассказать о ней поподробнее. Мэгги – двадцатилетняя девушка, ровесница Эли и Дэна, среднего роста, с зелёными глазами и тёмно-русыми волосами чуть ниже плеч. Если судить объективно, она красивей Элеоноры, но есть в ней какая-то неприятная черта, которая многих от неё отталкивает. Родилась и провела своё детство Мэгги в Канаде, где сейчас и жили её родители. Она всегда была блестящей ученицей и лучшей в других областях, а когда в пятнадцать лет у неё открылись магические способности, то она стала лучшей из лучших. Элеонора частенько завидовала подруге, но, естественно, никому об этом не говорила. Никому, кроме японки Ли Энн, с которой она переписывалась и по совету которой она сейчас читала сборник стихов японских поэтов, но стихи не заменить сон. К тому же, другие девушки уже давно спали, и Элеонора последовала их примеру, уткнувшись носом в подушку.

                Глава III. Что делать?
Элеонора проснулась от пронзительного крика. Что случилось? Это Кармен. Спросонья Эли сделала  шаг с кровати. Как больно! Конечно, это же второй ярус…
Лёжа на полу, девушка огляделась по сторонам. Было совсем рано, только начинало светать, и в комнате стоял полумрак. Кармен испуганными глазами смотрела в противоположную сторону. Эли подняла глаза и прямо над собой увидела высокого незнакомого мужчину.
- Доброе утро… - всё, что смогла выговорить девушка.
- Где ведьма? – грозно спросил он.
- Какая ведьма? – ничего не поняла Эли.
В этот момент она почувствовала ужасную боль, удар, а дальше мрак…
В голову ударил резкий запах нашатыря. Девушка неохотно открыла глаза: она лежала на кровати Маргариты, рядом стояли испуганные соседки по комнате и профессор Спенсер.
- Что случилось? – с трудом выговорила девушка.
- Он отбросил тебя к стене, - пояснила Спенсер, поскольку больше никто из присутствующих не мог выговорить ни слова.
- Но ведь Зло не может проникнуть к нам?..
- Верно, не может, - ответила Спенсер и вышла из комнаты.
- Ты как? – поинтересовалась Кармен.
- Такое ощущение, что переломала себе все рёбра, но жить буду.
Кармен улыбнулась. Больше Элеонору никто ни о чём не расспрашивал. По-хоже, что их врач запретила тревожить пострадавшую. Кармен и Мисси по-степенно отошли от случившегося, Элеонора даже умудрилась вздремнуть пару часиков, и только Маргарита до самого утра просидела за столом, о чём-то размышляя.
***

В эту ночь Диане Рейнер не спалось. Нет, сны её не мучили, но у неё было какое-то странное предчувствие. Что-то случится, обязательно случится… Нет, только не Дайэн. Но какая же тайна у неё? Она и сама не знает, но и не видит никаких снов, ничего не предчувствует. Пока они в колледже, им ни-чего не угрожает, ведь он надёжно защищён от Зла. Но почему тогда вместо оказания первой медицинской помощи они будут проходить тёмные искусст-ва по ОБЖ? Эта тема не входит в общий курс, её изучают только маги на специальных курсах… Значит, всё-таки что-то им угрожает?.. Нет, пора бро-сить эти мысли, скоро утро.
Диана перевернулась на другой бок и попыталась заснуть. Ей это почти уда-лось, но тут… Резкая боль пронзила голову, яркая вспышка света…
Девушка резко вскочила с кровати: боль прошла, вокруг полумрак. Но ведь что-то случилось, она же видела… Ничего не понимая, девушка села обратно на кровать. Она была совершенно озадачена, тем более что странное пред-чувствие внезапно исчезло. “Кто-то пострадал”, - подумала Ди, - “но не Дай-эн. Тогда кто?”
Знакомый звонок будильника. Диана открыла глаза: уже совсем рассвело. Похоже, она всё-таки уснула после таких переживаний. Времени обдумывать происшедшее не было: Дайэн уже спрыгнула со второго яруса и, бросив се-стре полотенце, пошла умываться. Диана последовала её примеру.
“А может, ничего и не случилось”, - успокаивала себя девушка по дороге в столовую. - “Просто очередной кошмар приснился”.
Это было самое разумное объяснение случившемуся. Диана спокойно приня-лась за завтрак, но вскоре поняла, что ночное предчувствие не было просто плохим сном. И вновь всё из-за разговора “великолепной” четвёрки. Друзья сидели за соседним столом. Сначала их было только трое, потому что Элео-нора стояла в дверях и болтала с Питером Джонсом, что очень злило Родри-геса. Она закончила разговор и подошла к друзьям. Всю злость испанца как рукой сняло: если вчера девушка прихрамывала на одну ногу, то сейчас хро-мала на обе.
- Что случилось? – спросил Родригес, как только она дохрамала до столика.
- Меня ночью об стену шибанули… совсем немножко, - поспешила добавить Эли, увидев испуганное выражение на лицах обоих парней.
- Но ведь Зло не может проникнуть сюда, - сказал Дэн, быстро оценив ситуацию.
- Верно, и Спенсер то же сказала. Но ведь не только Хозяину нуж-ны ведьмы. Это был просто Собиратель Силы.
- Откуда ты знаешь? – удивлённо спросила Мэгги. – Мне понадо-билось всё утро, чтобы понять это.
- Элементарно, - пояснила она, - только Собирателей не классифи-цируют как Зло: им всё равно, у кого красть силу и кому её продавать. К тому же, Собирателям тоже нужна сила… ведьмы, - девушка сделала упор на этом слове.
- Значит, им нужна ведьма, а досталось тебе, - подытожил сказан-ное Дэн.
- Похоже, - улыбнулась Эли и принялась за завтрак.
Из этого разговора Диана поняла больше, чем из предыдущего подслушанно-го. Значит, её сестра – ведьма, с каким-то редким даром, за которым охотится Хозяин. Этой ночью Собиратель Силы попытался совершить нападение, но по какой-то причине попал не в ту спальню. Отсюда все видения – они с Дайэн кровные сёстры, поэтому она может чувствовать опасность, угрожаю-щую сестре. Вот только оставалось два неизвестных звена этой цепочки: что за дар у Дайэн и как со всем этим связана Элеонора Крэджстоун (а в том, что она имеет какое-то отношение к происходящему, Диана не сомневалась).
- Диана, да что с тобой происходит?! – не выдержав, воскликнула Дайэн. – Всё из-за них, да?! – она указала на четвёрку друзей. – Пора расставить все точки над “и”!
С этими словами Дайэн встала и направилась к соседнему столу. Диана не успела её остановить; дальнейшие события развивались слишком быстро.
- Мне надоело, что ваши разговоры доводят сестру!
- Прости, Дайэн, но… - попытался охладить её пыл Родригес.
- Нет! И слушать не хочу! – прервала его разгневанная Дайэн. – Оставьте Ди и меня в покое!
- Мы здесь ни при чём, - резонно заметила Маргарита. – Если она слышит отрывки наших разговоров, а затем воображает невесть что, то это её проблемы.
Но Дайэн ничего не хотела слушать:
- Это ваши проблемы! И если вы не прекратите, то…
- Не может быть, - неожиданно прошептала Элеонора, глядя на Дайэн; на какое-то мгновение их взгляды встретились… - Нет! – вос-кликнула девушка и, сметая всё на своём пути, вылетела из столовой.
- Что вы наделали! – сорвался Дэн. – У нас первая физра, Нил её живьём съест!
- Я догоню её, - пообещал Родригес и побежал вслед за девушкой.
- Родди! – вскочила из-за своего стола Кармен. – Мне надо с тобой поговорить!
- Не сейчас! – отрезал Родригес сестре и исчез за дверью.
Дайэн явно не ожидала такого эффекта. Она ошарашенно оглядела остав-шихся за столом Дэна и Маргариту, которые буквально буравили её взгляда-ми, и отошла за столик к сестре.
- Что ты наделала?! – Диана посмотрела на неё широко раскрыты-ми глазами.
- Что у них за тайна?.. – прошептала Дайэн, не слушая сестру и не глядя на неё.
- Теперь мы все звенья одной цепи, - заключила Диана. – А сейчас пойдём лучше на урок.
Сёстры вышли из столовой. 
Всё это время за ними непрерывно следили две пары глаз, принадлежавших Мэгги и Дэну. Как смела эта ведьма (во всех смыслах этого слова) довести их подругу до такого состояния. А если Родригес её не догонит? Она самый без-ответственный нападающий за всю историю биофака, поэтому капитан их команды Нил Тейлор просто не давал ей проходу. Этот год обещал быть са-мым тяжёлым из всех: Нил учился на последнем курсе аспирантуры, и это был его последний шанс выиграть одну из самых престижных наград кол-леджа – Кубок по футболу.
Дэн и Маргарита подождали ещё минут пять и пошли по направлению к спортивному залу. В раздевалке народу практически не было: ведь физкуль-тура – единственный урок, на который ни один студент не боялся опоздать. Маргарита заглянула в отдельную женскую раздевалку, но Элеоноры там не было. Это обстоятельство очень обеспокоило друзей: по идее, Родригес уже давно должен был догнать Элеонору, ведь он – один из самых спортивных студентов колледжа, а Элеонора никогда особой физической силой не отли-чалась. Ребята успели обмозговать ситуацию, как в раздевалку влетел Родри-гес. Дэн собирался спросить, где Эли, но тут она сама, запыхавшись, вбежала в комнату и, если бы Родригес не перехватил её по дороге, врезалась бы в стену. Но на этом марафон не закончился: следующей вбежала Кармен с кри-ками: “Подождите!”. Последним в раздевалке появился Патрик Фредериксон, явно пытавшийся сохранить грозный вид, что рассмешило всех присутст-вующих.
- Если вы ещё раз… - прокричал Патрик, задыхаясь.
- Отдышись, - посоветовала Маргарита.
Патрик пронзил девушку взглядом, но промолчал.
- Извини, - вмешалась Эли, - мы тебя не заметили…
- Не заметили?! Двое сбили меня с ног, а третья даже прошлась по мне! – Кармен покраснела. – Я этого так не оставлю. А Пита ты больше не увидишь! – пригрозил он напоследок Элеоноре и вышел из комнаты.
- Молодцы, - обратилась к друзьям Мэгги, - нам сейчас только проблем со старостой не хватало!
- Да ладно, - мирно произнёс Родригес. – У нас тут две новые ведьмы завелись, а сейчас мне пора на урок, - и Родригес тоже ушёл.
- Две новые ведьмы? – переспросил Дэн, глядя на Эли и Кармен.
- Нам пора переодеваться, - Эли схватила Кармен под руку и ута-щила в раздевалку для девушек.
Дэн и Мэгги удивлённо переглянулись и, так как больше ничего им не оста-валось, разошлись по раздевалкам. Элеонора заявила, что не собирается ни-чего объяснять раньше обеда, и это было совершенно в её стиле, как и то, что больная нога не позволяла ей заниматься на физкультуре, хотя и не мешала носиться по коридорам. Вот и сейчас она ходила из угла в угол, размышляя о чём-то. Это был явный признак того, что Элеонора в полном недоумении и не знает, что дальше предпринять. 
Маргарита это отметила, но ничего говорить не стала, потому что в таком со-стоянии Элеонору лучше не трогать. Девушки наконец-то все переоделись и вышли из раздевалки. Парни уже стояли в зале: звонок-то прозвенел пять минут назад. Урок у них вели два учителя: муж и жена, Сандра и Вильям Бэйконы (он, кстати, вёл ещё и ОБЖ). Девушки всегда опаздывали на уроки и иногда отказывались выполнять некоторые упражнения, а заставить их сыграть с девушками других факультетов можно было только силой, но мис-сис Бэйкон всё равно их любила и никогда не перегружала.
С парнями дело обстояло иначе: большинство из них обожали физкультуру и всё свободное время проводили в спортзале. Конечно, были и такие, как Дэн, считавшие физкультуру сущей пыткой, но они находились в меньшинстве, и к ним особого уважения не выказывали.
Вот и сейчас ребята подтрунивали над очкариком с взъерошенными волоса-ми, которым как раз и был Дэн. Порядок навёл мистер Бэйкон, которого слушались, боялись и уважали все без исключения студенты. Элеонора тут же подошла (вернее, подхромала, потому что она неожиданно начала ужасно хромать) и объяснила ситуацию. Естественно, своё законное освобождение девушка получила, но на вечернюю тренировку должна была явиться, по-скольку там уже командовал Нил. Элеонора не осталась в зале или раздевал-ке, как она обычно это делала, а отправилась (кто бы мог подумать!) в биб-лиотеку. Вообще-то это было единственное место в колледже, куда девушку невозможно было загнать даже под страхом смерти. Нет, читать-то она лю-била, несмотря на все её заверения в обратном, но вот отношения с библио-текаршей, миссис Харм, у неё не сложились с самого начала. Кстати, это был один из тех редких случаев, когда виновницей неприязни являлась не Элео-нора. Просто девушка не выносила, когда на неё орали, да ещё и беспричин-но, а миссис Харм ничего не могла сделать без крика, что признавали все профессора, но ничего не могли сделать.
И вот сейчас Элеонора пошла на отчаянный шаг: отправилась в библиотеку. На это у неё должна была быть веская причина: зачем идти на неоправдан-ный риск, когда можно просто поручить всё Маргарите, которая практически всё своё свободное время проводила среди книг? И эта причина была: когда она сегодня утром случайно задела Дайэн рукой, она увидела… будущее. По крайней мере, это было очень похоже на видение… Сейчас девушке надо было проверить свою догадку, прежде чем, возможно, совершенно понапрас-ну волновать друзей.
Эли пообещала миссис Харм не рвать, не разрисовывать, не есть книги; она даже готова была поклясться на Библии, но, похоже, здравый смысл библио-текаря восторжествовал, она решила, что обещания вполне достаточно, и вы-дала несколько толстенных старых книг. Элеонора уселась за один из столи-ков подальше от глаз библиотекарши и принялась за изучение книг. Раньше она никогда не пользовалась магическими книгами, только иногда, загляды-вая через плечо Маргариты, девушка замечала, что они очень и очень стран-ные. Да, в этих книгах было много такого, над чем Эли никогда не задумыва-лась и принимала на веру, но вот того, что в данный момент нужно было де-вушке, в книгах не оказывалось. Она уже отчаялась, как тут прочла в послед-ней, самой толстой и самой старинной книге:
“Видение”, - гласила книга, - “великий дар, который в чистом виде встреча-ется только у избранных магов. Многие умеют предсказывать будущее по картам Таро, кристаллам, чаинкам и т.д. Но эти предсказания видениями считать нельзя, поскольку видения могут возникать лишь в напряжённых и ответственных ситуациях, но будущее не всегда возможно изменить: час-то видения даются для других целей. Иногда видения могут приходить из прошлого…”
Дальше ничего интересного не было, и Элеонора отложила книгу в сторону. Сомнений больше не было и не могло быть: да, это видение, и надо попы-таться изменить то, что случится. Единственное, что оставалось неясно, по-чему раньше у неё никогда не было видений. Лет пять назад она узнала, кто её настоящие родители, а до этого она о магии всерьёз не задумывалась. С тех пор девушка очень жалела о том, что у неё нет никаких магических спо-собностей: ведь она могла бы (да и должна была) стать очень сильной ведь-мой. И вот, похоже, мечта сбылась… Вот только почему именно сейчас? Может, из-за той опасности, которая угрожает Дайэн?.. Только этого ей не хватало, у неё и так проблем полно.
Звонок застиг Элеонору врасплох: она так и не успела доразмышляться до чего-нибудь положительного. Девушка отдала книги, даже поблагодарив библиотекаря, и отправилась разыскивать друзей: уж очень ей не хотелось идти на биологию в полном одиночестве.
Профессора Райта девушка не боялась; конечно, её выводило из себя то, что Райт постоянно к ней приматывался и изводил, но страха не было. Нет, тут было что-то другое, но вот что, она никак не могла понять, да и, наверное, не хотела.
- Элеонора! – позвал кто-то девушку.
Эли обернулась и увидела Питера, который махал ей рукой.
- Привет! Не ожидала тебя увидеть, - сказала девушка, когда Питер подошёл к ней.
- Послушай, я хочу пригласить тебя на свидание. Правда, самое романтичное, что я смог придумать, - это воскресный завтрак. Ты не против?
- Надо быть сумасшедшим, чтобы пригласить меня на свидание, - она действительно смотрела на парня как на помешенного. – Мало то-го, что я далеко не красавица, так я ещё и отменная стерва.
- Я готов ко всему, - смеясь, сказал Питер.
- Ладно, тогда по рукам, - ответила девушка и убежала на урок биологии.
Элеоноре показалось, что спускалась она целую вечность. Конечно, кабинет биологии находился очень низко, но раньше почему-то спускаться надо было меньше. Друзья уже поджидали Эли у дверей. Похоже, она и правда шла дольше обычного. Элеонора очень обрадовалась друзьям, но вопрос Дэна: “Где ты была?” остался без ответа, поскольку в этот момент мимо них про-шёл Джордж Райт. Все признавали, что его взгляд обладал магической силой: всё вокруг замирало, а встретиться с ним взглядом значило признать своё по-ражение. Так его взгляд действовал на всех… всех, кроме Элеоноры. Да и вообще, эти два человека были очень похожи, но вместе с тем такие разные.
Элеонора, по обыкновению, проводила декана разозлённым взглядом: она прекрасно знала, что и на этом уроке ей (Дэн и Маргарита всё-таки учились получше) несдобровать, хорошо ещё, что это биология, а не химия, которая будет только завтра. К счастью, сегодня будут мучить не только её, потому что исследование по биологии проводила не она; она-то себе целый месяц кислотами и другими гадостями руки жгла. А по биологии, кажется, Кармен подготовила про какую-то испанскую траву, да ещё Маргарита о какой-то “жуткой кусачке”, как прозвал Дэниел одну из немногочисленных на севере магических зверушек (в соё время зверёк его здорово цапнул за ногу, когда Дэн наступил ему на хвост).
Ребята сели за один из последних рядов. На последний садиться смысла не было: Райт всё равно никогда не упускал их из виду, зато на доске ничего не видно. Это был довольно светлый кабинет, в отличие от кабинета химии, ко-торый находился на том же уровне. Смежной с этими кабинетами была не-большая комнатка, служившая профессору личным кабинетом, и в которой друзья оказывались настолько часто, что успели изучить её вдоль и поперёк. Этот год начался довольно удачно: конечно, Эли в день праздника успела сбить Райта с ног и разбить несколько его “склянок”, но ни в его кабинет, ни в кабинет Спенсер их ещё не вызывали, тогда как предыдущие два года именно с этого и начинались. Сейчас профессор рассказывал, что они в этом году будут проходить по биологии и химии. По химии они приступали к осо-бо опасным травам и органическим соединениям. Друзьям это явно не по-нравилось: у Дэниела любая смесь так и норовила взорваться, а Элеонора из обычных вполне безобидных трав умудрялась приготовить зелье на уничто-жение (причём брала она ингредиенты точно такие же, как говорил профес-сор, но иногда врала с соотношениями). Маргарита вообще была единствен-ной в классе, кто готовил всё безошибочно, хотя, если судить объективно, лучше всех в травах и химических соединениях разбиралась Элеонора. Тема по биологии классу тоже не понравилась: ядовитые растения и опасные жи-вотные. “Они что все нас угробить хотят”, - пробурчал Сэм Хэлтон, сидев-ший впереди друзей. Ребят эта тема очень насторожила: неужели снова при-дётся ходить в Загадочный Лес, а у них и так с ним были связаны не лучшие воспоминания.
К доске вышла Кармен и начала  своё сообщение о листории, ядовитом рас-тении с большими яркими жёлтыми цветами, которое обитало только в тёп-лых странах. Это растение было одним из самых опасных в природе: одно прикосновение вызывало тяжёлые ожоги по всему телу, а пыльца была опас-на для человека и некоторых животных. Долгое время это растение считалось безобидным, потому что в первые два-три дня никаких симптомов отравле-ния не наблюдалось, зато потом отёк лёгких развивался в течение пяти-десяти минут, и человек умирал от удушья.
Кармен в своём реферате так подробно и красочно всё это описывала, что у Элеоноры потемнело в глазах, и начала кружиться голова. Ещё немного и она упала бы в обморок, но тут, к радости многих, Кармен закончила, и своё со-общение начала зачитывать Маргарита. По-научному “жуткая кусачка” на-зывалась михрен. Вообще-то это животное было вполне безобидное, пока его не потревожишь. Дэниелу ещё повезло: он отделался небольшим шрамом на левой ноге; а вообще-то стайка из шести-семи михренов могла загрызть до смерти. Этих животных осталось совсем мало, но они, в основном, жили большими колониями, поэтому многие леса стали из-за них непроходимыми. Зверьков практически невозможно было различить на фоне опавших листьев, которых в северных лесах всегда достаточно, поэтому из безобидного исче-зающего вида животных они превратились в “киллеров северных лесов”, по определению местной полиции.
Но вот и доклад Маргариты закончился, а осталось ещё больше часа. Элео-нора, скрестив пальцы, умоляла, чтобы было что угодно, только не практиче-ская работа. На этот раз ей повезло: профессор продолжил рассказывать о смертельных свойствах листории и острых зубах михрена. Второй урок про-шёл на редкость тихо: похоже, видение совершенно выбило Эли из колеи; она даже не возмутилась, когда Райт задал им огромное домашнее задание.
В столовой друзья сели подальше от Дайэн Рейнер, чтобы всё спокойно об-судить.
- Что значили твои слова о ведьмах? – спросила у Родригеса Мэг-ги, обладавшая феноменальной памятью.
- Одна из них – моя сестра, - ответил Родригес, жуя кусок хлеба. – Вы же знаете: у нас цыганские корни, а цыганки знают какую-то осо-бую магию. Наша мама всегда была прекрасной гадалкой, - ребята кив-нули: её слава, действительно, давно уже вышла за пределы Испании, - а вот сейчас и у Кармен открылись эти способности.
- А вторая ведьма? – спросил Дэн.
- Так я образно назвал Эли, - парень посмотрел на неё исподлобья, - Патрик-то сразу к Спенсер побежал, а она, если вы помните, мой де-кан.
- Образно, а попал в самую точку, - Эли в первый раз за весь разго-вор оторвалась от супа. – Похоже, я всё-таки что-то унаследовала от родителей.
Друзья вопросительно посмотрели на девушку, и она не заставила их ждать.
- Сегодня у меня было видение, - Мэгги недоверчиво на неё по-смотрела, - я всё проверила, Мэг, это правда. Я знаю, где будет сле-дующее нападение: северный корпус, минус третий этаж, у кладовки.
- Откуда ты знаешь? – удивился Родригес.
- Я однажды там отбывала наказание: отмывала решётку за пово-ротом.
- Так вот почему Собиратель попал именно к нам, - неожиданно произнесла Маргарита. – В нашей комнате четыре ведьмы, и все очень сильны. Да, Эли, видения не единственная твоя сила, будут появляться ещё, надо только ждать.
- Ждать, - подтвердил Родригес, - и есть, а то суп весь остыл.
Ребята молча доели уже остывший суп, а затем решили в свободное время дежурить у кладовой, причём, дежурить по очереди, чтобы не светиться. Правда, свободного времени у них практически не оставалось, а Дайэн спа-сать надо.
Ребята долго засиделись в столовой и спохватились в последний момент.
- Удачи! – пожелал Родригес друзьям, убегая на урок. – Ох, не за-видую я вам: Патрик уже наверняка Спенсер наябедничал.
Да, похоже, Патрик именно это и сделал. Вид у Спенсер был самый жуткий и, если бы друзья к этому уже не привыкли, их мог хватить удар. “Две ведь-мы” нерешительно сели за парту: когда у Спенсер было особо плохое на-строение, она приматывалась к ним да ещё к Саманте Эшли и её соседу по парте Мартину Крону. Девушки не выносили друг друга с самого начала, а с Кроном отношения испортились после того, как он с друзьями избил Дэна. А вот завуч  ставила всех на своём уроке на одну планку.
Первый урок уже прошёл и прошёл довольно благополучно. Никакой пере-дышки, естественно, не было, если не считать разговора Спенсер с деканом факультета психологии, имени которой Эли так и не вспомнила. Класс тут же начал ужасно шуметь, поэтому Элеонора ничего не смогла расслышать, зато она так вслушивалась, что Спенсер вызвала её и Мартина решать сложней-ший пример с “арками”. Пример оказался не по зубам парочке, но профессор решила их основательно помучить. Другим студентам было не легче: такой тишины в этом кабинете даже на контрольных не бывало. Тут вверх взметну-лась рука Маргариты, Спенсер подошла к ней и долго изучала её тетрадь.
- Правильно, - послышался её вердикт.
Класс тут же сосредоточился на Мэг, даже Мартин и Эли перестали кидаться тряпками и мелом.
Как только Мэгги встала, чтобы показать на доске решение, раздался гром-кий треск: Элеонору наконец-то осенило.
- Самобичевание уже не поможет, Крэджстоун, - сурово прогово-рила Спенсер, - ваш поезд ушёл. И ваш, Крон, тоже. Оба садитесь.
Ребята расселись по местам, понурив головы. Элеонора даже собиралась за-плакать, но вовремя вспомнила, что у неё накрашены глаза, и тушь обяза-тельно растечётся. Спенсер успела помучить ещё как минимум третью часть студентов-биологов, но наконец урок закончился. Ребята радовались как ни-когда, их не смущало даже то, что теперь им предстоял один из самых нуд-ных уроков, история.
Всё это время Элеонору мучил чернышевский вопрос, вернее, вопрос Чер-нышевского. Весь день она думала, что делать: Эли так и не сказала друзьям, что на месте нападения был парень, высокий, темноволосый, с бледной ко-жей, в общем, вылитый профессор Райт. От него осталась лишь груда пепла, и, по мнению Эли, этого нельзя было допустить. Конечно, нельзя: хоть Зло и нашло какую-то лазейку в колледж, это надо остановить и баста.