Ингул

                Владимир Круглов

                Ингул

                Рассказ

      Конец мая выдался непривычно дождливым для нашего региона. Из – за сплошных дождей и пониженной температуры   незаметно отцвела белая акация: почти не чувствовалось одуряющего сладкого запаха, обычно царствующего в это время года по всей округе. И вдруг, как-то сразу,
дожди кончились, умытое небо очистилось от облаков, и температура сразу подпрыгнула почти до нормы: двадцать пять - двадцать семь градусов.
   Уставший от  непогоды народ дружно кинулся на природу: на дачи, в лес, на реку. Однако купальный сезон открывать было рановато – вода еще не прогрелась -  и я, заядлый в прошлом рыбак, решил тряхнуть стариной и сходить на рыбалку.
   Вечером, накопав на даче червей и приготовив удочки, предварительно замучив жену выяснением их местопребывания (пришлось потрудиться, чтобы отыскать удочки среди дачного хлама), я улегся спать, предвкушая будущее развлечение.
   Утром я, естественно, проспал: на даче под щебетание птиц так хорошо спится! Поворчав на  жену за то, что не разбудила, я, наскоро позавтракав, отправился на Ингул.
   Мостик, спрятанный в камышах, вопреки моим опасениям, был свободен и, быстро приготовив рыбацкие снасти, я закинул удочки и застыл в ожидании. Денек удался на славу, солнышко уже ощутимо пригревало, и, что самое удивительное,
не одолевали комары. Тишина разлилась над рекой, лишь легкий ветерок едва слышно шуршал в камышах, да иногда, совсем рядом, резко кричала камышовка.
  Ингул – река степная. Причудливо извиваясь среди
меловых холмов, кое-где поросших колючими кустами маслин, акаций и шиповника, река образовывала обширные заросли тростника и камыша, где обитала различная живность.
    Высоко в небе, трепеща крыльями, застыл степной ястреб, высматривая внизу поживу. Иногда ястреб складывал крылья и камнем падал вниз, но, не поймав ничего, снова взмывал в вышину. Засмотревшись на ястреба, я прозевал поклевку и, чертыхаясь, запоздало сделал подсечку. Пусто!  «Ладно, в конце концов, не ради же рыбы   здесь сижу, а наслаждаюсь природой… », - успокаивал я себя…
… Насадив червя, я снова забросил удочку. Тишина.
С мелодичным звоном бирюзовой искрой промелькнул  над водой зимородок, и опять тихо.
Я оглядел спокойную водную гладь. И в который раз
пожалел, что уже не увижу белых лилий: лет двадцать
назад они еще встречались в здешних местах. Даже кубышки, которые в народе называют желтыми кувшинками, тоже почти исчезли. Хотя вон там, метрах в тридцати, на поверхности реки виднеются несколько широких листьев. А что это  там бегает по листьям? Цыплята? По плавающим  листьям кубышки быстро бегали, словно катались, мелкие черные шарики – цыплята лысухи, водяной курочки. А где же мама? Ага, вон и «матрона». Из тростниковых зарослей степенно выплыла лысуха, черная утка с хорошо заметной белой отметиной на голове. За эту отметину утка и получила свое прозвище. Краем глаза уловив какое-то движение, я повернул голову. Опять! Снова прозевал поклевку… Похоже, что я потерял форму: постоянно отвлекаюсь!
Движение удочки в моих руках испугало семейство лысух, и они исчезли. Ветерок совсем стих. Куда-то
улетел ястреб, близился полдень. Ленивая тишина,
ласковое солнышко совсем сморили меня, и я стал клевать носом…
…Резкий грохот мотора взорвал тишину. Я, было задремавший, вздрогнул и едва не свалился в воду
с хлипкого мостика. Из-за поворота выскочила
моторка, набитая, что называется под завязку, полуголыми молодыми людьми.  Как раз напротив меня моторка
замедлила  ход и остановилась. Рев мотора стих.
Зрелище, прямо скажем, довольно редкое.
Лет десять, с тех пор, как резко подорожал бензин,
отдых на моторных лодках перестал быть популярным:  слишком много тратится дорогого бензина. Значит, местные развлекаются:  рядом, в полукилометре, располагалось большое село.
«Сколько же их там? Раз, два, три… Шесть, семь?»
Для «Казанки» старого образца это было чересчур…
Тут же, как только заглох мотор, магнитофон
голосом  Гарика Кричевского заорал: « Киевлянка, киевлянка, киевляночка…»
Все, пора сматывать удочки в буквальном и в переносном смысле.  Еще раз с сожалением окинув окрестности, я начал собирать снасти.
   Тем временем, подогретая спиртным молодежь на лодке решила остудиться, и два парня с криком прыгнули в воду. Громко визжа, они начали плавать вокруг лодки, брызгать тех, которые не горели желанием искупаться. Потом один из плавающих,  выскочив из воды, ухитрился схватить за руку парня в лодке и потянул в воду. Лодка сильно накренилась.  Оставшиеся в лодке, среди которых были две молоденькие девчонки, ухватили своего товарища и, пытаясь удержать его, сгрудились у одного борта.  Я с тревогой следил за их шутливой возней: « Сейчас перевернутся!»  И тут же мой прогноз подтвердился: лодка еще раз резко накренилась, встала на бок и с шумом перевернулась.
      Несмотря на то, что лодка дюралевая, она не утонула: воздушные полости по бортам и в носу  создавали положительную плавучесть.
  Крики тут же стихли. Девчата, негромко поскуливая, сразу поплыли к берегу . Один парень пытался выловить что-то из вещей, остальные, ухватив лодку,
потащили ее к берегу.
  «Сколько их было?» - попытался сосчитать я плывущих. Насчитав шесть, я опять забеспокоился:
сначала их было вроде семь… Спустившись с мостика, я помог девчатам выбраться на заросший тростником топкий берег  и сразу спросил:
- Сколько вас было?
Девчата, ежась и икая, молча смотрели на меня
перепуганными глазами.
- Вы что - глухонемые? – спросил я, невольно
улыбнувшись, вспомнив сценку из кинофильма
«Бриллиантовая рука».  Перепачканные илом, они
продолжали молчать. « Ну, прямо партизанки!»
- Так, девчата, скилькы вас було? – попытался
я перейти на украинский.
- Ты чо, дядя, нам втираешь?  Чо тебе тут нужно? –
- лязгая зубами проговорила одна из «красавиц».
Я слегка растерялся: еще подумают, что пристаю…
Но делать было нечего, и я продолжал расспросы,
стараясь сохранить хладнокровие:
- Посмотрите, никто не утонул?
Тут до них дошло, что я имею ввиду, и они
со страхом уставились на приближавшуюся лодку.
То ли от холода, то ли от страха, но с памятью
 у девчат явно что-то произошло: тыкая пальцем в сторону плывущих, они попытались их пересчитать.
- Андрея нет!..
- Да вон он, за лодкой….
- А Мишка?…
- Мишка в деревне остался…
- А тот кто, белобрысый?
- ??…
- Ты чо, не знаешь его?
- Нет…
Первая пара, та, что тянула за нос, приблизилась
к берегу и, хватаясь за камыш, буквально выползла из воды. Лодка уткнулась в берег и остановилась.
Следом выбрались еще двое. Я, не дожидаясь, когда они отдышатся, продолжил «допрос»:
- Хлопцы, вы никого в воде не оставили?
Хлопцы в отличие от своих «дам» оказались
понятливее и тут же  пересчитали друг друга.
- Мишки нет! – испуганно глядя на меня,
доложил долговязый и длинноволосый блондин.
- Мишка на берегу остался!… – визгливо
уточнила одна из подруг.
- Закрой пасть, дура! – бесцеремонно прервал ее
блондин, с беспокойством глядя на меня и явно ожидая помощи. Мне стало не по себе. Лет двадцать
назад я стал свидетелем гибели молодой девчонки
на порогах Южного Буга: тоже полупьяная молодежь
развлекалась и не заметила, как утонула одна из подружек!
  Все напряженно всматривались в слегка волнующуюся поверхность реки.
- Мишка! – заорал один из парней, очевидно
надеясь, что, услышав зов, Мишка сам вынырнет
из воды.  И тут все вздрогнули, когда услышали:
- Тут я… Чего орешь?
Мы уставились на сидевшего на примятом тростнике перепачканного грязью дрожащего паренька.
- Ты Мишка? - недоверчиво спросил блондин.
Тот откинул мокрые волосы со лба, и парни облегченно
вздохнули. 
- Так что, все на месте? – не унимался я.
- Все…
- Хорошо. А теперь самые быстрые догоняйте
весла: вон они плывут… Стой, - удержал я одного
из парней, полезшего было в воду, -  давай по берегу, быстрее будет…
   Немного отдышавшись, парни под моим активным руководством перевернули лодку,  крышкой от мотора вычерпали воду, и  минут через сорок, поскрипывая уключинами, лодка с ребятами
поплыла обратно (вместе с магнитофоном утонул и бачок с бензином). Своих «боевых» подруг они отправили в деревню берегом…
   Поравнявшись со мною, Валентин (так звали блондина) приветливо помахал рукой, и вскоре лодка скрылась за поворотом. Несколько минут еще слышался скрип уключин, и снова все стихло. 
  Взглянув на небо, я увидел ястреба. Он что, на обед улетал? Спустя какое-то время еле слышный шорох прямо у мостика привлек мое внимание: поблескивая бусинками глаз,  на груду тростника,  плавающую у берега, выползла ондатра, водяная крыса. Поглядывая на мою неподвижную фигуру, она деловито принялась грызть молодой побег тростника, держа его передними лапками.  Метрах в двух из воды показалась  головка водяного ужа. Извиваясь, он стремительно заскользил к противоположному берегу. Водяные ужи водятся на Ингуле в изобилии. Несведущие люди даже путают их с гадюкой, так как в отличие от обыкновенных, водяные ужи не имеют характерных оранжевых отметок на голове, ушек и потому им здорово достается.  Снова закричала, затихшая было  камышовка… 
      Ингул, отомстив своим обидчикам,  вновь вернул себе покой…
 
                Конец

                31.01.2004 г.