Москва. Свидание с городом

Я прилетела вечером. Такой не похожий на горный воздух нагло ворвался в легкие и заставил захлебнуться собой. Простучала каблуками по трапу. Таксист услужливо взял из моих рук тяжеленную сумку с подарками для родственников и смешно по-московски сказал: «Паайдемте, моя машина нааа стоянке…»
Едем по шоссе. Как оно называется? Не помню. Вдоль дороги огромные рекламные билборды. Один из них «Корпорация КазахМыс». Привет от Родины. Дальше началась Москва. Но тогда я ее не восприняла.
………..
Номер гостиницы окутал уютом. Включаю телевизор, кидаю сумку и к окну.
--- Здравствуй, город!
Кутузовский, сверкая фарами бешенных автомобилей, подмигнул мне рекламой Кока-колы, гостиница Украина застенчиво погасила пару окон, Новый Арбат призывно загудел.
Я открыла окно. Телевизор перестал занимать звуком номер, сюда ворвалась Москва.
…………..
Сижу на подоконнике, пью Мартини, ем мидии и говорю с городом. Читаю стихи.
Организм настойчиво напоминает, что разница во времени не маленькая. Вот и первое наше несоответствие, город. Я уже почти сплю, ты начинаешь жить.
………….

Патриаршие. Вечер. Сижу на скамейке, ем подозрительную сосиску, которая наивно называется хот-дог, пью минералку.  Где-то здесь встретились Берлиоз, Иван Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный, и  Воланд.  Я поискала глазами высокую фигуру человека с разными глазами… Но наткнулась на низкий образ классического московского алкаша.
--- Дееевушка, дайте десять рублей. Вчера День Рождения отмечали… похмелиться бы.
Я усмехнулась откровенности  московского персонажа, но десятку дала. Человек послушно улыбнулся и отправился на дальнейший промысел.
…………..
Метро. Толпа мнет меня, как может. Какой-то  маньячного вида товарищ неотрывно смотрит на меня всю дорогу до станции Новый Арбат. Я вышла. Теплый, даже горячий ветер московского метрополитена проводил меня до выхода в город.
………………

Здравствуй, Арбат! Ты давно стал местом промысла торговцев безделушками. Но где-то здесь стоит памятник Булату Окуджаве. Добрый черный профиль. Под этим взглядом гениального барда танцует девочка. Десять рублей полетели в коробку.
Художники. Море картин. От простых жописей (ерунда на продажу, типа котят и голых женщин) до настоящих произведений – нетленок. Художники, все как один, не бриты.
У мольберта стоит бородатый старик с ниточной куклой, изображающей грустного Пьеро. Я подхожу ближе и протягиваю очередную монету. Но старик с укоризной качает головой и показывает знаками, что кукла рисует портреты. Я удивляюсь.
У стен старого дома толпится группа поклонников Чижа. Поют. Я подскулила им и пошла дальше.
Лошадь. Вот это да. Рыжая лошадь с мудрыми сиреневыми глазами. Девочка в синих спортивных штанах предлагает прокатиться.
Копыта стучат по выложенным когда-то давно каменному проулку.
--- Можно рысью? – я кричу и понимаю, что не смотря на тесноту улочки, эха нет.
Улавливаю детское – Да хоть галопом!
Разворачиваю лошадь и несусь с ветром наперегонки обратно.
--- Здорово, спасибо.
Догуляла до Манежной площади. Место свиданий. Пары стоят, сидят и даже лежат везде. Фонтаны в виде персонажей русских сказок медно наблюдают за поцелуями тинейджеров и нежными прикосновениями студентов. Жаль, что меня здесь никто не ждет.
………………

Иду вдоль Москвы-реки. Петр Первый. Достаточно неудачный памятник. Устрашающий.
Кондитерская фабрика «Красный Октябрь» алеет  кирпичом. Третьяковка. Сад скульптур.
Черный скорпион на зеленой траве. Плачущая девочка. Деревянная абстракция. Вроде женщина. Обхожу фигуры вокруг. Пытаюсь понять. Многие получилось.
Железная сетка в крупную ячейку. Сквозь ячейки смотрят на меня высеченными глазами каменные лица. Прообразы пленников концлагерей.  Сижу на скамейке напротив скульптуры ребенка. Курю. Ворота с обратного входа закрыты. Назад идти не хочу, боюсь потерять первое впечатления от парка фигур. Лезу через забор, пачкаюсь чем-то черным. Долго оттираюсь.
………………..
Маяковка. Хочешь – не хочешь, а посмотреть в лицо поэта обязан. Строго сдивнутые брови, упрямый подбородок, решительная поза. Маяковский.
Час сидела в кафе напротив памятника, пила кофе и смотрела в глаза Владимиру.
…………………

Есенин. Тихий бульвар. С обеих сторон от великого русского хулигана маленькие изображения жеребенка и птиц. Складываю тюльпаны на постамент. Здравствуй, Сереженька. Тихо. Я просидела у этого памятника четыре часа. Было ощущение, что уснула.

…………………

Потолкалась в Макдональдце. После усиленного пробивания к кассе, нашла свободный столик  у окна и поняла, почему он свободен. Солнце не давало сосредоточится на видении окружающего мира, в частности на еде. Ела, почти не видя, что. Захлебывалась жарой, но была счастлива.

………………….

Улетала ночью. Город провожал меня и не хотел отпускать. Устраивал пробки, заставлял нервничать. Водитель гнал по тротуару. Я щелкала фотоаппаратом ночные огни и мысленно прощалась не навсегда. До свидания, город. Я скоро еще прилечу. Прилечу не надолго, что бы пройтись по улицам, поглазеть на реку, постоять на Воробьевых.
До свидания.

…………………….

И еще долго мерцал магистралями в овале иллюминатора древний громадный город, который многие не любят. Только не я.