Письма почтальону

Здравствуй, друг! Вот, решила потратить немного времени на это письмо, уж не обессудь за его отрывочность и несвоевременность... Но ты же сам разрешил мне просто говорить с тобой,  когда это будет мне нужно. 
Если бы лет 15 назад кто-нибудь сказал мне о том, о чем я сейчас думаю, то верно, высмеяла бы этого человека. Наверняка, мы не поняли бы тогда друг друга. Наверняка, многое из того, о чем я думаю сейчас, тогда казалось нелепым и невозможным. А думаю об этом каждый год в один и тот же день, когда оказывается, что я – уже не я, а кто-то другой, кто старше меня на 10, 11, 12, 13...
Говорят, человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. Тогда все человечество было бы в большинстве своем несовершеннолетним.. Но начала-то я не об этом – вот ты, например, знаешь, сколько тебе сейчас лет? Абстрагируясь от вопроса, зачем это нужно – ясно, что в попытке сделать шаг к единственно возможной цели всего этого не очень-то гуманного эксперимента под названием жизнь – т.е. к самопознанию. Так вот, если отвернуться от этих строчек, послушать кого-то там, внутри – ну, и что он тебе скажет? Молчит? Хех, как обычно, вечно его нет, когда нужен, вечно в этом инете торчит... Но я, кажется, опять отвлеклась..
Так вот, послушай, оказывается, каждому из нас - не больше 18! И вообще – 18 – это предельное число, дальше нет уже ничего, твое «я!» расширяется внутри тебя и заполняет все пустоты именно по достижению этого благословенного возраста. Не ново? Конечно, не ново. Зато как здорово! И как грустно... Потому что ты смотришь в зеркало и видишь совершенно чужого тебе человека, мало того, человек этот, как правило, тебе не нравится. У него плохая работа, по утрам изжога, и он даже не знает, что такое С++ ! Ну просто ужас!
И теперь тебе предстоит решить непростую головоломку – как бы устроить свою жизнь так, чтобы этот чужак не отвлекал тебя от твоих любимых занятий? А у него, ко все прочему, ещё и куча обязанностей... А тебе хочется смеяться и кричать, высунув голову в окно под проливной дождь,  когда  на улице гроза, тебе хочется учить неправильные английские глаголы, спорить с Булгаковым, смотреть на закат и петь... Но он всегда, все время, отвлекает тебя от этого, и находятся тысячи поводов к тому, чтобы заниматься чем-то, чего хотят от тебя другие, с этим чужаком во главе, но только не ты сам!
И начинается борьба. О нет, не борьба титанов, скорее тихая, медленная, вялая позиционная оборона с твоей стороны и такая же медленная, но упорная атака с их. Вот тебе кажется, что тебе кто-то нужен  - ещё одна душа рядом, и ты все ищешь ее, а может быть, даже нашел – сам процесс, как бы он не назывался, все равно приводит тебя к обману – потому что находишь ты только оболочку другого чужака, а узнать, что же там внутри – ну узнаешь ты, только тогда уже бывает, как правило, поздно... И начинается новая война, только теперь по ту сторону линии фронта против тебя стоят уже две армии. В конце концов ты медленно, но верно начинаешь сдавать позиции – одну за одной... Сначала гитара рассохнется на гвозде и среди осенней ночи на ней, жалобно вскрикнув, лопнет струна, потом на твои любимые записи запишут Агутина, и наконец, ты потеряешь свой любимый томик Гумилева при переезде на новую квартиру... Очень может статься, что тебя будут утешать и обещать все исправить – и скорее всего, что ты сам пообещаешь себе это – но поверь мне, будет поздно... Поздно даже сейчас, когда ты тратишь время на эту ерунду, потому что именно сейчас в тебе умирает ещё одна маленькая надежда, и ее маленький оркестрик играет реквием по каждой минуте твоей уходящей впустую и безвозвратно жизни. Так сколько, ты говоришь, тебе лет?...