Собака повесилась!

Собака повесилась!
Вы не замечали, мужики, что собака похожа на хозяина?! Вот и мой кобель - весь, как я. Всегда голодный, потому злой. А если сытый, то норовит кость в огороде зарыть, как я заначку в самое укромное место спрятать. И всегда пытается со двора улизнуть, чуть только унюхает призывный запах. Ну, тут вы меня, мужики, надеюсь, понимаете?
Жалко мне пса. Сидит, привязанный к будке. Добегался, теща велела отловить его и привязать, боится, как бы псина ее соседку не покусала. А может за Полкана боится, ведь соседка злее собаки с тещей, вместе взятых, и сама хоть кого загрызть может. Пришлось подчиниться, хотя, я считаю, пусть бы бегал, проголодается, придет. Куда ему деться? Я ведь, мужики, такое же несчастное животное,  которое постоянно за поводок теща с женой дергают, а домой возвращаюсь. Привычка, что ли?
Чтобы у пса хоть какое-то ощущение свободы было, решил я ему немного помочь. Натянул через весь двор толстую проволоку, а к ней за кольцо прицепил цепь с Полканом. Пусть хоть по двору носится, кошек гоняет. То же ведь инстинкт, верно, мужики?
А у меня инстинкт после любой работы пивка попить. Только сел за стол, бутылочку открыл, дорогая тещенька является и как всегда с претензиями:
- Опять наливается! Куда кобеля дел?
- Ага, на бутылку пива обменял. Да во дворе бегает, где же ему быть!?
- Ну не знаю, где он бегает, а ошейник - без кобеля! - на заборе висит.
Вот ведь, гад, использовал мою жалость, перемахнул вместе с цепью через забор, выскользнул из ошейника и поминай, как звали. Стремление к свободе – великая сила, знаете ведь, мужики?
Через какое-то время с улицы раздался визг женского голоса. Так орать, как будто на змею наступила, могла только соседка. А причиной этих криков был наш Полкан. Шла она из булочной, в руке батон держала. Кобель сзади подобрался, батон выхватил и деру. Вот и он с охоты возвращается, довольный, крутя пушистым хвостом, побежал добычу на огороде закапывать. Хозяйственный пес, согласитесь, мужики?
Батон этот в навозе я через забор соседке бросил, лишь бы заткнулась. Но визг только усилился, и пока соседка вспоминала всех моих родных, я Полкана отловил и опять на цепь посадил. Ошейник потуже затянул – теперь не выскользнет. Сколько же можно мое терпение испытывать?
Ну, теперь можно и отдохнуть, пиво допить. Святое дело, мужики! Но не тут-то было, только стакан опрокинул, открывается дверь и на те, вам, здравствуйте, соседка собственной персоной, почему-то улыбается, так и ощерилась всем пухлым лицом. Ох, жди неприятностей! Одну из них она тут же и выложила:
- А ваша собака повесилась!
Е-мое, бедный Полкан! Он опять через забор перемахнул, но так и повис на цепи, не зря я ошейник затягивал. Уже и дергаться перестал к радости соседки, только свисающий язык из полуоткрытой пасти чуть-чуть подрагивает. Разве не жалко, хороший ведь пес был, мужики?
Но делать нечего, надо хоронить кобеля. Отцепил я его, положил на тачку, взял лопату, и поехали мы с ним в последнюю дорогу. Верите, мужики, сердце кровью обливается, сам себя проклинаю, себя обвиняю в этой смерти?!
Вот с такой душевной мукой волоку я тачку с грузом. Вдруг где-то неподалеку какая-то собачонка затявкала, да так жалобно, видимо, тоже оплакивает Полкана. Но, что это? Мертвый груз зашевелился, приподнял голову, соскочил с тачки, я и глазом моргнуть не успел, только хвост его увидел. Вот так, мужики, тяга к сучкам иногда и смерть побеждает. А вообще-то, свобода – осознанная необходимость, наверное, помните?