Происшествие в старинном замке

     Конец недели был удивительно спокойным, и я решила уйти домой пораньше, полностью полагаясь на своего секретаря.
     С секретарем мне очень повезло. Прекрасно знающий свое дело, молодой человек обладал еще и тем редким качеством, которое присуще только крайне малому числу служащих. Он умел содержать все в образцовом порядке и при этом быть абсолютно незаметным, появляясь именно в те моменты, когда его присутствие оказывалось необходимым. Единственное, что меня в нем раздражало, это его имя. Представляете?! Его звали Авриэль! Впрочем, после непродолжительных пререканий  мы решили, что я в исключительном порядке могу называть его просто Ари.
     Ну так вот, я была уже у двери, когда телефонный звонок заставил меня вернуться. Но это был не клиент.

- Детективное агентство Мэриэл Адамс.
- Привет сыщикам и сыщицам!...
- Привет прессе!
- Есть заманчивое предложение, отказы не принимаются...
- Надеюсь, ты не осмелишься предложить мне работу... Я настроена...
- Нет, уверен, что мое предложение придется тебе по вкусу. Ты ведь слышала о замке Ферни?
- Знаю только, что его купил на аукционе какой-то денежный мешок: то ли Стоун, то ли Кроун...
- Верно! Роберт Кроун, он реставрировал эту груду камней, обустроил всеми современными удобствами и теперь, похоже, почувствовал себя истинным аристократом...
- Любопытно, но...
- Перехожу к сути: свой  торжественный переезд из нормального жилища в это древнее, хоть и отремонтированное, историческое сооружение он решил отметить в лучших аристократических традициях. Мне удалось попасть в число приглашенных, а ты, надеюсь, будешь меня сопровождать.

     Так мы и оказались в достаточно странной компании. Честно говоря, я думала, что гостей будет значительно больше. Думаю, мне стоит поподробнее рассказать о некоторых присутствующих, поскольку они имели непосредственное отношение к тем событиям, ради которых я и затеяла свое повествование.
     Итак, список действующих лиц:
1. Роберт Кроун – хозяин замка, на вид ему не больше пятидесяти, худощав, подтянут, даже спортивен. Старается казаться этаким практичным циником, но...(впрочем, это уже мое собственное впечатление, не подкрепленное никакими фактами).
2. Мишель Кроун – молодая жена хозяина замка. Очень хороша. К мужу несомненно сильно привязана,... по крайней мере , но, возможно  существование и более сильного чувства. Дэвид, конечно, не посчитал бы это фактами, но я доверяю своей женской интуиции.
3. Марика Кроун – вдова племянника хозяина. Красива и умна, говорят, это редкое сочетание, но в этой небольшой компании таких уже две. Причем, как это ни странно, мы сразу испытали друг к другу несомненную симпатию. Даже тот факт, что Дэвид пялился на Марику почти весь вечер, не изменил моего отношения к ней.
4. Морис Парр – банкир, миллиардер, страстный коллекционер портретной живописи. Думаю, его пригласили, чтобы показать коллекцию замка, но скорее всего он уйдет разочарованным. Даже мне, хотя мои знания в этой области весьма поверхностны, совершенно понятно, что полотна, развешанные на стенах этого архитектурного памятника, если и имеют некоторую ценность, так только для историков.
5. Доктор Карл Тарни – преуспевающий врач. Ему лет тридцать пять. Он очень мил и импозантен. Настойчиво ухаживает за молодой вдовой. Интересно, как к нему относится сама Марика? Красивая была бы пара.
6. Джим Сотти – этот явно не в своей тарелке. Интересно, каким образом он попал в число приглашенных? Типичный провинциал. Даже скорее житель деревни. Может быть, сын состоятельного фермера. Надо же! И этот не сводит глаз с Марики.

     Если к списку добавить нас с Дэвидом, то получается, что на момент происшествия в комнате было восемь человек. Всего на этом странном новоселье было десятка два гостей, но к упоминаемому времени многие уже распрощались с гостеприимными хозяевами. Еще не более получаса, и остальные непременно последовали бы их примеру. Но тут события стали развиваться по несколько неожиданному сценарию. Хозяин дома завел разговор о своих картинах, рассчитывая, видимо, на реакцию коллекционера. Но тот не пожелал высказаться. Зато Джим Сотти неожиданно проявил поразительную активность. Он стал взахлеб восхищаться небольшим портретом, который, по его словам, он заметил в коридоре, ведущем в парадную столовую. В этой самой столовой мы все недавно обедали, но на картину, как выяснилось, никто не обратил особого внимания. В тот момент, когда начался этот разговор, хозяин угощал нас прекрасным вином. У каждого, кто находился в комнате, в руках был бокал. Восторг юного провинциала почему-то вызвал приступ любопытства у всех присутствующих, может быть, потому, что предложение сходить и посмотреть на портрет исходило от молчавшего до этого момента Мориса Парра.
     Теперь я должна упомянуть несколько деталей, важность которых станет вскоре вам вполне понятной. Как я уже сказала, только что было подано вино. Когда все отправились смотреть на портрет, большинство держали свои бокалы в руках. Исключение составили только сам Морис Парр и Роберт Кроун, они даже не прикоснулись еще к вину. Оба они сидели у небольшого симпатичного столика, занимавшего пространство между двумя стилизованными под старину диванчиками.
      При ближайшем рассмотрении портрет действительно оказался довольно занятным, но это на мой непросвещенный взгляд. Что касается специалиста, а роль такового здесь естественно принадлежала владельцу одной из самых значительных и дорогих коллекций портретной живописи, то Парр был явно разочарован.
- Лет через двести, быть может, эта работа и будет представлять некоторый интерес, но только не сейчас. – вот так он отозвался об увиденном.

    Джим попытался было затеять с ним полемику по этому вопросу, но вскоре понял, что это бесполезно. Авторитет его оппонента был слишком значителен.
    Когда мы все вернулись в гостиную, первым собрался уходить доктор, так как ему позвонил пациент. Он очень хотел подвезти Марику, но выяснилось, что она не собирается домой. Родственники пригласили ее погостить в замке, и она приняла это приглашение. Если честно, то мне это показалось странным. Причем странным казалось и то, что пригласили, и то, что согласилась. Мне показалось, что между Мишель Кроун и племянницей ее мужа отношения были не самыми дружескими. Стали прощаться и остальные, в том числе мы с Дэвидом. Все наперебой благодарили хозяев за прекрасный вечер, сыпали комплиментами и в адрес очаровательной хозяйки, и в адрес этого величественного дома, так замечательно возвращенного к новой жизни, благодаря энергии и деньгам господина Кроуна. Я точно помню, что Морис Парр взял свой бокал и другой протянул хозяину замка со словами:
- Похоже, только мы с вами не попробовали это прекрасное вино...

     А дальше произошло невероятное. Парр залпом выпил вино, затем вдруг схватился за горло и с какими-то странными хрипами повалился на пол. Хорошо, что доктор Тарни еще не успел уйти, хотя его профессиональные навыки понадобились  только для того, чтобы констатировать смерть.

     Все произошло так быстро и так неожиданно, что все растерялись и не знали как поступить. Первым опомнился Дэвид. Он позвонил в полицию и предупредил всех присутствующих о том, что для них же самих лучше не покидать этот дом до прибытия следственной бригады. Это не слишком понравилось прежде всего доктору, но он вынужден был согласиться с весьма убедительными доводами моего друга.

     Полицейский комиссар, который приехал первым, был моим хорошим знакомым. Еще будучи адвокатом, я как-то пару раз принимала участие в процессах по делам, блестяще завершенным следственной группой, возглавляемой им. Комиссара звали Эрик Катлер. Как ни странно, он сразу же узнал меня.
- Вот уж не надеялся встретить вас здесь, госпожа Адамс. Вы тоже были в числе приглашенных, или вас уже успели пригласить нам в помощь?
- Что вы, что вы. Я здесь в качестве частного лица. В общем, рядовой свидетель...
- Нам повезло, что на месте происшествия оказался такой свидетель.

     Через несколько минут приехала следственная бригада. До чего странно выглядело все это современное оборудование на фоне этих почти музейных декораций.
     После того, как видеокамера запечатлела место происшествия во всех подробностях, заглянув в каждый уголок замка, а прибывший медэксперт бегло осмотрел тело, покойника увезли для более тщательного изучения.
     Я исподволь поглядывала на всех невольных участников драмы, и мне почему-то подумалось, что никто из присутствующих не испытывает никакого беспокойства, за исключением, быть может, доктора, который скорее всего, если и волновался, то о своем пациенте.
     Никто не был по-настоящему опечален, да это и понятно: Морис Парр был мало знаком даже с хозяином дома, да и симпатичным человеком  его трудно было назвать. Насколько мне известно, он был одинок, редко покидал свой дом, гостей у себя принимал еще реже. Интересно: кто наследует все его богатство?

- О чем задумались, коллега? – от неожиданности я вздрогнула. Катлер стоял рядом и так же как и я разглядывал расположившихся в разных концах комнаты гостей Кроуна. Сам  хозяин замка в это время о чем-то разговаривал с молоденькой девушкой в форме горничной. Если я не ошибаюсь, это она подавала нам то самое вино.
- Я вот о чем думаю, комиссар... Обычно принято считать, что люди, невольно оказавшиеся в роли свидетелей преступления, как правило, нервничают, даже если не имеют никакого отношения к происшедшему...
- А вы уверены, что здесь имеет место именно преступление?
- Нет, не уверена, но все же умер человек, даже если это был несчастный случай, мне не понятно...
- И что же Вам непонятно?
- Как бы это лучше сформулировать?...Люди не то... чтобы спокойны. Нет, каждый  из них по-своему возбужден, но мне почему-то кажется, что им скорее любопытно. Их волнует причастность к чему-то необычному, ведь, к счастью, такие происшествия происходят не каждый день.
- Пожалуй, вы правы... Об этом стоит подумать.

     После того, как комиссар и его помощники провели предварительный опрос свидетелей, всем позволили разъехаться по домам. Я обратила внимание на то, что Марика все таки покинула замок, причем в сопровождении Карла Тарни, интересно, он еще помнит о своем пациенте?
     Мы с Дэвидом уже были перед дверью, когда меня окликнула Мишель Кроун. Это меня очень удивило, мне казалось, она едва ли могла запомнить мое имя, мы не обменялись с ней за весь вечер даже парой фраз. Кроме того, я вдруг четко осознала, что, в отличие от всех остальных, Мишель была явно чем-то сильно напугана.
- Госпожа Адамс, я бы хотела... Не согласились бы вы, и, разумеется, ваш друг погостить у нас несколько дней? Я вас очень прошу, вы ведь детектив? А мне... Мне так страшно!
- Вы хотели бы предложить мне провести расследование в вашем доме?
- Да, да, конечно! – казалось, она обрадовалась, получив хороший повод для своей настойчивости.

     Было очень поздно, нам с Дэвидом сразу предоставили комнаты, в которых предстояло провести ночь. Хотя хотелось поговорить, но усталость брала верх над желанием обсуждать сложившуюся ситуацию. Я подумала, что все разговоры могут подождать до завтра. Пожелав всем спокойной ночи, я удалилась в предназначенную для меня спальню. Девушка, которая меня провожала, опять привлекла мое внимание, но я не стала торопить события.

     Комната, в которой я оказалась, была уютной и вполне современной. Здесь было все, что   могло бы понадобиться человеку, ценящему комфорт. Но в дизайне все же присутствовали некоторые элементы стилизации под старину. Это производило странное впечатление, однако не помешало мне нормально отдохнуть. 
    
     Утром я проснулась довольно рано. Мне хотелось выпить чашечку кофе, но я не решилась отправиться на поиски кухни.
     Дэвида беспокоить было бесполезно, утром он соображал даже хуже, чем обычно 
     Спустившись по лестнице, я оказалась в большом холле, не знаю даже, как точно определить это помещение. Если бы тут была гостиница, это бы называлось вестибюлем. Не важно... Главное, что здесь на крошечном столике, напоминавшем предмет скорее кукольной мебели, я заметила свежие газеты, в которых обнаружила очень интересную информацию. И как журналистам удается так быстро обо всем разузнать? 
     О вчерашнем происшествии было написано предостаточно, в основном все было вполне правдиво. Остановлюсь лишь на тех фактах, которые еще не были мне известны до этой минуты.
     Во-первых, вскрытие показало, что Морис Парр был серьезно болен, и вскоре вполне мог скончаться и без посторонней помощи. Его лечащий врач сообщил полиции, что его пациент панически боялся боли, поэтому постоянно носил с собой пакетик с ядом. Так он чувствовал себя спокойнее.
     Во-вторых, экспертиза установила, что в вине, которым отравился коллекционер, был именно тот яд, который он постоянно носил с собой во внутреннем кармане своего пиджака. Упаковка была найдена полицией на ковре в комнате, где, собственно, все и происходило.
     Вывод был очевиден, во всяком случае для полиции. Все говорило о том, что мы стали свидетелями самоубийства.
    
     Но для меня оставалось очень много непонятного. Зачем уходить из жизни нужно было именно здесь и именно так?
     Что так напугало Мишель Кроун? И еще мне не давали покоя парочка деталей, казалось бы, не имеющих ничего общего с событиями вчерашнего вечера.

      За завтраком все, кто был в замке, выглядели совсем не так как вчера. И дело не только в том, что большинство присутствующих переоделись в более удобную и простую одежду...
      Мишель была значительно спокойнее, чем накануне, она наверняка уже ознакомилась с содержанием газетных публикаций.
      Сам Кроун старательно делал вид, что все нормально, и даже пытался шутить, но я чувствовала, что он не слишком доволен нашим присутствием в его доме. Я подумала, что неплохо бы прямо сейчас кое-что прояснить.
- Скажите, Мишель, - надеюсь, мое обращение не оскорбило хозяйку замка, - а как на ваш прием попал Джим Сотти?
- Джим? Но... Джим – архитектор. Он руководил восстановительными работами, кроме того, он талантливый художник. Разве вы не знали об этом? Он, правда не очень похож на художника, да и на архитектора...
- А Морис Парр знал, кто такой Джим?
- Не знаю... Представления гостей сейчас как-то вышли из моды, люди умудряются как-то сами... Но Джим так всегда стесняется... Вот вы же не знали...

     В моей голове все начало проясняться, но не хватало какого-то важного факта.
     Через несколько минут к нашей компании присоединился комиссар Катлер. Он сообщил присутствующим о выводах, полученных в результате расследования, проведенного полицией.
     Итак, полиция считает, что это было самоубийство. Наше присутствие в замке теперь не имело никакого смысла. Мы поблагодарили гостеприимных хозяев, попрощались и уже было вышли на улицу, когда я вдруг вспомнила, что забыла в комнате свои перчатки, пришлось вернуться за ними...

     Мое возвращение в замок было удачным. Это значит, что меня никто не заметил. Я подумала, что, хотя за завтраком Джима Сотти не было, но он все же может быть еще где-то здесь. И я оказалась права. Он находился в комнате, которая, по-видимому, выполняла функции кабинета. Джим сидел в кресле и читал газету. Увидев меня, он поднялся со своего места.

- Решили провести собственное расследование? А вот в газетах пишут, что это банальное самоубийство смертельно больного старика, странное, однако, место и время он выбрал для этого. Как вы думаете?...
- Я думаю также как и вы, но в полиции вряд ли захотят нас выслушать. Кстати, что вы все таки думаете о том портрете? Допускаете ли возможность, что прав был покойный коллекционер, или настаиваете на своей точке зрения?
- Я уверен, что старик прекрасно видел, так же как и я, что перед нами неизвестная ранее работа Рамбье, но почему он хотел убедить хозяина, что.... Не понимаю!...

     После разговора с архитектором я уже не сомневалась, что знаю, как все произошло, но был еще один невыясненный момент.
     В комнате, которую я занимала накануне  ночью, мне удалось, как я и ожидала, застать девушку, с которой мне хотелось поговорить еще вчера. Она занималась уборкой, но в руке у нее был белый кружевной платочек, который она все еще время от времени прикладывала к глазам. Имело смысл не прибегать к обходным маневрам, и я начала наш разговор достаточно откровенно.
- Послушайте, милая, я, конечно, не священник, но могу принять вашу исповедь и даже гарантировать ее тайну. Вы ведь видели, как старик высыпал яд в бокал вашего хозяина? – девушка посмотрела на меня с восхищением и страхом (мне так показалось). – Это вы поменяли местами...
- Я же не думала, что это яд! – она на этот раз громко разрыдалась, и мне пришлось потрудиться, чтобы успокоить ее.
- Главное, что я вам верю. Возможно, вам следовало бы рассказать обо всем хозяину, а не принимать столь рискованное решение, но, может быть, вашими действиями руководил кто-то свыше. Во всяком случае, уже ничего не исправишь, и вам лучше ограничиться этой беседой и не посвящать в свои переживания больше никого.   

     Когда примерно через час я все же села в машину Дэвида, он встретил меня вопросом.
- С каких это пор ты стала носить перчатки в это время года? Я даже не стану спрашивать, нашла ли ты их.
- Перчатки я, разумеется, не нашла, но теперь я знаю, что и как произошло...
- Значит, это было не самоубийство?
- Если и самоубийство, то не преднамеренное...
- Это что-то новое!
- Видишь ли, Парр не собирался сам отправляться на тот свет, он ведь мог это сделать в любой другой момент. Нет, вчера им владела страсть более сильная, чем страх перед болью.
- Ты не можешь изъясняться попроще?
- Картина, на которую указал неугомонный Сотти, действительно ранее неизвестный портрет Рамбье!
- Откуда ты знаешь?
- Предполагаю, что Джимми  разбирается в живописи ничуть не хуже умершего. Парр понял, что перед ним подлинник Рамбье, и захотел им завладеть, но на следующий день хозяин мог бы пригласить специалиста и выяснить, чем он владеет. Тогда выкупить портрет было бы проблематично, и дело не только в цене. Кто мог дать гарантию, что Кроун захочет продать единственное ценное полотно из своей небольшой коллекции?
- Да... Маловероятно.
- Не знаю, как коллекционер собирался украсть картину, но отравление хозяина замка было одним из пунктов его плана.
- Значит, яд он выпил по ошибке?
- Думаю, было бы справедливо, чтобы все думали так.
- А ты еще что-то выяснила?
- Я побеседовала с девушкой, которая подавала нам это злополучное вино.
- Она замешана в убийстве?
- Сложный вопрос... Мне удалось добиться ее признания, но имеет ли смысл посвящать в это кого-нибудь еще. Она всего лишь думала о людях лучше, чем они того заслуживают.
- Но мне-то ты скажешь?
- Тебе скажу. Она работает у Кроунов совсем недавно и очень дорожит этим местом, поэтому очень волновалась о том, все ли в порядке. Она заглянула в гостиную, чтобы убедиться, что ею все довольны, в тот самый момент, когда мы отправлялись смотреть на портрет. Она видела, как Парр что-то высыпал в бокал ее хозяина!
- Но почему она не подняла шум?
- В том-то и весь фокус! Она не предполагала, что замышляется убийство и решила, что этот странный старик просто задумал какой-то глупый розыгрыш. Не зная, как поступить, девушка просто переставила бокалы. Когда же все произошло, она, естественно, испугалась.
- Но как ты догадалась расспросить именно эту горничную?
- У нее были заплаканные глаза. Все вокруг были абсолютно спокойны, а она...
- Ну а Мишель? Она-то чего испугалась?
- Разве ты не заметил, что она боготворит своего мужа? Любящая женщина просто чувствовала, кому на самом деле грозила опасность.

                *    *    *

- Почему бы тебе все таки не сообщить обо всем этом полиции?
- Зачем?! Чтобы испортить девушке жизнь, а Парру похороны?...