Соловушка

S.K.

Еще днем, сразу же, хотелось плакать. Но везде были люди. И Соловушка тоже был. И плакать было нельзя. Потом рабочая рутина засосала, и боль забылась.
 А теперь, вернувшись с работы, только и нашлосьсилы как переодеться, щелкнуть выключателем чайника, и свернуться на кровати калачиком. Теперь ничей любопытный взгляд ей не мешал. И пока не закипит вода в чайнике, можно было заглянуть в ту пустоту, которая образовалась сегодня на месте.... Странно, а что же было раньше на этом самом месте? Почему так больно? Для себя ведь она когда еще решила: между ними с Соловушкой ничего нет и быть не может. Они просто не подходят друг другу. И ведь он тоже дал ей это понять. Очень тонко, без слов, не дай Бог не обидеть!

- Я кашу поставила, - сообщила Ива, с которой они делили комнату в общежитии. Ива как обычно сидела за своими конспектами. Последнее время они не ладили. Непонятно почему, просто не ладили. И обычно это огорчало, но сегодня избавляло от распросов.

- Угу, - ответила Рось. По ответу нельзя было угадать слез, а лица ее Ива видеть не могла. Впрочем, словно нарочно пытаясь заглянуть туда, куда ей не следовало, Ива подошла включить обогреватель у кровати Рось. Видимо так поняла ее позу. А может быть, заметила и еще что-нибудь, но во всяком случае, ничего не сказала.

Есть не хотелось. Но надо было: от недоедания у Рось случались головные боли. Потому, наверное, и вышло, что забросив почти уже законченный университет, Рось стала ходить на работу. У нее не получалось как у Ивы сидеть по несколько суток без еды во имя великой цели. И дело было не в увлеченности, просто, здоровье не позволяло.

Щелкнул выключатель чайника. Вода закипела. Надо было вставать, чтобы что-то делать.
Тогда не замечешь ни пустоты, ни тяжести. Странно все же, как тяжелой может быть пустота?

Рось встала, достала из холодильника хлеб, налила в чашку чай. Ива, видимо, почувствовавшая, что Рось собирает тем и ограничиться, взяла полотенце и вышла на кухню. Вернулась с кастрюлькой каши.

- Кашу будешь?
Рось кивнула в ответ. Иначе ведь Ива обидится. Или станет спрашивать... Ладно, пусть будет, что будет. Сьестся и каша. Не в первый же раз без аппетита!

Ива только второй день как приехала из дому - уезжала на каникулы к родителям. Поэтому и не знает, как здесь Рось сама хозяйничала. И все из-за Соловушки. Или, скорее, из-за чьего-то не в меру развитого воображения.

Соловушку Рось встретила первый раз, когда еще училась этой своей работе. Соловушка-то вряд ли сам об этой встрече помнил. А вот Рось интересным показалось его имя. Впрочем, не он сам.

А когда Рось послали на первый ее самостоятельный обьект, Соловушка оказался ее напарником. По большому счету, вместе они работали мало: смены совпадали только четыре часа в день. И все же, Соловушку Рось предпочитала другим напарникам - он был спокойным, неразговорчивым, не гнавшимся за собственным авторитетом. В нем можно было быть уверенной, почти как в самой себе.
Хотя Рось и было иногда обидно, что другие ребята легко сходятся, заводят разговоры, смеются, сама она всегда знала, что на работе разговоры не разговариваются. Если только этого не требует работа.

С Соловушкой они только здоровались и прощались, да еще улыбались друг другу всякий раз, когда он отпрашивался на перекур. Рось уже так привыкла к нему, что сама знала, когда он соберется курить, так что кивала ему в знак согласия еще до того, как он успевал спросить. Вот и улыбались друг другу.

Все изменилось, как показалось Рось, когда у нее однажды разболелся зуб. Разболелся он с вечера, боль была не резкой, но отдавала в ухо и не давала уснуть. Рось проворочалась в постели почти всю ночь, забывшись лишь на пару часов под утро.

Ива, готовившаяся к очередному экзамену, еще ночью посоветовала ей позвонить начальнику, сказать, что прийти на работу она не сможет. Рось только отмахнулась: "Ты с ума сошла! Ночью?!" Ива заметила, что с этим можно подождать и до утра. Рось не стала спорить, но про себя решила, что с утра звонить тоже не станет, потому что где же с утра найдется ей замена?
Когда прозвенел будильник, Ива выключила его сама, а заметив, что Рось все же поднялась, спросила:

- Куда ты собираешься? - тон ее не имел ничего общего с тем, каким желают доброго утра. Видимо, она была готова к наступлению.
- На работу... - только и ответила Рось.
- Какая тебе работа! Тебе к врачу надо!
- Я не могу сегодня к врачу - у меня нет пока денег. Вот в понедельник получу зарплату...
- Я дам тебе денег, - перебила Ива
- Но... но я все равно не могу... Ты понимаешь, там же должен быть кто-то, а как найдешь кого-либо в такую рань?
- Это не твоя проблема, а твоего начальника. Пусть у него голова поболит.
Рось однако не желала своему начальнику головной боли:
- Я же все равно сейчас никуда не пойду: врач принимает в лучшем случае с девяти... Так что полтора часа, я могу отработать...
- Какая польза от тебя будет на работе? Ты же думать будешь только о боли!
- С утра работы поменьше... справлюсь... а потом попрошу, чтобы кого-нибудь прислали меня заменить...
Рось чувствовала, что любой ее аргумент с треском разбивается о логику Ивы. В то же время, она представляла, хотя и не смогла бы обьяснить этого Иве , насколько будет сложно найти замену: ей самой звонили накануне с просьбой заменить кого-то в этот день.

Рось не была уверена, что ей удастся уйти, но старалась не подавать виду. Однако и Ива была не глупа:
- После экзамена я зайду к тебе на обьект и проверю!

На том и порешили.

Начальник ничего не обещал. В ответ на просьбу Рось прислать кого-нибудь на часок, чтобы она сбегала за это время к врачу, он бросил только глубокомысленное: "Посмотрим". Но ближе к обеду он позвонил узнать, как Рось справляется:

- Ну что ты там, жива еще?
- Пока держусь...
- Придется еще немного потерпеть: сейчас заменить тебя некем. Но я договорился с Соловушкой: он придет пораньше и у тебя будет время на врача.
- Спасибо!
- Будь здорова!

Соловушка действительно пришел раньше, правда у Рось тогда как раз случилось разбирательство, так что она и думать забыла о враче. Надо сказать, что и о боли тоже. Когда же она освободилась, Соловушка напомнил:
- Тебе куда-то надо было? Я же потому и раньше пришел...
Рось кивнула и поглядела на часы: время еще действительно оставалось.

Позже вечером, когда действие наркоза начало проходить, зуб заболел опять. Рось приняла обезбаливающее, но время от времени непроизвольно касалась рукой больного места.

- Что, снова болит? - спросил подошедший Соловушка
- Да, но это пройдет. Просто лекарство действует не сразу. И спасибо тебе, что ты смог прийти. Не знаю, как бы я пережила выходные...

А на выходные Соловушку отправили на соревнования. Не соревноваться, правда, работать. И надо же, вернулся он оттуда прямиком на обьект, к Рось. Та от неожиданности не поняла, даже, чему удивляться:

- Что закончили уже, да?
- Да, - ответил Соловушка, улыбаясь.
- Ну и как все прошло?
- Здорово! Особенно когда наша команда сегодня собрала все силы и заняла хорошее мeсто. Так и нам работать было весело.
- Холодно, наверно? - у них на обьекте как раз накануне вышли из строя обогреватели, так что ее представление о холоде было вполне ощутимым.
- Да, не очень вроде. Форму выдали теплую, удобную. В ней работать куда легче, чем у нас здесь! А у тебя как здесь?
- Пока спокойно. Терпимо. А вчера у нас холодно было - отопление вырубило, а еще вечером что-то с замком случилось - не могла двери закрыть. Сегодня Марк показал, как можно приловчиться, но...
- А ключ у тебя с собой?
Рось в ответ достала из кармана ключ.
Пошли посмотрим.

Соловушла вставил ключ в замок. С третьего раза ключ повернулся, и двери оказались заперты.
- Просто придави немножко, и все. У меня тоже такое случалось - пояснил Соловушка, возвращая ключ.

Как потом Рось не пыталась, у нее не получилось придавить так, чтобы это помогло замкнуть двери. Пришлось использовать хитрость Марка, от которой происходило что-то странное с програмным пультом. Но зато двери замыкались.

Дома, разговаривая с Ивой, Рось обмолвилась и о встрече с Соловушкой.
- Понимаешь, мне невдомек, что бы это значило?
- Что именно?
- Ну Соловушка... Зачем он приходил? Он ведь никогда не приходит, если у него нет смены...
Ива улыбнулась каким-то своим мыслям...
- А может потому и приходил?
- Почему потому?
- Потому...

Девчонки были на самом деле не опытнее друг друга. Влюблялись еще по молодости часто. Но далеко обычно дело не заходило. Между собой они решили, что, должно быть, отпугивают парней своей холодностью и недоступностью.  В холодность и недоступность они играли как дети в прятки. Прятаться от угрожающих перерасти во что-то большее отношений, прежде чем сообразить что эти самые отношения они и ищут стало у них не то привычкой, не то инстинктом самосохранения. Пересилить его, в любом случае, им не удавалось. Поэтому все их сердечные приключения оседали в чае, который они пили по вечерам, и в вечных разговорах о том, почему они опять влюбляются, и опять попусту.

- Ты знаешь, может быть они дают нам какой-то знак, что заинтересованы, а мы и рады поверить? Мы, конечно, многое придумываем себе, но ведь откуда-то мы свое вдохновение черпаем? Не совсем же с пустого места все начинается? - говорила Рось, когда в последний раз каялась Ива - Почему же они сначала показывают нам свое доброе расположение, а потом вдруг перестают?
- Ведь мы в ответственности за тех, кого приручили, так?
- Да... то есть, либо они такие безответственные, либо... либо мы не кажемся им прирученными?
- Они, конечно, безответственны - почти на полном серьезе заявила Ива, пытаясь утешить свое разбитое сердце, - я так все - с меня хватит. Не нужно мне больше никого!
И хотя они обе знали, что эти слова - всего лишь слова, каждая из них задумалась над ними. Кому и что пришло тогда в голову?

Когда, однако, Рось рассказывала о Соловушке, Ива поддержала в ней искорку зарождавшегося несмелого чувства. Соловушка тоже подлил туда масла. Осторожно, почти незаметно, как он один умел это делать: отпускал ее делать ту работу, которая ей видимо нравилась больше, пытался коснуться ее руки, передавая ей ключи... даже зaботливо спросил однажды, не хочет ли она передохнуть. Ну не приснилось же это ей?

А потом однажды Рось шла домой с работы, как обычно мимо вокзала. Как ни пыталась она потом вспомнить, не получалось: кто кого первым заметил? Окликнул ли он ее? Или просто случайно повернула она голову? Соловушка!

- Ты откуда, с работы?
- Да, а ты?
- И я...
Рось в тот день подменяла нового напарника, отправившегося на курсы. Соловушку тоже попросили кого-то подменить.
- А ты что здесь делаешь? - спросила Рось
- Домой еду... вернее поеду, когда автобус придет.
- Так а где же ты тогда живешь?
Соловушка назвал небольшой поселок недалеко от города.
- А ты где?
- А я тут рядом, минут пятнадцать от обьекта.
Они немного помолчали.
- А у нас сегодня день фальшивых купюр был - нашлась Рось.
- Ну и как, задержали того, кто принес?
- Да вроде задержали, только он сказал, что их ему в кафе сдачей дали.
- Да уж, с этим враз не разберешься.

Рось было так хорошо разговаривать с Соловушкой. Или даже не разговаривать, просто стоять рядом. Потому что она больше не знала, что сказать. Она витала где-то далеко в своих мыслях, когда голос Соловушки вернул ее в действительность:
- Что-нибудь еще?
- Ннет... Ну, пойду я,- улыбнулась она на прощанье - Доброго вечера!

И хотя она попрощалась она вполне естественно, и так же уверенно продолжила свой путь, в голове пульсировала мысль, что что-то она испортила.  Как назло, Ива как раз уехала домой, а больше никому Рось так не доверяла. Так что разбираться в ситуации надо было самой.

В следующее дежурство Рось не сразу смогла посмотреть Соловушке в лицо. Благо, этого не требовалось непременно. Когда же она нашла в себе смелости подойти к нему и предложить обычный для него в такое время перекур, он отказался. Рось изо всех сил пыталась вести себя как обычно. Но когда, передавая ей ключи, Соловушка не отдал их ей в руки, а положил перед ней на стол... Ей показалось, что земля уходит из-под ног. Это был знак. Знак того, что все кончено. Или того, что ничего не может быть.
Вспомнилась Ива с ее "Они, конечно безответственны". И неожиданно для себя Рось вдруг разозлилась. Не то на себя, за то, что снова придумала себе чувства, которых нет. Не то на Соловушку, за то что... разве мало было, за что на него злиться?

Так или иначе, злоба помогла ей пересилить свое разочарование. По крайней мере до тех пор, пока не закончилась смена Соловушки, и он не ушел, так и не попрощавшись.
А после... Какого только чувства не испытала она в тот вечер. И раскаяние, и страх, и невыносимую тоску. Ей стало казаться, что она невероятно обидела Соловушку. Ведь на работе не должно было быть никаких чувств. А она забыла и думать об этом запрете. Что ж, Соловушка был умнее! Вот попросится теперь на другой обьект и будет прав! Впрочем, так может будет и ей легче, если не видеть его...

Рось вернулась тогда домой, но долго не могла найти себе места. Не хотелось ничего. Она не стала даже греть воды для чая. Легла, но сна не было.

В конце концов, Рось решила попросить у Соловушки прощения, как только они снова встретятся. С этой мыслью она уснула. С этой мыслю она проснулась на другой день. В тот день у нее был другой напарник. И от невозможности выполнить задуманного немедленно, Рось с утра была сумрачной. Так что даже и Марк приходил несколько раз посмотреть, все ли у нее в порядке.
К вечеру у Рось возник спор с человеком, которого она проверяла. Неожиданно, ее  поддержал напарник. Да как поддержал - весь шквал недовольства и брани взял на себя! Рось давно уже не чувствовала себя так уверенно. Приятно все же, когда за тебя вступаются!  Соловушка, тот никогда не вступался: предоставлял ей решать все самой. Капелька яда этой мысли снова заронила в сердце обиду.

Видимо эта обида и сделала ее более осторожной на другой день. Во всяком случае, она решила, что будет действовать по обстоятельствам: если Соловушка снова будет неприветлив, то поговорит с ним, а если все будет, как раньше, то пусть так и будет. Сама она держалась осторожно. А Соловушка спокойно выполнял свою работу.

Вот, собственно и все... Работали они с тех пор как прежде. Почти не разговаривали. Раз только договаривались поменяться сменами, когда появился новый график. За это время Рось успела, как ей казалось, окончательно справиться со своими чувствами. Она могла как раньше улыбаться Соловушке, когда он отпрашивался на перекур. И ее теперь не волновало, коснется ли он ее руки, передавая  ключ.

И вот пришло сегодня. Едва она пришла на работу Соловушка остановил ее новостью, что график на следующий месяц в очередной раз поменяли. Что-то было предостерегающее в его замечании.
- И ты бы не могла подменить меня сегодня?
- Сегодня?.. - в рюкзаке Рось лежали полотенце и спортивный костюм - она собиралась после смены на тренировку. Но что-то в просьбе Соловушки заставило ее промолчать об этом. Соловушка не имел обыкновения недорабатывать. Значит ему действительно нужно.
- Я подумаю... - только и смогла сказать Рось в ответ на его вопросительный взгляд.

Она быстро переоделась, и скользнула взглядом по графику. График изменился... Соловушки в графике не было. Словно тяжелый камень вдруг опустился ей на плечи. Вот когда ей захотелось плакать!

Но она вышла работать, как ни в чем не бывало. Соловушка снова стоял у нее на пути.
- Уходишь с обьекта? - нашла она в себе силы улыбнуться
- Преводят, да
- И где ты теперь будешь?
Соловушка назвал обьект - предмет зависти многих работников.
- Такой дурацкий обект! - неожиданно грустно отозвался Соловушка, заглядывая, почему-то ей в глаза.
Рось не стала скрывать своего удивления.
- Нет, правда, - не унимался Соловушка - мне здесь нравится гораздо больше... И... и, раз они так поставили, то я  с завтрашнего дня беру больничный! Так ты сможешь за меня отработать сегодня?
- Хорошо...

Рось нечего было больше сказать. Она только чувствовала пустоту, и ей начинало казаться, что дыру в ней видят все. Дыру, наполненную чем-то тяжелым.
Все их недолгое совместное дежурство в этот день, Рось ловила на себе взгляд Соловушки. Она старалась не замечать его, так было легче. Но каким же грустным он выглядел! Соловушка, бедный Соловушка! Везде есть солнце. Ты найдешь его и там, куда тебя теперь посылают. Лети!

Соловушка же был в этот день добр и предупредителен, как никогда раньше. Уже уходя, он обошел весь обьект, он искал ее. Рось это поняла не сразу.
- Мы с тобой хотели поменяться, помнишь. Первого и шестого. Шестого у  тебя теперь выходной, так? А первого... в общем, я еще не знаю своего графика, но если я не занят - я могу за тебя отработать... Только пусть мне позвонят, хорошо?
- Хорошо, - тихо сказала, улыбнувшись Рось, - удачи тебе!
- И тебе всего доброго!

Рось сжевала кашу и отказалась от второй порции, предложенной Ивой. Теперь только спать. Во сне все кажется легче.

Уже под утро ей приснился Соловушка, который смотрел и улыбался ей на обьекте. И ей стоило только подумать, чтобы он подошел к ней. Или все же это она к нему подошла?

* * *

Прошло две недели.

Рось была занята почти все время. На обьект прислали двух новеньких, которых надо было обучить. Хотя Рось и замечала, что ученики ее постепенно входят в колею, все же до уверенного и спокойного Соловушки им было еще далеко. И Рось порой ловила себя на мысли, что не ей, а Соловушке надо было бы стать наставником.

Но жизнь шла своим чередом, для пустых сожалений не было места. И Рось позволила обязанностям заполнить ее мысли. Тем более, что никакого другого наполнения ее мыслям не находилось. Отношения с Ивой переходили в затяжную холодную войну, причин которой долго не находилось. Теперь, однако, нашлись и причины: однажды, уходя из дому, Рось забыла выключить обогреватель. А когда вечером пришла домой Ива, обогреватель больше не работал. Ива не устроила скандала, не показала даже вида, что рассержена. Но после того, как она сообщила Рось о ее ошибке, они не разговаривали. И по вечерам Рось домой не торопилась.

Как-то вечером, когда уже стемнело, Рось обходила обьект. До конца дежурства оставалось совсем немного. В это время обычно ничего не случалось,  все по-тихоньку готовились к закрытию. Рось наклонилась поднять упавший ключ, когда заметила, что совсем рядом с ней кто-то остановился. Она выпрямилась и едва не потеряла равновесие от неожиданности. Соловушка...

Соловушка умел появляться неожиданно. Он выглядел бледным и похудевшим, но улыбался:
- Добрый вечер, Рось!

Собственное имя прозвучало для Рось неожиданно. Сколько она помнила, Соловушка никогда ее по имени не называл. Разговаривали они всегда один на один, так что Рось никогда не обращала на это внимания, до тех пор, пока Соловушка не произнес: "Рось".

- Здравствуй, Соловушка!
- Ну, как здесь дела? - Соловушка изо всех сил старался вести непринужденную беседу. Рось улыбнулась про себя: еще недавно это заставило бы ее размышлять над его поведением целый вечер. Теперь же собственные чувства казались ей далекими и забавными, как воспоминания о детстве.
- Спокойно у нас. Ребят вот прислали новеньких... А так больше ничего. А ты у нас какими судьбами?
- Да так, заглянул... Пошли, может, покурим?

"Я же не курю,"- хотела сказать Рось, но не сказала
- Пошли...

Они вышли на улицу. Февраль, начавшийся еще совсем недавно метелью и морозами отступил и расплакался. Стояла оттепель. И все же Рось, выглянувшая сюда из тепла да без верхней одежды поежилась и спрятала руки в карманы брюк.
- Тебе холодно? - моментально отозвался Соловушка
- Да, есть немного - бодро улыбнулась Рось
- Иди сюда - Соловушка положил руку ей на плечи и притянул к себе - так теплее?

А Рось вдруг почувствовала, что не сможет ничего ответить. Да, ей было тепло. А еще и грустно, и радостно, и еще много всего, чего она не могла бы сказать словами. Она уткнулась лбом в плечо Соловушки, и он не стал ее ни о чем больше распрашивать.