Мое реальное сочинение школьное про мцыри

              Интересен ли Мцыри современному человеку.


                Психбольница. Ночь. Палата № 3.  Темно. Холодно. Сыро. За окном дождь. Лежу на кровати – не сплю. Уже поздно и я знаю это, и Вы тоже это знаете, но мы читаем. Нам спать нельзя. Нам интересно читать. 
- Вот это да! – восклицаю я, поворачиваясь к вымышленным мной же духам. – Вам нравится этот Мцыри?
Духи кивают головами, улыбаются все, а Лермонтов сидит на подоконнике и
довольный такой.  Улыбается, словно говоря: «Да, я такой!»

                Светает. В глубине коридора слышаться шаги. Идет врач в мягких тапочках и белом строгом костюме. Сейчас он подойдет ко мне, разбудит и скажет свою обычную фразу.

- Доброе утро! Пора вставать!
Я лениво открываю глаза, но тут же мне молотком дает по голове одна мысль:
«МЦЫРИ! Бежать! Вставать! Быстрее! К Наполеону!!!»
Вскочила, перепугала врачей, несусь к палате Наполеона.

- Полька! Вставай, Полька! Вставай! Нам надо поговорить. Наедине.
- Слуги, кто там ломится?
- Мы это, мы! Я, Лермонтов, Некрасов, Малевич, Дали, много нас, Полька! Давай, пускай уже!
- Пустить всех, кроме Малевича.
- Казимирушка, не обижайся, я вернусь скоро, вот Польке расскажу про Мцыри, может, он тоже читал?.. Ты посидишь тут, не обидишься?
Малевич как-то злобно посмотрел, но не обиделся. Я это знаю. Он, когда обижается, начинает кисточки грызть, сейчас не грызет. Все! К Польке.
- Поля, я такую вещицу прочла…
- Не Поля, а Наполеон Наполенович.
- Не суть,  про Мцыри, он написал, – тыкаю пальцем в  Мишу  Лермонтова, тот опять раздулся от гордости.

Наполеон озирается:
- Я их не вижу, помнишь? Кто он?
- Ну, Миша! Лермонтов!
- Мцыри? Ты так сказала, да? Дай взглянуть?
- Бери, бери, читай быстрей! – пихаю Польке книжку в руки.
Старая книжка, но это не важно, она все ещё теплая. Её когда-то давно сам  Миша перечитывал, это он так говорит, ему верить можно. Так что верим все.

Поля читает долго. Он Мцыри где-то за час прочитал.  Лермонтов весь извелся и присядет, и походит, и попрыгает, и стихи попишет. Замаялся весь.  Благо, Поля наконец-то закрыл книгу.

-Прочел! Слуги, разрешите ей сесть. Пусть говорит.

Я села:

- Ну, как тебе?
- Я  не буду говорить так. Берите у меня интервью
- Хорошо. Дорогие дамы и господа, сегодня мы поговорим с великим критиком Наполеоном.  Здравствуйте!
- Добрый день, женщина!
- Вы только что прочли Мцыри – произведение М. Ю. Лермонтова. Какие у вас впечатления? – киваю головой так по-ведущинскому.

Некрасов сделал умное лицо, сдвинул брови, хотел сесть на подоконник, но оттуда его выкинул Лермонтов, они чуть было не подрались, но Дали им запретил. Я резко к ним повернулась:

- Прекратите! Мы в прямом эфире! Хватит драться, вы же классики! Полька, не отвлекайся, говори.
- Мцыри произведение многогранное. На него можно смотреть сразу с нескольких точек зрения. Безусловно, в рамках Вашего Телевизионного эфира мы не успеем рассмотреть все десять  точек зрения. Выбирайте любую! – Поля каким-то умным стал, я аж испугалась его, но вовремя вспомнила, что он маленький, всего-то мне по пояс, да и нас много! Победим мы его! Если что.

Кутузов вылез из-за шкафа воинственно достал шпагу и начал ей размахивать.

- Хорошо, давайте рассмотрим четвертую точку зрения?
- Четвертую? Хороший у Вас, женщина, вкус! Моя самая любимая точка зрения. Задавайте вопрос!
- Интересен ли Мцыри современному человеку?
- Я очень современный человек. Жил давно, но мои вкусы в этом чудесном ветеринарном доме претерпели изменения. И теперь я самый современный человек. А какой был вопрос?
- Полька, не порть эфир! Интересен ли Мцыри современному человеку?
- А! Хорошо. Мцыри – герой универсальный, его взгляды на жизнь понятны многим из нас и сейчас, но так же многим не понятны. Главная проблема произведения это жизнь в неволе! Душу главного героя томит чувство одиночества и стремления вернуться на родину, и это чувство его терзает.
« Я знал одной лишь думы власть, одну – но пламенную страсть: Она, как червь, во мне жила, изгрызла душу и сожгла».
- Полька, ты стихи писать не пробовал? У тебя так хорошо вышла эта строчка!
- ЭТО МОИ! – заорал Лермонтов.
- Это строки из Мцыри!
- Да, да, мне Миша сказал.  Продолжай.
- Актуальность этой проблемы неоспорима! Ах, как часто в этом мире происходят подобные ситуации, когда душа томится, а сердце просится «в тот чудный мир тревог и битв, где в тучах прячутся скалы, где люди вольны как орлы».
- Опять хорошая рифма, Полька, я говорила, что ты поэт.
Лермонтов соскочил с подоконника, отобрал у Кутузова шпагу и понесся на меня.
- Я молчу! Мэ-мэ-миша! Спокойно! Не злимся, а то Малевича позову. – Лермонтов сел на место, за дверью жалобно завыл Малевич. Подслушивает.
- Что у Вас там? Я в полете фантазии, следующий вопрос.
- То есть вы считаете, что ситуация в Мцыри актуальна и по сей день? Я тоже так думаю. Современный человек понимает чувства героя и поддерживает его стремление к свободе. Если мы способны понять язык чувств, которым говорит герой, язык его ощущений, передаваемый посредствам природы, то и проблема нам понятна. Если «Мцыри» в нас вызывает чувства, то, значит, что он говорит с нами на одном языке. На языке сердца.
- Вот так сказала! Сама-то хоть поняла?  -  Полька удивленно открыл рот.
Лермонтов на меня благодарно посмотрел. Неожиданно в дверь начали стучать, да так громко! Так злобно!
- МАЛЕВИЧ! – заорала я. – Дорогие зрители, с вами были я и Наполеон в передаче про книжки. Нам пора прощаться, пока – пока!
Я пулей вылетела в коридор, Малевич уже не просто грыз кисточки, он доедал вторую. Потом пришлось неделю хвалить его «Рыже-малиново-голубо-красно-белый квадрат». Чего не сделаешь ради дружбы?..