Новый Год

                Новый Год

Завтра Новый Год. Сегодня она сказала, что больше меня не
любит. в данную минуту я иду по бесконечной улице огромного и
вполне чужого города и пытаюсь как-то связать два эти факта
воедино и одновременно каким-то образом их осознать. получается не
очень. мне кажется, предыдущий Новый Год - то есть вот этот самый
год, который сегодня ночью грозит благополучно испустить дух - был
буквально вчера. я так ужасно хорошо все помню. помню нашу живую
елку с ярко-красной звездой на макушке, помню все игрушки, которые
она вешала на нее. каждую. голубая снежинка, фиолетовый
медвежонок, розовый шарик. потом светло-зеленый шарик. потом
снегирь с красной грудкой. я же сказал, что каждую помню. а потом
были телевизор, шампанское, новогодние подарки. она подарила мне
смешную вишневую футболку с надписью "180N7VL" и замечательные
духи, которые у меня, кстати, до сих пор не закончились. а я подарил
ей щенка. живого. Пенса. порода кеесхонд или вольшпиц. так что мы
встречали втроем прошлый Новый Год. а этот Новый Год я, видимо,
буду встречать один - если, конечно, вообще буду его встречать. а я,
конечно, буду, потому что Новый Год - мой любимый праздник.
потому что Новый Год - это снег, елка, музыка, салат оливье и
шампанское. это надежда на чудо, которое не произошло в твоей
жизни в уходящем году, но обязательно случится в наступающем. это
повод позвонить старому другу, с которым ты не общался лет пятьсот,
и сказать: "с Новым Годом, братан!". а он тебе скажет: "Всего тебе,
старик!". а ты ему: "ну че ж ты не заходишь?". а он тебе: "я
обязательно заскочу на этой неделе". и хотя вы оба прекрасно
понимаете, что на этой неделе не будете в состоянии не то что
заскочить куда-то, а хотя бы просто оторвать свою задницу от дивана,
а нос - от скатерти, у вас обоих сразу станет превосходное
настроение. потому что друзья - ну или ладно, приятели, не люблю
бросаться словом "друзья" - это все-таки лучшее, что у нас есть. все
остальное - это не то. например, работа - это тоже хорошо. ну если ты
ее любишь, конечно - как я. если ты не любишь свою работу, то ты
вообще по ходу не свое место в этой жизни занимаешь. работа
определяет самосознание по отношению к окружающим - извините,
что так витиевато выражаюсь, со мной бывает иногда. когда мне
херово, я люблю иногда удариться в философию, это меня как-то
успокаивает, как ни странно. только я все равно ни фига не
успокаиваюсь, потому что не умею философствовать. вот она, блин -
она умела. у девчонок с этим вообще как-то легче идет. но так, как
она - вообще никто не умел. какие она рассказы писала, блин! я
иногда даже плакал, когда их читал, хотя я не плачу с трех лет, мне
мать говорила. то есть она не то чтобы "писала", она и дальше будет
их писать, но мне это как-то уже параллельно будет, потому что я их
больше ни одного не прочту. вообще-то я мог бы их и дальше читать -
я знаю, где она их размещает. но я не буду. потому что главный герой
этих рассказов будет теперь похож не на меня, а на какого-то другого
чувака. и может так случиться, что меня вдруг взбесит это по-
зеленому, и я выйду на улицу как-нибудь ночью и буду искать этого
чувака. и когда мне покажется, что я нашел его, то я его убью. а ведь
это может оказаться не тот чувак, а просто чем-то похожий на того,
понимаете?
но я говорил о друзьях. так вот. увлечения тоже не идут с ними
ни в какое сравнение, потому что какие увлечения могут быть без
друзей (то есть без приятелей)? на футбол ведь один не пойдешь. на
рыбалку тоже не поедешь. в карты сам с собой не поиграешь, в баню
обязательно кого-то позовешь. ну вот и получается.
еще есть, конечно, девушки. в некоторые моменты жизни
кажется, что лучше девушек вообще ничего на свете быть не может.
то есть что без них невозможно было бы жить, это я прекрасно
понимаю и никогда от этой мысли не откажусь. но иногда кажется,
что кроме них вообще ничего не нужно. это когда сидишь рядом с ней
- не рядом с Ней, а рядом с девушкой в широком смысле слова, и пока
еще ничего, но ты знаешь, что через несколько минут все произойдет.
тогда возникает какое-то такое ощущение, словно не существует ни
до, ни после, а только настоящий момент.
с ней, правда, вообще все было по-другому. вы, наверное,
знаете, как это бывает? живешь себе свободной и беспорядочной
жизнью, никому ничего не должен, и кажется, что все девушки
похожи одна на другую как две капли пива. то есть не то чтобы
одинаковы - вкус у них разный, но суть - одна. я знаю, так очень
многие мужики считают. и я сам считал, пока не встретил ее. все
мужики так считают, пока не встретят Ее.
а завтра Новый Год. все, абсолютно все магазины, мимо которых
я прохожу, с ног до головы украшены гирляндами, серпантинами,
стеклянными шарами и звучит праздничная музыка. и навстречу
постоянно попадаются улыбающиеся пары, счастливые, улыбающиеся
парни и девушки, смеющиеся, целующие друг дружку. у девушек в
руках огромные мягкие обезьяны и роскошные букеты цветов. у
других обезьяны поменьше и букеты не такие роскошные. но я думаю,
канун Нового Года - именно такой день, когда все эти условности не
имеют значения, и ты просто счастлив оттого, что идешь по
освещенной тысячами фонарей улице рядом с любимым человеком.
ровно год назад, тридцать первого, мы с ней тоже шли по улице такой
же влюбленной парочкой, и, блин, как же я был счастлив! впрочем,
нет - я только сейчас осознаю, как же я в действительности был
счастлив тогда, а в тот день мне казалось - все нормально. просто все
хорошо и все, ничего особенного. а ведь она была со мной, она шла
со мной по освещенной предновогодней улочке и я держал ее за руку,
и она смотрела на меня и смеялась, так же, как смеются сейчас
проходящие мимо меня дурочки, глядя на своих кавалеров, а я
смотрел в ее серо-зеленые глаза. я чувствовал, что она меня любит.
девушки как-то умеют это показывать без слов, не то что парни.
парень может сказать девчонке: "я тебя люблю", но это будет
означать всего лишь, что в данный момент он совсем не прочь с ней
перепихнуться. а девушка никогда не скажет в глаза "я тебя люблю".
но она будет смотреть на тебя и улыбаться, и как-то по-особенному
сжимать твою руку, и ты все сам поймешь. я тоже старался не
говорить ей слишком часто о любви, потому что боялся, что это
может прозвучать неестественно. она же была совсем не такой, как
другие. если вы этого до сих пор не поняли, то сейчас я вам это без
обиняков говорю. другие девчонки, им обязательно надо по сто раз в
день слышать, что их любят. говорят, что женщины любят ушами, так
вот, мои предыдущие подружки ничем, кроме ушей, видимо, вообще
любить не могли. а ей, так же как и мне, нравилась какая-то
недоговоренность. ведь если человек говорит, что любит тебя - это,
конечно, приятно, но довольно скучно. другое дело - если ты это
ОЩУЩАЕШЬ, если ты уверен, но все-таки не совсем, если ты
сомневаешься, но не мучаешься сомнениями, а наоборот,
наслаждаешься.
меня самого раздражает просто до жути, что у меня в Новый Год
всегда такое настроение, как будто я выиграл в лотерею миллион
долларов. независимо от того, что творится в моей идиотской жизни
на самом деле. вот сейчас я иду по улице и совершенно уверен, что
на моем лице выражение такого же, если не большего, идиотского
счастья, как и на харях этих тупаков и тупачек, которые попадаются
мне навстречу. а на самом деле что? на самом деле она сегодня
сказала, что больше меня не любит. и что, спрашивается, я должен
был бы делать? купить четыре бутылки водки и пойти к памятнику
Владимира Владимировича. и к полночи быть уже в состоянии, вполне
подходящем для брошенного влюбленного. но блин, я смотрю в лица
проходящих мимо людей, и я не ненавижу их, а люблю. сам не знаю,
за что, просто люблю, и все. я благодарен им за то, что они тоже
живут в моем городе, что у них сегодня тоже хорошее настроение, что
они скоро вернутся домой, нарядят елки, нальют шампанское и будут
зажигать бенгальские огни и пить за то, чтобы наступающий год был
лучше, чем уходящий. странно, почему-то всегда за это пьют. всегда
стремятся выставить Старый Год в каком-то нелицеприятном свете. а
ведь годы бывают совершенно разные. бывает, что уходит год,
принесший море радости, так, может быть, стоило бы пожалеть о том,
что он уходит и пожелать, чтобы прищедший ему на смену год был не
хуже? вот я, например, очень не хочу расставаться с уходящим годом,
потому что вместе с ним уходит от меня она. если бы он не ушел,
может, она тоже осталась бы? никто не может сказать, что является
причиной того, почему в нашей жизни происходят некоторые вещи.
что является причиной, а что следствием - ведь не всегда
определишь.
во всяком случае, когда мы с ней виделись в последний раз - ну,
до того, как она позвонила сегодня, кажется, это было два дня назад,
или нет, пожалуй, все-таки три, - мне казалось, что все хорошо. мне
казалось, что она счастлива со мной. мы занимались любовью, а
потом лежали рядом, и я смотрел на нее и думал, какая она все-таки
замечательная. если вдуматься, она не то, чтобы красивая, нет. но
она ужасно милая. она вся как будто из какого-то шелка, или из
воздуха, и ты скорее запахом, чем глазами, ощущаешь, что она рядом.
вот, и я смотрел на нее и думал, что все, чего мне хочется от Нового
Года - чтобы она была в нем со мной, так же, и чтобы мы лежали вот
так рядом и я на нее смотрел. а теперь у меня этого больше нет. и
уже никогда не будет.
я обожаю Москву вечером, или особенно ночью. я не так уж
много где был, в плане за границей, но мне все-таки кажется, что
Москва по-особенному красива. когда на меня находит какое-то такое
особенное настроение, я одеваюсь по погоде, выхожу из квартиры,
захлопываю дверь, спускаюсь бегом вниз по лестнице - я никогда не
пользуюсь лифтом - и выхожу один в ночь - как волк на охоту, только
добрый. дохожу до остановки, сажусь на автобус, выхожу где-нибудь,
а потом просто иду куда-нибудь, куда-нибудь, где я раньше никогда
не был. я не знаю, что я люблю больше всего на свете, но на одном
из первых мест у меня сто пудов - неизведанные места. Москва, она
же такая - как бы я ни хотел, даже если я все свое время буду тратить
только на то, чтобы изучать ее, все равно никогда всю не узнаю. я
люблю ходить по почти совсем темным улочкам и вслушиваться,
всматриваться, внюхиваться. бродячие собаки принимают меня за
своего, они никогда на меня не лают, а часто просто идут следом за
мной, наверно, надеются, что я приведу их к жрачке. но я просто иду
и погружаю в себя ночную Москву, и незаметно сам погружаюсь в нее.
когда я так гуляю, мне совсем не хочется спать, и я совершенно ни о
чем не думаю, только иногда какие-то строчки или обрывки
музыкальных фраз, и я стараюсь их запомнить, чтобы записать дома.
и так я могу прошастать до шести утра, а потом добрести до
ближайшей станции метро и поехать домой.
она довольно часто ходила со мной. ей это безумно нравилось.
раньше. в это время я ощущал наиболее сильно, как она близка мне,
потому что в такие минуты человеку может быть хорошо только
одному, а мне вот было с ней ничуть не хуже, даже лучше, чем в
одиночку. и я однажды догадался, что она просто часть меня, и без
нее мне никогда не будет совсем хорошо. куда мы с ней только ни
лазили! она, в новеньких блузочках и только что выстиранных
джинсиках, залезала вслед за мной на чердаки и на крыши, шлепала
по грязным лужам и плюхалась в глубокие сугробы. я был так
поражен, когда почувствовал, что она действительно совсем-совсем
приручила меня, такого дикого и свободолюбивого. я помогал ей
выбраться на волю. хотя она была упакована в очень красивые и
недешевые шмотки, в душе она была такая же сумасшедшая
странница, как я. она тоже могла не спать сутками, и предпочитала
для занятий любовью заброшенные подъезды, а не уютную спальню
ее родителей.
- молодой человек, купите розочек для своей возлюбленной.
недорого отдам. - симпатичная бабушка в пуховом платочке тычет
мне неумело составленный букетик из красных роз и каких-то мелких
белых цветков.
- сколько за него? - спрашиваю я.
старушка обрадовалась, засверкала глазками.
- двести пятьдесят, - чуть-чуть подумав, произносит она.
я достаю деньги и протягиваю бабульке. забираю букет, вдыхая
нежный аромат роз.
- спасибо, сынок. с Наступающим тебя и твою милую.
я бормочу в ответ поздравления и иду дальше, прижимая в
груди цветы. я не знаю, зачем они мне, но мне хорошо с ними. она не
любила розы, ей нравились более простые цветы, например, лютики
или тюльпаны. я тоже не люблю розы, но тот букет, который я держу
сейчас в руках, очень классный.
интересно, сколько сейчас времени? когда я выходил из дома -
почти сразу после того, как она позвонила - было около шести, значит
сейчас, наверное, полвосьмого. у меня в доме все приготовлено к
встрече Нового Года. наряжена елка, развешан серпантин по всем
комнатам, в холодильнике стоит шампанское, в морозильнике - торт-
мороженое, ее любимая вареная сгущенка. в вазочках - пастила,
зефир и шоколадные пряники. она ужасная сладкоежка. я даже
ничего не успел убрать со стола, потому что после того, как она мне
позвонила и сказала, что больше меня не любит, я почувствовал, что
мне срочно надо выйти на улицу. идти по предновогодней улице куда-
нибудь, не разбирая дороги, и дышать свежим морозным воздухом. я
даже, кажется, не выключил телевизор, и сейчас моя кошка смотрит,
как пьяный Ипполит с нордически спокойным Женей вваливаются в
уютную Надину квартиру. а у меня под елкой лежит подарок для нее.
коньки. настоящие, фигурные. она мне ни разу не говорила, что ей
нужны коньки, но я и без того знал. понятно, что лучше приходить со
своими коньками, чем выстаивать километровую очередь и брать
поношенные и наверняка неудобные. я очень долго выбирал ей
коньки, долго проверял, чтобы все было на месте. в итоге купил такие
красивые - светло-голубые, ее любимого цвета. а теперь, интересно,
что мне с ними делать? выбросить жалко, продать - как-то обидно.
сам же я не влезу в тридцать седьмой размер.
- девушка, не подскажете, сколько времени? - обращаюсь я к
неопределенного возраста тетеньке в потертой дубленке и меховой
шапке, надвинутой на глаза. она высвобождает из-под рукава
мясистую руку и раскатисто произносит:
- без пятнадцати девять.
ну ни фига себе!
- спасибо большое. с наступающим Новым Годом вас!
тетенька, явно не ожидавшая такого внимания, сразу тает, как
Снегурочка весной, и произносит очень ласково:
- и вас тоже, юноша - с Наступающим.
таким образом, до наступления Нового Года остается всего три
часа! блин, это же ужасно мало! за три часа ровным счетом ничего
нельзя сделать. если я захочу поблагодарить Старый Год за все
хорошее, что у меня было в нем, у меня уйдет на это часа четыре, не
меньше. если я захочу сочинить песню про уходящий год, или про
уходящую любовь, или еще про что-то - да неважно - я тоже вряд ли
справлюсь за это время. эх, почему я не взял с собой гитару! ну и
пусть бы на меня странно смотрели. зато я мог бы сесть в каком-
нибудь парке и начать лабать что-нибудь из своего творчества, а
люди подходили бы и спрашивали: "что это за отличные песни?". а я
бы так, как ни в чем не бывало: " это мои". и постепенно вокруг
собралась бы небольшая толпа - ну, человек эдак сто пятьдесят - и
они бы все слушали мои песни. а потом сидели бы за новогодним
столом и вспоминали забавного парня, который играл им в парке на
гитаре. и они бы чуть-чуть с большей теплотой подумали про Старый
Год.
она так любила слушать, когда я играл на гитаре. она садилась
рядом, упиралась локтями в колени, пристраивала голову на руки и
слушала. она слушала не так, как другие. я видел в ее глазах
отражение каждого звука, каждого слова, которое я пел, я видел, что
она понимала смысл всех моих непростых текстов. мы с ней никогда
не говорили на эту тему - потому что это ведь не такая тема, которую
обсуждают вслух. я никогда не говорил, какие песни посвящены ей,
но она, конечно, каждый раз догадывалась. а впрочем, чего там, - это
было несложно. ведь все мои песни, написанные после встречи с ней,
были так или иначе про нее. а несколько часов назад она сказала, что
ей нужен человек, с которым она будет спокойна за свое будущее. я
сказал ей, что через год стану рок-звездой, но она, кажется, не
поверила мне. и очень зря. потому что я действительно стану рок-
звездой. и если не стал ей до сих пор, то только потому, что еще не
пришло время. но оно совсем скоро придет, я это точно чувствую. я
знаю, что могу это: выдерживать напор многотысячного зала,
отражать блеск их горящих глаз, и делить свою любовь поровну
между их сердцами. я знаю, что лучше пою, когда делаю это перед
публикой. через некоторое время я соберу группу и мы запишем
альбом, который станет суперпопулярным. почему она не верит?
почему? ведь это будет стопудово.
я заворачиваю в какой-то парк и иду мимо скамеек со
счастливыми пьяными студентами, обнимающими своих девушек и
друг друга и вовсю сочиняющих тосты за здравие Наступающего Года.
тут и там вспыхивают огоньки сигарет. еще неделю назад мы с ней
так же сидели на скамеечке и мне казалось, я знаю, что будет завтра.
мне казалось, я точно знаю, чего хочу от жизни. у меня была она. я
был влюблен. я хотел сделать ее счастливой. а сегодня все это
кончилось. у меня больше нет ее. а завтра Новый Год. через два с
лишним часа - Новый Год. и все переменится, все будет иначе, как
всегда в Новом Году.
на одной из скамеек сидит девушка. фонари освещают ее
светлую дубленку, обитую темным мехом, прямые белокурые волосы и
худенькое заплаканное лицо. она показалась мне симпатичной. я
присел рядом на спинку скамейки. девушка повернулась и немножко
испуганно уставилась на меня.
- с Наступающим, - сказал я ей весело.
- и вас.. и тебя, - передумала она. в ее глазах засветилась какая-
то надежда. она застенчиво улыбнулась и поправила воротник. теперь
она уже определенно казалась очень хорошенькой.
- так прекрасно вокруг, - сказал я, обводя рукой парк. - самая
настоящая русская зима! я не понимаю, как можно встречать Новый
Год, когда нет снега. это же совсем не то, это же бессмысленно. как
ты считаешь? пушистая елка, прямо из леса, припорошенная снегом,
который стекает на пол в коридоре, трескучий мороз за окном,
который, кстати, нисколько не мешает выскочить неодетым на улицу
проводить Старый Год - вот это я понимаю!
- правда. - девушка улыбнулась уже более уверенно. - а ты кто,
поэт?
- начинающий. - я шутливо поклонился. - по-моему, в
новогоднюю ночь все становятся поэтами, у всех такое классное
бесшабашное настроение, хочется смеяться и петь, и все печали как
будто оставляют ненадолго.
девушка пожала плечами.
- не знаю.. мне сейчас не хочется ни Старого Года, ни Нового,
вообще никакого.
- ну, милая, так не бывает. - я вполне органично чувствовал себя
в роли шута. - какой-то год обязательно должен быть, и по мне -
лучше новый, чем старый. от Нового никогда не знаешь, что ждать, и
это так здорово!
девушка, казалось, не слушала меня. ее лицо просветлело с
начала нашей беседы, но она все же оставалась грустной, и мысли ее
были где-то далеко.
- он не пришел, - произнесла она через паузу отчужденно. -
понимаешь? мы должны были встретиться в восемь часов, а он не
пришел. сейчас ведь, наверное, почти десять, да?
- полдесятого, - предположил я.
- это неважно. важно то, что он уже не придет, это понятно.
очевидно. в очередной раз не сбылось. я просто уже устала,
понимаешь?
- сколько вы встречались?
она удивленно подняла на меня глаза.
- встречались? нет, мы не встречались. мы познакомились вчера.
выходили вместе из Макдоналдса, и он пошел проводить меня до
метро. у него были такие потрясающие глаза и голос. знаешь, я уже
не первый год жду, что вот произойдет какое-то чудо, и я Его встречу.
вчера мне показалось, что я встретила наконец. мы договорились
вместе встречать Новый Год. мне показалось, что вот она - сказка. но
нет, как всегда. кому-то повезет, но только не мне. знаешь, мне
кажется, я уже больше не буду ждать.
- очень зря. чудеса, они же случаются. самое главное - не терять
надежды. а в новогоднюю ночь вообще может случиться все, что
угодно, разве ты не знаешь? загадай желание, и оно обязательно
сбудется.
я, конечно, лукавил. просто мне, пожалуй, хотелось сегодня
быть Дедом Морозом. на самом-то деле я прекрасно знал, что
новогодние желания ни фига не сбываются. в прошлом году я
пожелал, чтобы мы вместе с ней встречали следующий Новый Год.
девушка посмотрела на меня почти совсем просветленно.
- ты думаешь?
- я уверен! у тебя стопудово все будет хорошо в будущем году. а
теперь знаешь что? мне пора. ты посидишь одна, ведь теперь тебе
уже не так грустно?
она смахнула свежеупавший снег с дубленки.
- не знаю.. наверное..
я сделал несколько шагов к выходу из парка, но вернулся на
полпути.
- да, я забыл. вот - это тебе. - и я протянул девушке букетик роз
и каких-то подозрительных мелких белых цветов. она с недоуменной
радостью уставилась на меня.
- это мне? - спросила она. - а почему?..
- потому что так нужно, - нашелся я. - бери. и удачи тебе.
чмокнув свою случайную собеседницу в щечку, я вылетел из
парка и, чуть сбавив ход, устремился в неизвестном направлении. я
заметил, что людей на улице стало значительно меньше - все уже
сидели перед наряженной елкой и смотрели развлекательные
предновогодние шоу. или вытаскивали из холодильника оливье и
мимозу и расставляли по столу. а я не мог этим заниматься. мне в
сегодняшний вечер незачем было спешить домой. потому что сегодня
утром она позвонила и сказала, что больше меня не любит. и я не
хочу заходить в комнату, где у восточной стены стоит елка,
наряженная для нее, а под ней лежат коньки, совсем новые, светло-
голубые. тридцать седьмого размера. я почему-то чувствую, что мне
лучше не видеть всего этого. то есть это, конечно, совсем не значит,
что я больше никогда не вернусь домой. конечно, вернусь. может
быть, даже завтра. но сегодня я не могу видеть своей квартиры, своей
елки, своей постели, в конце концов. ведь я обещал им совсем другой
Новый Год.
когда я переходил улицу, мой взгляд упал на большое
электронное табло с часами, и я чуть не упал. восемь минут
двенадцатого! а у меня в голове нет ни малейших соображений
относительно встречи Наступающего. пить как-то совершенно
расхотелось, а что еще делать? свернуться под елочкой и спать? спать
совершенно неохота. можно, конечно, зайти в кафешку какую-нибудь,
но это так ужасно скучно, и пошло.. интересно, сколько сейчас
градусов? вроде не холодно совсем, а ведь я не тепло одет. я вышел
так, сразу, потому что мне стало душно в своей квартире, и не успел
одеться нормально. теперь у меня в руках снова ничего не было, я не
знал, куда их девать и стал размахивать ими в разные стороны, и
вдруг вспомнил, как встречал Новый Год в детстве, маленький, еще в
школу не ходил. мы тогда всей семьей - мама с папой еще совсем не
ссорились тогда - пошли в новогоднюю ночь на Красную Площадь.
народищу было - не пробиться, хотя по сравнению с тем, что на ней
сегодня творится наверняка - может, не так уж и много. но по-любому
мне, пятилетнему, та толпа казалась прямо-таки неимоверной,
сумасшедшей, она одновременно пугала и притягивала меня, и я
смотрел на нее во все глаза, и, кажется, пытался запомнить
максимальное количество лиц. а потом начался салют. и все люди -
все-все, которые были на площади - подняли головы вверх и стали
смотреть на салют. и мне вдруг стало ужасно обидно, потому что я-то
был самый маленький, и большие дядьки и толстые тетьки заслоняли
мне своими лысинами и широкими спинами весь салют, который я,
кстати, в первый раз в жизни видел не из окна. и папа, видимо, как-то
почувствовал мое состояние, близкое к истерии, и он взял и посадил
меня на плечи. и я сразу стал выше всех противных дядек и тетек,
которые загораживали мне салют! это было так удивительно и до того
здорово! я смеялся взахлеб, и мне было особенно весело не от
салюта, а от самого ощущения того, что я стал выше всех, что теперь
никто не может ничего мне загородить, зато я сам, если захочу, могу
попросить папу передвинуться, и стоящему за нами ничего не будет
видно! но сам салют, конечно, тоже доставил мне огромное
удовольствие. я до сих пор их обожаю. я очень люблю смотреть на
огонь, видимо, от этого и моя любовь к салютам.
так смешно, зимой самое темное время суток - от четырех до
шести вечера. потом включают фонари, и становится куда светлей,
чем днем. я, идя по освещенному тротуару, мог легко прочесть
названия магазинов и бутиков, находящихся по ту сторону шоссе.
Наступающим Годом пахло вовсю, он заглушал знакомый запах зимы и
разливался в воздухе, и я жадно ловил его, и заставлял себя думать
только о нем, и забыть все, о чем особенно не хотелось бы сегодня
думать, и чем дальше, тем лучше у меня получалось. я чувствовал,
что вот-вот наступит что-то новое и настоящее, и я ловил себя на
том, что уже считаю минуты Уходящего Года, которых оставалось не
так-то много. у меня в голове сами собой рождались стихи и музыка, и
я пытался как-то сохранить их там, где они возникали, потому что у
меня не было с собой ни бумажки, ничего пишущего. и даже гитары
не было, чтобы сразу подобрать. эх, все-таки зря я не захватил
гитару. ей, небось, так скучно сейчас, рядом с унылой елкой и
ненакрытым столом.
зато мне самому было ужасно весело. я смотрел на лица редких
прохожих, попадавшихся мне навстречу, и пытался представить, что
задерживает их в такое позднее время. вон мужчина идет, весь
нагруженный подарками в разноцветной оберточной бумаге - с ним
все понятно, в последнюю минуту выполняет свой гражданский долг.
вон компания парней, уже почти в стельку, сверяют какой-то адрес по
бумажке. с ними тоже ясно, знакомый пригласил на вечеринку, а они
нечетко или неправильно записали адрес. а вот идет женщина лет
сорока, задумчивая, серьезная. поразмышляв, я решил, что она,
наверное, живет где-нибудь неподалеку и вышла проводить Старый
Год. моя мама всегда так делала. а по мне можно было сказать.. я не
знаю, что по мне можно было сказать.
я зашел в подземный переход, чтобы в очередной раз перейти
улицу, и на выходе остановился возле группки бомжей. шестеро лиц,
соответственно, двенадцать пар глаз, из них две - детские, в
ожидании уставились на меня. в Новый Год было их как-то особенно
жалко. я достал бумажник, вынул сотню и протянул девке лет
двенадцати. все равно сегодня уже ничего не работает, а завтра с
утра я вернусь домой. когда я закрывал кошелек, мой взгляд упал на
ее фотографию, черно-белую, профессиональную. четыре месяца
назад мы с ней ходили к моему другу-фотографу, Паше, делать
профессиональные снимки. ее почти все оказались просто ужасно
удачные, а эту фотку, мою любимую, я уменьшил на компьютере и
вставил в бумажник. сегодня она сказала, что больше не любит меня,
а я, я люблю ее до сих пор, так же, как сегодня утром, и я не буду
рвать ее фотографию на мелкие клочки и втаптывать в снег. я не хочу
расставаться со своим прошлым, просто потому, что оно ведь было,
оно было у меня, это прошлое, где была со мной она, и никто у меня
его ни за что и никогда не отнимет. а если будет пытаться, я его
самого порву на мелкие клочки и втопчу в снег.
и тут я слышу музыку, такую громкую, что хочется заткнуть уши,
ну, не так, чтобы ее не слышать - мне эта музыка очень нравится, то
есть не вообще, а именно сегодня - а просто чтобы стало потише. и я
понимаю, что я где-то рядом с центром. и еще я понимаю, что скоро
Новый Год. то есть совсем скоро. может быть, он уже наступает прямо
сейчас. а у меня нет с собой часов, и это здорово, потому что я не
могу точно узнать, когда же он наступит, а могу только почувствовать.
я был уверен, что почувствую. а часы, они же непременно наврут,
стоит их только неточно поставить. у меня, например, часы вечно
спешат. ничего не могу с этим поделать. короче, я продолжал идти на
музыку, и, что самое смешное, Наступающий Год тоже шел, вместе со
мной, можно сказать, рука об руку, на эту самую музыку, и мне
казалось, я слышу его шаги, легкие и невесомые, словно обутые в
мягкие теплые валенки. и я думал, как это странно: вот он идет
сейчас рядом со мной, и значит, по логике вещей, мы должны прийти
с ним куда-то одновременно и в одно место, а на деле, я это знал,
получится так, что я приду в какое-нибудь определенное место, ну,
скажем, на Красную площадь или к памятнику Маяковского, а он, он
тоже, конечно, придет туда, но он так же придет и к бомжам, которым
я дал сотню, и к светловолосой девушке в дубленке, которой я
подарил розу, и к пьяным подросткам, пытавшимся найти дом своего
приятеля. и, мало того, в ту же самую секунду его встретят жители
многих других городов, тех, часовые пояса которых равны
московским. в ту же самую секунду! разве можно в это поверить?
конечно же нельзя, и я решил сегодня не верить в это, я решил
сегодня поверить в то, что он придет сегодня именно туда, куда приду
я. и, решив это, я уверенно взял его под руку, и мы быстрым шагом
двинулись куда-то, навстречу неизвестности, куда-то, где вот-вот
загорятся ярким неоновым светом, вспыхнут бенгальскими огнями и
рассыпятся красно-зеленым салютом цифры 2004.