Кредиторы богов. Часть I. Меченая. гл. 4

    Затем, за порогом, герой путешествует в мире незнакомых,
но вместе с тем удивительным образом сродненных с ним сил;
одни из них угрожают ему (испытания), другие оказывают
волшебное содействие (помощники).
                Дж. Кэмпбэлл «Тысячеликий герой»


Глава IV

На силу силою ответить
Не в состоянии, слабый, ты.
Но путь ищи из темноты.
Пусть разум твой сплетает сети
Из нити логики и знанья.
В Законов мудрых понимании
Спасенья светоч заключен –
Сильней меча и чуда он.

Дождь лил и лил нескончаемым потоком, растения жадно пили живительную влагу, он был очень нужен, этот обильный благодатный весенний дождь. Но для принцессы Эталии поток льющейся с неба воды представлялся досадной задержкой. Она и сельн, вместе с лошадьми укрывшись под навесом, устроенным с помощью колдовства духа, пережидали непогоду.
– Когда же мы, наконец, доберемся до цели? – изводясь от нетерпения, бурчала вполголоса девушка.
– Скоро, осталось совсем недалеко.
– Мы пробираемся уже неделю по каким-то лесам и болотам, а до того три дня скакали по полям и оврагам, и конца этому не видно. Мы двигаемся слишком медленно, почему ты не позволяешь  мне ехать быстрее?
– Ты не должна мчаться, сломя голову. Мы уже ни за кем не гонимся. Эффир никуда не денется, уверяю тебя, – наставительным тоном заявил сельн.
– Но Эрлине, Ромео и остальным нужна срочная помощь, – возразила девушка.
– Если ты себя уморишь, кто станет вытаскивать их из Траэтра? – отпарировал Ааахххмм.  – Да и кто тебе расскажет, что к чему в Свободных землях? Имей в виду, маги не очень-то расположены просвещать человечество.
Они уютно устроились у огня на сухой земле, и их словесная перепалка служила чем-то вроде развлечения.
– Ладно, не будем спорить, – примирительно сказала Тали, – похоже, этот дождь скоро не кончится. Расскажи мне еще что-нибудь о вашем мире, пожалуйста.
– Ааа, то-то же. Ну, так что тебе рассказать?
– Расскажи об Эффире. Почему мы направляемся именно туда, а не куда-нибудь еще?
– Во-первых, это ближайшее царство, где мы можем рассчитывать на поддержку, хотя я не могу ничего утверждать наверняка. Во-вторых, Эффир – уникальное царство, потому что кроме королевы там живут еще восемь сильных магов, каждый из которых мог бы создать свое, и полтора десятка более слабых волшебников. Бывает, что в царстве живут, говоря, по-вашему, по-людски, родственники Создателя. Например, в Траэтре живет Гарлита – мать Танаэля. Но жители Эффира не связаны кровными узами, у них… как бы это выразиться… духовный союз, вот. Нигде в другом месте мы не найдем столько сильных магов одновременно.
– Понятно, – Эталия поворошила длинной веткой уголья и подбросила еще дров, – что-то становится прохладно, – пожаловалась она. – А почему мы должны обратиться к Колорно, а не к самой королеве? Или она не встречается с людьми?
– Королева Элькирия сейчас ни с кем не встречается, она спит. Спит вот уже целых пятьсот лет или немного больше. А такая союзница сейчас была бы тебе очень кстати. Элькирия – высшая стихиида света. После того, как бессмертные боги покинули Мир, в нем нет никого сильнее высших стихиидов. Только они обладают двенадцатым уровнем силы, они – дети детей самих бессмертных богов.
– А как звали ваших богов, Аахм? – заинтересовалась девушка.
– Кантерн, Ларбэр, Таэль, Юрд, Саронт, Варгини, Мабирд, Артан и Дамилис, – перечислил дух совершенно незнакомые Тали имена.
– А Алагора не было?
– Нет, если только это не второе имя, – наморщил лоб сельн.
– Чье? – не поняла сиенка.
– Да чье угодно, любого из девятки.
– Кто же из них главный?
– Все, по очереди.
– Как так? Разве среди них нет старшего? Отца?
– Нет. Никаких кровных уз. Ни отцов, ни детей, ни братьев. Они никто друг другу, разве что единомышленники.
– Не понимаю.
– Я слышал, некоторые из вас почитают Алагора и его детей, другие верят в Ата, Мата и Банала, третьи – в доброго Обрапокапи и злого Артиманкта. Не знаю, откуда только люди понабрали всех этих богов.
– Значит, их нет на самом деле?
– Нет, и не было, если только вы не переврали имена богов настоящих, но уж слишком непохоже звучит.
– Послушай, я вот подумала: на Севере, где верят в доброго и злого богов, Артиманкта называют Владыкой Тьмы. Не Танаэля ли они имеют в виду? – предположила девушка.
– Не думаю, религия эта с вашей точки зрения древняя, а Танаэль, как я говорил, – маг молодой. Но в этом что-то есть. На самом деле Владыка Тьмы никакой не бог, но для человека и маг послабее сойдет за бога, может быть, так и появились все ваши аты и маты, ведь когда-то маги и люди общались теснее, чем сейчас.
– А ты уверен, что те, кого называете богами вы, были на самом деле? – Тали овладел дух скептицизма.
– Ну, разумеется. Еще восемь тысяч лет тому назад они правили миром, – уверенно ответил сельн.
– Дерборцы утверждают, что именно тогда мир был создан их богом Атом. Но ведь это было так давно, кто может знать, где истина, а где выдумка?
– Как кто? Ну, хотя бы королева Элькирия, потомки богов, стихииды, любой, кто видел богов до их ухода. Мир гораздо древнее, чем думают эти ваши дерборцы, плоховато у них с воображением, – Аахм пренебрежительно взмахнул ручкой.
– Ну, да, потомки богов, дети богов... Неужели возможно увидеть настоящего сына бога? Дерборцы лишились бы рассудка, ведь появление Мата должно знаменовать конец света.
– Дикие у них представления, ничего не скажешь. Но коли так, не дождаться им конца света. Детей богов нет, они ушли вместе с богами. Возможно, остался еще кто-нибудь из высших стихиидов, кроме Элькирии, но я никогда не слышал о них, – огорченно покачал головой Ааахххмм.
– Значит, королева Эффира – единственная из известных потомков богов?
– Нет, потомков богов не так уж мало, но чаще всего они заключали брачные союзы с волшебниками, а в этом случае для них действует Закон дробления силы, то есть с каждым поколением она понижается на два уровня. Потомки богов теперь все равно, что простые волшебники, только бессмертные.
– Выходит, все дети волшебников слабее своих родителей, – удивилась девушка.
– Этот Закон действует только для потомков богов, он основан на том же принципе равновесия: приобретая бессмертие, они теряют силу.
– Подожди, тогда как же у королевы Эффира может быть двенадцатый уровень? Ведь, если я правильно поняла, она не дочь, а внучка бога.
– Видишь ли, не все так просто. Ее отец был сыном бога и имел двенадцатый уровень, он заключил союз не с волшебницей, а со стихией. И, хотя сами стихии не имеют магической силы, брак с ними для потомков богов выгоден, потому что создает эффект стабилизации – ребенок, рожденный от него, наследует уровень силы родителя без понижения. Вообще, союз со стихиями – это то, что вы, люди, назвали бы браком по расчету.
– Прости, как ты сказал? Эффект чего? – переспросила Тали.
– Стабилизации. Я же говорю, из-за этого сила не дробится и …
– Я догадалась по смыслу, слово странное. И вообще, ты многое говоришь такое, хоть пальцы загибай – непонятными словами о неизвестных вещах.
– Привыкнешь. Ты уже много такого усвоила, от чего ум за разум зайти может у человека.
Девушка неопределенно хмыкнула, она вовсе не была уверена, будто поняла хотя бы на четверть безумные «принципы формообразования», о которых сельн вдохновенно рассказывал ей в течение их десятидневного странствия. Однако грушеголовый наставник принял ее скептическое «Хм!» за подтверждение своих слов и продолжил: 
– Так о чем это я? Ну, да. Эффект стабилизации. Между прочим, он присущ и представителям другой Формы. Как ты думаешь, кому? – хитро прищурился дух, глядя на собеседницу.
– Откуда я могу знать? Ты мне столько всего наговорил, что мысли путаются, – Тали тряхнула каштановыми волосами, и они рассыпались, покрыв плечи и спину до лопаток.
– А все-таки? – не отставал тот.
– Наверное, вы, сельны, – наобум предположила принцесса, когда речь, как ей казалось, уходила в сторону от занимавших ее ум особенно важных вопросов, внимание непроизвольно рассеивалось.
– Только не мы. Ты вообще-то меня слушаешь? – возмущенное бульканье свидетельствовало о крайней степени недовольства маленького ментора. – Сколько раз тебе говорить, что сельны и гномы – Формы обособленные. Мы ни с кем не можем скрещиваться!
– Ох, прости, я не подумала, – смутилась Тали. – Ну, тогда, эти... как их... бифи...
Укоризненный взгляд лесного травника заставил Тали собраться:
– Фибииды, – быстро поправилась она.
– Нет, нет. Им, наоборот присущ эффект утраты, но не силы, а других свойств. Я ведь упоминал, что фибииды происходят от фибий – странных никчемных существ, обитающих глубоко под землей. Они не выносят воздуха и особенно света, даже свет звезд губителен для них. Живут они еще меньше, чем люди, не больше тридцати лет, их устремленность к крайнему пределу продолжительности жизни, видимо и дает эффект утраты. Так потомки стихиидов даже первого поколения и фибий теряют бессмертие, правда, они живут дольше, чем кто-либо из смертных существ. Но зато фибииды приобретают высокий уровень магической силы, не ниже пятого и до десятого включительно.
– Если фибии не выносят света и не любят воздуха, как же они вступают в союз с такими стихиидами?
Сельн снова булькнул, но на этот раз скорее огорченно.
– Будь внимательна. Разве я называл хоть раз фибиидов света или воздуха? Их не существует, это невозможно. Фибии и фибииды вступают в союз только со стихиидами земли и воды. А что касается эффекта стабилизации, ты снова ошиблась, – настаивал Ааахххмм.
– Драконы, что ли? – Тали казалось, что она перебрала уже все известные ей Формы.
– Потомки богов заключают союзы только с представителями благородных Форм, а драконы и фибии, как тебе известно, – подчеркнул дух лесных трав, – относятся к грубым.
– Тогда я просто не слышала о той Форме, о которой ты меня спрашиваешь, – рассердилась Эталия.
– Ее ты знаешь лучше всех, – Ааахххмм выдержал драматическую паузу – это люди.
– Как люди, разве мы не сами по себе? – широко раскрыла зеленые, как изумруды, глаза принцесса.
– Конечно, нет. Вы вовсе не обособленная Форма, как мы. Вы можете вступать в союзы с волшебниками, со стихиидами и, теоретически, даже с фибиидами. Только с драконидами люди несовместимы и с дракофибиями, разумеется.
– Я ожидала услышать все, что угодно, только не это, – призналась изумленная девушка.
– А что, собственно, тебя так удивляет? Вы и волшебники внешне имеете одну форму, для брака нет совершенно никаких препятствий, с мономорфными стихиидами и фибиидами, должно быть, сложнее, однако….
– Но почему же тогда мы ничего не знаем обо всех остальных? – прервала смутившую ее речь духа Тали.
– Видимо, так пожелали боги. Союзы людей с другими Формами крайне редки, они исключения из правил, но, тем не менее, вполне возможны. Однако их почему-то нельзя заключить по расчету. Во всяком случае, этот брак принесет плоды только при добровольном согласии со стороны человека. Под плодами подразумевается не только потомство, но и другие возможные интересы.
– Какие, например? – осведомилась принцесса.
– Это слишком сложно объяснить вне конкретного примера, да и не важно сейчас. Просто другие интересы. Но обязательно должно быть добровольное согласие.
– Это успокаивает, – сказала Тали, фраза прозвучала несколько двусмысленно, и сельн так и не понял, действительно ли маловероятность супружеских отношений с другими Формами успокоила девушку, или это был сарказм.
Стемнело. Дальнейшая беседа как-то не клеилась. Эталия надолго задумалась о чем-то, глядя в огонь. Потом попрощалась со спутником на ночь и легла, но сон долго не приходил к ней, мысли роились в голове и не давали заснуть. «Обязательно добровольное согласие. Кто бы у нас его спрашивал».

Холодными вечерами первых весенних дней, когда за узкими окнами угасали лучи пока лишь дарующего надежду на тепло и радостное пробуждение природы солнца, знать собиралась в большом  Пиршественном зале с двумя огромными каминами, а свободная от обслуживания челядь – на теплой замковой кухне. В эти часы редко кого можно было встретить в неуютных галереях и не жилых – Оружейном, Трофейном и прочих – залах королевского замка. Только стража понуро стояла в положенных ей местах, мечтая о смене караула.
Карлот поджидал Эталию в галерее, соединяющей центральную часть замка с северным крылом, где располагались библиотека, классы, комнаты и лаборатории мэтра Таро. 
– Ты снова сбежала, Тали?
– А что я там забыла? – она не слишком удивилась его появлению, временами ей удавалось почти точно предугадывать действия ненавистного претендента в женихи.
– Общество, например.
– Общество не заметит моего отсутствия, там есть кому блистать. Зачем же мне торчать бревном в глазу и портить общую картину?
– А если бревно настолько к месту, что без него ощущаешь пустоту? – Карлот как фокусник извлек из-за спины великолепное алое яблоко и протянул его Тали, держа за черенок.
– Заполни ее чем-нибудь полезным. 
Девушка перерубила черенок маленьким, узким и очень остро отточенным кинжалом, который одним привычным движением вытащила из ножен, укрепленных на левом предплечье. Падающее яблоко было поймано левой рукой и переброшено в правую, при этом кинжал благополучно вернулся на место.
– О, я знаю одно очень полезное занятие и приятное…
Карлот обхватил Тали за плечи и попытался поцеловать, но в следующую секунду почувствовал холодный укол острого жала в солнечное сплетение и отпустил.
– Боги с тобой, Эталия. Я честен в своих намерениях. Разве ты не поняла еще?
– О, я все понимаю гораздо лучше, чем ты можешь себе представить, Карлот, – с горьким сарказмом ответила девушка, пряча другой миниатюрный кинжальчик в пояс.
– Но я люблю тебя, я просил твоей руки.
– Последнее, может быть, и правда, а первое – ложь.
– Да нет же, я люблю тебя!
– Да ты вообще любить не способен, это раз. Ты – самовлюбленный эгоист. Женщины падают к твоим ногам, да какие женщины: герцогиня Барноли, графиня Лиген, герцогиня Трэни. Я не буду упоминать о тех, кто рангом ниже. Да мало ли вокруг очаровательных незамужних принцесс! Вот только не каждый король – глава Союза, – изумрудные глаза сузились и метали такие молнии ненависти, что искатель руки опешил.
– Ты мне не веришь? Впрочем, какая разница. Ты будешь моей. Чем же я тебе не нравлюсь, интересно знать?
– Притворством, самоуверенностью и наглостью.
– Так это ты меня не любишь, Тали, – Карлот укоризненно покачал головой. Он не собирался отступать так просто.
– Раньше я относилась к тебе с уважением, теперь – презираю. Я-то думала, ты – рыцарь.
– Затопчи меня дракон, ты, что же, хочешь меня оскорбить? – его рука потянулась к мечу.
– Вот, – торжествующе воскликнула Тали и тоже опустила руку на рукоять. – Я для тебя – не женщина, не дама, а рыцарь, с которым можно вступить в поединок. Как ты можешь любить меня? За что? «Печать Алагора» приглянулась? Она повернула к нему правую сторону лица. Прекрасное украшение, не правда ли? Куда там «звездному обручу». Тебе ведь было противно, ну, признайся же! – она рассмеялась почти истерично.
– Противно? Ничего ты не понимаешь … бедняжка, – последнее слово он добавил совсем тихо, резко развернулся и ушел, потому что почувствовал в себе пробуждение того, чего всегда так боялся…

Дождь постепенно стихал, и, в конце концов, мерное постукивание капель убаюкало сознание Тали.

*    *   *

Хмурое небо, затянутое серыми тучами было столь же безрадостно, как и мысли одинокого всадника, вернее  всадницы, медленно ехавшей в это утро по мокрому после вчерашнего дождя лесу. Широкополая шляпа и длинный плащ защищали ее от капель, срывавшихся с ветвей деревьев. Гнедой конь осторожно двигался шагом по скользкой, чуть заметной тропе. Сейчас их сопровождал только его собрат  – конь принца Ромео. Прощаясь на рассвете, Ааахххмм показал девушке дорогу и обещал присоединиться к ней через два дня неподалеку от цели ее путешествия. Тали была даже рада на некоторое время остаться одна, она понимала, что маленький друг все же не является человеческим существом и не может разделить с ней всю глубину ее несчастья. Она убедилась, что дружба и взаимопомощь понятны и присущи сельнам, но самопожертвование имеет для них определенные границы, а любви в человеческом понимании для них просто не существует. Как-то в пути Ааахххмм спросил Тали, что означали ее слова, сказанные у границы Траэтра, он не понимал, как можно отдать жизнь, даже не имея уверенности в том, что эта жертва не пропадет даром. Теперь, оставшись одна, она могла полностью предаться своему горю, ей было необходимо самой осознать и прочувствовать все до конца, свыкнуться с душевной болью и в ней же найти опору для борьбы. Кроме того, обрушившийся на ее бедную голову поток новых знаний требовал времени для спокойного обдумывания и осмысления. Но вот парадокс: когда Тали начинало казаться, будто она разобралась в какой-то части головоломки, называемой миром магов, у нее тут же возникали новые вопросы. А задавать их было некому, и она чувствовала острую потребность в ответах и разъяснениях словоохотливого наставника.
В то же время сердце девушки изнывало от беспокойства и тоски – она думала не только о сестре и брате, но и об отце, для которого Эрли всегда была светом в окошке, Тали даже боялась представить, как могло повлиять на Рудольфо похищение его любимицы. Хотя отец никогда не выражал слишком открыто свои чувства к старшим детям, они знали, что их он тоже любит, пусть немного по-другому, но любит. Тали не могла решить, что хуже для короля Сиены: неизвестность или горькая правда. Она не знала бы как объяснить ему все, что случилось, ведь практичный и не склонный к суевериям глава Союза относился к тому типу людей, которым нелегко доказать существование на земле иных разумных существ, кроме человека. Боги – в заоблачных высях, демоны – в адской бездне (о тех и других король вспоминал в основном по праздникам), а колдуны и маги – это всего лишь люди, обладающие каким-то тайным знанием, как те же жрецы культа Алагора. Да и что могла бы она объяснить? То, что волшебники – не люди, а совсем другая Форма? Принцесса сама еще не была уверена в том, будто действительно понимает, что такое Формы.
– Сюда бы мэтра Таро, – время от времени бормотала она себе под нос, – он бы разобрался, наверное…
Все так запутано и сложно, что просто невозможно понять: кто есть кто? Что? Зачем и почему? И главное, как выпутаться из этой ужасной, неправдоподобной истории.
Суммируя сведения, полученные от сельна, она пришла к выводу, что не один лишь уровень магической силы играет решающую роль в расстановке сил вообще. Бессмертие также не является однозначно определяющим в вопросах власти и могущества. Как именно действует торжественно озвученный духом лесных трав принцип равновесия? Но она не догадалась вовремя расспросить о нем более подробно: всегда ли большое преимущество в одном влечет недостаток в чем-то другом? Возможно ли найти слабую сторону у таинственного и страшного Владыки Тьмы? Кто знает, чего  ожидать от существа, не имеющего чувств, или от того, для кого не существует понятий прекрасного и безобразного, доброго и злого, справедливости и произвола. А, может быть, эти понятия означают для загадочных существ других Форм нечто совсем иное, чем для людей. Что она вообще знает хотя бы о волшебниках? Они могут творить чудеса. Смешно. Какие чудеса? Говорят, лет тридцать тому назад жрец Адигис тоже чудеса показывал: зажигал взглядом огонь, лил воду из пустых ладоней. На что же способны настоящие маги? Мгновенно перемещаться в пространстве, проходить сквозь стены, читать мысли, превращаться во что угодно? А еще? На что способен Танаэль? Одиннадцатый уровень силы, судя по всему, это очень много. Но в чем выражается сила магии? Двенадцатый – у высших стихиидов. Какие преимущества дает перевес в один уровень? Тали сожалела, что не успела спросить, почему так долго спит королева Эффира. Может быть, ее кто-то усыпил? Что, если бессмертных можно усыпить? Должно же наличествовать какое-то средство борьбы с ними!
Два дня Эталия перебирала в памяти все известные ей детали, переставляя и компонуя их самым невероятным образом. Она старалась найти зацепку, увидеть лучик надежды. Но все ее потуги свелись лишь к бесконечному ряду вопросов, скорее всего, наивных или бессмысленных.
К исходу второго дня одиночного странствия принцесса достигла реки, у которой должна была встретиться с сельном. С пути она, по крайней мере, не сбилась. Небо, наконец, очистилось, заметно похолодало, ночь обещала ударить заморозком. Не зная, сколько придется ждать появления духа, Тали тщательно позаботилась о ночлеге и, особенно, о костре. Сделав все, что было в ее силах, она занялась подстреленной незадолго до остановки дичью. Вскоре жаркое на вертеле было готово. Поужинав, девушка закуталась в плащ и одеяло и устроилась возле огня. Чем ближе она подъезжала к Эффиру, тем больше ее охватывало смутное  беспокойство. Что, если здесь ей не смогут или не захотят помочь? Как тогда поступить: искать союзников в другом месте, или вернуться и попытаться попасть в Траэтр? Ааахххмм  считает, что вытащить Ромео из ловушки может только какой-нибудь Создатель царств. Станут ли эффирские волшебники связываться с Владыкой Тьмы ради людей? Эталии не давала покоя фраза, однажды произнесенная их добровольным проводником: «Ваше представление о добрых и злых волшебниках не соответствует тому, чем действительно являются светлые и темные Владыки». Нужно забыть о детских сказках, где добрые волшебники помогают попавшим в беду людям только потому, что они – добрые. Похоже, названия «светлые», «темные» скорее соответствуют происхождению, чем характеру и душевным свойствам. Элькирия – высшая  стихиида света, соответственно, она – светлая. А кто тогда Танаэль? Стихиид земли? Чем вообще занимаются все эти существа в течение своей долгой или даже бесконечной жизни? Например, Великий Хранитель. Он что-то хранит? Если так, то может ли он покинуть это что-то и вступиться за нас?
– Я вижу, ты благополучно добралась до места, – прервал размышления девушки сельн.
– О да, все в порядке. Вот жду тебя. У меня накопилось много вопросов…
– Рад слышать. Маги говорят: правильный вопрос содержит в себе половину ответа, – с важным видом заявил Ааахххмм. – Только дай мне одну минутку.
Дух деловито осмотрел запас дров, затем что-то прошептал себе под нос. Куча хвороста, собранная принцессой, увеличилась вдвое. Сельн удовлетворенно кивнул грушевидной головой, пристроился на стволе упавшего дерева и, поболтав немного короткими ножками, великодушно разрешил:
– Спрашивай.
Совсем стемнело, стылый воздух, пропитанный запахом молодой мокрой зелени, бодрил и одновременно заставлял девушку ежиться и жаться к костру.
– Если не секрет, что хранит Великий Хранитель? – выпустив облачко пара изо рта, задала первый из занимавших ее вопросов, принцесса.
– Он хранит Эффир.
– А почему спит королева? Ее кто-то усыпил?
– Можно и так сказать. Это очень грустная история, – удрученно булькнул сельн.
– Ее нельзя рассказывать людям?
– Думаю, тебе можно, раз ты все равно едешь в Эффир. Как дело-то было… Лет пятьсот назад у Элькирии украли новорожденного сына. Тут вся загвоздка в особенностях передачи магической силы следующему поколению у смешиваемых Форм. У нас, обособленных, такого нет, так что я не в курсе подробностей. Но в целом это выглядит так: когда на свет появляется новый стихиид, драконид, фибиид или дракофибия, в него уходит сила родителей на сутки. В младенце она перераспределяется: умножается, делится, уравнивается в соответствии с Законами силы. Здесь много разных тонкостей, за неделю всего не пересказать. Важно одно – родитель или родители, отдавшие силу новорожденному, впадают на эти сутки в полубессознательное состояние. Они приходят в себя и получают назад свою прежнюю силу путем прикосновения рук младенца, когда процесс перераспределения завершен. По здравому размышлению, тут кроется огромная опасность – маг должен довериться постороннему существу. Но на деле Мастера Большой Магии ничем не рискуют: у них есть ложники, а ложники не способны предать господина. Потому случившегося с королевой Эффира прежде никогда не бывало. Кто-то похитил ребенка до истечения суток, и Элькирия впала в глубокий сон. Разбудить ее теперь может только сын, если он когда-нибудь вернется, – покачал головой Ааахххмм, как бы подчеркивая безнадежность ожидания.
– Куда же смотрел Хранитель и все остальные?!
– Сын королевы родился не в Эффире, а в замке своего отца, который был человеком. Там не было ни силы места, ни ложников, ни хранителей.
– Человеком? – переспросила Тали. – Ах, да. Эффект стабилизации силы. Значит, сын королевы также обладает двенадцатым уровнем.
– Даже затрудняюсь сказать. Может, двенадцатым. А может, четырнадцатым или даже двадцать четвертым, если такое допустимо. Ведь он не вернул силу матери, вся она осталась у него, – Ааахххмм задумчиво почесал голову.
– Ничего себе! Получается, сейчас сильнее всех он, а не высшие стихииды. Что же ты мне раньше не сказал! – в глазах девушки появился огонь воодушевления.
– Он тоже высший стихиид. Но, хотя силы у него столько, что и представить трудно, проку от того нет никакого. Никто ничего не знает: кто его украл и где держит в плену.
– Почему же он до сих пор не освободился? Разве кто-нибудь может удержать высшего стихиида, да еще с увеличенной или удвоенной силой? – удивилась принцесса.
– Видишь ли, сила сама по себе не делает волшебника или кого-то другого магом. Например, любого человека, если он не умственно неполноценный, можно научить читать. Но тот, кого никогда не учили, кто никогда не видел книги, не слышал об алфавите и, вообще, о письме и чтении, так и останется неграмотным.
– Ты уверен, что любого? – удивилась Тали. – Но грамотных людей очень мало.
– О том я и толкую: одно дело возможность, и совсем другое – ее осуществление. Точно так же, если обладатель магической силы не будет изучать магию, он не научится применять свою силу, каким бы ее потенциалом ни обладал, – разъяснил сельн. – Поэтому важен еще и уровень интеллектуальности.
– Да что это за уровень такой?
– Хм… Есть люди умные, есть люди мудрые, есть люди глупые, а есть совсем дураки. Так?
– Так, – согласно кивнула головой принцесса.
– Вот тебе уже четыре уровня интеллектуальности. Если учить умного и глупого одному и тому же, кто научится быстрее? Ясное дело – умный. И еще: однажды наступит предел, за который глупый так и не сможет перешагнуть, несмотря на усилия учителя и ученика. У магов, правда, все куда сложнее. Например, показатель интеллектуальности у фибий равен нулю, поэтому их сила, равная десятому уровню совершенно для них бесполезна. Другое дело – фибииды. Несмотря на то, что их уровень интеллектуальности не выше третьего, при большой силе они способны на многое.
– А сколько всего есть уровней интеллектуальности? – поинтересовалась принцесса.
– Всего семь.
– Седьмой был у богов, – уверенно предположила девушка.
– У богов, у стихий, у детей и потомков богов и у высших стихиидов, – добавил сельн.
– А у простых стихиидов? – задавая свои вопросы, Тали не забывала о главном – оценить возможности врага.
– У обычных стихиидов уровень интеллектуальности бывает разный: от третьего до шестого. Как я говорил, стихииды индивидуально вариативны,  уровень магической силы колеблется у них от второго до одиннадцатого.
Тали не помнила, заходил ли разговор о таинственной вариативности, и не стала уточнять, что означает очередное непонятное слово, предпочитая сосредоточить внимание на более конкретных вещах:
– По каким правилам сочетаются у них эти показатели? Например, одиннадцатый уровень силы – с шестым уровнем интеллектуальности или, наоборот, с третьим?
– Комбинации могут быть какие угодно,  – сельн выразительно развел ручки в стороны. – Может быть, это зависит от потенциалов родителей, или еще от чего. Ты не замерзла?
Ааахххмм заметил, что девушка все чаще протягивает руки к огню и пытается плотнее закутаться в одеяла.
– Немного. Что-то зябко сегодня, – посетовала на погоду принцесса. –  Да, ерунда, – тут же отмахнулась она. – Скажи, что-нибудь известно по этому поводу о Танаэле?
– Я мало что могу сказать на этот счет. Зато, горячего вина приготовить тебе сумею.
– Спасибо, Аахм. Что бы я без тебя делала?
– Пустяки.
Котелок с холодной водой, возникнув из пустоты, занял свое место над костром, а Ааахххмм продолжил свою познавательную лекцию.
– Так вот, уровень силы, как правило, четко прослеживается и выявляется в действиях мага при создании царств или на взаимных состязаниях, определяющих отношения владычества-подчинения. Другое дело – уровень интеллектуальности. Оглашается он редко, так уж сложилось на протяжении тысячелетий. Известны наименьшие и наибольшие показатели для каждой Формы, но индивидуально... Здесь можно ждать сюрприза. Случалось, что кто-нибудь пытался создать видимость большего уровня силы за счет высокого уровня интеллектуальности или гипно-телепатических способностей, но обычно со временем обман раскрывался. Мы, сельны, скромные существа, как говорите вы, люди, звезд с неба не хватаем. Не нам судить о тех, кто владеет Большой магией. Поэтому о Танаэле лучше спрашивать у другого мага, а не у меня.
– Хорошо, я спрошу у Великого Хранителя. А что это еще за гипно-телепатические способности?
– Гипноз – это способность внушать мысли и чувства, телепатия – способность читать чужие мысли и воспринимать чужие чувства, а так же передавать свои на расстоянии.
– А я думала, что чтение мыслей зависит от уровня силы, – призналась Тали.
– Нет, это особые способности, возможно, они связаны как-то именно с уровнем интеллектуальности, но это связь не прямая. Вот и водичка закипела, – сельн снял котелок с огня. – Где у тебя вино? Ладно, уж, сам достану.
Тали не слишком удивилась, когда в руке Ааахххмма появилась фляжка вина, хранившаяся в седельной сумке Ромео, и кубок. Сельн налил треть кубка вина и разбавил его пополам кипятком.
– Вот выпей, а то еще, не приведи бессмертные боги, простудишься.
– Благодарю.
Девушка взяла кубок и пыталась еще что-то спросить, но Ааахххмм замахал руками:
– Пей и больше никаких вопросов на сегодня. Я-то до утра могу говорить. А тебе завтра идти к эффирским магам, так что понадобится ясная голова. Не думай, что просто добиться их расположения, ты должна быть во всеоружии. Ложись-ка спать, – распорядился дух.
– Хорошо, – не стала возражать принцесса и сделала первый глоток.